Хуже одиночества может быть только одно — чувствовать его в толпе.
***
Вся моя жизнь была ограждена одним местом — лесом, в котором я родилась. Не зная ничего об этом месте, я смогла осознала только одну вещь: весь мир против меня и моей семьи. Ненавижу! Ненавижу их! Человеческие души посмели осквернить мою семью своими пороками, оклеветав нас! Но я знаю, что отец обязательно нас защитит, и мы больше не будем нуждаться в спасении. Только папа знает, как будет лучше для меня, ведь Он всегда знал лучше чем кто-либо.***
Голова гудела от потока мыслей, которые даже не оставались в голове. Из-за них мозг был в тумане, а способность здраво мыслить начисто отсутствовала. Юлианна встала. Ноги были ватные, а онемевшие руки были такие тяжелые — девушка даже не пыталась их контролировать. Оглядев свои нижние конечности, она увидела странную для нее вещь — синее пятно. Ткнув в него пальцем, девушка издала тихое «ой» и ощутила незнакомое странное чувство. Неприятная волна прошлась по правой ноге, полностью охватив ее. Синее пятно отдавало неприятными ощущениями, не давая блондинке пошевелиться — она ждала дальнейшую реакцию своего тела. Но боль медленно сходила на нет, увеличивая внимание голубоглазой к этому незнакомому для нее явлению. — Наверное… Это и есть боль, о которой мне когда-то говорил Джек.***
— Почему этот мальчик плачет? — девушка ткнула пальцем в сторону ребенка, который стоял и вытирал руками мокрое лицо от жидкости, вытекавшей из глаз. — Во-первых, приличные дамы пальцами не тычут, а во-вторых, ему больно. — Что это… такое? — Боль — ощущение, которое испытывает каждое живое существо, кода ему делают неприятно… Понимаешь? Девочка кивнула, еще раз посмотрев на мальчика, слезы которого продолжали течь. Беспокойство било ключом в голубых глазах Юлианны, сердце билось быстро, нижняя губа дрожала от напряжения где-то внутри. Девочка никогда не понимала, что такое боль и как она действует, но взглянув на мальчишку, она сразу же растаяла — то ли от того, что не понимала этого ощущения, то ли от желания помочь ему… но как? Рванув вперёд, блондинка подбежала к мальчику. Он, увидев ее, остановился и шмыгнул носом. Его маленькие ручонки вытерли остатки от мокрых дорожек, а после пальцы сжались в кулаки. — Ты… кто? Что… ты… хочешь? — Тебе больно?! — крикнула она, схватив того за руки. Голубые глаза внимательно разглядывали лицо мальчика, пока тот отвел взгляд и старался рассмотреть что-то. Главное — не смотреть в глаза, иначе снова заплачет! Почему? Он не знает. В ответ он снова шмыгнул — в носу щипало, во рту до сих пор сохранился солоноватый вкус жидкости. Дыхание потихоньку стало восстанавливаться. Юлианна крепче сжала его кисти. Она вдохнула. Рот приоткрылся, собираясь что-то сказать, но ее внимание привлекла чья-то тень. Девочка подняла голову, чьи-то пропитанные гневом глаза смотрели на нее. Мама мальчика вцепилась в юную безликую своим взглядом, наполненным злобой вперемешку с беспокойством и страхом. — Убери руки от него, монстр! Не смей трогать моего сына! — Прошу прощения, миссис, я не хотела навредить вашему сыну! — Конечно, ты врёшь! Думаешь, я не раскусила тебя? Дьявол всегда тот, от кого меньше всего этого ждёшь, — прошипела женщина, чьи глаза были наполнены ненавистью, страхом и злобой, которые исходили прямо из ее материнского и любящего сердца по отношению к своему чаду. Юлианна испугалась. Очень-очень сильно испугалась, впервые она ощутила это после рождения. Ее верхняя губа задрожала, на милых, невинных голубых глазках, в которых начал зарождаться страх, выступили слезы — невинные и чистые, как ее душа. Девочка начала тихо плакать, позволяя солоноватой жидкости чуть запачкать ее черный воротничок, который подарил любимый папа.Папа! Где ты, папа? Почему ты не спасаешь меня! Папа, папа, папа!
— Папа… —прошептала она, наклонив голову вниз и спрятав глаза. Ее не волновала ни женщина, кричащая рядом с ней, ни ее сынок, который ничего, да-да, ничего не говорил! Он молчал, не вмешиваясь в диалог между женщиной и молчанием Юлианны.***
Сильный ветер дул, словно торопился куда-то, опаздывая на что-то важное — но будто сам не знал куда. Молоденькие деревья прогибались под ним, не давая отпора, как дети, из-за страха, боятся перечь родителям. Юлианна открыла глаза, шокированным взглядом сверлила дыру в земле, на которой лежали оторванная от женского тела голова и рядом с ней уже мертвый ребенок с дырой груди. — П… папа… — девичьи губы еле-еле прошептали столь родное для нее слово. Мужская рука легла на хрупкое плечо, чуть сжимая. Сам же отец Юлианны прикрыл глаза и холодно, для себя же самого, произнес, отвечая на вопрос дочери, который возник у нее голове. — Люди желают нам зла, Юлианна, и мир должен знать свои грехи. Ты поняла меня, дитя? — Да, папа, — тихий голосок раздался где-то внизу, рядом с отцом, чье влияние так давило, что Юлианна боялась быть затоптанной в землю заживо, если даже посмеет противиться словам главного и единственного родителя.***
— Ты поняла меня, Юлианна? — мужской голос вернул девушку из чертогов разума. Ее воспоминания всплывали медленно, словно мелкие букашки ползли в свой домик после тяжелого и сложного рабочего дня. Она едва заметно кивнула в знак согласия отцу, а после, подняв чуть помутневшие от прошлого глаза, постарались разглядеть строгое и чуть хмурое лицо напротив. Он тяжело вздохнул, прикрыв глаза, и сцепил руки в замок, намекая девушке, что разговор окончен: — Если желаешь прогуляться, то обращайся к кому-то из моих людей, или же Джек с удовольствием проведет с тобой времечко. Мужчина понимал: юношеский максимализм у дочери еще не наступил, или же она не желала противиться воли отца. Слендермен знал важность своей роли в глазах ребенка и решил немного воспользоваться этим. Юлианна не ослушается, не пойдет против него, так как боится остаться без поддержки, без любви и семьи. Юлианна похлопала глазами, добавляя в свой образ помимо страха еще и волнение вместе с легким испугом от нахлынувших эмоций из-за пережитой ею ситуации. Она поправила ручками край черного платьица и, поклонившись отцу, покинула комнату. В голове так и всплывала та история с тем мальчишкой и его матерью. — Не стоит думать об этом, Юлианна, забудь. Ты меня поняла? Не надо мыслям, особенно таким несуразным, заполнять твою маленькую головушку, — мужчина повернулся к ней. Внимательный взгляд отца прожигал в девичьей спине дыру. Юлианна поджала губы, продолжая стоять к родителю спиной, заставляя того немного заволноваться. Все-таки он отец, должен же хоть что-то испытывать к своему созданию? — Да, папа, конечно, — детский едва уловимый шепот раздался из ее уст, и она вышла. Кабинет Отца — жуткое место, особенно, если ты знаешь, что происходит в этом месте. Юлианна часто слышала крики подчиненных, невыполнивших, как ей пояснял Джек, требования Отца. — Они должны быть благодарны Ему и Тебе, — мужская рука коснулась девичьей головы, поглаживая по белокурым локонам, заплетённым в косу. Мужчина поджал губы, будто обдумывая дальнейшие слова, чтобы успокоить юную госпожу. Его длинные перебинтованные пальцы легли на хрупкое плечо, чуть сжимая, желая передать девушке немного уверенности и силы для дальнейших событий. Юлианна переживала, думала про ребят. Ее жизнь менялась, будто листы из книги пролистывали черезчур быстро, словно у читателя не было даже желания вчитаться в текст.***
Покинув свою теплую комнату, Юлианна направилась вниз по лестнице прямо на кухню. Уткнувшись взглядом в пол, девушка не заметила человека, который стоял и смотрел на тлеющую сигарету. Отвратительный запах привлек внимание юной госпожи, и она подняла глаза в сторону парня, маска которого была снята. Табачный дым витал по всей комнате, заставляя девушку недовольно кривится. Юлианна не любила табак так же, как и слёзы, но даже они не могли сравниться с первой строчкой в её списке неприязни — со смертью. Госпожа её не боялась, но мысль об уходе друзей или родных заставляла её беспокоиться. Ведь ребята жертвовали собой каждый день, сталкиваясь с ужасным и жестоким народом — людьми. Ради Тима она готова была терпеть, потому что он был ей дорог, как Папа и другие её родственники. — Доброе утро… — она встала справа от парня и улыбнулась, смотря на его задумчивое лицо. Он повернулся к ней, и уголки его губ чуть приподнялись вверх. Тим улыбаться не особо любил, за последнее пять лет на службе у Господина, он делал это достаточно редко, но ради юной Госпожи растянул губы в улыбке, чтобы не заставлять её переживать. Не стоило ему расстраивать Юлианну, которая грусть тоже терпеть не могла. — Доброе, только проснулась? — притянув сигарету к губам, спросил Райт, поглядывая в сторону девушки. Та чуть поджала губы и кивнула, отмахиваясь от сизого дыма. Тим докурил сигарету и потушил об свою руку, не сдержав шипения. — Зачем ты..? — Юлианна с беспокойством взглянула на парня. Он в ответ пожал плечами. — У меня шрамов много, Юлиан, не думай об этом, окей? — он сделал акцент на последнем слове, а после развернулся, вышел из комнаты и направился вниз, поправляя свои тёмные волосы. Девушка последовала за ним, ускоряя свой шаг, чтобы догнать его. На потрёпанном жизнью диване расположился коллега Райта Брайан, посапывая и отдыхая от рабочей рутины. Тим толкнул приятеля, возвращая того в реальность. Прошипев что-то, Томас открыл глаза и чуть рассерженно посмотрел на разбудившего его Тимоти. Заметив девушку, он перевёл свой взгляд на нее и желание накричать, которое загорелось внутри него, пропало, будто его и не было. — Юлианна, — промурлыкая, сказал Томас. Тим цокнул, а девушка из-за его игривой интонации немного покраснела. Парень покачал головой и, приняв сидячее положение, продолжил смотреть на неё, игнорируя своего коллегу. Райта это злило. Он не любил, когда его не замечали и не выполняли его приказы. Юлианна запомнила это, когда видела их в лесу, на миссии. Парни никак не могли договориться, и это выводило главного прокси из себя. Гнев медленно заполнял его, отключая мозг и выпуская все эмоции наружу. Он держал в себе слишком много и не мог допустить потерю контроля, ведь тогда станет он станет уязвим, и это добром не кончится. В итоге они сцепились в драке, и, пока Тоби старался разнять их, девушка, наблюдавшая за ними, рванула ближе, желая помочь. Она не любила драки, ведь от ударов бывает больно, иногда даже слишком. Но это было тогда, а сейчас Брайан продолжал смотреть на Юлианну так, как никто до этого не смотрел. Взгляд отца всегда был холоден: в нём было не найти теплоты или ласки, которую он обычно выражал действиями или словами. В глазах Джека виднелись забота, защита и желание помочь и поддержать малышку. Брайан был другим. В его глазах Юлианна видела что-то иное… Незнакомое ей чувство, с которым она никогда не сталкивалась. Брайан всё время был, есть и будет неизвестным для девушки. Его взгляд непонятен ей и смущающ, хотя парень ничего не говорил. Просто молчал. Молчал и смотрел. И это интересовало её, ведь Безликие способны понимать чувства людей, чтобы знать, куда и на что давить, чтобы добиться выполнения поручений. — Мы скоро выходим, — сказал Тим Худи, покусывая нижнюю губу. Брайан кивнул ему и продолжил смотреть на хозяйку дома. — Юлианна… — Томас привлек внимание девушки. Та лишь кивнула ему, чтобы продолжал. Он улыбнулся и, прищурив глаза, произнес: — А не хочешь пойти с нами? Ведь ты никогда не была с парнями, правда? — А..? — девушка покраснела и отвернулась, пряча смущение. Наконец, покусывая нижнюю губу от волнения, Юлианна слабо кивнула. Парень в жёлтой кофте хлопнул в ладоши. Старший прокси закатил глаза, а младшая краснела ещё пуще. Стыдно. Она никогда не ходила куда-то без разрешения отца, а тут… Её это пугало, поэтому девушка решила спросить у своего родителя об этом. — Я… Я приду… Только спрошу у Папеньки. Ждите меня на улице. И она ушла. Медленно и неловко, но так элегантно и роскошно, словно украшала своей видом это гнилое противное место, пропитанное быстро пропитавшееся болью и страхом. Иерархия здесь решала всё. До их появления Юлианна была одна. Она, её Отец и Джек. А еще четыре стены в ее комнате, где она часто была со Смеющимся. А потом прибыли они. Поднявшись к Нему в кабинету, девушка спросила разрешение покинуть дом и прогуляться на улице с ребятами. Отец грозно на неё взглянул, но после уговоров Джека, отпустил дочь под чётким контролем друга. Пусть будет рядом. Пусть подстрахует. — Не смей уходить от неё. Она не должна видеть всё. Понял? — шепотом произнёс Безликий, иногда посматривая на девушку. — Да, — ответил Джек и покинул комнату вместе с ней. — Я иду с вами, и это не обсуждается, — клоун вышел на улицу, поправляя ей пальто. Светлые волосы Юлианны изящно лежили на тёмных одеждах. Холодный ветер пробирал до костей, и она плотнее закуталась в свой шарф. Тим кивнул, и троица жильцов отправилась вглубь леса, где хозяйка дома часто гуляла с отцом. Раньше тут было красиво, но после смерти матери лес почти ни цвёл: деревья не наряжались в красивую листву, цветов было мало везде, кроме одного луга, где рос большой старый дуб. — Нам нужно на север, затем спустимся к реке, и… — Тимоти замолчал. Вряд ли ей стоило знать, что им придётся избавиться от парочки пришедших сюда людей. — …и поискать необходимую нам вещицу, — взяв инициативу в свои руки, Томас на ходу сочинил всё. Врать он умел, и даже слишком искусно. — Хорошо, идём, — Джек кивнул парням и пошел позади них, наблюдая за ситуацией. Не стоит показывать то, о чём потом можешь пожалеть. Тонкие девичьи пальчики в чёрных кожаных перчатках аккуратно взялись за ладонь Джека. Юлианна помнила, как много времени они проводили вместе, особенно в детстве. Джек всегда был рядом. Он был частью её семьи и частью дома, где она жила. Холодный ветер шевелил волосы, но девушке не было холодно: благодаря своей крови она могла регулировать температуру тела и не замерзать. И нередко этим пользовалась. Старые осенние листья жёлто-красного оттенка лежали на холодной земле. Голые деревья смотрели в спину проходящим мимо людям. Юлианна вслушалась: где-то на севере, чуть дальше и по склону вниз плескалась река. Она редко ходила туда, поэтому не могла точно сказать, где именно, но река определённо там была. Поодаль белка поднялась на ствол старого дерева, царапая своими маленькими коготками кору и залезая в дупло. Животное держало что-то в зубах, но Юлианна не знала, что именно — было слишком далеко и непонятно. И странные передвижения по земле, что-то протаптывало землю, слегка похрустывая опавшей листвой. А еще это несло что-то с собой: сумку, пакет и… винтовку? — Здесь люди, — девушка остановилась, одергивая Джека. Тот остановился тоже и посмотрел вдаль, пытаясь найти гостей. Парни повторили его действие. Только не это! Только не при ней! Ей не стоило видеть того, что будет дальше. — Тогда мы пойдем направо, — указал тонким пальцем Смеющийся, потянув девушку за собой. — А вы — налево. Встретимся возле реки, так безопаснее. Брайан повернулся и оглядел клоуна. В взгляде у Томаса читалось недопонимание — зачем? Почему именно так, а не тем путем, которым они планировали идти, но… …посмотрев на Юлианну, которая чуть дрожала, боясь того, кто пришел к ним в лес, Худи наклонился и, положил руку ей на плечо, и улыбнулся. — Не волнуйся, все будет хорошо.