Девиант

Рождество. 1990-й год. Су-Фолс, Южная Дакота

      По черному ночному небу плыл огромный диск луны, его холодные острые лучи просачивались в комнату через щели жалюзи. Фейт перевернулась на другой бок, подложив под голову руку, и на ее лицо упала тонкая полоска света. Тревожный, и без того едва державшийся сон в секунду отступил. Она приподняла голову. И пожалела. Ее знакомый монстр давно притаился в углу, скрываясь во мраке темных штор. У него есть имя. Он не прячется под кроватью, чтобы схватить ее за щиколотку при побеге. Он стоит рядом с ней и наблюдает. Ждет своего часа... Его руки – дрожащие, кривые – потянулись к девчонке через всю комнату. Дьявольские глаза сверкнули на обугленном лице, эфемерный лунный дым выхватил мозоли на протянувшихся к Фейт пальцах. От них пахло порохом и железом. Привычный, знакомый запах. Девчонка задохнулась от страха, сковавшего ее, но затем инстинкт самосохранения взял вверх: она поджала к груди изодранные коленки и накрылась с головой. Мягкий плед над ее затылком всегда служил ее личным укрытием. Стены тонкие. Мягкие. Ненадежные. И Фейт понимает, что это бессмысленно. Ничего не помешает монстру сорвать с ее макушки защитную плюшевую ткань. – Фейти… Моя куколка… Скрип. Хрип. Но бежать нельзя. Не получится. Малышка сжалась в комок и тихо всхлипнула, скуля, как побитый котенок. Ждала, что в следующую секунду случится неминуемое: ее знакомый Кошмар вцепится в ее худенькие ножки, утащит в свою обитель и с хрустом сожрет. Теплая ткань пледа пропиталась детскими слезами, стала неприятной и мокрой. Фейт натянула свое укрытие еще больше, буквально обволакивая им себя, прислушиваясь… Тишина. Шепот прекратился. Было слышно лишь, как грохотала старая стиральная машинка в кухне в режиме отжима. И голоса дяди Зака и дяди Бобби давно стихли, только тихое бдение забытого невыключенного телевизора. Фейт утерла кулачками мокрые глаза и щеки, медленно стянула с головы плед и огляделась. Лунная дорожка сместилась в тот самый угол, выхватила холодом стул с грудой вещей. Это игра воображения, глупышка Фейти! Она осторожно сползла на пол и замерла, уставившись на ворох вещей. Теперь он не казался таким устрашающим, но вдруг ее Кошмар притаился в другом углу? – Раз, два, три… – прошептала себе под нос девчонка, судорожно выдохнула и сиганула в сторону плотно закрытой двери. Там Бобби! Он точно спасет ее от всех монстров. Он скажет, что это за ночной кошмар и сможет победить его! Голова кружилась. Будь Фейти на десять дет постарше, она могла бы сравнить это гадкое чувство с первым в жизни похмельем. Но тогда она понимала одно: ей плохо. Очень. Ее буквально шатает. До спасительного выхода оставалось всего три шага. И тут же под ногами перестал ощущаться холодный пол, а вот хватка за кофточку была вполне отчетливая. Острые пальцы впились в худенькие ребра и повалили девчонку на старый ковер около книжного шкафа. Монстр всем своим весом придавил Фейт, вжав в грубый ворс, стало невыносимо тяжело дышать, ни то что крикнуть. – Моя куколка… Угольная отвратительная рожа. Кто он? Кто?! Фейт брыкалась ногами, крутила и выворачивала руки, даже предприняла попытку вскрикнуть, но в следующую минуту Монстр больно укусил ее за шею. Она почувствовала, как глаза защипали, и из них вновь брызнули слезы. Неужели, эта тварь сегодня победит?.. Хватка вдруг ослабла, глаза монстра чуть сощурились. Порох-порох-порох… Детские щечки пропитались этим запахом, нежная кожа еще ощущала наждачные касания мозолей. Беги! Фейт громко закричала, подрываясь к двери. Старое дерево хрустнуло от сильного соприкосновения со стеной. Свет! Свет от камина! Оборачиваться нельзя – Ее Кошмар открыл на нее охоту. Быстрые ножки в красных вязаных носочках с искусными зелеными хвойными листиками забарабанили по лестнице, крик – отчаянный, надрывный – заполнил зал дома Сингера. А затем… Обрыв. Зажмурилась посильнее, чтобы не видеть своей смерти. И приземлилась в знакомые мягкие объятия. – Фейти, девочка! – малышка распахнула глаза, встречаясь с выцветшей, родной клетчатой рубашкой. Подняла взгляд. – Бобби! – Фейт крепко сцепила пальчики в замок на его шее. – Как хорошо, что это ты! – Почему ты кричала? Что случилось? – У меня в комнате монстр. Он… он набросился на меня и укусил! Сингер плюхнулся на старый диван, подставляя хрупкую девчачью шейку падающим теплым отблескам камина. Едва заметный красный след. Крепкая рабочая рука потянулась к письменному столу. Фейт знала – там лежал обрез. – Что за шум? – Дин, зевая и потирая правый глаз, свесился с перил лестницы и поглядел на развернувшуюся картину. Взгляд выцепил заплаканное девчачье лицо. – А, малышка Фейти снова бредит от кошмаров? – Ничего я не брежу! – фыркнула Фейт. Ей до чертиков было обидно. Почему этот Винчестер верит в монстров под кроватью, даже специально хранит под подушкой самодельный обрез – сама не видела, Сэмми рассказал по секрету – а ей, племяннице знаменитого охотника, не верит? – Он правда там был! Он… – Дин, постереги ее, – тоном, не терпящим возражений, велел мальчишке Бобби. Выдвинул ящик уже, но тут же был прерван: – Фейти, почему ты еще не спишь? Дядя Зак уже спускался по лестнице, небрежно потрепав по русым волосам Дина, и шагнул в гостиную, протягивая руки к племяннице. – У меня снова он в комнате, дядя Зак… Девчонка была перехвачена его крепкими руками, и на долю секунды в ее ноздри просочился едва уловимый пороховой запах. Фейт зажмурилась, но уткнулась лобиком в его колючий свитер грубой вязки. – Положи обрез, старина, – Зак хлопнул Бобби по плечу, ощущая, как мышцы друга расслабляются. – Нашей малышке Коннорс снова снятся кошмары. – Это было наяву! Вялый смешок Дина потонул в усмешке и самого Зака. – Слишком реалистичный сон, детка. Сегодня же Рождество. А в Рождество никакие монстры пробраться не могут. Особенно к таким крошкам, как ты, Фейти. Бог охраняет тебя. И я уже проверил комнату – там никого нет. Только груда одежды в углу. Его взгляд скользнул по Сингеру, взывая к согласию. Для Бобби подобный приступ страха маленькой девчонки был впервые, но глаза старого друга не могли врать. Поэтому охотник с шумом забросил ствол обратно в ящик, спешно захлопнул его и хмыкнул: – Тогда всем отбой. Дин, марш в постель. Винчестер нисколько не был заинтересован в произошедшем инциденте в отличие от младшего брата. Крик Фейт разбудил его, но подняться не дал Дин. «Лежи, я разберусь». Как всегда. Брат не сразу стал посвящать его во все тонкости страшного мира, как и в настоящую работу отца. Только позже Сэмми начал сводить все воедино. И если приступы племянницы Зака для всех старших, несмотря на происходящую вокруг дьявольщину, казались выдумкой, то младший Винчестер Фейт верил. Поэтому вопреки запрету Дина, Сэм аккуратно сполз на пол и подошел к двери. Сквозь узкую щель он наблюдал за взрослыми и слышал обрывки их разговоров. Неуемный стук крохотного сердца и сбитое дыхание Фейти, казалось, мог услышать только Сэмми. Игнорируя приказ старшего брата зайти обратно в комнату, он перехватил девчонку за руку, и она, удерживаемая руками дяди, остановилась около своей двери и прошептала, глядя Сэму прямо в глаза: – Это правда!.. Он обязательно меня догонит! И никто меня не защитит…

Канун Рождества. 2006-й. Су-Фолс, Южная Дакота

      Вечер был наполнен тихим кошмаром. Шепот Монстра рикошетом отлетел от стен. Мерзкое прикосновение жестких мозолей. Фейт не могла пошевелиться или закричать, перед глазами плыли туман и уродливые вспышки угольной морды. Колючий подбородок поцарапал шею, на коже остался мокрый отпечаток. Девушка хотела оттереть эту влагу, но руки были придавлены к простыни. Это сон, Фейти. Это сон. В Рождество никакие монстры пробраться не могут. Особенно к таким малышкам, как ты… Но она уже не малышка! И посещение монстра с каждым годом все более изощренно. Он не только пугает. Он касается ее. Трогает. Пробует. Словно высчитывает – удобрить ее обмякшее тело приправой (интересно, какой пользуются вурдалаки?) или сойдет и так?.. Брызги гирлянды на обоях. Когда-то любые теплые мазки света казались спасением. Но сейчас становилось жутко. Свет больше не спасал. Потому что Монстр не пытался скрыть свое истинное лицо. Только Фейт не различала… Не могла. Или не верила, что это может быть… Шуршание шин за окном: «Импала» плавно затормозила у входа в дом Бобби и заурчала, глуша мотор. Сэм! Закричать бы, освободиться, не чувствовать этого всего!.. Но никто ничего не узнает. И не придет… – …Спит. Бобби, как всегда, заботится о чутком сне Фейт. – …Видимо, полет для нее прошел не так уж и страшно. Такими темпами все царство проспит. Дин, зараза. У них с Фейт один на двоих страх (не считая шестнадцатилетнего Кошмара) – самолеты. Всегда хорохорится и подтрунивает над девушкой, хотя у самого каждый раз поджилки трясутся при взлете. – …Только не начинайте свои пикировки. А то у меня скоро, как у Бобби, начнется почесуха. Сэм. Добрый друг. Понимающее солнце. Ее личная панацея. – Кто-то же должен следить за твоей подружкой, раз у тебя не поворачивается язык иногда пропесочить ее. Проснулась Фейт уставшей и разбитой. Присела на край постели в одних трусах и свитере. На животе и бедрах еще ощущались влажные мазки, а запястья горели от шершавых пальцев. Мерзко. Грязно. Голова кружится… Теперь она знает этому состоянию определение – похмелье. Алкоголь почти полностью выветрился, но его привкус до сих пор ощущался во рту. Конечно, спасибо дяде Заку за своеобразное снотворное, но мог выбрать что-то и поприятнее, чем эту бадягу. Шагнула, покачиваясь, к двери, и только сейчас заметила в зеркале шкафа, что без джинсов. Не помнила, чтобы их снимала. Пришлось судорожно искать по всем уголкам, в итоге пуговица блеснула в отражении гирлянды под кроватью, и Фейт опустилась на четвереньки, доставая штаны. Дверь без стука распахнулась, и последовало откашливание. – Фейти, ты б предупредила, что в неглиже! Девушка полоснула по старшему Винчестеру ледяным взглядом и запулила в его сторону подушкой. – Ты б предупреждал, что вваливаешься в мою комнату! Дин будто проигнорировал и хмыкнул. – Спускайся, есть дело. Девушка юркнула за шкаф, натягивая джинсы, и высунул из-за дверцы голову. – В Рождество? Серьезно? – Серьезнее некуда. У нас тут один расшалившийся привиденчик. Так уж вышло, что в детстве Фейт вместе с дядей Заком каждое Рождество наведывались в берлогу Бобби. И еще пару лет это было доброй традицией. После того, как Джон стал пропадать на охоте месяцами, ему некому было доверить сыновей, кроме старины Сингера. Бобби и Зак Коннорс были старыми друзьями, сплоченные общей борьбой на нечисть. Когда родителей Фейт не стало, Зак без колебаний забрал шестилетнюю малышку к себе. Итого у матерых охотников было трое детей на двоих. И каждому ребенку, несмотря на царившую вокруг сверхъестественную хрень, был необходим праздник. Общий для всех. Поэтому, даже спустя пятнадцать лет, Винчестеры и Коннорсы пытались найти хотя бы раз в несколько лет повод собраться вместе. Это был семейный праздник. Как и семейное дело. Которое именно сейчас обсуждали охотники. – Один из пострадавших, Рик Бредфорд, утверждал, что видел, как эта бесовщина тащила голову его соседа в пасти, – разъяснял Зак. – Естественно, полиция высмеяла бедолагу, сославшись на то, что все ему привиделось. – Копы этим заниматься не будут, – утвердительно кивнул Сэм, штудируя информацию в своем ноутбуке. – Ну а что, – развел руками Дин, – делом меньше, делом больше. Поджарим этого фантомчика и вернемся аккурат к праздничному ужину. Бобби, как насчет запеченной утки? Сингер, который действительно что-то стряпал около плиты, поморщился. На сковородке шкворчал бекон. Виртуозно перевернув пару ломтиков, он скинул в раковину лопатку и вошел в гостиную: – Обычное дело. Уверен, оно не должно доставить особых хлопот. – На словах всегда все проще, – проговорила спустившаяся Фейт. – Но мы справимся. – Тебе бы отдохнуть с дороги, моя девочка, – покосился на племянницу Зак. – Уверен, парни справятся и без тебя. – Я выспалась. – Пусть едет с ними, – велел Бобби. – А то скоро с твоими поблажками она совсем растеряет сноровку. – Иной раз думаю, что зря втянул ее в это. Охота – не женское дело. – В борьбе со злом нет гендерной предрасположенности, – уверенно парировала Фейт. – Я согласен с Заком, – вклинился и Сэм, захлопывая ноутбук. – Выглядишь ты неважнецки. Дин же поддержал решение Сингера. – Пусть побегает. Ей полезно. Заодно перегар выветрится. Щелкнув старшего Винчестера по носу, Фейт взглянула в окно. На город плавно опускались сумерки – самое время выезжать, чтобы успеть добраться до наступления темноты. И потом после очередного приступа кошмара ей действительно стоило сменить его куда более явственным соперником. На котором есть возможность отыграться. Достав ключи от «Импалы», Дин направился к двери. Фейт натягивала куртку, привалившись спиной к стене, еще испытывая ужасную головную боль – будто два раскаленных шурупа со страшной силой вворачивались в виски. Сэм поравнялся с девушкой и бережно накрыл ее лоб своей прохладной ладонью. – Ты горишь. Не простыла? – Нервы, наверное, – замок никак не желал поддаваться, и на фоне усиливающейся мигрени Коннорс зашипела от раздражения. Винчестер-младший молча отстранил ее руки и сам принялся сражаться со своевольной «собачкой». Глаз на Фейт не поднял, но выдал: – Может, лучше останешься? В таком состоянии от тебя навряд ли будет толк. Уж прости. – Я не могу там больше оставаться. Наконец, замок поддался, и взгляд Сэма поднялся к лицу Фейт пропорционально ему. Зеленые глаза, искрящиеся неподдельным волнением, наконец, встретились с ее карим испуганным морем. – Снова Кошмар? – Мне нужно на воздух… Она оттолкнулась от стены, распахнула дверь и медленно побрела в сторону машины, которую уже прогревал старший Винчестер. – Ты не ответила мне, – Сэм не отставал. Догнал Фейт в два шага и мягко подхватил под локоть, разворачивая к себе. – Это снова происходит?.. – Это и не переставало проходить. Только когда я была у Мэри в Канаде, он не приходил. Видимо, любит меня пугать в родных пенатах. – Что было сегодня? А что было сегодня? Все та же мерзость, та же гнусность. Только более откровенная и… пошлая. – Мне показалось… – Фейт пожевала губы, хмурясь в сторону облокотившегося на крышу «Импалы» Дина и разводящего руками, мол, шевелите батонами резче. – Показалось, что он меня лапал… Дин тут же навострил уши, прислушиваясь к их разговору: – Теперь тебя посещает озабоченный монстр? Фейти, это уже не смешно. – А я смеюсь, по-твоему? – полоснула по нему взглядом девушка. Захотела еще добавить множество колких замечаний, но тут же запнулась. – В прочем, забудьте. И давайте поедем. Братья сели в машину, но Фейт пока не спешила к ним присоединиться. Ее взгляд был устремлен на окно ее спальни, которую ей всегда выделял Бобби. Сердце колотилось как в детстве, а запястья неосознанно начало жечь. Тем не менее девушка продолжала вглядываться в сверкающее теплым, чуть тускловатым светом гирлянд окно, и ей на долю секунды показалось, что два красных огромных глаза уставились прямо на нее. Дрожь пробила позвоночник. Фейт зажмурилась на мгновение, а затем вновь взглянула страху в глаза. Глупышка Фейти. На нее мигали лишь размещенные близко друг к другу две красные лампочки. – Может, ее все-таки нужно послушать? – прошипел Сэм, склонившись к брату. – Ты же не считал меня чокнутым, когда мне снились пророческие сны? – Считал, – без эмоций отреагировал Дин, сжимая одной рукой руль. – Сэм, при всем уважении к ней и тем более к Заку, я думаю, что ей следует обратиться к врачу, ей богу. У нее нет конкретного представления, да и доказательств нет, сколько раз мы обшаривали ее комнату? Сколько раз ты, как верный дурачок, сидел около ее кровати? И что, был там хоть один монстр? По-моему, она спала, как младенец, по твоим же словам. Винчестер-младший хмурился. Конечно, у Дина своя точка зрения, которую хрен чем разобьешь. Кто бежал от этой страшной жизни в нормальную житейскую? Сэм. А старший брат продолжал сражаться с тварями, верил в них, кажется, больше, чем он сам. А тут… Доля истины была, конечно. Когда рядом с Фейт после ее приступов находился хоть кто-то, она спала спокойно. Но стоило ей остаться с собой один на один – Кошмар приходил снова. – Может, у нее это детская травма, ну не знаю… – глядя, как лицо брата только мрачнело, Дин развел руками. – Когда это с ней началось, узнавал? – После гибели родителей. – Может, это так сильно покалечило ее психику, что преследовало сразу после их похорон. Мало ли, что ей могло привидеться?.. – Ты считаешь, что это проекция? Типа психологической защиты? – Возможно. Но, может быть, эта хрень просто олицетворяет предчувствие беды… Я не говорю, что это все – ее глупые выдумки. Тем более за шестнадцать лет это бы давно переросло во что-то… У меня нет такого аналитического мозга, как у тебя, чтобы судить о реальной картине. Но я уверен, что без грамотного мозгоправа тут не разобраться, Сэмми. Если тебя это всерьез волнует, сгоняй с ней за ручку к врачу. Фейт все не садилась. Старший Винчестер посигналил, и девушка вздрогнула, оглядываясь. – Детка, если горишь желанием просканировать весь дом Бобби, то оставайся, а мы поедем… Коннорс еле сглотнула вязкую слюну, будто желе, и юркнула, наконец, на заднее сидение. – Фейти, – голос Сэма был ровным, но она уловила в нем волнение, – ты, вероятно, пропустила начало обсуждения. Короче, это призрак животного. – Что? Я не ослышалась? – удивленно переспросила Фейт. – Какого, бешеного ежика? – Ага, проткнуть может, – хмыкнул Дин, вжимая педаль «газа». – Судя по показаниям того бедолаги – это козел. Одна из камер зафиксировала его появление в той стороне. Страхи выветрились из груди, и на замену им вырвался смешок: – Кто-то попил из лужи и стал мстительным козленочком?