«Быстрее!»
Дрожащие ноги то и дело подкашивались, как у новорожденного жеребенка, а легкие жгло от сбивчивого дыхания. Находясь на грани отчаяния и потери сознания, он четверть часа плутал среди сосен, вздрагивая всем телом от каждого шороха. Наконец, последние силы покинули юношу, и он рухнул, посреди небольшой поляны, не выпуская из рук украденную карту. Как только его веки налились свинцом, Джим потерял сознание. Даже здесь, на грани, он снова и снова слышал, пробирающие до костей, предсмертные крики своих спутников. Совсем ещё дети, они больше никогда не увидят дом.«Алан...Том...Боже, я так виноват, так виноват...»
***
Теплые руки приятно оглаживали волосы, брови, скулы, осторожно спускаясь к ключицам и груди. Юноша робко приоткрыл глаза и увидел Ливси рядом со своей кроватью. Доктор, вопреки ожиданиям, не отдернул руку, а продолжил гладит юношу с непередаваемой нежностью и трепетом. Ореховые волосы мужчины, обычно скрытые париком, сейчас ниспадали волнами на лоб в легком беспорядке. Джеймс, тут же, захотел дотронуться до шелковистых прядей, пропустить их сквозь пальцы, зарыться в них носом, вдохнув терпкий запах бергамота и можжевельника. Доктор, всегда одетый по последнему слову моды, сейчас сидел в свободной домашней рубашке, небрежно заправленной в кюлоты. Закатанные по локоть рукава открывали взору сильные предплечья с проступающими венами, а свободный воротник оголял загорелую мускулистую грудь. Глаза цвета грозового неба внимательно изучали юношу, пожирая его взглядом, лаская, обожая. Джим застыл на мгновение, не веря себе, но как же, черт возьми, он жаждал еще хоть немного побыть обманутым! Ладони Дэвида спустились к впалому животу юноши, проверяя недавно наложенную повязку. Джеймс сдавленно застонал от внезапно нахлынувшей боли, проклиная свое тело за испорченный момент. Доктор слегка вздрогнул, но руку не убрал. Казалось, будто на коже юноши расцветали ожоги от аккуратных поглаживаний Дэвида. Через пару мгновений мужчина наклонился к Джеймсу и застыл в нескольких сантиметрах от его лица. Хокинз потерял способность хоть что-то чувствовать, кроме жара, что шел от тела доктора. Юноша подавлял в себе желание смять эти губы в жадном собственническом поцелуе, утонуть в этой страсти самому и, наконец, утопить в ней Дэвида. Легкие жгло. Он так давно хотел его, так долго желал, так сильно звал и молил, плакал от чувств в тишине серебристых ночей. Теперь его мужчина рядом, и Джиму показалось, всего на мгновение, что он вот-вот подавится внезапно сгустившимся воздухом и умрет прямо здесь, на руках возлюбленного. Ладонь Ливси легла на затылок Джеймса, привлекая юношу к себе. Губы доктора медленно припали к чужим, с невыразимой нежностью и мягкостью растапливая обветренные корки их ледников. Сколько времени длился их поцелуй — Джим не знал, но ему казалось, точнее, он был уверен, что это была самая длинная и самая счастливая часть его жизни. Доктор слегка дотронулся до подбородка юноши и заставил посмотреть на себя. В пепельных глазах читалась буря: десять баллов по шкале Рихтера — не меньше. Джеймс зажмурился от подступившего к горлу счастья. Столько всего хотелось сказать, но юноша не помнил ни строчки, ни слова из того, что писал когда-то. Доктор снова мягко поцеловал любимого и выдохнул в губы:«Просыпайся, слышишь? Просыпайся, Джеймс.»
***
— Как тебя зовут, мальчик? — рядом с юношей стоял неопрятного вида мужчина с орлиным носом и длинными лохматыми волосами. Незнакомец был одного роста с Джимом, а его худощавое телосложение было скрыто за одеждой из звериных шкур. По внешнему виду невозможно было догадаться о возрасте собеседника, юноша лишь смог предположить, что тому не больше сорока лет. Как только глаза привыкли к полумраку пещеры, молодой человек попытался разомкнуть обветренные губы, но, вместо слов, из горла вырвался лишь сдавленный хрип. — Тише, я сейчас помогу. У меня тут где-то была вода. Ну что за беспорядок, сам черт ногу сломит! Первый гость за столько лет, а у меня бардак. Позор тебе, Бен Ганн, позор! — мужчина засуетился и принялся расхаживать взад-вперед по пещере, будто большой старый филин. От его несуразных причитаний Джиму, почему-то, стало смешно. Наконец, опустошив плошку воды, юноша смог объясниться: — Сэр, меня зовут Джим Хокинз. — незнакомец слегка кивнул и помог юнге принять вертикальное положение на шатающейся самодельной кровати. — Меня зовут Бен. Бен Ганн. Я — единственный живой человек на этом богом забытом острове. Был им до вчерашнего дня.— заметив удивление на лице мальчика, островитянин негромко крякнул и замолчал. — До вчерашнего дня. — повторил задумчиво Джим. — Именно так, юноша. С утра все было, как обычно: я прогуливался по острову в поисках фруктов на завтрак. Неожиданно на горизонте показался корабль под белыми парусами, и вскоре я заметил шлюпку, которая направлялась к суше. Однако, позже мне стало ясно, что ступившие на берег люди — не мирные путешественники, а самые настоящие пираты. — Сэр, но как вам удалось сразу понять, что те люди были пиратами? Неужели, вы... — юноша оборвал себя на полуслове, заметив потяжелевший взгляд собеседника. За долгим вздохом последовал ответ: — Да, мой мальчик, когда-то я был разбойником. Три года назад дружки оставили меня на этом острове в наказание: я проиграл много денег и не смог вернуть долг. Никому не пожелаю того, что испытал за эти годы одиночества. Больше всего мне хотелось вернуться домой, к семье. Каждую ночь, борясь с голодом, я засыпал в пещере на холодных камнях и грезил о куске маминого пирога. — еще один тяжелый вздох. — И вот вчера, увидев шлюпку, я не поверил своим глазам: неужели мне дали шанс убраться с этого проклятого острова? Однако, заметив несколько знакомых лиц, я сразу все понял: мои бывшие собутыльники нашли карту, и теперь их жажда наживы перевесила все человеческое благоразумие. Дождавшись ночи, я решил немного припугнуть наглецов, пробрался в их лагерь и закричал голосом покойного Флинта: «Убирайтесь отсюда, проходимцы! Не видать вам моих сокровищ, как своих ушей!» Вот шум-то поднялся! — Бен сипло засмеялся, а потом, переведя дух, неожиданно спросил. — Почему они связали тебя, Джеймс? Неужели ты тоже умудрился перейти дорогу самому Сильверу? — Что бы вы себе ни думали, сэр, я — не пират. Мы с друзьями: доктором, капитаном и сквайром наняли команду, чтобы отправиться за сокровищами, но во время путешествия оказалось, что почти все матросы на корабле — пираты из шайки Флинта, и они собираются откопать клад, отвезти его в Англию, а потом убить нас. Сейчас головорезы этого сделать не могут, так как кораблю нужен капитан, а матросам — доктор. Если людей будет меньше, чем нужно для управления кораблем, то судно не сможет доплыть до Англии. Именно поэтому Сильвер меня связал и, пока что, оставил при себе, чтобы я не мешал его планам. — от воспоминаний взгляд Джима потускнел. — Я подговорил своих стражников — Тома и Алана бежать ночью вместе со мной, но Сильвер с дружками настиг их. До сих пор слышу, как кровь вперемешку с воздухом, булькает в исколотых кортиком легких. — Джеймс сильнее сжал кулаки, но это не помогло: несколько капель влаги прочертили дорожки на юношеских щеках. — Где же сейчас доктор, капитан и сквайр? — взволнованно спроси Бен. — Они находятся под стражей на корабле, я должен придумать, как вытащить их оттуда. — от пережитого напряжения болела голова, а тело ощущалось ватным, неживым. — Джим, а ты можешь описать, как выглядят твои друзья? — вопрос застал юношу врасплох. Он удивленно посмотрел на собеседника. — Ну...Доктор высокий, все время улыбается, носит парик и зеленый камзол. Он любит сыр и французское вино, а еще он немного картавит. Капитан ростом чуть ниже доктора, у него синий китель и тяжелая шпага. При ходьбе он чеканит шаг и всегда громко спорит сам с собой. Сквайр низкого роста, носит красный камзол и треуголку со страусиным пером, много суетится, вечно болтает без умолку, бывает заносчив и упрям. Несмотря на это, на него часто нападают приступы великодушия. А почему вы спрашиваете, сэр? — Сегодня утром, пока ты спал, я видел, как к берегу пристала еще одна шлюпка. Прибывшие показались мне приличными людьми, но я должен был убедиться в этом: мне пришлось следить за ними весь путь до форта. Среди них, действительно, был мужчина в зеленом камзоле, болтун и человек военной выправки с саблей. Думаю, Джим, мне стоит отвести тебя к твоим друзьям. От хороших новостей юнга пришел в неописуемый восторг, но, поразмыслив минуту, Хокинз решил, для начала, найти пиратский лагерь, а уж потом отправляться к друзьям. В тот момент Джеймсу это показалось отличной идеей. — Сэр, я понимаю, что вы и так сделали для меня больше, чем нужно, и я не могу просить вас еще об одной услуге, но это очень, очень важно! Не могли бы вы навестить моих друзей в форте и передать им карту? Она была у нас все путешествие, и, видимо, пираты стащили ее перед высадкой, когда капитан простудился. Я, в свою очередь, выкрал карту у Сильвера. Прошу вас отнести документ моим друзьям и передать от меня поклон. — на этих словах Бен поднял ладонь в останавливающем жесте. — Мальчик, эта карта бесполезна. Я уже давно выкопал сокровища и перепрятал в надежное место. Ни одна пиратская морда не получит и дублона из тех сундуков! — островитянин усмехнулся, заметив удивленный взгляд юноши. — Если для тебя это так важно, то я отнесу твоим друзьям карту. Ты точно не пойдешь со мной? — Нет, я не могу сейчас отправиться с вами, сэр. После устроенного переполоха пираты, очевидно, сменили местоположение лагеря. Мне нужно проследить за ними и выяснить, в какой части побережья мерзавцы устроились на этот раз, что они задумали, и где хранятся ящики с украденным оружием.— Джеймс нацарапал кусочком угля небольшое послание на обратной стороне карты. Затем, передав документ, юноша благодарно кивнул и, коротко попрощавшись, ушел.***
Найти лагерь пиратов не составило труда: нужно лишь все время идти на звук пьяных песен и назревающей поножовщины. Дорога заняла пару часов, и, наконец, Джеймс увидел притаившийся среди болотных зарослей костер. Сидевшие вокруг него, наоборот, всячески обозначали свое присутствие, выкрикивая обрывки фраз в зияющую бездну ночи. Все, как один, были мертвецки пьяны — видимо, пираты решили напиться до такой степени, чтобы все насекомые и змеи в округе брезговали их кусать. Едва дыша от волнения, юнга пытался подобраться поближе и выяснить, где пираты прячут свое добро. После недолгих поисков Джеймс заметил небольшой навес, полностью укрытый огромным куском старого паруса. Постройка находилась, примерно, в двух сотнях метров от костра и пирующих. Азарт и дух авантюризма хлестали по венам, толкая на необдуманное ребячество. Джеймс даже не подозревал, чем эта выходка ему обернется. Еще раз убедившись, что все пираты заняты попойкой, юнга прокрался к навесу, отдернул полог и тихонько проскользнул внутрь. Все внимание юноши сосредоточилось на поиске горючего и огнива. Руки мгновенно налились свинцом, а пальцы нервно подрагивали. Поиск, также, осложняла полная темнота, как под навесом, так и на улице. На задворках сознания расползалась неприятная мысль: несмотря на то, что Джеймсу было легко пробраться сюда незамеченным, пираты, пусть и пьяные, смогут услышать звуки и шорохи, доносящиеся из под навеса. Времени оставалось не просто мало, а катастрофически ничтожно: через час рассветет, поэтому нужно было быстро поджечь припасы и скрыться в, пока еще плотной, темноте леса. — Вылезай, мальчик мой, ты попался. — сердце юноши больно ударило о ребра, ухнув в солнечное сплетение. Он узнал противный скрипучий смех старого кока. Ему вторила дюжина пьяных матросов и лязг вынимаемых из ножен кортиков. Это — конец.«Простите меня, друзья, я снова вас подвел. Простите и прощайте.»
***
Сумерки успели сгуститься над старым фортом, когда к нему подошел островитянин. Он решил не скрывать свое присутствие, подходя к бревенчатому частоколу, что служил и забором, и воротами. Приход ночного гостя не остался незамеченным: через несколько мгновений Бена окликнули. — Кто вы такой и что вам нужно? — мужчина в синем кителе стоял в дверях и держал руку на рукояти сабли. Треуголка закрывала лицо собеседника, но Бен точно знал, что разговаривает с капитаном. — Меня зовут Бен Ганн, и я пришел сюда по просьбе Джима. — в форте послышался шум и громкие возбужденные перешептывания. Через мгновение рядом с капитаном оказались еще двое — очевидно, доктор и сквайр. Островитянин достал из-за пазухи сложенный вчетверо лист и передал его присутствующим. Те, сразу же, развернули его и, едва слышно, ахнули. — Откуда у вас эта карта, любезный? — капитан не сводил с Бена оценивающего взгляда, будто искал подвох в каждом слове ночного посетителя. — Капитан, вчера вечером я спас вашего юнгу из лап пиратов. При нем была эта карта, и он, узнав что вы тоже на острове, просил меня передать ее вам вместе с посланием на обратной стороне. — Но где же сам Джеймс? — шокировано спросил доктор, не веря своим ушам. Ему изо всех сил хотелось, чтобы любимый сейчас находился в безопасности, подальше от диких животных и безумного кока с бандой головорезов. Однако, дальнейшие слова Бена посеяли в сердце Ливси зерна неописуемой ярости и паники. — Юноша ушел еще на закате. Он намерен найти новое местоположение лагеря Сильвера и выяснить, сколько оружия и припасов у них осталось. — НО ЭТО ЖЕ БЕЗУМИЕ !!! — хором воскликнули сквайр, капитан и доктор, недоуменно глядя друг на друга. Повисла мучительная тишина, прерываемая треском ссохшихся бревен и шелестом поднятого британского флага. Смоллетт задумчиво закурил, а доктор устало потер лоб. Наконец, сквайр заговорил: — Друзья, нам всем нужно успокоиться и все обдумать. Предлагаю пройти внутрь и поговорить обстоятельно. — все присутствующие одобрительно кивнули. Мужчинам предстоял поздний ужин, а затем, долгий разговор о карте, сокровищах и дальнейших планах. К утру все в форте улеглись спать, оставив Ливси вахтенным. Бледный, уставший доктор беспокойно глядел то на часы, то на пустой горизонт, мысленно проклиная тот день, когда взял Джима в плавание. Эта поездка казалась Ливси прекрасной возможностью побыть рядом с мальчиком и, наконец, разобраться в своих чувствах к нему. Конечно, Дэвид надеялся, что многодневные скитания по морям, бок о бок с Джеймсом, помогут ему избавиться от, не иначе как, наваждения и перестать грезить юношей, томясь в пекле пожирающей нутро страсти. Однако, поездка возымела обратный эффект: едва завидев юнгу на палубе, доктор завороженно смотрел на его стройный стан и подтянутый голый торс. Доктор обессиленно сжимал зубы, давился стонами, когда в жаркий полдень, утомленный Джеймс припадал к фляге с водой, а по его губам, кадыку и груди текли капли живительной влаги. Дэвиду хотелось зарыться в эти пшеничные волосы, запрокинуть голову юноши и жадно осушить каждую дорожку на этой горячей смуглой коже, вырывая блаженный вздох. С каждым днем становилось все труднее держать себя в руках, поэтому доктор, снедаемый мыслями, выходил на палубу только в случае крайней необходимости. С Джеймсом доктор виделся только во время приема пищи, и этого было катастрофически мало для влюбленного сердца, но осознание неправильности своих чувств убивало сильнее разлуки. Более того, Ливси уже давно заметил ответные недвусмысленные взгляды в свою сторону, но старательно их игнорировал. Он не хотел портить жизнь мальчику, хоть и понимал, что свои чувства утаить не в силах. Однако, доктор Ливси не был бы хорошим доктором, если бы не ставил заботу о других превыше своих собственных нужд. «Не навреди!»— твердил он, даже во сне не позволяя себе грезить Джеймсом. В конце путешествия доктор намеревался поговорить с юношей по-мужски и окончательно объясниться. Кто же знал, что именно Хокинз первым узнает о заговоре и примет решение последовать за Сильвером, в качестве пленника? Да, благодаря островитянину, он сбежал из лагеря и выкрал карту, но какое лихо опять понесло его в стан врага? От одной мысли, что Джим мог уже погибнуть, во рту возник тошнотворный привкус металла. Голова закружилась, и Дэвид присел на шаткую табуретку, до белых костяшек сжимая мушкет. В такие моменты труднее всего сидеть в слепом неведении и ожидать хоть каких-то вестей.«Глупый, юный, пылкий мальчик. Если бы тогда, на корабле, глядя в твои глаза, я знал всю правду, то ни за что бы не отпустил тебя, мой Джим. Ты дороже всего, что у меня есть. Вернее, ты — все, что у меня есть. Потеряв тебя, я умру сам. Пожалуйста, мой мальчик, вернись живым.»
Солнце золотило верхушки сосен, когда на горизонте появились четыре фигуры. Дэвид настороженно приподнялся и посмотрел в подзорную трубу. На мгновение доктор потерял самообладание, но, тут же, ледяная маска спокойствия легла на его лицо. Делегацию необходимо встретить с достоинством, а Ливси знает толк в гостеприимстве. Разбудив остальных, Дэвид вышел на крыльцо и принялся ждать Сильвера. Пираты, во главе с коком, появились через 5 минут. Разбойники вывели еле живого пленника в центр двора и заставили того встать на колени. Жители форта ошеломленно притихли. Сильвер сел на бочку и принялся набивать табаком трубку. Говорил он медленно, растягивая слова. — Доброе утро, капитан, доктор, сквайр. О.. Бен? Ты ли это, старый пройдоха? Решил перебежать на их сторону, как трюмная крыса? — Сильвер сплюнул на землю, не скрывая отвращения. — Ха-ха. Я всегда знал, что ты предатель и лжец, именно поэтому высадил тебя здесь, три года назад. Я мог бы прирезать тебя, ублюдок, но ты не заслуживаешь, чтобы об тебя марали руки. — сообщники кока начали возмущенно перешептываться. — Довольно, Сильвер! Отдай нам Джеймса. — глаза Смоллетта прожигали дыру в пиратском капитане. На этих словах Окорок гортанно рассмеялся и, наконец, закурил. — Добро. Я отдам вам мальчишку, но мне нужна карта и доктор. Советую вам думать быстрее, иначе каждые десять минут я буду отрезать от мальчишки по одному пальцу. Вы ведь не хотите сделать такого красавчика калекой, верно, доктор? — Ливси до боли сжал кулаки и сделал шаг навстречу глумившемуся коку. Смоллетт сжал плечо Дэвида, но доктор сбросил руку Александра и на негнущихся ногах пошел в сторону бандитов. Все собравшиеся знали, что выбор был сделан задолго до сделки, поэтому никто не стал больше останавливать Ливси. Доктор подошел к едва живому пленнику и слегка дотронулся до его подбородка. — Джеймс, ты меня слышишь? Где болит? — не дождавшись внятного ответа, Дэвид провел быстрый осмотр. К счастью, все жизненно важные органы юноши были целы, но Ливси беспокоила огромная рана на плече возлюбленного. По характеру увечья было понятно, что юнгу буквально пригвоздили кортиком к дереву, наслаждаясь его криками. Доктор, с позволения Сильвера, быстро зашил и перевязал рану, шепнув бледному юноше: — Сквайр, капитан и Бен о тебе позаботятся. Соблюдай постельный режим и не отказывайся от еды — это крайне важно для твоего выздоровления. Ты меня понял? — Док-тор. — все, что смогли прошептать обескровленные губы Джеймса. Ливси дотронулся до щеки юноши и смахнул с нее соленые капли. — Не плачь, мой хороший, я скоро вернусь. Слушай капитана и не своди глаз с горизонта. — взглянув в последний раз на своих друзей, Ливси дал себя связать и отправился вместе с пиратами в их лагерь. Капитан отнес юношу в форт и напоил бренди. От пережитого ночью кошмара и изрядной доли алкоголя, юнга провалился в сон, полный тревог. Весь вечер команда провела в гнетущей тишине. Глядя на спящего юнгу, все остальные, вдруг, четко осознали: не один Ливси принял тогда свое решение. Капитан откинул прядь волос со лба юноши и посмотрел на собравшихся. — Мы вытащим доктора — я обещаю. Бен, нам нужна ваша помощь.