Проверка на прочность

      — Значит так, план действий следующий: весь экипаж, включая Миранду и Джейкоба, отправляется на принудительный отпуск на Цитадели, пока «Нормандия» занимает свободный док под предлогом ремонта. Однако мы — пилот, капитан, искусственный интеллект — остаёмся на борту и отправляемся в туманность Гадюки. Пункт назначения: батарианская колония на планете Аратот, система Бахак. Пожелания, предложения не принимаются. Это приказ.       Последняя реплика с трудом проскрежетала сквозь ритмично пульсирующие электронные биты. Лея поморщилась, наткнувшись на усталый взгляд, отражавшийся в поцарапанном стальном корпусе крейсера Альянса, и удручённо покачала головой. Нет, эти фразы никуда не годились — так же, как и предыдущая сотня-другая. Аккуратно разместив крейсер над «Нормандией SR-1» — мимоходом любовно погладив подушечками пальцев её крохотные клыки — Лея Шепард обречённо бухнулась в кресло и огляделась. Капитанская каюта, святая святых, куда доступ СУЗИ-то не всегда был разрешён, что уж говорить о рядовых сотрудниках «Цербера», второй раз за последние месяцы — целую новую жизнь — сверкала чистотой.       Заправленная кровать казалась нетронутой. Датапады, разбросанные по всем поверхностям, были наконец придирчиво рассортированные по степени важности данных и объёму. В аквариуме больше не плавала тина и остатки бесполезного рыбьего корма. Пистолеты, верные подручные на полном отбитых головорезов корабле, начищенные и откалиброванные "на всякий случай", занимали тайники рядом с полными обоймами. Не валялись на столах огрызки проводов и сгоревшие чипы, пустые упаковки панацелина и дешёвого снотворного из какой-то травы с Сур’Кеша (больше плацебо, чем настоящее лекарство), картонные стаканчики из кофе-автоматов по всей галактике и сумбурные заметки на клочках клейкой бумаги. Даже модельки из стали — кладбище заброшенных кораблей на краю стола — были распределены по стеклопластику в логичном и радующем глаз порядке. Трижды.       И теперь в голубоватом свете диодов переливались приятным серебристым блеском.       Оказалось, очень даже красивая и занимательная забава для уставших жать на спусковой крючок пальцев.       А на прикроватной тумбе под холодным светом лампы блестели изломы на военных жетонах. Трогательный подарок Лиары Т’Сони, на удачу или на прощание, насмешливый привет от Альянса, теперь жетоны напоминали о просьбе адмирала Хакетта. Лея покрутилась на стуле из стороны в сторону и опасливо коснулась мизинцем терминала, упавшего в спящий режим. Экран недовольно мигнул тревожно-оранжевой рябью.       Семь часов утра по корабельному времени.       Восемнадцать часов с момента получения сообщения.       Ждать дальше — подвергнуть угрозе всех. Адмирал Хакетт сообщил, что посланной в систему Бахак разведгруппе удалось выяснить местоположение доктора Кенсон, но дальнейшее их пребывание в секторе могло стать угрозой и без того шаткому перемирию между батарианцами и людьми. Альянсу — и всему миру, если верить информации Хакетта о разработках доктора Кенсон — был нужен специалист экстра-класса.       Коммандер Шепард.       Когда адмирал обратился к ней по званию, Лея Шепард уже не имела права сказать "нет" — только "так точно, сэр".       — СУЗИ.       Лея коротко глянула в сторону платформы у двери, ожидая, что искусственный интеллект всплывёт голубеньким шаром. Но синтетический женский голос зазвучал сразу отовсюду:       — Слушаю, капитан.       Лея неуютно передёрнула плечами, но просьбу материализоваться прикусила на кончике языка: с поведением СУЗИ будет разбираться потом.       — Скажи Джокеру, чтобы зашёл ко мне.        СУЗИ ненадолго подвисла, будто бы обрабатывая совершенно простую информацию, и вдруг неуверенно, насколько вообще это свойственно искусственному интеллекту, возразила:       — Мистер Моро сейчас отдыхает. Он и я лишь три часа семнадцать минут назад закончили полный анализ состояния систем «Нормандии». Он доложит вам через четыре часа. Согласно рекомендациям доктора Чаквас для восстановления после полученных травм ему показан покой.       «Можно подумать, мне он не показан», — скрипнула зубами Лея. СУЗИ шуршала где-то в динамиках под потолком, ожидая ответа, и это раздражало до зуда под кожей, до шершавых мурашек. Зажмурившись, Лея жёстко процедила едва ли не по слогам:       — Мне немедленно нужен здесь Джокер. Или мне стоит выразиться иначе, чтобы ты поняла?       — Слушаюсь, капитан.       Фоновый шум в динамиках затих, и Лея обречённо откинулась на спинку стула, снова и снова перечитывая сообщение адмирала Хакетта, которое заучила едва ли не до каждого пробела за восемнадцать часов.       Восемнадцать часов попыток придумать план действий и внятное обоснование, восемнадцать часов и сотни озвученных фраз, кривых и неуклюжих, слишком жёстких — восемнадцать напрасно потраченных часов. Потому что всё равно всё выйдет из-под контроля.       У Леи Шепард вечно ведь всё выходит из-под контроля. Уже даже собственный корабль говорит ей, как и когда нужно взаимодействовать с экипажем. Распустив волосы, Лея помассировала гудящую голову и на мгновение прикрыла глаза.       Из вязкой полудрёмы её выдернул неуверенный слабый стук в заблокированную дверь и подчёркнуто механический голос СУЗИ:       — Капитан, мистер Моро прибыл по вашему приказанию. Ожидает за дверью.       — Мистер Моро?       Лея сжала переносицу и помотала головой. Спросонья соображалось туго. Взгляд метнулся с открытого на терминале письма на разложенные на столе датапады с информацией о батарианских колониях и стилус, которым наносила туда пометки.       — Джокер. Точно. Пусти его, СУЗИ.       — Снимаю блокировку.       Кодовый замок на дверях пискляво заверещал. Неприязненно поёжившись, Лея растёрла ладонями лицо и, пока СУЗИ возилась с обновлённым кодом, заплела волосы в небрежный пучок вокруг стилуса, чтобы придать себе хоть сколько-нибудь деловой вид. Зато Джокер предстал по всей форме: в отвратно контрастной церберовской форме, в кепке и даже отдал честь.       — Пилот «Нормандии SR-2» по вашему приказу явился, капитан.       Лея едва вздёрнула бровь и поморщилась:       — Перестань, Джокер. У нас тут не совсем формальный разговор...       — СУЗИ так не посчитала.       Лея лишь многозначительно фыркнула: много ли искусственный интеллект может понимать — и кивком указала Джокеру на диван. На всякий случай, чтобы не смущать его, осторожно и неуклюже спускающегося по лестнице, притворилась, что растерянно ковыряется в датападах. Впрочем, Джокер первым поспешил нарушить неловкость. Оглянувшись у дивана, он широко усмехнулся:       — А я уже говорил, да, что очень не люблю все эти приглашения в каюту и серьёзные разговоры?       — Да, — выдохнула Лея, едва улыбаясь уголком губ, и подхватила верхний из планшетов на рабочем столе. — Правда, ума не приложу, почему ты решил, что я пригласила тебя на серьёзный разговор.       — Да ну! — Джокер аккуратно и тем не менее вальяжно плюхнулся на край дивана и задрал голову: — А для чего же? Предложить разделить капитанскую пайку в семь утра, в три часа ночи по-земному, между прочим? Выпить отвратного кофе? Или, о! ты решила, что я лучшая кандидатура, чтобы спасать твоих рыбок! Я, конечно, польщён, но вынужден отказаться. Я себя покормить-то забываю…       Лея коротко рассмеялась:       — Весь в меня.       — Ага, только с тобой не нянчатся СУЗИ и доктор Чаквас.       — Для этого у меня есть Миранда.       Джокер беззастенчиво расхохотался, закинув руку на спинку дивана. Положив датапад на край журнального столика, Лея с ногами забралась на кресло напротив. Джокер замолчал. И, несмотря на то что мгновение назад он зубоскалил, готовый посмеяться над всем, что услышит и подумает, вдруг улыбнулся совершенно мягко, ностальгически, как если бы увидел что-то родное — дом, родителей, «Нормандию»…       — Так в чём дело, капитан? Надо ещё кому-то надрать зад, но ребятам из «Цербера» лучше об этом не знать? Неужели Призраку?       Прикусив губу, Лея опустила голову и с трудом подавила восторженный гогот. Звучало потрясающе соблазнительно (после многочисленных ловушек и подобранной команды нервотрепателей — особенно) — и потрясающе нереалистично. Взгляд упал на датапад, и всколыхнувшаяся было весёлость улетучилась вмиг. Лея резко смахнула в сторону страницу с информацией о батарианских тюрьмах и, озадаченно потерев лоб, подняла на Джокера широко распахнутые глаза.       Она всегда — правда, осознала это совсем-совсем недавно, за ночь до «Омеги-4» — ценила его талант понимать её без слов. Предугадывать, предчувствовать.       Вот и теперь он сел прямее (правда, перед этим осторожно поёрзал, пристраивая позвоночник к мягкой спинке поудобнее и поворчав, что его кресло гораздо лучше), стёр едкую усмешку с лица и со всей серьёзностью прямо посмотрел на неё.       — В чём дело, Шепард?       Кончики пальцев задрожали от вдруг накатившего холода. Лея спрятала руки в глубоких карманах толстовки и подбородком указала на планшет. Джокер лениво — или опасливо — подтянул его к себе, полистал слайды. В одну, в другую сторону. Поморщился и приподнял козырёк кепки, очевидно, не совсем понимая, что от него требуется.       Лея и сама не знала толком, что именно. Не знала она и почему решила посоветоваться именно с Джокером, почему решила использовать «Нормандию», а не какой-нибудь случайный мелкий челнок, арендованный за счёт «Цербера». Почему в принципе решила в это влезть. Но разворачиваться и менять курс было уже поздно (она дала слово офицера!), так что она притворно расслабленно вжалась в спинку стула и выдала абсолютно будничным тоном, как если бы просила доставить её на «Омегу» посидеть в «Загробной жизни»:       — Мне нужно, чтобы ты доставил меня в туманность Гадюки на планету Аратот.       Джокер снял кепку, почесал затылок, и озадаченно угукнул:       — К батарианцам? Да в принципе без проблем. Конечно, они ребята не самые дружелюбные, но если «Цербер» просит — чёрт его дери, мы из глубокого космоса, из самой натуральной задницы галактики выбрались. Думаю, с кучкой батарианцев — или кто там им опять нужен — вы с ребятами разберётесь на раз-два. Если хочешь знать моё мнение, не говори Джек и Заиду — СУЗИ уже надоела напоминать о том, что «Нормандии» нужна новая обшивка в каюте Миранды...       — Джокер…       — Если ты о том, сможем ли мы незаметно подойти и скрытно зависнуть, — Джокер нахмурился, вглядываясь в кривые пометки вокруг фотографий, — тоже не вижу проблем. Пройти незамеченными сквозь ретранслятор, конечно, непросто… Всё зависит от того, следят ли они за этой точкой, есть ли у них хоть какой-то режим прохода. Хотя… Это, в принципе, неважно. У нас же уже не просто корабль — мы грёбанный корабль-призрак! Проскочим в общем потоке — никто и не заметит.       Джокер удовлетворённо рассмеялся и отложил датапад на диван.       — Убираемся так же: тихо и молча. А если что — говорим, что мы пленники. Так в чём подвох, Шепард?       Скулы свело от натужно беззаботной улыбки, приросшей к лицу гипсовой маской.       — Ты не понял, Джокер. Никто, кроме меня, тебя и, видимо, СУЗИ, об этом не будет знать. Доставить на Аратот ты должен только меня, — и, сама не зная зачем, Лея добавила с дурным смешком: — В батарианскую тюрьму.       — Ты же шутишь, да?       — Шутки по твоей части, Джокер. Мне нужно, чтобы ты доставил меня в батарианскую тюрьму на планете Аратот так, чтобы ни одна живая душа об этом не узнала. Я всё продумала. Остановимся на Цитадели. Ты поставишь «Нормандию» в доках, сообщишь, что ей необходимо полный качественный кэ-пэ; локализация и ремонт повреждений корабля. Экипажу, включая Миранду и Джейкоба, я выпишу увольнительную дня на три.       И хотя Лея уже сотни раз репетировала этот монолог в пустой каюте, сейчас у неё получалось отнюдь не убедительно. Перебирая пальцами покоцанный корпус датапада, она кидала несмелые взгляды на Джокера из-под ресниц. Он слушал с нескрываемым неодобрением, однако изредка кивал. Скептически.       — По-любому ведь у «Цербера» есть съёмные комнаты или даже квартиры для своих сотрудников на Цитадели. Да даже если и нет... Кто откажется уйти в отпуск за счёт организации? А мы с тобой в этой время отправимся в систему Бахак. Один прыжок через ретранслятор. Они этого и не заметят. Всё будет в порядке.       Лея кивнула, пытаясь убедить в своей правоте не то Джокера, не то саму себя, прошитую колючей дрожью, словно под кожей пустили ток. В попытке расслабиться она вытянула ноги под стол и выжидающе поглядела на Джокера. Тот вымученно растёр ладонями лицо, будто бы её короткий монолог его невероятно утомил.       В повисшей тишине лилово журчащие волны переборов синтезатора зазвучали неожиданно чётко и ритмично, как обратный отсчёт до катастрофы. Голова загудела. Лея рывком поднялась, быстрым касанием выключила стереосистему и помассировала виски. Стало немного легче.       — Всё будет в порядке, — наконец хрипло передразнил её Джокер и хмыкнул. — Ну точно. Всё будет в порядке! Ты в одиночку отправишься в тюрьму к батарианцам, которые терпеть не могут людей, чтобы… Кстати, а зачем? Мы только что выбрались из ада. Или у тебя стиль жизни такой: из огня сразу в полымя?       Джокер держался из последних сил: Лея видела, как он барабанил пальцами по спинке дивана, словно просчитывал маршруты на панели управления, покачивал головой и смотрел куда угодно — на датапады, почти что веером разложенные на журнальном столике и на письменном столе, на помятую ударами биотики дверцу шкафа, на пустующий аквариум — только бы не на Шепард. Сложив руки под грудью, Лея присела на край тумбы и выдохнула:       — Мне нужно вызволить одну приятельницу адмирала Хакетта.       — Потрясающе! — скрестил руки на груди Джокер. — А почему бы адмиралу самому не слетать за ней? Я подозреваю, она там отнюдь не с дружеским визитом.       — Оставь свои шуточки!       — Ладно, хорошо, ладно, — он поднял ладони в капитулирующем жесте и нервно поправил козырёк кепки: — Серьёзно, зачем тебе это надо?       Лея беспомощно обернулась на военные жетоны.       — Я офицер Альянса.       Это было самое простое объяснение, какое она могла найти. Джокер подпрыгнул на месте.       — Уже нет! Альянс нас кинул, Шепард, если ты забыла. Тебя, меня, «Нормандию» — списал со счетов, даже нападение не стал расследовать. Бросил мне кость в виде пенсионных пособий! Тебя… — Джокер замер на возмущённом раскатистом вдохе, надвинул кепку на глаза и злобно рыкнул вполголоса: — Им наплевать на всё, что происходит вокруг: на Коллекционеров, на «Цербер» — а мы ведь шастали у них прям под носом. На беспредел, который они сами творят. Альянс не видит дальше собственного носа. Но ты же не такая…       — Джокер, прекрати. Ты ведь тоже офицер.       — Я — гражданский. И могу говорить всё, что захочу.       В каюте вдруг стало жарко — не то СУЗИ решила подогреть ситуацию, не то просто слова Джокера резали по больному, так что хотелось ответить гулким биотическим взрывом. Лея вскочила, трясущимися руками стянула толстовку, швырнула её на кровать и, одёрнув мятую футболку, почти вплотную подступила к Джокеру.       — Ты бэ-эс! — выбила она по слогам. — Ты давал присягу.       — А они срать на неё хотели, Шепард, очнись! И на тебя, и на меня — и на всех, кто служит! — вскинулся Джокер и изобразил в воздухе кавычки: — Система своих не бросает. Большей херни я не слышал. Альянс бросил нас, Лея: тебя, меня, «Нормандию».       Они схлестнулись взглядами. По ощущениям — одинаково прямыми, твёрдыми. Ладони вспотели — с такой силой Лея вдавила их в стол.       Джокер кончиками пальцев царапал кожаную обивку, Лея покусывала губу, старательно подбирая слова, чтобы убедить его поверить, что Альянсу действительно нужна её помощь. Не находила. Все фразы, тщательно подобранные до этого, вдребезги рассыпались об один-единственный аргумент: пока «Цербер», пускай и не без шкурного интереса, расследовал исчезновения людей в колониях и восстанавливал Шепард, Альянс даже не задался вопросом, что же произошло в безвоздушном пространстве над Алкерой.       В этом противостоянии Джокер победил: прикусив губу до боли, Лея опустилась на рабочее кресло. А Джокер одновременно с ней спрятал глаза в тени козырька кепки.       — Ты повторяешься, — тихо упрекнула его Лея, не поднимая глаз.       — Да, — так же тихо отозвался он. — И продолжу, пока ты не услышишь.       — Я всё понимаю, Джефф. Но так надо.       — Он не имеет права тебе ничего приказать, ты же знаешь?       — Это была просьба.       — Просьбе можно отказать.       — Нет, — Лея криво усмехнулась, заправила за ухо вывалившуюся из пучка прядь, — этой — нельзя.       — Да почему?       Причин, на самом деле, было две. Первую едва ли стоило озвучивать Джокеру. Не только (да и не столько) потому что она была глубоко личной, тесно связанной с жетонами, на которые Лея подолгу глядела каждый раз, когда ложилась в постель, и которых едва касалась подушечками пальцев, где-то в глубине души опасаясь, что они испарятся, осыплются пеплом сгоревшей «Нормандии» или ледяной крошкой Алкеры. Но потому что история о том, как Лея Шепард лелеет слабую надежду восстановиться в ВКС Альянса после двух лет смерти комы и почти годовой работы на «Цербер», даже ей самой казалась забавно-наивной.       Конечно, она восстала из снега и пепла.       Конечно, она восстановилась в звании СПЕКТРа.       Конечно, она выполняла мелкие поручения адмирала Хакетта и сливала через Андерсона информацию о нычках «Цербера», когда могла.       Конечно, она могла назваться "внедрённым агентом" и заявить, что действовала по указанию руководства.       Конечно, она предоставила полную информацию о Базе Коллекционеров и о том, что стало с пропавшими в колониях людьми.       Вот только достаточно ли было этого, чтобы убедить совет адмиралов Альянса, что она всё ещё офицер…       Лея помотала головой и сползла со стула. Из жара опять бросило в колючий холод, короткой судорогой свело пальцы ног. Лея медленными широкими шагами отмерила расстояние от стола до шкафа и обратно, ногтями поглаживая ещё зудящий свежий рубец на плече.       Вторая причина набила оскомину ещё с 2183 года и теперь царапала горло до Заидовской хрипотцы.       Собравшись с силами, Лея по-турецки уселась на край кровати и наконец просипела обречённо:       — Всё дело в Жнецах.       Она ожидала чего угодно: язвительного комментария, ехидного кивка, небрежного фырканья и даже утомлённого стона — но никак не того, что Джокер снова подтянет к себе датапад и с молчаливой сосредоточенностью подастся вперёд настолько, насколько вообще мог бы. Лея повела бровью:       — Как только мы оказались в безопасности, я наладила шифрование канала и продублировала данные о Базе Коллекционеров, которые мы передали Призраку, адмиралу Хакетту и Андерсону.       Джокер вполголоса буркнул что-то о том, что и тут Альянс оседлал её хрупкие плечи, но скорее ради приличия. Как будто внутренне был согласен с тем, что данные Альянсу были нужны не меньше — а то и больше! — чем Призраку.       — Он связался со мной буквально в течение часа. Адмирал Хакетт, в смысле. Поблагодарил, сказал, что это очень своевременная информация. Он уже звонил мне прежде, просил заняться розыском этой его приятельницы. Говорил, что она работает над каким-то архиважным, архизначимым проектом, о котором ни в коем разе не должны узнать батарианцы. У нас и без того было слишком много дел, так что… — она многозначительно дёрнула плечом. — Сейчас же его разведчики узнали, где её содержат. Её нужно вытащить. Потому что без ведущего исследователя проект не может быть продолжен. Но вступать в открытый конфликт опасно, особенно учитывая важность этого проекта. Этот проект, — Лея нервно коснулась горла, — этот проект… В общем, может оказаться так, что наш самоубийственный прыжок в глубокий космос ничем и не поможет. Просто не успеет.       — То есть ты хочешь сказать…       — Жнецы ближе, чем кажется. Так сказал мне адмирал Хакетт, а ему — доктор Кенсон. И я вспомнила… Разве не об этом мне кричали в спину Коллекционеры? Таким же гулким голосом, как Властелин, говорили что-то вроде: это ничего не меняет.       — Не знаю, — Джокер неровно улыбнулся, почесав щетину, — я целился им в глаза…       Лея нервно хихикнула и прикусила мизинец. Они сидели в тишине, периодически поглядывая друг на друга, как школьники на контрольных выискивают среди одноклассников тех, кто знает верное решение: с какой-то дурацкой и бесполезной надеждой. Лея поставила подбородок на колено и, гипнотизируя взглядом пульсирующую протеанскую сферу, смиренно выдохнула:       — Знаю, Хакетт мог бы послать разведгруппу и, может быть, они бы даже справились без лишних жертв... Но Жнецы — это моя карма.       На это Джокер ничего не сказал. Только угрюмо перелистал слайды на датападе по новой, коротко кивнул и возвратил его на стол.       — Стоило тебе приказать, я бы без лишних слов и дурацких вопросов отправился вместе с тобой хоть к богу в рай, хоть к черту в пекло, капитан. Ты же знаешь.       — Знаю. Но я не хочу приказывать. Не имею права. И к тому же в этом деле мне нужен напарник, Джокер. Подельник. Который будет дышать в эфир, как я обычно дышу в спину Гаррусу, — Лея уткнулась лбом в колено, пряча смущённо-болезненную полуулыбку. — Просто… Чтобы я была там не одна.       «А ещё чтобы адмиралу Хакетту обо всём, в случае чего, доложил человек, которому Альянс сможет доверять хотя бы на каплю больше».       — Как скажешь. Можно только один вопрос? Почему. Нахрен. Всегда. Я.       Лея подняла голову и заинтересованно вскинула брови.       — У тебя и без меня советников хватает! Но почему-то все авантюры, которые ты затеваешь, должен разгребать я. Давай слетаем на Терум, Джокер, шикарные места — лавовые водопады и нестабильная земля. Джокер, давай угоним «Нормандию», которую арестовал посол Земли. Мы, конечно, можем стать самыми опасными преступниками, а можем и героями — как пойдёт. Но для нас, в общем-то, без разницы. Джокер, нам тут нужно с кораблём состыковаться, который меня убил два года назад, — заметив, как Лея недовольно нахмурилась, неохотно поправился: — Ладно-ладно, это была затея Призрака… Но всё же. Джокер, нам нужно поставить на «Нормандию» систему Жнецов. Это совершенно точно безопасно. Джокер, а сбрось-ка меня в батарианскую тюрьму. Ну подумаешь, что там полно плохих парней с хорошим обмундированием, вооружением и крепкой ненавистью к людям!       Джокер упивался каждой новой фразой, лукаво поглядывая на Шепард. И хотя подражал ей так нарочито неправдоподобно, получилось у него поразительно точно: так, что Лея просто не могла не рассмеяться. А Джокер, воодушевлённый её смехом, продолжал:       — Может, тебе лучше присмотреться к Гаррусу для таких историй? Пока вы с ним за Сареном охотились, я просиживал штаны в дешёвом неудобном кресле пилота Альянса. А Джейкоб? Он тоже кинул Альянс после того, как узнал, что с тобой случилось.       Лея откашлялась в кулак и покачала головой. Она — на самом деле! — думала о них: и о Гаррусе, и о Миранде, и даже о Джейкобе. Они были хороши всем: умелые бойцы, отличные исполнители, открыто признававшие её авторитет, опытные стратеги, ответственные руководители — но они бы не смогли её понять. Просто потому что Джейкоб слишком зол на всех, кто не несёт ответственности за тех, кого приручил; просто потому что Гаррус давно разочаровался в госсправедливости, которую Лея Шепард всё ещё ищет в ВКС Альянса; просто потому что Миранда знает, что слишком хороша, и достаточно дорого ценит себя. Просто потому что никто из них не был офицером Альянса по крови и духу. Никто не знал, не видел её офицером — не СПЕКТРом, не капитаном — старпомом Андерсона на «Токио» и «Нормандии».       А Джокер — видел. Возможно, видел даже чуть больше, чем стоило, и потому в его возражениях и насмешках Лее Шепард слышался лишь горестный вздох: «Ты сумасшедшая, Шепард, но я знаю, что отговаривать тебя бесполезно, так что я просто напомню, что тоже забочусь о твоей заднице, — и к делу».       Но вместо этого она сощурилась в притворной задумчивости.       — Неужели я правда так выгляжу? Знаешь, я, пожалуй, подумаю о том, чтобы больше не просить пилота помочь мне отправиться в нужную точку галактики. Буду просить Гарруса. Или Миранду — уж она-то точно справится.       — На самом деле, я не жалуюсь, я ради своей безопасности, — развёл руками Джокер. — Просто если с тобой всё-таки что-то случится… Не то чтобы я был пессимистом или что-то вроде… Но все ж шишки на меня посыпятся.       — Не посыпятся. Один ма-аленький прыжок — никто и не заметит. Обещаю.       Недоверчиво покачав головой, Джокер тяжело поднялся и направился к выходу. Но у самых дверей обернулся и сказал вдруг с такой горечью, что у Леи спазмом сдавило горло:       — Я уже говорил, как ненавижу эти самые "серьёзные разговоры" в капитанских каютах? Они ни к чему хорошему не приводят.       Лея утвердительно моргнула. И разъярённо отёрла ладонью глаза.       За шесть часов до системы Бахак настроение у Леи Шепард было подозрительно отличным: она даже не могла вспомнить, когда в последний раз после пробуждения в лаборатории ей дышалось так спокойно и свободно и мягкая, искренняя, ни капли не натужная улыбка не сходила с лица.       Экипаж на удивление легко согласился провести три дня на Цитадели (особенно — за счёт «Цербера»): не то СУЗИ постаралась на славу, сетуя на повреждения «Нормандии» в каждый динамик на корабле; не то «Нормандия» и вправду выглядела изрядно потрёпанной; не то они просто-напросто были рады честно заслуженному отпуску, пускай и короткому.       И хотя Лея Шепард, пожалуй, больше всех заслужила отпуск, ей было неплохо и здесь: сидеть в кресле второго пилота и смотреть, как голубоватое мерцание разрезает тёмное пространство Вселенной, оставляя позади парсек за парсеком.       В конце концов, на Цитадели «Нормандия» наконец избавилась от некоторых тяжёлых личностей: Грюнта по пути на выбросили на Тучанке, благо, он сам после возвращения из-за «Омеги-4» начал проситься туда, якобы его утомляло мотаться по космосу бесполезным куском мяса в броне; Заид — а что ещё можно было от него ожидать! — уже на полпути к Цитадели нашёл себе новый заказ и наконец свалил, обнимая старую винтовку; общими усилиями Леи Шепард и доктора Чаквас удалось убедить Тейна, зашедшегося в очередном приступе, ради сына обратиться за помощью хотя бы к врачам-подпольщикам.       Из потенциальных убийц на «Нормандии» осталась лишь Джек, презрительно глядевшая на Шепард.       И тем не менее пистолетов в тайниках поуменьшилось, а сон стал чуточку крепче.       О большем Лея Шепард и не мечтала.       — Я уж и не думал, что когда-нибудь снова увижу вас здесь, капитан, — вырвал её из умиротворяющих раздумий бодрый голос Джокера.       Лея кинула на него укоризненный взгляд.       — Ты забыл? Когда я сижу здесь — можно оставить все формальности.       — Не искушай меня, Шепард. А то начну много ругаться матом и всё-таки сниму штаны, чтобы было не жарко.       — Могу я спросить, капитан?       — Да, СУЗИ, — одарив Джокера самым суровым взглядом из тех, что берегла для важных переговоров, Лея запрокинула голову и дружелюбно улыбнулась пустоте. — Что-то не так?       — Почему вы не сообщили экипажу о подлинном пункте назначения? У Призрака есть удалённый доступ к системам «Нормандии»: он может отслеживать ваши перемещения. И непременно узнает у Миранды о происходящем.       — После того, как Шепард оставила ему целую базу с прибамбасами Жнецов, думаю, он там в экстазе. Ему явно не до «Нормандии». Пока, во всяком случае, точно, — хохотнул Джокер, вклиниваясь в разговор.       — Йеп, — кивнула Лея и повела плечом. — А экипажу я не сообщила, потому что они бы обязательно стали отговаривать. Или убеждать взять их в группу высадки. Притом действовали бы как по одиночке, так и всей толпой. У меня же нет ни сил, ни желания, ни времени объяснять им, что так правильно. А так: всё — жребий брошен.       СУЗИ, до этого разговаривавшая исключительно бестелесно, вдруг всплыла рядом с Джокером и — Лея могла поклясться — озадаченно моргнула. А потом динамик на голографическом шаре превратился в равномерно колеблющуюся линию, напоминавшую кардиограмму.       — Ты сломала мне второго пилота…       Джокер хотел сказать что-то ещё, но осёкся и поспешно надвинул кепку на глаза. СУЗИ очнулась через мгновение и бодренько сообщила, что загрузила все существующие тома «Новейшего словаря афоризмов». Лея подавила смешок в кулаке, Джокер беззастенчиво прыснул.       — Думаю, СУЗИ, ты справишься с их употреблением гораздо лучше, чем некоторые турианские начальники, — улыбнулась Лея и тепло сощурилась на всплывшие вдруг воспоминания из 2183 года.       За пустячными разговорами и полуправдоподобными байками о службе и семьях, лишь изредка прерывавшимися короткими отчётами то СУЗИ, то Джокера о состоянии «Нормандии» и движении по маршруту попеременно, время пролетело незаметно.       — Расчётное время прибытия к планете Аратот — три часа сорок семь минут до полудня по галактическому времени, капитан. Оставшееся время пути — час сорок, — после ненадолго воцарившегося молчания объявил Джокер.       — Капитан, — тут же подключилась СУЗИ, — рекомендую вам готовиться к высадке на шаттле «Нормандии», иначе есть риск попасть на радары. Я настрою автопилот.       — Спасибо, СУЗИ. Это действительно звучит логично.       Лея поднялась и, туго сглотнув, вцепилась зачем-то в ручку пилотского кресла — кстати, оно действительно оказалось гораздо удобнее кресел в её каюте — до колющей судороги в пальцах. Холодно засосало под ложечкой. Взгляд лихорадочно заметался по рубке пилота в каком-то отчаянном порыве запечатлеть всё на сетчатке. Запомнить, как мерцают звёзды, как перемигиваются кнопки на панелях, как поскрипывает кресло, как подрагивает СУЗИ, как Джокер, приподняв кепку, с нежностью касается голографической панели управления «Нормандией».       Лея зависла за его спиной не в силах пошевелиться, а он, ощутив это, обернулся:       — В чём дело, Шепард? Что-то не так?       Лея неловко передёрнула плечами: внутри безмятежной лёгкости словно бы плескалось что-то жгучее, холодное, едкое, неподъёмное совершенно непонятной природы. Не то отзвуки прошлого, не то отголоски кошмаров, не то чуйка (хотя чуйка — это скорее про Гарруса), не то пустая тревожность.       — Нет, всё в порядке.        От улыбки свело челюсти.       — Ну точно. Кроме того, что ты идёшь штурмовать батарианскую тюрьму… — Джокер оборвал себя на полуслове. — Я к тому, что… Будь осторожна.       — Да ладно тебе, — натянуто хохотнула Шепард и легонько шлёпнула Джокера по плечу. — Мы вернулись из-за «Омеги-4». Из ада! Что ещё может случиться?       — В батарианской тюрьме? — Джокер демонстративно отвернулся обратно к панели управления и резко дёрнул плечом. — Даже не знаю…       — Всё будет хорошо. Приключение на пару часов. Зашла — и вышла. Не переживай.       — Ты, главное, переживи, — мрачно пробурчал Джокер и, надвинув козырёк кепки едва ли не на самый нос, тускло усмехнулся собственной неуклюжей шутке.       Лея болезненно скривилась. Но прежде чем уйти, не удержалась: на прощание коротко сжала его плечо.       А Джокер, не оборачиваясь, вдруг вцепился в её руку крепкой, горячей до жадности хваткой.       — Я выживу. Обещаю, — срывающимся шёпотом заверила его Лея Шепард и мягко вытянула ладонь.