Откупиться от смерти

      Больше Марисэ проблем не устраивает. В смысле, вообще.       То ли заболел, то ли понравилось на новом месте, хер его знает.       Ваас по привычке сначала жалеет, что оставил его в живых после второй попытки сбежать. Буквально пару дней.       Марволо находился под слежкой Кенни и Пьера двадцать четыре на семь, схватывал на лету, готовил так, словно родился с кастрюлей и ножом в руках.       Через два месяца получил повышение до старшего повара. Когда Ваас избавил его от участи посудомойки, дело пошло в гору, и Марисэ проявил ответную инициативу. Теперь сыр прибывал на базу исправно. Как он добазарился с материком? Хуй его знает. Работает само — не хер пальцы совать.       Марисэ каким-то образом выцыганил у Хойта бабки на новую кухню. Новое помещение, новая столовая, новые духовки, столы, ножи, плиты, ещё бог знает какая херь. Основное прибывает через месяц, неделю ребята собирают мебель под чутким руководством бывшего пленника, сверяющегося с инструкцией сборки. Как раз поспевают мелочи.       Марисэ в свободное время обучает поваров своим знаниям. Жрачка становится просто неприлично хорошей. Её даже жрачкой назвать язык не поворачивался теперь, только пищей. Парням нравится так, что за уши не оттянешь, блять. Так проходит два сезона.       На третий Ваас лично просит главного кулинара лагеря поменять меню на ближайшую неделю, потому что новое не встречается с реалиями на складе.       Марисэ кивает, тут же приступает к делу. Раскрывает в ноутбуке файл и набирает номер заведующего на мобиле.       — Калани, здоров. Мне надо новое меню составить. Напомни, что у нас по крупам?       Печатает, слушает, что ему говорят.       — Скажи Роберто, чтоб дал мне, наконец, инфу по холодосу, он заколебал меня завтраками кормить, — Марволо оборачивается к Ваасу, отставив трубку от головы. — Нет, Калани, это не тебе. Ща, подожди. Что по муке?.. Супер. Ты мне должен помочь делать заготовки для тортилий. Когда это такое было? А когда ты целый мешок арахиса проебал. Да, представь, помню. Чувак, пресс есть. Да.       Опять печатает. Ваас заходит ему за плечо, заглядывает в экран ноута. Марисэ пишет заметку в экселе. Он прикидывает завтрак на каждую неделю. Сначала на 60, потом на 80, а сейчас уже на 120 человек.       Что у нас тут? Панкейки и соус в понедельник, овсянка и тушенка во вторник, среда — яичница с беконом и фасолью. Ага. Гирос с курицей и соусом в четверг… Грехопадение. Пятница: омлет и свиные отбивные. Напитки, хлеб, это само собой разумеется.       Завтраки он оставляет, как были, вносит значительные изменения только на ужины и обеды. «Завтрак задаёт настроение на весь день! Просто доверься мне», — сказал он однажды с очень самоуверенным видом, не терпящим возражений.       Марволо ввёл моду на заготовки. Самолично обзавёлся сначала одной морозилкой, потом второй, на остальные четыре уже выделил Хойт. Марисэ заказал к ним инверторный генератор, вакуумирующий аппарат и плёнку и стал гордиться своим новаторством. Парни его боготворили.       Теперь в список расходов добавились пластиковые пакеты, стеклянная и порционная тара. Заказывать эту херню приходилось непосредственно из Бирмы. Повара под эгидой энтузиаста подтянулись, научились пользоваться новыми свистелками-перделками. Готовка стала обходиться легче физически, занимала меньше времени.       Пацаны на удивление стали меньше юзать. У них помимо сна, траха шлюх и употребления наркоты появилось ещё одно простое человеческое удовольствие: два-три приёма здоровой вкусной пищи. Склеивать ласты стали меньше. Лео отметил увеличение скорости выздоровления. Как будто он до этого не мог самолично оценить кухню.       Злобные морды подобрели, про новую кулинарную команду городка начали ходить разговоры за пределами северного острова. Мужики — они и в Африке мужики.       Марисэ хранил много информации в голове касательно их питания, это стало его второй работой. Нередко он с утра до вечера торчал на кухне, а в свободное время занимался и заготовками. Сначала думали, выёбывается перед Ваасом, однако ему просто нравилось. Работа требовала ответственности, креативности, физических и коммуникативных навыков. Давала определённую власть, которой Марволо не забывал пользоваться, к счастью, довольно здраво. Марисэ ценили, Марисэ уважали, Марисэ старались не пакостить.       Пальцы бегали по клавишам.       — Слушай, ну была же тыква четыре дня назад? Была. Что, мыши схавали? Ладно, окей. А имбирь ты хотя бы нашел? Нашел? Ну хотя бы так. Чувак, нет, у меня начальство под боком. Да, прикинь.       Ваас любопытно прислушивается. Как будто он до этого другое делал.       — Только не говори, что это Ваас, чел?..       — Это Ваас, Калани, смирись с этим, — говорит шеф.       Марисэ вздыхает и отдаёт ему мобильник, печатает. Затем стирает несколько ячеек, заполняет уже другой информацией, пока Монтенегро отчитывает подчиненного за проёбаные орехи. Он-то и не знал: Марисэ прикрыл.       — Я минут через двадцать зайду, окей? — говорит главный повар в трубку, когда её возвращают. — Просто, блять, умойся и жди, когда я приду. И найди мне тыкву.       Ваас наблюдает, как его любовник клацает по клавишам, иногда щёлкая мышкой. Минут через десять он разворачивается к начальству.       — Пока так, что по пустым местам, скажу после того, как из холодильника вернусь. Оно ещё сырое.       Ваас наклонился, положил руки на плечи повара. Промял костяшками трапеции, Марисэ тихо застонал. Трапецию защипнули пальцами, слегка оттянули вверх. Правую, потом левую. Защипнули, сдавили пальцами твёрдое, оттянули. Марволо вздохнул, откинулся на спинку стула. Поймал руку, любовно мазнул губами по кисти.       — Пожалуйста, сильнее немного.       Монтенегро прихватил сильнее, защипнув твёрдый перекатывающийся участок между пальцами, размял его. Марисэ расплылся на стуле, как кот на солнышке, откинул голову назад. Лицо его выражало блаженство. Зажимы Ваас продавливал качественно — когда отпускал, то приходило облегчение.       Чёрные глаза любовно смотрят снизу вверх.       — Мне нужно в холодильную сходить, посмотреть, что там по мясу, — слегка виновато произносит главный повар.       Он ловко выворачивается из объятий, хватает с собой мобильник, блокнот и ручку.       — Спасибо за массаж, Ваас. Скоро вернусь.       Сладкая, как оладьи с шоколадным сиропом, улыбка озаряет его лицо. Марисэ исчезает за дверью.       Кулинар хренов…       Казалось бы, такую ерунду изменил — столовку. Новая мебель, новые цацки, новые ножики-хуёжики. Парни не голодали и прежде, на кухню не жаловались. Кому не нравилось, мог вообще добывать пропитание сам. Но как в итоге эта кухня поднимает социальный дух.       И ему не в падлу что-то там размышлять по этому поводу, решать, договариваться, узнавать. Свои обязанности Марисэ выполнял исправно, не отлынивал, стоял на хорошем счету как у Вааса, так и у Хойта. Он также много делал сверх обязанностей, порой чересчур увлекался. Конечно, изредка ошибался, как и все люди, но исправлял. Редкое качество в совместимости с предыдущими.       Забавно, конечно, вышло.       Теперь фракция пиратов известна не только кровожадностью, экстравагантным лидером, но и крутой кухней. Когда спрашивали, говорили: «Это там, где охуенно готовят?» Кровожадности это, конечно, поубавило, но желающих вступить увеличилось. Побочный эффект славы — самовозгорающийся пиар. Волкеру на это похуй; «работает — не хуй пальцы совать».       Хорошо, что всё-таки оставил Марволо в живых. Он в тот день действительно намеревался его пристрелить. Передумал только после первого кусочка. Кто ж знал тогда, к чему тот сраный бургер приведёт.       Ваас застаёт его у рабочего стола. Когда он заходит в комнату, то чувствует аромат корицы, теста и ванили. Рот увлажняется слюной, как по щелчку пальцев. Монтенегро подходит: энтузиаст разворачивает свёрток из фольги. Рядом лежат салфетки. Внутри свёртка оказалось угощение.       Блять, он испёк улитки с корицей. Сегодня хренов праздник.       Марисэ достаёт из стопки салфетку, раскладывает на столе. Потом отрывает от ромашки булочек одну, где было больше ванильного крема, и заворачивает в бумагу. Протягивает начальству.       Начальство благосклонно принимает подношение.       До знакомства с Марисэ Ваас и не был в курсе, что любит выпечку. И что контрабандисты торгуют корицей. Он отрывает от булки кусочек, уже зная, что будет в восторге. Глаза прикрываются сами собой, во рту водопад.       Чёртов фокусник…       В смысле, это слишком хорошо, чтобы быть правдой.       Просто вот так совпало, что у Марисэ золотые руки, да ещё и растущие из плеч.       Марволо, кстати, свою булочку только один раз укусил и отложил в сторону, вернулся к таблице в экселе. Заклацал по клавишам липкими пальцами.       Вот это Ваас не любил, но прощал ему. На кухне Марисэ вёл себя, как хирург в операционной, того же требовал от своих коллег и подчиненных, а вот вне смены позволял себе безвредные неряшливости вроде этой. Главарь пиратов не возмущался особо, протирал клавиши сам. Тем более, что и нечасто Марисэ так делал.       Пока начальство справляется с булкой, он занимается таблицей.       — Я бы хотел на рыбалку съездить, скажем, через недели три, — обернувшись, кулинар убедился, что завладел вниманием пирата, и продолжил. — С тобой и Лео. День или два. Потом приготовлю пару рыбин. Что скажешь?       Знал он, как просить. Ишь, булки притащил… Монтенегро улыбается, кивает. Путь к сердцу мужчины лежит…       — Ура!       Подопечный торжественно поднимает руки вверх, затем возвращается к заданию.       Рыбалка так рыбалка.       Конец.