Деление/Fission

Сэм сушил волосы полотенцем, когда кто-то постучал в дверь спальни. Он обернулся от удивления и обнаружил мужчину, стоящего в дверном проёме. Незнакомец был старше, около пятидесяти лет, у него седые волосы и доброе и приветливое лицо. Сэм медленно опустил руки, сжимая влажное полотенце руками, а незнакомец улыбнулся ему в знак приветствия. — Доброе утро, Сэм, — он вежливо сказал. — Я могу войти? Взгляд Сэма сразу же привлёк стетоскоп, висевший на шее незнакомца. Это была безобидная вещь, стетоскоп, но при его виде у Сэма ёкнуло сердце. Незнакомец, похоже, правильно интерпретировал его реакцию, поскольку схватил концы стетоскопа руками, прежде чем печально улыбнуться Сэму в знак извинения. — Прости меня. Это было бестактно, — он засунул руки в карманы, не делая попыток войти в спальню. — Меня зовут Хойст и я Автобот-медик, как ты, уже наверное, догадался. Как ты себя чувствуешь? Сэм недоверчиво уставился на него. Незнакомец выглядел вполне безобидно: свитер с ромбами и рубашка с воротником придавали ему почти профессорский вид, но Хойст — это не фамилия. — Ты настоящий человек? — Сэм прямо спросил, прежде чем кивнул в сторону окна. — Или ты один из них? На лице Хойста пробежала какая-то тень. Возможно, неодобрение или испуг. В следующий момент она исчезла, сменившись выражением иронического юмора. — Это холоформа, — он признался, кивнув головой. — Это расширение моего основного сенсорного массива. По сути, расширение меня самого. Это полезный инструмент для взаимодействия с людьми. Рот Сэма скривился в гримасе из-за такой разницы. Люди и Автоботы. Он смял полотенце в шар и швырнул его в дверь ванной. Оно приземлилось недалеко от кучи сброшенной одежды. Сэм снова обернулся, скрестив руки на груди и недоверчиво взглянув на холоформу, которая так и не сдвинулась с места. — Чего ты хочешь? — он холодно спросил. Хойст внимательно вглядывался в Сэма, как бы рассматривая, прежде чем его поведение изменилось и стало деловым. «Я был обеспокоен тем, что ты можешь испытывать затяжные эффекты от лекарств, которые тебе ввели, — он ответил. — Как ты себя чувствуешь?» Сэм слегка нахмурился при воспоминании о том, что произошло на территории комплекса. У него были смутные воспоминания о страхе и замешательстве, но он мало чего мог вспомнить после того, как его прижали к столу. Весь опыт, казалось, был разделён на отдельные фрагменты, словно кадры из киноплёнки: его испуганное лицо отражалось в полированном металле, красная полоска на бледном лице умирающего, обеспокоенный хмурый взгляд, сжимающийся рот незнакомца… — Сэм? — спросил Хойст с ноткой скрытого профессионального беспокойства в голосе. — С тобой всё в порядке? — Ты был там, — пробормотал Сэм, а его взгляд скользнул вверх по лицу холоформы. — В амбаре. Я тебя помню. Хойст на мгновение выглядел ошеломлённым из-за такого заявления, прежде чем склонил голову в знак согласия. «Я не был уверен, что ты вспомнишь. Галоперидол и мидазолам в таких дозировках могут оказать пагубное влияние на память, — холоформа внимательно изучала Сэма, в уголках его рта играла хмурая улыбка. — С тобой всё в порядке?» Сэм горько рассмеялся. Он не знал, как на это ответить, но это определённо не было похоже на правду. — Да, я в порядке, — он пробормотал. Черты лица холоформы обострились и стали проницательными: «Сегодня утром были тошнота или головокружение?» Сэм подошёл к окну, прежде чем отодвинул занавеску пальцами. Машины, которые ранее тем утром были припаркованы аккуратным строем, сейчас были расставлены по всей длине подъездной дорожки. Чёрный пикап стоял на холостом ходу у дороги, а жёлтый родстер был припаркован чуть дальше. Сэм слегка нахмурился, глядя на роскошные автомобили с растущим ужасом. — Сэм? — аккуратно позвал Хойст. — Какой из них ты? — спросил Сэм, не отрывая глаз от припаркованных автомобилей. — Ты не сможешь увидеть меня из этой точки, — ответил Хойст, прежде чем его голос стал ироничным. — Меня легко заметить. Я тут единственная скорая помощь. Что бы ни сказал Сэм, он был прерван звуками шагов на лестнице. Он напрягся, когда Джаз показался в дверном проёме. Хойст склонил голову в знак приветствия, прежде чем отойти в сторону, освобождая место для другой холоформы в дверном проёме. — Может ехать? — спросил Джаз. Его голос был таким же раздражающе оптимистичным, как и раньше. Хойст бросил на него раздражённый взгляд: «Мы только что обсуждали это». Джаз что-то сказал в знак подтверждения, прежде чем пройти мимо другой холоформы в спальню. Сэм напрягся, когда он приблизился, его сердце колотилось в груди, но Джаз даже не взглянул на него. Холоформа направилась к креслу с откидной спинкой в углу, прежде чем схватить рюкзак Сэма и перекинуть его через плечо. — Что ж, Золушка, мы будем готовы ехать, когда ты будешь готов, — сказал он, поворачиваясь к двери. — Не задерживайтесь слишком надолго, иначе твоя карета снова превратится в тыкву. Сэма возмутило случайное вторжение холоформы в его личное пространство. Его рюкзак был мал, но это было всё, что у него осталось. — Положи его на место, — он настоял. — Он будет ждать тебя внизу, — ответил Джаз, весело помахав двумя пальцами в ответ, направился к лестнице. Сэм прищурился, смотря на холоформу, но не запротестовал и не последовал за ним. Джаз кивнул Хойсту, когда вышел на площадку. В ответ медик многозначительно посмотрел на него, что другая холоформа, похоже, полностью проигнорировала, когда начала спускаться по лестнице. Хойст проводил его взглядом, покачав головой со смиренным вздохом, прежде чем снова взглянуть на Сэма. — Дай мне знать, если тошнота вернётся, — медик проинструктировал. — Есть ли у тебя аллергия на какие-нибудь медикаментозные препараты? Сэм мог бы отказаться отвечать ему из принципа, но это показалось ему недальновидным. В конце концов медик спас ему жизнь в ангаре. — Нет, насколько я знаю, — он неохотно признался. Хойст, казалось, на мгновение заколебался, прежде чем ободряюще улыбнуться Сэму: «Я понимаю, что вся эта ситуация далеко не идеальна, но скоро всё наладится. Вот увидишь». Какие бы щедрые чувства Сэм ни питал к медику, они мгновенно испарились. Он схватил ботинки с кровати и сел в кресло. Он остро чувствовал пристальный взгляд медика, когда завязывал шнурки короткими гневными рывками, но изо всех сил старался не обращать на него внимания. — Давай просто покончим с этим, — пробормотал Сэм, поднимаясь на ноги. Медик отошёл в сторону, когда Сэм приблизился к двери. Он остановился на пороге достаточно надолго, чтобы оглянуться через плечо, рефлекторно проверяя комнату на предмет вещей, которые он мог бы оставить, прежде чем вспомнить, что у него ничего не осталось. Он покраснел, повернулся и спустился вниз по лестнице. Ступеньки скрипели под его весом, как и ранее тем утром. В его отсутствие на кухне было убрано, столешницы и бытовая техника из нержавеющей стали блестели в тёплом солнечном свете. Сэм некоторое время колебался на площадке, его инстинкты боролись со здравым смыслом, когда звуки Хойста на лестнице подтолкнул его вперёд. В доме было достаточно тихо, чтобы он смог услышать снаружи тихий рёв двигателей. Когда он толкнул сетчатую дверь, у Сэма в желудке стало как-то тяжело. На него сразу же напала жара, воздух был горячим, влажным и тяжёлым, несмотря на ранний час. Он поморщился, щурясь от солнечного света, когда вышел на улицу. Холоформа Джаза прислонилась к заднему крылу гладкого серебристого автомобиля, который прошлой ночью светил ему дальними фарами. — Всё готово? — он сухо спросил. Пока холоформа говорила, пассажирская дверь серебристого автомобиля распахнулась. Сэм в смятении смотрел, как дверь раскачивалась взад и вперёд, словно приглашая. — Это… ты? — спросил Сэм, изо всех сил стараясь скрыть тревогу в голосе. — Ага, — Джаз ответил, с взрывным энтузиазмом, — единственный и неповторимый. Сэм чувствовал, как краснеет его лицо, и отчаянно надеялся, что это будет принято за тепловой удар. Ему почему-то никогда не приходило в голову, что он будет сидеть внутри разумного транспортного средства на протяжении всего их путешествия. Разумного транспортного средства, способного по прихоти превращаться в двуногого инопланетянина. — А есть другая машина? — спросил Сэм, ненавидя скрытое отчаяние в своём голосе. — Та, которая не… живая? — Что, тебе эта не нравится? — Джаз спросил, прижав руку к сердцу. — Сэм. Сэмми. Сэм, мой хороший. Я потратил много времени, выбирая этот альтмод. Румянец Сэма стал сильнее, покрыв аж весь лоб: «Это очень хороший… альтмод, — произнёс он, слегка спотыкаясь о незнакомую терминологию, — но, я имею в виду… разве это не было бы…» — Сэм, — прервал Джаз странно нежным голосом, — ты в порядке. Всё будет хорошо. Сэм сразу же ощетинился, услышав тон холоформы. Он не был ребёнком, которого надо было успокаивать и в его ситуации нет абсолютно ничего хорошего. Стиснув зубы, Сэм собрал остатки своего достоинства и направился к автомобилю. Пассажирская дверь открылась сильнее, когда Сэм подошёл (глубоко тревожная мысль), но он без колебаний скользнул на сиденье. Его рюкзак с книгами был спрятан в пространстве для ног, как и обещал Джаз, но это поселило болезненное ощущение в его груди. Дверь осторожно закрылась за ним, и Сэму пришлось побороть желание вздрогнуть, когда дверь заблокировалась. Внезапно дверь со стороны водителя распахнулась, и холоформа Джаза плюхнулась на сиденье с такой силой, что раскачала машину. Один за другим припаркованные перед ними автомобили начали ехать по дороге. Стоп-сигналы на жёлтом камаро, стоявшем прямо перед альтмодом Джаза, ненадолго загорелись, прежде чем он тронулся с места. — Пристегнись, — проинструктировал Джаз, одна рука свободно обхватывала руль, а другая опиралась на рычаг переключения передач. — Безопасность превыше всего. Сэм колебался, прежде чем повернуться, чтобы схватить ремень и пристегнуться. Как только произошёл щелчок, лампочки на приборной панели сразу загорелись. Сэм напряжённо сидел на краешке, положив руки на колени, а машина последовала за камаро. Подъезжая к дороге, они замедлили ход, якобы для того, чтобы оценить движение, прежде чем съехать с подъездной дорожки, но Сэм был настроен скептически. Убежище располагалось на тихой просёлочной дороге, окружённой дубами и густым подлеском. Они проехали почти милю, прежде чем наткнулись на другой дом, расположенный в стороне от дороги, на обширном, ухоженном участке. — Какие-нибудь музыкальные предпочтения? — непринуждённо спросил Джаз, заставив Сэма вздрогнуть. — Я предпочитаю что-то старое, но для разных людей разные строки. Взгляд Сэма метнулся к холоформе, прежде чем он повернул голову и пристально посмотрел в окно. Джаз, казалось, воспринял его молчание как право выбирать самому, потому что в следующий момент включилось радио. Поначалу музыка была тихой, едва громче шёпота, а затем постепенно выросла до громкости шоссе. Сэм не узнал песню, что-то звонкое и тяжёлое в духовых инструментах. Он молча слушал, пока они ехали. Местность была болотистой и равнинной, что обеспечивало беспрепятственный обзор идущего впереди конвоя. Впереди ехал чёрный пикап, за ним следовал Jeep Wrangler и два роскошных автомобиля, красный и жёлтый, перед Camaro. Сэм взглянул в боковое зеркало. На близком расстоянии за ними следовала массивная красно-белая машина скорой помощи, а дальше солидный на вид Truck camper. Пока они ехали, растительность становилась всё гуще. Много времени не прошло, прежде чем обочина заполнилась нависающими баньянами и неряшливыми кизилами. Сэм изо всех сил старался не обращать внимания на холоформу на водительском сиденье, но не мог не наблюдать за ней краем глаза. Джаз производил среднее впечатление от вождения автомобиля. Его руки лежали на руле в положении «шесть и четыре», пальцы барабанили по тёмной коже. Единственным признаком того, что Джаз не был человеком из плоти и крови, было всякий раз, когда он хотел изменить музыку. Ручка радио переключалась по частотам сама, пока Автобот не находил то, что ему понравится. Похоже, что ему нравилось абсолютно всё. За звонкой блюзовой песней последовал Zeppelin, за которым последовал Майкл Джексон, а затем музыка от Hamilton. Сэм продолжал ждать чего-нибудь незнакомого и чуждого, но оно так и не наступило. Через полчаса они пересекли границу штата Флорида под задушевный вокал Элвиса Пресли. Сэм обнаружил, что постепенно расслабляется. Сначала его руки разжались на коленях, затем вся его поза расслабилась, и, в конце концов, он осторожно присел на сиденье. И только, откинувшись на тёплую кожу, он рискнул осмотреть салон. Он был маленьким, гораздо меньше, чем в любой другой машины, в которой сидел Сэм. С двумя передними сиденьями и узкой центральной консолью. Тем не менее, интерьер был полностью из тёмной кожей и акцентами из углеродного волокна, а также первоклассной развлекательной системой. Сэм лениво задавался вопросом, были ли технические характеристики салона полностью скопированы или они были выбраны индивидуально для достижения желаемого результата. Эта мысль занимала его до конца утра. Сэм смотрел в окно, пока они ехали через сельскую местность Джорджии. В основном дороги были пусты, за исключением редких пикапов и полуприцепов. Пейзаж был ничем не примечательным. Там был какой-то странный жилой дом или лесопилка, но насколько Сэм мог видеть, это были сельскохозяйственные угодья и кустарники. Они миновали небольшой городок спустя два часа, который, казалось, без предупреждения возник из плоского пустого ландшафта. Сэм выпрямился на своём месте при виде ресторанов, где подают еду на вынос, придорожных мотелей и светофоров. Когда они миновали черту города, конвой замедлил скорость до тридцати пяти миль в час. Сэм не знал, злиться ему или беситься из-за того, что Автоботы скрупулёзно соблюдают все правила дорожного движения, указанные в книге, в разгар похищения. Вскоре маленький городок исчез из зеркала заднего вида, и Сэму оставалось лишь смотреть на пустой пейзаж. Ему хотелось спросить Джаза, куда они едут, но нарушение молчания казалось ему признанием поражения, и поэтому он упрямо молчал. Он полагал, что они направляются в одно из двух мест: либо в посольство в Вашингтоне, округ Колумбия, либо в консульство в Неваде. Ему не пришлось долго об этом размышлять. Сельская дорога превратилась в разделённое шоссе, и конвой свернул на первый выезд в сторону Бирмингема, штат Алабама. Они направлялись на запад. Сэм зацепился за это словно за талисман. Конвой ехал ещё полчаса, а затем остановился на заправке на пустом участке шоссе. Сэм выпрямился на своём сиденье, когда чёрный пикап свернул на парковку. Вокруг стоянки было разбросано около дюжины машин, но всё казалось относительно тихим. Пикап остановился перед заправкой, а остальные машины нашли места поблизости. Джаз припарковался рядом с пикапом, прямо перед двойной стеклянной дверью, ведущей внутрь. Сэм дрожащими руками потянулся к ремню, когда пассажирская дверь без предупреждения распахнулась. Холоформа Джаза присела прямо рядом с ним, опираясь на его ноги, так что он и Сэм были на уровне глаз друг друга. Сэм от удивления отпрянул назад, а затем рефлекторно взглянул на теперь уже пустое водительское сиденье. — Сэм, я хочу, чтобы ты выслушал меня очень, очень внимательно. Ты понимаешь? — Джаз подождал, пока Сэм утвердительно кивнёт головой, прежде чем продолжить. — Кибертронцы обладают расширенным сенсорным массивом, способным обнаруживать биосигнатуры на расстоянии до полумили. Температура твоего тела? 98,2 градуса (36,7 градус Цельсия). Твой пульс? 84 удара в минуту, — губы Джаза изогнулись в чём-то вроде кривой полуулыбки, — сделай 92 удара в минуту. 101. 112. — Выражение лица холоформы потеряло юмор, когда он пробормотал. — Итак, сделай нам обоим одолжение и не делай ничего глупого. Понял меня? Сердце Сэма колотилось в груди, но Джаз, казалось, ждал ответа, и поэтому он ещё раз кивнул головой. Джаз ещё мгновение смотрел на него, прежде чем выпрямиться во весь рост и отойти в сторону. При этом пряжка ремня расстегнулась, и ремень безопасности втянулся сам. Сэм вылез из автомобиля на неустойчивых ногах и обнаружил Леннокса, Эппса и Андерсона, стоящих с двумя неизвестными мужчинами, которые были утром того же дня. Все пятеро слонялись у входа на станцию технического обслуживания, ожидая его, как Сэм запоздало понял. —Как прошла поездка? — Андерсон добродушно спросил. — Извини, что ты застрял в альтмоде без откидывающихся сидений. Я имею в виду, если честно, насколько практичный салон? Как только эти слова сорвались с его уст, жёлтый родстер, припаркованный в полудюжине мест от него, загудел. Сэм вздрогнул так сильно, что чуть не споткнулся, но Андерсон лишь дерзко ухмыльнулся в сторону автомобиля. Мгновением позже звук резко оборвался, и в наступившей тишине Сэм обнаружил, что его загоняют на заправку. Она была такой же, как и все остальные заправки, которые Сэм посещал в своей жизни. У одной стены располагалось небольшое кафе со скромной зоной отдыха, отделённой от кондитерской и длинного ряда с дорогими продуктами. — Леннокс, почему бы тебе не взять кофе? — Джаз предположил, прежде чем положил руку на поясницу Сэма. — Это будет долгая поездка. Сэм напрягся с головы до ног от неожиданного и нежеланного прикосновения. В то же время Леннокс фыркнул, вытащив бумажник из заднего кармана джинсов, прежде чем взглянуть на них. — Ты будешь брать? — непринуждённо спросил. Ситуация была настолько сюрреалистичной, что Сэм едва слышно ответил: «…Сливки и сахар». Джаз слегка надавил на поясницу Сэма. Это было несильно, но определённо достаточно, чтобы подтолкнуть его вперёд. Холоформа провела его мимо кассы, по длинному ряду с продуктами, к дальней стене. Сэм увидел табличку «УБОРНАЯ», прикреплённую над входом в туалет для мужчин и женщин. — Иди, — сказал Джаз, кивая на дверь. Сэм покраснел от этой не такой уж тонкой команды. Уборная располагалась в дальнем углу заправки между стойкой для журналов и витриной с жидкостью для омывателя ветрового стекла. Это было настолько далеко от выхода, насколько это возможно, не нарушая при этом каких-то строительных норм и правил. — Послушай, малыш, не торопись или что-то в этом роде, — Джаз криво подтолкнул, — но это последняя остановка до Оксфорда, так что это ситуации вроде «говори сейчас или замолчи навсегда». Сэм прищурился, заметив веселье, которое исказило тон голоформы, но Джаз только пожал плечами, по-видимому, равнодушный к гневу Сэма. Этого было достаточно, чтобы спровоцировать Сэма распахнуть дверь уборной. Джаз скрестил руки на груди и прислонился к стене, а Сэм вошёл внутрь, захлопнув за собой дверь. Он пережил момент мелкого удовлетворения, прежде чем обернулся и замер. Уборная была маленькой, едва вмещая раковину и унитаз, но на противоположной стене имелось окно. Окно было едва приоткрытым, настолько далеко, что Сэм мог уловить запах асфальта с улицы. — Твоё сердцебиение только что подскочило до 122 ударов, — Джаз крикнул через дверь. — Не пытайся придумать что-то умное, малыш. Сэм сглотнул, преодолевая внезапный наплыв эмоций. Он знал, что проём недостаточно велик, чтобы проскользнуть через него, даже если ему удастся снять оконное стекло, не разбив его. Он смотрел на прямоугольник ясного голубого неба с сокрушительным разочарованием. Сэм знал, что это бессмысленно, в глубине души он знал, что Джаз обшарил уборную ещё до того, как они вошли в помещение, но он всё равно смотрел. А потом, словно на автопилоте, Сэм справил нужду и вымыл руки. Когда через несколько минут он открыл дверь уборной, он не мог смотреть Джазу в лицо. — Ну же, малыш, — холоформа пробормотала, наклоняя голову в сторону кафе, — пойдём. Сэм без протеста позволил отвести себя к выходу. Леннокс и Андерсон ждали у входной двери. Леннокс протянул стаканчик кофе с подноса с напитками, который держал в руках, пока они подходили. Леннокс предложил кофе Сэму, а затем переложил поднос в другую руку, чтобы передать Сэму один из бумажных стаканчиков, которые он держал. — Вот, — он сказал, поправляя хватку на подносе. — Я не был уверен, что тебе нужно, поэтому я взял кое-что ещё. Сэм молча принял стаканчик, прежде чем пройти мимо Леннокса и выйти на улицу. Здесь было так же жарко, как и во Флориде. Сэм поморщился, направляясь к серебристому автомобилю, пассажирская дверь распахнулась, когда он приблизился. Сэм нырнул в салон, поставил чашку кофе на центральную консоль, а затем наклонился, чтобы закрыть за собой дверь. Откинувшись на спинку сиденья, Сэм случайно заметил Леннокса через лобовое стекло. Старший мужчина нахмурился настолько сильно, что даже уголки рта исказились. Сэм ещё секунду смотрел на него, прежде чем повернуться, чтобы пристегнуть ремень безопасности. Звук защёлки, задвигающейся на место, казался громким в пределах салона. Снова обернувшись, Леннокса нигде не было видно. Мгновение спустя Джаз открыл водительскую дверь и наклонился достаточно низко, чтобы посмотреть на него. Сэм смотрел прямо перед собой, отказываясь признавать его присутствие. Холоформа ещё секунду пристально разглядывала его, прежде чем забраться на своё место. Сэм отпил кофе, пока они отъезжали от обочины. Это была долгая и тихия поездка в Миссури.

***

Они подъехали к парковке отеля «Четыре сезона» сразу после девяти часов вечера. Двадцать минут назад солнце скрылось за горизонтом, а над головой уже появились звёзды. Пикап припарковался перед мотелем, прежде чем заглушить двигатель. Остальные машины одна за другой парковались на свободных местах по всей длине здания. Джаз припарковался перед невзрачной дверью в конце ряда. Его фары ненадолго осветили крыльцо перед домом, а затем погасли. — Выходи, — Джаз пробормотал, когда пассажирская дверь распахнулась. — Потяни ноги. Леннокс принесёт ключи от номера. Спотыкаясь и выходя из машины, Сэм не сказал ни слова. Не было ни одной части его тела, которая бы не болела. Сильнее всего болела шея, но колени и бёдра болели не так сильно. Pontiac Solstice, возможно, и был роскошным автомобилем, но всё же это была чёртова машина. Сэм потёр шею, расхаживая взад и вперёд перед номером мотеля. Он знал, что холоформа Джаза прислонилась к своему альтмоду и наблюдала за ним, но Сэм стойко игнорировал его. Его терпимость к постоянному надзору Джаза иссякла где-то на севере Теннесси. Хруст гравия предупредил Сэма о чём-то прибытии. Он повернулся и увидел, что Андерсон и Келли направляются к нему. Сэм подавил желание поморщиться. Он сейчас был не в настроении для какой-то болтовни. Ни в какой степени. — Привет, Сэм. Как ты себя чувствуешь? — спросил Келли. — Нормально, — жёстко ответил Сэм. Келли одарила его сочувствующим взглядом: «Настолько плохо, да? Прими горячий душ. Он поможет». Рот Сэма скривился в ответ, но в остальном он ничего не ответил. Андерсон переводил взгляд с одного на другого, прежде чем одарил Сэма весёлой улыбкой: «Мы принимаем заказы на ужин. Что-то хочешь? В мотеле есть ресторан, но Джейсон направляется в город. Недалеко есть тайское заведение с приличными отзывами». — Я не голоден, — Сэм огрызнулся. На мгновение на лице Андерсона отразился ужас, прежде чем он заставил себя улыбнуться чуть шире: «Ой, ну да ладно, — он уговаривал, — это был долгий день. Ты, должно быть, голоден. Что ты хочешь?» Чего Сэм хотел, так это заснуть и проснуться в своей постели, как будто ничего из этого никогда не было. Он сильно поморщился. К сожалению, похоже, этой опции в меню не было. Он скрестил руки на груди, прежде чем снова начать ходить. Он знал о взглядах, которыми Андерсон и Келли обменялись друг с другом, но Сэм тоже проигнорировал их. — Возьму-ка я побольше всего, — конце концов Келли предложил. — Леннокс и Эппс никогда не смогут договориться о том, чего они хотят, поэтому будет из чего выбирать. — Кто-то говорит про нас? Сэм приподнял голову при звуке голоса Эппса. Мужчина шёл через парковку вместе с Ленноксом. После двенадцати часов в дороге они оба выглядели довольно помятым. — Ты слышал, как я ругался? — добродушно спросил Андерсон. Леннокс искоса посмотрел на него и швырнул что-то в сторону Андерсона. Он поймала что бы это ни было обеими руками. — Неато буррито, — Андерсон засмеялся, подняв для проверки ключ от номера в мотеле. — Кто ночует со мной? — Ты можешь это узнать, — Леннокс криво ответил, прежде чем протянуть один из ключей Сэму. — Ты в номере 22. Сэм взял ключи от мотеля, прежде чем обернуться и взглянуть на длинный ряд одинаковых дверей. Он совершенно не удивился, обнаружив, что Джаз припарковался перед отведённой ему комнатой. Он сжал брелок настолько крепко, что твёрдый пластик впился ему в кожу. Похоже, Автоботы спланировали свою экскурсию до мельчайших деталей. Это осознание заставило его почувствовать тошноту. — Итак, кто что будет на ужин? — спросил Эппс. Внезапно терпение Сэма подошло к концу. Он подошёл к двери номера мотеля, вставил ключ в защёлку и отпёр засов. Сэм включил свет, войдя внутрь, прежде чем закрыть за собой дверь. Поворотом запястья он снова запер засов. Сэм прижался лбом к двери, прежде чем потянуться к защёлке. Он зафиксировался на месте с металлическим стуком. Сэму потребовалось время, чтобы прийти в себя, прежде чем повернуться и осмотреть комнату. Всё выглядело именно так, как он и ожидал: выцветшие обои, большая двуспальная кровать, телевизор с плоским экраном. Он прошёл через комнату, чтобы включить свет в ванной. Верхний вентилятор тут же начал дребезжать о пластиковый корпус, но Сэм почти этого не заметил, его взгляд был направлен только на душ. Некоторое время он подумывал о том, чтобы потребовать свой рюкзак, но в конце концов отказался от этого. Душ шипел и стонал, когда Сэм его включил. Несколько минут потребовалось, чтобы разобраться с температурой, а затем он разделся и залез в душ. Он долго стоял под струями водой, позволяя им стечь по спине, прежде чем приступить к процессу мытья. После того, как он закончил, он почувствовал себя немного лучше. Сэм вышел из ванной в одних трусах. Он вытирал волосы полотенцем, когда заметил свой рюкзак, лежащий на кресле возле двери. Сэм замер при виде, казалось бы, безобидного зрелища. Он быстро взглянул на дверь мотеля. Засов и замок всё ещё были на месте. Прежде чем осторожно пройти через комнату, Сэм расстегнул сумку ватными руками, копаясь внутри, но, похоже, ничего не пропало. Незнакомый шорох пластика заставил Сэма расстегнуть молнию на передней сумке и обнаружить, что кто-то засунул внутрь пакет с застёжкой-молнией, полный средств личной гигиены. Сэм долго смотрел на мешочек, прежде чем снова взглянуть на дверь. Закрыта. Он недоверчиво тихо фыркнул, садясь на край кровати. — Вся моя жизнь — лихорадочный сон, — объявил он пустой комнате. Тишина была его единственным ответом. Сэм смиренно покачал головой, прежде чем приступить к одеванию. Он был предоставлен самому себе почти на час, когда кто-то наконец постучал в дверь. Сэм стойко проигнорировал стук, кто бы это ни был. Стук раздался снова, на этот раз громче, и Сэм в ответ увеличил громкость телевизора. Он бесцельно переключал каналы, пока ночные ток-шоу не сменились рекламными роликами. Он снова взглянул на дверь. Никто не пытался его беспокоить уже несколько часов. Сэм положил пульт на прикроватную тумбочку и молча подошёл к окну. Он отодвинул тяжёлые плотные шторы ровно настолько, чтобы выглянуть наружу. На стоянке было темно и тихо, далекие уличные фонари отбрасывали длинные тени. Джаз был припаркован прямо перед номером в мотеле, но ближайший автомобиль находился через два или три номера от него. Сэм позволил занавеске захлопнуться, прежде чем вернуться к кровати. Конечно, Автоботам в какой-то момент нужно было отдохнуть, но откуда ему знать, бодрствуют они или спят? Сэм лег на кровать, прежде чем перевернуться на бок. Радиочасы на прикроватной тумбочке показывали крупными красными цифрами «2:14». Он смотрел на время с какой-то унылой покорностью. Между ним и свободой стояло полдюжины Автоботов, но что он будет делать, даже если ему удастся ускользнуть? У него не было ни денег, ни мобильного телефона, ни плана действий на случай непредвиденных обстоятельств, и Автоботы были не единственными, кто его преследовал. Сэм прижал ладонь ко лбу. Что, чёрт возьми, он должен был сделать? — Ты слишком много думаешь, малыш, — Джаз сказал. — Тебе нужно немного поспать. Сэм так испугался, что чуть не упал с кровати. Он обернулся, недоверчиво глядя на Джаза, откинувшегося на стуле рядом с дверью, как будто он был там всю ночь. Ноги холоформы были вытянуты, скрещены в лодыжках, и он смотрел на Сэма с доброжелательным выражением лица. — Какого хера? — Сэм закричал, вставая на колени. — Проваливай! Джаз с сожалением цокнул языком: «Нет, не могу, малыш. Я дежурю». — Я сказал, Проваливай! — Сэм закричал, его голос становился громче. — Поверь мне, я услышал тебя с первого раза, — Джаз сухо ответил, — и я не шутил насчёт того, чтобы немного поспать. Завтра у нас ранний подъём. — Мне плевать! — Сэм разозлился. — А теперь иди на хрен, или помоги мне, боже, я… — Ты что? Устроишь истерику? — Джаз спокойно спросил. — Давай. Мы забронировали весь мотель. Кричи, если тебя это устраивает. Слова были произнесены в том же кривом тоне, что и большинство умных замечаний Джаза. Это заставило кровь Сэма кипеть. — В чём блядь твоя проблема? — требовательно спросил Сэм, слезая с кровати. Джаз в ответ посмотрел на него решительно обиженным взглядом: «В данный момент? Суетливая маленькая кассета, которая не хочет выключаться на ночь». Это было слишком. Весь страх, неуверенность, отчаяние и смертельный ужас прошлой недели внезапно выплеснулись наружу. Сэм отреагировал, не раздумывая, он схватил керамическую лампу с прикроватной тумбочки и швырнул её через всю комнату. Джаз наклонился в сторону, едва избегая лампы, прежде чем она разбилась о стену рядом с ним. Сэм застыл на месте, тяжело вздымая грудь, и в шоке, не веря своим глазам, смотрел на то, что он только что сделал. Джаз взглянул на разбитую лампу и бросил на Сэма невпечатлённый взгляд. — Закончил? — он спросил. Сэм посмотрел на него в беспомощном гневе, прежде чем повернуться и броситься в ванную. Он захлопнул за собой дверь с такой силой, что аптечка с грохотом ударилась о стену. Он сделал шаг назад, потом ещё один, пока край ванны не прижался к его коленям. Он смотрел на дверь, ожидая, пойдёт ли за ним Джаз. Момент тянулся, напряжённый и ужасный, но холоформа так и не появилась. Медленно Сэм опустился на пол. Дешёвый линолеум холодил его обнажённую кожу. Внезапная ужасная беспомощность начала укореняться в его груди. Это было похоже на утопление. Они никогда его не отпустят. У Сэма перехватило дыхание. Он слепо потянулся к стопке полотенец под раковиной, прежде чем прижать крахмальную ткань к груди. Остаток ночи он провёл на полу в ванной. Больше его никто не беспокоил.