«Вернёшься. Рано или поздно, так или иначе, ты или другой.» © Макс Фрай, «Энциклопедия мифов»
***
С самого утра промёрзший замок стоял на ушах и грозил ко всем чертям перевернуть волшебный мир с ног на голову, а дело было всего лишь в исчезновении национальной героини Талии Поттер и невозможности мракоборцев и работников Отдела регулирования магических популяций и контроля над ними отследить и отловить существо неизвестного происхождения. Сколько бы бледные и до смерти напуганные Гермиона Грейнджер и Рон Уизли не описывали чудовище, сотканное из чернильного дыма, исход всегда был только один — беспомощное пожимание плечами, потому что никому прежде не доводилось сталкиваться со столь феноменальной тварью. К большому сожалению министерских работников, уже к обеду слухи разлетелись по всей школе, а к вечеру в магической Британии об этом не говорил только ленивый. — Им сейчас непросто, — тихо произнёс за ужином Теодор Нотт, изредка поглядывая на притихших гриффиндорцев из-под густых тёмных ресниц, и приказал коню сделать ход и съесть ферзя противника. Блейз Забини судорожно выдохнул, чертыхнулся и почесал затылок с глупым видом — очевидно, ему было далеко до того уровня мастерства в шахматах, которого достиг его друг, кажется, ещё во времена сосок, пеленания и материнского молока. — Пропажа Поттер… С какой стороны ни посмотри, а всё видится дурным предзнаменованием. — Её исчезновение — не наша проблема, Нотт, — огрызнулась Пэнси Паркинсон и демонстративно вздёрнула носик к потолку, хотя в девичьем голосе явственно слышались отголоски страха и влияния тревожных мыслей. Несмотря на громкие слова и многочисленные отрицания происходящего, неприглядная ситуация с героиней магической Британии не могла не насторожить слизеринцев, обычно предпочитающих закрывать глаза на трудное положение других факультетов. — Пока рано о чём-то говорить, — пожал плечами Забини и презрительно фыркнул, когда его король оказался под угрозой мата. Белая фигура Нотта подняла руку и показала противнику до ужаса неприличный жест. — Может, то чудовище с Поттер и не связано вовсе, а она просто подловила удачный момент, сбежала со своим любовником через потайные ходы из Хогвартса и совсем скоро вернётся. — Любовником? — Пэнси разразилась безудержным заливистым смехом. Со стола львиного факультета под алыми знамёнами полетели укоризненные и недоумевающие взгляды. — Мерлин упаси, Блейз! Неужели ты думаешь, что Поттер обзавелась хахалем? Да эту летающую обезьяну только сумасшедший полюбит! Слышите? Сумасшедший! — Держи ушки на макушке, дорогая Паркинсон, — беззлобно хихикнул Теодор и с чистой победой завершил партию. Блейз тяжело вздохнул, взмахнул волшебной палочкой и вновь расставил фигуры на доске. — Сумасшедшие любовники любят избавляться от недоброжелателей своих вторых половинок самыми тихими и самыми ужасными способами, так что угрозы Филча подвесить провинившихся в подвале на цепях тебе покажутся детскими сказками. И вообще я не удивлюсь, — Нотт заговорщицки подмигнул Забини и притворно закатил глаза, — если любовником Поттер, как в романах моей давно почившей матери, окажется сам Тёмный Ло… Внезапно раздавшийся глухой удар заставил троицу резко замолчать и посмотреть в сторону парня с платиновыми волосами. На лице Драко Малфоя читались усталость и нескрываемый ужас. Его губы бессовестно подрагивали, глаза яростно сверкали, а руки сжимали столовые приборы с такой силой, что было сразу понятно: в случае гибели тело молодого парня придётся хоронить вместе с ними. Теодор, Блейз и Пэнси непонимающе переглянулись и уставились на Драко в мучительном ожидании его претензий к их шуткам. Но Малфой упорно молчал, хотя по глазам было видно, что ему есть что рассказать. — Драко, — неуверенно обратилась к нему Пэнси, но Драко пропустил её слова мимо ушей, вскочил из-за стола и выбежал из зала, оставляя стушевавшихся друзей в неловком молчании. Через некоторое время Паркинсон подала голос: — Что это с ним? — Очевидно, метит на место сумасшедшего любовника Поттер, — съязвил Нотт и получил неболезненную оплеуху от Забини. — Простите, оно само… А? Теодор вскинул голову и увидел под сводом потолка знакомую каштановую тень. Гватемальская бурая неясыть кружила над залом, высматривая своего хозяина, затем ловко спикировала и мягко приземлилась на стол перед Ноттом, выпустив из клюва желтоватую плотную бумагу. Блейз и Пэнси с интересом наблюдали за тем, как их друг разворачивает записку и внимательно пробегает глазами по тексту. Брови Теодора дрогнули и сдвинулись к переносице, образовав небольшую морщинку удивления и непонимания. — Тео, это от отца? — вопросил Забини и получил неуверенный кивок. — Что пишет? Нотт поднял глаза над запиской, покачал головой и в недоумении всплеснул руками, на котором зловеще сверкнуло чёрное кольцо с символом волка — фамильное сокровище рода Ноттов, переходящее от отца к старшему сыну. Отец, который никогда не слал ему весточек по всяким пустякам, внезапно решил написать ему, тем более вечером? Это было очень подозрительное решение, умело навевающее дурные, очень нехорошие мысли. Кроме того, растянутая на всю бумагу одна-единственная строчка со странной формулировкой… — Почти ничего, — неохотно поделился Теодор и передал записку друзьям. — Кажется, мы стремительно приближаемся к концу света, товарищи. Забини и Паркинсон с любопытством заглянули в письмо и обомлели, потому что на большом куске жёлтой бумаги было написано лишь два размашистых слова: «Найди Поттер». Они подняли головы и вперили ошеломлённые взгляды в Теодора, точно он мог знать ответы на все их невысказанные вопросы. Однако Нотт смог только неоднозначно передёрнуть плечами и слабым голосом промолвить: — Ну, видимо, пропавшая поттеровская задница теперь и моя проблема.***
Это просто невыносимо! Гермиона Грейнджер с большим неудовольствием покинула библиотеку с тяжёлой стопкой книг на руках и направилась в сторону башни львиного факультета — мадам Пинс и несколько мракоборцев, патрулирующих здешние коридоры, посчитали идею засидеться в обители знаний допоздна не очень хорошей. Старостам теперь тоже приходилось придерживаться комендантского часа и делегировать свои вечерние обязанности министерским работникам, хотя Гермиона очень сомневалась, что ленивое ковыряние в носу и обсуждение грядущего крупного тренировочного соревнования по квиддичу между Англией и Шотландией поможет им поймать монстра или обнаружить зацепки таинственного исчезновения Талии. «А есть ли эти зацепки вообще?», — мрачно подумала Грейнджер, остановившись посреди коридора и обернувшись на закрывающуюся дверь библиотеки. Она помнила, как чудовище гналось за ними, как схватило её подругу и утащило в тень, не оставив и следа, как они встретили его в первый раз и попытались вместе со слизеринцами отпугнуть его, размахивая факелами во все стороны. В любом случае, ни в кабинете, ни в библиотеке существо не было заинтересованно ни в ком другом, кроме Талии Поттер. А ведь она была единственной, кто заметил его приближение. Поднимаясь по лестнице, Гермиона заметила идущих в её сторону студентов Гриффиндора с чемоданами, среди которых были как первокурсники, так и студенты более старших курсов. Событие прошлого вечера, которое не обсуждал только мёртвый, не на шутку встревожило многие семьи, и утром некоторым ребятам пришли письма с просьбой как можно скорее вернуться домой. Подавляющая часть волшебного мира полагала, что в исчезновении Талии Поттер замешан Лорд Волдеморт и его тёмные слуги, а значит, война между добром и злом должна грянуть со дня на день. Грейнджер проводила уставшим взглядом спешащих на вокзал и отчего-то удивлённых студентов и продолжила свой путь до гостиной — им с Роном предстояло всю ночь провести за учебниками из Запретной секции, на которые она успешно магией наложила облик книг из обычной библиотеки, в поисках ответов. К счастью, мадам Пинс не заметила подмены или сделала вид, что не заметила. Когда Гермиона подходила к картине, за которой скрывался проход в гриффиндорскую башню, она увидела суетящегося у порога слизеринца, и причина удивления её товарищей стала ясна. Парень ходил из стороны в сторону, как неприкаянный, что-то невнятно бормотал себе под нос и кусал ногти, под которыми запеклась кровь. Очевидно, он пробыл здесь уже достаточно много времени. — Что тебе нужно, Малфой? — холодно вопросила Гермиона, пронзительно уставившись на слизеринца. Драко Малфой повернулся к ней и с большим трудом выдавил язвительную улыбку, которая мгновенно сползла с его лица, оставляя на нём лишь бледность и страх. Гермиона нахмурилась и повторила свой вопрос. — Нет, ничего, — неожиданно покачал головой Малфой, прошёл мимо девушки и скрылся за поворотом, ведущим к передвижным лестницам. Гермиона опешила и выгнула бровь. — Какой странный мальчик, — поделилась своими мыслями Полная Дама голосом, в котором отчётливо слышались нотки лёгкой насмешки. — Он пришёл сюда час назад и сказал, что хочет увидеться с Гермионой Грейнджер и что-то передать вам. Я, конечно же, тонко намекнула ему, что вас в гостиной нет. Видимо, это было не так важно, раз он ушёл после встречи с вами. Ну до чего странная ситуация! Мерлиновы кальсоны, есть ли в этой жизни хоть что-то, что поддаётся обычной логике? Грейнджер задумчиво прикусила губу, назвала пароль и прошла внутрь гостиной. Рон сидел на диване подле камина и просматривал журнал навороченных мётел для игры в квиддич. Заслышав торопливые шаги, он вскинул голову, слабо улыбнулся старосте факультета и подвинулся, уступая ей местечко. Гермиона скинула книги на столик перед диваном, плюхнулась рядом с Роном и вкратце рассказала ему о произошедшем перед портретом. Уизли почесал подбородок и неопределённо пожал плечами. — Не обращай на него внимание, — твёрдо заявил Рональд Уизли и взял в руки одну из книг, принесённых Гермионой. — Он просто хотел поиздеваться над нами из-за случившегося с Талией. Ну ничего, как только мы со всем разберёмся, слизеринцы сразу же удавятся своей желчью! — Но я не думаю, что он собирался шутить, Рон. Малфой выглядел довольно… испуганным. — Убийцы на скамье подсудимых тоже испуганные, — Рон посмотрел на подругу и презрительно фыркнул. — Не дай ему себя обмануть, Гермиона. Если верить словам Талии, он носит метку Пожирателя Смерти и, скорее всего, вынюхивает информацию для Сама-Знаешь-Кого. Он не мягкий, не пушистый домашний зверёк, а потенциальный убийца! Гермиона невольно вздрогнула и уставилась на языки пламени, которые норовили выскочить из камина и объять жаром всю башню. Посидев вместе с другом пару минут, коротко обсудив с ним дальнейшие действия и согласовав время вечернего свидания с книгами, ведьма вернулась в спальню для девушек и окинула взглядом смятую постель, принадлежащую Поттер. Талия никогда не отличалась особой аккуратностью и прилежностью — скорее, она была воплощением хаоса и небрежности. Она любила поздно просыпаться и носить на голове рыжее воронье гнездо до самого завтрака, любила перечить преподавателям и бить носы наглым слизеринцам, любила неправильно надевать галстук и ходить с не заправленной рубашкой. А ещё Талии нравилось лежать на скамьях во внутренних дворах замка и нежиться на солнце. Сейчас без Талии Поттер комната казалась до ужаса пустой. — Так, отставить плохие мысли, — покачала головой Гермиона, схватила полотенце и направилась в ванную. В конце концов, Талия ещё жива и наверняка нуждается в их с Роном помощи.***
Голова раскалывалась, точно по ней ударили увесистым молотом, и каждое движение глаз под закрытыми веками болезненно отзывалось в молниеобразном шраме. Талия не ведала ни сколько часов уже пролежала в постели после потери сознания, ни причины произошедшего, ни почему не могла двигать конечностями при ясных осязании, обонянии, слухе и вкусе — это было похоже на своеобразную кому. В какой-то момент Поттер отринула все вопросы, потому что они показались ей таким далёкими и бессмысленными по отношению к терзаниям, которое испытывал её многострадальный организм. По крайней мере, ведьма была точно уверена, что её галлюцинации никоим образом не были вызваны переутомлением и недосыпом. Скорее, возникало чувство, будто она снова упала в обморок во время соревнования по квиддичу и увидела то, что видеть ей было совершенно не нужно. И самое страшное предположение пришло в голову ведьмы лишь тогда, когда Бетти Картер пришла вечером, чтобы сменить ей высохшую тряпку со лба на мокрую и прощебетать парочку глупых слов поддержки: неужели её связь с Волдемортом не прервалась? Но такого просто не могло случиться! Профессор Дамблдор сам сказал ей, что ментальной связи между ними больше нет и что никто из них уже не сможет проникать в сознание другого. Он опять ей наврал с три короба? Или Волдеморту всё же удалось воссоздать связывающую их тонкую нить, чтобы вновь попытаться манипулировать ей, выманить из логова и беспощадно убить? А может, она сама невольно стала инициатором воссоздания ментальной связи? В любом случае чёрт бы побрал этого Волдеморта! — Мам, а с тётей всё хорошо? — вопросил голос маленького мальчика. — Да, Рич, — через некоторое время ответила Бетти Картер. — Талия просто переутомилась. — Но её шрам… — Тише, Рич, не здесь, — шикнула на сына Картер и попыталась вытолкнуть его из мансарды. — Иди поиграй с другими ребятами, чтобы ночью спалось лучше. И не беспокойся о тёте, поскольку её крепкому здоровью позавидует даже бык. Ричард что-то недовольно буркнул матери и потопал прочь из комнаты. — Пора бы уже просыпаться, Талия Поттер, — тихо произнесла Бетти, когда за сыном закрылась дверь и в комнате наступила тишина, едва прерываемая шумом с первого этажа, где игрались суетные детишки. — В конце концов, у него почти не осталось терпения. Если бы Талия могла шевелить ртом, то непременно открыла бы его от удивления. У кого там не осталось терпения? Ведьма искренне надеялась, что Картер подразумевала начальницу приюта или её подружек-сплетниц, а не кого-то очень страшного и смертоносного, или что ей просто послышалось. «Это всего лишь мир воспоминаний, меня здесь никто преследовать не будет», — пыталась успокоить себя Поттер, однако поднявшее в груди волнение не ушло. Порой ведьме казалось, что самый простой путь к спокойной жизни лежит через смерть.***
Талия вдруг поморщилась и с трудом разлепила глаза. Свет в комнате уже давно погас, оставляя комнату на попечение пробивающемуся сквозь пыльное окно лунному свету, а лежащая на животе соседа мирно посапывала. Её волосы мягкими волнами рассыпались по постели, густые ресницы время от времени подрагивали — и в то же время с её губ слетали непонятные слова, которые ведьма не могла различить даже в опустившейся на здание тишине. Поттер оторвалась от созерцания спящей Картер и попыталась приподняться с кровати, откинув в сторону одеяло. Брови ведьмы хмуро опустились, выражая недовольство тем, что белоснежная кружевная ночнушка прилипла к вспотевшему телу. — Чёрт, — стиснула зубы Талия, провела рукой по лицу и нервно принюхалась. Она была от макушки до пяток покрыта потом и уже начала источать не очень приятный запах из-за того, что несколько часов не принимала ванну. Если это были последствия обморока, решительно подумала ведьма, то она бы предпочла больше в него не падать. Глаза Поттер устало оглядели тёмную комнату и наткнулись на висящий на противоположной стене календарь. Ведьма осторожно свесила затёкшие от долгого неподвижного состояния ноги с кровати и поднялась, придерживаясь за угол прикроватной тумбочки. Тело едва ли слушалось её, однако, к счастью или нет, Поттер давно научилась преодолевать подобные ситуации с помощью заклинаний поддержки. Переставляя ноги, ведьма кое-как добралась до стены, выставила руки вперёд, чтобы опереться на неё, и уставилась на строки и столбцы чёрных чисел. Синяя паста тонкой замкнутой линией отпечаталась на дате «24 декабря». Талия испуганно ахнула и чуть отступила назад, пошатнувшись. Она не могла поверить… Последнее воспоминание Поттер было о разговоре с маленьким Волдемортом, но он ведь состоялся ночью 22 декабря. Она пролежала без сознания целых два дня? Точнее, взгляд ведьмы скользнул к часам над календарём, уже три. Вернувшись в постель, Талия посмотрела на изящный серп луны и маленькие точки звёзд, зависшие над лондонскими улочками. Наверное, с печалью думала ведьма, хорошо быть небесным светилом — ты каждый день выполняешь свою работу, в которой нет места безумным переменным; у тебя нет страха о грядущем дне и нет преследователей, стремящихся тебя уничтожить; о тебе вспоминают лишь ночью или на уроках астрономии и прорицания. Всё, что у тебя есть, это твои звёздные спутники и вечная обязанность отражать солнечный свет. Но подойдёт ли ей, Талии-чёртовой-Поттер, жизнь, подобная бесконечному дню сурка? — Талия? — сонный голос Бетти разрушил ночную тишину. — Ты пришла в себя? Поттер не ответила, продолжая смотреть на чернильное ясное зимнее небо. Она поняла, что к ней обратились, лишь тогда, когда чьи-то руки неплохо встряхнули её и предприняли попытку уложить её на кровать. Лицо Бетти казалось озабоченным и одновременно злым. — Почему не разбудила меня? — спросила Картер, с которой спало дремотное состояние. — Как самочувствие? — Всё нормально, — неохотно ответила Поттер и резко скинула руки соседки с плеч. Ей не хотелось с кем-либо разговаривать, особенно с Картер после тех её странных слов, произнесённых намедни. — Пожалуйста, не трогай меня и оставь в покое. Вскочившая было впопыхах Бетти отшатнулась от Талии, точно ужаленная, и неуверенно сомкнула руки на груди под тяжёлым задумчивым взглядом. Должно быть, её соседка просто не до конца опомнилась после произошедшего, потому и ведёт себя несвойственно — такие мысли роились в голове Картер, когда она обратно укладывалась спать, поскольку знала, что спорить с Поттер бесполезно. В конце Бетти произнесла парочку утешающих слов и попросила соседку её разбудить, если той станет совсем уж плохо. — Ага, — небрежно отмахнулась Поттер и отвернулась к стене. «Ты последний человек, к которому я бы хотела обратиться за помощью», — хмуро размышляла ведьма, вырисовывая пальцем на стене невидимые и непонятные узоры. Поттер чуть слышно вздохнула и перевернулась на спину. Она уже устала от вечных проблем, приюта и его обитателей — как будто в одночасье воплотились все её детские страхи. Тётя Петунья и тётушка Мардж, сестра дяди Вернона, чуть ли не каждый вечер семейных праздников сопровождали своими сожалениями о том, что не сдали её, бесстыжую девчонку без роду и племени, в приют, точно хотели забыть, что она имеет какую-либо причастность к Дурслям. Что же, теперь она понимала, что надоевшая семейка обеспечила её почти райскими условиями по сравнению с жизнью приюта. Талия саркастично усмехнулась своим мыслям. Надо же, она успела соскучиться по Дурслям. — И по слизеринцам, — фыркнула Поттер, закрывая глаза. Да, ей сейчас и правда очень не хватало ядовитого языка Драко Малфоя и всегда недовольного лица Пэнси Паркинсон. Кажется, за несколько лет обучения, проведённых в бесконечных препираниях и желаниях унизить друг друга, они стали по-настоящему близки, хоть и не в обычном человеческом понимании дружеской близости — не зря же Распределяющая Шляпа изначально хотела отправить её на факультет рождённых ползать. Удивительно, едва не рассмеялась ведьма, до чего могут довести отчаяние и безысходность. Но у любого приключения есть конец, верно?***
— Будь прокляты походы в Хогсмид по выходным, — негодовала Пэнси Паркинсон, пытаясь спрятаться за спинами парней от сильного порыва ветра, пронёсшегося по улице и ударившего ей в лицо. Раздражённо отплёвываясь от своих чёрных волос, попавших в рот, она продолжала клясть всю деревни и профессорский состав за дела и просто так. Взгляд девушки осторожно зацепился за молчаливого Драко Малфоя. — Как они вообще отпустили нас в деревню после того, что произошло в прошлый раз? Четвёрка слизеринцев вальяжно вышагивала по узкой и неровной тропинке, ведущей к деревне. В последнее время погода сильно ухудшилась, а потому ребята тщательно укутались в куртки, шапки и шарфы, не забыв прихватить с собой волшебные палочки. Драко держался немного позади своих друзей и часто крутил головой по сторонам, точно выискивал кого-то в толпе. Недалеко от себя он заметил парочку гриффиндорцев с третьего курса. Взволнованные и неуклюжие, они часто спотыкались и едва не натыкались на идущих впереди старших слизеринцев. И, очевидно, что-то очень беспокоило их: третьекурсники обсуждали пропажу Поттер и стремительное опустошение гостиной. Оно и понятно — исчезновение великой героини магической Британии не могло разрешиться тихо. — Ну, сидеть и трястись от страха тоже не дело, — апатично пожал плечами Блейз Забини и своими словами вывел Драко Малфоя из раздумий. — Да и когда нам ещё ходить в Хогсмид, если не в выходные? По будням мы должны грызть гранит науки. — Или с разбегу разбиваться об него, — дополнил Теодор Нотт, и тройка друзей захохотала. Драко мрачно взглянул на подножие деревни и сказал, что по пришествии ему будет нужно отойти. Теодор и Блейз понимающе кивнули, а Пэнси расстроенно поправила изумрудно-серебристый шарфик на шее. Ни для кого не было секретом, что девушка неровно дышала к Малфою и что чувства её были отнюдь не взаимны. Нотт и Забини аккуратно взяли Паркинсон под локоть с двух сторон и предложили ей первым делом заскочить в магазин сладостей. — Мы и без тебя прекрасно повеселимся! — единогласно и чертовски уверенно заявили Теодор и Пэнси, когда настало время разлучаться с Драко. Малфой выдавил из себя глупую улыбку и спрятался в первом попавшемся переулке. Несколько коротких секунд троица друзей смотрела ему вслед. — Ничего ему не куплю! — наконец буркнула Паркинсон и гордо вздёрнула носик к небу. — Мы тебя прекрасно понимаем, дорогая, — примирительным тоном молвил Забини и вместе с Ноттом развернул девушку в нужную им сторону. — А теперь поспешим в «Сладкое королевство», пока туда не заглянул наш великий король Уизли и не слопал все вкусности. Помнится, в прошлый раз Поттер ради него чуть ли не весь магазин скупила, а ему хоть бы что! Может, у него вместо желудка чёрная дыра? Теодор вдруг замедлился и смерил друга скептическим взглядом — упоминание Поттер отвлекло его внимание с дружеского разговора на причудливое отцовское письмо, которое прибыло в замок вместе с совой во время вчерашнего ужина. Слизеринец никогда не сомневался в правильности действий своего отца, но в этот раз он усомнился. Его горделивый отец, Вистан Эдгар Нотт, никогда бы не обратил внимание на такого человека, как Талия Поттер, если только у него не было цели извлечь выгоду из общения с ней. Но почему именно сейчас? Теодор хотел бы спросить об этом у отца, вот только навряд ли он снизойдёт до ответа. «Сладкое королевство» по-прежнему ломилось от всевозможных лакомств, после которых у неумеющих знать меру детишек начинали болеть зубы. Полки кондитерской скрипели под огромными кусками нуги, грильяжем с дроблёным кокосовым орехом, толстыми медовыми ирисками, штабелями всевозможных плиток шоколада. Посреди магазина высился громадный бочонок драже разных вкусов «Берти Боттс», бочонок сахарных свистулек и воздушного мороженого, а возле другой стены расположился целый стеллаж «потешных угощений»: взрывающаяся жевательная резинка «Друбблс» (из неё можно было выдувать огромные синие пузыри, которые потом несколько дней летают по комнате), мятные нитки для чистки зубов, перечные чёртики в пакетах с надписью «Дохни огнём!», мороженое «Зубом застучи, мышью запищи», мятная помадка в форме лягушат — «В желудке прыгают, ногами дрыгают», хрупкие сахарные перья и карамельные бомбы, которые так и манили купить себя. Пэнси кивнула друзьям на бочонок с воздушным мороженым и потащила их к нему. Попросив продавца положить каждому в рожок по три цветных шарика и полить их кленовым сиропом, троица вышла из кондитерской и направилась к ближайшей скамейке. Погода стояла ветряная, у солнца не было и шанса пробиться сквозь серые тучи, а потому друзьям не удалось растянуть удовольствие от поедания вкусного мороженого. Паркинсон беспомощно хлюпнула носом и прижалась к парням. — Пойдёмте в «Три метлы», — прогундосила она сквозь забитый неприятной жидкостью нос. — И побыстрее, иначе я растеряю все конечности по пути от холода. В пабе было многолюдно, потому троице пришлось отстоять огромную очередь, чтобы заказать по три горячих бутерброда с курицей и ветчиной и по три порции славного сливочного пива. Единственный свободный столик напротив грязного окна приютился в тёмном уголке заведения, но товарищам на это было плевать — они хотели как можно скорее занять место, что было не так уж и просто, когда рядом происходило настоящее побоище с целью захватить жалкий кривой табурет. Пэнси даже пришлось поругаться и снять несколько баллов с кучки сопливых пуффендуйцев, чтобы протиснуться к столу. — Местечко, конечно, невесть что, — умиротворённо произнёс Блейз, повесил куртки друзей на ближайшую вешалку и с аппетитом накинулся на бутерброд. — Но нам, слизеринцам и выходцам из благородных чистокровных семей, уже давно стоило усвоить урок, что курс власти поменялся и не всё теперь будет ложиться лишь по одному нашему велению. Кстати, — Забини чуть подпрыгнул от внезапно возникшей интересной мысли, — я слышал, что министерские псы уже наточили свои ножи против отца Драко, и могу сказать, что теперь он самый ненавистный их враг. Разумеется, после Поттер и Дамблдора, но те быстро им зубки-то выбьют да спесь собьют. — Чего? Ты что, поддерживаешь эту бесячую девку? — с презрением фыркнула Паркинсон. — Ну, я же не поборник «стороны света», а значит, с Поттер меня ничего не связывает, — пожал плечами Блейз и усмехнулся. — Ничего личного, просто порой я восхищаюсь её титанической выдержке: что на уроках Снейпа, который пытается её изжить со свету каждый раз, что при общении с министерскими псами, которые устроили ей самую настоящую «охоту на ведьм» в прошлом году. Даже скрывать не буду: если бы я был на её месте, то предпочёл бы отправиться вслед за покойной матушкой. А насчёт Дамблдора… чтобы добраться до него, нужно пройти через Поттер, а это будет ой как непросто! — Мы чего-то о тебе не знаем, Забини? — выгнул бровь Теодор и подозрительно сощурился. — Может, ты состоишь в каком-нибудь фан-клубе в честь Талии Поттер и боишься признаться в этом? — Чтоб у тебя язык отсох, Нотт, — закатил глаза Забини. Теодор звонко рассмеялся и одним залпом осушил половину кружки. Фирменное сливочное пиво в пабе «Три метлы» давно стало широко известно в магической Британии, и каждый стремился оказаться здесь и испить чудного напитка. Его божественный вкус едва ли мог успокоить бьющееся от нетерпения сердце, но был у этого вкуса и один значительный недостаток — попробовав раз, уже не можешь остановиться. Неудивительно, подумал Нотт, что отец заказывает из паба целые бочонки и оставляет их в укромных местах поместья. — Хм? — нахмурился Теодор, краем глаза неожиданно заметив в окне нечто странное. Слизеринец поднял руку, смахнул рукавом пальто грязь со стекла и внимательно прищурился, разглядывая тёмно-серое небо. Казалось бы, всё было, как обычно, но что-то сильно беспокоило парня. Может быть, от бесконечных разговоров об исчезновении Талии Поттер он успел словить некое подобие паранойи? Нотт покачал головой, пытаясь отогнать от себя наваждение, однако иллюзия искажающегося неба никуда не делась. Теодор некоторое время следил за странным явлением и вскоре понял, что с каждой минутой искажение становится больше и больше, точно какой-то неумеха пытался открыть портал прямиком в воздухе. — Вы это тоже видите? — спросил он у друзей. Пэнси и Блейз приблизились к окну и уставились на небо. — Мерлин всемогущий, что это? — не веря своим глазам, произнесла Паркинсон. — Кто-то пытается открыть портал? — Неужели вы видели, чтобы порталы открывались таким убогим обра… — хмуро подметил Забини, но не успел он договорить, как небо, улица и паб озарились ослепительным белым светом, а после прозвучал оглушительный звук, до ужаса похожий на сильный взрыв. В пабе поднялась ужасная суматоха: маленькие девочки и мальчики оглушали своими криками не хуже, чем взрыв; студенты кляли и толкали друг друга, порываясь первыми добраться до выхода; столы с едой и стулья сметались в одно мгновение. Хозяйка паба использовала заклинание усиления голоса и попыталась успокоить детей, но все усилия оказались напрасны после того, как какой-то ученик с факультета Когтевран забрался на один из столов и выпалил самое страшное для всех предположение: — Это что, повторная атака Пожирателей смерти? Теодор выхватил из кармана волшебную палочку, нацелил её на стену рядом с собой и произнёс: — Бомбарда! Послышался взрыв, и студенты удивлённо воззрились на брешь в стене, через которую уже пробирались наружу Нотт, Паркинсон и Забини. На улице они обернулись на хозяйку паба и виновато пожали плечами, а потом резво бросились вверх по улице и стали во всё горло вопить и звать Драко. Но он не откликался, и в ближайших магазинах его тоже не оказалось — точно сквозь землю провалился. Огромная толпа студентов была на полпути в замок. «Да что за чертовщина сегодня происходит, мерлиновы кальсоны подери?!», — думал Теодор, с трудом переставляя ноги и пробираясь сквозь сугробы переулков. Нотт чувствовал, как тяжело дышали за его спиной друзья, и предложил им немного передохнуть. Пэнси выпучила на него испуганные чёрные глаза, Блейз прислонился к ближайшей стене и выпустил к небу своеобразное облачко. Оглядев их с ног до головы, Теодор вдруг понял одну очень важную вещь: они выбежали из паба практически голые, без курток и шапок, но с волшебными палочками. И, кажется, никого из них это толком не волновало. — Нужно идти, — дрожащим голосом сказала Пэнси и прошла мимо Теодора. — Драко, где же ты? Забини и Нотт переглянулись и последовали за Паркинсон, однако через несколько секунд голос девушки превратился в резкий вскрик, а тело замерло подобно ледяному изваянию. Тео удивлённо вскинул брови, обошёл подругу и устремил взгляд туда, куда она смотрела с безграничным ужасом — и теперь прекрасно понимал, что с ней произошло. Первым привлекло внимание истощённое бледное девичье тело, облачённое в тонкую ночнушку, неподвижно лежало в сугробе лицом вниз с раскинутыми в разные стороны руками и ногами. Разметавшиеся по снегу рыжие волосы напоминали не тлеющее пламя. Теодор опустил глаза и заметил намертво зажатую в правой руке волшебную палочку, за другой конец которой также крепко держалась детская рука. Мальчик, разодетый в скромную серую одежду, тоже лежал без сознания. Его белое лицо больше напоминало лицо куклы, чем живого человека, и всё же оно было невообразимо прекрасно. — Это что, Поттер? — хрипло вопросила Паркинсон, с озабоченностью взирая на двух лежащих на земле без сознания человек. — Ты неправильно ставишь вопросы, Пэнс, — покачал головой Блейз Забини и осторожно приобнял её за плечи. — Точнее будет спросить: Поттер и… кто?