***
Антон соскакивает раньше будильника, ему, в принципе, было сегодня ночью не до сна, ведь он простраивал такие стратегии по примирению с Ирой, что даже сам Суворов бы снял шляпу. В первую очередь нужно было вывести их общение хотя бы на прежний уровень, а там уже он хотел смотреть по ситуации. Встреча была запланирована на двенадцать, время восемь, ехать час, куда бы потратить три часа? Душ, завтрак, сборы, надо сегодня выглядеть не просто приличным человеком, а сверхприличным! Арсений с утра на ногах и с коробками в руках, а точнее с мусором со вчерашнего дня, а было его настолько много, что он уже запутался сколько раз сходил от квартиры до мусорки. Но вот гостиная очищена и можно оценить плоды совместных усилий. Честно признаться, Антон его удивил, ведь брюнет думал, что они и с четвертью-то не разберутся, а тут осталась одна восьмая и то даже меньше. Редко когда встретишь людей, которые умеют именно работать, а не заниматься имитацией деятельности. Арсений переходит на кухню и видит еще пару разорванных коробок. Он тяжело выдыхает, собирает мусор, выходит и вызывает лифт. Это чудо советской техники, как обычно, полчаса тупит и наконец-то закрывается. У Арсения заканчивается терпение с этой всей утренней беготнёй, да еще и этот скотч норовит постоянно залезть в глаза! Он, как заведенный бьет по кнопке первого этажа, будто это может помочь его ускорить хотя бы на секунду. Тут лифт резко останавливается, а двери медленно начинают открываться. Арсений смотрит на горящие цифры табло - восьмой этаж, он переводит взгляд на лестничную площадку - пусто. — Что за мода на кнопки давить! Но вот, спустя двадцать минут увлекательных покатушек, лифт наконец-то останавливается, двери открываются, Арсений выходит, выглядывая из-за кучи коробок, чтобы не во что не врезаться, но он то и не врезается, врезаются в него и причем со всего размаху. Арсений падает на пол, ударяясь спиной, отчего его даже немного пробивает на кашель. Он открывает глаза и видит нависшее над собой офигевшее от жизни зеленоглазое запыхавшееся чудо. — Антон, если тебе так нравится быть сверху, то ты только скажи, а то я такими темпами в больницу отъеду. — А нехрен тут ходить со своими коробками и под ногами мешаться! — Рычит он, морщась от боли в коленях. — Так, может, ты тогда уже встанешь с меня? — Так, может, ты тогда меня уже отпустишь? Арсений осматривает руки - они лежат на привычном месте. — А прям сильно надо отпустить? — Не беси меня! — Да ладно-ладно. — Откидывает он руки вверх. — Ты куда так летишь хоть? — Я пиздец, как опаздываю! — Протягивает он руку Арсению и помогает подняться. — Чудно, тогда захвати коробки и выкинь их. — Чего! — Оглядывает он разлетевшийся по всей лестничной площадке картон. — Чего! — Смотрит он на Арсения, который уже стоял за закрывающимися дверьми лифта. — ЧЕГО! — Еще с коробками его водиться! Тфу! Водиться! Да фак! Возиться! — Скидывает он мусор в огромный переполненный коробками бак. — Вот и все! Антон отряхивает руки и припускает вперед, обгоняя прохожих с собаками и протискиваясь между рядов машин. Сегодня была настоящая жара, за пять минут активного хотьбыбега он взмок, как лошадь. «Ума же хватило еще в куртке пойти! Хоть выкидывай, чтобы не таскатсья! И ветра нихрена! Пекло, просто ад!» Он видит вдали мигающий красным светофор и переходит на легкий бег, чтобы потом не торчать на переходе еще минуту, но его хватают за капюшон, отчего он непроизвольно падает назад, машинально оттягивая удушающую его толстовку. Парнишка отталкивает человека и разворачивается с бешено-зеленым взглядом, чтобы разглядеть ошибку мироздания, которая херней посреди дня страдает, выцепляя парней на улице. — Ты! Какого! Ты! А! Ааааааа! — Рычит Антон, активно жестикулируя, пытаясь среди захлестнувших эмоций найти хоть одну связную мысль. — Отвали! — Резюмирует он и хочет идти дальше, но его капюшон снова хватают и тянут к дороге. — Погнали довезу тебя. — Захрена?! Я и сам могу дойти! Что тебе вообще дома не сидится?! — Вырывается Антон из хвата Арсения. Брюнет заталкивает его в машину, занимает свое место и трогается, как ни в чем ни бывало. — Пристегнись. — Нет, пусть тебя штрафуют! Арсений немного притормаживает и Антон летит в бардачок, бесясь еще больше, на что водитель лишь ухмыляется. — Да твою маааааать, что за день! — Срывает Антон куртку, чтобы хоть немного охладиться, а в след за ней и толстовку. — Прям так, с ходу, а как же прелюдия или хотя бы разговор по душам? Антон выкидывает одежду назад, пропуская издевки Арсения мимо ушей, пристегивается и откидывается на сиденье. — Ты захрена меня везешь? — Хочу посмотреть из-за кого ты выглядишь, как приличный человек, поправка, выглядел. Да и у меня пара дел есть в центре. — Мне может не в центр. — Ага, сомневаюсь, что вы блещите креативом. Дай-ка угадаю, Невский проспект или парк 300-летия, или Диво-остров, ну или Новая Голландия. Антон скрещивает руки на груди и отворачивается к окну. — Новая Голландия. А что, и правда, как человек выгляжу? — Ага, как только с конвейера сошел, как говорил мой дедушка. Антон улыбается и кидает быстрый взгляд на Арсения, тот это замечает и тоже улыбается, на что парнишка супится и демонстративно отворачивается обратно к окну. — Прости за вчера, я иногда не думаю, что говорю. — Иногда? — Не начинай даже. — Ты мне вчера здорово помог, спасибо, я не ожидал, что день будет настолько продуктивным. Антон разворачивается с улыбкой маньяка и придвигается к Арсению. — Рано радуешься, я пока не переиграю со всеми игрушками хрен куда от тебя уйду. — Ловлю на слове. — Лихо разворачивается Арсений так, что Антона впечатывает в дверь. — Тааак, а у тебя права-то хоть есть? — А зачем, в мегаполисах шанс, что тебя остановят, стремится к нулю. — Тааак… — Да не бойся, расхреначимся так вместе, романтично? — Тааак, я пожалуй пойду. — Хватается он за дверь, но водитель улыбается и блокирует ее. — Поздно. Ты, кстати, знаешь, что мужчины не опаздывают на свидания особенно с дамой сердца? — Да там пиздец ситуация! Я спокойно из душика выхожу, собираюсь, Ира пишет давай лучше в одиннадцать, а как бы это вопрос, который отказа не подразумевает. А я не спавши, не жравши! И тут началось! Одевался, пил кофе, пролил, переоделся, ключи хрен пойми где, телефон тоже, лифт тупой, ты тут еще с коробками… Просто пиздец! — Сгибается он пополам, повисая на ремне. — Я еще цветы хочу успеть купить. — Не надо цветы, неудобно гулять будет, да и если она пойдет потом куда-то. — А что тогда? Сладкую вату она не любит, поп корн в парке тоже, яблоко в карамели вообще бред. Ааааа, что делать, я перед ней так накосячил, надо хоть с чего-то начать извинения. Может кофе или коктейль, или шоколадку? — Преданно смотрит парнишка на водителя, ожидая помощи. — Мороженое в ведерке небольшое, в комплект к таким идет ложка, погода самое то, обязательно купи воду, потому что после сладкого пить захочется, и салфетки влажные на всякий случай. Антон обрабатывает полученную информацию и расплывается в улыбке. — Ты гений! Спасибо! Сама судьба мне тебя сегодня с коробками послала! — Ага. — Не отрывает он взгляд от дороги, играя желваками. — Речь подготовил? — Да, много, в зависимости от ситуации, главное не забыть. — На колени упасть? — Да не смешно! — Всплескивает он руками, чуть не ударяя Арсения. — Извини. — А как давно вы с ней общаетесь? — С первого курса, она моя одногруппница. — А до этого у тебя были девушки? — В школе в девятом и одиннадцатом классе, и в Питере. — Закатывает он глаза, чтобы никого не забыть из своего немногочисленного списка. — Так кто из нас еще бабник? — Усмехается Арсений. — Вот сколько у тебя девушек было? Уверен, я по сравнению с тобой буддийский монах. — С азартом в глазах подминает Антон одно колено под себя и разворачивается на водителя. — В плане секса или кого я за ручку до дома провожал? — А там разное количество? Арсений не выдерживает и начинает смеяться, вызывая новый прилив смущения и бешенства у парнишки. — Да не смешно! — Антон, тебе восемнадцать или четырнадцать? — Мне двадцать! Будет скоро. — Когда? — Первого июня. — Ого, в день защиты детей. — Да, хватит ржать! Ааааааа, вот серьезно, кому из нас тут еще четырнадцать? У Антона звонит телефон, он перекручивается и пролазит руками на заднее сиденье, приковывая внимание Арсения своей провокационной позой. — Оооооо, добром это не кончится. — Возвращается он назад, встречаясь взглядом с брюнетом. — Ты может еще глаза закроешь? На дорогу изволь хотя бы иногда поглядывать. — Прикладывает он к уху телефон. — Ало! Да! Не чего я не бешусь! Все нормально. Да нормально все. Ого, круто! Да помню я, помню, запишусь. Чего? Когда? Нет, я за! Круто! — Антон отключает телефон и кладет его на приборную панель. — Да ты издеваешься? Я ведь сейчас на полном ходу выйду, если ты будешь смотреть хоть куда-то кроме дороги. Арсений закатывает глаза и смотрит вперед, хотя куда там смотреть? Дорога и дорога, скоростная трасса, встречки нет, знай руль прямо держи. — Короче, в конце недели жестко бухаем у меня до потери пульса. Посмотрю хоть на тебя в состоянии не стояния, а то нечестно, что только ты меня видел. — А по какому поводу? — Поз как-то умудрился найти место на практику в Новосибирске, в конце недели уезжает, надо бухнуть. Еще Серега будет, парень Поза. Чувствую будет что-то странное. А, и Софа, подруга Сереги, жалко, что ты пленку выкинул, а то надо бы перед ее приходом всю квартиру ей обмотать. — Я подумаю. — А что тут думать? Надо брать! Еще надо как-то на медосмотр записаться перед практикой, синяки вроде сходят, ааааа…тоска… — Откидывает он голову и смотрит на сосредоточенного Арсения, который задумался о своем. — Арсений. — М? — А почему у тебя девушки нет? — Потому что я гей. — А парня? — Потому что я бабник. — О нет, ты не гей и не бабник, ты вредина! Арсений усмехается и делает еще один крутой поворот, впечатывая Антона в дверь. — Да ты специально это делаешь, да? — Честно признаюсь, да, я же вредина. — Приехали! — Пипец, там Ира, она меня уже ждет, ну все, похороните меня за плинтусом. — Отстегивается Антон и забирает телефон с приборной панели. — Можно я оставлю шмотки у тебя? — Косится он на заднее сиденье. — Толстовку возьми. — Изучает он взглядом девушку в черных джинсах и легкой кофточке, которая стояла в метрах десяти от них. — Там жара пиздец! — Открою тебе секрет, девушки имеют свойство замерзать, тем более там много зон, где можно просто посидеть на травке, лишним в любом случае не будет. Антон задумывается, кивает, забирает толстовку, выпрыгивает из машины, проходит два метра, разворачивается, улыбается и показывает брюнету сердечко, на что тот улыбается и показывает фак. — Вредина! Арсений пристально наблюдает за Антоном, как он спешно подходит, запинается об бордюр, чуть не падает, врезается в Иру, та смеется, отчитывает его, они обнимаются и уходят в глубь острова. — Сплошная посредственность… — Тяжело выдыхает он и падает головой в руль. — Да хоть в часы, хоть в карту, толку ноль, пунктуальность и ты две параллельные, которые никогда не пересекутся! — Сотрясает воздух Ира. — Извини, я постараюсь не опаздывать больше. — Тебе даже такси не помогло вовремя приехать, тут старайся не старайся, эффекта ноль! — Это Арсений, а не такси. — Тот самый Арсений? — Останавливается девушка и смотрит в сторону входа на остров. — Тот самый. Пойдем к уточкам посидим? — Переключает он ее внимание. — Да, давай. Ребята спускаются к пруду, где на газоне сидели парочки на пледиках, семьи играли с детьми и музыканты подвид хиппи пели свои песни, окутывая весь остров миром и любовью. Антон смотрит на толстовку, улыбается, кидает ее на траву и предлагает Ире присесть, на что та обводит подозрительным взглядом друга, затем место приземления, хмурит брови и осторожно опускается. — Подождешь меня минутку? — Я тебя пятнадцать минут ждала, минутку уж потерплю. Ира с умилением оглядывает тошнотные донельзя парочки, которые, казалось, заполонили каждый миллиметр этой планеты, корчится от визгов детей, которые закидывали уток хлебом, пытается переключиться на музыку, у нее получается, она откидывает руки назад, подставляя лицо солнцу, и осматривает ветки яблони над собой, которые скоро уже вот-вот распустятся в красивые цветы. — А вот и я, держи. — Протягивает Антон мороженое темный шоколад с вишней, отчего реакция Иры становится куда более подозрительной, чем в первый раз. — Будешь долго смотреть, оно растает. — Улыбается парнишка и втюхивает в ее руку холодное ведерко. — Спасибо. Антон приземляется рядом, и только сейчас Ира замечает в его руках маленькие пакетики сока, которые он выкидывает на травку перед собой. — Извини, но я не смог пройти мимо этого. Первый раз вижу такое вино, да еще и в холодильнике для мороженого, думаю это знак. Ира поднимает одну упаковку, осматривает ее, с первого взгляда от сока с виноградом и не отличишь, если не читать мелкий шрифт. Она оглядывается по сторонам и тут замечает, что почти рядом с каждым человеком стоит по такой же упаковке «сока». — Знают ведь, где продавать! Ребята вскрывают мороженое, берут по паку вина, чокаются, смеются и пьют. — Ира… — Антон… Они переглядываются и заливаются диким хохотом на весь парк. — Ой, все, вызывайте скорую, меня разорвало. — С трудом поднимается Антон с газона. — Глоток вина, а уже так развезло, что же будет дальше... — Ух, и как люди держатся, хотя, я уверен, что это далеко не первый их пак сока. Ребята оглядываются вокруг, замечая неестественную легкость и повышенную хохообразность каждого отдыхающего. — Антон, я начну первая. — Разворачивается на него подруга с серьезным выражением лица, которое готовится выдать смертный приговор. — Да ну нет, так не честно, я что зря речь готовил? — Ставлю тебе пять автоматом. — Улыбается она и закидывает в рот ложку мороженого. — В общем, не буду долго растягивать, я всегда, наверное, знала, что нравлюсь тебе, просто не хотела это замечать, и, наверное, это было неправильно с моей стороны, с твоей кстати тоже, можно было как-то и намекнуть. — Ало! Я перед тобой чуть ли не с транспарантом сидел на партах. — Поднимает Антон руками воображаемую табличку. — Да тебя хрен поймешь, один пидор, второй может туда же, я ведь хз чем вы там с Позом у тебя дома занимаетесь. — Разводит она руками. — Стоп, ты что знаешь? — Да слепой нужно быть, чтобы не заметить их обжимания по углам. — Я что один самый последний обо всем узнаю! Ира смеется и делает еще глоток. — Стоп! Ты думала, что я гей? И мы типа с Позом? Пиздец! — Откидывается он на траву и закрывает глаза руками. — Ира, ну ты конечно мда! — Ну а что? К Вике ты никак, ко мне тоже особо никак, зато с Позом разве что не сосетесь прилюдно! — Падает она на толстовку, переворачиваясь на живот. — А спросить? — Я ждала, что ты сам скажешь. — Какой пиздец, Ира, ну как так-то! — Ладно, в общим, сейчас будет, как в дешёвых мелодрамах, но я должна это сказать. — Медленно слизывает она мороженое, натягивая нервы Антона. — Я очень ценю тебя, как друга, но не вижу тебя в качестве своего парня. — Ну да, я же гей! А вот можно вопрос, когда ты в голове представляла, что мы с Позом ебемся, кто кого трахал? — Ира начинает смеяться, Антон оглядывается по сторонам и видит прикованное к себе внимание всех в радиусе километра. — Извините! — Привстает он на лопатки и фыркает на них. — Честно? Поз тебя. — Да пиздец! Ира, ну пиздец! — Вскидывает он руками и начинает делать жадные глотки вина. — Да прости, но я больше так не думаю, честно. А теперь вторая часть. — Я вот не уверен уже, что хочу ее слушать! — Ой, да ладно тебе! В общем, извини за Мишу, он бывает не сдержан. — Мудак твой Миша, шла бы ты от него, пока сама это не поняла! — Тыкает он в нее ложкой мороженого. — За меня не переживай, я не тупая, разберусь уж как-нибудь. — Перекатывается она на спину и смотрит на плывущие облака, которые плыли больше от выпитого «сока», а не от ветра. — То, что ты не тупая, я знаю, ты еще куда умнее нас с Позом вместе взятых. — Так, мы можем продолжить наше общение, как раньше? — Привстает она и преданно смотрит в туманные глаза напротив. — Это у тебя надо спрашивать, ты же меня нахуй последние полгода слала из-за своего мудака. — Усмехается он. — Я больше не буду, честно, просто все навалилось в один момент, извини. — Обнимает она свои колени и делает еще пару глотков. — У вас хоть все хорошо, а то отпускать тебя к мудаку совсем не хочется. — Отзеркаливает он ее позу и устремляет грустный взгляд на беспечных уточек. — Да все, как у всех, вот думаю к нему переехать, по крайней мере, на лето. — Может не надо? — Надо, Антон, надо! — Хлопает она его по плечу. — У меня есть хоть маленький шанс? — Шанс есть даже у утопленника, не знаю, думаю, если бы ты был года на два постарше, а я года на два помладше, я бы в тебя влюбилась без памяти. — Чувствую себя Диппером. — Ну сам подумай, зачем мне отнимать твое время, если ты можешь найти человека, который будет тебя любить по-настоящему. Может все-таки встретишься с Викой? — Так, нет, все, забыли, но помни, до диплома времени много, а старания мне не занимать. — Натягивает улыбку Антон, на что Ира смеется и кивает. — Хорошо, но будешь грязно домогаться в стиле аниме, я тебя уебу знатно. — Никакой кринжатины с моей стороны. — Кладет парнишка руку на сердце. Антон познал этот мир полностью. Знаете, ты смотришь мемы, слушаешь стенд ап, смеешься с миниатюр, но в один момент тебе становится совсем не смешно. Когда ты стоишь на карачках с паком вина в руке и пытаешься найти правильный угол, чтобы сделать фотографию под идеальным ракурсом девушки, которая то и дело норовит потерять равновесие, да еще и периодически называет тебя косоруким, то вот тогда совершенно не смешно. — Ира, вот тут уже даже не во мне дело… — Стонет парнишка. — И не во мне уж точно! — Думаю, телефон уже устал, ну ты же это все равно никуда не выложишь. — Не выложу. — Так захрена я тут раком полчаса стою?! — Для запечатления момента. — Я запечатлел, такой опыт я уже точно никогда не забуду! — Падает он на траву и раскидывает руки и ноги звездочкой. — Ой все… Нытик! — Я сделал серию снимков из пятиста фотографий, мне с таким опытом уже на обложку вога можно фоткать! Ира падает к нему, перехватывает телефон и листает фотки, строя недовольное лицо, ведь при быстрой перемотке можно получить целое видео отлетающего под винишко человека. — Да, думаю дело, и правда, в телефоне. — Кстати, в конце недели мы уходим в запой, а какой запой без амбассадора Сангрии, так что отказы не принимаются. — А кто это мы? — Я, ты, Поз, Серега, Софа, Арсений. — Хорошо, постараюсь. — И нормально, а не как в прошлый раз. — Тыкает он в нее раскачивающимся из стороны в сторону пальцем. — Это ты Позу своему скажи! — Отбивает она его руку. — Вот сама и скажи! — Мы не разговариваем. — Вы не разговариваете… — Вздыхает Антон. — Детский сад штаны на лямках. Антон видит, что Ира обнимает себя руками, берет толстовку и расправляет ее, очищая от травы. — Поднимай руки. Ира кивает, поднимает, Антон в одно движение натягивает на нее кофту, да так, что из-под нее выглядывает не прелестная девушка с уложенными локонами, а домовенок. Парнишка улыбается от умиления, на что она лишь смеется и поправляется. — Напиши, как доедешь. — Обнимает он подругу на прощание. — Хорошо. — И не теряйся больше. — Так точно! — Запрыгивает Ира в такси и уезжает. Антон обнимает себя руками, вечером, и правда, похолодало, но потом решает прибегнуть к проверенному методу согрева, идет в магазин и выходит с паком «сока». У парнишки вибрирует карман, он достает телефон и видит на экране «СТАРЫЙ ГЕЙ ПЕДОФИЛ МАНЬЯК 3». — Добрый вечер, старый гей педофил маньяк третий. — Добрый вечер, малолетка с предосудительным мнением о людях. — Ну, началось, ты надо мной сейчас еще и по телефону издеваться будешь? — Оу, если бы я начал над тобой издеваться, ты бы уже умывался слезами. — Начало диалога мне нравится, боюсь представить какое будет продолжение. — Ты закончил свое рандеву? — А? — Бэ, встречу свою закончил? — Ага, к метро топаю. — Тебя забрать? Я минутах в десяти от Голландии. — Было бы весьма кстати. — Осматривает Антон пак сока расфокусированным взглядом. — Гуд, стой там. — Стою. Антон разворачивается на сто восемьдесят и плетется обратно ко входу на остров, постепенно подмерзая и делая глотки все больше. — Я пиздец как замерз! — Заскакивает Антон в машину, разворачивается на заднее сиденье, стягивает свою куртку и залазит в нее. Арсений включает печку и приглушает радио. — Как твои дела? — Между делом интересуется Антон, косясь на печку, которая нацелена его не согреть, а развести в хлам. — С времени, как мы расстались, мало что изменилось. — Я не про дела в духовном, а в материальном. Ты же по делам ездил. Арсений осматривает Антона и подозрительная улыбка растягивается по его лицу. — Солнце, ты что прибухнуть успел? — Нет, только сок. — Показывает он пак и строит трезвое лицо. Арсений блокирует двери, отцепляет свой ремень и наклоняется над Антоном, на что тот упирается свободной рукой в него и в шоке отстраняется назад, ложась на сиденье, попутно что-то мыча. Сверкающие голубые глаза становятся все ближе, сердце начинает биться раз в пятьсот быстрее, заглушая шумом все вокруг. Он чувствует на своих губах горячее дыхание и нежный бархатный носик на своей щеке. Парнишка зажмуривается и пытается отвернуться, но его хватают за подбородок и фиксируют. — Врешь. — Мурлыкает где-то в районе шеи бархатистый голос, вдыхая отчетливые нотки вина. — Вру. — Пищит Антон, открывает глаза и его пробивает разряд тока от этого всепоглощающего обжигающего взгляда дикого зверя, взгляда, который он еще долго не забудет. Арсений отстраняется, забирает из его руки «сок», осматривает упаковку и выходит из машины. Антон выдыхает из себя жизнь, выключает печку, скидывает куртку и приоткрывает окно, хватая холодный воздух. — Пиз-дец… — И где ты откапал такую гадость, состав-то можно было прочитать? — Запрыгивает Арсений обратно уже без пака. — Выглядело красиво. — Антон кидает быстрый взгляд на брюнета, но лучше бы он этого не делал. — Да, я тупой малолетка и не надо на меня так смотреть. — Не буду, пристегнись. Арсений стартует, Антон путается в ремне, наконец-то пристегивается, выпрямляется и вздыхает так, будто вагоны разгружал. — Как все прошло? — Прекрасно ужасно. — Это как так? Вы трахнулись, а у тебя потом нашли спид? — А ты не будешь смеяться надо мной? — Нет, не буду. — Она думала, ну предполагала, не исключала мысли, что я гей и меня трахает Поз. А про Поза она сразу знала, еще раньше меня догадалась, а я, как его лучший друг, с ним под одну статью пошел. Да и потом она меня с девушкой ни разу не видела. — Рад приветствовать тебя в клубе незаконно обвиненных в гействе. — Улыбается Арсений. — Да это пиздец… Я так старался не навредить, что уничтожил. Надо было слушать Поза и действовать, а не ходить вокруг да около. — Перебирает он пальцы. — И теперь она с каким-то мудилой, а я иду далеко и надолго. Еще на ней браслета не было, который я ей подарил. Еще она с мудаком своим съезжаться собралась. Но а так все прошло просто чудесно, все как раньше, все как прежде, только без недопонимания, зато с четкими границами. Даже и не знаешь что хуже. — Закрывает он окно и сползает по сиденью, упирая ноги, согнуты в колени под самый бардачок. — Хуже не знать ответа, а ты его знаешь, так что можешь начать действовать с полной ясностью. Шансы есть всегда, вот только не нужно превращать все в эгоизм, а задумываться и об Ире, как ей будет лучше. — Я понимаю, а так херово, будто я уже года два стою в болоте и медленно увязаю. Пиздец, хочу домой на пол под кухонный стол. — Место страданий? — О да! Если посмотреть через тепловизор там будет огромное черное пятно. — Все будет хорошо. — Когда? — Когда солнце взойдет на западе, а сядет на востоке. Антон скулит и падает в плечо Арсения. — Я не мешаю? — Нисколько. Машина останавливается у дома, Арсений поворачивает голову, парнишка так и лежит уткнувшись носом в его плечо. Он улыбается, нажимает на карабинчики и ремни стягиваются с ребят. — Антон… — Тихо зовет он его, но тот не отвечает. Арсений запускает руки в его волосы и мягко проводит по ним, спускаясь ниже очерчивая линию лица. — Тошка… Парнишка чувствует руку и зарывается в нее носом, мыча что-то невнятное. — Просыпайся… Антон отрицательно качает головой. — Мы приехали. — Куда… — Тихо выдыхает парнишка. — Домой, просыпайся. Антон медленно начинает шевелить руками, одной упирается Арсению в бедро, второй в его кресло и отстраняет себя, пытаясь открыть глаза. Брюнет с умилением смотрит на эту заспанную моську с дергающимися ресничками, которая недовольно морщила носик и пыхтела. — На дорогу смотри… — Мы уже приехали, могу смотреть на тебя сколько захочу. — Куда приехали… — Домой. Антон встряхивает головой, рукой перехватывает руку Арсения со своего лица, удивленно смотрит на нее и откладывает на бедро брюнета. — Меня будто трамваем переехало. — Наконец-то возвращается он на свое место. — Завтра будет еще хуже. — Сам виноват, будет так будет. — Перетягивает с заднего сидения парнишка свою куртку. Арсений выходит из машины и открывает дверь, чтобы жертва алкоголизма с размаху ее не помяла. Из машины сначала выходят ноги Антона, через минут пять руки Антона, а потом и сам Антон. — Как хорошо на улице… — Пошатываясь, делает он неровные шаги вперед. — Накинь куртку. Антон кивает, накидывает и оборачивается на Арсения. — Презервативы и смазку захвати, я же гей надо оправдывать репутацию. — Фыркает он на брюнета, будто тот приписал ему это звание, и плетется дальше. — Ну и самомнение у тебя... Думаешь, я сменю ориентацию ради перепихона с пьяным телом? — Нагоняет его Арсений. — А не все ли равно. — Спотыкается он, но удерживает равновесие, отбивая руки помощи. — Один специалист по геелогическим наукам сказал, что где красивая девушка, а где мужик с завода. — Показывает он руками уровень. — Хочешь сказать, что не выебал бы меня? — Останавливается Антон и переводит на Арсения взгляд полный злобы, усталости и раздражения. — Вот знаешь, до того как ты поспал, мне твое настроение нравилось куда больше. — Мне тоже. — Фыркает он и подходит к подъезду. — Так что? — Начинает он искать ключи по карманам. — Может, я был бы пассивным геем, об этом не подумал? — Ты? Из тебя тестостерон можно литрами откачивать и в трансгендеров вкалывать. Арсений сдается, запускает руку в карман, достает ключи и открывает домофон. — Прошу. — Антон заходит, а Арсений смотрит вверх в звёздное небо. — Господи, дай мне сил пережить эту ночь. — Я уже просил, но там только его секретарь, так что подохнем вместе. — Недалеко уйдя, рычит Антон, повиснув на двери. — Романтично? — Так поползновениями по стенам лифта будешь заниматься не в мою смену. — Поднимает Арсений стекающего на пол Антона и придавливает плечом для поддержания равновесия. — Ну так что? — Антон, я не особо люблю вести переговоры с пьяными малолетками. — Да мы выпили-то немного, а херово пиздец. — Да в этой пали спиртяги больше чем в абсенте, ты не почувствовал что ли? — Для меня любое вино одинаковая гадость. Антон ощупывает свои карманы, утыкает голову в плечо Арсения и издает очередной стон отчаяния. — Что опять? — Я не буду с тобой разговаривать в закрытом пространстве. — Да не боись, хуже чем эта паль я уже не сделаю. — Я ключи засунул в толстовку, чтобы не мешались. — А толстовка у Иры? — У Иры. — А балкон ты закрыл? — Да, чтобы тетя Лена шмон комнаты не устраивала, когда меня нет, привычка. — Ну, лифт тоже неплохое место. — Садист. — Тупой малолетка. Антон усмехается и со всей силы кусает Арсения в плечо, на что тот отскакивает. Парнишка тут же теряет равновесие и падает на него припечатывая к лифту. — Ауч. — Смотрит Антон на стену, в которую вписался лбом. — Ты просто не даешь мне проходу сегодня целый день. — Тяжело выдыхает Арсений ему в шею, попутно втягивая пьянящий аромат вина, зеленой травы и ночной прохлады. — Так, ты выебал бы меня? — Выебал, сейчас этим и займусь, все задрал! — Резко хватает он парнишку за грудки и припечатывает к стене, прижимая бедрами. — Ты. Меня. Задрал. — Цедит он сквозь зубы, нанося три удара рядом с головой охреневшего парнишки. — Прости… — Шепчет тот одними губами, округляя слезящиеся глаза. — Я просто заебался… Дверь лифта открывается, Арсений перекидывает его руку через плечо и быстро поднимается вверх, буквально волоча пьяное тело, потому что само оно идти не поспевало. Он прижимает Антона к стене, открывает замок, с раскачки заталкивает парня вовнутрь, заходит сам, закрывает дверь, скидывает куртку и уходит в гостиную комнату. Антон сползает на пол, смотрит на свои кроссовки, засовывает одну руку в карман куртки и уходит в размышления. Арсений быстро расправляет диван, кидает на него подушку и плед, возвращается обратно, садится напротив Антона, стягивает обувь, поднимает его, оттаскивает в комнату, кидает на диван, срывает куртку и уходит. — Спокойной ночи. — Гасит он свет. Антон медленно приходит в себя, оглаживая руками ворсистый молочно-персиковый плед. Он не думал, что все закончится вот так. Он всегда забывает, как они с Арсением познакомились. Он никак не может поймать грань, через которую переходить не стоит. Он думает, что Арсений разозлился ни с хрена, ну задал пару глупых вопросов, ну укусил в плечо, не запирать ведь сейчас, как щенка побитого, в конуре. «Может, я его просто уже достал? Тогда зачем быть таким доброжелательным и вечно улыбаться. Позу вот он ни разу не улыбнулся, в его сторону там беспросветная вековая мерзлота. Ни с хрена… Может, у него с делами не все так удачно сложилось и он тупо на мне сорвался? Так езжал бы домой, зачем меня надо было забирать? Все из-за моих тупых малолетних шуток, все время забываю, что он не Поз, а взрослый ответственный человек. ИП Арсений. Пиздец, вот и поигрался, он меня сейчас к себе и на пушечный выстрел не подпустит ни через окно, ни через дверь. Я только и делаю, что лажаю.» Антон чувствует свербящее царапанье кошачьих лап в горле и сухость в глазах, за которой тут же начинают вытекать капельки слез. Он съеживается в комочек, накрывает себя пледом и смотрит в пустоту перед собой. Ведь комната без многочисленных коробок казалась пустой. Только ряды игрушек на полу, кресло и диван. Не так он хотел закончить этот вечер, совершенно не так. Антон всхлипывает, чувствует позывы тошноты и перекатывается в позу лотоса, стараясь сконцентрировать мысли и взгляд хоть на чем-то, чтобы не бежать к белому другу обниматься. Он еще с прошлого раза по нему не соскучился. Антон изучает игрушки и останавливается на одной - ночнике в виде яйца динозавра. Он смахивает слезы, размазывая соль по лицу, и скатывается с дивана прямо к нему. Арсений спал плохо, да он почти и не спал, периодически проваливаясь в полубред. Он слышал, как Антона тошнило, как он умывался и так по кругу раза три, потом тишина, а потом все по новой, потом он слышал шелест таблеток, а потом опять все по кругу и вот, наконец-то, полная тишина, которая не давала ему покоя куда больше часовых метаний парнишки. Он бы мог пережить эту ночь спокойно, оставаясь тут, один в своей комнате, как он того и хотел последние лет пять, но казалось, что спокойствие тут хуже всего того, что может случиться по ту сторону двери, если он решит выйти. А он решит. Арсений осматривает кухню и ванну, где был небольшой беспорядок. Находит на столе полисорб, активированный уголь и энтеросгель. — Он это все сразу хлебанул? — Смотрит он на стакан и ложку. Брюнет набирает воды в кружку и осторожно приоткрывает дверь гостиной комнаты, которая превратилась в филиал планетария. На полу стоял ночник-яйцо, который проецировал на стены и потолок картину звездного неба. Арсения протряхивает от резкого холода, он смотрит на открытый на распашку балкон и первым делом идет закрывать его, ставя кружку на пол возле дивана. — Как себя чувствуешь? — Су…пер…пу…пер… — Спазмически трясется от холода Антон, лежа на полу около яйца в одних джинсах. Арсений уходит в свою комнату, возвращается с одеждой, кидает ее на диван и подходит к заплаканному бледному парнишке. — Вставай. — Обхватывает он его и садит на диван. — Поднимай руки. Антон выполняет команду, на него надевают футболку, а затем толстовку. — Я...я…сам… — Заикаясь перехватывает он трико. Брюнет встает, кивает и уходит. Антон с трудом скидывает джинсы, затем долго не может попасть трясущейся ледяной ногой в штанину, но на его руки падают теплые пальцы, которые осторожно берут его за лодыжку и помогают справиться с этим ни разу не простым заданием. — Дальше сам? Антон кивает, натягивает трико, залазит на диван и кутается в плед, Арсений садится рядом и передает ему в руки кружку кипятка с растворенным витамином С. — Попей, согреешься и полегче станет. — Меня опять раз…везет и нач…нет тошнить, я не могу уже тош…ниться, мне уже нечем. — Не стошнит, пей. — Осторожно убирает намокшие волосы он с его лица. Антон перенимает кружку, подносит ко рту, но она трясется вслед за руками, разливая содержимое. — Сука… — Стекают дорожки слез из выцветших за эту бессонную ночь глаз. Арсений перенимает кружку и подносит к его губам. — Гор...ачая… Арсений отпивает немного и пододвигает обратно. — Не обожжёшься. Антон делает маленький глоток, потом еще один и еще. Так, мало по малу, он опустошает половину кружки, но особого согрева ему это не приносит. — Спа…сибо… — Поспи. — Укладывает трясущееся тело брюнет и укрывает пледом. — Прости. Я больше не буду. — Что не будешь? — Кос…ячить. — Тебе по возрасту косячить положено, лучше сейчас, чем потом в тридцать лет. — А ты кос…ячил? — Смотрит он на него снизу вверх, удивляясь, куда пропала вся та агрессия, с которой он еще недавно зашвырнул его на этот диван. — Косячил, да еще как, сам бы себя убил. — Тихонько собирает он слезы с дрожащего лица. — А теперь поспи, если что, стучи. — А можешь не уходить. Я не буду тебя во сне пиздить, честно. — Выпаливает парнишка на одном дыхании. — То есть, ты все разы мог этого не делать, но не мог отказать себе в удовольствии? — Нет, но сегодня по...стараюсь. — Это не самая лучшая идея. — Почему? — Потому что ты меня считаешь геем, а я не хочу давать еще больше поводов для твоего воображения. — Я не… не считаю. — Ты не можешь не думать о слоне, когда тебе говорят не думать о слоне. — Но если ты уйдешь, тогда я точно буду думать, что ты гей. — Прорезаются в парнишке остатки голоса. — Знаешь как проверить ш…люха девушка или нет, обзови ее, если улыбнется, то нет, а если за…орет, то да. — Хорошо, можешь считать меня шлюхой. Арсений хочет уйти, но Антон хватает его холодной рукой. — Пиздец, ты сколько там пролежал? — Перенимает брюнет его руку, дышит на нее и пытается отогреть. — Долго, сначала было хо…лодно, потом очень хо…лодно, а потом тепло и даже в сон потянуло. Арсений запускает руки под его футболку, но теплее там за это время не стало. — Мое т...тело уже все в твоих от...печатках. — Усмехается целевая аудитория вытрезвителя. — Дурак ты, Антон. — Дурак. Арсений берет его за грудки, садит, стягивает толстовку и футболку под протестующее шипение и откидывает бьющееся в ознобе тело обратно на диван. — Это ир…ррррр…оционально. — Трясется Антон, обхватывает себя руками и сворачивается в комочек. Арсений снимает с себя футболку, осторожно ложится рядом и укрывает их одеялом. — Можно? — Легко ощутимо кладет он руку на спину парнишки, отчего тот вздрагивает. — Мо…жно… Арсений придвигается ближе, покрывая грудью его спину, обнимает одной рукой, забирая у Антона его ледяные пальцы. Брюнет внимательно следит за реакцией парнишки, который замер и, казалось, даже перестал дышать. И вот когда он уже хотел бросить эту затею, а точнее Антона в кипящую ванну, тот начинает сотрясаться в странных хрипах, похожих на смех. — Все хорошо? — Видел бы нас сейчас Поз… Он бы оценил… — Он бы подрочил. — Опаляет горячим дыханием он ухо парнишки. — Мурашишься? — Проводит он пальчиками по пупырчатой коже руки Антона. — А ты мне в… ухо так не дыши. — Как? — Мурлычет он, придвигаясь ближе. — Так. — Тяжело выдыхает Антон, парадируя дракончика, на что смеяться начинает уже Арсений. Антон ногами пробирается под трико брюнета и прислоняет застывшие пятки. — Дожил, работаю батареей. — Ты пиздец…какая теплая батарея. — Жмется Антон ближе, желая украсть все его тепло. — Ого, что-то на грани комплимента, я польщён. — Зарывается он носом в шею парнишки, на что тот мурашится еще сильнее. — Ты что там делаешь? — Сплю, не хочешь присоединиться? — Хочу, но пока трясет…пиздец как. — Постарайся расслабиться. — Поглаживает он большими пальчиками его руки. — Не могу, херово, плохо, тошнотно. — Мда, таких отзывов после тесного контакта со мной еще никто не оставлял. — Я уверен, ты выб…ирал партнеров для тес…сного контакта куда более под…ходящих. Ты что там опять делаешь? — Чувствует Антон, как по его плечам медленно скользит бархатный нос. — Нос чешу. — Улыбается Арсений уголком губ, только вот парнишка этого не видит. Антон высвобождает кисть из руки Арсения, доворачивается к нему и замирает в сантиметрах десяти от его лица, обездвиженный голубым взглядом. Взглядом, который еще недавно в машине довел его сердце до трех инфарктов, сейчас смотрел так умиротворяюще, в нем не было какого-то отчаянного сумасшедшего блеска, наоборот, только покой и обволакивающее тепло бескрайнего моря. — Тошнит? Холодно? Воды? Топор? Антон выходит из ступора, отрицательно качает головой, поднимает палец и чешет нос, проводя ноготком от глаз до самого кончика. — Ты сама забота и обходительность. — Арсений выжидает момент, отклоняет голову немного назад так, что палец Антона приземляется на его губы. Глаза парнишки округляются, он быстро отдергивает пальцы и прижимает руку к себе. — Я, да, вообще-то, мне можно доверить хоть животных, хоть цветы. — А людей? — Забирает Арсений его руку обратно, дышит и осторожно растирает. — Они у меня с голоду сдохнут. — Нервно усмехается Антон и хочет отвернуться, но Арсений медленно наклоняется и целует его в лоб. — Спокойной ночи, Антон. И не делай такие испуганные глаза, мы образцово гейская пара сегодня, не позорь Поза и не разочаровывай Иру. Антон улыбается уголком губ, придвигается и оставляет легко ощутимый поцелуй на щеке брюнета. — Спокойной ночи, дорогуша. — Перебор. — Я в порно видел, так что мои источники достовернее. — Отворачивается он обратно и устраивается поудобнее в теплых руках. — Тебе ночник не мешает? — Нет, а тебе? — Нет, мне нравится, очень красиво. Арсений закрывает плечи Антона пледиком, утыкается в его шею и прижимает к себе, чувствуя, как спазмические судороги сходят на нет, сменяясь мелкой дрожью, а затем парнишка и вовсе расслабляется и мирно засыпает .***
Антон просыпается с утра, в шоке оглядывается, но рядом с ним никого не было. Он думает, что все это один сплошной сон, но потом осматривает свое голое тело и понимает, что нихрена это не сон! Он быстро перепрыгивает в свою одежду, вбегает в ванную комнату, ужасается своему виду, умывается, но это не помогает. Антон вылетает на кухню и видит Арсения, который заканчивает делать тосты. — Доброе утро, ты слишком бодрый для ночного тошнотика. — Доброе. Я опаздываю. — Я не удивлен. Куда? — Ира написала, что ключи только сейчас сможет передать, если я успею ее в метро на станции перехватить, а я успею! — Перекуси хоть. — Меня все еще тошнотит. — Выпей. — Дает он ему ложку с гелем. Антон быстро выпивает и уходит в прихожую. Арсений идет за ним. — Спасибо. Извини. Увидимся. И за ночь спасибо, что не дал подохнуть, пиздец, меня до сих пор знобит, вернусь закинусь всем чем только можно. — Надевает он куртку и вылетает из квартиры. — Ага, да, обращайтесь, всегда пожалуйста, наша ТЭС работает для вас. Антон выбегает из подъезда, осматривает дом, ускоряется и бежит в сторону гаражей. Он падает на свое любимое место - каркас от машины, достает пачку сигарет и закуривает. — Так… так… так-так… — Достает он из куртки телефон и набирает Позу. — Девять утра, гори в аду. — Нужно встретится, срочно, ты где? — Антон, девять утра, гори в аду. — Доброе утро, Серега, сорян, ситуация пиздец. — Что за ситуация? — Так, собирайся, целуй Серегу в щечку и дуй к ТЦ. — Ааааааааа, если ты мне опять про Иру начнешь заливать, я тебя убью точно. — Жду. Антон выпускает из легких дым и понемногу успокаивается. Он засовывает руку в карман, достает кулак, разжимает его и осматривает свои ключи.