Вырванные из контекста.

Тёмные волосы развеваются на еле уловимом ветру, морозя шею владельца. Рядом сидящий с ним молчит, да и Казутора не сильно многословен. Это было их временем. Они проводили его в тишине, чаще всего отдыхая от остальных людей, от косых взглядов и от «Помойного кота». Это не обижало Тору, но однозначно задевало. Такое прозвище ему дал Манджиро, что когда-то был его другом. — Кейске? — вопросительно обращается к другу Ханемия. — М? — откликается Баджи, лёжа на траве и открывая один глаз. — А на чëм Шиничиро так заработал? Ну, их семья же переехала из медного в золотой так резко. — Да и не только семья переехала. Сано сам поменялся, понимаешь? Да и не важно это, он просто продажная кукла без мозгов, — брюнет делает паузу, чтобы вздохнуть и продолжает. — Шини чинил и продавал мотоциклы. — Ясно, — Ханемия поднимает взгляд в небо. От туч не осталось и следа, лазурь была голубой и чистой. Тора улыбается. Он, несмотря на тишину между ними, очень любил и ценил такие дни. Дни, когда Баджи появлялся, чтобы посмотреть, всё ли с ним хорошо. Несмотря на собственные порезы и синяки. Казутора подозревал, откуда они, но никогда не спрашивал. Он просто любил, и не важно, какого. Это ведь становится таким неважным, да? *** Заставка: Ханемия сидит на холме, раскинув ноги в разные стороны, и смотрит в небо. В глазах парня отражается голубое ясное небо. Его друг лежит на сырой земле, закинув руки за голову и закрывая глаза. Но, даже несмотря на прохладу, оба улыбаются. *** Давай поговорим, давай поговорим, давай поговорим о светлом будущем. Я не уверен, смогу ли я остаться с тобой, даже если замёрзну. Я смеялся, я смеялся, я смеялся. Я уверен, что мир развернётся, как будто он волшебный. Я стоял в этой комнате, не в силах спасти тоску. Ты жевала его так восхитительно, что проглотила. И ты, наверное, не знаешь, как много ты спасла. Хотел бы я быть честным, когда увижу тебя завтра. — Melancholy Kitchen — Kenshi Yonezu. *** Заставка: На фоне с криво нарисованными звёздами показывают старенький плеер лаймового цвета с чёрными наушниками, проклеенными изолентой в местах потёртостей и разломов. *** Уже давно потемнело. Солнце ушло за горизонт, и лишь редкие лучики ещё освещали землю, согревая её остатками тепла. Кейске поправляет капюшон, что спал с макушки, и шмыгает носом. Домой не хочется. Страшно туда идти. Особенно после того, как тебе пару раз дали по лицу рукой и следом кинули кружку. Она, кстати, разбилась. Единственное, что волнует — это ужин и мама. Как там она, с этим. Брюнет откровенно признавал: он тряпка, и от него совершенно нет пользы. Только лишняя трата денег Баджи-сан. Парень зарабатывал сам. У Кейске были золотые руки, он часто приходил к кому-то и чинил что-то. Не важно, что — душу или вещи. За это заплатят, а значит, сегодня Баджи Кейске, уличный кот, поест. Брюнет вздыхает и встаёт с земли. Отряхивается и сует руку в карман олимпийки. Немного — 1300 иен, это за какие-то мелочи, вроде вкручивания лампочек и починки крана в доме милой старушки, что любезно покормила Баджи (тот в течении 10 минут отказывался, но ничего не вышло.) — Схожу к заправке, там дешевле, — брюнет поднялся с холма на тротуар и посмотрел в окна дома, напротив которого встал. Молодая женщина нянчилась с младенцем. Кажется, мальчиком. По крайней мере, одежда на нём, как принято, синяя. Кейске улыбнулся, вспоминая свою мать. Когда-то она была такой же классной, пока не попробовала алкоголь и не связала свою жизнь со странными мужчинами. Хотя пара из них относились к семейству Баджи серьёзно, желая вытянуть из этой ямы, которую сама Баджи-сан выкопала. Правда старались, но, как можно было заметить, мать Кейске докопалась до ада. Теперь они в нём. Выйдя на трассу, нужно было идти пешком прямо. Долго, не останавливаясь, пока не увидишь свет заправки с дешёвой лапшой и прочей гадостью, которая ещё поддерживала физическое состояние брюнета. Он достал из кармана плеер. Старый, потёртый о разные поверхности и вещи, уже не такого ярко-лаймового цвета, но все равно любимый и дорогой. Его когда-то ещё маленькому Кейске подарил мамин ухажёр. Один из тех недоспасателей. Баджи долго кутил в разъёме штекер наушников, пытаясь синхронизировать их. Наконец, всё случилось, и в ушах заиграла песня — Don't Say ''Lazy'' — Toyosaki Aki, Hikasa Yoko, Satou Satomi, Kotobuki Minako. Трек взаимствован из K-ON, первый эндинг аниме.. Возможно, его могли засмеять за это. Но, сказать честно, Баджи было всё равно. Глаза закрывались и слипались, болезненно реагируя на редкий свет фар проезжающих машин. Губы шептали знакомый текст, а голова качалась в такт с мелодией. Когда брюнет подходил к заправке, свет фонарей слепил его глаза, от чего тот щурился, входя в небольшое здание. Кейске быстро нашёл дешёвую лапшу в стаканчике и подошел к стеклу холодильника, присаживаясь на корточки. В наушниках на повторе играла Don't Say «Lazy», да настолько громко, что музыка слышалась за пределами дешёвых наушников, хоть и тихо. Глаза парня бегали, выискивая дешёвую газировку. В наличии была только кислотно-яблочная жижа. Баджи не любил её, но выбора не было. Соки были дороже газировки, а газировка дешевле даже самого простецкого энергетика. Открыв дверцу, брюнет зацепил пальцами две банки с логотипом, гласящим «Свежий сок». Марка появилась тут внезапно, и с появления ещё ни разу не ушла с прилавка. Сзади логотипа красовалась картинка с узором хаотично нарисованных яблок, как бы символизируя вкус. Встав, Кейске подошёл к кассе. Парень вежливо снял один наушник, чтобы слышать девушку на кассе лучше. Ответив на стандартные фразы, он «понеткал» и улыбнулся. Миловидная шатенка засмущалась и отвела взгляд. Кейске любил так делать, смотря на реакцию другого человека, будь то парень или девушка. Шатенка улыбнулась, протягивая пакет с покупками Кейске. Тот послушно забрал, протягивая в ладони монетки. Иены. Все, собранные за день. Даже немного осталось. Брюнет вышел и задумался, где он возьмёт кипяток. Костёр? Разогреет воду зажигалкой? Чифую. Он сможет дать немного кипятка. Нужно было лишь дойти до стального района и найти двухэтажное общежитие бледно-жёлтого цвета. Пока есть хотелось не сильно. Это значило, что Кейске сможет дойти до нужной точки, да еще и немного попялиться на огни небольшого города, что сейчас казался еще мельче. Сев на асфальт у обочины, брюнет заметил знакомый джип вдали. Закатив глаза, Баджи вздохнул. Рюгуджи и Сано. Какого черта они вообще забыли здесь в такое время? Все избалованные дети уже давно спят в своих мягких кроватках. — Какие люди, уличный кот, — ухмыляясь, сказал низкорослый, опустив стекло авто. Кейске, нагло игнорируя этот факт, отвернулся, смотря на пройденный полукруг-путь вдоль реки, опуская ноги и качая то одной, то другой. Так как высота и наклон горки уже позволяли это свободно делать. Такой расклад совсем не понравился Манджиро, и он нахмурился, раздувая щёки. Кен, пытаясь разрядить обстановку, одновременно стараясь поддерживать нейтралитет между лучшим другом и неплохим знакомым. — Может, тебе куда-то нужно? Я мог подвести, — в уши Кейске почти залился голос Рюгуджи. Он всегда был чересчур осторожным и до необыкновенния заботливым. Майки недовольно повернулся к другу, так и говоря глазами «Тебе сейчас въебать или потом?». Брови поднялись на лоб, а зрачки раскрылись так широко, как могли. Кен посмотрел на брюнета через открытое окно, из-за чего наклонился, как бы выглядывая. Баджи подумал с десяток секунд и, встав, подошел к машине. Так близко, что Сано мог без труда почувствовать дешёвый, но такой яркий и приятный запах шампуня с персиками и клубникой. Аромат откровенно напоминал Майки о детстве и вкусной жвачке из киоска. — Мне нужно до стального района, — лицо было не просто уставшим, скорее в край заёбанным, примерно такими были эмоции. — Садись, — блондин кивнул на задние сидения, приглашая Баджи внутрь. Брюнет открыл дверь и сел, отряхнув кеды перед тем, как опустить ноги на коврик салона. Дверь захлопнулась и, сняв машину с ручника, Рюгуджи поехал вперёд. Это было единственным, что ему нужно было делать ближайшие минут десять на скорости 50 километров в час (указатели не просто намекали, а говорили о том, что так надо). Майки надул щёки, смотря в окно, изредка переводя взгляд на зеркало заднего вида. В нём ясно отражался Кейске, сидящий позади и смотрящий сквозь стекло вдаль. Низкорослый не мог отрицать — для своего образа жизни Баджи выглядел слишком хорошо. Иногда всплывали детские воспоминания. Сано знал, как жил и живёт сейчас брюнет. Но он охотно хотел знать больше. *** Заставка: В салоне машины сидят трое парней. Один за рулем, двое на пассажирских местах. За окнами уже темно, единственные источники света — фары авто и небольшой фонарик внутри. Низкий поглядывает на зеркало заднего вида, пока в его быстрые и скользкие взгляды с большой резкостью не хватается чужой взгляд. Уставший, более грустный и болезненный, но уверенный, прямой. Взгляд парня, сидящего позади. Он опирается локтем о подлокотник кресла и мягко улыбается, несмотря на убаюкивающее радио и подкрадывающийся сон.