Потерянное счастье

Первые пять лет после свадьбы пролетели как один день. Юнги строил карьеру, за пять лет он дослужился до руководителя отдела. Мила старалась не отставать от любимого супруга, работала в художественной галерее, проводила экскурсии для иностранцев. Вечерами смотрели кино, нежась в объятиях друг-друга, в выходные ездили по окрестностям Сеула, ездили в родной город Юнги. А во время отпусков ездили в путешествия. Благо, Россия большая страна, и места тут по красоте не уступают корейской. Ездили в Париж, Рим, Нью-Йорк… Ещё через год, начали задумываться о детях, да и родители постоянно твердили, что внуков хотят понянчить, а молодые все никак не обрадуют их этой благой вестью. Первое время они не обращали внимания на то, что беременность не наступала. Юнги каждый раз щёлкал любимую по носу, и говорил, что в следующий раз все получится, и не стоит из-за этого переживать. Значит, ещё не время, можно пожить для себя, а малыш придет к ним в нужное время. Ещё через год, Мила начала бить тревогу, и все таки уговорила Юнги сходить к врачу. Там то и выяснилось, что от пережитого в молодости стресса омега не может пока иметь детей. Назначили лечение, и велели ждать. Тогда у Милы случилась первая истерика. Она была уверена, что теперь то Юнги точно ее бросит, ведь кому нужна омега, которая не может родить наследника? Они впервые за семь лет так серьезно поругались, что Юнги ушел из дома громко хлопнув дверью. Альфа был зол, потому что на все его заверения, его пара не хотела ему верить, и все твердила, что он уйдет к истинному, как только тот покажется на горизонте. Юнги пришел домой через три часа, немного пьяный, но с букетом цветов, и с извинениями. Мирились они тогда так же бурно, как и ругались. Потом, лежа на кровати в объятиях друг друга долго разговаривали, и альфа тоже решил для профилактики пройти курс лечения, чтобы наверняка. Через полгода тест на беременность показала заветные две полоски. Казалось бы, вот оно счастье, долгожданное. Но, беременность протекала тяжело. Токсикоз был жуткий, временами омега не могла нормально поесть, все выходило обратно. Пару раз она даже падала в обморок, и поэтому на время к ним переехал папа Юнги-Дасом, потому что сам альфа не мог постоянно находиться рядом со своей женой-он только открыл свое агентство и раскручивал ее. Народу было достаточно, приходилось даже ездить в соседние города покупая и продавая недвижимость. Но все равно, альфа старался брать хотя бы один выходной в неделю, чтобы дать отдохнуть папе, и провести время со своей любимой. Они как в старые добрые времена включали кино, и тихо разговаривали обсуждая прошедшую неделю, Юнги обязательно гладил и целовал животик, разговаривал с малышом, а потом они засыпали в объятиях друг-друга. Мила была на восьмом месяце, когда рано утром почувствовала себя нехорошо. Почему-то поднялась температура, бил озноб, и сильно кружилась голова, и не могла сфокусировать зрение. Кое-как дойдя до ванной комнаты, она умылась, и ей стало легче. Тут в комнату вошёл Дасом, позвать ее на завтрак, но увидев состояние омеги забеспокоился и кинулся вызывать врача на дом. После он принес завтрак для будущей мамочки прямо в постель. Есть не хотелось совершенно, но было необходимо. Съев буквально пару ложек, и выпив стакан сока, омега рухнула на подушки без сил, и вскрикнула от боли. - Папа, очень сильно болит живот! Мой ребенок! - Милая моя, потерпи, скоро врач приедет, осмотрит. Ты дыши глубже, дыши! Тебе нельзя переживать! Постарайся успокоиться, девочка моя! -Аааааай! Больно-то как!- Мила обхватила живот руками, и свернулась в позу эмбриона. – Я рожаю, да? Папа! У меня штаны намокли! Я рожаю! - Маленькая моя, рановато ещё тебе рожать!- голос Дасом дрожал, он не знал за что хвататься. В этот момент раздался звонок в дверь. -Потерпи, родная врач пришел! Я сейчас, мигом! Дасом унесся открывать дверь. Через две минуты в комнату вошёл врач, начал прощупывать живот, потом попытался слушать ребенка и спросил: - Когда в последний раз чувствовали шевеление плода? - В-вчера. Что с ним, доктор?! Мой ребенок! Аааай! – новый приступ боли заставил омегу вновь сложиться пополам- Сделайте что-нибудь, пожалуйста! У меня тут мокро! - Вам срочно нужно в роддом! Это уже не вода, это кровь! Врач, набрал номер телефона, и вызвал медбратов с носилками. Через пару минут, Скорая мчала по улицам Сеула до ближайшего роддома. Дасом сопровождал ее, и набирал по пути номер сына. -Ну давай же, бери трубку! – он нетерпеливо набирал номер раз за разом, но номер сына не отвечал. Милу уже увезли в реанимацию, когда Юнги наконец снял трубку: -Алло, пап? Извини, я был на совещании… -Юнги, срочно приезжай в 13й роддом,- договорить альфе не дали, -Мила в реанимации! -Что с ними?- Юнги уже выбегал из кабинета под удивлённые взгляды сотрудников - Я не знаю, у нее отошли воды, а потом кровь… температура! А потом доктор…ребенок-папа что-то бессвязно бормотал. Так быстро Юнги не гонял даже во времена своей бурной молодости на машине друга. Он нарушил практически все правила, которые мог нарушить, проезжая на красные сигналы светофора, не уступая, и подрезая машины под недовольные сигналы других автомобилистов. В голове набатом била одна мысль: «держись моя маленькая, держись!» Юнги бросил машину на парковке роддома и пулей влетел в холл. Он быстро подошёл к ресепшена, и спросил где лежит его жена Мин Мила. Девушка назвала этаж и крикнула уже вслед убегающему альфе, что она в реанимации и туда не пустят. Но ему было плевать, главное быстрее дойти до нее, ведь ей так нужна его поддержка. Пробегая вдоль третьего этажа мимо обычных палат, он вдруг отчего-то почувствовал резкую боль в запястье, но не обращая внимания шел дальше, в конце коридора сидел старший омега. - Папа! Я здесь! - Юнги, наконец то, ты пришел!- омега разрыдался на плече у сына. - Пап, расскажи, что случилось? - Я не знаю. Я пришел позвать ее на завтрак, а она горит, температура поднялась, ее знобило. Я вызвал врача. А потом у нее начал болеть живот, и вода...- тараторит Дасон всхлипывая,- много воды. Врач послушал, спросил про шевеление, а потом кровь, и вот мы здесь. Юнги пытается успокоить папу, хотя самого трясет так, что уши закладывает. Он усадил папу на стулья вдоль стен, и пошел за водой. Нужно срочно смочить горло. Недалеко стоял кулер с водой, и он двинулся в его направлении. Выпив воды, и взяв стаканчик для папы, он вернулся к дверям реанимации. В ожидании прошел еще час, как открылись двери палаты, и вышли уставшие врачи. Юнги вскочил на ноги, а сердце в груди загрохотало от плохого предчувствия. - Вы родственники? - Да, я муж. - Примите мои соболезнования. Мы сделали все, что было в наших силах, но спасти их не удалось. Юнги схватил врача за грудки: - Что ты несёшь, доктор?- зло сквозь зубы рычал альфа,- Как это не смогли спасти? Верни. Мне. Мою. Семью! Он попытался прорваться в палату реанимации, отпихивая от себя всех: - Пустите меня к ним! - феромоны Юнги стали густыми, тяжёлыми и подавляющими омег, и давящим на Альф. - Успокоительного! Быстро!- успел крикнуть врач, перед тем как ему прилетело кулаком в челюсть. Подбежавшие на крик медбратья скрутили разъярённого альфу, и медсестра сделала укол. - Да пойми же ты, у твоей жены было уже отслоение плаценты, и она потеряла слишком много крови! У Юнги потемнело в глазах. Его маленькой девочки больше нет. И малыша, которого они так хотели, тоже нет. Как жить-то теперь дальше? Юнги не слышал, что ему объяснял врач, что папа говорил, плакал. У него сердце вынули, дыру оставили зиять. Он закричал, что есть силы оттягивая свои волосы, пытаясь причинить себе боль сильнее, чем та, что в груди, но тщетно. Он захлёбывался в слезах, бил кулаком в стену, разбивая их в кровь, но легче не становилось. Альфа крушил стулья, кричал, плакал, звал любимую, но ответа не было. Он не видел ничего и никого вокруг, нанося удары раз за разом, попав в очередной раз в окно, кровь хлынула с большей силой. Медсестры стоявшие до этого как вкопанные, увидев так много крови побежали за бинтами. Вдруг все резко затихло: все удивлённо смотрели на красивого омегу, который подошёл к альфе решительным шагом, и схватив его лицо ладонями, прижал к своей пахучей железе: - Дыши, родной! Дыши!- а сам продолжал гладить альфу по спине. - Я знаю, как это больно, Юнги, знаю! Но ты держись, родной, ты мне нужен. Мы друг-другу нужны.