Бельчонок

Омега живёт в доме Джина уже несколько недель. И если быть честным, он рад этому как никогда. Любимый кажется ему чем-то невероятным, будто из совсем другого мира. Джун-и ведь не похож на своих сородичей. А булочки, которые он делает, просто восхитительны. Альфа уверен, что не зря пошёл к Юнги на встречу в тот день, а то не получил бы своего омегу. Родители Сокджина сильно удивились, ведь он никогда не знакомил своего партнёра с ними. Но остались довольны и похвалили сына за хороший вкус. А Нам наоборот сильно волновался, и его нервозность выдывали не переставающие краснеть щёки. Но альфа был рядом, держал его за руку, и поддерживал перед поездкой к старшим. Какой омега не волнуется при знакомстве с родителями? Ну а сейчас, пара отдыхает вдвоём. У альфы как раз отпуск, а провести его с любимым — одно удовольствие. На терассе, когда солнце медленно заходит за горизонт. Мягкие кресла, сладкий чай, шоколадное печенье, испечённое нежными ладонями омеги, который с любовью из создавал. Ким готов сердце отдать за то, чтобы эти вечера повторялись изо дня в день. — Тебе мат, милый, — младший ставит ладью за три клетки до чужого короля, довольно улыбаясь. — Снова. — Сколько уже можно? — на самом деле, Киму понравилось играть со старшим в шахматы. Старинная, стратегическая игра, где любой шаг может стать последним. И довольно здорово, когда любимый так же как и ты проникнут партией. Последнюю они доигрывали целый час. — Детка, ты слишком умный для такого старика как я. — Не придумывай, — омега подливает в чашку любимого немного чая, за что тот благодарит Нама. — Ты целых две партии выиграл! — А ты четыре! Донсэн только недовольно вздыхает, и присаживается ближе, поглаживая ладонью щёку хёна. А тот только радостно урчит, получив очередную порцию ласки. Альфе нравятся прикосновения омеги. Мягкие ладони, нежная кожа, крохотные ямочки, и прекрасный запах. — Ничего, милый. Обязательно сыграем попозже, хорошо? — Только не поддавайся! — а низкий смех не может не радовать сердце хёна. Оно буквально трепещет, когда он слышит этот нежный звук. — Хорошо, — омега начинает расставлять фигуры по нужным местам, как и альфа. На его устах появляется нежная улыбка, когда он наблюдает за любимым. Сейчас Джун увлечён, и выглядит очень мило. Наверно придумывает новую стратегию. — Кстати, я получил от Юнги приглашение. Они с Хосоком женятся, представляешь? — Я вовсе не удивлён, детка, — наконец, все нужные фигуры стоят на своих пестах. Но старший не спешит ходить. Только берёт из тарелки печеньку, и кусает небольшой кусочек сладости. — Он часто говорил, что жить не сможет, если свадьбы не будет. Вообще, альфа бы с удовольствием и сам пошёл под венец, и женился на этом прекрасном омеге. Медовый месяц в Корее, каждый день он сможет видеть любимого рядом, как и золотое колечко, украсившее его нежные, мягкие ладони. Но… Ким не хотел торопиться. Боится, что напугать этим Джуна, ведь прошлое, тем более такое грустное, редко забывается. Тем более, когда бывший супруг, получив брак, начал ставить свои условия чужого проживания рядом. Джин любит младшего таким, какой он есть, и не понимает как можно себя так отвратительно вести с любимым. Всё-же, инстинкты почти каждый вечер чётко требуют попросить руки омеги, и альфа тысячи раз думал об этом. Хотел найти подходящий момент. Делать предложение на чужой свадьбе — это ужасно. Будто идей у него совсем нет. — Эм-м… детка? — Что, милый? — омега тихонько пьёт свой чай, ожидая первого хода от хёна… но мужчина только подтягивает любимого к себе, намекая. Сразу поняв зов, Нам садится на чужие колени, лицом к партнёру. Кладёт свои ладони на его плечи, довольно улыбаясь, и слушает. Наконец, Ким неуверенно вздыхает, начиная говорить. — А-а… как ты смотришь на то, чтобы… ну, — в запахе старшего, донсэн невольно замечает яркую сладость. Кажется, он сильно волнуется, но и одновременно очень рад. Странно. — Прости, не могу слова подобрать. — Всё в порядке, — чтобы немного успокоить любимого, парень переносит его руки на свою талию, и сразу чувствует, как любимый прижимается ближе. А потом, Джун легонько целует альфу в щёку, переключая внимание только на себя. — Расслабься. Я слушаю, милый. — Просто… я очень хочу жениться на тебе, кроха, — получив такой ответ, и нежный, почти пугливый взгляд тёмных глаз, омега невольно вздыхает, удивляясь. Его щёки наполняются кровью, теплеют. Он сильно смущён ведь… тоже этого желает. Младший готов отдать сердце этому мужчине, быть под его защитой круглые сутки, и ощущать чужую любовь своим телом, чувствовать себя любимым. — Знаю, это слишком быстро, и ты можешь испугаться. То есть я стану твоим мужем, и начну говорить, что ты мне должен. Но я не хочу, чтобы ты менялся, солнышко. Альфа с трепетом касается щеки любимого, и широко ему улыбается, получив улыбку в ответ. Ни капельки ему не страшно. Да, брак даёт мужчине немного власти над омегой. Вот только Сокджин совсем на подобных не похож. — Мне нравится смотреть как ты хмурится утром, когда солнце светит на тебя, а ты хмурится, жмёшься ко мне, чтобы поспать подольше. Нравится как ты танцуешь, когда готовишь что-то на кухне. Нравится, когда мы целуется после моей работы. И я чуть не получил инсульт от твоей красоты, когда ты танцевал в том сари, которое я привёз, — хён упирается своим лбом в чужой, на выдохе произнося последние слова. — Я так сильно люблю тебя, Джун-и. Ох, этот мужчина явно умеет довести до слёз такими нежными фразами. Но Нам только оставляет на чужом носике поцелуй, прежде чем ответить. — И я люблю тебя, милый. И согласен стать твоим мужем, — на лице старшего снова появляется яркая улыбка. Боже, это так волнующе. Омега точно будет рядом, и каждый вечер, после работы, Джин сможет видеть своё солнышко, в мягкой постели. — Но хочу, чтобы наша свадьба была здесь. А то я помню, что ты говорил про Францию. — Всё, что захочешь, детка, — сердце альфы готово прорваться на крупицы от счастья. Столько всего нужно запланировать! Костюмы, букет, гости. Но он уверен, что вместе они точно справятся. — Я приму любые условия. — Это правильно, потому что со мной лучше не спорить. — альфа в ответ только тихо смеётся, поцеловав младшего в щёчку. Улыбка с лица никак не уходит. Теперь каждая частичка его тела наполнена счастьем.