welcome to the losers club

      Сегодня был первый учебный день Джисона в пансионе. Парень надевал форму, осматривая себя в зеркале и осознавая, что его ждёт. Хану придётся посещать уроки, сидеть на которых он будет в одном классе с отморозком Ли Минхо. И всё бы ничего, но вчера он украл из его рюкзака деньги. Они, конечно, изначально принадлежали Джисону, но вряд ли одноклассник будет в этом разбираться во время избиения за кражу.       Как только Хан был готов, вышел из комнаты, прогулочным шагом направляясь в первый корпус — там будут проходить уроки. На улице было жарко, поэтому Джисон ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Солнце словно желало заживо сжечь школьников, жизнь которых и так была не особо хорошей. Хан даже решил, что передумал идти на первый урок из-за невыносимой жары и страха перед Минхо, что, наверное, уже ждал его где-нибудь за углом с ножом.       Джисон надеялся, что все его навязчивые мысли никогда не исполнятся в реальной жизни, пока кто-то не схватил его за плечо и не толкнул за учебное здание. Весь страх, от которого Хан пытался избавиться, резко выпрыгнул из сердца в самое горло. Удар спиной об стену был неожиданным, и парень вскрикнул, кривясь от неприятных ощущений. Он был на сто процентов уверен, что это был Ли Минхо, однако перед Джисоном стоял староста.       Бан, мать его, Чан. Единственный свидетель кражи денег из рюкзака Минхо.       — Больно же, — шикнул Хан, немного успокоившись.       — Нет, — качнул головой Чан. — Больно будет, когда Минхо узнает, что ты рылся в его вещах.       — Это мои деньги, — Джисон уже начинал злиться. — Отморозок купил нам с Сынмином сигареты, а потом приставил нож к моему животу, вымогая деньги. Думаешь, я такой богатый и могу так просто расстаться со своими грошами?       Бан Чан глубоко вздохнул, глядя однокласснику в глаза. От такого взгляда Хан напрягся, чувствуя, что страх вот-вот вернётся. Джисон был не из трусливых, но он никогда в жизни не попадал в подобные места. Тут все выглядят так, словно только вчера из тюрьмы вышли. Кому-то, конечно, ещё предстоит туда попасть. В любом случае все подростки в этом пансионе были из неблагополучных семей, и находиться рядом с такими было даже жутко. Мало ли что придёт им в голову? А если кто-то ночью решит зайти в комнату и перерезать горло? Оставалась единственная надежда, что Бан Чан не один из этих отморозков.       — Сдашь меня? — вырисовывая что-то ботинком на земле, спросил Джисон.       — Вряд ли это понадобится, — Бан Чан хлопнул собеседника по плечу. — Минхо хоть и отбитый на всю голову, он не глупый. Понадобится секунд десять, чтобы понять, кто выкрал деньги, которые он забрал у тебя, — последнее слово староста выделил интонацией. — Вернись в холл, там твоя мама пришла.       В горле встал ком. Джисон ненавидел, когда его тётю называли мамой. Его кровная мать давно была мертва, и, каждый раз слыша о ней, Хану будто расковыривали душу, возвращая в детство.       Хоть скоро должен был прозвенеть звонок на урок, парень развернулся и поплёлся обратно. На тётю он был обижен, поэтому разговаривать с ней не желал. Но в покое она всё равно его не оставила бы, думая, что таким образом сильнее сближается с ним. Как бы не так, ведь Джисон не чувствовал любви от родственницы в свою сторону. Он знал, что тётя воспитывает его только ради попечительных, и потому что для её семьи было бы позором, если бы племянник оказался в детском доме.       Хан зашёл в холл и опустил глаза, заметив на лавке знакомое лицо. Женщина вскочила и подбежала так быстро, что Джисон дёрнулся, ожидая получить оплеуху, однако при охраннике тётя не стала этого делать.       — Тебе не стыдно? — горделиво задрала она нос.       — За что? — решил всё-таки уточнить Хан. Он ведь много всего сделал, и с незнакомцами на машине уехал, и деньги из сумки тёти вытянул.       — Издеваешься? — воскликнула женщина. — Твоё поведение отвратительно! Видели бы тебя сейчас родители!       Но они не видели. Каждый раз во время ругани Джисону приходилось слышать эту фразу. Его так нервировало, когда тётя стыдила его перед умершими родителями, что иногда хотелось ударить её. Ему не было стыдно, даже будь они живыми. И родственница неоднократно слышала это от Хана, но свою коронную фразу повторяла из раза в раз.       — В глаза смотри! — вырвала тётя из раздумий. — Как ты смеешь выходить из машины и садиться в чужую к совсем незнакомым людям? Хочешь, чтобы тебя побыстрее убили? А кто тебе разрешал воровать у меня деньги? Ты никогда не исправишься, да? Я уже не знаю как тебя воспитывать, чтобы ты рос нормальным подростком!       — Нравится скандалить на людях? — спокойно спросил Джисон, оглядевшись по сторонам. — В незнакомой машине меня, как видишь, не убили. И денег я у тебя взял совсем немного, потому что ты не дала бы мне на сигареты.       Пощечина прилетела так быстро и смачно, что Хан пошатнулся. Он вытаращил на родственницу глаза, схватившись за загоревшуюся краснотой щёку. Её жгло от хлёсткого удара, а на глаза от обиды навернулись слёзы. Джисон сдержался, плакать он не собирался.       — Ты ещё и куришь, оборванец! — воскликнула тётя, ведь впервые услышала от Хана про сигареты.       — Да, лет с тринадцати. Я даже не пытался перебить запах табачного дыма жвачкой, но ты до сих пор не замечала, что от меня пахнет сигаретами. Интересно, почему?       Джисон не стал дожидаться ответа. Развернулся и вышел из здания, направляясь на урок. Тётя продолжала кричать что-то вслед, но Хан не обернулся. Теперь он был даже рад переходу в пансион, чтобы каждый день не возвращаться домой и не видеть свою родственницу. Один только её истерический голос доводил до трясучки, уж не говоря о морщинах, которые дёргались во время крика.       На урок Хан пришёл уже после звонка, однако учителя ещё не было. Парень занял свободное место и уставился на старосту, что обернулся и не сводил с него глаз. Оглядевшись в классе, Джисон подметил, что Минхо не было, однако всё равно было страшновато.       — Что со щекой? — Бан Чан спросил ради приличия, ведь и так знал ответ.       Хан стиснул зубы и ничего не ответил. Даже не посмотрел на старосту, что задал вопрос. Его переполняла злость на тётю, из-за которой теперь весь день покатился к чертям. А ведь с утра у Джисона было неплохое настроение. Таким бы и осталось, не увидь он свою родственницу.       В класс вошёл ещё сильнее опоздавший Хёнджин. Он молча прошёл на своё место, а Хан краем глаза заметил фингал на лице одноклассника. Веселые дни, оказывается, не только у Джисона.       — Блять, Хван, с тобой то что? — поразился Чан, хотя и на этот вопрос он, скорее всего, знал ответ. — Я ваш староста и должен знать, что с вами происходит.       Никто из парней не ответил. Бан Чан махнул рукой и отвернулся, а Джисон и Хёнджин переглянулись. Они без слов смогли выразить друг другу понимание, а потом прервали зрительный контакт, реагируя на вошедшего учителя. Он с недовольством осмотрел учеников, после чего выдохнул и кивнул кому-то в коридор. После этого в класс вошёл завуч. Первым делом Хан подумал, что ищут Минхо из-за какого-нибудь проступка, однако услышал совсем другое.       — Ли Феликс здесь? — спросила завуч.       Хёнджин обернулся к однокласснику первым, наблюдая, как блондин поднимается со своего места. Взгляд Ликса был растерянным, он притворялся, что не понимал в чём виноват, поэтому нервно оглядывал всех, кто на него смотрел. Уставившись на Бан Чана, Ли пожал плечами.       — Пойдём поговорим. Тебя обвинили в избиении Хвана Хёнджина, — женщина указала школьнику на дверь.       — Что? — воскликнул Хёнджин, вскакивая из-за стола. — Что за бред? Он меня и пальцем не тронул!       — На твоём лице фингал, а на его правой руке синяки на косточках, — возмутилась завуч.              Хёнджин тут же обернулся к Феликсу, уставившись на его руку. Откуда у него могли быть синяки на косточках, если он никого не бил? По крайней мере Хван ничего не знал, но как только увидел своими глазами руку Ли, понял. Когда отчим бил Хёнджина, Феликс защитил его. Он сказал, что лишь оттолкнул директора, но, видимо, на самом деле, всё обстояло совсем по-другому. Просто Хван этого не знал.       — Он не бил меня. Не нужно выдвигать ложных обвинений.       — Тогда объясни, откуда у тебя фингал? — скрестила на груди руки завуч.       — Поскользнулся, — Хван боялся сказать правду.       — А у тебя откуда синяк? — женщина перевела взгляд на Феликса.       — Об угол ударился.       — Вот как с ними справляться? — завуч подняла взгляд к потолку, будто спрашивая совет у Бога.       — Смиритесь, — вдруг сказал молчавший до этого учитель. — Это их личные дела, и если сам Хёнджин говорит, что Феликс его не бил, не нужно устраивать разбирательство. Они растут мужчинами, и должны уметь отвечать за свои поступки друг перед другом, а не перед полицией.       Хёнджин схватил Феликса за руку и дёрнул к своему столу, усаживая рядом. Ли послушно сел, не сводя глаз с завуча, которая, цокнув, вышла из класса. Дверь с грохотом захлопнулась, от чего Феликс вздрогнул, покрывшись мурашками. Хван хлопнул его по спине, без слов дав понять, что в обиду не даст. Тем более, после того как одноклассник врезал его отчиму, чтобы заступиться. Хёнджин даже от себя подобной выходки не ожидал, не то что от ангела Ли Феликса.       — Ты ему врезал? — сдерживая радостную улыбку, прошептал Хван.       Феликс сглотнул слюну и опустил взгляд, не желая отвечать. Это раззадорило Хёнджина ещё сильнее, и он посмеялся в кулак, чтобы учитель не заметил.       — Почему не сказал?       — Зачем? — Феликс будто обиделся от излишнего внимания к своей персоне. — Чтобы все потом узнали, за что меня из школы выгонят?       — Тебя не выгонят, — Хёнджин был уверен в своих словах. — Директор всё-таки мой отчим, не забыл? Если он хоть заикнётся про твоё отчисление, я ему рёбра сломаю. Или что-нибудь другое. В любом случае, найду как на него надавить.       — Только драться с ним больше не надо. Он всё равно сильнее нас.       — С кем вы дрались? — вдруг встрял в разговор Джисон.       Одноклассники, как по команде, замолчали и отвернулись. Хан вскинул бровь, понимая, что парни что-то скрывают. Может, они и не дрались друг с другом, однако ввязались во что-то общее. Больше вопросов задавать не стал и принялся слушать учителя, который уже начал объяснять новую тему. Вся информация проходила сквозь, ни на секунду не оставаясь в мозгу. Мысли Джисона были заполнены лишь Минхо, который так и не пришёл на урок. Может, валялся где-то пьяный, или избитый. Хана это не волновало, ведь за любой пропуск Ли выгонят из школы и привлекут к административной ответственности. Пансион — последний шанс трудных подростков, и если Минхо решил рискнуть — он ещё глупее, чем думал Джисон.       — Где Минхо? — в конце урока спросил учитель. — Ставлю ему в журнале пропуск?       — Не ставьте, — подал голос Бан Чан. — Его нет по уважительной причине, директор в курсе.       Так вот значит. Получается, была какая-то уважительная причина, благодаря которой Джисона пока не избили за воровство денег? Минхо просто не было в пансионе, и поэтому он всё ещё не пришёл с ножом снова вымогать деньги?       — Эй, — окликнул старосту Хан, дополнительно тыкнув его пальцем в локоть. — А когда Минхо вернётся?       Не то чтобы Джисон его ждал, просто хотелось максимально отложить свою смерть на неопределённый срок.       — Скорее всего сегодня, — пожал плечами Чан. — В крайнем случае задержится до завтра.       — Бля, — расстроенно поджал губы Хан. — Ладно, разберёмся.       Как только прозвенел звонок, Джисон вышел из класса. Поравнявшись с Сынмином, шёл по коридору не оглядываясь, чтобы не встретить взглядом Минхо и не накликать неудачу. Ким на удивление был молчалив, а Хан не стремился начать диалог. Ему было достаточно дойти вместе с одноклассником до своей комнаты, чтобы было не так жутко. Джисон понимал, что отхватит немалых пиздюлей, но именно в данную минуту получать их не хотелось. Если бы можно было немного отложить тумаки, Хан был бы очень рад.       На следующие уроки Минхо тоже не приехал. Джисон порадовался, посчитав, что вернётся одноклассник только завтра. Это значило, что сегодняшний вечер он может провести спокойно. С собой в спортивной сумке Хан привёз скейтборд, и это именно то, на чём Хан хотел сейчас покататься. Он снял школьную форму, надел толстовку и джинсы, подхватил скейтборд и направился на улицу.       Народу на территории пансиона было немного, поэтому Джисон свободно смог кататься по ровной дорожке между корпусами. Когда люди встречались на пути, умело сворачивал в сторону и объезжал. В какой-то момент Хан встретил Сынмина, что шёл в столовую за ужином и позвал скейтера с собой. Джисон обещал подойти попозже, после чего продолжил мчаться по тропинке. Он был не голоден, ведь плотно пообедал.       Чуть не врезавшись в незнакомого мальчишку, Хан свернул с тропы в траву и чуть не навернулся, вовремя устояв на ногах. Злобно рыкнул и вновь вернулся на дорожку, разгоняя свой скейтборд так, чтобы почувствовать холодный вечерний ветер. Чувствуя вибрациями тела ровную дорогу, Джисон на секунду даже прикрыл глаза. Неторопливо открывая их вновь, Хан никак не ожидал увидеть перед собой Минхо, что оказался уже так близко. Ли выставил руку как шлагбаум на уровне груди Джисона, а тот ударился об неё и упал на землю. Вскрикнув, схватился за ушибленный затылок и перекатился на бок, чувствуя, что ободрал спину. Скейтборд улетел дальше, врезавшись в бордюр.       Хан знал, зачем Ли пришёл именно к нему и почему столкнул его со скейта. Чтобы навалять.       Поднявшись на локти, Джисон снизу вверх смотрел на Минхо, что стоял как ни в чём не бывало. Он ждал, когда по его лицу будут производиться удары, но Ли ничего не делал. Он сунул руки в карманы штанов и мечтательно пошатнулся, поднимая голову к небу. Вдохнув полной грудью, пренебрежительно посмотрел на Джисона и достал сигарету.       Не желая больше лежать на земле, Хан молча стал подниматься, но Ли уперся в его колени, вновь толкая в грудь. Джисон ударился лопатками об асфальт, злобно рыкнув. Он был готов получить пиздюлеи, но это уже было похоже на какое-то издевательство.       — Блять, — выругался Хан, уже более злобно осмотрев наглеца. — Что надо?       — Шоколада, — не стесняясь своей глупой шутки, Ли закурил. — Про меня на уроках что-то спрашивали?       — Кому ты нужен, — Джисон закатил глаза и всё-таки поднялся с земли, пока Минхо курил.       Хан хотел вернуться к скейтборду, чтобы проверить всё ли с ним в порядке после удара об бордюр, но Ли перегородил ему дорогу своим телом. Он не торопился разговаривать. Ему нравилось, как Джисон дрожит перед его силой.       — Расскажи, за что тебя перевели в этот пансион? — наконец задал вопрос Минхо.       Джисон вскинул брови. Правду про воровство он говорить не мог. Так он подставит себя ещё сильнее. И почему Минхо думал, что Хан расскажет ему хоть что-то о своей жизни? Они не друзья и далеко не хорошие знакомые.       — Не твоё дело, — не особо решительно ответил Джисон.       — Распространял запрещённые препараты? — ехидно улыбнулся Ли. — Ты худой, замученный. Очень похож на наркомана.       — Что ты несёшь? — Хан скривился в брезгливой гримасе.       — У тебя что-то осталось? Продай мне немного.       — Отъебись, — Джисон толкнул одноклассника плечом и пошёл к скейтборду.       — Блять, просто ответь мне, — Ли пошёл следом. — Ты единственный новенький здесь. Про остальных я всё знаю, и они точно не смогут мне что-то продать.       — Оглох? — Джисон отошёл на шаг, видя, что одноклассник пытается схватить его за руку. — Не подходи ко мне. Я не дилер, и если тебе нужна доза, идти нужно точно не ко мне.       Хан подобрал скейт и направился в корпус пансиона. Он не желал больше оставаться рядом с Минхо, который выглядел очень расстроенным. Что у него в голове — понять было невозможно, и лучше было никогда не связываться. Скорее всего, Ли ещё не знал, что Джисон выкрал у него деньги, раз даже вопрос по этому поводу задать не соизволил.       Минхо проводил его взглядом, после чего ударил кулаком по горшку с цветком и вошёл в здание. Поднялся на третий этаж и зашёл в свою комнату, встречая радостный взгляд Бан Чана. Его глаза засияли при виде своего одноклассника, однако так же резко потухли, увидев видок Ли. Парень был поникшим и не особо хотел разговаривать, однако староста всё равно спросил:       — Съездил к приёмным родителям?       — Ага, — Минхо с грустью усмехнулся, поднимая футболку и демонстрируя синяк на боку. — Папочка меня любит.       — Твою мать. Чем он тебя так?       — Кажется, битой для бейсбола. — Минхо со стоном лёг на кровать и закрыл глаза. — Он так похож на моего биологического отца. Тот тоже долго не думал чем меня отпиздить.       — Давай напишем на него заявление в полицию.       — Хочешь, чтобы он меня добил? — Ли еле заметно улыбнулся. — Я хотел забыться. Попросил новенького продать мне дозу, но он отказался. Либо пиздит, что у него ничего нет, либо ты обознался, и он не торгует наркотой.       — Зачем тебе доза? — староста попытался сдержать злость. — Ты ведь не наркоман, Минхо.       — И что? — сквозь зубы прошипел парень. — Мне больно, мать твою.       — Тихо, — выставил руки Чан. — Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Желаю, чтобы ты жил счастливо, поэтому не советую вставать на эту сомнительную дорогу.       — Сможешь найти мне алкоголь?       — Я несовершеннолетний, — напомнил староста.       — Пожалуйста, — Минхо сложил руки в умоляющем жесте.       Бан Чан раздражённо выдохнул. Нехотя он вышел из комнаты и пошёл на поиски, оставив Минхо одного. Ли лежал на кровати, глупо втыкая в потолок и вспоминая как было больно от удара. Он сдавил челюсти, даже услышав хруст, и достал сигарету. Решил закурить прямо в спальне, хотя делать так было нельзя. Зажёг сигарету и затянулся, закрывая глаза. Вдыхать ядовитый дым было так приятно, словно убиваешь себя до того, как за тебя это сделает кто-то другой.       Ли пришлось встать с кровати, чтобы выкинуть бычок в окно. Бросив взгляд на кровать, где только что лежал, парень нахмурил брови. Рюкзак, что был спрятан под кроватью, был сдвинут со своего места и лежал как-то странно. Сев на корточки, Минхо откинул одеяло, заглядывая под койку. Рюкзак перевёрнут вверх лямками. Схватив его, Ли первым делом открыл маленький отдел, чтобы проверить на месте ли деньги. Там было пусто. Ли откинул рюкзак в сторону, закрывая ладонью глаза. Ему казалось, что его сейчас разорвёт от злости, и он даже знал к кому. Засранец Хан Джисон разговаривал с ним возле пансиона, хотя уже успел проникнуть в комнату и выкрасть деньги из рюкзака.       Вновь схватив рюкзак, Минхо вылетел из комнаты. Он помнил, куда заселили новенького, поэтому с первого раза открыл нужную дверь. Первым делом Ли заметил Сынмина, что прибирался на своей половине комнаты, а уже потом Джисона, что беззаботно лежал на кровати.       — Паскуда, — вырвалось у Минхо, когда он влетел в спальню одноклассников.       Хан увидел в руке парня рюкзак. Не сложно было догадаться, что он заметил пропажу денег. Джисон кое-как успел вскочить с кровати до того, как Минхо ударил его под дых. Согнувшись, Хан захрипел, хватаясь за живот, что и без ударов болел из-за пореза. Ли схватил парня за волосы, склонившись над ухом.       — Первого раза мало было? — прохрипел Минхо.       Джисон громко вдохнул с хрипом, пытаясь устоять на ногах. Ему стало страшно от осознания, что одноклассник может его сильнее покалечить или убить. Тем более, что Хан уже видел очередной замах руки Минхо, а потом вскрикнул, когда кулак ударил скулу. Схватившись за ушибленное место, Джисон пошатнулся. Упёрся в талию Ли, желая дать отпор, или хотя бы оттолкнуть, но после удара по лицу в голове помутнело, и Хан лишь повис на однокласснике. Чуть не упал, и устоял лишь благодаря тому, что схватился за руку Минхо.       — Не надо, — прошептал Хан, ещё не восстановив дыхание.       — Ли, отойди от него, — гаркнул Сынмин, и даже попытался оттолкнуть одноклассника, но тот крепко стоял рядом с Джисоном.       — Ещё раз ты зайдёшь в мою комнату, я оторву тебе голову, — прошипел Минхо, толкнув Хана так, чтобы тот ударился поясницей об подоконник, однако из рук одноклассника не выпустил.       Очередной вскрик Джисона от удара в бок. В комнату влетел Чанбин, услышав шум. Сынмин отцепил Ли от одноклассника и оттолкнул в сторону, а Чанбин инициативно подхватил Минхо, чтобы тот не продолжил драку. Озлобленный парень кое-как вырвался из хватки накаченного друга, и выскочил из комнаты. Со бросил взгляд на Сынмина, надеясь, что одноклассник что-то объяснит, но тот лишь развёл руками.       Как только в комнате остались двое, Сынмин запер дверь, чтобы предотвратить новый всплеск эмоций Минхо, после чего обернулся к соседу. Он хотел съязвить, ведь он предупреждал одноклассника, но, увидев лицо Хана, решил не накалять обстановку.       — Ты как?       Джисон не отвечал. Он сел на кровать и уставился в одну точку. Его руки тряслись, а рот приоткрылся в поиске глотка свежего воздуха. Опустил глаза, оттянул рукава толстовки и вздрогнул. Трясучка резко прервалась и парень замер, продолжая молчать.       — Сильно больно? — Ким подошёл ближе. — Позвать врача?       Молчание. Сынмин уже начинал злиться на одноклассника, не понимая игнора в свой адрес. Он хлопнул Джисона по плечу, но тот не шелохнулся. Его глаза смотрели в пустоту, будто не видя ничего вокруг. Мигом позже затрясся в конвульсиях и упал с кровати на пол. Глаза закатились, изо рта начала выделяться пена. Хан дёргался в приступе эпилепсии, а Сынмин вытаращил глаза, не понимая, что происходит. Он не знал, что делать в подобной ситуации, поэтому подскочил к однокласснику, хватая за голову.       — Джисон! Джисон!       Лучше Хану не становилось. Пены было всё больше, и Ким испугался, что парень ей захлебнётся. Всё тело парня дёргалось в конвульсии, и Сынмину пришлось оставить одноклассника и бежать за медсестрой. Спустя минут пять он вернулся с помощью. Медсестра схватила с кровати подушку и положила между головой Джисона и батареей, чтобы в приступе он перестал биться об неё головой.       — Тише, тише, Джисон, — сказала женщина, чуть погладив парня по голове. — Из-за чего случился приступ?       — Минхо, — ответил Сынмин.       — Понятно.       — Помогите ему, — Ким не понимал, почему медсестра бездействует.       — Ему не помочь. Приступ эпилепсии можно предотвратить, но если он уже начался, только ждать окончания. Главное не трогай его во время судорог, если ещё хоть раз такое случится.       Джисон постепенно стал успокаиваться, приступ заканчивался. Руки и ноги уже не были напряжены из-за судорог, и парень закрыл глаза, уткнувшись лбом в подушку, что лежала между батареей и его головой. Медсестра салфеткой вытерла ему со рта пену, а Хан поджал губы, не желая, чтобы до него кто-то дотрагивался.       — Как ты себя чувствуешь? — медсестра понимала, что Джисон хочет уединиться.       — Больно.       — Что болит?       — Всё, — Хан приподнял голову, глянув на свою постель. — Можно я лягу на кровать?       — Конечно.       Сынмин и медсестра помогли парню подняться и лечь на койку. Женщина укрыла его одеялом и повернула на бок. Потрогала лоб, оценивая температуру, а потом проверила зрачки.       — Пожалуйста, не трогайте меня, — Хан уже готов был разреветься, лишь бы его оставили одного.       Медсестра, как по команде, отошла.       — Сынмин, побудь рядом с ним ещё минут тридцать. Проследи, чтобы до конца пришёл в себя.       — Хорошо.       Женщина покинула комнату. Сынмин сел на свою кровать, наблюдая за новеньким, глаза которого не выражали никаких эмоций. Внутри него словно что-то сломали. Час назад парень светился изнутри, катаясь на скейте и читая любимую книгу, а теперь резко потух. У Джисона будто и не было желания прийти в себя, он хотел провалиться сквозь землю или убежать, куда глаза глядят. Благо, что его припадок увидел Сынмин, а не Минхо.       — Ты меня напугал, — начал диалог Ким. — Почему сразу не сказал, что у тебя эпилепсия?       — А смысл? — глаза Джисона были такие же безучастные. — Не вздумай кому-то рассказывать. Особенно Минхо.