***
Очнувшись, Кэйа чувствовал себя чертовски ужасно. Кошмарное недомогание давало о себе знать. Сев на уже не кровоточащие колени, парень огляделся; аптечка так и осталась валяться на полу, лекарства тоже были раскиданы, — следовало бы собрать и навести порядок, — белый пушистый ковер испачкался в крови. Пока капитан находился без сознания, его рука все это время лежала на этом предмете интерьера. Посмотрев на себя, Альберих отметил, что пижама так же полностью пропиталась бордовым цветом. Придется покупать новую. «Вроде бы у меня была запасная.» «Она и сейчас есть.» — Уйди от меня. Уйди хотя бы до конца этого дня… Пожалуйста, — очень тихо шепчет обладатель Крио Глаза Бога, голос так и не восстановился. Голова кружилась и жутко болела, но была какой-то опустошенной. Думать и трезво мыслить совсем не хотелось. Кэйю все больше поглощало отчаяние. В этот момент Альбериху просто нужен был отдых. Как ни странно, но внутренняя сторона действительно затихла. За окном ярко светило солнце. Видно уже точно за полдень. «Сколько прошло времени?..» Он бросил взгляд на часы в гостиной. Почти три часа. 14.51. С этими мыслями мир снова погрузился во мрак, а тело безвольно пало.***
Густые ресницы легко подрагивают. Парень размыкает веки. Теплый нежный свет, не такой ясный, как в прошлый раз, а более приглушенный, озаряет комнату. Кэйа вновь приглядывается ко времени на стене. 17.36. Прошло больше двух с половиной часов. Уже вечер, и, несмотря на такую длительную отключку, Альберих до сих пор ощущает себя разбитым. Голова продолжала пульсировать, все тело ломило и пронизывало адской болью, вокруг прибавилось крови, а бинт, кажется, присутствовал без какого-либо толку; темно-красная жидкость давно впиталась в белую повязку. Нужно обрабатывать и перевязывать заново. Как бы ни хотелось еще немножечко, а желательно пару дней, а-то и недель проваляться на полу без сознания — это невозможно. Невозможно, потому что чтобы впасть в такой долгий сон, недостаточно ужасная ситуация. Невозможно, потому что Кэйа прекрасно понимает, что если продолжит здесь лежать, у него могут загноиться раны, и он, в принципе потом не встанет из-за отстойного состояния организма. Невозможно, потому что от неимения практически никаких сил и без воды и еды для пропитания Альберих просто умрет на этом же самом полу, и неважно, что сегодняшним утром он именно этого и добивался. Невозможно, потому что… просто невозможно и хватит причин для того, чтобы понять это. В настоящий момент всего навсего хотелось погрузиться обратно в пустоту и не думать ни о чем. Но других вариантов не оставалось, кроме как взяться за «трезвый» ум и приняться потихоньку разбирать все то, что случилось за этот день. Приподнявшись и сев на пол, обладатель Крио Глаза Бога стал чувствовать всю серьезность и трудность ситуации. Сначала он начал разматывать старый бинт. И уже тут возникли большие проблемы. Из-за впитавшейся и засохшей крови повязка прилипла к руке. «Су-у-ука!» Пришлось отдирать грязный бинт по маленьким попыткам — вместе со всеми этими бордовыми сгустками. Одна за другой. И каждый раз становилось все больнее. Запястье и так изрядно жгло. Где-то, скорее всего, снялся и слой кожи, но в этом месиве было не разобрать. Выглядело просто отвратительно. Помимо порезов от ножа имелись еще и раны от осколков льда. Зрелище не для слабонервных. Многих бы даже стошнило, увидь они сейчас эту отторгающую глаза картину. Спустя множество нещадных пыток, повязка была снята и отброшена неподалеку. Теперь нужно наложить новый материал, но перед этим отчистить и обработать запястье. Если со вторым проблемой будет только боль, то с первым придется идти к раковине, смывать все, что получится, и возвращаться обратно в гостиную к аптечке. Это выдастся довольно нелегко. Кэйа пытается встать на ноги, но через секунду занимает исходное положение. За все это время тело порядком затекло, а колени, на которых виднеется засохшая кровь и синяки, и вовсе отказывались работать. Предприняв еще одну попытку, Альберих повалился на спину. «За что мне все это?..» «Ты сам в этом виноват.» Ответила на его мысли другая сторона. Беззлобно, просто констатировала факт. «Я знаю, но… Я не хотел всего этого. Мне нужна была всего лишь обычная счастливая жизнь в кругу семьи. Я только лишь желал, чтобы, когда я приходил домой, меня встречал дорогой мне человек. Чтобы дома хотя бы было кому ждать меня, кто мог бы поддерживать меня в тяжелые моменты, кому я мог бы ответить взаимностью. Чтобы мне просто хотелось жить.» «Тебе хотелось любви.» И снова без единой эмоции. «…» «Ты хотел любить и быть любимым.» «Нет… Да, хотел. И хочу сейчас.» «Но у тебя был шанс.» «…» «Столько разных девушек: красивых, добрых, милых и верных пытались построить с тобой отношения. Они так старались, но ты всегда делал лестные комплименты, говорил заманчивыми речами и… все. Больше ничего и никогда. Но ведь они полюбили тебя своими хрупкими сердцами.» Каждое слово было абсолютной правдой. Хоть Альберих и часто врал, но не сейчас. Не себе. «Эти девушки полюбили не меня. Они полюбили маску, что я выстраивал четыре года. Им нравится мой образ, что я надеваю, выходя из дома. Ни одна из них совершенно не знает меня настоящего. Никто даже представить не может, что я, расслабленный, очаровательный и обаятельный в чужих глазах человек, внутри могу желать простого спокойствия, могу страдать и каждый день вспоминать ужасное прошлое! Они видят меня просто красивым и уверенным в себе человеком, но при этом даже не задумываются, что я человек! Что я могу страдать и переживать самые сложные моменты один! Они не знают, какие трудные моменты мне пришлось пережить! Я никогда после битвы с Дилюком ни с кем не сближался, не рассказывал волнующие меня проблемы, не делился своими переживаниями! Ни с кем и никогда!» «Ты прав. Никто не знает тебя настоящего, но разве в этом и не заключается проблема? Ты ни разу в жизни не давал окружающим и шанса. Даже Джинн, которую ты называешь хорошей и близкой подругой. Она ведь точно так же видит твою маску, как и весь Мондштадт.» «Это неправда. Один раз я открылся одному единственному человеку. Он стал моим другом… Моим братом… Но вот только из-за этого было еще сложнее и больнее, когда этот самый «брат» отвернулся от меня, узнав мою самую главную тайну… В тот день я чуть не умер, а дружили мы с ним несколько лет, и вот так… от одной случайно брошенной фразы все прекратилось. Он бросил меня, даже не попытавшись выяснить всю суть ситуации. А Джинн… Где она сейчас? Точно так же, как и весь Мондштадт.» Последние слова он процитировал. «Так не говори им о Каэнри’ахе.» «Не говорить о своей родине? В том-то и дело. Я мечтаю о человеке, который будет знать всего меня. С которым у меня будет доверие. А о каком доверии может идти речь, если я буду скрывать о своей родной стране? Я просто не могу кому-либо открыться. Никто таким меня не примет. Тем более, что все уже и так знают о Каэнри’ах.» «Уезжай в Ли Юэ. Там снова жители не будут в курсе о твоей родине.» «Чтобы вновь обстоятельства повторились? Чтобы я влился в круг региона, меня начали уважать, а потом они узнают, что я из Каэнри’ах, и все по новой? Думаешь, нужно много времени, чтобы слухи распространились отсюда в земли Контрактов? Спустя год-два все уже и там будут осведомлены. Что на этот раз скажешь?» «Ты можешь…» Мысль закончится не успевает. «Нет-нет. Стой. Молчи! Скажешь, что я могу отправиться в Сумеру, Инадзуму, Фонтейн, Натлан или Снежную? Рано или поздно слухи дойдут и туда, поэтому это полнейший бред! Ни в одном из этих регионов не нужен потомок Каэнри’аха. И даже если я решу переехать из Мондштадта, то за спиной сто процентов услышу «Снова убегаешь?» от Рагнвиндра. Это безвыходная ситуация.» «И что теперь? Покончишь с собой и так просто оборвется твоя жизнь?» «А тебя что-то не устраивает? Помнится, это именно ты несколько часов назад твердил мне умереть. Что, все?» «Ты не ответил на вопрос. Ты суициднишься?» «Нет. Я не для того утром сделал выбор продолжить жить, чтобы сейчас от него отказаться. Пока что я буду придерживаться его, а там видно будет.» «Ладно.» «Серьезно? Это все, что ты ответишь?» «…» В ответ ему была лишь тишина. Кэйа прикрывает глаза. Тяжелый вздох. Долгий выдох. Приятное чувство пустоты разносится по всему телу. Слышно только тиканье часов, как одна секунда сменяет другую. Тик-так. Тик-так. Капитану тоже хочется, чтобы его кто-нибудь заменил. С такой же внешностью, таким же характером, но чтобы это был уже не он. Обладатель Крио Глаза Бога так старался выйти из всех своих проблем, но стало лишь хуже… И когда-нибудь Кэйа справится… Он будет надеяться на это… Проходит пять минут, перед тем, как Альберих все же размыкает веки и с немалым трудом поднимается на ноги, держась правой рукой за диван. Парень еле плетущимися конечностями кое-как перебирается в ванную. Входя, в нос ударяет резкий запах крови, что до сих пор находилась на полу. Кэйа кривится. Видимо, когда рыцарь наносил себе увечья, в воздухе постепенно разносился этот душок, и организм привыкал к нему, поэтому не было и такой реакции. Он подходит к раковине и не без подсознательного страха включает тоненькую струю воды. Пальцы тянутся, чтобы проверить температуру жидкости. Теплая. Уголки губ Альбериха приподнимаются, и он увеличивает напор. Здоровую кисть капитан опускает под воду и прикасается к левой руке. Ладонь сразу заливает багровая жидкость. Если продолжать в таком темпе, то на весь процесс уйдет слишком много времени. Спустя пару раздумий, обладатель Крио Глаза Бога подносит все запястье под струю. Кровь быстро стекает в раковину. Чем меньше остается ее на руке, тем больше начинает жечь, хоть вода и теплая. Через несколько минут темно-красная жидкость удерживается только на запястье. Сохранилась засохшая кровь, и без приложения усилий ее уже не смыть. Другой кистью Альберих принимается водить по локтевой кости. Боль. И снова эта боль. Она избавляет от моральных проблем, перенимая внимание на физические. Кэйе это очень нравится, но вместе с этим он уже устал от этого. Устал от боли, устал от своего образа жизнерадостного парня, устал от однообразной работы, на которой его сейчас даже не ждут, устал от постоянных негативных разговоров с Дилюком, хоть они уже давно не виделись — Слава Архонтам! Просто по-человечески устал. Попытки отмыть запястье не увенчались успехом; застывшая жидкость не смылась, но, тем не менее, стало лучше видно глубокие порезы от лезвия и льда. Отвратительно, ужасно, мерзко, противно и просто омерзительно это выглядит. Альберих возвращается в гостиную и среди всего бардака ищет антисептик, которым приступает обрабатывать раны. Это мучительно и невыносимо больно, но приходится терпеть. Когда парень наносил эти порезы, он хотел уйти из жизни, но не как не рассчитывал на такой вариант развития событий. Далее идет прием анальгетических средств, а затем всякие ранозаживляющие мази и крема. На порез ложится стерильная повязка, и в самом конце Кэйа решает пропить курс антибиотиков. Почти все тоже самое он проделывает с кулаком, который поранил об зеркало, и чуть ли не разбитыми коленками. Собственно, на этом все оздоровительные процедуры и заканчиваются. К Барбаре обладатель Крио Глаза Бога ни за что не пойдет. Конечно, это было бы очень хорошо, она все-таки не раз лечила серьезные ранения, но в этот придется обходится без нее. Если Альберих со своими ужасными порезами обратится к девушке, то вопросов точно не избежать, а рассказывать кому-либо о своей тяжелой ситуации или жаловаться на проблемы капитан не собирается. И в таком случае Джинн обязательно узнает о запястье Кэйи; как бы Барбара не захотела скрыть от сестры — не получится. Ну а теперь необходимо навести порядок. Альберих собирает все медикаменты с пола в аптечку и рассматривает различные лекарственные средства, чтобы при неимении чего-то докупить, и проверяет срок годности, избавляясь от старых таблеток. Все более менее нормально; нужно лишь приобрести парочку препаратов, микстур и побольше бинтов. Сейчас они будут как нельзя кстати. Пришлось идти на кухню за тряпкой и оттирать пол от крови. Покрасившейся в бордовый белый пушистый ковер, парень решает выкинуть. Вряд ли получится его отстирать, уже прошло много времени. И вот через какой-то там час в гостиной снова чисто, будто ничего и не произошло. С самым легким покончено. Сейчас нужно прибраться в ванной комнате. Кэйа заходит в санузел; лед полностью растаял, поэтому на плитке осталась одна вода, где-то перемешанная с темно-красным. Приходится переливать всю жидкость в ванну ведром средних размеров. Задача сложная из-за возможности работать только одной рукой. Такой труд только усиливал боль левого запястья. Пол, так же как и в зале, потребовалось отчищать тряпкой. Спустя еще около часа и в этой комнате порядок, не считая лезвия, которое осталось лежать под ванной, и разбитого зеркала; его капитан оставит таким. Возможно, в будущем купит новое, но не сейчас. Пока он хочет хоть какое-то напоминание о сегодняшнем дне, помимо жгучей боли и мерзких порезов на локтевой кости. Так как больше не придется пачкаться, Альберих перемещается в спальню, чтобы переодеть порядком грязную пижаму. Новый ночной костюм состоит из черной рубашки с белой окантовкой и пуговицами, на груди имеется вырез, почти такой же, как в его повседневной одежде, и черных шорт, тоже с белой окантовкой и двумя ленточками. Грязный комплект отправляется в урну. На конец дня обладатель Крио Глаза Бога выпил две кружки кофе и очень уставший лег спать. Погрузился в сон парень за считанные минуты.