***
Шатен устало тер переносицу думая, как он умудрился так вляпаться. Весь месяц ему удавалось преодолевать путь незаметно, минуя главные дороги, диких животных, восставших и людей. Но на начале второго месяца удача покинула его, когда, идя через лес он резко остановился, слыша шум и гул главной дороги. Быстро забравшись на ближайшее к нему дерево, подросток осмотрелся и скрипнув зубами достал карту. Сколько ей было лет оставалось только догадываться, но теперь ее можно было считать почти, что бесполезной. Там, где на ней был указан лес, теперь раскинулась одна из главных дорог. Она тянулась дальше за горизонт. С силой потерев лоб и убрав карту, шатен стал думать, как поступить идти в обход не вариант, дорога могла разветвляться, идти вдоль тоже, тут могли попасться селения. Глубоко вздохнув, он поудобнее устроился на дереве, оставалось только выйти на дорогу и идти по ней, но сделать это стоит ночью. Подросток сразу же привлечет внимание к себе, если выйдет из леса средь бела дня. Ждать было недолго час может два. Дождавшись наступления темноты, и получив необходимый, но короткий отдых, шатен слез с дерева и вышел на пустынную дорогу. Ее освещали сделанные волшебниками факелы, воткнутые в землю по ее краям, что загорались с приходом ночи. Но и не пройдя по ней и часа, подросток столкнулся с патрулем рыцарей. Юный колдун прикусил губу злясь на себя. Как только он мог не услышал лязг их доспех? Надо было больше отдыхать, но шатен не жалел себя, упорно недосыпая и идя через усталость. Рыцари остановились, рассматривая одинокого ребенка, их руки стали тянутся к эфесу меча одновременно. Если одного-двух, ну может быть трех, латных идиотов он бы смог отправить на смиренный покой, поджарив их до хрустящей корочки. То вот… Совладать с отрядом в тридцать человек даже в самых смелых фантазиях, ему не под силу. Первой мыслью было бежать. Но куда? Да и так он точно даст понять, что он не обычный заплутавший ребенок. Второй драться, пару он точно убьет, но, а дальше… Спрятаться? Бежать? Вот еще, он заставит их гореть, надо просто вспомнить… Рыцари, недолго думая обнажили мечи, даже не попытавшись выяснить кто он и откуда. Они стали брать его в кольцо, как… — ВОТ ТЫ ГДЕ! Я ж говорил тебе, не мешать их благородию нести патруль! Но кто ж меня слушает! Пойдем тебя все ждут! Шатен, мысленно приготовившийся к драке, вздрогнул от крика ему на ухо. Пацан едва успел убрать зарождающийся огонь на ладони. Блондин с волосами, доходящими почти до плеч, схватил его за руку и потащил куда-то в бок от рыцарей. Но те так просто уйти им не дали. — Куда?! — голос басом прокричал из глубины шлема. Блондин деловито остановился и оглядел рыцаря, он был намного выше и старше подростка, но намного ниже и младше мужчины. — Как куда? Дальше по дороге! У нас караван стоит, эмблему видели? — юноша указал куда-то себе на грудь, при этом не выпуская ладонь юного колдуна. — У этого ее нет, и шел он, с другой стороны, — рыцарь приставил меч к горлу блондина, кончик прижался к нему протыкая, тонкая струйка крови заструилась по тонкой белой коже. — Естественно, нет! Он служка подмастерья, мой служка, еще и на головушку мягенький! Все на сиятельное благородие рыцарей посмотреть хотел! Вот и отбился, заплутав! Бросить бы его, да жалко! Жрицы ж говорят не бросать отсталеньких! Блондин с рыцарем долго смотрели друг на друга, пока шатен флегматично думал, что юноша складно врет, давя на нужные точки, и его опять выставили отсталым. Может пора привыкнуть? Латный идиот, фыркнув самодовольно, рукой махнул им убираться. Блондин, недолго думая потащил шатена за собой, но в нужную ему сторону. Отойдя достаточно, подросток вырвал руку и шипяще спросил. — Зачем помог? Блондин развернулся, давая шатену возможность его рассмотреть, как следует, и улыбнувшись во весь рот засмеялся. — Какой интересный говорок у тебя, а ты из гордых, да? — его карие глаза весело смотрели на подростка. — Это не ответ, — юный колдун раздраженно закатил глаза, его «хозяин» был одет в белую рубашку с красным жилетом, и черными штанами, заправленными в высокие коричневые сапоги. — Все просто, — блондин постучал пальцем по вышитой эмблеме на жилете, — Отец говорит, чем больше людей тебе должны, тем лучше идет торговля. Я помог тебе, ты когда-нибудь поможешь мне. О, и я терпеть не могу этих самодовольных индюков, они мешают вести дела. Шатен, скорчив лицо в непонятной эмоции, рассматривал знак одной из гильдии торговцев. Касеки говорил, что их множество, и все, кто в них состоит те еще пройдохи. В квадрате были вышиты весы, на одной чаше монеты, на другой корабль, и последний явно перевешивал. Подросток сдержанно кивнул, поверить, что блондин помог ему из жажды выгоды он мог. В бескорыстность поступков людей шатен перестал верить уже очень давно. — Я кстати… — РЮСУЙ! За криком последовал и человек его издавший, к ним навстречу бежал молодой мужчина. Его длинные темно-коричневые волосы были убраны в хвост, но от бега паря прядок выбилась, одет он был также, а красноватые глаза горели паникой. — Сколько раз можно повторять не отставать от каравана! Что ты тут делаешь, и это кто? — Ищу покупателей, это мой друг, а это братец Сай, — блондин руками показывал на них представляя. Названый Саем устало вздохнул, будто такое происходит не в первый раз, и схватил брата за ухо, а шатена за рукав потащил вперед.***
Шатен устало тер переносицу думая, как он умудрился так вляпаться. Избавится от общества торговцев ему не удается вторую неделю подряд. Когда Рюсуй поинтересовался куда он держит путь, подросток коротко обронил, что на юг. К несчастью юного колдуна, им было по пути. Но плюсы в этом все же были, ехать в повозке было удобнее и быстрее. Думать о припасах и ночлеге не было нужды, и переживать о патрулях рыцарей. Те не обращали никакого внимание на караван. С вопросами о том, кто он, и зачем идет на юг, к нему не лезли. Отец Рюсуя, резко осадил сына, начавшего было донимать его вопросами, что каждый человек имеет право на тайну. Блондин недовольно фыркнул, но родителя послушал. На удивление шатена, молодой торговец не раздражал его как сельские дети. Рюсуй говорил много и громко, и в основном о кораблях или монетах. Он хотел всего и сразу, и как можно больше. Юному колдуну нравилось, что тот честен в своих желаниях перед самим собой и другими. Подросток вздохнул, и как можно тише стал пробираться, через разбитый на ночь лагерь. Все это время он боялся сбиться с пути, но выученные наизусть приметные ориентиры успокаивали его. Сегодня они остановились недалеко от небольшого водопада. Звук льющего водного потока приятно ласкал слух. И это был последний ориентир, если он сейчас же не сойдет с дороги, то не сможет дойти до Ивового леса. Развернутся было не вариант. Вбитое наставление старика не давало ему этого сделать. Шатен крадучись добрался до кромки леса, он не собирался идти ночью, но другого выбора не осталось. — Уже уходишь? — за спиной послышался знакомый нагловатый голос, шатену пришлось остановиться. Рюсуй поравнялся с юным колдуном смотря на темноту леса. Он сложил руки на груди, и хмыкнув сказал. — Ну это было ожидаемо, как-никак ты вышел из леса, — он обогнул подростка и стал напротив него, — Я видел. Шатен нехорошо нахмурился, смотря на блондина из-подо лба. Ладонь привычно стала нагреваться. — Да не переживай ты так, я никому не скажу, — Рюсуй развел руки в стороны, — Все же иметь возможного колдуна в должниках дорогого стоит, ну зачем бы и куда бы ты не шел, удачи. Блондин хлопнул шатена по плечу и направился обратно в лагерь. Подросток задумчиво склонил голову в бок, по-хорошему ему бы нужно спалить, к чертям, весь лагерь. Но, с другой стороны, они довольно сильно помогли ему. Хмыкнув, подросток стремительно вошел в лес, пожалуй, он вспомнит давние наставления, что нужно быть благодарным к людям. Сохранение их жалких жизней вполне достойная плата за это.***
Тяжело дыша, шатен не мог сдержать полубезумной улыбки. Он здесь, он наконец-то здесь! Нестройные ряды массивных ив завлекающе шелестели. Тонкие и гибкие ветви раскачивались на ветру будто приглашая зайти внутрь. Шатен присел на землю перед кромкой Ивового леса, пытаясь унять бешено стучащее сердце. Не хватало еще опозорится перед фамильяром. Вылив остатки воды на едва дрожащие ладони, подросток умылся, и дождавшись пока лицо высохнет от приятного ветерка, смело вошел в лес. Передвигаться по нему было трудно, огромные корни, вырвавшиеся из земли, толстые стволы деревьев, местами враставшие друг в друга, и спутанные между собой ветви. Все это мешало быстрому передвижению, как и еще кое-что. Повсюду были статуи людей, жрецов, магов и рыцарей. Какие-то торчали из земли, другие были заключены в тесные объятья деревьев, у некоторых отсутствовали конечности или часть лица. И если в начале на них еще была одежда, то чем дальше он заходил, тем больше она превращалась в висевшие лохмотья или же они были голыми и покрыты мхом. Шатен восторженно смотрел на гримасы ужаса и боли застывшие на лицах, что, зазевавшись оступился, и толкнул одну из статуй, пытаясь сохранить равновесие. Она с грохотом разбилась на неровные части, это был жрец, судя по письменам молитвы выбитых на спине. Подростка охватила паника и едкий цепенеющий страх, что, если фамильяру это не понравится? Что если после этого он даже слушать его не станет? Но дальше развить эти мысли он не успел, по разбитым кускам прошла зеленая волна, что превратила камень в плоть. Разбросанные конечности вздрогнули в судороге, они бились в конвульсиях еще несколько секунд пока не затихли. Шатен наблюдал как кровь не ровными струйками расползается в стороны. Паника моментально исчезла вытесняемая безудержным восторгом. Юный колдун утробно рассмеялся и сбросил мешок на землю не в силах его держать. Ладони мелко тряслись, а взгляд забегал по округе выискивая новую жертву. Долго искать не пришлось. Первая жрица разбилась на двое случайно, она подняла на подростка свои бирюзовые глаза, залитые слезами с мольбой о помощи, вытянув вперед руку. И его перемкнуло… Шатен забил ее ногами, разбивая лицо пока не послышался хруст черепа. Он разбил следующую, а затем еще одну, еще, еще, и еще … Смотря на разлетающиеся ошмётки и кровь, судорожные спазмы уже мертвых тел, урчащий смех так и рвался наружу. Подросток потерялся во времени и в своих ощущениях, и старых воспоминаниях. Наконец устав, он остановился. Шатен тяжело дышал, уперев руки в колени. Внутри разливался поистине дикий и кровожадный восторг. В сапогах противно хлюпало от мерзкой жреческой крови. В воздухе витал аромат металла и смерти, ему нравилось, как же ему это нравилось … — Что ты делаешь? Над его ухом раздался скрипучий звук голоса, он резко поднял голову, капюшон слетел с его головы, обнажая лицо с застывшей гримасой безумца. Фамильяр сидевший на ветке рассматривали его с любопытством, и странной нежностью. Шатен, рассматривая его в ответ понимал, что пропал полностью и бесповоротно в этом ехидно-очаровательном кроваво-красном взгляде.