Септет Гринграсс

      Снейп к нам так и не зашёл, ибо был занят на совещании преподавателей, как передала измученная Фарли, на которую повесили обязанности обоих старост и декана. Ей же и пришлось вводить неразумных первокурсников в курс дела, объясняя самые основы жизни в Хогвартсе, а также раздавать расписания и вести по кабинетам. Бедная девушка! Даже без чтения мыслей было понятно, насколько всё это утомляет. Впрочем, ребята у нас попались умные, порядочные, так что с ними у старосты проблем не было. Плюс ко всему и Кровавый Барон пролетал рядом, не поскупившись на парочку собственных комментариев и напутствий молодому поколению. Я сперва даже испугалась призрака, увидев его "вживую" — прочитать его мысли мне не удавалось даже с осознанным усилием. Странно. Похоже, легилименция не распространяется на уже мёртвых.       После лёгкого завтрака в Большом зале (на самом деле, там подавали полный английский завтрак, но я съела лишь малую его часть), Джемма повела нас на первый урок, Чары с профессором Флитвиком, после чего быстро убежала на собственные занятия. От школьной программы пятого курса старост никто не освобождал...       Как бы то ни было, первокурсники Слизерина начали занимать места в ещё пустой аудитории, скучковавшись на одном ряду в одну длинную "змейку". Внутрифакультетная сплочённость как она есть — те же вороны расселись как попало, гриффиндорцы по уже успевшим сформироваться мелким компашкам, только подопечные Спраут выстроились практически зеркальной линией напротив нас. Как только последний ученик сел на стул, в кабинет вошёл профессор Флитвик.       — Добрый день, студенты! — взмах палочкой, и стопка книг собирается в своеобразную подставку для низкорослого преподавателя. — Меня зовут профессор Филиус Флитвик, и в этом кабинете вы будете изучать со мной такой интересный предмет как Чары! Это один из самых больших разделов магии, в который входят все заклинания, которые придают объекту то или иное свойство...       Слухи ходившие про Флитвика оказались правдивыми. Приятный человек, хоть и полугоблин, хороший преподаватель, не дающий ученикам заскучать от теории, сопровождая её зрелищными примерами и практикой. Когда профессор показывал зрелищные заклинания, показывая могущество и универсальность Чар, восхищённо захлопала даже я, искушённая занятиями с тётей Нолидж. Очень интересно, эффектно, и главное, познавательно... Но ближе к делу. В темпе проведя перекличку с помощью зачарованных книги и пера, профессор принялся объяснять суть предмета и всего магического направления Чар, мельком упомянул пару смежных тем, продемонстрировал заклинания, которые входят в программу первого курса, попутно указывая на параграфы в учебнике.       — Итак, мои дорогие первокурсники, теперь мы проверим, как хорошо вы меня слушали... - навёл интриги Флитвик, шагая вдоль ученических рядов, пока книги сами подлетали под его ноги, подобно ступенькам, - Почему обучение в магической школе начинается в одиннадцать, а заканчивается в семнадцать лет?       О! Это я знала ещё до лекции, вычитав в одной библиотечной книге. Ответить будет легко.       — Потому что магическая си... — вдруг меня прервал более громкий и настойчивый голос, отчего я тут же замолкла.       — Потому что, сэр, магия юных волшебников нестабильна, и начинает приходить в норму в одиннадцать лет, полностью успокаиваясь лишь к совершеннолетию, то бишь семнадцати годам. — ответила вместо меня гриффиндорка Грейнджер.       — Прекрасный ответ! Пять баллов Гриффиндору. — профессор, очевидно, услышал только магглокровку.       Но как же... но я же... Эх, ладно, какая разница.       — У-у-у, завидно-то как... — Трэйси ткнула меня в бок, — почему ты не сказала, что тоже знаешь ответ? Или хотя бы не сказала громче?       — Ну-у, это как-то жалко выглядит. Плюс все могут подумать, что змеи пытаются украсть честно заработанные баллы, и начнут возмущаться. — оправдание для моего жалкого малодушия тут же возникло в голове. — А говорить громко мне трудно...       И действительно. Меня даже моя птица не слушается, так как не в состоянии разобрать мою болтовню. Сонорус, что ли, начать учить? Или транслировать свои мысли прямо людям в головы, раз уж я так одарена в легилименции. Опасно... если бы вокруг меня были магглы, всё было бы проще, но маги могут почувствовать и возмутиться.       Долго сидеть за партой с испортившимся настроением и грустной миной не пришлось, так как урок вскоре подошёл к концу. Ученики начали покидать помещение, Флитвик удалился в подсобку, я вместе с Дэвис пока остались на своих местах. Не хочется встраиваться в этот затор у выхода из кабинета, тем более, у меня ещё оставались кое-какие дела.       — Извини, можно тебя на минутку? — я дёрнула за рукав проходящего мимо хаффлпаффца, обращая его внимание на себя.       — А? — поначалу не понял он. — Чего, а почему я...       Я вытянула Гейлорда из общего потока и затянула в наш уже опустевший ряд, а на его лице до сих пор было недоумение. Точно так же и Трэйси, которая успела подумать лишнего.       — Что? Это мой кузен. — кивнула я Дэвис, а затем Херрингтону-младшему. — Прости, что так внезапно, никак не получалось встретиться. Я Дафна Гринграсс, помнишь меня? Вы с дядей Билли к нам приезжали как-то раз...       — Дафна? Ах, Дафна, а совсем про тебя и забыл! — неожиданно, хаффлпаффец заключил меня в крепкие объятья, мне стало трудно дышать. — Прости! Если что, сразу зови меня, Аники с радостью поможет своей кузине-змейке! А кто это с тобой?       Да уж... не то чтобы я не ожидала такой реакции, всё-таки, Херрингтоны известны своим добродушием, но это было слишком резко. Но, тем не менее, не неприятно... Нолидж и Скарлетт были скупы на телячьи нежности, и Хуй распускать руки тоже не позволяли. Ни себе, ни людям. Ребёнку, как-никак, нужна ласка!       — Э-э... спасибо, Гейлорд, очень мило. — я освободилась из хватки младшего Херрингтона. — Это моя подруга, Трэйси Дэвис.       Он тут же обнял и её, только чуть скромнее. Да, он определённо похож на отца. Эту здоровую гору мышц, с ангельской улыбкой тискающую меня и подбрасывающую в воздух, я никогда не забуду.       — Подруга моей кузины и мне подруга! — заявил он, отпустив краснеющую то ли от смущения, то ли от злости, то ли от зависти что меня обнимали крепче, Трэйси. — Может, пойдём отсюда уже? Где-нибудь в коридоре сядем. А там уже всё друг другу расскажем?       И мы пошли, усевшись на скамейке возле арки, ведущей в небольшой дворик.       — Ну что, как вам на Слизерине? Не обижают? — Гейлорд поудобнее устроился на скамейке. — А то у нас на Хаффлпаффе все под Спраут ходят... она злая.       — У вас такой строгий декан? — донеслось от Дэвис. — Не знала, что за добродушной травницей может скрываться тиран.       — Да нет, не эта, другая Спраут, декан-то добрая... — отмахнулся Херрингтон, — я про её племянницу. Юлия Спраут, третьекурсница. Весь Хаффлпафф её боится. Если её подсолнухи тронешь, сразу убьёт. Непонятно даже, как она к нам попала, будучи такой жестокой и страшной, вылитая змея ведь, без обид... вон она, кстати.       Гейлорд показал пальцем на одиноко сидящую во дворике девушку в клетчатых юбке и жилете. Она, прикрываясь от Солнца зонтиком, возилась с растущими тут цветами. То ли от освещения, то ли ещё от чего, её тёмные волосы казались зелёными. Вдруг, будто бы почувствовав на себе чьи-то взгляды, Юлия резко обернулась в нашу сторону.       — Эй, подойди-ка сюда, девочка. — от голоса Спраут веяло суровостью и хладнокровием, как будто она не тринадцатилетняя школьница, а какая-нибудь Беллатрикс Лестрейндж.       Было очень страшно. Я невольно задрожала, лоб покрылся потом, Дэвис спряталась за моей спиной, а Гейлорд вышел вперёд и закрыл нас обеих. Очень смело.       — Не надо, не трогай мою кузину! Она не сделала ничего плохого! И она из Слизерина, змеи будут за неё мстить!       — О чём ты, малыш? — Юлия улыбнулась, но стала выглядеть ещё более устрашающе и чудовищнее. — Я не сделаю с твоей кузиной ничего... плохого.             Младший Херрингтон не поверил Спраут и продолжил прикрывать нас с Дэвис за своей спиной, но вдруг, неожиданно для него, я сделала шаг вперёд. Ну не убьёт же она меня на месте за то, что мы просто на неё посмотрели? И вряд ли как-то навредит, максимум даст подзатыльник, или что-нибудь вроде Риктусемпры наложит.       Таковы были мои первые мысли, но в ситуации, когда сердце натурально ушло в пятки, я совсем забыла про собственный запрет на легилименцию, привычно проникнув в разумы окружающих. Гейлорд, как и Трэйси, был напуган, но желание защитить нас в нём было сильней. Как это благородно! Настоящий Аники, как звали его отца в молодости за его доброту. Я почти полностью уверена в том, что на Хаффлпаффе его считают не меньшим героем, чем того же Гарри Поттера.       Что же до Юлии, в её мыслях я не обнаружила никаких злых намерений. Более того, она просто сорвала цветок подсолнуха и хотела кому-нибудь его подарить, увидев во мне подходящего кандидата. Божий одуванчик просто, только вот всё портит её внушающий страх вид, манера речи, мимика... её будто бы окружает аура ужаса, играя отнюдь не на пользу девушке. Углубившись в её разум и воспоминания поглубже, я узнала, что характер у неё действительно не подарок — цветы Спраут, в отличие от дружелюбной тёти, любила больше людей. Но её репутация всё же была неоправданной. Поэтому я и выступила вперёд.       — О-о... — Юлия нахмурилась, терпя боль. — Ты что, пыталась прочитать мои мысли?       Вдруг, всё внимание перекинулось на меня. Очевидно, не только Спраут почувствовала применение мною легилименции. По виду Гейлорда с Трэйси можно было утверждать то же самое. Проклятье, случайно раскрыла свой секрет в первый же день учёбы! Теперь придётся объяснять.       — Простите, но... да... — склонив голову, выдавила из себя я, — мне трудно это контролировать, я испугалась, и сорвалась...       Вот сейчас, почувствовав от Юлии явное возмущение, я ожидала чего-то плохого. Однако, вместо удара по голове, я почувствовала как она вплетает этот самый подсолнух мне в причёску. Недоумение усилилось после ласкового поглаживания волос.       — То есть, ты настолько одарена в легилименции, что можешь читать мысли без палочки, без заклинания, без всякого усилия? — поправив немного спавший подсолнух, спросила она. — Удивительный дар. Никогда даже не слышала о подобном.       — Действительно, уникальный... завидую тебе, Дафна, очень хотелось бы иметь такой же! — наконец отойдя от шока и ужаса, произнесла Дэвис.       — Да, кажется, отец говорил мне, что ты какая-то особенная. Только не уточнял, почему. Я думал, что он так хотел сказать, что кузина сквиб, хех, прости...       Я неловко рассмеялась вместе с Гейлордом, Спраут улыбнулась более человечно и добродушно, даже лицо Трэйси не было так сильно искажено завистливой гримасой. Они восприняли это легче, чем я ожидала. Кажется, скандалы, разбирательства в Визенгамоте и Азкабан, которые пророчила мне Нолидж, были преувеличением.       — Мне бы хотелось узнать про твой дар побольше. Жаль, скоро уже урок. Как-нибудь, расскажешь побольше... э-э?       Мы только поняли, что я ещё не представилась. Нужно исправляться.       — Дафна Гринграсс! — улыбнувшись, сказала я. — Конечно, можете всегда спросить моего кузена!       Я кивнула Юлии и она, потрепав Херрингтона за щёку, быстро удалилась, спеша на занятия. Нам тоже следовало бы закругляться, и кивнув Гейлорду с Дэвис, я пошла на Историю Магии.       Преподавателем данного предмета оказался самый настоящий призрак. Полупрозрачного профессора Бинса совершенно не интересовал мир живых, он не удосужился пересчитать студентов, ему было плевать, первый они курс или седьмой, и какое сейчас время года — как мне показалось, он взял абсолютно случайную тему из всей школьной программы и начал её монотонно пересказывать по учебнику. И ладно бы если это было просто очередное гоблинское восстание, но он выбрал Блэковскую Ересь, которую из-за её неоднозначности, сложности и объёма, в Хогвартсе не изучают вот уже почти сотню лет... магглорождённые могут подумать лишнего про "тёмные" чистокровные семьи, услышав про деяния наших предков, хотя и со стороны "светлых" лоялистов было много сомнительных действий.       — "И пусть Британия горит огнём!" — Бинс цитировал пламенного оратора, но делал это так однотонно и бездарно, что было неприятно слушать. — С этими словами Архипредатель Луперкаль Блэк поднял своё восстание, посвятив Тьме восьмерых соратников, а вместе с ними половину Туманного Альбиона. Он был выше Солнца, он был идеалом и правой рукой самого великого Мерлина, но Тьма внушила ему, что этого мало... она искусно взрастила его гордость, напустив её на Величайшего.       Бредятина! Не так всё было, я это знаю из "Первой научной истории войны Луперкаля" в пятидесяти томах, которые тётя читала мне на ночь вместо сказок Бидля. И правильно делала. Вместо глупостей про "Дары Смерти" я хотя бы узнала про то, как Леман Уизли со своей собачьей сворой сжёг наше родовое поместье и убил главу семьи, Магнуса Гринграсса. А ведь мы даже не предавали. Просто так получилось, что сообщение Магнуса Мерлину о предательстве Луперкаля как-то совпало с ошибкой в опасном ритуале... но это мелочи. Хорошо хоть выжил юный Айзек, который пусть и не без косяков, смог уберечь род от вымирания, и даже в какой-то степени отомстить Уизли, из-за чего они нас до сих пор ненавидят.       Собственно, поэтому Ересь из программы и убрали. Именно оттуда ведёт свои корни разделение чистокровных семей на условно тёмные и условно светлые, большинство межродовых конфликтов, как у нас с Уизли или Малфоев с Поттерами (поэтому меня и удивило первоначальное стремление Драко подружиться с Гарри — сразу вспомнилась дружба Феникса Малфоя и Ферруса Поттера, закончившаяся тем, что первый отрубил второму голову и везде с ней носился, занимаясь с ней нездоровыми вещами), да и нынешние войны Тёмных Лордов истекают из образовавшихся тогда проблем. Министерству надоели регулярные скандалы вокруг этой темы, и они перекинули её изучение на плечи родов. А магглокровкам знать и не обязательно, что почти тысячу лет назад условный Конрад Принц порубил в капусту чью-то прапрапрабабушку.       — По трупам к бессмертию шагал без сомнений, по Британии прошёл, сея страх с разрушеньем... — судя по всему, учил нас Бинс по какой-то поэме, однако полное отсутствие выражения не позволяло сказать точно. — В успехе уверен, вызов бросил Ему, тем самым последний шаг сделав к концу. Сражен Луперкаль, от иллюзий избавлен, он молит простить, все ошибки признал, ему отвратителен тот, кем он стал! Но поздно молить Мерлина о прощении, сгорает душа, не найдёт Блэк спасенья...       Ну, тут, если отбросить излишнюю поэтичность, заключительные события Ереси описаны достоверно. Блэк и Мерлин сошлись в бою, и в конце-концов, последний победил, уничтожив душу Архипредателя неким проклятьем. Возможно, это была Авада Кедавра, уж очень похоже на неё, учитывая то, что сын Луперкаля Абаддон чуть позже забрал бездыханное и неповреждённое тело отца. А потом в ярости его сжёг и ещё сто с лишним лет продолжал Долгую Войну, пока все потом всё равно не помирились. Мерлин, кстати, сам тогда получил смертельные раны, и его увезли на Авалон к достопочтенному предку и его протеже Артуру. Таки маггловский и магический Мерлин — две разные личности, пусть и родственники.       К счастью, пересказывание поэмы Бинсом уже достаточно затянулось и урок вскоре закончился. Чистокровные из "тёмных" семей ворчали, проклиная призрачного профессора, "светлые" наоборот пыжились и хорохорились. Ругань Малфоя была особенно громкой, так как сидел он неподалёку от меня.       — Возмутительно! Этот призрак наших предков какими-то сумасшедшими маньяками рисует! Это оскорбление чистокровных семей! — возмущался Драко, пока его подручные ему кивали и поддакивали. — Я напишу отцу в Попечительский Совет!       — Ну что взять с привидения. Он уже сто лет истории пропустил, ему вообще плевать, какой сейчас год, и кто перед ним находится. — ответила я.       — Тогда почему его ещё держат в школе? Развоплотить и кого-нибудь другого поставить.       Я на миг представила, как моя тётя, увидев подходящую возможность, идёт устраиваться в школу на должность преподавателя Истории Магии. Звучит неплохо... только вот на кого дом оставлять? На одних Скарлетт с Хуй?       — Очевидно, Дамблдор плохо умеет подбирать кадры. Ну, зато кто-то может захотеть узнать побольше и докопаться до истины, не ограничившись однобокой версией светлых.       — Не все такие умные как вы, Гринграсс. У нас в семье до сих пор ходят легенды, как Хатор весь замок на уши ставил. — улыбнулся блондин.       Я улыбнулась в ответ. Во время Ереси наши роды неплохо сдружились, вплоть до того, что Феникс Малфой усыновил осиротевшего Хатора Гринграсса, вырастив как своего сына. Позже он покинул Малфоев, присоединившись к старшему брату Айзеку, но дружба никуда не пропала даже спустя поколения.       Болтая о всякой всячине с Драко, пока сзади плелись Крэбб, Гойл, и Дэвис, мы отправились на обед, после которого последним уроком стояла Трансфигурация.

***

      Учёба в Хогвартсе... была интересным опытом, большими возможностями, как в плане изучения магии, так и в обретении социальных связей. Многие взрослые до сих пор считают, что школьные годы были лучшими в их жизни. Даже тётя вспоминает их с теплом, а ей почти шестьдесят лет! Хотя, она не в счёт, она большую часть жизни безвылазно провела в библиотеке.       Мне же было сложно привыкнуть к школьным будням. Прежде всего — к общей спальне! Как же я скучаю по собственной комнате, по нашему тихому особняку, где единственный источник шума это Мейлин, и та весь день находится снаружи. А здесь постоянно какая-то суета. То Панси кошмар приснится, то Миллисента скандал поднимет, то Трэйси слишком громко думает. Контролировать легилименцию во сне трудно, иногда может случится "ночная неприятность", но обошлось без раскрытия, удалось всё свалить на спонтанные магические выбросы, которые иногда случаются у всех. Вон, та же Миллисента как-то раз случайно трансфигурировала свою кошку в вазу. Пришлось звать Макгонагалл.       Ну хоть уроки были интересными. На Чарах и Трансфигурации мы постоянно изучали новые заклинания и превращения (разве что Макгонагалл охотнее раздавала баллы Гриффиндору, а Слизерин спрашивала через раз), преподавательница Гербологии умудрялась интересно преподносить мало кого заботящие кусты и растения (и тут проявление непотизма, но уже в мою пользу — дружба с Юлией и Гейлордом обеспечила мне хорошее и снисходительное отношение со стороны Спраут), Зельеварение хоть и было омрачено строгим и суровым Снейпом, но само по себе являлось очень полезным и захватывающим (тем более, наш факультет на его занятиях отыгрывался за остальные предметы по полной, получая баллы за безупречное варево, пока большинство остальных, за исключением талантливых Равенкловцев, неуклонно их теряли)... Астрономия, История Магии и Защита немного подкачали, в основном из-за профессоров. Аврора Синистра, конечно, старалась, но у молодого преподавателя не хватало опыта чтобы успокоить толпу детей и внятно объяснить материал. То же самое касалось и Квиррелла, к тому же ещё и постоянно заикающегося. Ну а Бинс есть Бинс. Про него и говорить нечего.       Особняком стояли полёты на мётлах. Я не знаю, кто придумал это форменное безумие, когда существуют гораздо более быстрые и удобные аппарации, но он точно был сумасшедшим. Летать на тонкой жёрдочке со скоростью маггловского самолёта, рискуя не заметить препятствие и влететь в него на полном ходу, свалиться с метлы просто так или от сопротивления воздуха и дуновений ветра, банально простудиться? Ну уж нет. Увольте. Мне слишком дорога моя жизнь. К тому же я очень боюсь высоты. Взбираться на метлу я категорически отказывалась без страховки со стороны как минимум троих человек — мадам Хуч, Дэвис и Херрингтона. К счастью, курс полётов длился недолго, и как только нас научили держаться в воздухе и просто лететь, он для большинства учеников, не страдающих квиддичной лихорадкой, завершался после соответствующего экзамена. Провести его должны были примерно к Хэллоуину. Календарь угрожающе приближался к этой злополучной дате, вселяя в меня страх.       — Юлия, как у вас проходил экзамен по Полётам? — поинтересовалась я у старшей подруги, кутаясь в свой красивый зелёный шарф. — Это страшно? Это сложно? Ты сдала его с первого раза?       Спраут тяжело вздохнула, разочарованная необходимостью оторваться от возни с каким-то хищным растением. Благо, оно уже впало в спячку с наступлением холодов, и сейчас едва выглядывающая из горшочка луковица нисколько мне не угрожала.       — Эх... экзамен принимает Хуч вместе с жюри из числа капитанов квиддичных команд. Но сначала вы должны подписать отказ от ответственности. — в мыслях Юлии тут же возникли воспоминания с её экзамена, для лучшего понимания с моей стороны. — Легко получить незачёт. Кто улетит слишком далеко, провалится ниже облаков, выполнит задание задом наперёд, будет передавать записки — сразу получит незачёт!       Ну и ну. Только не говорите, что проваливших экзамен отправляют на странную фабрику.       — П-подожди, отказ от ответственности? Это уже слишком! И разве это не родители должны подписывать?       — Такова политика Хогвартса. Тётя Помона говорит, что она со Средних Веков не менялась. Родители подписывают только те отказы, которые могут повлечь за собой смерть, а безопасность на экзамене по Полётам позволяет свести возможные последствия к паре переломов. Поэтому такую мелочь подписывают сами ученики.       Теперь я понимаю почему Нолидж так беспокоилась насчёт моей учёбы.       — О Мерлин, какая дикость... мне срочно нужно отправить домой письмо. Одолжишь свою сову, Юлия?       — Прости, Сатори, моя Риггл недавно повредила крыло и ей нельзя летать. — Спраут пожала плечами. — А почему не отправишь свою? Я видела табличку с твоим именем в совятне.       Теперь и она переняла эту кличку, увидев это обращение от тёти в одном из писем. Не то чтобы мне не нравилось, но непривычно.       — Понимаешь, Окуу, она... она даже не сова. Она ворона. Причём очень глупая. Я сомневаюсь, что у неё получится доставить письмо из Шотландии в Глостер, и не разбиться где-нибудь по дороге. Она летала на более короткие расстояния, но через всю страну...       Юлия удивлённо подняла брови. Кажется, иметь ворону в качестве почтовой птицы для волшебников необычно... странно, мне казалось, что они как раз очень подходят магам за счёт своей таинственности и интеллекта. Впрочем, это опять же не про Окуу. Да и речь про вОронов, а не ворОн. Ох уж это коварное ударение.       А вообще, у меня кажется появилась идея.       — Слу-у-ушай, Юлия, ты можешь наложить на Окуу заклинание слежки? Я отправлю её в полёт, а мы посмотрим, сможет ли она долететь, и если что, будем знать где она находится.       — Я-то могу. Только вот, что ты собираешься делать в случае "если что"? — здоровый скептицизм Спраут не смог погасить моего любопытства.       — Ну-у, возьму сову Гейлорда или Дэвис и напишу тёте, что спасать надо птичку.       — А почему сразу нельзя так сделать?       — Как зачем? Для эксперимента. Да и надо Окуу приучать из Хогвартса письма носить.       В конце-концов мне удалось убедить Юлию помочь мне, и уже через час мы забрали Окуу из совятни. Произнеся неизвестное мне заклинание и взмахнув своей палочкой, похожей на зонтик, Спраут наложила на ворону чары Слежки, на что та отреагировала буйными взмахами крыльев и движениями шеей.       — Ну, ну, Окуу, не бойся, — я погладила её спину, довольно быстро этим самым успокоив, — помнишь, где находится наш дом? Принеси это письмо тёте Нолидж и побыстрее. Пожалуйста.       Чёрные бусинки пару секунд таращились на меня с полнейшим непониманием, птица повернула голову вбок, но потом всё-таки поняла чего от неё хотят и радостно закаркала. Я привязала конверт с письмом к её когтистой лапе и отпустила в свободный полёт, наблюдая за тем как она постепенно удаляется в направлении дома.       — Как там она? Чувствуешь, как и куда летит? — это был скорее риторический вопрос, но не задать его я не могла. Беспокоилась.       — Тебе лучше проследить самой.       Поднеся палец ко лбу, Юлия пригласила меня в свой разум. Меня дважды звать не пришлось, так что вскоре восприятие Спраут стало доступно мне, и мы вместе ощущали местоположение Окуу, как с помощью маггловского GPS. Мейлин долго боролась со Скарлетт и Нолидж за право поставить в своей охранной каморке телевизор, и когда она наконец преуспела, мы начали вместе смотреть разные фильмы и передачи. Среди них был репортаж про животных, которых отслеживали в дикой природе с помощью какого-то чипа, и именно это вдохновило меня на подобную авантюру.       — Остановилась. Странно. — обеспокоилась Юлия. — И пары километров не пролетела. Она тут, в Магическом лесу.       Вот же... что с ней случилось? В этом лесу справедливо можно ожидать худшего...       — Не-е-ет, моя ворона! Окуу! — меня охватила паника. — Почему она остановилась? Что нам теперь делать?       Признаться, я плохо продумала этот элемент затеи. За то время, пока другая сова долетит до дома, пройдёт слишком много времени и Окуу просто съедят. Профессоров тоже звать слишком долго, сейчас практически у всех занятия, разве что сам Дамблдор свободен, но не звать же нам директора из-за вороны? Филч тут не поможет, скорее даже накажет. Что же нам делать...       — Успокойся, Сатори. Тут недалеко. Я могу попробовать пройти к ней, но ты оставайся здесь. Не могу подвергать тебя опасности. — рассудила Спраут.       — Но как же... ты ведь тоже в опасности! Пойдём вместе. Мне страшно, но я постараюсь помочь тебе легилименцией. Засечь кого-нибудь враждебного прежде чем он успеет навредить.       По лицу Юлии было видно, что она разрывается между тем, чтобы обезопасить меня, и обезопасить себя, но в конце-концов всё же разрешила пойти с ней. Несмотря на дрожащие коленки, я улыбнулась.       — Не высовывайся из-за моей спины! Иди строго за мной и сообщай о любых посторонних мыслях, звуках, перемещениях. Не пытайся атаковать, ты ещё не знаешь ничего серьёзного. Петрификус, разве что, но дикого зверя или чудище он вряд ли повалит.       — А ты как будто знаешь? — вцепившись в жилетку Спраут, бросила я. — Что будешь делать, если какая-нибудь тварь высунется?       — По сравнению с тем, что водится в нашем с тётей Помоной саду, обитатели леса просто милые зверушки.       Неоднозначный ответ. Как бы то ни было, мы отправились вслед за Окуу вглубь Магического леса, вход в который строго-настрого ученикам запрещён...       Лес был тёмный и холодный, кроны деревьев практически полностью закрывали Солнце, и сам воздух здесь будто бы был пропитан волшебством. Странное ощущение, но даже мои чувства стали немного острей.       В кустах и среди веток постоянно был какой-то шорох и непонятное движение, но ничьих мыслей слышно пока не было. Конечно, легилименция читать разумы животных не позволяют, они либо слишком примитивные, либо вообще не думают, но какого-нибудь кентавра или оборотня почуять таким образом вполне возможно.       К счастью, до заветной опушки, где согласно колдовскому маячку сейчас находилась Окуу, мы добрались без проишествий. Перед нами открылась необычная картина — девочка в странном коричневом платье и шапке из перьев кормит мою ворону с руки какими-то червячками. Какого... совсем не получается прочитать её мысли.       — Вы кто? Почему вы одна в таком месте, не боитесь? И почему вы с вороной моей подруги? — приготовив зонтик, поинтересовалась Юлия. Настрой у неё был боевой.       — Хм-м? Да кого тут вообще бояться? — донеслось в ответ от незнакомки, продолжавшей кормить Окуу.       — Как кого? — выкрикнула из-за спины Юлии уже я. — Монстров всяких, одни гарпии чего стоят!       Незнакомка резко обернулась, нахмурилась, и обиженно бросила следующее:       — Если бы сказала оборотень, или русалка, я бы ещё поняла... но нас-то, гарпий, за что монстрами обзывать?! За такое оскорбление я вас съем, хоть и ворона твоя говорила что вы хорошие.       У девочки за спиной вдруг выросли большие птичьи крылья, на пальцах рук и ног выросли когти, и она набросилась на нас с диким криком, от которого зазвенело в ушах! Вместе с этим в глазах потемнело до такой степени, что я перестала видеть дальше вытянутой руки.       Я спряталась за спиной Спраут, а она, оскалив зубы, направила свою зонтопалочку прямо на гарпию. Или в её направлении. Не знаю.       — Мастер Спарк!       Из палочки Юлии вырвался ослепляюще яркий луч света, сносящий всё на своём пути. Я почти ничего не видела, но из того что всё таки удалось... это было захватывающее зрелище. Уже успевшее убежать в пятки сердце восторженно забилось.       Параллельно с этим послышался резкий режущий звук, как будто кто-то вынул из ножен клинок и очень быстро взмахнул им, разрезав воздух перед собой. А это ещё что?       Крики гарпии вдруг затихли, зрение и слух начали приходить в норму, и на опушке обнаружилось ещё одно действующее лицо — школьная садовница мисс Норрис! В её руках находился внушительных размеров меч-клеймор.       — Что вы тут делаете, дети? В этом лесу слишком опасно, вы не должны находиться здесь, вы могли пострадать! — забеспокоилась она, убирая клинок в ножны за поясом.       — Простите, моя птица тут... заблудилась? Мы забеспокоились. — в этот момент я почувствовала, как Окуу садится мне на плечо, испуганно цепляясь в него покрепче. — Мы подумали, что могло случится плохое...       — И поэтому надо было лезть в Магический лес, где полно таких вот как та гарпия? Мерлин, вы же маленькие дети, надо было попросить профессоров!       — Профессора были заняты. Да и мы смогли постоять за себя на практике. — устрашающая аура Юлии, видимо, подействовала даже на мисс Норрис. — А вы тут что делали? Не помню, чтобы у садовников Хогвартса были здесь какие-то дела.       Мисс Норрис выглядела растерянной.       — А, я? Это... это неважно! Нам нельзя оставаться здесь. Мы должны возвращаться в школу!       После этих слов, мы вчетвером с Окуу и мисс Норрис вернулись в Хогвартс чуть позже отбоя. Садовница даже забыла о нашем нарушении, поспешив убраться восвояси. Странно, очень странно. Тот же Филч назначил бы нам столько отработок... и за поход по лесу, и за то что не спим после отбоя, и за нарушение закона, запрещающего нарушать закон. А Норрис ничего. Подозрительно.       Добравшись до спальни Слизерина, я улеглась в кровать, но заснуть не получилось. Пришлось всю ночь смотреть сон Дэвис про то, как все вокруг такие крутые и успешные, а с ней жизнь обошлась очень несправедливо и ей крайне завидно.