СНЕГОПАД ВЕСЕННЕГО ЦВЕТА

— Антон! Антон, мы опаздываем, вставай! — Доносятся глухие отголоски писклявого голоса. Утро, четыре буквы, а сколько боли. Антон не мог открыть глаза, чисто физически не мог, ему кто-то клей залил в веки, а тело и вовсе зацементировал. Он недовольно, можно сказать даже грозно, мычит что-то невнятное, но стук не прекращается. Он вскидывает руки и пытается отогнать назойливого комара, выключить будильник, зарыться в подушку, смириться и продолжить спать, но ничего не помогает. — АНТОН! — Дрожит дверь, а за ней и стены. Этот безумный восклик по ту сторону срабатывает. Парнишка с трудом, большим трудом, титаническим трудом поднимает тело чисто за счет рук, на что голова под силой притяжения все время заваливается, а тело без одеяла знобит. Проще сдохнуть, чем идти сегодня куда-то. — Я ведь правда без тебя уеду сейчас! Даю тебе пять минут! Антон падет обратно, радуясь, что у него есть еще целых пять минут сна. Ведь пять минут утром, идет за семь лет, как год у кошки. — АНТОН! — Да чтоооооо… — Выдыхает парнишка и наконец-то открывает глаза, всматриваясь в потолок. Он не понимает зачем долбиться в дверь, если можно просто войти, что за внезапная приватность. Он заваливает голову на бок и всматривается в замок, постепенно включаясь в эту жизнь. Замок. Утро. Работа. Совещание! Он подрывается, тело за его внезапным порывом не поспевает, поэтому они вместе падают, запинаясь об одеяло. Вечер. Арсений. Ира. Поцелуй! Он трет лицо руками и глухо стонет. Это был не сон. «И как дальше жить эту жизнь? Как вообще жить? Как жить сегодня?» — Я эту дверь сейчас выбью! — Я встал… — Наконец-то доносится до Иры скрежет сонного голоса. — Тогда почему я тебя еще не наблюдаю?! «Я то откуда знаю… Я теперь вообще ничего не знаю…» Антон перекатывается набок и только теперь понимает, что значит быть сильным человеком. Встать в шесть утра, отправиться с Ирой на работу, отсидеть совещание с Мишей, вернуться обратно с Ирой и не сдохнуть. Если бы в списке Геракла этот подвиг стоял первым, то всех остальных одиннадцати бы не было. Но и самые тяжелые испытания никогда не сваливаются на плечи героев. А поэтому надо идти и делать, хорошо, ползти и делать. — Ну наконец-то! Я думала ты там уже утонул! — Причитает девушка, завидев Антона в проеме коридора, только вышедшего из ванны. Он осматривает стол, а точнее импровизированный будуар. Ведь на нем из завтрака стоял только кофе. А все остальное место занимали какие-то тюбики, кисточки и всякие карандаши. — Садись, подправлю тебе мордашку. — Поднимает она спонжик, указывая на стул перед собой. Антон падает и полностью отдается ее власти. Ира что-то мазала, что-то брызгала, что-то подтирала и так на протяжении получаса. А Антон все это время смотрел на свою свободную руку, где красовался синяк от укуса и небольшой синяк от наручников. Ему было до жути непривычно осознавать тот факт, что он теперь свободен. Никто не дергает, цепь не звенит, рука не затекает… Ему было радостно от того, что Ира принесла ключи, и сегодня на собрании он будет без прицепа, но… Эх, в последнее время в голове Антона слишком уж много этих «но». — Готово! Только руками не лезь, а то все смажешь. — Опускается Ира на корточки и складывает руки на колени друга, заглядывая в его глаза. — Все хорошо? Ты почему закрылся? От меня что ли? Он отрицательно качает головой и улыбается, пленённый этими большими золотыми глазами. — Как-то по инерции вышло, прости. Как с Арсением вчера посидели? Ира заминается и улыбается, как нашкодивший ребенок, которого ругали за разрисованные обои. — Хорошо, много нового о нем узнала. — Да, он очень интересный человек. — На секунду зависает он, уходя в свои мысли, отчего его взгляд становится безжизненно-отстранённым. — Ага! Погнали, а то опоздаем! — Резко вскакивает девушка, приводя друга в чувства. — Да у нас еще куча времени в запасе. — А я предупреждала, что мы опоздаем! — Несутся ребята сломя голову от метро к офису, но у самого входа Ира вдруг резко замирает и начинает смеяться, привлекая внимание всех по-утренне убитых клерков. — Не пугай меня, нам рано в психушку, она по плану в конце практики. — Пытается отдышаться Антон. — Я просто вспомнила нашу первую встречу. Мы ведь тогда точно так же летели в уник. Ты ведь помнишь? — Улыбается девушка, и на фоне восходящего солнца она была его всецелым воплощением. — Я никогда и не забывал. — Улыбается он ей в ответ. — Ковровой дорожки ждете или особого приглашения? — Падают руки на плечи ребят. — Витя, доброе утро! — Улыбается ему Ира. — Тебя вот ждем, куда же мы без вас. — Подкалывает его Антон. — Ну раз дождались то тогда пойдемте на прилюдную порку. Порка, и правда, была прилюдной. В том самом кабинете, про который нельзя ни говорить, ни смотреть на него, атмосфера была гнетущей, холодной, строгой, взрослой. Во главе стола сидел Анатолий, а рядом с ним стоял ноут, по которому был подключен сам Станислав Юрьевич. Его не было видно и он ничего не говорил, ссылаясь на плохую связь, но все его сообщения озвучивались самым властным и самым начальничьим тоном. По обе стороны стола, который отходил буквой Т, сидели главы отделов, заместители, заместители заместителей, а еще Ира и Антон. Но если все были прибиты к полу присутствием человека, который за один день мог поставить крест на всех их многолетних усилиях, то вот практикантов напрягало присутствие Миши, который выглядел не лучше, а можно даже сказать хуже, Антона. Он сидел рядом с Анатолием весь в штукатурке и гнул карандаш в своей руке, костяшки которой были покрыты запекшейся корочкой. — Спасибо, Дарья, хорошая работа. — Отправляет старшего бухгалтера на свое место Анатолий. На самом деле Антон и Ира надеялись, что их не вызовут к доске, но Станислав Юрьевич даже и не думал забывать об этой парочке. — Ирина. Глаза девушки округляются до невообразимых размеров, все с пониманием улыбаются, Антон треплет ее по бедру под столом, она кивает и выходит. Ну что, дамы и господа, порево начинается! Итак, что же является нормой на подобных собраниях? А то, что куратор всячески оправдывает своих подопечных, отсекает все лишние вопросы и берет удар начальства на себя, но Миша сегодня был не адвокатом, а прокурором и допрашивал так, будто они в этой комнате пыток одни. Но у Иры было два мужчины в ее жизни, которые не дадут ей расплакаться, как маленькой девочке и убежать. Первый, его величество Гнида. После Гниды остальные гниды всего лишь блеклая посредственность. Второй, его милейшество Антон, который придет, успокоит и напоит кофе, даже если она все-таки убежит в туалет и расплачется. — Михаил, ты как всегда строг и беспристрастен. — Останавливает эту экзекуцию Анатолий. — Ирина, спасибо большое, ты хорошо поработала. Ира довольно улыбается Вите, который ей немного много помогал, и падает на стул, даже не реагируя на испепеляющий взгляд сбоку, исходящий от ее бывшего. — Антон. У Антона сжимается сердце, нет, он не боялся за отчет и вопросы Миши-хуиши, он боялся выйти из себя перед начальством, потому что еще на этапе допроса Иры, он был готов это сделать. — Вашему вниманию предоставляется отчет о проведении подготовительных, буровых, экономических, экологических и транспортных работ на Новознаменском водозаборе. Он отчитывался так, как никто и никогда. Он знал все. Абсолютно все. Блять, он даже знал все оттуда, на что у него в конце были прикреплены ссылки. Но вдруг в середине рассказа его внимание переходит с Миши-хуиши на ноутбук, на котором в зеленом кружке горели инициалы СЮ. И все вокруг резко уходит на второй план. Слова вылетают на автомате, также как перещелкиваются слайды. Непонятно почему, но он был уверен, что человек по ту сторону его не слушает, ему было не важно, что говорит парнишка, его волновал сам парнишка. Его суть. В Антоне просыпается животный страх, заложенный предками, которые в тени ночной пещеры старались не дышать, вслушиваясь в шелест листьев, в которых притаился хищник. Он вдруг понимает, что в этом огромном кабинете, с этим огромным количеством людей, он чувствует себя беспомощным перед этими двумя буквами. — Спасибо, Антон, очень информативно, ты молодец. — Я бы не спешил с выводами. «Ну конечно, Миша, куда же без тебя.» — Почему у тебя первая охранная зона всего десять метров? — Полигон сам по себе не большой площади, поэтому этот проект потребует больших вложений либо на этапе закупки оборудования более высокой категории, что позволит нам выиграть место убрав ров под промывочную жидкость, турбину очистки, переносной генератор, либо на заливку экрана, что даст стопроцентную защиту подземных грунтов. Я выбрал второе, так как это более выгодно, быстро и удобно. Поэтому и первая охранная зона десять метров. «Пф, заюш, меня готовил Твист, видел бы ты Твиста, ты бы заплакал» — Хорошо. Я тебе уже три раза говорил об ошибке в расчете, почему ты ее не устранил? — Потому что тут нет ошибки. — Есть, в разделе экономики. — Там нет ошибки. — Есть. Антон пытался, он честно пытался, но он учился у лучших. — Если вы видите в этом отчете хоть одну ошибку, то можете помбуром на вахту ехать, ведь задачи умственного плана это явно не ваше. — На одном выдохе заключает Антон, замалчивая еще одно послание от учителей этому Мише-хуише. Он не слышал, но чувствовал, как в кабинете в один голос все выдохнули - ОХУЕТЬ. — Даже так, открывай раздел экономики, почему у тебя коэффициент взят полтора? Этот коэффициент относится к компаниям большой тройки и их филиалам. Знаешь чем отличаются такие компании? Поддержкой от государства, которые берут на себя остальной один процент. Наша компания не входит в большую тройку и их филиалом мы не являемся. Дак почему ты взял расчетный коэффициент полтора? Выстрел в голову. Антон хочет упасть и не вставать. Нет, он не винил Твиста или Арсения, скорее всего они взяли его по привычке, но что теперь ответить ему? Идти до конца? Извиняться? С позором уйти? Что? — Он правильно взял коэффициент. — Нарушает неловкое молчание Анатолий. — Станислав Юрьевич говорит, что все правильно, и ты Антон проделал хорошую работу. — Спасибо. — Кивает парнишка, на автомате натягивает дежурную улыбку бариста и на ватных ногах падает на стул. «Пиздец…» Собрание заканчивается, наконец-то, спустя восемь часов с перерывом на обед! Все понемногу расходятся, а Антона просят задержаться. И он жопой чувствует, что будет пизда, как бы парадоксально это не звучало. Ведь Анатолий просит удалиться даже Мишу. — Что-то не так? — Присаживайся. Антон кивает и садится, содрогаясь от холода, хотя за окном было плюс все. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо. — Отвечает он, но заметив удивленный взгляд Анатолия до него доходит суть вопроса. — Вы про больничный? Да, извините, я отлежался дома, справки нет, можете засчитать как прогул, могу часы отработать. — Да ладно, расслабься, старания, я так понимаю Ирины, тебя приукрасили, но диагноз на лицо. Антон улыбается и кивает. — Как тебе наша компания? — Хорошая. Ну, в смысле, я не так, чтобы прям все посмотрел и во всех переработал, но у вас мне нравится. — Почему ты взял коэффициент полтора? «Ох как мы зашли в огород да подвязали!» — Я спрашивал совет у старшекурсников. Они сказали брать полтора, вот я и взял. Анатолий ничего не говорит, а лишь смотрит в экран монитора, дожидаясь команды. — Можешь бежать домой, ты сегодня хорошо поработал. Антон кивает и встает из-за стола. — До свидания. Он доходит до двери и возвращается обратно. — До свидания, Станислав Юрьевич. — Нагибается он к ноутбуку и вылетает из кабинета. — Странно… — Осматривает он пустой офис, ну почти пустой, вещи Иры остались на месте. — Очень странно. Он выходит в коридор, проходит мимо пустых кабинетов, берет колу в автомате, доходит до туалета, возвращается обратно, заходит на кухню и слышит жуткое хрипение с террасы. Антон делает глоток, косится в окно, и в мозг ему ударяет не сахар, а адреналин. — Шмотки свои назад захотела? Пусть тебе твой уебок малолетний покупает! Ты нихрена не получишь! И завтра же я вас двоих уволю, полетите нахрен из своего универа, ты на панель, а он за тобой же! — Трясет Миша Иру, раз за разом впечатывая в стену. — Подстилка! — Он замахивается, девушка зажмуривается, но тут его руку останавливают, а по волосам стекают липкие струйки сладкой колы. — Что тебе в прошлый раз было сказано не ясно? — Прорезаются нотки металла в детском голосе. — А что опять дружка свое натравишь? — Рука Антона резко выворачивается, и его со всей дури лицом ударяют о стену. Струйки крови и адская боль не ждут особого приглашения. — Из-за твоей выходки меня уволят! Мне плевать на эту суку! — Тыкает он на Иру и отшвыривает парнишку на пол. — Но этого унижения я тебе не прощу! Антон одной рукой утирает кровь и ухмыляется. — Эх, а у меня только тело заживать стало, а ты опять так халатно к нему относишься. — Поднимает он на мудака животный оскал и соскакивает. — Насилие это не выход, а самоутверждение за счет слабых путь в никуда. Миша рычит и летит на него, но Ира приходит в себя и вырастает между ними из ниоткуда. — Антон, не лезь! Миша, давай нормально все обсудим! — Смотрит она на друга, а потом поворачивается на мудака и ей тут же прилетает звонкая пощечина, от которой чудесный летний вечер как-то уж слишком быстро превращается в ночь. — Ты так и не научилась рот свой вовремя закрывать! Антон смотрит на Иру, на Мишу и в нем просыпаются инстинкты, которое заставляет зверей грызться намертво, защищая свое. Он с ноги ударяет Мише в живот, тот отстраняется, парнишка наносит пару ударов в лицо, чувствуя приток непонятно откуда взявшейся силы. — Я тебя еще и не так унижу! — Накидывается Антон на шатающийся в его глазах силуэт, смазывая с него всю старательно наложенную штукатурку. Но сильные руки хватают Антона за шкирку и как щенка отталкивают в обеденный стол. Миша наскакивает сверху в попытке то ли задушить, то ли сломать шею. Антон быстро соображает что делать, ведь в третий раз уже не до удивлений и немого ступора. Он перехватывает его руки, смотрит в эти мудачьи налитые кровью глаза и перекатывается набок, отчего тот падает на пол, а Антон сверху. Ира приходит в себя и через окно видит луч надежды, идущий из кабинета начальства. — Мудак! — Рычит парнишка и с ходу разбивает его нос. Миша скулит от боли и в ответ наносит удар четко в солнечное сплетение. Антона чуть не тошнит, он скукоживается и рвано делает пару вдохов. — Думаешь эта сука будет с тобой? Она меркантильная тварь, а ты жалкий недоносок! Спихивает мудак с себя задыхающегося парнишку. — Станислав Юрьевич, это лучшая новость, у вас получилось! — Да, когда вернусь проведем корпоратив по такому случаю. Дверь резко открывается. Анатолий тяжело выдыхает и кидает недовольный взгляд в сторону выходу. — Что еще? Ира? Что с тобой? — Соскакивает он со стула, глядя на девушку, из губы которой сочится маленькая струйка крови. — Он его сейчас убьет! — Кто? Кого! Миша душит Антона, перевалив его через ограждение, которое отделяло террасу от пропасти. Антон смотрит в небо, с которого сходили последние разводы заката, и принимает решение не сдаваться. Ведь он не герой, а обычный парень, поэтому он навряд ли победит, но не садится уж точно. Антон отпускает руки Миши, видит его колено и со всей дури пинает. Мудак скулит и его хватка ослабевает. Антон пинает его в живот и между ними наконец-то появляется расстояние. — Успокоились! Разошлись! Что вас взяло?! — Врывается меж двух огней Анатолий, получая пару ударов. — Миша! Антон! Уволю нахрен всех! Но их уже не остановить и гори огнем любой, кто помешает их дуэли. Антон хватает Мишу за кофту и дергает вперед на свой кулак. Анатолий оттаскивает практиканта в сторону резким рывком, парнишка падает, и на него тут же наваливается Миша, который на этот раз точно намерен сломать его. Анатолий отдергивает куратора и выкидывает на кухню, закрывая дверь. Но его тут же отпихивает Антон и порывается добраться до этого мудилы. — Антон, блять! Успокойся! — Пихает Анатолий его на диван, но со стороны кухни, скача на одной ноге, уже врывается Миша. — Съебись уже нахйуй! — Подлетает к нему Анатолий и утаскивает с террасы. Антон порывается встать, но его впечатывают обратно, а руки с трудом удерживаются в слабом захвате. — Шаст! Блять! Антон! Успокойся! Он не видел ничего, он хотел доказать всем, а в первую очередь себе, что он способен дать отпор и защитить то, что ему дорого. — Тоша… — Останавливает испуганная девушка на себе бешеный взгляд. — Ира… — Пытается спихнуть он ее с себя, но та идет на стопроцентно верный шаг. Она преподает к его губам и целует, Антон резко прижимает ее к себе, скользя руками по ее спине, зарываясь в золотые волосы, и тут же углубляет поцелуй, радуясь своей победе, чувствуя как Ира растворяется в его руках. — Вы что тут устроили?! Совсем охренели! — Врывается на террасу побитый Анатолий. Ира хочет соскочить с бедер Антона, но тот ее не отпускает, пронзая недовольным взглядом причину остановки их долгожданного момента воссоединения. — Идите домой, завтра с вами обсудим весь этот пиздец! — Рычит старший и удаляется в свой кабинет. Практиканты в полной тишине сбегают по лестнице с самого верхнего этажа на улицу при том, что Антон буквально тащит Иру за руку, пока девушка загнанно смотрит по сторонам. На улице было по-летнему радушно. Начинающийся сумрак, поток машин, которые слепили своими фарами, и люди, спешащие домой. Антон видит знакомую машину и припускает в ее сторону, но тут рука Иры выскальзывает. Он оборачивается и видит Мишу, который сжимал запястье девушки до хруста. — Она никуда с тобой не пойдет! — Пойдет. — Отдергивает Антон подругу к себе, но Миша не отпускает. Их не волновало ничего. Ни сумрак, ни машины, ни люди, ни Ира, которая вот-вот разорвется на две части. — Нет, Антон, не пойду. — Грустно вздыхает девушка, которая решает положить конец этой экзекуции. — Я должна поехать с ним. Прости. — Виновато опускает она глаза, забирает свою руку у друга и отходит к Мише. Мудак победно улыбается, но его избитое лицо тут же искажается болью. Он отпускает руку девушки и хватается за пах, куда только что был нанесен прицельный удар. — Валим! — Бежит девушка вперед, волоча друга за собой. Антон с ходу открывает заднюю дверь машины, а сам запрыгивает на переднее сиденье. — Какого… — Уезжаем! Арсений заводится, Антон пристегивается, но его тут же хватают через окно за шею и начинают душить. Ира взвизгивает, Антон хрипит, Арсений в ахуе. А нет, он уже в крайней степени негодования. Брюнет хватает болтающийся галстук и закрывает окно, которое врезается в кадык мудака, перекрывая ему кислород и возможность для отступления. Миша не сразу понимает что к чему, поэтому все попытки высунуть голову назад, так и остаются попытками. Арсений передает галстук Антону и понемногу трогается. Миша в панике кричит и начинает бежать, чтобы не получить перелом шеи. — Арс, ты сегодня на удивление медлительный. — Закусывает губу Антон, наслаждаясь искривлённой страхом мордой этого мудилы. — Как скажешь, солнце. — Арс опускает окно и ускорятся. Миша, как Волк из «Ну, погоди!», бежит рядом с машиной, пока Антон медленно выпускает галстук, ловя каждый момент проскальзывания шелка в своих руках. Мудак падает на асфальт и пытается отдышаться, смотря на уходящую в темноту машину. Антона не пустили в ванну, а ему так хотелось, вместо этого он стоял под холодным душем и стирал с себя кровь. Ведь, цитата Арсения Сергеевича Попова: «Ты ебнулся! Думаешь лед по приколу к синякам прикладывается или ты на Хэллоуин готовишься Смурфика закосплеить?!» Все стало еще сложнее и больнее, радовало только одно, он размазал этого мудака. Антон с трудом вылезает и завертывается в полотенце, а когда выходит, то в квартире никого уже не было. — Довольна? — Мне жаль, что так получилось, но это в последний раз. Они едут по ночному Питеру, но восхищаться красотой подсветки, дворцов, разведенных мостов, игрой музыкантов им некогда, они слишком заняты ненавистью друг к другу. — Его три раза чуть не прибили! — Это наши проблемы, не лезь, куда тебя не просят! — Рычит девушка. — И с каких пор они вашими стали? — Если ты еще не заметил, то мы начали встречаться, так что расслабься, защищать свою девушку прямая обязанность ее парня. Арсений сжимает в руках руль и газует, ему уже поскорее охота покончить с этой поездочкой. Антон вскарабкивается на соседский балкон даже не с третей, а с пятой попытки. Голые ноги, которые оставили за порогом тапочки, ступают по ламинату, стараясь не выдавать своего присутствия. Пальцы пропускают сквозь себя застоявшийся дневное тепло. Глаза бегают по темным силуэтам, залитым оранжевой краской фонарей. И тут ноги, пальцы и глаза замирают, оглядывая валяющиеся шмотки Иры на диване. — Нет… Теперь он уже не старался скрыть своего присутствия, он старался, чтобы его заметили, он хотел, чтобы его услышали и поняли, что опасность близка. Антон в одну секунду оказывается возле двери в комнату Арсения и прислушивается, он слышит странные шорохи, нервно сглатывает и врывается без предупреждения - пустота, лишь шелест кроны яблони бушевал за окном. — Приехали, надеюсь у тебя там не пять чемоданов. Ира ничего не отвечает, а лишь самодовольно покидает машину, хлопая дверью, как холодильником, отчего у Арсения дергается глаз. Девушка достает ключи, открывает домофон, они заходят в лифт, а вместе с ними и ненависть, от которой скоро свет начнет коротить, как в фильмах ужасов при появлении демонов. Арсений хотел ей столько всего сказать и предъявить, но сам понимал, что все козыри в данный момент лежат не в его рукаве. Антон достоин быть счастливым, пусть и с ней, но если он этого хочет, Арсений поймет и не будет мешать. Двери лифта открываются, брюнет выходит, а Ира не может. Он оборачивается и видит не просто панику, а дикий страх в ее глазах. — Все будет хорошо, не сомневайся во мне. Девушка кивает и идет вперед, останавливаясь возле нужной квартиры. — Давай, зайдем и выйдем, делов то на две секунды. Ира берет себя в руки, вставляет ключ, делает пару оборотов, дергает за ручку, но заперто изнутри. Они слышат тяжелые шаги, Ира хочет бежать, но Арсений тормозит ее, а сам прячется за открывающейся дверью. — Приползла все-таки. — Ухмыляется полу-пьяное тело в растянутой футболке и трениках. Все-таки клерки без офисного лоска страшное зрелище. — Приползли. — Резко тянет Арсений дверь на себя и заходит в квартиру, отпихивая Мишу в сторону. — Ира, собирай вещи, а мы пока побеседуем. — Заталкивает он растерявшегося парня, как он думал, в гостиную, но оказалось на кухню. У Иры звонит телефон, она приходит в себя и забегает в спальню. Вызов Антона скидывается, что с телефона Арсения, что с телефона Иры. Его это бесит с каждой секундой все больше и больше. Он отвоевал ее у мудака не для того, чтобы ее увели у него из-под носа! Он падает на кровать Арсения, аромат хозяина вздымается в воздух, как пыль, Антон вдыхает его и бесится еще больше большего. Он дергается, молотя под собой матрас и останавливается только тогда, когда его костяшки звонко брякают об стену. — Черт! — Трясет он кистью, прижимая к себе. В теле боль, в сердце огонь, в мыслях сосущиеся друзья на кухне. «Может мне все-таки показалось? Может она доставала из глаза ресничку? Ага, а обнимала для морального успокоения!» И вдруг, под пение ангелов в сопровождении божественного провидения он неожиданно вспоминает, что у него есть друг, который почему-то не озадачен его проблемами! А вообще куда-то пропал на целую неделю! Он соскакивает, вылазит на балкон и набирает знакомый номер. — Сукааааааааааа… — Раздается сонный стон с того конца. — Почему ты выбрал именно сегодняшнюю ночь, чтобы соскучиться? — А куда ты свалил? Сдох там что ли на своей практике! Поз тяжело вздыхает, встает, накидывает спецовку и выходит на улицу. — Ты вообще где? — Я? На полигоне… — Переворачивает он камеру и показывает бесконечное поле с вышками вдали, со странного вида вагончиками и парой недовольных рабочих с ночной смены. — Ты ведь в курсе что у нас разница во времени четыре часа? — Ой, прости. — Наигранно невинно хлопает Антон глазками. — Прости. — Фыркает Поз. — Чего тебе? Очередной пиздец? — Неееет, с чего ты взял? — Ты мне поинтересоваться как дела обычно не звонишь! — Ну таким у тебя обычно Серега интересуется, а тебе одно и тоже по пять раз пересказывать не интересно. — Стоп! А ну-ка выведи яркость экрана на полную, а то я надеюсь, что мне кажется. Антон тяжело вздыхает и подчиняется приказу друга. — Пиздец! Это что за пиздец?! — Да, Дима, это пиздец… Машина останавливается на светофоре, и Ира решает прервать это гнетущее молчание. Она разворачивается на Арсения и в ней нет больше ненависти, а лишь надежда. — Чего тебе? — Арсений, я вижу, что ты очень хороший человек, спасибо, что помог. — Мои помыслы расчетливы и меркантильны. Ира кивает и отрывает взгляд от пальцев. — Пожалуйста, не мешай нам. Я в твоих глазах выгляжу, как последний человек, которого ты бы хотел видеть рядом с Антоном, но я не настолько плохая, как ты думаешь. Я долго относилась к Антону, как к школьнику, но за эти два месяца он повзрослел не то что на два года, а лет на пять, если не на десять. Я понимаю, что и твоя заслуга в этом есть. Но я очень хочу дать ему любовь, заботу и поддержку. Так не лишай его этого шанса. Твоим он не будет, я его знаю давно, и если бы был хоть один намек, я бы согласилась на статус конкурентов, но он не такой. Я не хочу вступать с тобой в борьбу, я не вывезу, а ты все разрушишь и в конечном счете уйдешь. Дак надо ли оно тебе? Арсению пищат машины, он смотрит на светофор - зеленый. — Я больной! — Метается Антон по чужому балкону, не выпуская сигарету из зубов. — Все мы больные. — Меланхолично подмечает Поз, лежа в поле под бескрайним звездным небом. — Но просто ответь себе на один вопрос… — Нравится ли мне поцелуи, прикосновения, музыка, фильмы… — Как в бреду заговаривается Антон. — Я изучил эту тему, даже тест прошел, но нихрена не помогло! — Нет, ответь, что тебя больше бесит. Что Ира поцеловала Арсения или что Арсений поцеловал Иру. — Это одно и тоже! — Нет, это абсолютно две разные вещи. Машина останавливается возле подъезда, рядом с которым Арсений еще совсем недавно выгружал свои вещи, а теперь чужие. Как же быстро летит время, приводя всех в точку пиздецового невозврата. — Хорошо. — А? — Открывает Ира дверь подъезда, чтобы Арсению было удобнее заносить ее вещи. — Хорошо, я не помешаю. — Спасибо… — Облегченно вздыхает она и мечтательно смотрит на опадающие лепесточки сирени. — Спасибо. Арсений наконец-то приходит домой, он тяжело вздыхает, в его горле ком просится наружу, но он проносится на кухню и делает пару жадных глотков первого, что попадется под руку, а попадается виски. — Ему так будет лучше… — Вколачивает он себе мысль в сердце огромным ржавым гвоздем. Антон, как самая строгая мамаша, сидит на кухне, курит, потягивает джин и ждет сбежавших подростков. Но вот, замок прокручивается, темный коридор заполняет подъездный свет, квартиру наполняет шум колесиков чемодана и шелест пакетов. А затем свет пропадает и на секунду замирает все. Антон делает глоток и через стены наблюдает, как Ира заходит в его комнату, затем в гостиную, выходит на балкон и звонит. Рядом с Антоном вибрирует телефон. Белые буквы на черном фоне освещают напряженное лицо парнишки, а потом все вновь становится непроглядно темным. — Ты чего тут? — Раздается шепот со стороны коридора. — Тебя ждал. В квартире нет, на звонки не отвечаешь, я переживал, решил дождаться. — Осматривает он подругу, которая стояла в трико Арсения и в его рубашке. — Ты ушел в душ, а Арсений предложил забрать мои вещи, пока Миша замки не сменил. Вот мы и съездили. — Ира скользит мимо, ухватывая его стакан, и падает на подоконник. — А когда ты звонил, я в панике пыталась уместить в чемодан все, что попадалось мне под руку. — С Арсением… — Разворачивается он на нее. — А почему ты в его одежде? — Ты был в душе тут, а Арсений меня отправил к себе. К тому же моя одежда была грязной, и он мне радушно одолжил свою. — Радушно… Ира достает электронку, перекидывает ноги в открытое окно, отчего у Антона чуть сердце не останавливается, на что она лишь улыбается и выдыхает дым. — Зато теперь все. Представь только, все! ВСЕЕЕЕЕЕЕ! — Кричит она на весь двор и смеется. — Теперь осталось пережить завтра и можно будет даже немного пожить нормально. — Мечтательно улыбается она, вдыхая аромат ночных цветов. — Не все. — Антон встает и садится к ней, подгибая одну ногу под себя и спиной опираясь на окно. — Я хочу закрыть один момент… — Какой? — Разворачивается девушка на друга, точно также подгибая одну ногу под себя. Антон мнется, перебирая в зубах губы и тут в его руки падает электронка. Он смотрит на нее, улыбается и делает тяжку. — В общем, я видел вас с Арсением вчера вечером. Улыбка с Иры сползает, а глаза наполняются печалью. Она делает пару глотков из бокала и кивает. — Я хотела тебе сказать, я и до этого хотела тебе сказать, еще в тот вечер с Софой и Позом, но я думала мне показалось, а потом побоялась, что… — Она заминается и теперь уже Антон вкладывает электронку в ее руку. — Что я вторглась в твой дом, в ваши отношения, я ведь знаю, как ты относишься к дружбе, и что у тебя не так много друзей. Я тогда ничего понять и не успела, все так быстро и так нереально. — Ее голос дрожит, а глаза бегают из стороны в сторону. — Я хотела сама с ним обсудить… И потом эти намеки в машине. Прости. Ира смотрит на колыхающую крону деревьев в свете ночных фонарей, чьи тени, как призраки прогуливались, отдыхая от людей. — Не надо сама… — Наконец-то выдает своей вердикт Антон. — А? — Больше ничего не надо делать самой. Хорошо? Рассказывай мне все-все, и мы вместе будем решать проблемы. А для меня важна ты, а не друзья и соседи. — Антон… Он придвигает ее и целует, Ира отвечает ему взаимностью, жадно сжимая его футболку.

***

Арсений просыпается от звонка телефона ровно в шесть утра. Это было тяжело, ведь он не спал. Было дерьмово. От чистого сердца. Он не понимал почему судьба подсунула ему эту квартиру. Не миллион других, а именно эту. За что? Ему и первого раза хватило. Второго броска на прогиб он не переживет. Он встает с кровати, пинает бутылку из-под виски, но благо она была пустой иначе бы залила весь пол. Он берет раздражающе звенящий телефон и прикладывает к уху. — Да… — Арсений! Ты это видел?! А? Тебе понравилось? — Что видел? — Протирает он глаза руками. — Наши карточки! Сегодня ведь выкладка! Ты видел? Семь часов прошло, а уже столько просмотров и есть заказы! Сегодня будем отмечать! — Да… будем. Я обязательно посмотрю и перезвоню. — Буду ждать! Арсений откидывает телефон, отталкивается руками и доползает до ванны. Видок херовый. Более точного описания и не подобрать. — Что, тяжелая ночка? Арсений вздрагивает. Странно, но сейчас он хотел видеть Антона меньше всего. Особенно такого Антона. Он стоял, оперевшись на стиральную машинку. Еще выходя из ванны, он почувствовал запах сигарет, а теперь источник стоит пред ним. Семь утра а он уже успел выкурить как минимум половину пачки. Его лицо, поза, скулы, глаза покрытые болотной тиной, все говорило о том, что сейчас будет больно. Очень. Но Арсений привык. Несмотря на всю ту радость и тепло, которыми Антон иногда его баловал, но боли от него исходила столько, что можно утонуть и захлебнуться. Арсений все понимал, но ему грустно было только от одного - не сейчас. Пожалуйста, еще немного, еще одну, и он бросит. Точно бросит. Но пока… Еще час, еще день, еще немного времени. Не разбивай надежду. — Тяжелая. — Кофе? — Кивает Антон на кружку, которая одиноко остывала на столе. Арсений кивает, встает к парнишке спиной, смотрит и улыбается. — Ты кофе пьешь? — Пью. — Как пьешь? Скажешь руками через рот, останешься без кофе. — Кипяток, кофе, одна капсула сливок. Арсений делает пару глотков и морщится, окончательно проснувшись. Соль. Голимая соль. Невозможно перепутать соль и сахар в его доме. — Что? Неприятно, когда вмешиваются в то, что тебе нравится? Арсений вздергивает бровями, отходит к окну и ловит лицом первые лучики солнца. Антон явно ожидал другой реакции, поэтому готов был взорваться уже от этой блаженной улыбки! «Гад! Еще смеет улыбиться! Для него это все шутка!» — Чего молчишь?! — Ну ты же говоришь, не хочу тебе мешать. Антон смотрит в эту спину, которой было абсолютно пофиг на все, отскакивает от машинки и опирается рукой на кухонную тумбочку. — Зачем ты это сделал?! Ты же знал, как она мне дорога! Я доверился тебе, а ты воспользовался! — Что я сделал? — Отпивает он еще пару глотков. — Я видел! Все видел! Что вы тогда делали на кухне! Ты ее поцеловал! Зачем?! Вокруг тебя девушки миллионами крутятся, почему ты выбрал именно ее?! Ответь мне! — Мммммм… Вот ты о чем. А что тебе ответить? Ты ведь уже во все поверил, меня не спросил, а поверил. — А что тут спрашивать?! Ты приставал к ней у меня дома, вечно интересуешься как у нас дела, предлагаешь лучшие варианты, как к ней лучше подступиться, сообщил Паше про Твиста, я думал, что ты мне помочь хочешь, а ты хочешь, чтобы Ира от меня съехала, чтобы я вам не мешал, наручники на мне зацепил, только чтобы мы вместе не спали, вчера в машине к ней приставал, да еще и этот поцелуй! — Рычит Антон, отчего у него самого закладывает уши. — Повернись и ответь, как можно быть настолько конченым? Ты сам сказал, что считаешь меня своим другом, но друзья так не поступают! Или ты врал?! Ну конечно же врал! А я верил тебе! Да я… А ты… — Его голос дрожит, а глаза слезятся. — Как ты мог… Арсений делает еще пару глотков, издает непонятный звук, Антон хмурится хуже самого старого чернослива, а затем всю комнату наполняет оглушительный истеричный смех. — Ой, прости, нервы с тобой уже ни к черту. Фуф… Аж животик заболел. — Допивает Арсений кофе, ставит пустую кружку на подоконник и разворачивается на растерянного Антона. — И что ты хочешь от меня услышать сейчас? — Как минимум правду! — Пытается взять парнишка ситуацию под контроль. — Она меня поцеловала. — Врешь! Зачем ей это?! Арсений снова отворачивается и всматривается в опадающие цветы яблони, которые как снег кружились в воздухе, периодически залетая к ним на кухню. — Зачем?! Вчера вечером — И что это было? — Отстраняет девушку Арсений. — Я так и думала! — Фыркает Ира, соскакивает с его колен, достает электронку и падает на подоконник. — Оу, думала… Навряд ли это действие тебе знакомо. — Усмехается Арсений, вбирает в рот сок, полощет и демонстративно сплевывает в раковину. — Я тебе его не отдам! Ни одни наручники мира не удержат его рядом с тобой! Он мой и только мой! Ты меня понял? — Я когда что-то беру разрешения не спрашиваю. — Облокачивается он на стиральную машинку. — Я тебя предупредила, не нарывайся, а то он тебе не просто другом не станет, а видеть тебя не захочет! Арсений смеется. — Эх, после пяти лет жизни с Агатой, ты звучишь, как ребенок. Ты опоздала, упустила момент, ваша связь уже куда тоньше, чем ты думаешь. Он больше не твой верный песик. Все, баста, так что собирай свои вещички, скоро ты вернешься обратно в свой клоповник, а я останусь с ним, и хоть сдохни, а его ты больше не получишь. Ира заливается ведьмовским смехом. — Арсюша, извини, но у меня есть один плюс, Антону нравятся девочки. — Соскакивает она с подоконника и идет в коридор. — Постарайся уж сильно не плакать, я уверена под тебя любой другой с удовольствием ляжет. Наше время — Зачем?! — Теряет парнишка терпение. — Потому что… — Арсений натягивает улыбку и разворачивается на Антона. — Потому что я чертовски сексуальный и невероятно привлекательный. Передо мной сложно устоять. Антон сжимает кулаки и делает пару порывистых шагов на брюнета. — Видеть тебя больше не хочу, еще раз появишься вблизи моей квартиры, милицию вызову! Какой же ты двуличный, лучше бы вообще никогда сюда не приезжал! Антон хочет пуститься в бегство, но его руку хватают и сжимают до боли. Он оборачивается и встречается со взглядом пронзительной грусти. Он отступает, натягивая руку до предела. Арсений внимательно осматривает каждый кусочек тела парнишки, чтобы максимально сохранить его в воспоминаниях. Оглаживает небольшие потертости от наручников, вызывающий вопросы след от зубов, синяки, когда-то сияющие на этой фарфоровой коже оставленные им отметины, поднимается до губ, которые ему удалось попробовать, улыбается и отпускает.