***
Их война флирта продолжилась на следующий день, когда Эндрю заметил свою цель, перетягивающую ракетки на боковой линии корта. Как обычно, внимание Джостена было разделено между текущей задачей и наблюдением за прогрессом Кевина Дэя. Было ли это для его собственного успокоения или чтобы он знал, о чем доложить в гнездо, когда большие птички позвонят Эндрю, он не мог быть уверен, но в любом случае он был более чем счастлив отвлечь его от этой конкретной задачи. Он выбрал место на расстоянии одного шага от Джостена и взгромоздился на него, как горгулья, что достаточно хорошо помогло привлечь внимание рыжеволосого. — Знаешь, учитывая эту штуку со стулом задом наперед и твою склонность запрыгивать на стойки, я начинаю думать, что ты просто не знаешь, как правильно сидеть на стуле. Нил дразнил его, это было очевидно, но было ли это целью на самом деле или тут что-то более глубокое? Ники постоянно публиковал мемы о том, что геи не могут нормально сидеть на стульях, пытался ли Нил спросить его об этом, по-настоящему не спрашивая его?.. Это уже должно быть очевидно, не так ли? Решив на этот раз не слишком об этом задумываться, Эндрю поддразнил его в ответ по поводу его собственных привычек в осанке. — А временами ты сидишь так правильно и прямо, что я иногда принимаю тебя за одну из тех диаграмм в старой школьной брошюре по этикету. Нил издал негромкий смешок с улыбкой. — Сомневаюсь, что ты хоть раз в жизни заглядывал в брошюру по этикету. На самом деле, где-то между третьей и четвертой приемными семьями его социальные работники решили, что проблема может заключаться в отсутствии у него социального этикета, и попытались показать ему, как правильно пить чай, расставлять точки над «i» и всю эту чушь. — Ты был бы удивлен. — Ответил он с вымученной ухмылкой. На мгновение все стихло, как будто Нил каким-то образом почувствовал, что наткнулся на больное для него место. В попытке вернуть разговор в нужное ему русло Эндрю сменил тему на довольно очевидную. — Ты довольно хорошо управляешься со своими руками, Джостен. — Да, что ж, — ответил Нил, закатив глаза. — Можно было бы надеяться, что я смогу разобраться в этом. В конце концов, не все мы можем быть так одарены своим языком. А? Похоже, сегодня Джостен тоже пришел со своими собственными заточенными ножами, не так ли? Что ж, никогда не говорите, что Эндрю не смог оказаться на высоте положения. — Знаешь, я мог бы научить тебя, — предложил Эндрю, подходя немного ближе. — Пара занятий со мной, и ты будешь знать, как выполнять все трюки. — Хм, заманчивое предложение, — сказал Нил с ухмылкой. Блять, да, это определенно сработало. — Но я думаю, что у меня хорошо получается просто использовать свои руки для чего-то. — Нил закончил, пожав плечами. — Кажется немного антисанитарным пытаться перетягивать ракетки ртом. Стоп, что? Это… Это был способ Нила сказать, что он предпочитает ручную работу? Или что он гермофоб? Или просто… Просто он, в конце концов, совершенно ничего не понял и на самом деле думал, что на днях они говорили о шоколадных конфетах, а сейчас о переделке оборудования? Дерьмо. Ладно. Как он поступит дальше? Попытаться ли ему прояснить свои намерения более очевидным способом? Или это было бы слишком прямолинейно и просто оставило бы Нилу шанс покончить с ним до того, как его план действительно смог бы воплотиться в жизнь? Есть ли способ спросить его, понимает он это или нет, не подразумевая, что кто-то из них идиот? Не желая, чтобы молчание затянулось слишком надолго, Эндрю просто начал говорить, прежде чем смог полностью решить, что вообще сказать. — И правда. Кевин, вероятно, закатил бы истерику по этому поводу… О, есть идея. Если Эндрю был прав насчет того, что Нил тоже пытался соблазнить Кевина, тогда, возможно, он мог бы попытаться заставить Нила ревновать. Может быть, он мог бы намекнуть, что там уже что-то происходит, и понаблюдать, как Нил пытается придумать новый план. — Он бы подумал, что ты пытаешься заявить свои права на его вещи, — насмехался Эндрю, — как ребенок, облизывающий все кексы на вечеринке по случаю дня рождения только для того, чтобы никто другой не захотел их есть. Нил немного отшатнулся от этой идеи, прежде чем спросить: — Дети действительно делают это на вечеринках? Что? Неужели он все еще не понимает этого? Он что, просто прикидывается дурачком? Или они на самом деле сейчас говорят о кексах? — Тебя не часто приглашали на дни рождения, когда ты рос, не так ли? — Он сказал это в основном из-за того, что не знал, что еще сказать. В нем было что-то уязвимое, даже почти пугающее, как Нил признался: — На самом деле, нет. И вдруг они на самом деле говорили вовсе не о кексах. Но они определенно не флиртовали и не пытались перехитрить друг друга. Этот разговор стал чем-то еще более искренним. Он все еще чувствовал себя настолько выбитым из колеи внезапной переменой, но… Но, может быть, это тоже было нормально? Может быть, не все должно быть битвой между ними. Может быть, он сможет докопаться до правды о мотивах и намерениях Нила, просто… Поговорив с ним как с человеком, а не как с противником? — И я полагаю, ты тоже не очень-то много сделал, чтобы отпраздновать свое собственное, да? — спросил Эндрю, чувствуя знакомую пустоту в животе при этой мысли. — Нет, — ответил Нил, сглотнув. Эндрю ожидал, что на этом все закончится, но тут Джостен просто начал выкладывать все начистоту. — Мы это сделали. Однажды. Это плохо закончилось… — Начал он, закрывая глаза. — После этого мы особо не праздновали это событие. Было очевидно, что ему стоило большого труда признаться в этом. Эндрю мог только догадываться почему. Ему не нравилось чувствовать, что он кому-то что-то должен, даже (и почти особенно) правду. Если бы Нил собирался поделиться этим маленьким кусочком своей истории, Эндрю ответил бы ему тем же. Он бы выровнял игровое поле, хотя бы для того, чтобы это странное чувство вины перестало терзать его изнутри. — Я тоже. — Он заставил себя произнести это ровным тоном. — Некоторые из моих приемных семей пытались, другие нет, но для маленького меня день рождения никогда не был особенно счастливым. Он старался не шевелиться. Чтобы не выдать себя ни выражением лица, ни позой, когда ощущение призрачных рук начало шарить по его телу. Когда он вспомнил шепот «С днем рождения, Эй Джей», ему захотелось поджечь себя. Нил улыбнулся ему печально и понимающе. Как будто он тоже мог слышать шепот. Как будто он чувствовал эти руки на себе и понимал, насколько несчастным сделали его эти «торжества». И если он всего на мгновение подумал о том, чтобы ударить Джостена по лицу за его необоснованную жалость, то это чувство быстро растворилось во что-то столь же неприятное, как только Нил сказал: — Хм… Думаю, у нас даже больше общего, чем я думал. Нет. Не говори мне этого. Не думай об этом так, как я думаю. Просто не делай этого. Потому что тогда все эти маленькие намеки между ними приобретают совершенно новый смысл. Затем тот факт, что у Нила есть свой собственный набор правил, и он не любит, когда к нему прикасаются, и не… Тогда это не просто его маленькие причуды, это часть его травмы. А потом Эндрю превращается в ебанного монстра за попытку соблазнить его, когда он просто невинно спорил о шоколаде и правильном уходе за оборудованием. Он надеется, что ошибается. Он никогда на это не надеется, но только на этот раз ему хочется в чем-то ошибиться. Потому что он не хочет иметь ничего общего с Нилом Джостеном. Он не хочет, чтобы ему пришлось пережить то же самое, когда у него уже было так много других шрамов и проблем, с которыми приходилось бороться. Это было бы несправедливо по отношению к нему. Но на самом деле это никогда ни для кого не бывает справедливо, не так ли? — Да. — Ему удается вытолкнуть признание из пересохшего горла, прежде чем прочистить его и быстро сменить тему, перенаправив разговор обратно на их обычные фанфары взаимного перебирания отбивных и дергания за косички. — Возможно, это и к лучшему, что тебя почти никуда не приглашали, верно? Ты бы все равно не оценил весь этот торт и мороженое. Это было бы потрачено впустую для тебя. — Да, ну, — Ответил Нил с легким смешком, — может быть, если бы это был твой день рождения, я бы все равно съел кусочек в твою честь. — Хм, — промычал Эндрю с внезапным смехом. Ага. Ладно. Нил слишком быстро перешел от этого к чему-то граничащему с кокетством. Должно быть, он все-таки ошибается. Он не уверен, испытывает ли он большее облегчение от этого или просто… Смутно зол на то, что вообще позволил себе беспокоиться об этом. Слегка покачав головой в знак отвращения к собственной глупости и паранойе, Эндрю переключил свое внимание на свою обычную ипостась мудака, на то, чтобы снова воздвигнуть ментальные и эмоциональные стены. — Смело с твоей стороны предполагать, что я позволю кому-то еще съесть кусочек торта в мой особенный день. — Но ведь Аарону, по крайней мере, достанется кусочек? — Спросил Нил. Ему пришлось подавить усмешку в ответ на это. — О, ни в коем случае, он получает противоположное торту, что-то вроде тушеной капусты или чего-то в этом роде. — Он тоже не любит сладкое? — Спросил Нил, наклонив голову, как смущенный щенок. — Нет, он его любит, — ответил Эндрю с усмешкой. Нил просто закатил глаза, глядя на него с довольной улыбкой на лице. Он не знает, почему говорит это, но слова уже слетают с его губ и повисают в воздухе между ними, прежде чем он успевает остановиться. — Это 4 ноября. — Что? О, если бы Эндрю только знал. Ему бы очень хотелось в какой-то момент восстановить хоть какой-то контроль над этой ситуацией… Но поскольку он уже принял импульсивное решение рассказать ему, он вполне может придумать причину для этого. — Мой день рождения. — Проговорил он: — 4 ноября. Я знаю, что ты — предположительно — не пробудешь здесь так долго. — Хотя он начинал сомневаться в этом: — Так что, если ты серьезно собирался съесть кусочек торта за меня, то этот день самый подходящий для подобного… Где бы ты ни оказался к тому времени. — Ммм… Я запомню, — пообещал Нил. — Я даже попробую найти торт-мороженое, если смогу… Если нет, то, думаю, я просто выберу то, что с наибольшей вероятностью вызовет у меня мгновенный диабет. И по какой-то причине Эндрю действительно поверил ему. Каким бы неуверенным он ни был буквально во всем остальном, что касалось его, у него не было ни малейшего сомнения в том, что 4 ноября Нил Джостен съест самый сладкий кусок торта, который только сможет найти, в честь Эндрю. Он сказал это в шутку, а Нил превратил это в обещание, и теперь… Что ж, он не мог просто так оставить игровое поле неровным, не так ли? — Когда твой? Челюсть Нила отвисла, а затем снова застыла с отсутствующим выражением на лице. Это… Не должно было быть вопросом с подвохом. Он знал, что Нил упоминал, что они не особо это праздновали, но… Конечно, они должны были, по крайней мере, признать это настолько, чтобы он вспомнил, когда это было. — Ты ведь помнишь свой собственный день рождения, да? — Спросил он, с каждым словом становясь все более неуверенным в ответе. Ему потребовалось больше времени, чем следовало бы, чтобы найти дату в своем мысленном календаре, но в конце концов Нилу удалось произнести. — 31 марта… Мой день рождения 31 марта. И теперь это. В это он не поверил ни на секунду. Это была еще одна ложь. Вопрос в том, зачем? Не похоже, чтобы Эндрю мог что-то сделать с этой информацией, чтобы действительно подвергнуть его какому-либо риску. Возможно ли, что он действительно даже не знал своего собственного дня рождения, поэтому просто выбрал дату наугад? Или, может быть, скоро приближался его настоящий день рождения, и он не хотел рисковать тем, что Эндрю сделает какую-нибудь глупость, например, устроит ему вечеринку-сюрприз. Если бы он ненавидел свой день рождения хотя бы вполовину так сильно, как Эндрю, было бы логично, что он не хотел, чтобы кто-то привлекал к нему внимание. А Нил как раз на днях просматривал календарь в своем телефоне… Может быть, он в ужасе смотрел на это в годовщину того, что испортило его собственный и единственный день рождения? Хорошо. Отлично. Справедливо. Нил хотел выбрать для себя новый день рождения, чуть менее запятнанный грустными воспоминаниями без торта, он бы подыграл этому. Ему это показалось отличной идеей. Черт, может быть, он тоже выбрал бы себе новый день рождения. Аарон, вероятно, был бы рад больше не делиться этим с ним. — Может, мне воткнуть свечку в пирог для тебя? — Спросил Эндрю: — Или это слишком близко к тому, чтобы быть настоящим десертом? Думаю, я всегда мог бы воткнуть что-нибудь легковоспламеняющееся в апельсин или что-то в этом роде. Нил улыбнулся, как будто его позабавила эта идея, прежде чем ответить: — Нет, с пирогом сработает. Думаю… — Но закончил с гораздо меньшей уверенностью, сказав: — Я люблю пироги. — Думаешь? — Повторил Эндрю, одновременно удивленный и озадаченный таким заявлением. — Ну, я их ел всего раз или два. Я не уверен насчет всех пирогов, но я помню, что ломтики яблока и вишни были довольно приятными. Даже если они были не совсем такими… Свежими… Нил, казалось, на полпути осознал, что, по сути, признается либо в нырянии в мусорный бак, либо в герметизации несвежих объедков из мусорного бака по дешевке, и отвел взгляд в легком смущении. В какую бы зону правды Нил Джостен ни загнал себя этим утром, это, безусловно, привело к немалому количеству откровений для Эндрю, не так ли? Кто-то был вечным беглецом, не так ли? И Эндрю, конечно же, знал толк в чем-то подобном. — Так много проблем, Джостен. — Эндрю поддразнил его, когда Нил наконец набрался смелости или любопытства снова посмотреть в его сторону. — Это делает все интересным. — Пожал плечами Нил: — Разве нет? — Хм. Делает… — Эндрю признался с легкой улыбкой, только постфактум осознав, насколько это было правдой на самом деле. Нил Джостен был интересен. Это было одновременно и лучшим, и худшим в нем. Это занимало разум Эндрю, пытающегося разобраться в нем. Может быть, это заставляло его быть слишком занятым. Осознавал ли Нил, какой эффект он на него оказывает? О том, насколько легко Эндрю отвлекался в его присутствии? Может быть, в конце концов, именно об этом и был весь этот разговор. Эндрю вчера выиграл их маленькую игру, и теперь Нил снова сбивал его с ритма? Может быть, все, что он сказал сегодня, было полной чушью, и он просто использовал собственное прошлое Эндрю и его уязвимые места против него же. Возможно, он пытался заслужить его доверие и симпатию, играя роль такого же ущербного ребенка, чтобы Эндрю привязался к нему и почувствовал необходимость защитить. Блядский Боже, черт его побери. Джостен был ебанным гением. Ему нужно было как-то усилить свою игру, еще немного укрепить свою оборону, получить новые боеприпасы от старого доброго Кевина, чтобы он мог… Сигнал тревоги на его телефоне вывел его из состояния неминуемой спирали, напомнив, что пришло время принять еще одну дозу. Здорово. Потому что он уже не чувствовал себя достаточным психом, верно? — Время обеда? — Предположил Нил, как будто не очень хорошо знал о предписанном судом графике приема лекарств Эндрю. — Что-то вроде того. — Эндрю дал ответ, который ничего не подтвердил и не опроверг, поскольку он разыскал владельца обоих своих лекарств и всех секретов Нила. Как только он заметил его, Эндрю вскочил со своего места и начал пятиться назад, ответив Джостену прощанием двумя пальцами и пустой ухмылкой. — Увидимся позже</footnote>, Джостен. — Нет, ты этого не сделаешь, — насмехался над ним этот ублюдок. Зная, что он выиграл этот раунд. — Я слишком быстр, чтобы ты мог меня догнать. — Что-то подсказывает мне, что в ближайшее время ты не станешь бежать. — Эндрю усмехнулся в ответ, повернулся и поспешно вышел. Этот гнусный ублюдок повернул все против него. Но все было в порядке. Теперь он знал, насколько грязно Джостен был готов играть. Ему было недостаточно попытаться отвлечь его тактикой соблазнения, он пытался затронуть и струны его сердца. Пытается вскрыть старые раны, чтобы заставить их снова кровоточить. Пытается одурачить Эндрю, заставив его думать, что они одинаковые, что он поймет его. Это было блядски-дьявольски… Но сам он был не совсем честным бойцом. Он все еще мог уйти вперед. Сражайся с огнем с помощью огня. Ему просто нужно было больше боеприпасов. Ему нужно было еще немного информации, чтобы поиграть с ним. И он точно знал, где ее взять. — Кевин. Дэй закончил упражнение, над которым работал, прежде чем быстро подбежать к нему, быстрый взгляд на часы сказал ему, почему Эндрю был здесь, поэтому он молча полез в карман и вытащил таблетки. Эндрю принял свою дозу и вернул бутылек обратно. С глаз долой, из сердца вон. Никакого соблазна спустить все это в канализацию или иным образом запихнуть все это себе в глотку, когда у него был плохой день… Как, например, прямо сейчас. — У Нила скоро день рождения или что-то в этом роде? — Эндрю с целеустремленной решимостью добывает нужную инфрмацию. Кевин выглядел немного озадаченным этим, нахмурив брови и секунду высматривая Нила на трибунах, прежде чем подойти ближе, чтобы ответить ему. — Нет. Оно уже прошло. Это было 31 марта. Проклятие. Возможно, Нил и уговаривал Кевина не говорить ему ни хрена, но Кевин никак не мог узнать точную дату, если только это не была ложь, о которой они договорились заранее. Это, или, может быть, это вообще не было ложью. Так почему же тогда это прозвучало именно так? Почему Нилу потребовалось так много времени, чтобы вспомнить дату, которую Кевин с такой готовностью вспомнил? В этом было что-то большее, чем просто это. Так и должно было быть. Решив повыяснять еще немного, Эндрю усомнился. — Что вы, парни, обычно делаете на его день рождения? — Ничего? — Кевин ответил с легким замешательством и оттенком вины. — На самом деле мы не празднуем дни рождения в гнезде. Хм, и все же Эндрю сомневался, что это применимо ко всем дням рождения там. — Что они сделали для твоего? — Ммм. Обычно все заканчивалось фотосессией, интервью или чем-то еще для фанатов. Зачем тебе? — А что насчет Рико? Кевин открыл рот, чтобы что-то сказать, но, похоже, передумал. Его взгляд снова метнулся к Нилу, и Эндрю быстро решил, что больше не хочет, чтобы это происходило. — Эй! — Эндрю резко выкрикнул, чтобы привлечь его внимание: — Смотри на меня и отвечай на вопрос. — Почему ты хочешь знать? Что на самом деле происходит, Эндрю? Нил тебе что-нибудь сказал? Нет. Но эта реакция подразумевала, что есть что-то, что нужно знать. Эндрю ничего не сказал, позволил Кевину немного попотеть по этому поводу, и, конечно же, Дэй быстро сломался под давлением. — Это… На самом деле все было не так. Или, я имею в виду, иногда так и было, с ними так и было, но… Но девушки обычно шли довольно охотно. Они знали, что это был хороший шаг для их карьеры, и… И Рико иногда мог быть действительно убедительным, так что… Эндрю стало немного не по себе, когда он сделал несколько поспешных выводов о том, что это могло означать. — Рико заставлял девушек из команды переспать с ним в его день рождения. — Спросил Эндрю, хотя на самом деле это был не вопрос. — Он их не принуждал. Он… Он просил их об этом. Он был знаменитостью, большинство этих девушек были влюблены в него целую вечность, это было… — Возразил Кевин в ответ, хотя виноватое выражение его лица говорило о том, что даже он на самом деле в это не верил. — Да, но на самом деле он не дал им возможности сказать «нет», не так ли? Может быть, он и не угрожал им, но они были достаточно умны, чтобы понимать, что с ними случится, если они откажутся. Верно? Кевин опустил взгляд, он был устремлен куда-то между полом и его сломанной рукой с очевидным чувством вины. Он почти не хотел знать ответ, но в то же время он должен был знать, потому что, если бы ответ был утвердительным, он бы сам убил Кевина и избавил Рико от лишних хлопот. Поэтому он придал своему голосу некоторую фальшивую нейтральность, когда спросил. — Ты сам был в некотором роде знаменитостью, Кев. Ты «просил» их о том же самом? — Что? — Кевин, казалось (к его большому облегчению), пришел в ужас от самой этой идеи, когда снова поднял взгляд. — Нет! Никогда! Я бы не стал… Ты… Ты действительно думаешь, что я способен на что-то подобное? Внутренняя стрелка Эндрю разрывалась между желанием вздохнуть с облегчением или влепить пощечину Кевину за ту роль, которую он действительно сыграл во всем этом. Поэтому, слегка прошипев сквозь зубы, он указал: — Может, и нет. Но ты же не помешал Рико сделать это, да? Ты знал об этом и нихуя не сделал. Ничего не сказал… Ты даже сейчас пытаешься оправдать это, говоря, что он «попросил» их об этом. Как будто на самом деле когда-нибудь был выбор. У Кевина слегка перехватило дыхание, когда он снова отвел взгляд. — Я не пытаюсь это оправдать. Я знаю, это было ужасно, это было манипулированием и… Но он действительно дал им выбор, и эти девушки сделали его. Некоторые из них сказали «нет», и… И, возможно, после этого у них было не так много времени на корте, но у него не было… Это был полный пиздец, но это было не то же самое, что когда… Кевин довольно быстро заткнулся. Его руки дрожали, а глаза были стеклянными. — Это было не то же самое, что когда… что, Кев? — С усмешкой подсказал Эндрю. — Я не могу. — Кевин глухим голосом повторил свои чувства, высказанные несколько дней назад. — Не могу говорить с тобой об этом. Эндрю почувствовал, во второй раз за день, что он знает, что это значит; и он почувствовал, во второй раз за день, что ему действительно жаль, что он не ошибся в этом предположении. Потому что в замке Эвермор было два человека, на которых, по собственному признанию Дэя, смотрели не более чем как на игрушки. Два человека, которым никогда не позволялось говорить «нет». Если бы он провел в присутствии Кевина Дэя хоть на секунду больше, чем нужно, его бы вырвало, он бы закричал или выпотрошил труса, как гребаную рыбку. Поэтому он развернулся на пятках и зашагал прочь, прежде чем в конечном итоге сделает что-то, о чем позже может пожалеть. Как бы он ни был зол на Кевина прямо сейчас, не похоже, что он был единственным, кто заслуживал попробовать на вкус кончик лезвия Эндрю. Но как только он оказался вне досягаемости удара, он почувствовал себя немного похожим на пресловутые хот-доги, попадая из огня да в полымя, когда увидел сцену, происходящую по другую сторону плексигласа. Ники и Аарон, должно быть, появились, когда он был занят изучением нескольких новых причин желать смерти Рико Морияме, и его двоюродный брат теперь пользовался тем фактом, что Нил был пойман в ловушку своей работой, чтобы заставить парня чувствовать себя заметно неловко из-за его ухаживаний. Ники слишком сильно вторгался в личное пространство Нила. И в отличие от всех тех случаев, когда Эндрю делал то же самое, Нил довольно явно отклонялся в сторону, его взгляд был холодным и смертоносным, он явно пытался убежать, все еще держась на ногах так хорошо, как только мог. Эндрю открыл и закрыл дверь корта так тихо, как только смог, стараясь не усугублять ситуацию, никого не напугав своим приходом. Но потом его двоюродный брат сказал совершенно неправильную вещь, от которой кровь застыла у него в жилах. — Ты уверен в этом? Мне говорили, что я могу быть весьма убедительным. Это было слишком похоже на заявления Кевина о собственной «убедительности» Рико. Это слишком сильно напомнило ему некоторые из самых ранних этапов его собственного воспитания в различных приемных семьях и тому подобном на протяжении многих лет. И это зазвенело в голове Эндрю до последнего тревожного звоночка и заставило его бороться за то, чтобы оставаться здесь и сейчас; напоминать себе, что это просто Ники был идиотом, а не… Ничем не похожим на монстров из их прошлого. — Совершенно. — Нил бросил вызов в ответ. Доказывая, что в этот момент он гораздо более уравновешен, чем чувствовал себя сам Эндрю. Он не мог этого допустить, не так ли? Он должен был сохранять самообладание. Итак, Эндрю снова взял поводья в свои руки, сжимая их так, что побелели костяшки пальцев, и дал знать о своем присутствии. — Что здесь происходит? — О, ты знаешь. — Ответил Аарон с раздраженным фырканьем, как будто все это общение было каким-то образом обузой для него, а не для Нила. — Просто Ники снова пытается залезть Нилу в штаны. То же дерьмо, что и обычно. Это тоже было неправильно сказано. Но это меркло по сравнению с ошибкой, которую Ники допустил сразу после этого. Дразнящая ухмылка на его лице, когда он отпускал уебские шутки по этому поводу. Как будто ему было забавно пытаться принудить кого-то делать то дерьмо, в котором он явно был не заинтересован. — Не пришлось бы заставлять его, — поддразнил Ники по-немецки, даже не удостоив Нила любезностью узнать, что о нем говорят. — В конце концов, он будет умолять меня об этом. Лед в его венах превратился в огонь. Все его зрение вспыхнуло красным. И не успел он опомниться, как Ники был прижат к стене с приставленным к его боку ножом. Это было не то, чего он хотел — не то, что он планировал — он всего лишь хотел вытащить свое оружие и высказать свою угрозу на расстоянии, чтобы его кузен понял, что нужно отваливать к чертовой матери… Но он был здесь. Теперь было слишком поздно отступать. И он даже не был по-настоящему уверен, чего хочет от этого. В конце концов, сейчас это были просто шутки, но кто сказал, что Ники не отреагировал бы на них? Кто сказал, что он не был «способен» на этот конкретный вид насилия? Это была не та авантюра, на которую он был готов пойти. — Не заставляй меня убивать тебя. — Эндрю одновременно угрожал и умолял своего двоюродного брата на одном дыхании. Он не хотел убивать его. Все таки до сих пор Хеммик был добр к нему и Аарону. Но он бы… Если бы Ники что-то сделал, если бы он поставил Эндрю перед выбором: защищать свою «семью» или стереть возможного насильника с лица планеты, он бы без колебаний закопал Ники в землю. — Эй. — Произнес Нил на удивление ровным и невозмутимым тоном, как будто для него было нормальным наблюдать за подобными вещами. — Этого достаточно. — Нил, не надо, — Ники отчаянно прошептал, его широко раскрытые глаза метались туда-сюда между ним и Нилом. — Не вмешивайся. В-все в порядке. Эндрю еще сильнее вдавил лезвие, чтобы заставить своего кузена замолчать; но когда глаза Ники просто продолжали умолять Нила не помогать ему, когда он увидел, что его близнец смотрит на него почти так же, как в больнице после того, как Эндрю убил его драгоценную Тильду, он понял, что единственной реальной угрозой здесь был он сам. Ники мог бы умолять об обратном, сказать Нилу спасти его, или позвать Ваймака, или вызвать полицию, но он этого не сделал. Он использовал ту малость мужества, которая оставалась в его дрожащем теле, чтобы сказать ему держаться подальше. Чтобы остаться в безопасности. От Эндрю. Потому что его двоюродный брат искренне верил, что он убьет его и любого другого, кто встанет у него на пути, без всякой задней мысли или дискриминации. Потому что Ники отпустил блядскую шутку, и Эндрю пригрозил убить его за это. Эндрю пытался уберечь Нила от нежелательных ухаживаний своего двоюродного брата, а его двоюродный брат пытался уберечь его от склонности Эндрю к убийству. Небольшая вспышка воспоминаний двухдневной давности пришла ему в голову; когда у них с Аароном произошла их собственная небольшая стычка с ножами Эндрю, в результате которой он съел мороженое весом своего тела в одиночестве в своей машине (и с тех пор Аарон почти ни разу не посмотрел ему в глаза). Дерьмо. Было ли это тоже из-за его таблеток? Или из-за его травмы? Или потому, что он был зол на трусость Кевина и свою собственную глупость из-за того, что не смог разобраться в Джостене? Неужели он слишком остро отреагировал на то, что сказал Ники? Или… Или, может быть… — Эндрю. — Нил оборвал его спираль на корню, назвав его по имени. — Похоже, ты снова нужен Кевину… На твоем месте я бы не заставлял его ждать, ты же знаешь, каким он бывает. Серьезно? Кевин Дэй? Снова? Все, что только что происходило, все, о чем они только что говорили, все, на что только намекал Кевин, все, чего он даже не слышал от своего кузена до его прихода… И Нил все еще беспокоился о Кевине, черт возьми, Дэе? — Точно, как глупо с моей стороны оставлять созависимого ублюдка одного на пять минут. — С усмешкой отступил Эндрю, отбросив свое жалкое подобие двоюродного брата. Однако он должен быть уверен, что сообщение получено. Несмотря на то, что он (может быть, а может и нет) немного погорячился, он тоже был не совсем прав. Ники не должен был так себя вести, или говорить и делать подобное дерьмо, и… Неважно. Он просто должен был убедиться, что Ники получил это гребаное сообщение. Поэтому он оставил на лице угрожающую улыбку и снова перешел на немецкий, для разнообразия вторгаясь в личное пространство Ники. — Надеюсь, я ясно изложил свою точку зрения, да, кузен? Если нет, я всегда могу найти острое лезвие, чтобы перерезать тебе горло. — Да, чувак, кристально ясно. Он под запретом, понял. — Ники согласился с отчаянным кивком и нервной улыбкой, в которую Эндрю не поверил ни на секунду. Как и прежде, Эндрю самоустранился от ситуации, прежде чем успел совершить какую-нибудь глупость… Что-нибудь еще глупее…***
Кевин с таким же успехом мог бы изображать лист во время урагана, судя по тому, как сильно он дрожал. — Я… я… — Кевин начал было произносить какие-то невнятные извинения. — Не надо. — Перебил он. — Не смей, блять. — Ладно. — Ответил он, тряхнув головой, пытаясь прийти в себя. — П-почему ты…? — Пытался убить своего кузена? — Предположил Эндрю с маниакальной ухмылкой. Глаза Кевина немного расширились, когда он согласно кивнул. — Потому что Нил сказал ему «нет». И Ники не собирался воспринимать это как ответ… Он сказал, что собирается попытаться убедить его дать другой ответ… — Возможно, это было мелочно с его стороны, но он не мог не добавить. — Я дал тебе небольшую полезную демонстрацию того, как ты должен вести себя с потенциальными насильниками. Сделал заметки? Скажи мне, что ты чему-то научился. Кевин несколько раз открыл и закрыл рот, как рыба на суше, и теперь его трясло так сильно, что он уронил ракетку на пол. — Я-я-я… — начал он, как неисправный робот, столкнувшийся с уравнением, которое он не может вычислить. Эндрю закатил глаза и отбросил собственную враждебность в пользу спасения идиота от самого себя. — Дыши… Успокойся, черт возьми, и иди отдохни минутку. Кевину, по-видимому, было достаточно трудно выполнить первый шаг, его дыхание становилось быстрее и менее глубоким с каждым поворотом. Ну ебанное блядство. У него был бы еще один приступ паники, если бы Эндрю не остановил его на повороте. Абсолютно последнее, чего хотел Эндрю сейчас, — это сблизиться с кем-либо, наложить на кого-либо свои руки — или, что гораздо хуже, их руки на него… Но он знал, что это было именно то, в чем Дэй нуждался прямо сейчас. Поэтому он стиснул зубы и положил руку Кевину на затылок, чтобы прижать его к полу, и притянул к себе, чтобы посмотреть ему в глаза. — Эй. Посмотри на меня, — приказал он. Кевин так и делает. Итак, Эндрю перешел ко второму шагу. — Ты в порядке. С Нилом все в порядке. С Ники все в порядке. У всех все в порядке… Ты мне веришь? — Я… я… Я не знаю. Я должен был… Я знаю, что я не был… Я должен был… Я… Я не знаю, могут ли они… — Эй. Это не вопрос. Я не прошу тебя самостоятельно проводить расследование. Я говорю тебе, что с ними все в порядке… Ты мне веришь? Кевин все еще очень тяжело дышал, но когда он на мгновение заглянул ему в глаза, то в конце концов выдохнул «Да». — Хорошо. А теперь вдохни… Нет, не так. Медленно. Непрерывно. Вот так. — Эндрю преувеличил движения собственного дыхания, позволил плечам подниматься и опускаться в темпе, который, по его мнению, должен был соответствовать Кевину. И медленно, но верно Кевину удалось синхронизироваться с ним. — Вот так. Лучше? Кевин немного сдулся, явно измученный и, возможно, просто немного виноватый и благодарный в равной мере. Дэй уткнулся лбом в плечо Эндрю, и все его тело мгновенно напряглось в ответ. Он не мог сделать этого прямо сейчас. Ему и так было достаточно трудно прикоснуться к Кевину в его нынешнем состоянии, он просто не мог допустить, чтобы тот в свою очередь вторгался в его личное пространство. Он не мог. — Отодвинься. — Сквозь стиснутые зубы проворчал Эндрю. Кевин повернул лицо в его сторону, но оставил свой лоб прижатым к нему, когда издал смущенное мычание: — Мм? — Я сказал, отъебись от меня на хрен! — Рявкнул Эндрю, отталкивая другого парня. Чтобы быть справедливым к Кевину, это было не то, что он сказал, и Дэй все еще пытался прийти в себя после своей почти панической атаки… Но, чтобы быть справедливым к Эндрю, сегодня его слишком много раз подводили к пределам его возможностей, и он все равно пытался успокоить ублюдка. Так что он действительно не думал, что заслужил взгляд абсолютного предателя, и ему было больно, когда Кевин, споткнувшись, остановился в полуторах метрах от него. Эндрю скрестил руки на груди и отвел взгляд, обводя большими пальцами очертания своих ножей, спрятанных в нарукавных повязках. Попытался напомнить себе, что нужно дышать и уже взять себя в руки, блять. — Т-ты…? — Кевин начал было спрашивать, но Эндрю развернулся на пятках и умчался прочь, прежде чем он успел закончить предложение. Ему нужно было немного выпустить пар. Желание выкурить пачку сигарет или прокатиться до ближайшего места, где он мог бы съесть мороженое весом в своего вес тела, было довольно сильным… Но он не мог покинуть стадион. Кевин все еще был здесь и нуждался в его защите, и ни за что на свете он не смог бы уговорить наркомана уйти пораньше, когда с минуты на минуту должна была появиться новая девушка. Плюс. Эндрю все еще нужно было проверить эту новую угрозу и на себе. Ваймак может сколько угодно говорить, что она представляет угрозу только для себя, он не собирается просто верить ему на слово, когда его собственные исследования были бы гораздо эффективнее. Поэтому он должен был оставаться на месте, но ему не обязательно было оставаться неподвижным. Это действительно оставляло ему только одну возможность. Он не уверен, почему сказал ему, обычно он предпочитает оставаться один в такие моменты, как этот (когда он знает, что представляет угрозу как для других, так и для самого себя). Или, может быть, он действительно знает почему. Возможно, его подсознательное желание держать своих врагов поближе подсказывало ему, что Нил не сможет предпринять против них никаких действий, поскольку Эндрю все это время дышал ему в затылок. Но в любом случае он обнаружил, что останавливается у зоны Нила, чтобы попросить: — Пойдем со мной. И по какому бы скрытому мотиву он ни руководствовался, Нил ответил: — Ладно. Он подождал, пока его сердцебиение выровняется и он больше не почувствует необходимости съезжать с моста, прежде чем снова довериться своему голосу. Сначала он не был уверен, что сказать, но, похоже, Нил не спешил заполнять тишину. Потом ему пришло в голову, что, возможно, это было сделано специально. Может быть, Джостен был зол на него из-за чего-то? За то, что сражался за него в его битвах или, может быть, за то, что угрожал Ники? Или, может быть, просто за то, что подверг его риску? Он знал, что Ники и Аарон вряд ли вызовут на него полицию из-за чего-то подобного, но Нил никак не мог этого знать, и если они действительно устроят истерику из-за этого, то мистер «Я бегу от последствий» убийства своего отца просто может быть узнан кем-то нежелательным. Это имело бы смысл, если бы Джостен разозлился на него за то, что он не сохранил хладнокровия, когда так старался оставаться вне поля зрения. Эндрю знает, что если бы он избежал больницы, когда это было так явно необходимо, только для того, чтобы через несколько дней кто-то другой раскрыл его прикрытие, он был бы пиздецки зол. Но Нил не выглядел сердитым. На самом деле он ничем особенным не выглядел. Он даже не казался скучающим. Или явно заинтересованным, почему Эндрю отреагировал именно так; или почему он попросил его прогуляться с ним только для того, чтобы ничего не говорить в течение нескольких минут. Он просто казался… Совершенно довольным тем, что делит свое пространство в абсолютной тишине, когда у него, должно быть, есть миллион дел поважнее? Может быть, он был слишком спокоен. Эндрю был почти уверен, что видел, как Нил разговаривал с Ники и Аароном после того, как он ушел разбираться с Кевином, и его «семья», казалось, была не слишком довольна Эндрю во время упомянутого разговора… Учитывая все, что они ему сказали, и тот факт, что он видел, как он угрожал ножом своему собственному двоюродному брату, может быть, Нил просто боялся его сейчас? Может быть, он согласился прогуляться с ним только сейчас из страха сказать ему «нет»… Ну и дерьмо. Это было не то, чего он хотел. То, что люди боялись его, — это одно; на самом деле ничего нового, вся команда все равно называла его и его людей монстрами после того дерьма, которое он устроил в прошлом году. Но бояться сказать ему «нет»? Это вообще не сработало бы… Но Нил говорил ему «нет», ведь так? Не так много слов, не напрямую, но он помешал Эндрю по-настоящему навредить Ники. Он отвлек его с помощью Кевина, чтобы заставить отступить… Что доказывало, что он уже достаточно хорошо знал Эндрю, чтобы понимать, что более прямой способ попросить его отступить не сработает. Когда и как Нилу удалось так хорошо его раскусить, он, возможно, никогда не узнает. Но он явно знал. И он использовал это, чтобы остановить Эндрю, когда тот начал заходить слишком далеко… Ладненько. Нахуй это. К черту интеллектуальные игры, на данный момент. Он хочет знать, о чем думает Нил, он просто спросит. Казалось, он был готов сказать ему правду раньше — (или, может быть, все это было ложью, Эндрю все еще не знал), — Но если предположить, что тогда это было правдой… Тогда, может быть, он и сейчас продолжит быть честным с ним? — Зачем ты это сделал? — Наконец Эндрю просто спросил. — Я? — Нил ответил с изрядной долей замешательства. — Ты наставил нож на своего кузена только за то, что тот поставил меня в неловкое положение. Он не мог не чувствовать себя немного защищающимся, даже если у него не было на это права. Он сделал это ради Нила, и теперь на него смотрели за это свысока. Это напомнило ему о том, как отреагировал Аарон после смерти Тильды. Или как Ники так и не поблагодарил его за то, что он выбил дерьмо из тех придурков, которые набросились на него возле Сумерек. Заставило его задаться вопросом, зачем он вообще утруждал себя тем, чтобы делать дерьмо для других людей, если они просто собирались каждый раз за это делать из него плохого парня. — Именно. — Ответил он с усмешкой. — И он предупредил тебя, чтобы ты не вмешивался, но ты все равно это сделал. Ты остановил меня… Почему? Нил, казалось, на мгновение задумался над своим ответом, прежде чем сказать: — Я не думал, что именно тогда ты действительно хотел причинить ему боль. — Я все время хочу причинить ему боль. — Эндрю спорил, повинуясь чистому импульсу. — Он идиот и обуза. — Возможно. Но именно тогда… — Нил скорчил гримасу, как будто мысленно видел, как все это происходит снова и снова. — Это казалось неправильным… Я не хотел, чтобы ты сделал что-то, о чем потом пожалел бы. Какого хрена? Конечно, через мгновение он, возможно, начал сомневаться по этому поводу. И конечно, он, возможно, вообще не собирался прижимать Ники на самом деле, просто вытащил свое оружие, когда его инстинкты взяли верх, но… Но откуда, блять, Нил это узнал? И, что еще лучше, почему это должно иметь для него значение? — Так ты сделал это для меня? — Спросил Эндрю, потому что все еще не совсем верил в это. — Это было не из-за Кевина или Ники, и не потому, что вызывать копов на место происшествия означает рисковать тем, что тебя тоже поймают. Челюсть Нила дважды открылась и закрылась, прежде чем он, наконец, признал: — У человека может быть более одной причины что-то сделать. Ах, точно. В этом было больше смысла. Дело было не только в Эндрю. Вероятно, на самом деле это был совсем не он. Это была просто еще одна попытка манипулировать им, заставляя Эндрю чувствовать, что его действительно видят и заботятся о нем, в то время как это было не так. По крайней мере, Нил был честен в этом, когда отвечал ему по этому поводу. Джостен был не выше интеллектуальных игр, но, похоже, он был выше того, чтобы отрицать это, когда его поймали. Хорошо. Может быть, тогда он сможет просто продолжить просить его о честности. — Я полагаю, они сказали тебе держаться от меня подальше? Произнесли какую-то громкую речь о том, что я псих и мне нельзя доверять? — Их слова были не совсем такими. — Нил отклонился, прежде чем быстро признать: — Но на самом деле они не говорили мне держаться подальше, просто сказали, что у тебя есть определенные правила, которым, как ты ожидаешь, все должны следовать, если не хотят, чтобы их выпотрошили, как рыбу. Ах, так вот почему Нил тогда последовал за ним. Потому что его предупредили, чтобы он не делал того, о чем просил Эндрю. Это тоже подтвердилось. Тем не менее, он может с таким же успехом перепроверить, что еще сказала о нем его очень любящая и доверчивая семья. — Упс? И каковы же тогда эти предполагаемые «правила»? — Он сомневался, что они все-таки знали о настоящих. — Я бы предпочел, чтобы ты рассказал мне их, — ответил Нил, пожимая плечами. — Не думаю, что другие люди должны устанавливать для тебя правила. Это похоже на то, что только у тебя должна быть власть установить их по твоему собственному усмотрению. Эндрю остановился как вкопанный. Как? Как Нилу всегда удавалось точно знать, что нужно сказать, чтобы обезоружить его? Откуда он знал, когда Эндрю вообще нужно было обезоружить, а когда просто разозлить его еще больше? Как он всегда был на три шага впереди него и в то же время был готов позволить Эндрю взять инициативу в свои руки? Даже сейчас он просто стоял там, уставившись на него, терпеливо ожидая, пока Эндрю решит, собирается он рассказывать ему о своих предполагаемых «правилах» или нет. Ладно. Отлично. Тогда он ему все расскажет. Он бы, наконец, опередил все это и сбил Джостена со своей орбиты, просто в упор рассказав ему все правила, которыми он пользовался с Роландом. Он вернется к своим первоначальным планам на день и выиграет их маленькую войну за флирт, просто прекратив это дерьмо и сказав Нилу, что готов отсосать ему, если он не ожидает, что сможет прикоснуться к нему в ответ. Нил мог прикинуться дурачком даже в ответ на самые откровенные заигрывания, но он не смог бы прикинуться дурачком из-за этого. Эндрю чувствовал, что все его шрамы открылись и были выставлены напоказ из-за того, как проходил его день до этого момента, и он был почти уверен, что Нил мог это почувствовать… Так что это было идеальное время для такого шага. Верно? Потому что он никогда бы не ожидал, что тот сделает такое смелое заявление в момент, когда на самом деле он вообще был не готов к этому. Это была реверсивная психология или что-то в этом роде. Блеф. Джостен ни за что не смог бы противостоять чему-то настолько далекому от левого поля, как это. Верно? Он сделал шаг вперед, подождал, пока Нил сделает то же самое, что он обычно и делал, чтобы Эндрю мог притянуть его ближе и прошептать на ухо… Но Нил этого не делал. Он бросил один взгляд на Эндрю и, казалось, понял, что что-то не так, казалось, понял, что на самом деле он не хотел, чтобы кто-то подходил к нему так близко… Вместо этого он сделал шаг назад. Эндрю даже не осознавал, что задержал дыхание, пока не выдохнул все это со вздохом облегчения. Блять. Хорошо. Да. Джостен был прав. Он не мог этого сделать. Не прямо сейчас. Нил слишком хорошо понимал его, чтобы поверить в это, даже если бы попытался… Ему нужно было бы попробовать что-нибудь еще. Что-то немного большее в его нынешней зоне комфорта, поскольку Нил, казалось, так неохотно позволял ему переступать ее… Может быть, он мог бы попытаться подобраться поближе, не будучи слишком близко. Может быть, вместо прямого предложения парню он мог бы просто… Эндрю сделал еще один шаг вперед и наклонился, а через полминуты Нил сделал то же самое. И это было… Прекрасно. Нил не подошел ближе. Он не пытался давить на него, требуя ответов, или разоблачать его прежний блеф. У него не было ни малейшего намека на то, что он ожидал чего-то большего, чем то, что Эндрю был готов ему дать, что… Что прямо сейчас было ничем. Прямо сейчас этот уровень близости уже раздвигал границы того, что он мог вынести. Поэтому с легким раздражением Эндрю сделал еще один шаг назад только для того, чтобы увидеть, как Нил сделает то же самое. Что за чертовщина здесь на самом деле? Нил не просто копировал его, потому что в тот первый раз они двигались в противоположных направлениях. Так как же ему удалось так хорошо его прочесть? Может быть, у него была какая-то информация, о которой он не знал? Был ли этот красивый ублюдок просто ебанным телепатом или еще каким дерьмом? Расспросы завели его так далеко, так что… — Откуда ты можешь знать? — Знать что? — Хочу ли я, чтобы ты подошел ближе или дал мне личное пространство. Как ты всегда можешь предугадать то, о чем я думаю? — Спросил Эндрю с чуть большей резкостью, чем хотел. — Я не могу. — Отмахнулся Нил: — Я понятия не имею, что происходит у тебя в голове. Что ж, это явный пиздеж чистой воды. Нил точно знал, о чем он думает. — Лжец. — Обвинил его Эндрю. — Но я вижу, что написано у тебя на лице… Или как напряжены твои плечи… Или сколько усилий ты вкладываешь в свое дыхание… — Объяснял Нил. Но этого не могло быть. Не могло быть так просто. Если было так легко определить, когда Эндрю был зол, или счастлив, или просто встревожен и чертовски маниакален, то почему никто другой не мог заметить разницу? Почему Кевин, или Аарон, или Ники, или вообще кто-либо другой, кто провел с ним гораздо больше времени, чем Нил, не смогли? В этом не было никакого смысла. Словно снова прочитав его мысли, Нил продолжил объяснения почти в оборонительной манере. Как будто эти вещи должны были быть очевидны для любого, и Эндрю был единственным, кто хитрил из-за того, что так не думал. — Я знаю разницу между загнанным в угол животным, опасным хищником и бездомной кошкой, ищущей объедков и внимания. Может быть, он просто был чересчур чувствителен, но ему это просто не нравилось. — Хах. Значит, несмотря ни на что, я для тебя просто животное? Ты оцениваешь мой риск так же, как оценивал бы дикую пуму, которую заметил во время прогулки? — Нет, — опроверг Нил, разочарованно покачав головой. — Ты не животное, не монстр или что-то в этом роде. Ты… Эндрю Миньярд. Оу. Почему это причиняло боль? Почему звук собственного имени, слетевший с губ Нила, вызвал у него мгновенную изжогу? Словно желая забить последний гвоздь в крышку своего гроба, Нил закончил словами: — И я знаю, хочешь ли ты, чтобы я держался подальше или стал ближе, потому что… Потому что я Нил Джостен. Это ни хрена не объясняло. Он что, просто хвастался? Сказал, что он знает, как его читать, потому что Джостен был настолько хорошим детективом или супершпионом, или что Эндрю и близко не так хорошо умел скрывать дерьмо, как он думал? Или… Или что, блять, он пытался сказать? — И что, блять, это должно означать? — Он спросил его, потому что в данный момент вполне может это сделать. Сначала Нил просто пожал плечами, что привело его в бешенство; но потом он, казалось, передумал и наклонился к нему, как будто собирался поделиться секретом, так что Эндрю тоже наклонился. Но в тот момент, когда он пересек этот невидимый барьер в воздухе между ними, Джостен напрягся, его поза стала оборонительной, а взгляд — слишком пассивным. В конце концов, он, должно быть, чувствует себя немного не в своей тарелке после того, как его кузен устроил шоу. Эндрю услышал тихое «нет» и откинулся назад, чтобы дать Джостену больше пространства. И он был вознагражден улыбкой, такой яркой, что она ослепляла. — Видишь. Ты тоже знаешь разницу. — Произнес Нил с восторженным блеском в своих глазах цвета морской волны. И вдруг Эндрю начал тонуть. Он чувствовал, что не может дышать по совершенно иной причине, чем его обычное беспокойство, но по причине, которая была для него столь же опасной, если не более. Потому что Нил был чертовски великолепен. И он был совершенен. И он был терпеливым и понимающим. И он точно знал, как нажимать на все свои кнопки до последней, но также знал, когда их, черт возьми, не стоит трогать… И ни за что на свете он не мог быть настоящим. Потому что этого не могло быть. Потому что с Эндрю Миньярдом ничего хорошего не случалось. Потому что все хорошее, что он получал, не могло длиться вечно. Потому что Нил смотрел на него со слишком большим неподдельным счастьем и доверием, и… И это просто не может быть настоящим. Все это было у него в голове. Заблуждение. Или же все это было одной большой тщательно продуманной ловушкой. И он купился на это, потому что какая-то маленькая часть его хотела этого. Но в любом случае это просто… Было ненастоящим. Либо Нил Джостен был исключительно хорошим лжецом, либо сам Нил Джостен был ложью, но в любом случае это не могло быть правдой. Так что Эндрю пришлось взять себя в руки. Пришлось напомнить себе, что у него здесь есть работа, которую он должен выполнить, и попытаться взять верх. — Боже, ты раздражаешь. — Эндрю пытался убедить и Нила, и самого себя на одном дыхании. — Я так сильно ненавижу тебя, Джостен. И Нил, блять, посмеялся над ним. Он громко рассмеялся, как будто сама мысль о том, что Эндрю ненавидит его, была самой смешной шуткой, которую он слышал за всю свою жизнь. Потому что чертов экстрасенс-вдохновитель знал, что это неправда. Потому что он знал, что Эндрю уже больше чем наполовину влюбился в этого ублюдка. Потому что он знал, что выигрывает эту гребаную войну желаний между ними, как бы сильно Эндрю ни старался. Самодовольный маленький засранец. … Но он слишком сильно смеялся. Идиот собирался натянуть свои ебанные швы из-за того, что он был так согнут. Эндрю двигался импульсивно и даже не осознавал, насколько близко он подошел, пока его руки уже не оказались на нем, выпрямляя Джостена одной рукой, в то время как другая инстинктивно потянулась, чтобы проверить швы на рубашке. — Успокойся, черт возьми. У тебя снова разойдутся швы, — начал он, осматривая Нила на предмет именно этого. Однако, насколько он мог судить, все казалось в порядке. Нилу неуклонно удавалось подавлять свою истерику, но только когда он встретился с ним взглядом, Эндрю понял, что на самом деле он совсем не возражал против близости. Вот он здесь, в полном контакте, их лица всего в нескольких дюймах друг от друга, и Нил смотрит на него этими глазами, которые были такими мягкими, такими голубыми и такими смертоносными. И Эндрю не возражал против этого. Его дыхание по-прежнему было легким, по коже не бегали мурашки, и не было никаких призрачных рук или шепота на ухо. Просто… Нил. И он посмотрел на него так, словно тот был просто Эндрю. Но это не могло быть реальностью… Могло ли им быть? Может быть… Может быть, если бы он просто спросил…? Он поправил руки, отодвинулся от своих более уязвимых ран в пользу гораздо более надежного и устойчивого захвата плеча. Наклонился немного ближе, почувствовав малейший луч надежды, когда Джостен сделал то же самое. И он нашел в себе силы, смелость и решимость просто спросить его, так ли это на самом деле. — Нил… И, конечно же, именно этот момент выбрал его кузен, чтобы распахнуть дверь и начать делать громкие заявления о предполагаемой магии корта Лисьей норы. Аарон был гораздо более реалистичен в своем взгляде на это место, но все это на самом деле не имело значения. Имело значение только то, что момент был испорчен. Внимание Нила уже было приковано к чему-то другому, и на них уже смотрело слишком много глаз, чтобы он мог спросить об этом сейчас. Поэтому он закатил глаза, отступил на несколько шагов и счел это достаточным ответом, когда Нил, казалось, даже не заметил, что он отодвинулся. На самом деле, он, казалось, не замечал никого и ничего больше на всем стадионе, кроме внезапного появления некоей Дженни Смоллс. Она не показалась ему такой уж особенной, но Джостена она явно каким-то образом очаровала. Можно было подумать, что он никогда в жизни не видел ни одной девушки, кроме своей собственной матери и Эбби, судя по тому, как он смотрел на нее сверху вниз. Как олень, попавший в пресловутый свет фар… Или забывчивый идиот, впервые получивший пулю прямо в сердце от стрелы Купидона… Он не был уверен, разозлился ли он, испытал облегчение или его сердце было разбито от этого зрелища. С одной стороны, то, что Нил влюбился в Смоллс, безусловно, решило бы для него множество проблем. Но, с другой стороны… С другой стороны, ничего. Не имело значения, что чувствовал Эндрю. У него был свой гребаный ответ. Это было ненастоящее, и не могло продолжаться долго, потому что Эндрю, в конце концов, был не в его вкусе. Джостен не любил сладости. Они были несовместимы… Хорошо. Это было хорошо. Это было хорошо для него. Это было… Вот только Джостен, похоже, так не думал. Парень выглядел испуганным. Он выглядел… Он выглядел так, словно собирался либо размазаться по полу, либо сбежать. И в любом случае, это было бы не самое лучшее первое впечатление для него, чтобы добиться расположения своей новой пассии. — Не надо. — Эндрю уговаривал его. Сменив свою роль почти на ту же, которую он ранее играл с Кевином. Готов был тренировать его, преодолевая его собственную панику, даже если это было за счет самого Эндрю. Но Нилу на самом деле не нравилось, что ему говорят, что делать, да? Так что, бросив на него последний взгляд широко раскрытых глаз, он, блять, сбежал. Эндрю попытался схватить его, но Джостен был уже за дверью и на полпути через главный коридор, прежде чем Эндрю полностью осознал, что он движется. Черт. Он не лгал, когда говорил, что был пиздецки быстр… Но Эндрю оказался быстрее ребенка. И прямо сейчас у него с собой были ключи, просто прожигали дыру в кармане. Эндрю хрустнул костяшками пальцев и сделал глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями. — Ладно, Джостен. — Прошептал он в пустоту с маниакальной ухмылкой. — Хочешь устроить гонку? Давай на блядские перегонки.