welcome to the losers club

      На выходных Феликса частенько забирали домой. Сегодняшний день исключением не был. С самого утра субботы парня разбудил телефонный звонок. Благо, что в комнате никого не было, потому что Чанбин и Хёнджин разъехались по домам ещё в вечер пятницы. Разбудил противный рингтон только Феликса, который даже не ожидал, что не проведёт эти выходные в пансионе. На самом деле, домой ему не особо хотелось, после всего, что произошло.       Ли думал, что даже в глаза отцу смотреть не сможет. Он всё-таки проявил такую «наглость», оставив Хёнджина на ночь. Ладно бы парни просто спали, но папа услышал, как они занимаются любовью. После этого Феликс вообще отца не видел, и готов был на другую планету улететь, лишь бы больше с ним не встретиться.       — Да? — ответил Феликс на телефонный звонок.       — Одевайся и спускайся, — голос отца. — Жду тебя возле пансиона.       Вызов сбросился, а парень тяжело вздохнул. Выбрался из постели, закинув её одеялом, после чего спешно стал собираться. Высунулся в окно, проверяя насколько на улице холодно. Надел куртку, накинул на плечо рюкзак и сунул в карман телефон. Вышел из комнаты, косо поглядывая на школьников, шатающихся в коридоре. Спустился на первый этаж, исподлобья взглянув на охранника, и вышел на улицу. Младшеклассники чуть не сбили его с ног, выбегая из школы.       — Сука, — пробубнил Ли, еле устояв на ногах.       Вышел с территории пансиона и стал осматриваться в поисках знакомой машины. Увидев отцовскую, сел на заднее сидение, хотя впереди было свободно. Рядом с отцом Феликс сидеть не хотел.       — Как дела в школе? — спросил мужчина, не поворачиваясь.       Наблюдая, как автомобиль выезжает с парковки пансиона, парень пытался понять, что ответить на вопрос отца. Оценки, как обычно, были не самые лучшие, но говорить об этом Феликс перестал ещё года три назад, после того, как отец выпорол его ремнём до фиолетовых синяков в знак наказания. Об отношениях с Хёнджином лучше было тоже не рассказывать, ведь как родитель реагирует на такого рода связи, Феликс даже представить не мог.       — Нормально, — пожал плечами парень.       — Даже рассказать отцу нечего?       Рассказать то было что, вот только Ли этого совсем не хотел.       — Вчера на физкультуре играли в волейбол, — Феликс решил влить воды в диалог, пока не доедет до дома. — По математике задали кучу домашки, и мы с Сынмином её делали весь вечер. На физике нам показывали опыты. Чанбин чуть свою парту не сжёг, — Ли усмехнулся, вспоминая эти события. — А ещё мы на этой неделе все вместе ходили навестить Минхо. Он после избиения, ты же помнишь, я рассказывал?       — Припоминаю, — равнодушно ответил отец.       Вот всегда так. При чужих людях родитель изображал самого доброго человека на планете, а с родным сыном вёл себя отстранённо, словно до Феликса ему совсем не было дела. Парня каждый раз это расстраивало, и сейчас он в очередной раз спустился с небес на землю, понимая, что скорее всего, отец не помнит ничего о рассказах про Минхо.       Больше Ли ничего рассказывать не стал, а отца больше ничего и не интересовало. Он молча вёл машину, не замечая, как меркнет взгляд сына на заднем сидении и устремляется вдаль, лишь бы не сталкиваться с глазами отца через зеркало заднего вида.       Феликсу стало намного спокойнее, когда он переступил порог своего дома. Мачехи дома не было, поэтому парень побрёл в свою комнату, не заглядывая на кухню. Он не был голодным и не планировал завтракать, но отец, как на зло, окликнул его, поманив за собой. Феликс закусил изнутри щёку, расстраиваясь. Поплёлся за папой на кухню, послушно усаживаясь за стол и опуская взгляд. Он чувствовал что-то неладное, и это не позволяло ему ощущать себя спокойно.       — Почему молчишь? — спросил отец, накладывая клёклый рис в тарелку.       Феликса от такого вида каши воротило. Он вообще редко питался нормально, чаще всего пропускал обеды и ужины, потому что угодить в еде парню было очень трудно. А тем более таким мерзким рисом, который провалялся в холодильнике, наверное, неделю.       — А что мне говорить? — вопросом на вопрос ответил парень.       — Не знаю, — пожал плечами мужчина. — Например о том, что ты трахаешься с парнями?       Феликс ничего не ответил. Опустил голову, понимая, что сейчас его начнут отчитывать. У него ком посреди горла встал, не позволяя дышать, не то, что двигаться.       — Нравится, когда тебя в жопу трахают, да? — злобно усмехнулся отец. — Парни намного лучше девушек в этом плане? Конечно, у них ведь нет члена!       Прерывать монолог мужчины Феликс не собирался. Он просто сидел на стуле, уже готовясь, что вот-вот ему прилетит по голове или лицу. Сдвинул колени, будто автоматически сгруппировываясь от вида злого отца, чтобы во время ударов было не так больно. Вот только в руках у старшего Ли ничего не было, а значит он мог начать бить сына кулаками.       — Давно ты пидором стал? — огрызнулся мужчина, злясь, что не получает никаких ответов. — Или после того, как тебя Хёнджин трахнул?       Феликс бы хотел сказать, что ему никогда не нравились девочки, вот только попасть под горячую руку всё ещё не хотелось. Возможно, отец будет только сильнее злиться из-за молчания сына, но Ли не мог проронить ни слова, видя перед собой здорового мужчину со сжатыми кулаками, которые размером были как голова самого Феликса.       — Не будь ты моим единственным сыном, я бы тебя убил.       У парня после этих слов закружилась голова. Он почувствовал болезненный укол в сердце, от которого на глазах стали наворачиваться слёзы. Феликс никогда в жизни не сказал бы таких слов своему сыну, но сам был вынужден слышать подобное. По щеке скатилась слеза, и парень дёрнулся, когда отец сдвинулся с места, направляясь в его сторону. Феликс закрыл руками голову, но не почувствовав удара, поднял взгляд на старшего Ли, что протянул ему пакет с горохом.       — Рассыпь крупу в углу гостиной и вставай на неё коленями, — скомандовал мужчина.       Кивнув, Феликс взял упаковку и пошёл на выход с кухни. Открыл пакет, высыпая небольшое количество гороха в угол, но подошедший отец перевернул упаковку, высыпая всё содержимое. Парень уже представлял насколько больно ему будет, ведь с детства его болевой порог был низок. Он не мог терпеть даже банальное недомогание, уже не говоря об ударах и прочих наказаниях.       Не успел он закатать штанины чуть выше колен, как отец толкнул его в спину, заставляя упасть коленными чашечками на горох. Феликс вскрикнул, зажмуривая глаза от боли. Сначала он попытался дёрнуться, чтобы встать, но мужчина не позволил. Схватил его за плечо, сильнее вжимая в пол. Парень застонал, переставая шевелиться. Ещё с детства он помнил, что если двигаться или ёрзать, стоя коленями на горохе, будет только хуже.       Отец отошёл, но продолжал следить, чтобы сын не встал. Так Феликс простоял на горохе минут тридцать, пока из глаз не начали литься слёзы. Он плакал тихо, чтобы не получить ещё какое-нибудь наказание. Ему было так нестерпимо больно, что уже в глазах мутнеть начинало. Феликс плакал, закрывая лицо руками, словно это спрячет его от старшего Ли и его наказаний. Блондин пытался абстрагироваться, представляя, что находится в какой-нибудь тёплой постели под пуховым одеялом, а рядом Хёнджин, который нежно обнимает его и целует пухлыми губами, но смысла в этом не было. Боль в коленях пульсировала, а ранки начинали саднить. Отвлечься от такого было невозможно.       Услышав, как скрипнул диван, Феликс понадеялся, что отец сейчас подойдёт и поможет встать ему с гороха. Мужчина действительно подошёл, вот только не для этого. Он ударил сына ремнём по пояснице, а тот закричал, как резанный, прогибаясь в спине и хватаясь за ушибленное место. Следующий удар пришёлся по ногам, а третий по жопе. Феликс плакал взахлёб, только вскрикивая от очередного удара, который попал по лопаткам. Когда прозвучал пятый удар, парень упал на пол, рыдая в истерике. В его коленях остался горох, впившийся в кожу, а остальной осыпался. Ли не мог успокоиться, но, благо, больше ни одного удара ремнём по нему не прилетело. Когда парень смог прийти в себя, отца рядом уже не было.       Феликс пальцами вытащил горох, впившийся в колени, после чего поднялся с пола, шатаясь и постанывая от боли. Одёрнул штаны и надел куртку. В его голове была только одна мысль: надо бежать, пока не поздно. Это Ли и собирался сделать, только перед этим зашёл в ванную, открыл шкафчик над раковиной и достал коробочку с таблетками отца. Это были наркотики, выписанные врачом от головных болей.       Сунув баночку в карман, Феликс выбежал из дома, не понимая, куда ему идти. Ли чувствовал, что ему нужна поддержка. Так хотелось, чтобы кто-то пожалел его и обнял, но в пансионе все разъехались на выходные. Никто там даже не заметит плачущего в тишине Феликса, а поэтому парень решил ехать в место, оставшееся в памяти.       Хёнджин с мамой съехали от отчима, и Ли помнил тот адрес, на который они с парнем отправляли миссис Хван на такси. Он надеялся, что сможет найти там Хёнджина, или хотя бы будет возможность подождать, пока парень вернётся.       Сев на автобусную остановку, Феликс осмотрелся. Ему было так больно, хотелось поскорее все это закончить и, благо, рядом никого не было. Ли достал из кармана баночку с таблетками и высыпал две на ладошку. Посмотрел на них, понимая, чем это грозит, но всё равно взял вещества в рот и проглотил без воды. Закрыл глаза и заплакал. Феликс ненавидел себя за собственную слабость, ненавидел отца за жестокость и ненавидел всю эту грёбанную жизнь, которая приносила ему только боль и страдания.       Он сидел с закрытыми глазами, вытирая со щёк слёзы. Его до сих пор трясло после истерики, всё тело болело. Услышав, что подъехал автобус, Феликс запрыгнул в него, сунув кондуктору мятую купюру. Сел в самый угол сзади, уткнувшись носом в куртку, чтобы никто не видел, как он плачет.       — Кто тебя обидел, малыш? — голос подсевшего рядом мужчины.       Феликс дёрнулся, уставившись на незнакомца, который был больше него в два раза. Ли и так испугался, не понимая, почему мужчина назвал его малышом, но ещё сильнее испугался, когда незнакомец положил руку на колено Ли. Феликс дёрнулся от боли, ведь только минут пятнадцать назад стоял на горохе. Поморщился, отодвигаясь к окну, но мужчина подвинулся вместе с ним, оставляя Феликсу всё меньше места.       — Чего молчишь? — незнакомец улыбнулся, вновь укладывая руку, только на этот раз на бедро, а не на колено.       Застыв, Феликс сидел, чувствуя, как внутри возрастают паника и злость одновременно. Он уже сжал руки в кулаки, понимая, что если мужчина хоть на миллиметр ещё к нему пододвинется, Ли врежет ему по лицу. Таблетки начинали действовать, и незнакомец заметил расширенные зрачки парня, в голове которого пульсацией отдавалось собственное сердцебиение.       — Я тебе руку сломаю, — огрызнулся Феликс, отталкивая мужчину от себя.       Парню даже под таблетками хватало мозгов осознать, что с этим мужчиной в одиночку он не справится, но с характером нельзя было ничего сделать. Поэтому он шустро вылез, выбегая через уже закрывающуюся дверь на незнакомой остановке. Карманных денег на пересадку на другой автобус у Феликса не хватало, и он решил идти дальше пешком. Пришлось пройти порядком четырёх остановок с болевшими коленками и саднящей поясницей.       Ещё пару дней назад Ли записал в телефоне новый адрес одноклассника, а сейчас достал гаджет, проверяя свою память. Город Феликс знал относительно хорошо, поэтому примерное местонахождение понимал. На дорогу, конечно, пришлось потратить немало времени, но в конце концов парень дошёл до многоэтажки. Уже хотел позвонить в домофон, но из подъезда вышли жильцы, а Феликс незаметно проскочил в открытую дверь. На этаж поднимался пешком, проверяя на каждом номера квартир. Остановился на шестом этаже, когда увидел нужную дверь. Согнулся, пытаясь отдышаться.       Феликс знал, что если Хёнджин начнёт что-то у него расспрашивать или жалеть, Ли снова расплачется. Представляя это, парень почувствовал ком в горле. Нажал на кнопку звонка, поджимая губы. Он так устал терпеть боль после сегодняшнего наказания, что хотелось просто свалиться на пол и уснуть. Оставалась единственная надежда на то, что Хёнджин не позволит ночевать ему в подъезде.       Дверь открыла миссис Хван. Она тут же радостно улыбнулась, узнав Феликса, а потом напряглась, видя его измученное состояние.       — Что случилось? — первым делом спросила она, осматривая потрёпанный вид подростка.       — Здравствуйте, — поклонился Ли. — Хёнджин дома?       — Он в душе, но ты заходи, — женщина впустила блондина в дом, помогая ему снять куртку, вот только на этом моменте Феликс застонал, а Хван дёрнулась, понимая, что сделала подростку больно. — С тобой всё в порядке? Что болит?       — Всё нормально, — сдержанно улыбнулся Феликс, осматриваясь в доме. — Где я могу его подождать?       — Проходи в его комнату, — миссис Хван раскрыла дверь мальчишеской спальни. — Зови, если что-то понадобится.       Феликс зашёл в указанную комнату, а женщина прикрыла за ним дверь, оставляя в покое. Парень дошёл до кровати и со стоном сел, дотрагиваясь до ушибленной поясницы. Сейчас, после того, как прошло немного времени после наказания, всё болело ещё сильнее. Каждое движение отдавало неприятными ощущениями, которые Ли был не в силах терпеть. Он даже лечь боялся, понимая, что и это принесёт новую волну боли.       Минут через пятнадцать в комнату вошёл Хёнджин. Он дёрнулся, явно не ожидая увидеть парня в своей комнате, а уж тем более в таком виде. Откинул полотенце, которым вытирал волосы, и закрыл за собой дверь. Осматривая Феликса с ног до головы, сел рядом с ним на кровать, видя, как в глазах у блондина собираются слезинки.       — Что с тобой случилось? — вполголоса спросил Хван, дотронувшись до головы блондина.       — Меня наказали, — Ли опустил голову и стал плакать, вновь вспоминая всё, что пришлось сегодня перенести.       — За что? — уже с возмущением уточнял Хёнджин, готовясь разорвать за то, что кто-то посмел дотронуться до его возлюбленного.       — За то, что мы с тобой…       Феликс не договорил, всхлипывая и вытирая слёзы. Хвану и не нужно было продолжение — он сам всё прекрасно понял. Хёнджин лишь сидел, наблюдая, как Ли закатывает штанины, демонстрируя красные вмятины на коленях. Брюнет раскрыл рот, не веря своим глазам. А это ему ещё не показали синяки от ударов ремнём по белой невинной коже.       Нежно, почти невесомо, Хёнджин дотронулся до колен Феликса пальцем, а потом поцеловал, чувствуя, как парень дёрнулся, боясь любого прикосновения. Однако он не отодвинулся и терпел, когда Хван целовал его колени. Хёнджин понятия не имел, как помочь возлюбленному. Он мог только подарить ему внимание и заботу, которой сейчас так не хватало Феликсу. И Ли был счастлив, но ровно до того момента, пока из кармана его штанов не выпала баночка с таблетками, звонко ударившись об пол.       Хёнджин уставился на Феликса, а тот на него. Хван уже догадался, что могло издать такой звук, а поэтому в его глазах уже разрасталась злость, которая усилилась в три раза, когда Хёнджин опустил взгляд на пол, осматривая оранжевую баночку. Поднялся с кровати и нагнулся, чтобы поднять, но Феликс ухватился за его кофту, пытаясь помешать.       — Не надо, — попросил блондин, потягивая на себя парня.       Хёнджин не поддался и поднял с пола баночку. Повернул биркой к себе, читая название, а потом показания к применению. Посмотрел на испугавшегося Феликса исподлобья, сдавливая от злости челюсть.       — Это что, мать твою? — процедил он сквозь зубы, швыряя таблетки в сторону.       Под испуганный вскрик Феликса баночка открылась от удара об стену, и все таблетки рассыпались по полу.       — Говори, блять! — Хёнджин так сильно разозлился, что сам себя испугался. — Ты опять подсел, да? Припёрся ко мне домой обдолбанный? Я не буду опять вытаскивать тебя из этого дерьма!       — Хёнджин! — воскликнула мама, забегая в комнату. — Почему ты кричишь?       — Спроси у него! — Хван указал на плачущего блондина пальцем. — Торчок несчастный!       — Прекрати! — перекричала его женщина, отодвигая в сторону, чтобы не смог навредить Феликсу. — Успокойся!       — Мама, он меня с ума сводит! — по щекам Хёнджина потекли слёзы. — Пусть проваливает отсюда.       Хван заплакал, закрывая рукой лицо. Мама, поразившись такой реакции, подошла к сыну, обнимая его, чтобы успокоить. Краем глаза заметила, как Феликс поднялся с кровати, направляясь на выход. Отпрянула от сына и бросилась за блондином, хватая его руку.       — Куда ты собрался? — испугалась она.       Отпускать подростков в таком состоянии было нельзя, это она помнила ещё с тех времён, когда сама была в их возрасте. В их глупые головы могло ударить всё что угодно, и почти все эти исходы были бы плачевными.       — Не знаю, — Ли опустил взгляд, всхлипывая. — Джинни сказал, чтобы я проваливал.       — Замолчи, пока я тебя не задушил, — прошептал Хёнджин.       Хван не хотел, чтобы Феликс уходил. Он и ругаться с ним не желал, вот только Хёнджин ненавидел, когда ему врут или что-то скрывают. Особенно с этими идиотскими таблетками, с которых Хван помог Феликсу слезть.       — Можно я уйду? — спросил Ли, вытирая слёзы.       — Нет, нельзя, — миссис Хван вцепилась в подростка, словно тот уже сообщил ей, что собирается что-то с собой сделать. — Иди в комнату.       Она подтолкнула Феликса в сторону спальни сына, после чего прикрыла за ним дверь. Подошла к плачущему Хёнджину и притянула его к себе, предоставляя своё плечо. Хван уткнулся, рвано дыша в несчастных попытках успокоиться. Ему было так жалко наказанного Феликса и так было обидно, что он снова принял таблетки, что остановить плач было очень трудно. В конце концов он пришёл в себя, отстраняясь от мамы, которая хлопнула его по плечу.       — Поговори с ним, — прошептала она. — Только спокойно. Он пугается, когда ты злишься.       Она не стала дожидаться ответа сына. Развернулась и пошла в свою комнату. Хёнджин остался стоять напротив двери в спальню, где сидел Феликс. Хван подождал немного, набираясь решимости, после чего вошёл в комнату, направляясь к стене, в которую запульнул баночку с таблетками. Ли встрепенулся, наблюдая, как Хёнджин собирает в ладошку все таблетки, а потом выходит вместе с ними из комнаты. Он зашёл в туалет, выбросил все таблетки в унитаз и смыл.       Когда вернулся в комнату, Феликс всё так же скромно сидел на углу кровати. Блондин поднял на него заплаканные красные глаза, а Хёнджин поджал губы, сдерживая эмоции.       — Ложись спать, — спокойно сказал Хван, указывая на постель.       — Я? — переспросил Ли.       — Ну не я же.       Феликс кивнул и залез под одеяло. Лёг, продолжая смотреть на Хёнджина, который снял с себя кофту, укладываясь рядом.       — Давно ты принимаешь? — решил спросить Хван.       — Сегодня первый раз не сдержался.       — Сколько выпил?       — Две. Прости меня.       — Если ещё раз увижу у тебя эту гадость, больше прощать не буду, — Хёнджин залез под одеяло к парню. — Ненавижу наркоманов.       — Я уже привык, что все меня ненавидят.       — Я люблю тебя, глупый — глядя в глаза сказал Хван. — Не заставляй пожалеть об этом.       Феликс застыл, услышав такие слова от парня. Приблизился, положив голову на плечо парня и вжавшись носом в его шею. Заплакал, задрожав всем телом. Обнял Хёнджина, а тот его в ответ. Хван гладил блондина по спине, а потом поцеловал в висок, желая побыстрее его успокоить.       — Я тоже люблю тебя.       Хван поджал губы, еле сдерживая улыбку. Как давно он хотел услышать от блондина эти заветные слова.