Комната. Чёрная комната с чёрными стенами, чёрными столами, стульями, креслами, диванами, кроватями, шкафами, стеллажами-тумбочками-зеркалами. Чёрная комната в степени абсолют. Где есть все, но нет ничего, где можно потеряться, но нельзя отыскать то, что ищешь. В общем, ни-че-го-не-вид-но. Эй, включите свет!
Сейчас-сейчас, человек! Дай мне время, чтобы зажечь свой фонарь. Ты же ничего не видишь: здесь темно, глаз выколи. Стой! Не надо никуда лезть, держи руки при себе! Вот-вот, почему не все человекитакие послушные?!
Кто здесь? Эй-эй! Покажи себя, тут ничего не видно, вообще. Где ты? Куда мне идти?
Ой-ой, так я тут, прямо перед тобой! Наклони голову вниз.
Человеческая голова выполнила действие, которое сказал ей сделать… кто-то? Глаза заметили ма-а-аленькую фигурку перед собой, чьи волосы были странноватого цвета: то ли красные, то ли синие, то ли фиолетовые — но при этом отлично сочетались с бледным цветом кожи. Чёлка прикрыла глаза этого существа, его длинная рубашка выглядела неопрятно, будто он только-только ее надел.Не только! Я просто не умею гладить, да в Тёмном Лесу сложно достать проклятую утварь! Что ты тут забыл? Ты знаешь, где находишься? Как попал в пятый мир?
«Пятый мир?» О чем этот… ребёнок?
«Ребёнок»?! Ты потерял страх, человек?! Мне больше восьмиста лет! Я был рождён вместе с нашими мирами! Какие же люди глупые создания…
«Ребенок» поднял руку, белая ткань рубашки опустилась вниз, обнажая руку. Большой и средний палец соединились вместе и…Щелк! Вших! Клок!
Свет зажегся, уничтожая темноту, человеческие глаза начали привыкать к новому виду помещения. Вместо черной комнаты и такого же цвета вещей, был небольшой погреб, в котором находились деревянные предметы: шкаф, полки, забитые разными банками, небольшой сгусток света, который находился прямо у потолка.
Маленькое создание улыбнулось, наклонив голову вбок. Чёлка немного оголила лицо и позволила разглядеть его: широкие глаза, со странным цветом хрусталика, радужка не позволяла определить точный цвет, переливаясь из красного в малиновый, зрачок же был белый. Если приблизиться, то можно было, наверное, увидеть самого себя. — Так, кто ты? — человек повторил свой вопрос. — Я обладатель многих имён, кто-то называет меня Всезнающий, кто-то — Рассказчик, кто-то — Третье лицо. Так что… Я — это многое, а многое — это я! — Рассказчик выпрямился, поправил руку и начал осматривать свое помещение, словно он появлялся здесь нечасто. — Так… Ты сам кто такой? — Я — представитель мира людей, меня называют Проверяющий, к вам меня послал Господин П. Он желал узнать об обстановке в Тёмном Лесу. — И даже не сообщил про грани миров? Эх, «П» меня разочаровывает, за последние несколько сотен лет он забывает говорить молодёжи о целостности мира, — Всезнающий начал ходить вокруг человека, приложив указательный палец ко рту, имитируя задумчивость. Обойдя человека, остановился напротив него, продолжая не отнимая руки от губ. — Ты… вообще ничего не знаешь? — Просто знаю о том, что мой мир первый, ваш — пятый. Есть еще три мира: волшебников, ангелов и параллельно им, четвёртый мир, демонов. — Да, ты прав, юный мой друг.Что ж, поднимемся же мы наверх, выпьем чаю, а я всё подробно расскажу.Удар. Шкря-я-яб. Бум. Швих-швих.
Из потолка выпала дощечка, которая стала принимать форму лестницы, соединяющей комнату с основной частью дома. Потолок в комнатке был низким, поэтому особенно вытягиваться ей не пришлось. Третье лицо порывисто развернулся и зашагал прямо к лестнице. «Ребёнок» начал подниматься не оборачиваясь. Человек последовал за ним, покидая подсобку.***
— Итак, что тебе же рассказать? — раздался голос Сказочника, который держал в своей руке чашку сладкого горячего чая. — Может, легенду о создании всех миров? Или о семье, которой пришлось закрыться здесь на веки вечные? — Если у нас есть время, то давайте всё, что знаете! — О-хо-хо, боюсь, за годы своего существования я узнал очень многое. Ну, слушай… Вторая рука, которая располагалась на столе, поднялась и ткнула в рядом стоящий шкаф. Из него вылез уголок какой-то книги, и Сказочник, щёлкнув пальцами, «пригласил» её на стол. Через несколько секунд она с тихим стуком приземлилась рядом с его ладонью. — Patefacio sursum! Услышав приказ своего господина, книга открылась и начала быстро перелистывать страницы. — Начинается наша история!Давным-давно, когда существовал только космос, из него появились пять субстанций белого цвета. Без форм. Без тел. Просто пятна. Они путешествовали по огромным просторам, в надежде, возможно, что-то найти. Спустя столетия двое из них стали принимать формы…
Людей?
Да-да, не перебивай! Главное их отличие от людей — пара крыльев. Два первенца мира стали их обладателями и дали корни будущим подобным существам: ангелам и демонам. Однажды, крылья первого стали сиять, будто само солнце одарило их своей силой, говоря их обладателю: «Ты несешь мир, добро, радость, счастье, бла-бла-бла и всё-такое…» Там, где есть свет, всегда будет тьма. Крылья второго начали чернеть, словно сама ночь проникла в спину их обладателя и «закрасила» тьмой каждое перышке.
Что было дальше? По легенде они создали из двух других субстанций первых волшебника и человека.
Ты прав, мой юный друг. С помощью сил света и тьмы, которой они были наделены, появились из двух других веществ колдун и, как ты уже сказал, человек. Но свет не существует без тьмы, а тьма — без света. Там, где рождается добро, всегда порождается зло. Так и произошло. Последняя субстанция всегда отличалась от других своих «братьев». А именно цветом. Четыре первых существа появились будучи светлыми по своей природе. Но последний, пятый элемент во время своего путешествия приобрел красноватый цвет, а после покрылся черными, словно смоляными пятнами, а потом и вовсе стал мутировать вслед за остальными. Через некоторое время появилось человекоподобное существо, но главным его отличием от других была бледность. Его кожа была снежно-белой, глаза имели холодный оттенок, а зрачок — странную форму отличающуюся от других.
Это был Он?..
Да, сама тьма, чистое зло — Кабадатх. Позже названный Отцом тьмы, Порождением хаоса и Великим королем зла. Пять новых созданий. Пять новых миров, понимаешь, Проверяющий?
Они воссоздали храм Мура, где появился первый свод всех правил и законов пяти реальностей. Так нам рассказывали это в школе Синтеи.
***
— А что было дальше, Джек? — А дальше… твой дедушка, наш правитель, Кабадатх поднял завесу между нашим миром и остальными, так как нас стали прогонять с территорий других народов. Это помогло ему защитить свою семью. Высокий мужчина, сидящий возле детской кроватки, смотрел в потолок, продолжая свой рассказ. Его чёрные волосы были в руках маленькой девочки, которая играла с ними. Поправив свою рубашку, ее хозяин повернулся набок и посмотрел в лицо внучке: её глаза были прикрыты, а светлые волосы разметались по подушке. Рядом сидела игрушка в виде маленького клоуна. — Принцесса, пора спать, иначе придет Бабадук и укусит за бок! — Джек, не говоли глупостей, Папа будет зол, если дядя Бадук сделает такое… А почему папа не плишел? — Папу сейчас позову, полежи пока, подожди, — произнес Джек, встав с кровати, и направился в сторону двери. Он вышел, не закрывая дверь до конца, и направился на другой конец дома, к хозяйскому кабинету. Постучав и услышав разрешение войти, мужчина открыл ее и зашёл в кабинет, оставаясь около самого порога. Высокие белые потолки, шкафы от стены до стены, заполненные книгами и артефактами, деревянные стул и стол — всё это было немаленьким, словно для человека высокого роста. Напротив двери висела огромная картина, на которой была изображена семья. Белые волосы («как любит выражаться современная молодежь, «пробор набок» — отмечал их хозяин), аккуратный прямой нос, пухловатые губы и острые скулы — это то, как описывали его знакомые, но вещь, которую сразу можно заметить — это глаза. Голубые и холодные, словно бы слившиеся с безразличием, и уже никто не помнит, какими они были изначально. Рядом с ним, на картине, сидела женщина. Ее светлые локоны были уложены в прическу, чтобы они не мешали. Теплый тон кожи, зеленоватые глаза, такой же прямой носик, пухлые губы и ямочки на щечках, что могло сбить людей с толку о том, кто она. Аристократка? Или же обычная девица? В ее руках был маленький, как казалось на первый взгляд, сверток. Приглядевшись, можно увидеть, что это ребенок. Его личико выглядывало из-под слоя постельной принадлежности. Светлые волосы, которые вылезли и немного прикрывали лоб, голубые глаза, светлый, чуть ли не белый, тон кожи, маленький носик и губы, растянутые в улыбке. — Сленд, в общем, она просила позвать тебя, — произнёс Джек, сжимая правую руку в кулак. Он направил чёрно-белые глаза в пол, чтобы не встречаться взглядом с хозяином дома. Высокая мужская фигура «смотрела» в окно, пытаясь найти за что зацепиться. Его когтистые лапы были скрещены на груди, имитируя задумчивость по поводу дальнейших ходов. — Она? — раздался низкий мужской голос в голове у Джека. Тот лишь угукнул, пройдя дальше, на середину комнаты: — Она очень хочет видеть папу, — произнес он. Мужчина, стоявший возле окна, повернул голову и «посмотрел» на второго. Он поднял одну из рук вверх и, щёлкнув пальцами, принялся ждать. Спустя некоторое время мужчина в похоронном костюме засветился. Вместо белого лица стали проявляться человеческие глаза, брови, уши, губы. Белые волосы, которые также «украсили» внешность хозяина, были уложены в его повседневную прическу. Когти на руках стали исчезать, приобретая человеческий вид, а рост стал уменьшаться. Сейчас перед Джеком стоял уже не Ужас Леса, а обычный мужчина из высшего общества. — Ну-с, как говорится, время — деньги, а их у меня предостаточно! — произнес Слендермен, поправляя пиджак.***
— Папа, это ты? — услышав мужские голоса, девочка задала вопрос отцу, который стоял рядом с дверью. — Да, моя маленькая куколка, это папа, — отозвался он, открыв дверь полностью. Мужчина подошёл к детской кроватке, где лежала девочка, и погладил дочь по голове. — Почему моя принцесса не спит? — Потому что плинцесса ждет папу… — протараторила она, прижав к себе игрушку. — Ты полежишь со мной? А почитаешь сказку? — Хм, ну-с, раз моя девочка желает, то папа выполнит! — он повернул голову вбок, смотря на стоящего в коридоре Джека. Тот понял его без слов и закрыл дверь. Слендермен щелкнул пальцами, перенося из своего кабинета в комнату дочери любимый стул. Присев на него, он взял книгу, которая лежала на тумбочке рядом с кроваткой и принялся читать…***
— А что было потом? — раздался голос Проверяющего. — Девочка, про которую я тебе рассказываю — дочь Ужаса Леса или, как его назвал отец, Слендермен. Вообще, его зовут: Роберто Слендермен Интернес. Его дитя — Юлианна или, как он ее называет, Улианна. Девочка росла, и по мере ее обучали всему, что обязана знать настоящая аристократка: французскому, танцам, игре на музыкальных инструментах. Особенно ей нравилась скрипка — её любовь с первого взгляда. — Чья она? — задала вопрос Юлианна, тыча пальцем в сторону музыкального инструмента, который был спрятан за стеклом огромного шкафа. — Во-первых, юные леди не тыкают пальцем, — сказал Слендермен, погладив детскую руку, — а, во-вторых, она принадлежала твоей матери. Мама… Девочка никогда не видела ее. Папа говорил, что она умерла, когда были роды…***
— Но ты так похожа на нее… — прошептал Слендер, поглаживая сонную девочку по голове. — Больше никто из моей семьи не будет страдать. Мужчина встал. В комнате резко начал понижаться градус, становилось холодно, можно было заметить на потолке побелевший кусочек; окна открылись настежь, впуская свет молодой луны в детскую; на подоконнике приземлилась черная птица и, каркнув, повернула голову в сторону мужчины. — Сир… — произнесла она мужским голосом. — Все, что вы просили узнать, получено. — Хорошая работа, Бабадук, можешь быть свободен, — ответил Ужас леса, так и не повернувшись к птице лицом.***
— Меня не беспокоить, Джек, я на охоте. Если она проснется, накорми ее, еда там, где и всегда, найдешь, — поправляя свой пиджак, сказал Слендер. — До рассвета можете меня даже не ждать, ночь сегодня обещает быть хорошей и вкусной. А после я схожу проведаю наших старых друзей. Снова стало холодно, словно сама смерть решила навестить кого-то. Снова уголки потолка стали покрываться ледяным слоем. Снова распахнулось окно, за которым кто-то стоял: человек в цилиндре, чьи длинные когти слегка касались земли. Чёрное глухое пальто, тёмные длинные брюки, лакированные ботинки — его любимый набор на охоту с Хозяином.Снова смерть идет к кому-то в гости
***
— Ты правда уверен в своем решении? Я бы советовал держать их подальше от неё. Особенно мальчишку,— прошипел клоун, прищурив глаза. Затея ему не нравилась: показать маленькую девочку столь жестокому обществу — явная ошибка. — Джек, она и так уже выдала себя. Зачем нам скрывать принцессу в своем замке? Ей же с кем-то нужно общаться… — поправив пиджак, ответил Слендер. — «С кем-то?» Ты смеешься? У тебя ужасное чувство юмора. Сейчас вот без шуток. — Не моя здесь профессия — веселить детишек, — прошипел Ужас Леса. — В любом случае приведи её и собери всех.***
Покинув кабинет, клоун отправился по длинному коридору, обдумывая свои слова. «Он готов рискнуть ею, дабы добиться цели… Не пожалеешь ли ты об этом, Сленд, не будет ли совесть мучить тебя?.. А если ли она у тебя после всех твоих деяний?». Данные мысли, сменяя друг друга, крутились у него в голове. — О чём думаешь? — раздался чей-то голос, выведший Джека из транса. Он поднял голову, обратив внимание того, кто стоял, а точнее лежал, перед ним. Огромный мохнатый красно-чёрный пёс, узнать которого можно было по дерьмовому запаху гнили, распространяющемуся вокруг. Смеющийся задержал свой взгляд на собаке, приложив когтистую руку ко рту, а после, поразмыслив, ответил: — Он хотел видеть её и представить перед остальными… — клоун подошел к перилам, оглядев всю толпу, которая пыталась что-то выяснить, но всё переходило только в одно — крик: — Ах, ты, выблядок дёрганый, совсем потерял страх, кукла тощая? — раздался чей-то хриплый голос. — Если ты сейчас не закроешь рот, хотя, блять, как ты закроешь его со своими шрамами? — примкнул к первому другой, хватаясь рукой за деревянную основу топора. — Я с удовольствием расширю его тебе, а ещё лучше — вырву нижнюю челюсть к хуям! — Да как ты… — хотел огрызнуться первый, но его прервали. Чьё-то появление заставило двух ненормальных на минуту успокоиться. Они повернули головы в сторону звука и увидели три высоких фигуры, зашедшие в дом. — Если вы сейчас не закроете рты, то я скормлю вас Джеку, — прошипел первый, снимая черную куртку, и, повесив её на крючок, прошел дальше, пропуская двух парней, стоящих у него за спиной. Второй, поправив синюю маску, прокомментировал слова вошедшего. — Надеюсь, что не мне, ибо в данном дерьме есть нечего. Да и вряд ли мне будут рады, если я съем его игрушку. — Не называй меня так. Я — не он! — прорычал стоящий в комнате дёрганый, указывая пальцем в человека, стоящего позади всех. Тот лишь выдохнул, снимая белую маску с лица, и начал пробираться вперед. Охрового цвета куртка была брошена на диван, а сам парень расположился рядом. Он положил маску и промолвил, желая завершить спор между этими двумя: — Во-первых, я не его подстилка, Роджерс, — начал парень. — А во-вторых, если вы оба не закроете рты, то я… — Он просил собраться вас всех для важного объявления, — прервал его клоун, который наблюдал за всей этой картиной. Все обратили на него внимание (или же сделали вид) и стали ждать, когда соберется весь народ. — Зачем? Для Общей Охоты рановато… — прокомментировал пёс, лежащий рядом с Джеком. Тот лишь фыркнул и закатил глаза. Данное поведение означало одно — сказано будет что-то действительно важное. — Узнаешь, когда доползёшь, — огрызнулся мужчина, а животное слабо улыбнулось. — Что ж, значит ждём, — сказал парень, который первый вошел в помещение, снимая свою черную лыжную маску. Положив ее на тумбочку, которая недавно появилась в этом доме, он спросил: — Это станет ответом на мой невысказанный вопрос: «Откуда здесь эта ёбанная тумбочка?» — Брайан, хватит, — сказал парень, сидящий на диване рядом со своей одеждой. — Никого, кроме тебя, этот вопрос не ебёт. — Попытка была одна… — протянул другой парень и закинул голову назад. — Ну, и долго нам ждать? — Когда все придут, — повторил клоун. — А когда все придут? — спросил Брайан. — Ты, блять, можешь завалиться… — прошипел один из его коллег. — Тим, не злись, морщины появятся раньше времени, а ты нам еще нужен, — усмехнулся парень возле тумбочки. — Так, хватит, заебали, — рыкнул человек с синей маской. — Ждём.***
Ждали они недолго, все остальные подтянулись минут через двадцать — Брайан высчитал по количеству выкуренных сигарет Тима. Людей было много, комната была практически полной: кто-то разместился рядом с диваном, кто-то возле кресла, еще парочка людей ждала у входа в ожидании дальнейших действий. — Пошлите, а он будет зол, если ещё и здесь будет «отдыхать», — сказал Тим, поднимаясь с дивана. Он надел обратно снятую раньше куртку и подошёл к человеку в лыжной маске, легонько толкнув его, чтобы тот проснулся. — Идём, а то пропустим всё веселье. Все остальные жители дома последовали за ними. Никто ничего не обсуждал, всё было понятно и так: собрание всех жильцов дома могло означать только одно — кто-то однозначно проебался. Замыкали шествие Джек и трусивший рядом с ним пёс. По мнению большинства он принадлежала Джеффу-твою мать-Убийце, но по его личному мнению - не принадлежал никому. — Ты слышал, что они сказали? «Это о-он! Пёс самого Джеффа Убийцы!», — процитировал кого-то сам пёс и оскалился. — Мне триста лет, Джек, а все какого хрена считают меня домашним любимцем этого сопляка. Да я сражался, когда он под стол пешком ходил! — Выдохни, Смайл, молодёжь сейчас такая незрячая… Эй, а ну пропустите старших! — Конечно, конечно, уважаемый старикашка данного общества, — проговорил тот самый Джефф, уступая мужчине дорогу. Никакого уважения не было и в помине, только тупой подкол, попытка задеть, выпендриться или выделиться ещё больше. Здесь его никто не любил: многих он раздражал или доводил до приступов паники, а прочие же обходили его стороной ради экономии своего времени. Джек криво улыбнулся и, продвигаясь вперёд к двери, сказал: — После увиденного ваша жизнь может круто поменяться: вам будет дан шанс, а какой — разберитесь сами. Никто так особо и не понял, что именно им сказали, а некоторые даже простили эти слова мимо ушей. «Что может измениться в их жизнях, если они уже на дне, подняться с которого практически невозможно?» Открыв дверь, толпа стала проходить вперёд, занимая места возле стен; прокси, собравшись кучей, вышли чуть вперёд, сдвинув всех остальных назад, следуя простому и верному правилу: чем ближе ты к Ужасу Леса, тем ты для него важнее. Сам Слендермен стоял возле стола, что-то рассматривая. Его редкий для всех обитателей человеческий облик говорил о максимальной важности данного мероприятия. — Я хочу вас познакомить кое с кем. Относится вы к ней должны с таким же уважением или страхом, как и ко мне, — сказал Хозяин дома, продолжая смотреть на стол. На нем лежали бумаги, документы, газеты и прочая нужная ерунда, которая была создана людьми.Люди… Слабые, никчёмные создания, чей долг служить тем, кто достоин жить.
— Подойди ко мне, — подал голос Безликий, подняв голову, направил свой взгляд куда-то в пустоту выше Джека. Никто не двинулся с места, все стояли как вкопанные, даже не было слышно дыхания. Только они, его верные слуги — Смеющийся Джек, который был спокоен, ожидая чего-то, пёс, сидящий у ног клоуна, и сам Ужас Леса во всей своей красе, а ещё…Чьи-то шаги, разбавляющие смертельную атмосферу комнаты.
И вышла она, да, она была похожа на Мэрилин Монро среди всех актрис своего времени, на Монику Белуччи, когда та обворожительно шла по подиуму, привлекая всех зрителей. Ее светлая и невинная аура заполнила комнату, силясь попасть в каждый уголок комнаты, уничтожить похоть и зависть в глазах окружающих. Она — самый яркий рассвет за все время существования этого проклятого места, пропитанного страхом, болью и криками. Её чистые глаза осматривали всех вокруг. Белокурые волосы были уложены в аккуратную прическу, что позволяло рассмотреть её юное личико. Черные ресницы, маленький носик, пухловатые розовые губы, нездоровая бледность. Глухое тёмно-синее платье, строгое и закрывающее всё от тонкой шеи до острых коленок. Очаровательный белый бант с сапфировой брошкой. Ручки в тонких белых же перчатках, классические туфельки вместе с тёмными колготками довершали образ нежной барышни, по роковой случайности попавшей в это страшное место. Молчание угнетало всех, но никто не смел что-то сказать, ибо страх вжился в кожу до такой степени, что некоторые стояли с открытыми глазами и часто оглядывались. — Это Юлианна. Она ваша Хозяйка, как и я. Любое её слово — моё слово, пойдёте против воли моего дитя — будете наказаны, — мужчина подал голос, оглядывая вех и каждого. Толпа стояла, боялась пошевелиться. Прокси кивнули в знак согласия. Никто не хочет злить его, ведь все знают, что будет. А он своё слово держал всегда. — Я так рада, что помимо меня здесь есть кто-то ещё, — раздался юный голос, который вывел некоторых из транса. Девушка медленно шагала вперёд, решив, видимо, рассмотреть каждого.Цок-цок-цок-цок — застучали каблучки, пока девушка шла по полукругу.
Юлианна старалась запомнить отличительные черты каждого. У кого-то были шрамы, другой выделился своим циферблатом в глазу, третий - поправил зелёный колпак. Девочка остановилась рядом с одним из жильцов. Она подняла голову так, чтобы смотреть прямо в его холодные пустые глаза, в которых читалось странное желание — ей оно было незнакомо. — Вы все такие… особенные, — раздался голос в тишине, а после она продолжила идти дальше, возвращаясь на место рядом с отцом, и уткнулась взглядом в пол. Юлианна старалась понять все происходящее, но получалось трудно: в голове роилось множество вопросов, ответы на которые получить будет сложно. Она соединила носочки туфель вместе, продолжая размышлять о происходящем. Пространство вокруг нее стало исчезать, будто она — одна, а они — в другом месте. «Почему отец поставил пять человек вперёд остальных?», «о каком наказании идёт речь?», «Почему отец скрывал меня от них?». Паутина из мыслей, которая была сплетена огромным пауком, запутывающим её еще больше, медленно закреплялась в голове у дочери Ужаса Леса. Руки, собравшиеся было в замок, стали сжиматься в кулаки. Закрыв глаза, она подняла голову и увидела, что лиц стало намного меньше: остались только её отец, пятеро людей и она сама. Все они были закрыты чем-то. «Может маскарад любят…», — пронеслось у нее в голове, заставляя поток новых мыслей посетить ее светлую голову, но строгий голос отца вернул её в реальность. — Улианна, это мои доверенные лица. К ним ты можешь обращаться, если тебе срочно что-то будет нужно, — сказал Слендер и повернулся спиной к ним, разглядывая старое окно. Девочка подошла поближе, встав рядом с мужчиной в охровой куртке, и мягко улыбнулась, а после тихо произнесла, чтобы их никто не услышал: — Мне было бы приятно, если вы скрасите мои деньки. Я по вечерам играю на скрипке, приходите ко мне, прошу, — слегка растянутые губы не поменяли свою форму. Она хотела что-то сказать, но передумала, обратив внимание на небольшое пятнышко, которое было на желтой толстовке. Сделав ещё пару шагов и остановившись возле человека, её рука поднялась, а ее пальчик аккуратно указал, едва касаясь, на запачканный кусочек. — Надо аккуратнее быть, давай я постираю? Глаза девушки поднялись наверх, желая рассмотреть лицо хозяина кофты, но преграда в виде маски мешала ей. Она тихонько посмеялась и добавила: — Любите не показывать себя… Надеюсь, что, познакомившись с вами поближе, смогу увидеть вас. Ступор. Её слова вывели парня из транса, заставляя поразмыслить над сказанным и желать сказать что-то, но он промолчал. Как предусмотрительно. — Ты можешь идти, дитя, — грубый голос отца смог исправить неловкий момент, напоминая про себя. — Да, папа.***
— Так, ну, что за спектакль Он нам устроил? — прошипел Джефф, располагаясь на диване. Комната заполнялась жителями, обсуждающими недавнее событие. Шум быстро распространился по помещению и уже нельзя было разобрать, кто что говорит. Скрипнула дверь. Шаги наметили своё направление — в гостиную, где были все. Показался парень в белой маске, а за ним все остальные прокси. Самой последней была Юлианна. Голоса стали стихать, все прокси стали возле лестницы, а девушка спустилась по ней и подошла к дивану, где лежал сумасшедший. Она встала возле его ног, намекая, чтобы он их убрал. — Не мог бы ты?.. — начала она, повернув голову в его сторону. Парень посмотрел в её сторону и постарался улыбнуться, но быстро пожалел об этом. Убрав свои ноги, он принял сидячее положение. Девочка кивнула в знак благодарности и села рядом с ним. — Спасибо. Молчание нагнетало обстановку настолько, что даже дыхание, которое было одним из признаков жизни — и то отсутствовало. Тишина заполнила все пространство, создавая кромешную пустоту. Такая же пустота была и в голове у девушки, которая незнакомым взглядом рассматривала живехонькие тельца, будто они — статуи, заполняющие её безжизненный дом. В небесных глазах новой госпожи дома эмоции быстро сменяли одна другую, но одно оставалось неизменным — восхищение. Оно не покидало тела девушки на протяжении всего времени, что она провела в главной комнате. — Вы такие… необычные… — тихо проговорила она, рассматривая каждого гостя ее дома. — Особенные… Раздался смешок, и тело главного сумасшедшего существа в комнате слегка прогнулось, а тот лишь приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но был быстро заткнут мужским басом, гаркнувшим из угла комнаты: — Весьма необычные слова, не считаешь? Почему ты так сказала? — Потому что вы правда отличаетесь от остальных людей. Вы смогли признать свою особенность и пришли туда, где вас ждали. Удивление, смех, бред — все это было олицетворением слов девушки. Она, видимо, настолько глупа, что не понимает, кто они и где находятся… Быть может, они сами не понимают этого, но делают вид, что знают? Что ж, Юлианна, настало время показать себя!***
Погода в проклятом лесу стояла серая, как и души ее жителей, оставшихся жить здесь до конца своих дней. Солнце здесь появляется настолько редко, что даже мало кто из старожилов здесь вспомнит, как оно выглядит. Серые, сухие листья, как напоминание о прошлом, валялись на земле местами протоптанные или разорванные. Мужские ноги медленно передвигались по земле; топоры, которые расположись на бедрах у парня, цепляли ее, оставляя небольшие борозды. Кровавые следы были на его одежде. Взгляд затуманен, дыхание сбито, но маска не давала нормально дышать. Остановившись, парень увидел светлое пятно в глубине леса. Ноги напряглись автоматически, ладонь потянулось к рукоятке топора, глаза сузились. В голове набатом гремело одно:убить, убить, убить, убить-убить-убить-убить… — Тоби! — женский голос вывел парня из транса, заставляя вернуться в реальность. Он посмотрел на девушку, стоявшая перед ним. Голубые глаза девушки с волнением посмотрели на юношу. На бледном лице появилось беспокойство и страх за парня. Её тонкие пальцы были собраны в замок, худые ножки стояли вместе; губы были поджаты; взгляд метался по телу парня. Изучал, изучал, изучал, изучал-изучал-изучал… — Всё хорошо?.. — голос дрогнул, глаза цеплялись за пятна. — Д-да, — хриплый голос из-под маски решил проявить себя и успокоить девицу. Та лишь вдохнула, вытянула одну руку и приложила ее к мужскому плечу, слегка поглаживая. Парень дёрнулся, случайно отталкивая девичью кисть. Тонкие пальцы слегка ужались от холода, по крайней мере девушка хотела так думать. — Пошли домой, Тоби, пойдём… — нежно произнесла она, беря того за свободную руку. Тишина. Лёгкий ветер трепал светлые выпавшие локоны. Листья ломались под весом двух тел, медленно шедших домой. Девушка поджала губы. Холодно. По крайне мере ей так казалось. Еле слышное мужское дыхание, а после небольшой кашель, заставил её обратить внимание на лицо жителя её дома.Она похлопала глазами, думая, что это что-то решит и быстро лепетала: — Давай ускоримся, прошу, молю, тебе холодно, давай, тут недолго!.. — Юлианна потянула парня за рукав толстовки, желая ускорить его. Пройдя пару десятков футов, они остановились у особняка. Девушка подняла голову наверх, рассматривая окно кабинета отца. За стеклом тот стоял к ним спиной, наверно, разговаривая с кем-то. Дома было тихо: по крайне мере они ничего и никого не слышали. Тихонько приоткрыв дверь, девичья голова выглянула из-за неё, разглядывая помещение. Никого нет. Хорошо. Юлианна тихонько зашла в коридор, снимая свои туфельки. Парень облокотился на уже закрытую дверь. Повернув голову на звук, девушка помогла ему пройти чуть вперед, чтобы дойти до лестницы. Стук. Стук. Стук-стук-стук. Юлианна подняла голову. На лестнице расположилась мужская туша. Слегка вьющиеся светлые локоны, хитрые глаза и курносый нос выдали хозяина, который даже не прятался, а просто наблюдал. Прислонившись к перилам, Брайан взглянул на девчушку, а после ухмыльнулся. — Юленька… — табун мурашек прошелся по невинной коже; дыхание ускорилось; рука слегка затряслась; слабая детская улыбка появилась на лице; ее хозяйка чуть покраснела от этого. — Ему нужна помощь! Прошу, Брайан, помоги! — Раз ты просишь, — протянул парень, развернувшись полностью к тем двоим. Оба подростка продолжили стоять в коридоре, рядом с лестницей. Если девушка чуть дрожала от небольшого холода, по крайней мере ей так думалось, то житель её дома слегка тряся, потому что… это было для него ожидаемо. Мужчина спустился и встал напротив них, ухмылка появилась на его лице, а глаза прожигали их. Длинные тонкие мозолистые пальцы стучали по порочную, создавая напряженное дополнение к сложившиеся ситуации. Еле уловимое дыхание Тоби напрягало девушку, но забавляло его самого. Он знает, что ему не дадут так просто умереть, по крайней мере, такая прекрасная смерть — не для него. — Брайан, прошу, помоги… — прошептала Юлианна, чьи слезы уже вот-вот готовы были закапать из невинных глаз. Тот лишь вдохнул. Вытянув свободную руку к Тоби, мужчина схватил младшего прокси за руку и начал тянуть за собой наверх, в нужную комнату. Девушка пошла за ними, ей хотелось удостовериться в безопасности Роджерса. Темная комната, без света, с одним небольшим окном, которое было чуть приоткрыто, три кровати и свежее белье, которое девушка недавно решила постирать в речке неподалеку. На одной из коек была чья-то живая тушка. Грудная клетка медленно поднималась и опускалась, будто её хозяин планировал не жить, но существовать. Скрип. Дверь приоткрылась, и появились в ней три тени, одна из которых явно была не в лучшем состоянии. Мужчина зашёл в комнату. Голова человека, лежавшего на кровати, приподнялась. Вздох. Переворот на другой бог. Смешок, а после слегка нездоровый смех. — Вместо того, чтобы просто смеяться, Главный, мог бы и помочь раненому товарищу, — раздался голос того, кто вошёл в комнату. Брайан прижал губы. Он вернулся к паре, таща того на его же койку. Тело плюхнулось, скрип кровати заполнил пространство. Юлианна зашла, подойдя к окну, она расправила старые, уже потрепанные жизнью, шторы. Оценивая их состояние, девушка поняла, что нужно будет либо поменять, либо подшить эти. Поправив светлые волосы, она подошла к мужской кровати и присела рядом. Тоби лежал, закрыв глаза, спящий или уже умерший, а потому ожидающий возвращения к жизни. К счастью, слабое дыхание давало о себе знать, но девушка всё равно продолжала нервничать и смотреть на юношу. Её рука сняла очки с бледного лица и, положив рядом, вернулась в прежнюю позицию — на колени. Брайан искал аптечку, точнее не так, он искал что-нибудь нужное в ней. Хоть Роджерс не ощущает боль, но на раны это никак не влияет, обработать-то их нужно. Найдя все самое необходимое, мужчина сел между Юлианной и Тобиасом, чтобы было легче работать. — Снимай верх, Роджерс, — приказал Томас, направляя свой взор на покалеченного парня. Тот послушался и принялся оголять себя. Молчание убивало. Мужские мозолистые руки держали иголку с ниткой, одновременно рассматривая тело товарища. Тоби лежал, смотря в потолок. Тим курил третью сигарету и задумчиво смотрел в окно. Юлианна сидела рядом с парнями, думая о чём-то своём. Например… — А что будет на ужин? — хриплый голос вывел девушку из транса. Та подняла взгляд и посмотрела на спрашивающего. Брайан продолжал держать инструмент в руке, но смотрел уже на хозяйку дома. — Пока не знаю… Я не думала… Извини. — Не стоит извиняться. Молчание. Снова. Оно правда все ухудшает, зато думать становилось легче. А о чём конкретно — было уже делом каждого. Только Тим не думал: он просто смотрел. — Я был бы не против м-мяса. — ответил пострадавший Тоби. — Возьми оторви от себя кусок, все равно не почувствуешь, — напомнил о своем существовании курильщик. — Э-эй! — Если будет готовить Юленька, то пусть мой кусок плоти станет нашим обедом, — промурчал Томас.***
Сильный ветер дул с севера, принуждая голые ветки деревьев наклоняться вниз. Погода была все та же — серая и унылая. Только яркие листья, разорвавшие свои нити жизни, непринужденно лежали на холодной и прогнившей смертью земле. Осень не приносила людям радость, ведь она — конец жизни. Каждый человек рождается, живет, умирает — естественный круг — сансара. Люди не живут вечно, в этом их огро-о-омный минус. Люди вообще во многом ограничены. Люди вообще создания жалкие. Они рабы общества. Юлианна так не считала. Она редко была среди людей, но много о них читала. — Вы живёте всего-то восемьдесят лет, но пытаетесь охватить всё — узнать самые жуткие тайны вашего мира, раскрыть то, что было неизведанное вам, устроить войны, революции... Это так удивительно. — Чего удивляться? А что ещё делать людям, которым дан такой малый промежуток времени, а кому-то еще меньше, — поинтересовался мужчина сидевший рядом с девушкой. Брайан точил нож о рядом лежавший камень. Взгляд прокси был направлен на свое орудие, которое успело потупиться за короткий срок службы. Карие мужские и безжизненные глаза сменили объект наблюдения с вещи на девушку. Его опущенная голова поднялась, что позволило Томасу полностью разглядеть собеседницу. Женские тонкие пальцы были собраны в замок, а сами руки в белых перчатках расположились на хрупких коленях. Волосы были собраны в длинную косу, открывая ему девичье лицо. Ее глаза раскрыты, а взгляд оставил свое внимание полностью на Худи. Пухлые бледно-красные губы прижались, образуя линию. Ресницы незаметно дергались — то ли от холода, то ли от волнения. В глазах её читалось недопонимание и желание узнать ответы на вопросы мужчины. Тот лишь вздохнул и слабо, привычно для самого себя, ехидно улыбнулся. — Люди знают, что могут умереть в любой момент, поэтому многие желают прожить жизнь так, как хотят, но не все способны. Только особенные могут решиться на это — иначе потеряешь всё. — Вот как… — девушка задумалась, обдумывая слова парня. Он был прав: люди не монстры, не могут живут вечно и натворить всё, что придёт в голову, а потом спокойно отдыхать и умереть. — Надеюсь, ты не жалеешь о своем решении, Брайан. Тот пожелал ответить уже банальную для него фразу, но с неба на его нос упала капля. Приподняв голову, он заметил, что погода стала еще хмурее, чем была. Цокнув, прокси встал и, протянув руку девушке, предложил вернуться в дом.