Малфой. От первого лица.

Спустя пару часов я уже направлялся в кабинет Директора. У меня в кармане лежала склянка свежесваренного зелья проводимости, мысленно я повторял заклинание, которое вскоре произнесу. Проходя двор Часовой башни, я остановился на минутку, чтобы последний раз закинуть в тренировочный манекен самые мощные заклинания, которыми владел. Сердце сжалось – я должен был попрощаться с этой силой навсегда. Как много магии я потеряю? Была возможность, что я лишусь всего. Стану жалким сквибом. Обычным магглом. Но это ничего. Не страшно. Я принял решение и не собирался его менять. Лучше лишиться своей магии, чем навеки остаться Пожирателем Смерти. Я назвал горгулье код. Поднялся по винтовой лестнице. Постучался. В кабинете была только Макгонагалл – она впустила меня внутрь. - Мистер Малфой, я вас не ждала. – чуть более сурово, чем обычно, произнесла она. - Я готов провести ритуал. У меня всё готово. - сказал я твердо. - Что ж, раз так… Минерва направила палочку в центр пола, и из него выросла восьмиугольная тумба, по центру была закреплена металлическая сфера Тома Реддла. - Можете приступать. – Магконагалл отошла подальше, к стене, но она не переставала смотреть на шар. Портреты предыдущих директоров внимательно следили за моими действиями. Я достал зелье на основе слёз Феникса и волшебную палочку. Всё было готово. Свечи в кабинете погасли, лишь шар сиял слабым лунным светом. Всё затихло. Я откупорил флакон и вылил содержимое на поверхность. Направил палочку в место, где слегка подсвечивалась гравировка с именем владельца. И произнес заклинание: «Vivo corde vim transfundo, Ferro cor virtutem dono. Quod latet intus in mare mundi effundo, Magiam recipis, ut mundus sit in bono.» [Я мощь живого сердца отдаю, Железному сердцу я силу дарю. Что скрыто внутри - то в мир выливаю, Взамен магию дам - я баланс сохраняю.] Сияние шара усилилось. Из моей палочки вытекала магия – серебристая, искрящаяся. Сначала магия текла тонкой струйкой, потом поток стал сильнее, и, наконец, она преобразилась – приняла очертания дракона с красными как кровь крыльями. Сфера засасывала моего дракона внутрь, стремилась запереть, закрыть навсегда, обрезать крылья. С другого же конца выходил чёрный сгусток, принимавший очертание змеи – она клубилась вокруг шара, стремясь поскорее выбраться наружу. Наконец, обмен произошел. Дракон был заперт, змея на свободе. Гравировка на поверхности артефакта сменилась, теперь там значилась надпись: «Собственность Драко Люциуса Малфоя». Весь свет вновь погас. Я был обессилен. Я больше не чувствовал магии. Напряг все силы, чтобы просто зажечь Люмос, но ничего не получалось. Я отдал ее всю. - Кажется, получилось… - прошептал я. Через полчаса в кабинете собрался консилиум преподавателей. Они удивленно осматривали сферу, накладывали на нее новые и новые диагностирующие чары, не веря такому успеху. - И заметьте, никакой темной магии! – торжественно изрёк профессор Флитвик. - Минерва, дорогая, что же вы не позвали меня! – сокрушался Слизнорт. – Такое чудо не каждый день увидишь! Дверь скрипнула, и в кабинет пробралась Грейнджер. Она подошла прямиком ко мне. - Что здесь происходит? – она облокотилась на краешек комода, магические предметы на нем зазвенели. - Тебе выпала честь наблюдать, как я обезвредил невероятно опасный и тёмный артефакт самого Воландеморта! - Что-о-о? - Было приятно наблюдать, как ее глаза округлились. – И как это тебе удалось? - Ловкость рук, Грейнджер, и ничего более. - Не верю! - Чему? Что у меня ловкие руки? Могу продемонстрировать, ты только попроси. – я двусмысленно окинул ее взглядом. Щеки Грейнджер зарозовели. - Какая же ты задница, Драко Малфой. В кабинет ввалился Хагрид с целым ящиком сливочного пива. - Пива хочете? Сам варил! Он прошелся кругом, предлагая каждому по бутылочке. - Мне два, пожалуйста. – Гермиона с энтузиазмом приняла дополнительную порцию из рук великана. Тот добродушно потрепал любимицу по голове. Когда Хагрид отошел, я сделал глоток и едва не поперхнулся. Эту жижу невозможно было пить. На вкус это было как свернувшееся молоко с сахаром. Я посмотрел на Гермиону. Она указала мне на большой горшок с растением за моей спиной, и, когда Хагрид не мог нас видеть, мы вылили содержимое своих бутылок туда. Слизнорт подошел к нам. - Мистер Малфой, поздравляю вас! Это успех! – он приторно сладко улыбался. – И мисс Грейнджер, вы, конечно, тоже приложили руку! Что ж, друзья мои, приходите в следующую пятницу на собрание «Клуба Слизней». Я даю небольшую вечеринку, будет много знаменитых студентов прошлых лет! – он подмигнул мне и покровительственно похлопал по спине. Мадам Трюк присоединилась к беседе. - Мистер Малфой! Никак не ожидала, что вы пожертвуете собственной магией! – на этих словах Гермиона подозрительно уставилась на меня. Но мадам Трюк продолжала. - Это был достойный поступок! Очень рискованный, и очень благородный! Конечно, я надеюсь, что магия вскоре вернется... - она похлопала меня по плечу, прежде чес уйти. Мы провели в кабинете директора еще минут пятнадцать для приличия и, вежливо попрощавшись, скрылись за дверью. Гермиона прихватила еще пару бутылочек сливочного пива перед уходом, что заставило Хагрида расплыться в счастливой улыбке. Когда мы оказались на улице, была уже ночь. Ужин давно закончился, но есть не хотелось. Я был абсолютно счастлив. Я получил всё, что хотел. Ну, точнее, почти всё. - Ты пожертвовал своей магией, Драко. – в глазах Гермионы отражались звёзды. От нее исходило тепло. - Давай не будем об этом. - я нахмурился. Не об этом мне сейчас хотелось думать. - Пойдем кое-что покажу тебе. Я схватил ее за руку и потянул в сторону лодочной станции. - Куда мы? – она смеялась, кудри разлетались на ветру. Ее рука была теплая, но меня она обжигала. Меня так и подмывало сделать что-то сумасшедшее. – Я не поспеваю за тобой! Тогда я схватил ее за талию: «Попалась, Грейнджер!», перекинул через плечо и зашагал вот так – гордый своей добычей. Гермиона смеялась, барахталась на плече и умоляла ее отпустить. - Как бы не так! Теперь я тебя просто так не отпущу. Спустившись к озеру, я снял ее с плеча и опустил прямиком в лодку. - Ну и что, ты доволен? – Гермиона уселась в лодке и зажгла фонарь. – Устроил тут целое похищение Европы. Я сел рядом с ней, взял весла в руки и начал грести к центру Черного озера. Луна освещала холмы и постепенно удаляющийся замок. Но я не видел всех этих пейзажей. Я смотрел только на нее. Ее глаза. Ее губы. От воды было прохладно, Гермиона поежилась. Я остановил лодку, сел рядом и обернул ее своим плащом. Моя рука лежала на ее плече, согревая и защищая. Гермиона прижалась к моей груди в поисках тепла, и я покрепче обнял ее. - Ты пахнешь кедром и кожей. – она отстранилась на несколько сантиметров и удивленно заглянула мне в глаза. – Странно, ведь это – запах моей амортенции. Я взял ее за шею обеими руками, притянул поближе и склонился к самым губам. Я оставался в миллиметре от поцелуя, чувствуя то, как быстро пульсирует ее венка под моими пальцами. - Моя амортенция пахнет кофе, пергаментом и лесом после дождя, Гермиона. И уже довольно давно. Я поцеловал ее. Теплый, сладкий поцелуй со вкусом ирисок. Моё сердце сжималось от восторга, пока я бегло скользил пальцами вниз по ее шее, ключицам, талии. Мне хотелось поглотить ее, слиться – прижать так крепко к себе, что одежда исчезнет и я смогу касаться своей кожей ее. Гермиона податливо отвечала на поцелуй, она запустила свои нежные пальчики мне под рубашку – от этого жар по телу поднимался выше, оформляясь не просто в желание, но в безумную, нездоровую тягу. Я опустил ее тело на дно лодки и накрыл своим – кожа к коже, схватил руки за запястья и прижал к полу. Я посмотрел на нее сверху вниз – прекрасное, совершенное создание. Растрепанные волосы, горячие влажные губы, слегка приоткрытый живот. От этого нельзя было отказаться. Ни одна девушка не вызывала во мне того, что я чувствовал сейчас. Попробовав ее на вкус, я стану зависимым. Я не смогу делиться. Не смогу забыть ее. Во мне было сердце дракона, кровь Малфоев – а значит, я был собственником. Одна страсть. Одна любовь. Навсегда. Я склонился над ее ухом и, еле сдерживаясь, прошептал: - Ты этого действительно хочешь? - Да. И мне сорвало крышу.