Heirs of the Gods.

— Мне нужно закончить здесь, — поставив очередной ящик на пол, мужчина вздохнул. Тусклые, наполненные холодом, карии глаза уставились на молодого подростка, который только что подошел к мужчине. Видеть своего отца таким усталым было… Больно. Но Бикрос все понимал, потому послушно делал все, о чем его просили. После того как они пустились в бега, их жизнь превратилась в сущий кошмар. В конце концов, бега — это не весело, это страшно. Сейчас ты можешь спокойно есть, а уже через секунду около твоего горла кинжал; ты можешь спокойно спать, но не проснуться. Им постоянно приходилось двигаться, Моланы не могли оставаться на одном месте больше месяца, боясь встретить своих врагов. Было страшно вздрагивать от каждого шороха, держа наготове оружие. Кошмары следовали за ними по пятам, не давая нормально вздохнуть. Они совершенно не знали куда им идти: дом был уничтожен, и почти все его члены были убиты. Они тренировались до посинения, готовые в любой момент принять смертельный, может быть последний в своей жизни, бой. После таких тренировок, полируя и чистя оружие, Бикрос вспоминал мать, по пути которой пошел, изучая Искусство Пыток и орудуя ее любимым двуручным мечом. Рон подрабатывал везде, где только мог, стараясь иметь хоть какие-то средства для выживания. Бикрос действительно пытался хоть как-то помогать отцу, но к сожалению, в силу возраста не мог многого делать. Побег и напряжение выматывали до одури. Хотелось нормальной еды, хотелось лечь и просто заснуть не боясь, что вас могут обнаружить и тогда это будут ваши последние секунды жизни. — Сходи, закупи некоторые вещи. — направляясь к остальным коробкам, которые нужно было перетащить, Молан обратился к сыну. — Хорошо, — прихватив список нужной провизии, что могла пригодиться в дальнейшем путешествии, Бикрос покинул склад, направляясь в сторону рынка. Их своеобразное путешествие в конечном итоге привело в Королевство Роан. Это было самое невзрачное Королевство с длинной историей, потому Рон и выбрал его. Уже в самом Королевстве, выбор Моланов пал на территорию Графства Хенитьюз, которое славилось нейтралитетом и спокойствием на своих землях. Потому Рон и направился сюда, решаясь залечь на территории Графства на полтора месяца, чтобы хотя бы немного перевести дух и подготовится к новому, изматывающему, путешествию. Полтора месяца медленно подходили к концу, потому Моланы потихоньку закупались и готовились к тому, чтобы покинуть территорию Графства. Но, если говорить откровенно, Бикрос не хотел покидать эти места. Полтора месяца жизни в Вестерне — были самыми спокойными из всех тех дней, когда Моланы находились в бегах, словно это была их тихая гавань. Однако перечить отцу мальчишка не собирался, потому послушно готовился к отправке в их следующий пункт остановки. Выйдя к рынку, Бикрос осмотрелся. Тут, как и обычно, кипела жизнь. Продавцы задорно зазывали посетителей, дети бегали за друг другом, а люди с интересом слонялись по улочкам. И Бикрос действительно завидовал им. Он завидовал тому, как спокойно жили люди не боясь за собственные жизни. Он бы тоже многое отдал за то, чтобы просто жить не боясь, что в следующую секунду на вас нападут. Тяжело вздохнув, отгоняя от себя мысли, Бикрос направился к одной из лавок, в которой мог купить то, что было нужно. За пару часов, стараясь закончить побыстрее, Бикрос закупил все, что нужно было им с отцом. Теперь он мог спокойно вернутся к складу, где сейчас работал Рон. По привычке осмотревшись, пытаясь выцепить из толпы Крестьян кого-нибудь подозрительного, Бикрос, удостоверившись в том, что преследователей нет, направился к временному месту работы Молана-старшего. Отходя от рынка, Бикрос спокойно вздохнул; в конце концов, весь этот городской галдеж не сильно ему нравился, потому что мальчик больше любит тишину и покой. Да и не привык он к такому шуму — дети семьи Молан были намного спокойнее, нежели обычные Крестьяне. Пакеты чуть не выпали из рук, когда Молан увидел незнакомого молодого мужчину, стоявшего около дверей склада, словно охранник. По инерции, Бикрос ухватился за кинжал, который носил с собой, выходя в город по настоянию отца; все-таки он не мог выйти в город с двуручным мечом. Однако, незнакомец не выглядел враждебным, словно действительно охранял вход. И только через пару секунд Бикрос увидел доспехи на мужчине, на которых был знакомый знак — Золотой Черепахи; эти доспехи он видел на рыцарях и солдатах, что охраняли и патрулировали город. Немного расслабившись поняв, что опасности нет, мальчишка направился к дверям. Незнакомец его не остановил, только сделал шаг в сторону, пропуская ребенка на склад. Быстрым шагом войдя в помещение и пройдя несколько коридоров, Бикрос увидел отца, перед которым стояла незнакомая девушка. Остановившись, Бикрос настороженно на нее посмотрел, после чего кинул взгляд на отца. Тот бы спокойным, потому мальчик также расслабился, неуверенно окликая родителя: — Отец? — девушка обернулась, ярко улыбаясь. Ее бледное, покрытое веснушками, лицо прекрасно сочеталось с длинными, кровавыми, волосами и красно-карими, теплыми, глазами. Взгляд девушки был теплым и таким понимающим, словно незнакомка знала о них совершенно все, словно понимала, через что пришлось пройти Бикросу и Рону. — Ах, это и есть ваш сын? — девичий голос был мелодичен, и приятен слуху. — Он действительно сильно на вас похож. — Благодарю, Графиня, — Молан поклонился, принимая комплимент, пока Бикрос потрясенно смотрел на Графиню. Что могло понадобиться Госпоже этих территорий от них? Судя по всему, она пришла только с одним рыцарем — который и стоял на улице, сторожа вход. Спохватившись, Бикрос поклонился, приветствуя девушку перед собой: — Приветствую Графиню, — покраснев, он замолвил: — Прошу прощения за невоспитанность. — Что ты, встань, и не нужно извиняться. — девушка мягко рассмеялась. Обернувшись к Рону, Графиня снова заговорила. — Так, что вы думаете о моем предложении? — как понял Бикрос, эти двое что-то обсуждали, пока он не прервал их. Однако, что могли обсуждать его отец и Графиня? Аккуратно пройдя, Молан встал около родителя, наблюдая за возобновившемся разговором. Что было еще удивительней, отец Бикроса был задумчивым, словно серьезно обдумывал предложение девушки, что терпеливо ждала ответа. Словно видя не решительность, Графиня мягко улыбаясь, протянула руку в сторону Молана, мягко проронив: — Пойдемте со мной, я дам вам работу, кров и защиту, — на ее лице все еще была яркая, обнажающая клыки, улыбка. Бикрос восхищенно приоткрыл рот, ведь так не умела улыбаться даже его матушка, запомнившаяся мальчику широкой, немного ехидной, улыбкой. — Но взамен, я хочу, чтобы вы стали защитой для моих будущих детей, — вторая рука легла на живот, и только сейчас мальчик заметил, что свободные одежды Графини прикрывали большой живот, который свидетельствовал о позднем сроке беременности. Бикрос Молан запомнил этот день на всю жизнь. Этот день был до безумия солнечным, после недельной череды дождей.

***

— Лосс! — маленькая девочка бежала на встречу Бикросу, который ловко подхватил малышку на руки, как только она добралась до него. Шедшая с той же стороны Графиня, только мягко рассмеялась, пока маленький мальчик, сидящий на руках у Рона, пытался вырваться, чтобы тоже обнять названого брата. — Ах, я начинаю завидовать, — хихикая, аловолосая девушка приложила ладонь к щеке, грустно вздыхая, под смешки самого старшего. Красно-карие глаза весело наблюдали за тем, как старший из близнецов теперь цеплялся за штанину Бикроса, требуя поднять и его, с чем у подростка не было проблем. — Кажется, мои детки любят тебя больше, чем меня. — Хохо, — Рон только посмеивался, пока его сын отчаянно краснел. По какой-то причине, Бикроса вообще любили дети — младшие семьи Молан или Графские близнецы, неважно. Впрочем, стоит ли говорить о том, что и Бикрос, для Мастера Пыток, странно сильно любил детей, особенно близнецов Хенитьюз, по отношению к которым у него просыпался братский инстинкт и подросток превращался в курицу-наседку, особенно если дети калечились. Если честно, то Бикрос Молан действительно был сейчас счастлив. Кошмары давно отступили, уничтоженные ярким светом Графини и детей. Жизнь действительно налаживалась: Бикрос усердно продолжал тренировки, помимо этого изучая кулинарное искусство, к которому у него был талант, унаследованный от матери. Единственно, что вызывало опасения у Бикроса, это его собственный отец, карие глаза которого все еще были жестокими и холодными. Поделившись всей историей с Графиней, мужчина периодически покидал поместье, желая найти информацию о той Организации; он мог уйти на несколько дней, в поисках мести. В такие дни, Бикрос не спал, переживая о единственном члене семьи. Бикрос постоянно думал о том, что будет, если его отец не вернется? Или вернется раненным на столько, что ему уже будет не помочь? Бикрос не хотел вновь терять члена семьи. Но даже эти вылазки медленно исчезали, а карие глаза теплели, с рождением близнецов. Как и Графиня, ее дети, очаровательные Кэйл и Кэйлин, были красивы. Близнецы были полной копией матери, особенно младшая из детей; из-за чего людям иногда казалось, что они смотрят на детское отражение Графини Хенитьюз. Дети были задорными и веселыми, а их смех всегда раздавался по коридорам. Близнецы были любимы всеми работниками Графства, как и их мать. О, стоит ли говорить про выходки этих двоих на пару с их матерью, няней и Роном? Про шалости детей Бикрос всегда слушал от них, иногда даже помогал, но крайне редко, прекрасно зная, что в банде террористов поместья полно людей и без него. Однако, счастью свойственно кончаться. Свет поместья исчез вместе со смертью Графини, оставляя два, медленно угасающих, лучика. Бикросу действительно было больно смотреть на лежащую без чувств Кэйлин, за жизнь которой боролась целая бригада Лекарей. Единственное, что им удалось — это вывести девочку из критического состояния, после чего та впала в кому. И теперь, пока Рон был с Молодым Господином на похоронах, Бикрос не отходил от кровати младшей из детей, которая в ту ночь была вместе с матерью. Молан действительно не понимал, почему все так получилось? Неужели они прокляты, и это проклятье забирает у них всех, к кому Моланы привязываются? Сначала их лишили собственного дома и члена семьи, потом у них отобрали Графиню, что стала для кого-то сестрой, а для кого-то тетей; и помимо этого, у них чуть не отобрали еще одного близкого человека. Дверь тихо открылась и Бикрос посмотрел на зашедшего мужчину, облаченного в форму дворецкого. Рон был один, потому Бикрос предположил, что Кэйл либо уснул, либо потерял сознание от стресса. — Отец, как он? — тихо прошелестел повар, наблюдая за тем, как подошедший слуга невесомо прикладывает ладонь к бледному лбу ребенка. — Потерял сознание от стресса. Я отнес его в комнату, нужно будет проследить, потому что я думаю, что Господин заболеет. — отняв свою руку, Рон насупился. — Господин заметил отрешенность Графа и посчитал, что они никому не нужны. Он спрашивал у меня о том, заберет ли Графиня Госпожу и на коленях у могилы просил не делать этого. — Рон злобно сжал кулаки, на которых проступили вены. — Он даже спрашивал у меня, покинем ли мы их. — Ха-а, — Бикрос задохнулся от негодования. — Я дал клятву Господину, что мы всегда будет рядом с ними. — Молан покачал головой. — Граф совсем спятил, судя по всему. — Отец, могу ли я…? — К сожалению нет, он все еще их отец, каким бы ублюдком не был. — Молан усмехнулся, понимая желание сына схватиться за меч. Рон сам был бы не против один раз заехать по роже Графа, однако последствия были бы слишком серьезные; и, раз, Моланы, все еще собирались служить своим Господам — они не могли вредить Графу этих территорий. — Единственное, что мы можем, это просто быть рядом с ними и… Заменить семью. — Да, отец. — кивнув, Бикрос снова посмотрел на бессознательную малышку. — По крайней мере, я не собираюсь позволять Судьбе отобрать их у нас. Неважно, Проклятие или Судьба, Моланы были готовы бросить вызов даже Богу, если это позволило бы им помочь детям. Отказываться от них и отпускать их они не собирались, готовые биться до конца. В конце концов, Кэйл Хенитьюз и Кэйлин Хенитьюз — были их семьей и светом. ____________ Написано — 04.06.23 г. В 10:31.