На другой стороне

      — Иди к себе в комнату, — Рут нервно кусает губу. — Сейчас закончу обсуждать бизнес-план с мистером Ришаром и загляну к тебе.       Я не сдерживаю ухмылки. Обсуждать бизнес-план. Ловко она это придумала.       — Можете не спешить, — скромно отвечаю я, подбирая сумку с пола. — Я больше вас не потревожу.       Ничего не имею против интимной жизни матери, но застать её за страстными поцелуями, да ещё и на диване, да ещё и с будущим партнером по бизнесу, — это странно, неловко, в какой-то мере шокирующе, и точно не то, что я когда-либо хотела увидеть в своей жизни.       Сижу в комнате тихо, как мышь, подмяв под себя ноги и погрузившись в очередную книгу, стараясь не думать и не подслушивать. Рут очень скоро навещает меня, похоже, ограничившись одними лишь поцелуями со своим новым бойфрендом. Впрочем, я бы удивилась, если бы они продолжили.       — Извини, я не знала что вы… — делаю вид, будто увлечена чтением, чтобы избежать зрительного контакта. — Ты могла мне написать.       — Я думала, получив свободу, ты вернешься сильно позже, — она присаживается на край моей кровати, грациозно закидывая ногу на ногу. Выдерживает паузу. — Может, хочешь посмотреть кино? У нас есть мороженое.       Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз Рут предлагала нечто подобное. Её подменили?       — Да, — с настороженностью киваю. — Вы же не планировали использовать это мороженое для своего «бизнес-плана»?       — Роуз!       — Ну… он тебе хоть нравится?       — Я нравлюсь ему, — гордо приподняв голову, заявляет она, — даже очень!       — Ясно, — тихо бормочу, нервно заправляя непослушную прядь за ухо.       — Если хочешь, могу рассказать парочку хитростей…       И несмотря на мою очевидную незаинтересованность, Рут всё равно делится своим скрытым искусством соблазна. А во время просмотра кино — впервые так откровенно говорит о сексе, что я краснею и смущаюсь, с трудом доедая порцию мороженого.       Умиротворенная Рут идёт спать, а я в замешательстве остаюсь сидеть у телевизора. Мне определенно нравятся изменения в её характере. Но с чего вдруг? Неужели она смягчилась, потому что влюблена?       На телефон приходит сообщение.       «Роззи, ты чудо! Зайди ко мне за деньгами» — кратко излагает Уэйн.       «Можно переводом?»       «Нет».       Спрашиваю, почему бы ему самому не занести их мне?       «Чтобы снова встретиться с твоей мамой? Нет уж, спасибо».       И тоже подумав маме, отвечаю:       «Слушай, уже поздно. Ты можешь вернуть их завтра. Сейчас они мне, мягко скажем, ни к чему».       «Дело не только в деньгах. Хотел с тобой кое-что обсудить. Не по телефону».       Я неохотно переодеваюсь из домашнего в более-менее приличное для ночной прогулки платье, из которого потом смогу быстро выскользнуть по возвращению, и отправляюсь на четырнадцатую палубу.       Отыскиваю нужную каюту; протягиваю руку. Стоит едва коснуться двери, как она тут же отворяется и из неё выскакивает энергичный Уэйн.       — Вот ключ. Деньги на столе, — торопясь куда-то, он резво суёт мне в руки свою ключ-карту.       — Это ещё зачем?       — Мы с пацанами идем в бар. Чисто мужской компанией. Планируем напиться и вернуться только утром. Так что она в вашем распоряжении.       — В нашем распоряжении? — переспрашиваю в недоумении.       — Сейчас сюда подойдёт Джек.       — Уэйн, — вспыхиваю я, — хватит! Я не собираюсь с ним спать!       — Остынь, подруга. Я не заставляю тебя с ним спать. Я просто предоставляю пространство. А вы можете делать всё, что угодно. Смотреть телик, сидеть на балконе, наслаждаясь лунным светом, и обсуждать меня. Только кровать постарайтесь всё же сильно не пачкать, мне ещё на ней спать, — он хихикает, ловко отдаляясь. — Удачи!       — Уэйн! — не в силах догнать убегающего, бессильно опираюсь о дверь, закрывая лицо рукой. — Ну какой же идиот!       Если бы он знал, что Джек собирается бросить Люси, то перестал бы выдумывать способы подтолкнуть нас к интиму?       К чёрту! Заберу деньги и уйду.       Каюта Уэйна оказывается вполне уютной: пол застелен мягким ковролином, делающим шаги почти беззвучными, она компактна, в меру просторна и чуть мрачновата из-за преобладающего в ней тёмно-синего. А ещё слишком чиста, как для мужского обиталища. Полагаю, Уэйн почти не находился здесь после уборки.       Вижу небольшой кухонный уголок, где стоит бутылка целого шампанского с двумя отполированными до блеска бокалами, мысленно матерю Уэйна, и приближаюсь к обеденному столу. Деньги, монетами и мелкими купюрами, хаотично разбросаны по нему.       — Чёрт, он это специально?       Отодвигаю стул и бегло начинаю сгребать всё в одну кучу. Завтра устрою Уэйну не менее интересный квест: пусть ищет свой дурацкий ключ по всему кораблю!       — Роуз? — удивляется Джек, тихо прокравшись в каюту, потому как дверь я второпях не заперла. — А где…?       — Уэйн в баре с остальными парнями из вашей компании. А я уже ухожу! — стараюсь закинуть в сумочку как можно больше купюр.       — Подожди, ты крадешь деньги? — Джек с ухмылкой наблюдает за мной.       — Ну да! Ты тоже можешь у него что-нибудь украсть. Я разрешаю, у меня его ключ.       — Да, я пожалуй… — Он не сдерживает смешок, подходит ближе, затем ещё ближе, пока я, выпрямившись, не упираюсь спиной в его грудь. — Тебе помочь?       — Нет! — резко оборачиваюсь, оказываясь с ним лицом к лицу. — Я почти закончила!       Неосознанно опускаю взгляд на его мягкие, растянувшиеся в обворожительной улыбке, губы.       — Значит, Уэйн с остальными в баре, а меня позвал в каюту, которую грабит юная воровка? Интересно.       — Я просто… тоже заложница обстоятельств.       — Умираю от интриги узнать подробности, но ты, вижу, куда-то торопишься.       — Вообще-то не очень… — прикусываю губу, ощущая как воздух между нами накаляется.       — Он у тебя тоже что-то одолжил?       — Угу. Эти деньги.       — Я так и понял.       — А у тебя что? — спрашиваю я, мысленно ненавидя и одновременно обожая Уэйна за его хитросплетенный план.       — Одну вещицу, — он приближает лицо ближе к моей щеке, заглядывает через меня на стол, — только что-то я её здесь не вижу.       Джек хочет отстраниться, но я, ухватив за его шею, наоборот притягиваю ближе к своим губам. Целую коротко, и задаю вопрос:       — А она может подождать до завтра?       — Всё может подождать до завтра... если ты попросишь.       Прошу.       — Поцелуй меня!       Джек дразнит ответным поцелуем, таким глубоким, жадным, влажным, поднимает меня и усаживает стол, чтобы наши губы оказались на одном уровне. Я обвиваю ноги вокруг его бёдер, пальцами ныряю под его рубашку, касаясь его горячей вспотевшей кожи. Он также изучает моё тело руками и, не прекращая терзать мой язык, поднимается вверх от талии к груди. Так бесстыдно сжимает её через бюстгальтер, что я невольно издаю звонкий стон, и сама уже, без всякого стеснения, просовываю руку ему в штаны. Опьянённая его очевидным возбуждением, готова заняться этим прямо на столе.       — Джек, я хочу тебя!       — До чего же ты нетерпелива, — Джек перехватывает моё запястье, не позволив двинуться дальше.       Тянусь к него губам, но и тут он меня останавливает:       — Здесь должна быть кровать.       — Правда? — глупо моргая, вредничаю я.       Он берёт меня на руки и бережно, словно хрупкий цветок, несёт в спальню, которая находится за стеллажом. Осторожно укладывает на подушки, зажигает свет прикроватной лампы и скромно устраивается рядом. Теперь я полностью осознаю, что вот-вот должно произойти и малость переживаю.       Джек снова проникает в мои уста языком, несколько сдержаннее, чем прежде, но всё так же требовательно. Он легко подхватывает пальцами подол мягкого велюрового платья, тянет его вверх и в конечном счёте забирается под кружевное, уже изрядно влажное, бельё. Я начинаю учащенно дышать, как только его пальцы снова касаются меня там. И пока он не двинулся дальше, а я вовсе не утратила рассудок, тихо обращаюсь:       — Джек!       — Что такое? — он, улавливая мою встревоженность, убирает руку. — Ты передумала? Если да, я сейчас же перестану.       — Нет-нет… Я просто должна кое-что сказать тебе.       — Я весь во внимании, — Джек смотрит вниз, на ту самую выпуклость в своих штанах, — и он тоже.       Я рефлекторно улыбаюсь и возвращаюсь к серьезности.       — Джек, ты… будешь у меня первым.       — Я знаю, — полушепотом отвечает он. Переплетает наши пальцы, соединяя их вместе, — и я также нервничаю, потому что никогда не… делал этого с… — смущенно обрывается, — в общем, ты поняла.       И кого из нас тут ещё нужно подбадривать?       — Я полностью доверяю тебе, — смотрю на него полными любви глазами и ласково глажу по щеке.       — Обещаю быть осторожным.       Джек вновь целует меня, сначала в губы, затем ниже, плавно опускаясь до внутренней стороны бедра, захватывает губами кожу и, оставив там пробирающий до мурашек поцелуй, стаскивает с меня, а затем и с себя обувь.       Я помогаю с молнией на платье. И Джек трепещущими руками полностью снимает его, обнажая моё тело до белья. Следом расстёгиваю бюстгальтер, предоставляя возможность таким же способом избавиться меня от него. Когда с этим покончено, Джек вдруг останавливается, смотрит, как вздымается моя грудь от сбивчивого дыхания.       — Ты такая красивая, Роуз, — он кладёт ладонь между моих ног, плавно проводит пальцами через полупрозрачную ткань белья, заставляя её намокнуть сильнее.       — Джек!       — А когда ты так возбуждена, ты ещё прекраснее.       Наконец, Джек стягивает с меня последний, препятствующий близости, элемент одежды. Прикасаюсь к его груди — сердце бьется в бешенном ритме.       — О, да ты и впрямь нервничаешь, — подшучиваю я, увлекая поцелуем.       Сохраняя самообладание, расстёгиваю несколько пуговиц на его рубашке, после чего он торопливо снимает её через голову, чтобы поскорее вернуться к моим губам.       Язык Джека скользит все ниже, пока не отыскивает сосок на моей груди, он знает, что эта хитрость непременно взбудоражит меня. Он ласкает один сосок губами и языком, а второй зажимает между пальцами, периодически оттягивая оба, и прекращает эту сладострастную пытку, как только я начинаю выдавать слишком частые, слишком громкие звуки.       Выстраивает влажную дорожку из поцелуев на животе и широко разводит мои колени. Ощутив его язык там, выгибаюсь от легкого спазма внизу живота. Он собирает языком всю влагу, мягко обводит им клитор и параллельно входит в меня двумя пальцами, вынуждая тело извиваться, сгорая от желания. Но Джек не спешит доводить меня до крайней точки возбуждения, делает несколько неглубоких движений пальцами и, к моему разочарованию, выскальзывает, оставляя на коже влажный след.       Джек поднимается. Отыскав в кармане презерватив, кладёт его на постель, рядом со мной, а сам берётся стягивать с себя, ставшие узкими в паху, джинсы.       — Откуда он у тебя? Ты знал, что у нас будет секс?       — Я просто положил его в карман после вчерашней ночи, чтобы в случае чего… ну знаешь… — Джек слегка краснеет.       — Знаю, — ухмыляюсь я.       По той же причине, я захватила сумку с «подарком» Уэйна.       Лишние мысли покидают мою голову, как только Джек обнажается полностью, я больше не могу думать ни о чём другом. Я уже и имела возможность касаться его тела всюду, но возможность лицезреть во всей красе представилась впервые. У меня слегка подскакивает давление, от осознания того, что он, такой желанный и безупречный, будет моим на целую ночь.       Джек долго борется с маленькой упаковочкой контрацептива и в конце концов нетерпеливо рвет зубами. Так чертовски сексуально. Я не отвожу взгляда, наблюдая за тем как он торопливо и уверенно надевает его.       Он осторожно ложится сверху, накрывая своей горячей кожей мою чувствительную. Удобнее устраивается между моих ног, сгибает их в коленях, подтягивая до уровня своей талии. Чувствую всю тяжесть его возбуждения у себя на животе и порывисто дышу от неистового желания смешанного с волнением.       — Не бойся, — ласково шепчет Джек, касаясь моего бледного лица, — всё будет хорошо. Ты веришь мне?       Утвердительно киваю.       — Верю.       — Расслабься и старайся смотреть мне в глаза.       — Хорошо… — послушно держа с ним зрительный контакт, соглашаюсь я.       Джек прижимается к моему входу, заставляя напрячься в ожидании. Целует нежно в подбородок, как бы утешая. И, помогая себе рукой, осторожно входит. Вздрагиваю. Крепко сжимаю край одеяла в ладони. Жгучее растяжение внизу никак не даёт прийти в себя, кажется, будто мне перекрыли доступ к кислороду. Закрываю глаза, стараюсь снова дышать, но отчего-то начинаю боятся, что не смогу вынести этого дальше. Мой страх передаётся Джеку и он моментально покидает моё тело.       — Тебе больно?       Я легонько киваю, стараясь не показать, что на самом деле очень даже.       — Детка, милая, — он гладит меня по волосам, успокаивая, — мы можем остановиться на этом, если хочешь.       — Всё в порядке, — мягко улыбаюсь, жмусь губами к его напряженному лбу. — На данный момент я хочу лишь тебя.       — Уверена?       — Да, Джек, я уверена.       — Тогда постарайся в этот раз действительно расслабиться.       Он даёт мне время перевести дыхание и пробует снова. Всё внутри меня замирает от необычного чувства. Джек тоже замирает, давая время привыкнуть к нему. И прежде, чем начать какое-либо движение, заботливо уточняет:       — Всё ещё больно?       — Нет, — качаю головой, не желая расстраивать, — всё прекрасно. Продолжай.       — Маленькая, упрямая врушка.       Его движения медленны и осмотрительны. Приятные ощущения уже скоро притупляют другие, а боль и вовсе уходит; я перестаю быть зажатой и теперь хочу большего. Почувстовав это, Джек погружается глубже, заполняя меня настолько, что я ощущаю его в каждой клеточке своего тела. Такое восхитительно-странное онемение, от которого хочется кричать, но я способна лишь на тяжелые вздохи и прерывистые стоны. Он движется увереннее, но мягко, каждый последующий толчок более динамичный, более чувственный и более глубокий. Скрещиваю ноги у него на пояснице, впиваюсь ногтями в упругую кожу его спины, царапая, словно дикая кошка. В висках отдаётся эхом бешеный ритм моего сердца, а голова идёт кругом. Это то, чего я ждала.       Тело расслабляется, словно Джек всегда был его неотъемлемой частью. Я инстинктивно начинаю двигать бедрами в такт его движениям, прикрываю глаза, перестав наблюдать за его влажным от пота, но таким прелестным лицом, и полностью отдаюсь блаженству.       Мы достигаем единого ритма.       Переплетаем наши пальцы вместе. Мы почти на вершине, но хотим как можно дольше сохранить тот самый, неуловимый, момент слияния наших тел и душ. Мне никогда ещё не было так хорошо, никогда я ещё не чувствовала себя такой цельной, будто Джек восполнил всю пустоту во мне, буквально и фигурально, и такой уязвимой, способной принадлежать кому-то, кроме себя самой.       Внизу моего живота ощутимо растёт напряжение. Затрудненное дыхание Джека жжёт мою шею, он не спешит замедляться, всё также неутомимо исследует меня. Но стоит чуть дольше задержать его глубоко внутри, как отголоски боли вместе с оглушающей силой приближающегося наслаждения дают о себе знать. Мои стенки туго сжимаются вокруг его плоти, непрерывно сокращаясь и заставляя Джека тоже прийти к заветной кульминации. Его тело сводит судорогой и он, какое-то время пробыв во мне, дрожит, как осенний лист, а затем целует и ложится рядом, зарываясь лицом в мои влажные волосы.       По венам разливается сладкая истома, становится так легко, словно в невесомости. Мысли покидают голову на какое-то время, и мы проводим его в тишине, нарушаемой лишь дыханием и биением наших сердец.       — Роуз, — тихо шепчет Джек, — ты ведь не сожалеешь о том, что я с тобой сделал?       — Нет. Это было так… замечательно, — отвечаю, поглаживая его голову, — я рада, что доверилась тебе.       — Я причинил тебе боль, — с грустью выдыхает он мне в висок.       — Я бы с удовольствием повторила.       Джек смеётся.       — Я бы тоже, но мы не можем, — притягивая ближе, временит он, — тебе следует восстановиться.       — Значит, в следующий раз. — Я удобнее устраиваюсь на его груди, по моей влажной коже пробегают мурашки.       Джек осторожно вытягивает одеяло снизу и заботливо укутывает в него меня, а себе оставшимся краем прикрывает лишь нижнюю часть тела. Так самоотверженно.       — Значит, ты ещё учишься в старшей школе? — прижимая меня, спрашивает он.       — Это плохо?       — Нет, но мне придется ждать, когда ты её окончишь, — улыбается Джек, погружаясь пальцами в мои волосы. — А потом…       — Я поступлю на юридический. Планирую в Сиэтл, подальше от… всего.       — Правда? — искренне удивляется он. — Ты не похожа на юриста.       — Думаешь, это мой выбор? — выдыхаю с грустью. — Рут давно уже всё решила.       — А чего хочешь ты?       — С детства я влюблена в сцену. Принимала участие в постановках, сколько себя помню, и почти всегда это были главные роли. Естественно, я хотела бы и дальше изучать актерское мастерство, но это несерьезно по мнению Рут. Она никогда этого не одобрит…       — Я почему-то так и думал, я сразу увидел в тебе творческую личность.       — Мне не менее интересна журналистика, — спешу разочаровать я.       — Это тоже своего рода творчество, — настаивает он с ухмылкой. — Ты не обязана жить так, как хочет кто-то, Роуз. Единственный человек, к которому тебе стоит прислушаться, это ты сама.       Мне нужен был кто-то, кто сказал бы такие простые, но такие правильные слова. И теперь он есть. Рядом. Мой замечательный Джек. Благодаря ему я начинаю верить в себя.       — Спасибо тебе, — излишне эмоционально произношу я.       — За что?       — За поддержку. Ты даже не представляешь, как это важно и как я нуждалась в этом.       — Я всегда буду тебя поддерживать, — трогательно обещает Джек.       — Даже, когда я стану гадкой, ворчливой старухой, которая пакостит неугодным соседям?       — Даже тогда.       Я довольно улыбаюсь. Вывожу на его груди узоры пальцем, замолчав на время.       — Почему героиня твоего комикса была обнаженной? — интересуюсь, решив увести наш разговор в более любопытную для меня тему.       — Ты не подумай, это был не способ представить тебя без одежды.       — Не было такой мысли. Откуда ты берешь эти идеи? Они снятся тебе?       — Нет. Просто запечатляю на бумаге те образы, что приходят в голову.       — И она, та девушка, позирует какому-то художнику?       — Да, она влюблена в его искусство.       — И в него самого?       — Хм, да, — усмехается Джек, — но он тоже от неё без ума. Он потерял голову ещё тогда, когда впервые увидел её. И в каком-то смысле мы с ним…       Я слегка приподнимаюсь, мягко касаюсь его губ своими, не дав окончить фразу.       — Я люблю тебя, — вдыхаю в распахнутые уста Джека настоящее признание.       И скорее спешу переплести наши языки вместе.       Мы проводим много времени в постели, нежась в ласках друг друга и порой отвлекаясь на разговоры, пока я утомленно не засыпаю на груди у Джека.       Просыпаюсь в полутьме, лампа уже не горит. Тихо; отдаленно слышно назойливый телефонный звонок. В воздухе какой-то неприятный металлический запах. Ощущаю слабость в теле, легкое головокружение и тошноту. Кажется, будто кровать слишком мокрая, и сама я вся мокрая, липкая и грязная. До этого я ничего подобного не замечала…       Скорее поднимаюсь. Мягкий свет луны едва освещает белые простыни и я, распахнув глаза шире, замечаю огромное темные пятна. Кровь. Она повсюду. Приподняв одеяло, обнаруживаю кровоподтеки у себя на внутренней стороне бедра. Мне становится не по себе, хочу поскорее убрать это со своей кожи, а получается только вымазать руки.       В панике касаюсь плеча Джека — ледяной холод пронзает подушечки пальцев.       — Джек! Проснись!       Мне приходится перевернуть его. Он, словно не живой, с тяжестью падает на подушку, глаза по-прежнему сомкнуты и губы такие синие-синие.       — Джек, что с тобой?       Жгучая боль сдавливает грудную клетку. Я не могу осознать, что сейчас происходит, не могу взять себя в руки. Начинаю плакать и агрессивнее трясти Джека.       — Джек?!       Холодный, ужасно холодный, словно кусок льда. Я, задыхаясь, отдергиваю руки и, окутанная невыносимым страхом, закрываю лицо. Кровавый ад.       — Господи, пожалуйста, только не это!       Внезапно раздаётся щелчок, свет возвращается в комнату.       — Что такое? — сонно спрашивает Джек.       — Нет… Нет! Нет!       Он садится на кровати, бережно обнимает меня сзади. И прежняя теплота его ладоней окончательно пробуждает меня от кошмара.       — Тш-ш, я с тобой, — шепчет он, целуя меня в плечо. — Что случилось?       — К-кровь… — выдаю я, но, открыв лицо, обнаруживаю свои руки и постель чистыми. — Здесь была кровь. Очень много крови.       — Ты о том, что я..? — Джек заботливо убирает прилипшие волосы с моего лица. — Мне казалось, всё обошлось без этого.       — Нет, — качаю головой я, — это… должно быть, просто сон. Это просто сон, — успокаиваю себя в первую очередь. — Страшный сон.       — Возможно, твой кошмар это следствие стресса. Если ты не была готова к близости…       — Кошмары со мной всегда. А наша близость — лучшее, что случалось со мной за последние пять лет... Может, больше.       — Значит, кто-то любитель посмотреть ужастики на ночь?       — Это как раз то, чем мы сегодня занимались с мамой, — признаюсь, опуская взгляд.       — Вот видишь.       — Но ты… — снова расстраиваюсь, вспоминая реалистичный сон, — ты был как будто… м-мёртв.       — Но я жив. Я рядом, Роуз. Всё хорошо, слышишь?       — Да, — делаю глубокий вдох. — Прости, что напугала.       Он крепче обвивает мою грудь руками и тихо замечает:       — Телефон звонит.       — Я слышу, это… — вспоминаю, что оставила сумку на столике, — мой.       — Принести?       — Не оставляй меня! — жалобно молю я, впиваясь в его кожу ногтями.       Джек укладывает меня обратно в постель, гладит по голове, успокаивает, покрывает лицо поцелуями. А проклятый телефон всё никак не умолкает.       — Он звонит уже слишком долго, Роуз, я думаю, там что-то важное, — говорит, осторожно поднимаясь. — Я быстро.       Джек встаёт с постели. Обнаженный. С небольшой долей смущения я разглядываю и одновременно любуюсь им.       — Что-то не так? — он нескромно улыбается. — Мне одеться?       — Нет…       Джек разворачивается, направляясь в гостиную. И я отмечаю его упругие ягодицы.       Вслух.       — Классный зад!       — Я сейчас вернусь, извращенка!       Но возвращается он уже с совершенно иным настроем. Обеспокоенно протягивает мне телефон, объявляя:       — Это твоя мама.       — Дерьмо! — не сдерживаю эмоций я, подрываясь с подушки. — Она проснулась?       — Тише, не ругайся! — Джек всё ещё надеется вручить мне этот злосчастный, бесконечно звонящий телефон. — Ответишь?       — Не-а, — качая головой, отодвигаюсь. — Я… я лучше пойду.       Сползаю с кровати, замотанная в одеяло, и шустро собираю вещи с пола.       — Тебе придётся здесь прибраться и вернуть ключи Уэйну, — оставив ещё один поцелуй на губах Джека, бегу в ванную.       — Ты всё ещё стесняешься меня? — с ухмылкой спрашивает он, заметив, как старательно я прикрываю свою наготу.       Действительно. А какой в этом смысл?       Кое-как втиснувшись в смятую одежду, не причесавшись и не умывшись, хватаю сумку с телефоном и вылетаю в коридор, даже не попрощавшись.       — Роуз? — раздаётся изумлённый голос за спиной.       Я захлопываю дверь и резко оборачиваюсь.       — Люси?       — Мне было грустно и я… хотела поговорить с Уэйном, ещё раз поблагодарить его… — она с досадой оценивает мой вид. — Но, похоже, ему уже не до этого.       Только сейчас вспоминаю: это была комната Уэйна. А значит, Люси подумала… то, что подумала. Уэйн будет в ярости, но правда куда больнее ударила бы по ней.       — Слушай, я знаю, на что это похоже, — надеюсь сгладить углы, — но всё совсем не так. Я тоже… заходила просто поговорить.       — Ты не обязана оправдываться! Вы давно знакомы и я должна была догадаться… Извини, мне лучше уйти. Глупая… — ругает себя она, шагая в обратную сторону.