Riding Waves and Drinking Cappuccinos

— Значит, Нетфликс энд чилл? Не рановато ли? Юнги остановился в дверном проёме и, скрестив руки на груди, наверняка думал, что его младший братишка собирается совершить очередную ошибку. — Он мне нравится, — пожал плечами Чимин, желая казаться таким же беспечным сорвиголовой, каким был прежде, и не выдать своё отчаяние. — Уверен, я ему тоже. Мы оба молоды и одиноки, а жизнь так коротка. Зачем тратить её на бессмысленные хождения вокруг да около? Отодвинув раскиданные вещи в сторону, Юнги сел на край кровати и машинально принялся складывать футболки в ровную стопочку. — Ты ведь понимаешь, что будешь жалеть, да? — вздохнул он. — Совсем недавно ты сокрушался по Чарли, а теперь готов провести ночь с первым встречным? — Он не первый встречный! — возразил Чимин, уверенный в правильности своего решения. А уж если что-нибудь взбрело ему в голову, он будет упрямиться до последнего. — Я уже столько про него знаю! Он любит пить капучино, гулять по пляжу, заниматься сёрфингом и рассматривать крабов, но документалки смотрит чаще про космос. А ещё вчера у него сломался тостер. Второй за месяц! — Ну да, сломанный тостер многое говорит о человеке, — Юнги закатил глаза, даже не пытаясь скрыть сарказм в своём голосе. Но Чимин и бровью не повёл. Теперь уже ничто не способно изменить его намерений: даже если на Землю упадёт метеорит и весь мир погрузится в хаос, Чимин найдёт способ встретиться с Намджуном и затащить его в постель. — Послушай, я ведь тебя знаю, — продолжал Юнги. — Сейчас ты загорелся этой идеей, ты встретишься с Намджуном, добьёшься своего, а потом что? Будешь чувствовать себя только хуже! Ты пытаешься поскорее забыть Чарли, но это… Это не выход, Чимин. Между ними повисло молчание, тяжёлое, гнетущее, и эхо сказанных слов звенело в ушах. Чимин поджал губы, не желая признавать, что Юнги прав на все сто процентов, вот только… Намджун правда хорош собой. Каждая его улыбка заставляла сердце Чимина биться чаще, а каждая встреча казалась такой особенной, что, едва расставшись, он уже мечтал о новой. Этого не хватало, чтобы забыть Чарли в одночасье, но кое-что Чимин знал наверняка: если бы они познакомились при иных обстоятельствах, он всё равно обратил бы внимание на Намджуна. Если бы не было никакого Чарли, если бы сердце никогда не разбивали, если бы Чимин не находился в таком отчаянии, вряд ли что-то сильно бы изменилось. И сейчас такой мелочи было достаточно. — Но я хочу этого, — прошептал он, глядя в зеркало. — Хочу снова чувствовать себя желанным. Пусть и ненадолго. Юнги покачал головой и встал с кровати, уже собираясь уйти, но Чимин остановил его. — Постой! Знаешь, я… — Признаваться в своих самых сокровенных мыслях оказалось сложнее, чем он думал. Но переживания, накопившиеся за целые сутки, рвались наружу. — Я волнуюсь. Так сильно, что меня, кажется, сейчас стошнит. — Что? — обеспокоенно переспросил Юнги и вернулся на своё место. Чимин с печальным вздохом сел рядом. Он так долго простоял у зеркала, пытаясь уложить волосы как-нибудь по-особенному, но так, чтобы со стороны всё выглядело небрежно, будто он и вовсе не прикладывал никаких усилий и просто причесался. Ему потребовалось полтора часа, чтобы выбрать футболку и самые облегающие джинсы, какие только нашлись в его арсенале. И всё это для одной-единственной цели: впечатлить Намджуна. Когда-то не проходило ни недели, чтобы Чимин не пригласил кого-нибудь на свидание. Он всегда чувствовал себя эффектным, не сомневался в собственной привлекательности и знал, что сможет заполучить кого угодно, стоит только захотеть. За его внимание бились и девушки, и парни, но лишь избранные удостаивались такой чести. Чимин упал со своего пьедестала, как только переехал. Если в родном городке он был звездой, то в Лондоне не выделялся из толпы сверстников. За минувшие годы он заметно растерял уверенность в себе, и теперь каждая деталь его внешности подвергалась критическому анализу. — У меня давно никого не было, кроме Чарли. — Чимин поморщился, вспоминая последние месяцы их отношений, когда даже секс, самое чувственное и важное, что может быть между двумя любящими людьми, ощущался каким-то механическим и лишённым прежней страсти. — Если быть совсем уж откровенным, в этом плане у нас тоже всё было не так уж хорошо. И теперь я не могу перестать думать об этом. Вдруг я уже не такой привлекательный? Эти слова лишили Юнги дара речи. Пару секунд он лишь возмущённо смотрел на Чимина. — Что за глупости? Ты? Не привлекательный? Да вся Англия должна устроить траур, что их покинул самый лучший парень в мире! — Чимин слабо улыбнулся и толкнул Юнги в плечо, но тот продолжал: — А твой Чарли, он просто… — Скотина! — радостно воскликнула Минджи, заставив их обоих подскочить от неожиданности. Она влетела в комнату с двумя куклами в руках, а за спиной у неё покачивались блестящие крылышки, как у феи. Только играть, похоже, было не с кем. — Так, зайка, у нас тут взрослые разговоры. И что я тебе говорил о таких плохих словах? — сказал Юнги, всячески стараясь придать своему голосу побольше отцовской строгости. — Ну пап! — надулась Минджи. — Ладно, иди-ка сюда. — Юнги усадил дочь к себе на колени и, наклонившись к её ушку, зашептал: — Беги на кухню, там в холодильнике лежит шоколадка, твоя любимая. Прямо за шпинатом. Только маме не говори. Уговор? Минджи поклялась хранить молчание на мизинчиках и, спрыгнув на пол, отправилась на охоту за сладостями. Чимин с улыбкой покачал головой. Сохи явно не будет в восторге, что её дочь объедается шоколадками перед ужином. — Ты так её балуешь. — Эй, когда я баловал тебя в детстве, ты был не так уж против, — ухмыльнулся Юнги, закинув руку на плечи Чимина и притягивая его поближе к себе. — Ты до сих пор меня балуешь. Юнги рассмеялся и взъерошил волосы, с которыми так долго возился Чимин. Теперь беспокойство об укладке казалось чем-то нелепым. В конце концов, стоило признать: он просто пытался занять мысли такими банальными проблемами, чтобы не поддаваться тревоге. А вдруг Намджун пригласил его к себе, повинуясь секундному порыву под влиянием романтичного момента? Вдруг в самый важный момент Намджун просто не захочет Чимина? А вдруг от волнения не захочет он сам? — Вернёмся к тебе, — невозмутимо напомнил Юнги. — Если этот твой Намджун не посчитает тебя самым красивым в мире, то он просто придурок. Так и знай! А если он сделает хоть что-нибудь не так, одно твоё слово и мои парни начистят ему морду. — Юнги! Долго возмущаться не получилось: взгляд упал на электронные часы, стоявшие на тумбочке, и Чимин подскочил как ужаленный. Он поспешно надел серую толстовку и в последний раз посмотрелся в зеркало. Далеко не идеально, но хотя бы терпимо. — Предохраняться не забудь, герой, — проворчал Юнги и бросил в Чимина пачку презервативов, которая затерялась среди одежды на кровати. — Удачи!

⋆.  ˚　✦ ⋆. ˚ 　⋆

Стоило ли говорить, как сильно колотилось сердце Чимина, когда, стоя на подъездной дорожке, он рассматривал уютный светлый домик с ухоженным газоном и раскидистым деревом во дворе? Намджун написал ему точный адрес, да и вероятность заблудиться в двух кварталах равнялась нулю. Но Чимин не решался позвонить в дверь и, оттягивая неизбежное, в сотый раз сверился с номером дома. И вот он взошёл по ступенькам и остановился на крыльце. Внезапно все чувства обострились, и окружающий мир приобрёл пугающую чёткость: мягкий вечерний свет, персиковое небо, велосипедный гудок за спиной и смех подростков. Чимин сделал глубокий вдох и вытер вспотевшие ладони о джинсы. Но не успел он постучаться, как дверь отворилась. — Привет! — гостеприимно улыбнулся Намджун и отошёл в сторону, пропуская Чимина в дом. В его глазах горела такая же нетерпеливость. — Я увидел тебя из окна и подумал, вдруг ты забыл адрес. Вот чёрт. Чимину и в голову не приходило, что Намджун может наблюдать за его неловким смятением из окна. — Привет. Извини, что задержался. — Да это пустяки. У меня как раз было время всё подговорить. Уютная одежда Намджуна — просторные серые шорты и чёрная футболка с портретом Дэвида Боуи — навевала мысли о доме, тепле и комфорте. Чимин уже представлял, с какой лёгкостью снимет её и оседлает эти накачанные бёдра. Но вместо того, чтобы накинуться на Чимина с порога, прижать к стене и страстно поцеловать, Намджун провёл его в гостиную, где… Чимин не мог с уверенностью сказать, испытывал ли он разочарование или облегчение, когда увидел, что на экране телевизора действительно включен чёртов Нетфликс, а на журнальном столике расставлено так много еды, что хватило бы на полноценную вечеринку: чипсы, крекеры, маршмеллоу, попкорн, разноцветные драже и кукурузные палочки. Рядом на полу стояли две коробки пиццы. — Ты готовишься к зомби-апокалипсису? — вырвалось у Чимина, и, переглянувшись, они оба рассмеялись. — Просто не знал, что ты любишь, вот и решил купить побольше всего. Но, если что, я могу нарезать тебе фруктов. Или давай закажем что-нибудь. — Шутишь? Разве я похож на человека, который откажется от пиццы? — А пить что будешь? У меня есть пиво, газировка и сок. Могу сделать тебе чай или кофе. Мой капучино, конечно, не так хорош, как у Большой Мамочки, но… Чимин удивлённо вскинул брови и кивнул. Было что-то трогательное в том, как Намджун старался сделать всё идеальным, запоминал его вкусовые предпочтения, накупил столько еды и даже согласился посмотреть его любимый фильм. Последнее казалось Чимину самым особенным. — А лёд добавишь? — улыбнувшись, спросил он. — Разумеется. Ты тут располагайся, чувствуй себя как дома. Если что, ванная там. Оставшись один, Чимин огляделся по сторонам. Интерьер был выдержан в минималистичном стиле — никаких кричащих красок, только приятные светлые оттенки вроде бежевого и коричневого. Но в то же время дом не напоминал безжизненную картинку из мебельных каталогов. В окружении идеального порядка ванной комнаты Чимин невольно вспомнил, что убегал в спешке и на его кровати по-прежнему разбросана одежда. На полках у Намджуна стояли ароматические свечи и два растения. Душевая была полностью остеклена, и Чимин честно не хотел представлять, как, прикрыв глаза, Намджун моет свои каштановые волосы, а по его загорелому телу стекают струи горячей воды. По тому самому загорелому телу, которое он прямо сейчас мог исследовать языком. Ведь кто приглашает привлекательного парня к себе домой со словами «Кстати, я живу один», только чтобы действительно посмотреть вместе фильм? Печально вздохнув, Чимин побрёл обратно в гостиную. На стене висели две картины — какие-то абстракции в синих тонах. Чимин совсем не разбирался в искусстве и едва ли смог назвать хотя бы одного современного художника. Но он задержался у картин на пару минут дольше, чем следовало, разглядывая, как тёмно-синий переходит в небесно-голубой. — У тебя столько растений. Даже в ванной, — сказал Чимин, останавливаясь на пороге светлой кухни. Намджун обернулся через плечо и улыбнулся. — Ага. Тот, который на нижней полке, называется аспидистра. Или чугунное растение. — Почему чугунное? — Оно считается одним из самых неприхотливых и выносливых и не требует какого-то особого ухода. Разве что поливать раз в неделю. Намджун рассказывал о комнатных растениях так увлечённо, что Чимин невольно заинтересовался, хотя в списке самых скучных тем эта занимала почётное первое место. — Ого. Ну, я бы не ужился и с таким. У меня талант губить комнатные растения. Чем больше я о них забочусь, тем быстрее они увядают, — пожаловался он, вспоминая свои первые и последние попытки сделать их с Чарли квартиру уютнее. — Там у тебя два растения. А какое второе? Намджун усмехнулся. — Ты первый из моих гостей, кто так интересуется растениями. Эти слова заставили напрячься, но внешне Чимин ничем не выдал своих эмоций. — И часто к тебе гости захаживают? — спросил он игриво, надеясь, что его слова можно списать и за шутку, а не за лёгкую ревность. Намджун пожал плечами. — Мы с друзьями собираемся иногда пива выпить. Нечасто, потому что нужно держать себя в форме, — говорил он, но быстро умолк и расплылся в улыбке, увидев, что Чимин подошёл ближе и положил ладонь на столешницу. — Но айс-капучино я ещё никому не делал. И ромкомы 60-х я тоже ещё ни с кем не смотрел. — Это не просто ромком! — возмутился Чимин, но не смог сдержать ответную улыбку. — Это легендарный фильм! И актёры там просто восхитительные. Если тебе не понравится, я внесу тебя в чёрный список. Намджун рассмеялся и протянул Чимину его айс-капучино, а себе вытащил банку пива из холодильника. Они сели на диван, слишком большой, чтобы найти приличное оправдание тому, как близко они находились друг к другу. — Тебе нравится современное искусство, да? — спросил Чимин, пока Намджун настраивал телевизор и искал фильм. — Не только современное. Искусство в целом. Просто современное отражает нашу эпоху, наши взгляды на мир. То, какими стали люди. А тебе? Намджун говорил об искусстве, параллельно печатая название фильма, и даже не смотрел на Чимина, но с губ не сходила улыбка. Эта его лёгкая небрежность казалась Чимину невероятно привлекательной. — Ну, я знаю Ван Гога. «Звёздная ночь» и всё такое. В «Докторе Кто» был эпизод с ним, — сказал Чимин, но тут же понял, как глупо прозвучали его слова, и поспешил сменить тему. — А что это за картины? Никогда не видел ничего подобного. — Это копии картин южнокорейских художников Ким Ванки и Юн Хён Гын. Этот стиль называется «тансэкхва». — «Тансэкхва». Как красиво, — тихо повторил Чимин, пробуя незнакомое слово на вкус. Хотя его родители родом из Кореи, Чимин никогда там не был и этот загадочный язык знал совсем плохо. Зато Юнги прожил в Корее до десяти лет, пока его отец не решил жениться на матери Чимина и переехать в Штаты. Юнги до сих пор ездил навещать своих бабушек и дедушек. Во время одной из таких поездок он познакомился с Сохи, задержался в Корее на целых полгода, а потом вернулся в Калифорнию уже с невестой. Чимин всегда немного завидовал этой тесной связи с корнями, какую сам никогда не чувствовал. Даже родной город он бросил без сожалений. Просто уехал и изредка предавался ностальгии по пленительному чувству свободы, когда он катался на байке и тусовался с бандой брата. Но его никогда не тянуло вернуться домой. — Мои друзья не могут оценить современное искусство по достоинству и всегда говорят, что и сами нарисуют даже лучше. Но эта простота так обманчива, — включив фильм и поставив его на паузу, Намджун наконец-то посмотрел Чимину в глаза. Он так мастерски складывал слова, так завораживал Чимина, что он совсем позабыл и про «Завтрак у Тиффани», и про неудавшийся секс. — Каждая линия, каждый оттенок продуманы до мелочей. Всё имеет смысл. Все эти повторяющиеся движения требуют столько терпения и времени. Это как медитация, понимаешь? А ещё в древней восточной философии считается, что главная задача искусства — «разговор» художника с материалами, поэтому картины получаются «молчаливыми». Иногда мне кажется, что на них можно смотреть вечно и всё равно будет мало. Чимин нахмурился и обернулся, чтобы ещё раз взглянуть на картины. Сёрферы всегда производили впечатление глуповатых качков, думающих только о своих волнах и досках. Но ещё вчера Чимин осознал, что Намджун совсем не такой. С ним интересно проводить время и просто разговаривать. Намджун был таким же таинственным, как эти картины, непостижимым и многогранным. — Я включаю? — внезапный вопрос вернул его в реальность, и он машинально кивнул. Фильм завораживал с первых кадров, и Чимин с трудом сдерживался, чтобы каждые пару секунд не атаковать Намдужна вопросами, нравится ли ему фильм и что он думает об этой сцене или о том персонаже. Он не хотел отвлекать Намджуна от фильма и казаться слишком надоедливым. Вместо этого он съел кусочек пиццы и сделал глоток айс-капучино, такого вкусного, что с ним определённо не сравнился бы даже кофе Большой Мамочки. Но Намджуна не приходилось спрашивать. Он сам комментировал всё, что видел на экране, и они вместе смеялись над его шутками или обсуждали красоту отдельных сцен. — Кот здесь самый лучший, — заметил Чимин, хрустя чипсами. — Всегда мечтал о таком. Рыжем и… — Безымянном? — ухмыльнулся Намджун, и Чимин толкнул его плечом. — Тогда почему не завёл? Этот вопрос застал врасплох. Он мог соврать об истинных причинах и сослаться на строгие порядки студенческих общежитий. Но решил сказать правду. — У моего парня… — начал он и тут же осёкся, — …бывшего парня аллергия на шерсть. Я предлагал завести сфинкса, но ему не нравилась эта порода. По правде говоря, не уверен, что мне бы подошёл сфинкс. — Но вы с парнем расстались, так? Насовсем? Чимин задумался и кивнул. Ему хотелось проснуться однажды утром от стука в дверь, выбежать на крыльцо и увидеть Чарли с огромным букетом цветов. И плевать, что цветы он, в общем-то, не любил. Но Чарли не был романтиком и редко менял свои решения. Он бы никогда не поехал за Чимином на другой конец света и не стал бы умолять его вернуться. Ну разве что отправил бы сообщение с предложением поговорить. Чимин был бы счастлив и этому — ему не нужны никакие грандиозные романтические жесты. Но Чарли уже сделал свой выбор. — Ага, насовсем, — ответил Чимин, вяло перебирая разноцветные драже. — Тогда тебе больше никто не мешает жить так, как хочется. Чимин грустно улыбнулся. — Всё не так просто. — Он сидел на шее у старшего брата, страдал от разбитого сердца и не строил никаких планов на будущее. Не хотел и думать, что будет делать через месяц или через полгода. — Смотри, сейчас будет моя любимая сцена. На экране Одри Хепберн уже сидела с гитарой на подоконнике. Губы Чимина расплылись в улыбке. Он невольно начал подпевать, покачиваясь в такт музыке. Намджун повернулся к нему, и их глаза встретились. — Waiting 'round the bend, — тихо пел Чимин, наклоняясь ближе. В приглушённом свете лицо Намджуна обладало таким же гипнотическим сиянием, как у героев фильма. Его глубокий взгляд, улыбка на губах и трогательные ямочки. Рука, лежавшая на спинке дивана, находилась так близко от плеч Чимина, словно тоже жаждала прикосновений. Всего на секунду ему показалось, что это идеальный момент для первого поцелуя. Самый романтичный. Самый трепетный. Но Чимин невинно тыкнул его в ямочку и улыбнулся. — My huckleberry friend, moon river and me. — Ты так красиво поёшь, — прошептал Намджун. — Просто песня красивая. Её невозможно спеть плохо, — отмахнулся Чимин и наклонился вперёд, чтобы взять со столика миску попкорна. Вернувшись на место, он почувствовал, как рука Намджуна наконец соскальзывает на его плечи. — Будешь? — предложил Чимин так, словно ничего особенно не случилось и его сердце не сходило с ума. Он прижался к боку Намджуна, мысленно оправдываясь тем, что так будет удобнее делиться попкорном. «Завтрак у Тиффани» ещё никогда не казался таким романтичным, как сейчас, когда Чимин окончательно перестал следить за сюжетом, то и дело украдкой поглядывая на Намджуна, на его внимательный взгляд, на задумчивую улыбку. На экране главный герой сидел за печатной машинкой, а пол вокруг стола был усеян скомканными листами бумаги. — Жаль, что ушла эпоха, когда всё печатали на машинках, — тихий голос Намджуна, совсем рядом с его ухом, вызывал мурашки по всему телу. — Компьютеры погубили всю романтику. Чимин подумал, что сейчас всю романтику погубит его каменный стояк, если Намджун не перестанет говорить таким низким голосом. — Это ведь неудобно, разве нет? — спросил он, как бы невзначай закидывая ногу на ногу и передвигая миску с попкорном поближе к себе. — Даже стереть ничего нельзя. — Зато как атмосферно, — отозвался Намджун. Они продолжали разговаривать, и, окончательно расслабившись, Чимин положил голову на плечо Намджуна. Он смотрел этот фильм сотни раз, но на финальных сценах всё равно растрогался, и в глазах появилось неприятное жжение. — Так романтично, — вздохнул Чимин, когда герои наконец поцеловались. — Он помог ей разобраться в себе и подарил кольцо с гравировкой. Маленький кусочек Тиффани. И они вместе искали её кота. — Ладно, ты прав. Этот фильм должен посмотреть каждый. — Правда? — Чимин удивлённо поднял голову, чтобы заглянуть ему в глаза. — Тебе реально понравилось? На пару секунд Намджун всерьёз задумался, а затем кивнул. — Не могу сказать наверняка, понравился ли мне сам фильм или то, что мы смотрели его вместе. Но я отлично провёл эти два часа. Намджун не смеялся ни над банальным финалом, ни над совсем немужественной сентиментальностью Чимина. Вечер и правда превзошёл все ожидания. Посмотреть вместе фильм — такая мелочь, но для Чимина всё было куда серьёзнее. Намджун согласился потратить два часа своей жизни, чтобы посмотреть фильм, у которого было мало шансов понравиться ему. Он даже не жаловался на предсказуемые сюжетные повороты или глупость героев. Наоборот, он старался вникнуть в происходящее, и это покорило сердце Чимина. Он не хотел сравнивать, но мысли вновь и вновь возвращались к Чарли. Тому самому, который предпочитал читать книги, редко соглашался посмотреть что-то вместе и постоянно осуждал любимых героев Чимина. У них были слишком разные увлечения, но если Чимин прочитал любимые романы Чарли и постарался найти в них что-то интересное, то Чарли так и не посмотрел «Завтрак у Тиффани». Это не было проблемой. Чимин ведь не мелочный. Но тот факт, что Намджун был таким внимательным и чутким, почему-то наполнял его сердце теплом и нежностью. — Посмотрим что-нибудь ещё или ты уже устал? — спросил Намджун, когда на экране пошли титры. Чимину не хотелось, чтобы вечер заканчивался так быстро. Не хотелось покидать этот особый мир, где существовали только они вдвоём, фильмы и куча закусок. — Покажи мне свою любимую документалку про космос, — попросил он. — Ты уснёшь, — улыбнулся Намджун. — Не усну. — Тебя и на пять минут не хватит. Давай что-нибудь из твоего любимого. — Эй, мне правда очень интересно, — настаивал Чимин. — Я ещё ни разу не смотрел документалки про космос. Намджун сдался. В комнате стало ещё темнее, и на экране появились яркие звёзды. Чимин устроился поудобнее на плече у Намджуна, вытягивая ноги на диване. Закадровый голос, вещающий про далёкие галактики и неведомые планеты, словно специально погружал в транс. Чимин искренне пытался сосредоточиться на информации и что-нибудь запомнить, но его глаза закрывались сами собой. Голос начал отдаляться, пока не стих окончательно. — Чимин, — мягко растормошил его Намджун. — Я принёс тебе подушку. Давай ты ляжешь нормально. Чимин приоткрыл глаза и нахмурился. Намджун сидел на краю дивана, весь сонный и взлохмаченный, словно и сам только-только проснулся. Чимин лежал в самой неудобной позе, какую можно было придумать. Видимо, документалка убаюкала их обоих. Намджун подложил подушку ему под голову, укрыл пледом и выключил телевизор. — Не уходи, — сказал Чимин, повинуясь порыву вновь почувствовать тепло Намджуна. — Иди ко мне. Если бы он не был таким сонным, то ни за что не осмелился бы просить о чём-то настолько интимном. И, возможно, если бы Намджун не был таким сонным, то ни за что не лёг бы под плед к Чимину. На столе ещё стояли остатки еды, а они теперь находились так близко друг к другу. Места было мало, поэтому Чимин повернулся на бок и обнял его за пояс. — Спасибо за вечер. Мне уже давно не было ни с кем так хорошо, — прошептал он. — И мне. Глаза Намджуна тоже слипались, и он с трудом держал их приоткрытыми. Чимин улыбнулся. Они оба оттягивали сон, чтобы побыть в этом мгновении подольше. Смотрели друг на друга и больше не говорили ни слова. Сильнее всего на свете Чимину хотелось закрыть глаза, преодолеть эти жалкие сантиметры, разделяющие их, будто пропасть, и получить хотя бы один робкий поцелуй. Пухлые губы Намджуна были точно созданы, чтобы их целовали. В глазах напротив читались те же мысли. Пожалуй, Юнги был прав. Не стоило так спешить. Чимину хотелось позвать Намджуна на настоящее свидание, впервые взять его руку, впервые поцеловать и уже потом переспать. Он хотел насладиться каждым этапом их близости. — Спокойной ночи, Намджун, — прошептал Чимин, прижимаясь к нему и закрывая глаза. — Спокойной ночи, Чимин. Намджун обнял его покрепче, уткнулся носом ему в макушку, и Чимин улыбнулся. Да, если бы вечер оправдал его ожидания, он всё равно не был бы так счастлив, как сейчас.