Недавно я узнал, что у меня огромная семья

4 июня. Запись в дневнике Гиммлера. "Уже 21 век, с 1942 года прошло уже много лет, а я до сих пор отойти не могу. Кошмары снятся. Надеюсь все будет хорошо сегодня, а то эти посмертные боли...". Да, нацисты вернулись, девочки их ждали и рады им, но не все так гладко и радужно. Веселье, уют - это не единственное, что сопровождало жизнь всей компании, нервы тоже должны быть потрёпаны. Они подкашиваются не только потому что девочки помимо учёбы и работы в политической партии преподают репетиторами в онлайн школах, Софи - история, обществознание, Саша - английский, немецкий, но самой страшной вещью девочки называют "посмертные боли" у новых соседей. Посмертные боли - боли, возникающие у нацистов в 21 веке, выражаются по разному, у фюрера сильная боль в правом виске, связано с тем, что он застрелился, у троих человек, которые отравились цианидом, появляется характерный вкус, сводит мышцы и все в этом роде. Риббентроп страдает болями в шее, доходящими до такой степени, что он задыхается, но до смерти это не доведёт, не может в сторону посмотреть. Рейнхард страдает больше всех, эти боли у него самые долгие, самые частые и сильные. Один Руди Гесс не пострадал. В дни смерти боли увеличиваются до невозможности, а сегодня 4 июня, день смерти Гейдриха, все на нервах. Утро началось спокойно, все встали под 12 дня, позавтракали и занимались своими делами: Риббентроп смотрел сериал, взяв у Саши ноутбук, Гитлер сидел на балконе с мольбертом и рисовал, а Софи рядом с ним, что-то бурно рассказывала, а ей с улыбкой отвечали. Такого фюрера никто никогда не видел и все поголовно шутили: "Сломала Софи нашего фюрера", или так: "Подчинили фюрера! Раньше он, а теперь его!" Геринг сидел вместе с Рудольфом, Сашей и Йозефом на кухне, обсуждая жизнь в современной Москве, ели торт. А Гиммлер с Гейдрихом сидели в комнате девочек на большой кровати, что именно они там делали-небольшой секрет, который знают только они. Ну и мы, потому что как-то раз невольно подслушали звуки исходящие из комнаты. Все гладко и тихо, пока ближе к 4 часам дня из комнаты не выскочил Генрих, подбежавший к девочкам. - Там Райни плохо, уже час лежит, дышит прерывисто, задыхается и от боли мучается! Тут же Саша, к которой подбежал Хайни, встала со своего места, побежала за Софи и они вдвоём ринулись в комнату. - Райни, мальчик наш, понимаю что больно, но перевернись на спину, пожалуйста, - тихим голосом говорила Саша, в то время как Софи говорила всем не подходить к комнате, чтобы не создавать толпу. Сдерживая панику, дабы ещё сильнее не усугублять ситуацию, Саша проводила Рейнхарду первую медицинскую помощь. В один момент, мельком, Шварц показала своей подруге движением руки, чтобы та больше сейчас уделяла внимания Гиммлеру, у которого глаза были наполнены ужасом и, явно, воспоминаниями с рокового 1942 года. Кинув свой взгляд на прикроватную тумбочку и заметив, что воды нет, громким голосом попросила хоть кого-нибудь принести попить Гейдриху. - Так, Рейнхард, слушай меня, смотри, смотри на меня! - девушка придерживала лицо блондина своими руками и старалась как могла не показывать свой страх. - Сейчас у тебя есть задача. Знаю, сейчас сложно что-либо делать, но ты должен быть молодцом. Старайся всегда давать знать, что ты в сознании, хорошо? Звуками, движениями, хотя бы глазами шевели. Тошнит? Бывший рейхспротектор еле заметно покачал головой, означая "нет". Саша помогла Гейдриху приподняться, чтобы он выпил воды. Конечно, ей это далось с трудом, молодой девушке не очень просто будет практически самой поднять взрослого мужчину, хоть и не полностью, но всё же. Подошёл Гесс, подал прошенную кружку и в полголоса проговорил: "Удачи", уходя. Шварц держала стакан. Софи пыталась успокоить Генриха, который вот вот мог сорваться, в моменте он даже подуспокоился. Спустя часа два Рейни немного отпустило, он уже спокойно лежал на кровати, мог поддержать диалог, и спокойно дышать. Девочки с ним немного поговорили, убедившись в том, что всё более менее нормально и ушли в зал. С Гейдрихом в комнате остался сидеть Хайни, но и тот через какое-то время ушёл в зал по просьбе блондина, он сказал ему, что хочет немного поспать, и направил рейхсфюрера ко всем. Пока все восемь человек сидели в зале и разговаривали, рейхспротектору вздумалось сходить себе за водой на кухню, и это безобидное решение повлекло за собой не очень приятные последствия. Боль в области сердца и рёбер не прошла, Райни все так же они мучали, но благо не в такой степени, как это было в начале. Он встал, направился к выходу из комнаты и, открывая дверь, Рейнхард понял, что в глазах у него темнеет, а ноги подкашиваются, но он решил идти к цели и как только вышел в коридор....упал. На грохот прибежали сначала девочки, сразу поняли, что Райни упал в обморок, начали суетиться, Саша подбежала к нему и стала вновь оказывать первую помощь, Софи с ней. Тут пришли и все остальные, что-то друг другу шептали и думали, что они могут сделать. Один Хайни стоял неподвижно. Он смотрел на обездвиженное тело Гейдриха с глазами полными ужаса, руки тряслись, а дыхание участилось. Паника. Воспоминания.

***

Прошло несколько часов, наступила ночь. Рейнхард уже как давно очнулся, отошёл он быстро, но боли не прекратились, они будут продолжаться до следующего дня, но слава богу не такие сильные, как могли бы быть. Все потихоньку ложились спать на свои места. Хайни прилип к Райни, как панда к дереву. Он прислонился ухом к груди блондина, следил за его дыханием. - Рейнхард, - послышалось с дивана, - у тебя сейчас все хорошо? - поинтересовался фюрер. - Да, всё хорошо. Жив! - усмехнулся рейхспротектор. - Ну и отлично, говори, если что. Мы всегда поможем, - закончил фразу Гитлер, как его сразу потянули обратно на диван. Йозеф не мог нормально лечь из-за того, что Ади чуть ли не слез со спального места. - Понял, - ответил рейхспротектор, при этом издавая лёгкий смешок из-за всей ситуации. Слова фюрера поддержали все нацики, находившиеся в зале и спустя время уснули. Один Гиммлер не мог долго уснуть и на протяжении ночи просыпался каждые тридцать минут, от кошмаров, и Гейдрих тоже спал плохо из-за болей, но он старался не показывать неприятные ощущения, которые он испытывал. Как славно было осознавать на следующий день, что этот ужас закончился и впереди нас ждали намного более счастливые моменты. "Все закончилось хорошо, но распереживался я знатно. Слава Богу!"