Бывает

Андрей проснулся из-за настойчивого стука в дверь, даже успел насторожиться, растерянно обернулся назад, но Мишка спал рядом, оплетал своими длинными конечностями тело омеги и от сердца сразу отлегло. Получается, будили его не из-за того, что Миша какую-то дичь вытворил, а по другому вопросу. Стук повторился и пришлось вставать, предварительно выпутавшись из объятий альфы, а этот паук ещё что-то недовольно промычал, шевеля своими лапами в поисках персональной подушки, но не найдя — затих. Дойдя до двери, Андрей вдруг сообразил, что голый и смущённо поспешил натянуть хоть что-то. Вот было бы смешно, открой дверь он в таком виде. И ведь непонятно: кто за дверью стоит? Если кто-то из группы, то всё норм, поржали бы ребята и всё, а вот если кто-то из оргов или персонала, то как-то неудобно получается в таком виде и трезвому показаться. Вот Миха — панк, ему плевать о том, что о нём могут подумать и как отреагировать. — Привет, — облегчённо улыбнулся Андрей, обнаружив за дверью Шуру. — Здравствуй, — оглядев с ног до головы Князя, Балу расплылся в ехидной улыбочке. — Наше солнце в футболке Misfits. — Надел первое, что нашёл, — пожал плечами Андрей, стараясь не показать то, что даже не заметил, что именно он впопыхах напялил и был удивлён, что надел именно Михину футболку. — Какими судьбами, Шур? — Так у нас ведь саундчек через полчаса, — напомнил Балу, опираясь о косяк и невольно заглядывая в номер. — Но вы были очень заняты — вижу. — Спасибо, что напомнил. Ещё что-то? — скрестив руки на груди, сказал Андрей, взирая на Шуру старательно строго. За раскиданные вещи ему стало чуть-чуть стыдно. — Нет. Пока, Андро, — покачал головой Балу, а потом улыбка стала какой-то гаденькой, будто он какую-то подлянку сделал, а взгляд его был направлен куда-то за плечо Князя. — Привет, Гаврил. И убежал сразу, гад такой! Князь даже не успел особо удивиться, как бока огладили горячие широкие ладони, в затылок ткнулся нос и в ягодицы вжались пахом, позволяя почувствовать возбуждение альфы. — Андрюш, — хрипло выдохнул Миша, проскальзывая ладонями под футболку, поглаживая живот, грудь, вновь нырнул вниз, пробираясь под резинку трусов, обхватывая пока вялый член и чуть приласкал его. — Сдурел? — прошипел смущённо Андрей, поспешно закрывая дверь номера, запер даже для надёжности и вцепился в наглые руки, пытаясь оторвать их от своего паха. — Миха! Отпусти! Миша в ответ что-то промычал, убрал руки прочь, чтобы развернуть омегу к себе, крепко схватить за плечи и голодно припасть к его губам, вжимая в дверь всем телом. Колено вклинивает между ног, потираясь бедром и, не давая ещё времени на раздумья и обработку, начинает спешно стягивать трусы с Андрея, чтобы добраться до более важного. — Ты так чарующе смотришься в моей футболке, — хрипит Миша, ненадолго оторвавшись от сладких губ, присасывается к шее. — Выступай сегодня в ней. Зачем тебе в жилете щеголять? Другие же будут пялиться на твоё тело. Но на него позволено смотреть только мне. — О! Собственник проснулся, — засмеялся Андрей, но как-то неуверенно. Хотя какая может быть уверенность, когда над тобой нависает альфа в период гона и вполне успешно раздевает, уверенно ласкает податливое тело. — Тебе таблетку надо принять. — Ничего мне не надо принимать, — вполне уверенно заявил Миша, у которого этой уверенности было вечно хоть отбавляй, и грубовато схватил одной рукой ногу Андрея под коленом, приподнял её и сдвинул в сторону, чтобы другой рукой ввинтить два пальца в пульсирующее отверстие. — Ты до сих пор мокрый. Растянутый. — Я спал с членом в заднице, поэтому ничего удивительного, — фыркнул Андрей, покрепче вцепляясь в плечи альфы и попытался приподняться, уйти от трахающих его пальцев. — Миха, у нас был уговор! — Какой? Я с тобой ни о чëм не договаривался, — Миша продолжил делать вид, что память у него напрочь отшибло и крутя согнутыми пальцами, пытаясь отвлечь от темы. — Получается и я тебе ничего не должен, — вдруг холодно сказал Андрей, весьма болезненно впиваясь пальцами в плечи альфы, недовольно резанул ледяным взглядом. — Не, Андрюх, — замотал головой Миша, быстро сообразив, что, не пойдя на компромисс, он гон будет переживать один и на таблетках. — Давай ещё раз подкорректируем? — Я настаиваю на той версии. У нас саундчек через двадцать минут, — строго сказал Андрей, грозно сдвигая брови у переносицы. Выглядело это со стороны очень комично: насаженный на длинные пальцы омега, прижатый к стене, с задранной ногой и красный с грозным видом взирал на нависающего над ним альфу, у которого и была власть, возможность сделать всё что хочется, но он отступает, решает не давить. — Ну, ё-моё, ладно, — сдаётся нехотя Миша, медленно опуская Князя на пол, понуро бредёт к кровати, несколько секунд бесцельно вертит лохматой головой в поисках чего-то и опечаленный возвращается. — Княже, мы рюкзаки забыли забрать. Андрей несколько секунд буравит взглядом сгорбленную фигуру Горшка и раздумывает поставить ему щелбан в качестве профилактики, но вещи забыли они оба и вина, соответственно, у них одинаковая. — Кто из нас двоих выглядит более цивильно, чтобы забрать вещи? — со вздохом уточняет Андрей, вздрагивая из-за ощущения лёгкого пощипывания в области промежности и натягивает футболку пониже. — Андрюх, сходи ты. Я точно не смогу объяснить, — умоляюще попросил Миша, смотря взглядом побитой собаки, руки даже за спину убрал. — Ладно, — махнул рукой Князь, зажимая ноги, когда почуял что-то знакомое и смущающее. — Пока у ребят спрошу, может кто из них забрал. — А трусы не будешь надевать? — уточнил Миша, вдруг замечая странную позу и растерянно посмотрел на напряжённого Князя. — Что не так? — Какая теперь разница? — хмыкает невесело Андрей, вцепляясь покрепче в край футболки и старательно делая вид, что всё нормально. — Я всё равно их изгваздаю. — А ты прям течёшь? — неожиданно загорается Миша, бросая пытливые взгляды в сторону омеги. — Не совсем, — смутился ещë больше Андрей и приподнял края футболки открывая вид на свой пах, но больше Мишу привлекли бледные бёдра, по которым медленно текла белёсая жидкость. — Это ж моя сперма! — обрадовался Миша, восхищённо спрашивая. — Как она в тебе так долго продержалась? — Потому что я булки сжал и хотел до туалета дотерпеть. Теперь расслабился и течёт по ногам, — покраснел Андрей, спешно опуская полы футболки и нерешительно поднял взгляд на Горшка. — Слушай Андрюх, а это ведь хорошая идея, — севшим голосом прохрипел Миша, хищно облизываясь. Он быстро переключился на другой лад, хотя из состояния возбуждения он и не выходил, но сейчас, видя своё семя, стекающее по едва тронутым солнцем бёдрам, желание в нём загорается с новой силой. Рот наполняется слюной, а руки сами тянутся: коснуться, обнять, сжать. — Какая? Накачать меня спермой до отказа? — хмыкает Андрей, инстинктивно отступая назад, когда замечает хищный блеск тёмных глаз. Да и сам вид Мишкин не внушает доверия: голый торс вздымался от рваных вздохов; хищный блеск тёмных глаз, что были затянуты поволокой похоти, неистовым желанием; пальцы нервно сжимались-разжимались, желая что-то смять в своей крепкой хватке; а запах исходил от него такой терпкий, что у Андрея колени невольно подкашивались. — Ну хочешь, до твоей течки отложим? — предлагает Миша, хотя его вид говорит о том, что терпеть он будет максимум пару минут, а потом накинется на него и сожрёт, даже косточки не оставит. — Сдурел, что ли? Мы предохраняться будем! — уверенно заявил Андрей, стряхивая морок очарования, делает решительный шаг вперёд и невозмутимо смотрит в глаза напротив. — Ты детей, что ли, не хочешь? — неожиданно спрашивает Миша, изгибая свои выдающиеся брови — Мы это уже обсуждали, — закатывает глаза Андрей, сдерживая поспешное, слишком искреннее, «хочу» и начиная зачем-то объяснять: — Мне нужно хотя бы три месяца ни пить, ни курить, жрать богатую витаминами пищу, чтобы у нашего малыша было крепкое тело и отменное здоровье, а ещё нужно сдать анализы, чтобы быть полностью уверенными, что всё будет хорошо. Стыдно признаться, но Князь темой интересовался всегда. Ещё шестнадцатилетним юнцом спрашивал смущённо у мамы, когда с первого взгляда влюбился в необычного альфу с печальными карими глазами, улыбкой без нескольких передних зубов и таким же странным миром в голове. Та понимающе улыбалась и отвечала на все вопросы как можно подробнее и понятнее. А потом, на первом подробном осмотре у специалиста, доктор ему рассказал ещё кучу всего, подробно так рассказал, отчего одновременно было страшно, мерзко и волнительно. Нет, в глубине души Андрею очень хотелось детей, но вот партнёра, отца для будущего ребёнка, он найти никак не мог. Альфы вечно оказывались какими-то не такими, были в них изъяны, что создавать с ними семью желание напрочь отпадало. Да и, если уж начистоту, то какая-то часть Князя продолжала любить Горшка, а другая часть уверенно вещала о том, что Миша в нём видит исключительно друга и единомышленника. Оказалось, что он ошибался. Мишка оказывается его любил и любит сейчас. Стоило ответить согласием, то тот сразу стал прилипчивым до нельзя. Вечно касался, целовал, обнимал, ласкал и насытиться не мог Андреем, подминая под себя его податливое тело, разукрашивая его кожу своими метками. — Ё-моё, да ты серьёзно подошёл к вопросу, Княже, — присвистнул Миша, положив ладони на плечи Андрея и возвращая его из мира воспоминаний в реальность. — Да и можно уже бросать все эти вредные привычки. — Сдурел?! Вы значит будете пить, курить и веселиться, а я, как какой-то долбанный трезвенник, сидеть в уголочке? — возмутился Андрей, вскидывая голову и с обидой глянул на Мишу. — Я пока морально не готов на такой шаг. — Андрюх, ну тебе сложно, что ли? Всего-то три месяца! — Миха оставался Михой. Зациклиться на чём-то и другого мнения не принимает, лишь согласия и подчинения ждёт. Князь его знает давно, многое понимает и часто уступает, но не всегда. Он тот ещё упрямец, на самом деле, и готов своё мнение отстаивать до хрипоты, даже драться был готов и плевать, что вечно проигрывал Горшку, оказывался прижатым к горизонтальной поверхности горячим крепким телом. — А ещё девять месяцев беременности держаться, — напомнил Андрей и нахмурился, сбрасывая с плеч чужие руки. Он уже мысленно приготовился препираться, даже добавляет: — Тебе, кстати, тоже нельзя будет бухать и придётся жрать полезную пищу. — Ладно. Я выдержу год ради ребёнка! — сразу же восклицает гордо Миша, даже не задумываясь о том, что обещает. — С чего год? — растерялся на мгновение Андрей, забывая о том, что у них тут ссора назревала. А потом его лицо светлеет, озаряется тёплой улыбкой. — А-а-а! Нет! Не, Мих, только три месяца. Потом просто не злоупотреблять и не курить при мне. А потом одному вывозить концерты. — Почему одному? Я с тобой буду. А когда ты выступать не сможешь — приостановим туры и займёмся новым альбомом, — теперь Миша теряется, глазами хлопает непонимающе и так по-детски невинно. Хочется разразиться тёплым смехом, сжать чужое лицо в своих ладонях и зацеловать эту милую мордашку, выразить всю ту нежность, что заполняло сердце. Но поддаться сейчас, значит сдаться, подтвердить, что Миха прав. А Андро сдаваться ему на милость не собирается, лишь упрямо поджимает губы и с места не двигается. — Мих, до моей течки ещё дохрена времени, — вздыхает Андрей, решая на некие уступки всё же пойти. — Давай отложим до того момента, пока не останется четыре или три с половиной месяца, тогда и обсудим ещё раз. — Я уже всё решил! — неожиданно рьяно восклицает Миша, хватая Андрей за плечи, заглядывает пытливо в глаза и воодушевлённо шепчет. — Будем вместе жить, в течку ребёнка заделаем, будет семья. — Я и не спорю, Миш, — шепчет в ответ Андрей, осторожно положив ладони поверх ладоней Горшка и чуть улыбается. — Только проблемы нужно решать по мере поступления. — Разве ребёнок — проблема? — искренне недоумевает Миша, даже брови хмурит. — Нет. Конечно нет, — залепетал Андрей и возмущённо щеки надул. Ну как только Горшку в голову пришла такая глупая мысль. — Но нужно хорошо подготовиться, чтобы наш малыш рос в отличных условиях. Горшок активно закивал, полностью соглашаясь с тем, что их ребёнок точно будет расти в прекрасных условиях. На концерты с ними ездить, гостить часто у бабушек и дедушек. В общем, приобщаться к прекрасной музыке. — Он станет панком! — громко подытожил свои мысли Миша, широко улыбаясь. — Не решай за ребёнка! — тут же одёрнул его Андрей, недовольно шипя на альфу. — Он или она сам выберет свой путь, а ты примешь. Обязан принять выбор нашего ребёнка! — Он будет панком, — упрямо проворчал Миша, грозно глянув на омегу. Он бы ещё и по столу кулаком ударил, если бы стол был, да только Князь так глянул в ответ, что все доводы Горшку поперёк горла встали. — А это мы ещё посмотрим, — буркнул в ответ Андрей, натянул первые попавшиеся штаны и утопал из номера, искать их рюкзаки и кошмарить тех, кто попадётся под горячую руку. Не у одного же Михи взрывной характер, Андро какими-то образом тоже в какие-то моменты становился опасным и несдержанным. Хотя может половым путём передалось.