СНЕГОПАД ВЕСЕННЕГО ЦВЕТА

Май. Многие романтизируют это время года. Цветы, листья, тепло и порывистый летний ветерок. Как бы не так. Для Питера это грязь, постоянный снег с дождем, дождь со снегом и ледяной бриз северных течений Финского залива. «Гребаный май! Гребаная слякоть! Гребаный снег весной! Сука, снег весной!» Именно эти мысли крутились в голове Арсения, который вот уже пятнадцать минут перетаскивал свое приданое, нажитое за пять лет непосильных трудов, из грузовика в лифт. Во всей этой ситуации его радовало только одно - безудержное одиночество, в которое он готов пуститься после полугодового ада связанного с разводом. Арсений выходит из подъезда, со всего размаху встает в лужу, которую до этого старательно перепрыгивал, трясет ногой, чувствуя как лёд сковывает пятку. — Сука! — Шипит он себе под нос и поднимает голову на грузовик. — Сука! — Уже куда громче кричит он. На его глазах грузчик, который стоит в газели, с размаху вышвыривает очередную коробку своему напарнику, который вместо того, чтобы ее принять, счищает снег с промокших ботинок. Коробка со всей дури падает в огромную лужу, но вместо того, чтобы поднять, рабочие принимаются оценивать ее удивленным взглядом, будто она свалилась им с неба. Арсений быстро подбегает и поднимает коробку. Снег вместе с каплями воды отпечатывается на его джинсах, оставляя тёмные следы, он переводит изрядно уставший взгляд на грузчиков, которые за время его переезда нанесли ущерба его имуществу больше, чем жена после развода. — Все! Последняя! Вот и готово! — Спрыгивает усатый мужик из газели и начинает поправлять брезент. — Слушайте, если вам не сложно, оставьте отзыв, нам за это премию начисляют, а это никогда лишним не будет, сами понимаете. — Натужно улыбается его без усатый напарник. Арсений осматривает коробку, которая промокла настолько, что вот-вот разорвет дно, и улыбается самой блаженной улыбкой. — О, на счет этого можете не переживать. Всего хорошего. Арсений разворачивается, идет к подъезду, подбивает кирпичик, который держал дверь открытой, подходит к лифту, который доверху забит его коробками, осторожно пропихивается вовнутрь, по пути проклинает свой новый дом за то, что в нем нет грузового лифта, и молится, чтобы не было перегруза. Лифт после получасовых раздумий наконец-то закрывает двери. Арсений осматривает убитое лицо в зеркале и натягивает улыбку Джокера. Он пережил развод, переезд, все, теперь уж точно можно начинать жизнь с чистого листа. Раздается хлопок дверей, Арсений смотрит на табло этажей, а точнее на цифру, которая наотрез отказывалась сменяться. — Видимо все-таки перегруз… Арсений тянется к кнопке, чтобы открыть двери, но не успевает ее нажать, как лифт начинает открываться сам собой. — Спасибо, что подождали! — Доносится звонкий голос, через появляющуюся щель. — Охренеть… Арсений поворачивает голову и видит перед собой застывшего парня, который удивленным взглядом скользит по коробкам, но тут его брови сдвигаются, а в глазах появляется азарт. Парень разворачивается боком, вытягивается вверх, выдыхает и протискивается между коробкой, которую держит в руках Арсений, и стенкой лифта. Он ловко локтем зажимает нужный восьмой этаж, поворачивается и округляет большие зеленые глаза, которые так и искрились любопытством к незнакомому парню, которого на фоне всех этих коробок он сразу и не заметил. Дверь лифта предательски медленно закрывается, а потом они еще минут пять ждут, пока это чудо грузоперевозок сообразит на какой этаж ему ехать. Арсений хотел уже нажать кнопку открытия, только чтобы свалить из-под этого пристального взгляда, ведь он чувствует, как коробка упирается в зашедшего парня, и скоро тот обнаружит, что его толстовка намокла, и разорется на весь лифт, а самообладание покинуло Арсения еще на грузчиках. — Купили или снимаете? — Что? — Отрывает взгляд от коробки Арсений. — Квартиру купили или снимаете? — Улыбается парень, стараясь хоть как-то разбавить это дискомфортное во всех смыслах молчание. — Снял. — В такой-то дыре. — Опирается он локтем на стену из коробок и пальчиками простукивает их, желая узнать, что они скрывают. — В такое время года дыра везде одна. — На следующей неделе обещают еще и снега. — Подцепляет парнишка пальцем скотч, влипает в него, кидает пару быстрых взглядов на своего попутчика, но убедившись, что тот ничего не видел, осторожно оттягивает палец назад, попутно отрывая немного липкой ленты. — Как же пофиг… — Выдыхает Арсений, всматриваясь в цифровое табло, но тут же переводит взгляд на парня, осознавая, что он это сказал вслух. Парень отдергивает руку, строя из себя серьезного человека, который не заигрывает с чужими коробками, и смущенно опускает взгляд вниз, чтобы не докучать незнакомцу. Арсений закрывает глаза и думает, что они едут вечность, он уже отвык от таких советских лифтов, они казались пережитком прошлого, воспоминанием детства, чем-то устарелым и уже не актуальным, но…но… Глядя на этот лифт невольно ловишь себя на мысли, что не все динозавры вымерли. — Ну все, я из-за вас намок. — Смотрит парень на свою толстовку, которая впитала в себя всю воду с коробки. — Очень лестно. — Кидает Арсений, не открывая глаз, чтобы уже хоть как-то закончить диалог, но того, что диалог, и правда, закончится, он не ожидал. Брюнет приоткрывает глаза, потому что после длительного молчания, он уже начал думать, что заснул на пару минут, и парнишка успел выйти, но нет, незнакомец продолжал стоять, стесненный коробкой и стеной. Только вот безудержного оптимизма и непомерной гиперактивности поуменьшилось, а в глазах гуляло смущение. Парень чувствует на себе внимание пары голубых глаз, отчего смущение овладевает еще и его щеками. — Я про коробку… — Тихо говорит он, кивая вниз на толстовку. Арсений равнодушно хмыкает и обратно закрывает глаза. — Извини, но в этой ситуации я беспомощен. Надо было сразу тебя предупредить, не ожидал, что ты ринешься сюда, ведь пешком подняться слишком сложно? — Пытается он удержать все свое полугодовое раздражение, понимая, что близок к тому, чтобы сорваться на первом встречном. Парнишка хмурит брови и шумно выдыхает. Он ожидал извинений, а не претензии в свой адрес от хрен пойми кого! Его последние полгода тоже не ахти как удачно складывались, и его самообладание тоже трещало по швам. — Да пошел ты нахрен! — Заявляет он, заставляя Арсения вновь явить миру свои голубые глаза, искаженные удивлением. — Мне по лестнице нельзя подниматься, а за то время, пока я жду твою разгрузку, постареть успею! — Быстро же из тебя нормы приличия выветрились. — Усмехается Арсений. Лифт останавливается. — Ну наконец-то! Я думал уже не доедем! — Продолжает возмущаться парень, но видя, что его возмущения ни разу не волнуют нового знакомого, отпихивает его коробку от себя так, что она вплотную прижимается к Арсению, а он в свою очередь к стене. Брюнет кидает на него возмущенный взгляд и пихает свою коробку обратно, на этот раз впечатывая в стену уже парнишку, на что тот шипит и хватается за коробку. Измокшее картонное нечто, которое уже отказывалось держать свою форму, гуляет от одного к другому. Дно рвется и все содержимое в виде книг падает на грязный пол. Ребята в шоке смотрят вниз, синхронно нагибаются, ударяются лбами, отстраняются и шипят друг на друга. — А я ведь тебе хотел помочь разгрузиться! Правильно что… — Не успевает договорить парень, как Арсений надевает на его голову коробку, нагибается и быстро начинает собирать книги. Парень крутится на месте, Арсений бьет его по ногам, чтобы он уже успокоился и перестал топтать его книги. Парень скидывает коробку, она падает на Арсения, который сидел на корточках, тот берет ее и ссыпает внутрь книги, разворачивая ее разорванным дном наверх. — Извини, но твоя конституция тела доверия не вызывает в вопросе погрузки разгрузки. — Поднимается Арсений и фыркает незнакомцу в лицо. Парень в шоке смотрит на него, порывается еще что-то сказать, но тут они оба замечают, что дверь лифта уже давно открылась, а на площадке стоит дама преклонных лет и с интересом наблюдает за ребятами. — Здравствуйте, Ирина Дмитриевна. — Озадаченно смотрит парнишка на нее, поворачивает голову на табло, видит цифру шесть, поворачивает голову на злорадно улыбающегося Арсения и решительно делает шаг вперед. — Здравствуй, Антошка. — Улыбается она парню. — Ууууу, так вот кто у нас на девятый этаж заселился. — Осматривает она Арсения игривым взглядом. — Извините, я надолго займу лифт. — Ой, да ничего страшного, я все понимаю, не беспокойся, я еще не такая немощная, чтобы по лестнице не спуститься. На этих словах Арсений устремляет взор на парнишку и усмехается. Антон еще раз осматривает нового жильца подозрительным взглядом, желая запомнить объект своего раздражения и никогда с ним больше не пересекаться, а затем равнодушно отворачивается, скрывается за поворотом и поднимается вверх, ну как поднимается, в основном скачет на одной ноге, опираясь двумя руками на перила. — Ну вот, я и дома… — Скидывает Арсений промокшие ботинки и, обходя коробки, идет осматривать свои новые апартаменты. Он спешно снял квартиру, ему было без разницы у кого и где, главное быстро и подальше, как можно дальше, желательно в лесу, а с учетом того, что теперь он живет на самой конечной станции метро, то это вполне сойдет за лес. Арсений проходит в небольшую гостиную комнату, где вдоль одной стенки располагался диван, а вдоль другой стенка, трельяж, шифоньер, он никак не мог подобрать слов к этому нечту. Он вроде видел что-то подобное у бабушки, но не думал, что еще кто-то захламляет пространство многочисленными полочками со статуэтками, которые собирают пыль. Арсений открывает дверь, выходит на огромный балкон, который соединял гостевую и спальную комнаты, и расплывается в улыбке. Да, ему было абсолютно пофиг, какую квартиру снимать, но этот вид покорил его сердце, и он сразу помчался заселяться. Арсений делает жадные глотки весеннего воздуха и вглядывается в бесконечный горизонт. В большом городе редко когда можно устремить свой взгляд вдаль, ведь он тут же упрется в дома или же в дома, а может быть в дома. Сейчас же перед ним располагался сад с прудом, железная дорога, поля и уходящая в бесконечность лесополоса. Чудесно, это как раз то, что ему сейчас было нужно. Арсений чует запах сигарет и подходит к краю балкона. — Очень интересно… На этаж ниже располагался еще один такой же большой балкон, соединявший две комнаты. А на этом балконе стоял его новый знакомый, как его там бабуля назвала, Антошка? Вроде так. Антошка стоял в наушниках, курил, облокотившись на перила, и с видом полного познания этой бренной жизни вглядывался вдаль на уходящее за горизонт солнце. «Я вообще-то должен стоять с таким лицом. Сколько ему? Восемнадцать-то хоть есть? Мда, вот она депрессия в ноль лет.» Антон откидывает голову вверх, выдыхает дым, краем глаза цепляет темный силуэт, в страхе выкидывает сигарету, а вслед за ней и пачку, которую держал в другой руке. Он резко разворачивается, уже готовя оправдательную речь перед тетей Леной, чтобы она не настучала его маме. — Да ладно, кури, я не против. — Усмехается с такой детской зашуганности Арсений. Антон еще минуту стоит, выпучив на него большие зеленые глаза, соображая что к чему. Испуг сменяется удивлением, удивление негодованием, а негодование обидой за просранную пачку сигарет. Антон отмирает, хмурит брови и вспоминает последний разговор по телефону с мамой. Он тогда усиленно готовился к экзаменам и в его голове мало что успело уложиться, но вроде он что-то припоминает про тетю Лену, квартиру и шикарного парня. Арсений переводит взгляд с парнишки на закат, щурит глаза от восхищения прекрасным и заходит обратно в квартиру. — Какого хрена… — Выдыхает Антон и тоже заходит к себе. Он уже привык к такому положению балконов, привык, что сверху всегда кто-то наблюдает, привык курить только на улице за гаражами, где тетя Лена точно не спалит, привык не устраивать тусовки, как делают все приличные люди его возраста, когда квартира двадцать четыре на семь пустует, привык жить под колпаком. Кто же такая это тетя Лена? Полный диктат. Тетя Лена подруга детства его мамы. У них обоих в школе была куча поклонников, но в итоге они обе вышли замуж за козлов, а после с размахом отмечали общий развод. Дальше они купили квартиры неподалеку друг от друга, совсем-совсем неподалеку, тусили вместе двадцать четыре на семь, а с ними и Антон. У тети Лены нет своих детей, поэтому к этому маленькому зеленоглазому чуду она относилась, как к родному. А точнее на фоне его мягкой и добродушной мамы, она заменяла властного и строго отца. И вот, когда Антону исполнилось четырнадцать, его маму перевели в офис в Москву. Именно тогда Антон перешел под полный контроль тети Лены. И вот буквально три месяца назад его надзирательница также переехала в столицу, но в отличии от своей подруги, она почти каждые выходные возвращалась обратно, поэтому Антон продолжал жить в паранойе и курить за гаражами. И вот сейчас, наконец-то, он остался один… Один! Совершенно один! Свобода! — Да! — Радостно вскакивает Антон и тут же пищит от боли, вспоминая про растянутую коленку. Два часа ночи, Антон усердно готовится к экзамену, который должен начаться через семь часов. И вот уже на протяжении часа над его головой раздаются глухие стуки, от которых у него уже глаз дергается. Ноющая нога, три банки энергетика, горящая жопа и стук… стук… стук… стук… — Да, сука! Арсений решил начать новую жизнь, как говорится, с понедельника, а чтобы это сделать, нужно успеть покончить со старыми делами в воскресенье. А именно с уборкой, перестановкой и разбором вещей. Он предполагал, что это будет долго, но не настолько ведь! Сначала он провозился с книгами, потом с оформлением кухни, ванны и туалета, и вот теперь он сидел в гостиной и колдовал над шкафом, который Лена продала, завтра за ним должны приехать, а Арсений, чтобы побыстрее заселиться, вызвался его разобрать и сплавить. Вдруг дверь сокрушается от гневного стука. Ну, вот теперь все встает на свои места. Полуживой лифт, бабушки на лавочке, потрепанный подъезд, потому что парадной это никак не назвать, и, как апогей, пьяный долбеж в дверь посреди ночи. Чистый кайф! Арсений соскребается с пола, разминая затекшие ноги, подходит к двери и смотрит в глазок. — И что же тебе не спится… Арсений открывает дверь и видит перед собой запыхавшегося, перевозбужденного парня с красными от лопнувших капилляров глазами и взлохмаченными волосами. — Ты тут что сваи вколачиваешь?! Ты время видел?! Если я услышу хоть один звук с твоей стороны, газ по общей вентиляции пущу! Антон гневно пыхтит и пилит Арсения возмущенным взглядом, на что тот смотрит на него с некой усталостью и даже снисхождением. Брюнет прикладывает палец к губам, призывая к тишине. Антон немного приходит в себя, бегло смотрит по сторонам, разворачивается обратно и видит, как перед его носом закрывается дверь. — Какого хрена?! — Шипит он. Его щеки то надуваются, то сдуваются от возмущения, он ударяет ладошкой по двери и уходит. Арсений устало выдыхает, отстраняется от глазка, возвращается к шкафу, осматривает его, усмехается и решает закончить с ним утром.

***

Арсений забегает с пакетом продуктов в подъезд и его пробивает дрожь. — Ха-ха, очень смешно! — Закидывает он голову в потолок. У него есть машина, обычная темно-синяя тойота, но с утра, после того, как он разобрался со шкафом и сплавил его, то вышел на балкон. На чистом небе светило утреннее солнышко, что обещало теплую, даже можно было сказать жаркую погоду. И в честь этого Арсений решил прогуляться за продуктами через парк. Он радовался, чувствуя, как вместе с листочками в нем распускается желание жить. Да к тому же ветер мягко шептал заветное слово «свобода»! То ли под влиянием солнечного удара, то ли ему просто захотелось устроить бунт, но он закупился так, как мечтает любой подросток четырнадцати лет. Мороженое, чипсы, мармеладки, кола, сухарики и много других ништяков. И стоя на кассе с пакетами в руках, он чувствовал себя самым счастливым человеком, ровно до того момента, пока не вышел из магазина, и его не окатила стена дождя. И нет, это был не тот весенний теплый дождик под которым целуются пары в ромкомах. Это был сучный, хлысткий, ледяной дождь, который смывал с тебя всю любовь к этому прекрасному миру. Да пусть перевернется тот, кто сказал, что у природы нет плохой погоды! Есть! Вот она! Арсений перся через весь парк, волоча два тяжеленных пакета, которые готов был кинуть на полпути, потому что рук уже не чувствовал. В общем, надо было ехать на машине. Арсений подходит к лифту, зажимает кнопку, ждет полчаса, двери открываются, он заходит внутрь, смотрит на табло с кнопками, где не нажат ни один этаж, а потом переводит взгляд на своего нового знакомого, который весь вымокший до нитки стоял оперевшись лбом в угол лифта. Брюнет осматривает спину парня, нажимает кнопки восьмого и девятого этажа, порывается что-то сказать, но слышит голос позади. — Подождите! Стойте! Арсений успевает вставить ногу между дверьми лифта, заставляя их раскрыться обратно. — Ой, Арсений, добрый день! — Улыбается старушка, складывая зонтик. — Спасибо, что подождали. — Здравствуйте, вам на шестой? — На шестой. — Протискивается она в лифт. — О, Антошка, чего приуныл? — Здравствуйте, Ирина Дмитриевна. — Бормочет он, не отрываясь от лифта. — Экзамен сдавал. — Ясно все с тобой, опять ночь не спал? — Не спал. — Эх, молодость, раньше так же учились, весь семестр танцевали, а потом в панике пытались все наверстать. — С ноткой романтичной ностальгии прикрывает она глаза. — От сессии до сессии живут студенты весело! Лифт останавливается, Ирина Дмитриевна прощается с ребятами, попутно читая нотации о том, как важно носить зонтики в такую переменчивую погоду. И вот, новоиспеченные соседи остаются втроем. Антон, Арсений и гнетущая тишина неловкого молчания. — Я вчера сильно орал? Я, в принципе, на людей не ору, ты не подумай, что я поехавший какой-нибудь, просто, по мозгам сильно долбило. Так что не обессудь. — Бормочет парнишка в угол лифта, больше смахивая на психованного в одиночной палате. — Да я и не собирался, ты в любом случае лучше, чем алкаши выносящие дверь. Твой этаж, кстати. Антон тяжело выдыхает, упирается руками в стенки лифта, издает стон полный отчаяния, отталкивает себя, разворачивается и смотрит в открывающиеся дверцы. Арсений наконец-то может разглядеть его лицо, а точнее свисающие до колен мешки от недосыпа, воспаленные глаза, помятости на щеках и два красных кружочка на лбу от стенок лифта. Антон замечает заинтересованность брюнета, смотрится в зеркало и выдает еще один протяжный стон. — Сдохните меня уже кто-нибудь… — Заходи, помогу. — Усмехается уголком губ сам себе Арсений, но Антону хватает, чтобы это услышать. — Обязательно… — Откидывает он на него голову с безжизненным взглядом и даже вроде пытается улыбнуться. Антон выходит и скрывается за поворотом. Арсений свешивает пакеты на перила лифта, выходит следом, выглядывает из-за угла и видит, как парнишка медленно, но верно поднимается, скача на одной ноге. — Хромоножка… — Подмечает юный подглядыватель. Антон останавливается, оборачивается, словно улавливает его присутствие, но Арсений вовремя скрывается за стенкой и заходит обратно в лифт. Антон открывает дверь, скидывает кроссовки, проходит на балкон и свешивается на прутья, впитывая в себя капли дождя. Он всматривается в старую разбитую клумбу под ним, которая еще кое-где была занесена снегом, закрывает глаза и пытается воссоздать в голове ее силуэт. Соломенно-желтый покосившийся забор, пара съеденных землей шин, жухлая только-только проклевывающаяся трава, собачьи отходы и многочисленные обломанные ветки деревьев. Он скатывается на бетонный пол балкона, откидывается на спину и подставляет лицо ледяным каплям. Тремя часами ранее Антон сидит в аудитории и вместо того, чтобы сосредоточиться на билете вспоминает мультик «Том и Джерри», а именно Тома, а именно сцену, в которой кот вставлял себе в глаза спички и приклеивал веки на лейкопластырь, да, такой лайфхак был бы кстати. Он только взял билет, впереди было еще минут двадцать подготовки, если не больше, поэтому можно было не то, что перекурить, а прикорнуть минут на пятнадцать. В аудиторию на дрожащих ногах заходит миловидная русоволосая девушка с ярко выраженными золотыми глазами и пухловатыми губами. Антон замечает ее и расплывается в дурацкой улыбке. Она мельком улыбается ему в ответ и проходит к столу преподавателя за своим пропуском на экзекуцию. Антон трясет головой и насильно придает своему лицу грубые, отстранённые черты. Девушка берет билет, бегло осматривает аудиторию и садится за парту на ряд выше Антона. Преподаватель вызывает очередного студента отвечать, девушка пользуется моментом и ложится грудью на парту, максимально придвигаясь к затылку одногруппника. — Шааааст… Антон улыбается, но потом силой закусывает щеки, пытаясь оставить свои губы невозмутимыми. — Ну Шаааааст… — Глухо шепчет девушка, косясь на преподавателя. — Шастунишка… — Тычет она его ручкой в спину. Антон не выдерживает и доворачивает голову в знак того, что внимательно слушает ее. — Спасай… Я нихрена не выучила… Преподаватель приспускает очки и подозрительным взглядом обводит аудиторию. — Ирина, Антон, еще один звук от вас и на пересдачу. Ребята кидают на него виноватый взгляд и утыкаются в свои билеты. Антон косится на препода, убеждается, что тот занят очередным допросом, и тихонько стучит по парте над ним. Ирина улыбается и сталкивает ему свой девственно чистый лист с вопросами. Антон поднимает его, осторожно кладет поверх своего и начинает судорожно вчитываться, отгоняя подступающую злость. Ведь они еще с первого курса вместе готовились к экзаменам, но эта сессия у них идет строго не по плану. После нового года Ира спуталась с каким-то примитивным менеджером примитивной компании, из-за чего вся ее учеба пошла под откос, не говоря уже о встречах с Антоном. И вот вчера, он как обычно заходит в дискорд, чтобы обкашлять с подругой билеты к экзамену, но находит вместо нее только сообщение с извинениями и очередной бездарной отмазкой. А вот сейчас она приходит хрен пойми откуда и просит его о помощи. А он как дурак в очередной раз помогает! Антон гневно выстрачивает на листке ответы на вопросы, ставит точку, поднимает взгляд на преподавателя и всовывает ответы Ирине на парту. — Спасибо… — Шепчет она. «Пожалуйста! Обращайтесь еще! Всегда поможем!» Антон старается злиться, но от одного этого «спасибо» он готов растечься по парте, как эскимо под июльским солнцем. Нет, это уже перебор, просто растечься по парте. — Шастун! — Зовет его преподаватель. — С зачеткой ко мне! Антон растерянно смотрит на билет, пытаясь за секунду уловить суть вопросов, попутно выползает из-за парты, ухватывает локтем зачетку, спотыкается, чуть не падает, удерживается на ногах и наконец-то приземляется на стул. Он хотел сдаться с первых же секунд, потому что вся его собранность закончилась на вопросах Ирины, но преподаватель знал, что Шастун умный мальчик, и просто так не готов был его отпускать. — Да вы явно издеваетесь надо мной! Пошли вон с глаз моих! Завтра же на пересдачу и если я найду на вашем лице следы недосыпания, сразу отправлю вас на допсу. Вам все ясно? Антон понуро кивает, берет со стола зачетку, где стоит два на карандаш, и выходит из аудитории, где столпились остальные студенты. Антон отрешённо падает на подоконник, прислоняет голову к окну и прикрывает глаза. — Тоха, че кого? — Улыбается ниоткуда взявшийся перед ним Поз, чья очередь должна подойти еще только человека через три. Антон поднимает руку и вертит ей из стороны в сторону «ну такое». — Оооооооой… Да не заливай, отличник херов. Смотри, кстати, что! — Поз вытягивает руку вперед, показывая другу ладошку, на которой красовался номер одиннадцать. — Я только этот билет выучил, лучше надеяться на удачу, чем на себя. Антон усмехается. Себе то ведь он такого позволить не мог, ведь удача спит хоть с кем, но не с ним, в этом плане он девственник. — Кстати, подождешь меня, сходим в бар, забухаем, отметим? — Играет бровями Поз, соблазняя друга на очередную авантюру. Антон кивает и устраивается еще удобнее, вжимаясь в уголок окна, предвкушая часовой сон в ожидании друга, но через секунду его ноги летят вниз с подоконника, да так, что он с болью вспоминает о своей растянутой коленке. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! Антон открывает глаза, смотрит вниз и видит на уровне своей груди русую макушку. Он улыбается и хочет обнять ее, но та отстраняется, уставляя на него искрящиеся от счастья золотые глаза. — Четверка! Если бы не ты, то послал бы он меня далеко и надолго. У тебя, кстати, что? — А что может быть у Антона-любимчика-преподов-Андреевича кроме пятерки. — Смеется Поз. — Он его так долго мучал часа два точно прошло. — Запрыгивает Ира на подоконник. Ребята смотрят на Антона, дожидаясь ответа, он кивает и решает перевести тему. — Поз в бар предложил сходить, ты с нами? — Смотрит он на Иру, которая уже выглядывала кого-то в окне. — Бар это хорошо. — Улыбается она, машет кому-то рукой, оборачивается на ребят, спрыгивает с подоконника и обнимает на прощание Антона. — Только в этот раз без меня. Ира быстро убегает вдаль и скрывается за поворотом. Антон подходит к окну и видит знакомую серую ладу рядом со входом в универ. К машине выпархивает Ира и садится на пассажирское сиденье рядом с водителем. Машина еще с минуту стоит, а после уезжает. — И что она в нем нашла? — Задает Антон вопрос во вселенную. — Член! — Заменяет роль вселенной Поз, который по-дружески встряхивает его за плечо. Антон стаскивает с подоконника рюкзак и протягивает Позу руку, чтобы пожать. — Ты это куда намылился? — Хватает он его и не отпускает. — Рубит жёстко, я завалил экз, завтра пересдача, надо выспаться. — Устало проговаривает Антон. — Как? В смысле? Ты завалил? Пиздец! Мне тогда там вообще ловить нечего! Антон накидывает капюшон и уходит, пока Поз его не хватился и не достал новыми расспросами. Наше время Антон выходит из своих мыслей, когда ему на лицо что-то приземляется. Он открывает глаза, внутренне уже снимает с себя кожу, потому что уверен, что на него нагадила чайка. Он осторожно тянется рукой и снимает со своей щеки мармеладного червячка, с которого дождь за этот короткий промежуток времени смыл всю кислую посыпку. Антон смотрит в небо, кладет червяка в рот и тут на него приземляется еще один, а потом еще и еще… Он осматривает себя - вся его толстовка усыпана червяками. Парнишка удивленно смотрит в небо и радостно улыбается. Неужели где-то перевернулся грузовик с мармеладными червячками, и ураган вместе с дождем принес их сюда. — Круто… Из райского блаженства Антона выводит очередной червячок, который ударяет его в затылок. Он хмурит брови и резко поворачивает голову, запрокидывая ее вверх. На балконе над ним стоял его новый сосед Арсений. В одной руке он держал зонт и упаковку червяков, а другой замахнулся, чтобы нанести очередной удар мармеладом. Брюнет замечает на себе удивленный взгляд зеленных глаз, смотрит на червяка в своей руке, мило улыбается, будто всю атаку до этого проводила его вторая личность, и вот сейчас он пришел в себя, и ему очень стыдно за ее поведение. Арсений засовывает мармелад себе в рот. Антон, не отводя от него взгляда, собирает червяков с толстовки и также засовывает их себе в рот. — Замерзнешь… — Доносится голос сверху. — Заболеешь. Помрешь. — Повышает ставки своих слов Арсений, замечая, что парнишка на него никак не реагирует. Антон опирается одной рукой о подоконник окна, второй о перила балкона и поднимает себя, стараясь не сгибать больное колено. Парнишка подходит к краю балкона, где он состыкуется с балконом девятого этажа, на котором сейчас стоит его сосед и пристально следит за каждым его телодвижением. Зеленоглазый смотрит вверх, поднимает руку и вытягивается всем телом. — Антон! — Звонко кричит он свое имя. Брюнет удивленно смотрит на парня снизу, перегибается через перила и протягивает руку в ответ, ухватываясь за парнишку. — Арсений! Ребята встречаются взглядами и улыбаются. Да, такого знакомства у них еще не было! Антон отпускает руку, но крепкие пальцы вцепились в него намертво. Парнишка хмурит брови и переводит возмущенный взор выше, желая найти в голубых глазах ответ такому затяжному приветствию. Арсений откидывает зонт, свешивает и вторую руку вниз, находясь уже в весьма опасном положении. Антон чувствует, как в его ладонь что-то вкладывают. Арсений его отпускает, выпрямляется, поднимает зонт, попутно сворачивая. А какой от него теперь толк, если парень за мимолетные секунды промок до нитки. Антон опускает руки и с легкой улыбкой осматривает упаковку кислых червячков, вложенную в них. — Рад знакомству! — Трясет он ими, вылавливая силуэт Арсения, которого на балконе уже не было.