Бельчонок

Альфа и правда старался поторопиться. Полиция приехала вместе с врачами, и пришлось оформлять документы в суд. Прямо на капоте служебной машины. Запах омеги разлетелся по всему особняку, он желает видеть любимого в своей спальне как можно скорее. И привлекает внимание изо всех сил. А Мин противиться этому совсем не хочет. Теперь, ему предстоит суд с братом, и возможно, младшего посадят не только за эту попытку угрозы чужому омеге… но и за прошлые разы. О его отвратительном отношении к людям узнает весь город. А закон о неприкосновенности омег не просто так написан, верно? Джи на всю жизнь запомнит, как нужно вести себя, когда дело касается других. И решётка ему в этом поможет, не сомневайтесь. Ну, а когда дела решены, и преступник покинул особняк брата… альфа торопится в спальню к любимому. После громкого, яростного рыка, и крика из окна комнаты. Чон ждал слишком долго, и терпеть нудное одиночество больше не намерен. У него есть пара, и он, какого-то хрена, будто не торопится! Что за ерунда такая?! Но наконец, Юнги открывает дверь в чужую комнату, где его ждёт донсэн. А в ответ на это, мужчина получает резкую волну сладкого, почти едкого феромона. Чон недоволен, и запах это подтверждает. Юнги никогда не думал, что кислый лайм может оказаться слаще любых конфет, как сейчас. Он готов поспорить с любым, кто захочет этому возразить. — Бельчонок? — Почему так долго?! — парень появляется из ванной комнаты, и сразу торопливо подходит к альфе, нахмурив тонкие брови. Между ними образовалась милая складка, и старший немного отвлекается от ругательств любимого, засматриваясь на неё. Пусть в голосе омеги и звучит явная угроза… выглядит он всё равно изумительно с этим пушистым облочком на макушке, в шёлковом халате. — Я уже измучился весь! — Прости, мой хороший, — альфа в ответ только довольно и громко урчит, стараясь передать ласку младшему. — Документы, объяснения, и всё остальное. Но теперь я тут. Чон устало вздыхает… но потом прижимается ближе к Юнги, уткнувшись тёплым носиком в его грудь. Приятный рокот окутывает их обоих, и старший сам обнимает омегу за талию, упирается в его макушку подбородком. Сейчас тепло, и очень хорошо. Страх испарился как только Мин пришёл в эту комнату. Хосок не отпустит мужчину, пока не сделает то, что хочет. — Юнги-а? — М? — альфа только хочет взглянуть на любимого… как тот за секунду сокращает расстояние между их губами. Хрупкие ладони исследуют чужой торс в поисках пуговиц. А потом начинают их расстёгивать, пока Мин отвлёкся. Старший тонет в сладком, опьяняющем аромате податливого тела, сжимает изящную талию, водит языком по пухлым губам. Его рубашка уже брошена в сторону, и омега нагло водит руками по крепким плечам, лопаткам. Поцелуй из нежного превращается в мокрый, развязный. Мин прикусывает губы любимого, а ловкие пальцы развязывают аккуратный бантик чужого халата. Чон отстраняется первым, не сводя со старшего затуманеных глаз. Ткань спадает с его хрупких плеч, а после и на пол. Но дать альфе насмотреться на желанное тело парень не даёт. — Ложись, — строго отвечает омега. Мужчина ощущает это как приказ, и понимает, что готов подчиняться младшему. Он послушно идёт к постели… но его опять останавливает Чон, обхвативший чужую талию руками сзади. — Стой, — тонкие пальцы тянутся к бляшке ремня, а потом расстёгивают молнию на брюках. Сердце альфы колотится как бешеное, щёки горят словно угли в костре. Элемент одежды, вместе с боксёрами, тоже падает в сторону. — Вот теперь ложись. Мин слушается, забравшись на постель. Как только его голова касается подушки, омега нависает сверху, присев на бёдра старшего. Из уст альфы он слышит томный вздох, от чего по телу проходятся приятные мурашки. Юнги так заводит. Его запах, затуманеный, такой-же как у младшего взгляд, мягкая грудь. Желание оседлать его член щекочет низ живота Хосока всё сильнее с каждой секундой. — Юнги-а… — омега тихо скулит, прижимаясь к шее любимого, а тот обнимает парня за талию одной рукой. Пальцы другой касаются колечка мышц, распределяя по коже смазку. Чон жмурится, прикусив губу. У него так давно не было секса. Сдерживаться нехочется, да и не надо. Любимый его не обвиняет в поведении. Не сейчас, и не потом. — Бельчонок, — омега поднимает голову, сталкиваюсь с внимательным взглядом старшего. А тот шепчет тихо, нежно, не пугая Хосока. — Расслабься. Всё хорошо. Чон тянется к губам любимого, окольцовывая его шею… и пока младший отвлёкся, Юнги проталкивает внутрь тугих мышц два пальца, ощущая кожей горячие стенки. Донсэн протяжно мычит сквозь поцелуй, цепляется за грудь любимого, оставляя на ней малиновые царапины. Чувство полноты стало непривычным, и сейчас приносит дискомфорт… но альфа старается отвлечь своего омегу, успокоить, переключить всё его внимание только на себя. — М-м-мф… Юнги-а. — Хосок отстраняется, разорвав поцелуй, и тянется к ключицам любимого, оставляя на выпирающих костях глубокие укусы. Рычит грубо, собственнически. Мин лишь утыкается в макушку омеги носом, стараясь сдерживаться. Нежные чувства должны быть выше его животных инстиков, желания подчинить себе младшего. Хён толкается более усердно, глубоко. И в какой-то момент задевает чужую простату. Чон тут-же вскрикивает, оторвавшись от очередной отметины, заставляя альфу напрячься. Но вдруг, омега поворачивает любимого к себе лицом, за подбородок. — С-сделай так ещё раз, — Мин не отвечает. Только смелеет, и слушает младшего, не желая оставлять его недовольным. Чон тыкается своим носиком в чужой, устало прикрыв глаза. Тело горит, просит альфу войти, не сдерживаться… но для это ещё рано. — Ещё, Юнги-а. Томный шёпот донсэна заводит. Парень скулит, стонет громче, когда опять чувствует приятную волну, дрожь, тепло. Смазка смешивается, постель становится до жути мокрой, будто грязной, а тела на ней — только быстрее возбуждаются. Мин чувствует как щипет плечи, ключицы от укусов и царапин. Как податливые стенки парня пропускают всё глубже, позволяя фалангам спокойно скользить внутри колечка мышц. В голове всё плывёт, в груди утробно рокочет, а омега громко стонет. Вдруг, Чон сам отталкивает руку любимого, заставляя совсем вытащить пальцы. Альфа вопросительно глядит на парня. А тот только кладёт ладони старшего на свои бёдра, заставляя его сердце забиться ещё быстрее. Стучать в висках, ушах, голове. По всему телу разливается приятный импульс. Чувство желанного омеги рядом невероятно. — П-помоги, Юнги-а. — Мин выпрямляет спину, приподнявшись с постели. Хосок тут-же окольцовывает его шею, прижавшись всем телом. Выдыхает испуганно, но так нетерпеливо. Мужчина водит ладонями по мягким ягодицам, пояснице, выпускает больше запаха, успокаивая разгорячённого инстинктами омегу. Эти минуты кажутся радже сном. Ещё несколько недель назад он и подумать не мог, что ему будет разрешено пометить бельчонка, целовать его сладкие губы, касаться нежной кожи. Заниматься с ним любовью. Раньше это мгновение могло быть мечтой, простой фантазией. Но альфа наконец понимает… Хосок — его омега. Ничей больше. — Прошу, альфа, — скулит тихонько Чон, глядя на любимого. Мин замирает, внимательно слушая. — Возьми меня. Я н-не могу больше терпеть. — омега снова прижимается к любимому, скуля во весь голос. А Юнги просит донсэна расслабиться, и довериться ему. На что младший часто кивает, ёрзая на чужих бёдрах. Альфа тихо вздыхает, приподнимая ноги любимого, присматриваясь. И наконец, омега ощущает внутри приятную, будто разрывающую на части полноту, которая словно выталкивает весь оставшийся в лёгких кислород. Чон вскрикивает, впиваясь ногтями в лопатки старшего, Мин и сам рычит громче, хмурится, сжимая мягкие бёдра донсэна. Даёт ему минуту привыкнуть к себе. Хосок рвано набирает воздуха, будто сейчас совсем задохнётся… но внутри так приятно. Альфа кажется парню огромным, и совсем близким. В голове будто сотня бабочек летает, не позволяя ему мыслить здраво. Ожидание движений становится невыносимым. Будто прочитав мысли омеги, мужчина делает первый толчок, срывая с пухлых губ ещё один стон, ещё одну волну сладкого, почти приторного аромата лайма. Сам старается быть как можно аккуратней. Но в такой позе младший будет напряжён. Понимая это, Юнги осторожно выходит из колечка мышц, и переворачивает размягшего Хосока на спину, позволяя ему распрямиться, отдаться альфе полностью. Мужчина закидывает чужие ноги на свои плечи, а младший держится за подушку, на которой лежит его голова. Старший входит снова, сразу начиная мягко толкаться. Омега готов от такого глаза закатывать. Раздвигать ноги для своего альфы как только он захочет. Секс с Мином кажется чем-то немыслимым, даёт телу нужное направление, наслаждение, возбуждение. Юнги просто невероятен. Чон стонет всё громче, не сводя с любимого глаз, а старший, желая отомстить, начинает кусать донсэна за икры. Острые резцы глубоко впиваются в кожу, толчки становятся сильнее, не позволяя омеге настроиться на боли, лице хёна, или сексе. В голове всё смешалось в комковатую массу. Мысли спутались, а Мин кусает всё глубже, и уже перебирается на другую ногу, опустившись немного ниже, к ямочке коленки. Оттягивает мягкую, сливочную кожу, водит горячим языком, словно в кости спрятана конфета. Хосок вскрикивает в очередной раз, когда рваный толчок позволяет толстому члену упереться в его простату. Мин не прикладывает почти никаких усилий, но приносит омеге столько удовольствия. Донсэн выгибается сильнее, упирается бёдрами в чужой пах, чтобы получить больше… чувствует насколько близок оргазм. И он уверен, альфа ощущает то же самое. Старший рычит громче, двигается несвязно, а в другой момент уже скулит, не сводя глаз с любимого. Взгляд полон волнения, ласки. — Юнги-а! Я с-сейчас… — омега не успевает даже договорить. Волна наслаждения заставляет его кричать, вжимаясь лопатками в постель, хватаясь ладонями за подушку. Почти через секунду он чувствует как изливается следом альфа, стонет протяжно, и старается толкнуться ещё, будто ему мало. Он устало прикрывает глаза, и аккуратно опускает совсем размякшие ноги любимого со своих плеч. Этот оргазм был в сотню раз ярче прочих. С бельчонком, кажется, слишком хорошо. Да так, что круги перед глазами плавают. Альфа осторожно выходит, заставляя омегу заскулить. А потом ложится рядом, стараясь держать глаза открытыми. Чон наугад ищет на простыни чужую ладонь, и когда находит, тут-же сжимает её в своей. Хочется посмотреть на любимого, улыбнуться ему самой яркой улыбкой, искупаться с ним, и лечь вместе спать. Но сил, к сожалению, хватает только на… — Не уходи сейчас… — омега не а состоянии даже голову повернуть. Всё тело обмякло, мозг напрочь отключен. Остались только инстинкты. А альфа нежно улыбается. Потом, придерживая любимого за плечи, кладёт его на свою грудь, не переставая довольно урчать. Никуда он не уйдёт. Желание бельчонка для него закон. — Хорошо, кроха, — тёплая ладонь водит по непослушным кудрям, заставляя Чона довольно заурчать в ответ. Ему нравится быть с альфой. — Постарайся не уснуть, хорошо? Я помогу тебе в душе. Младший только угукает, уткнувшись в мягкую грудь любимого. Не будет он стараться. Спать хочется очень сильно. Но… послушать старшего стоит, он ерунды не скажет. Хосок мог оказаться совершенно в другом месте. Быть рабом, приплугой, или чьей-то игрушкой. Да, он не попал на экскурсию, но получил нечто иное. Друзей, чувства, окончательно выкинувшие здравый смысл из головы. Встретил того, кто действительно способен его защитить, уберечь от любых опасностей. И этот человек — Мин Джама Юнги. — Котёнок? — М? — альфа, не подозревая подвоха, сам почти засыпает, хоть и просил этого не делать. — Я не хочу быть переводчиком, — наконец, немного отдохнуть, Чон смог наклониться к любимому, и прикусить его за кончик носа, от чего тот невольно щурится, заставляя омегу тихонько хихикать. — Можно я стану твоим мужем? — от таких слов, Юнги будто просыпается ото сна, приподнявшись на локтях. В его глазах читается явный шок, а донсэн только оставляет на покрасневшей щеке ласковый поцелуй. — Что скажешь? Я же знаю, что и ты этого хочешь. — Хочу, — наконец отвечает альфа, не скрывая широкой улыбки и довольного урчания в груди. — Очень хочу, бельчонок.