Шестнадцать аккордов безумия

      Когда они ворвались в лабораторию, Релмина Вереним увлечённо возилась с телом, в котором ещё можно было опознать одного из чейдинхольских бродяг. Само тело, растянутое на деревянной раме и покрытое надрезами и ожогами, всё ещё конвульсивно вздрагивало. Аккуратно разложенные рядом инструменты для вскрытия не оставляли сомнений в дальнейших намерениях экспериментатора.       — Остановись, Релмина! — воскликнул старший из группы магов, прервавших жуткие опыты коллеги. — Освободи несчастного и предай себя в руки правосудия.       — В чём дело, Травен? — не отвлекаясь от своей работы процедила магесса. — У меня важный эксперимент, требующий полной концентрации. Не отвлекайте меня!       — Экс-пе-ри-мент?! — по слогам выговорил глава Гильдии Магов Чейдинхола. — Ты же истязаешь этого несчастного живьем! Клянусь, если я стану архимагом, то напрочь искореню все эти некромантские зверства!       — Это не некромантия, Ганнибал, — устало вздохнула Релмина. — Подопытный жив, пусть и не совсем хорошо себя чувствует. Но моя работа стоит, эм, неудобств, испытываемых этим недом. Величайшее открытие со времен Галериона Мистика!       В это время раздался хрип: подопытный, не подпитываемый магией Восстановления отвлёкшейся Релмины, испустил дух. Магесса немедленно впала в бешенство.       — Бездари! Слюнтяи! Оставалось всего ничего! Неделя опытов гуару под хвост! И всё ради чего — ради гуманности к грязному н’ваху, который и без того умирал с голоду! — в ярости Релмина выпустила в тело бродяги огромный сгусток огня, совершенно не обращая внимания на то, что Травен стоит совсем рядом. И только вовремя поставленный огненный щит спас жизнь главе отделения Гильдии.       Дальше был суд, едва не приговоривший магессу к длительному заключению в казематах замка, но по причине долгой и безупречной — до сего дня — работы ограничились вечным изгнанием из Гильдии и крупным штрафом, на оплату которого ушло почти всё имущество данмерки. Но куда больше её волновало несостоявшееся открытие.       — Невежды! — хрипела она, страшно кривя губы. — Тупые ничтожества! Да, это было нелегальное использование тела. Пытка — возможно. Но какие перспективы! Это… это новое направление развития магии, новая стихия! Разве такая цель не стоит столь ничтожной жертвы?       Но согласных не нашлось, и Релмина, упаковав в котомку немного еды, запасную одежду, а также свои анатомические инструменты, покинула ставший почти родным Чейдинхол, отправившись на юг. Почему туда — не знала даже она сама: в родном Морровинде отношение к подобным экспериментам с плотью было ещё хуже, оставаться в Сиродиле было бессмысленно. Юг же словно манил изгнанную магессу, словно нашёптывал что-то успокаивающее, слышимое на самой грани восприятия.       Бесстрашно идя по опасной из-за постоянных стычек с грабителями Желтой дороге, Релмина своей магией прогнала уже двоих, а третьего — третьему повезло меньше — сделала новым подопытным. Освежевав вопящего грабителя, магесса извлекла из сумки маленький камень душ и вложила его в плоть своей жертвы, творя заклинания. И вскоре тело зашевелилось: душа волка, заключённая в камне, теперь осваивала новое тело. И вскоре бывший грабитель бодро ковылял на четвереньках за магессой, тихонько рыча и взвизгивая.       — Плоть, — бормотала себе под нос Релмина, немного воодушевлённая удавшимся экспериментом. — Вот новая стихия. Огонь, вода, земля, воздух и свет — да. Но лишь плоть полностью одушевлена, вот материальное воплощение эманаций Магнуса, мистический Шестой элемент…       К её великому прискорбию, размышления прервал крупный медведь, вышедший на дорогу. Схватив бросившегося на него монстра, сотворённого злобной магией данмерки, зверь решительно поволок добычу в кусты, лишая Релмину компаньона. Преследовать медведя не было смысла — камень душ у неё был только один, оставалось лишь отправиться дальше. И вскоре путь Релмине преградил странный человек, застывший посреди дороги. Она вскинула было руки, готовясь применить магию, но тут же растерянно опустила их.       Разные люди попадаются на дорогах Сиродила: бедные и богатые, добрые и обозленные, мирные путники и жестокие бандиты. Но крайне редко там попадаются шуты, а именно за шута приняла Релмина незнакомца поначалу. Седовласый мужчина в пёстром костюме, с огромной головой сыра в одной руке, в то время как другая сжимала поводья здоровенной туши, в которой данмерка с удивлением узнала гуара, причём белого. Всё это было удивительно, даже забавно, но вот в глазах незнакомца ничего забавного не было. Жёлтые, хищные, скорее кошачьи, чем принадлежащие человеку, они сразу приковывали взгляд к себе, поражая властностью и жестокостью их выражения. И этот взгляд проник в самое сердце Релмины, творя там неведомую магию…       — Моя дорогая смертная, твоя магия восхитительна, жестокость и холодность роднят тебя с Обливионом, а склад ума взывает ко мне. И вот я здесь, готов увезти тебя на белом гуаре в твой новый дом.       — К-кто вы, господин? — растерялась магесса, хотя уже практически была уверена в том, кто ей явился.       — Шеогорат, Повелитель Безумия. Великий и неподражаемый, щедрый к врагам и беспощадный к поклонникам, луч безумного счастья в этом скучном мире — к вашим услугам. Прошу.       Усадив притихшую даму на спину гуара, Шеогорат запрыгнул в седло сам — и началась безумная скачка среди стволов вековых деревьев, пока впереди не показался большой ярко-синий портал, в который зверь и его всадники и влетели, не снижая скорости.       На Дрожащих Островах Шеогорат повелел обустроить Релмине лабораторию в мрачных руинах Зазельма, что в Пределе — обособленной части Плана Безумия — заявив, что даже мрачность Крусибла недостойна её тёмной души. К услугам магессы были жутковатые залы, хищные даэдрические инструменты, а также плоть и души странных обитателей Островов. Городок неподалеку, Пасваль, привлекавший авантюристов из Плана смертных, доставлял и человеческий материал: не имевших благословения Безумной звезды она была вольна использовать по собственному усмотрению. И Релмина Вереним расцвела, будто черная роза, питаясь как страхом и болью несчастных жертв своих экспериментов, так и благоволением своего лорда.       Магия Плоти порождала жутких монстров, но души баливогов и элитр, заключаемые в оживленное мясо, не могли дать им настоящего могущества, даже души даэдра-алчущего оказалось недостаточно: для осуществления амбиций магессы требовалось куда больше энергии. Души же мазкен и аурил являлись собственностью лорда Шеогората и единственным запретным для неё плодом познания.       Поставленный в известность, повелитель Островов велел своим аурил захватить нескольких даэдра в той вечной войне, что вели Принцы между собой, и предоставить их уверенным рукам своего жестокого экспериментатора. Немного позже подоспели трофеи. Среди них оказались три дреморы-кайтифа, подданных Дагона, а также два аврорианца, сражавшихся во имя своей госпожи, Меридии.       Души дремор не особенно впечатлили Релмину. Темные и злобные, как и их повелитель, они были малопригодны для её экспериментов. Души же аврорианцев…       Заключенные в голема, слепленного из мертвой плоти, оплетённые мощной магией, души слуг Меридии просто лучились светом и энергией Цветных Комнат, стремясь вырваться из своих оков. Получившееся творение, обладавшее всеми свойствами атронаха, вынуждено было подчиняться магии своей хозяйки — равно как и любого другого сильного мага Островов. Вскоре Релмина, создав достаточно атронахов, создала и магию призыва этих созданий, так и названных — атронахами из плоти, и презентовала их своему повелителю. И впечатлённый безумным видом тварей, лорд Шеогорат повелел создать особо мощного атронаха-стража для охраны врат в свое царство. Это потребовало нескольких лет экспериментов, всего умения Релмины, а также души сильного аврорианца-военачальника, что и вызвало гнев Меридии, оскорблённой тем, что душу одного из её лучших подданных поймали и осквернили, заключив в месиво полуживой плоти. И целый корпус аврорианцев, напоенный светлым гневом госпожи, ударил по Пределу Островов.       Навстречу ему выступило войско Шеогората, но это были не аурил, не мазкен, а ряды тех самых атронахов плоти, предводительствуемых одним, огромного роста. Загородив Врата, преграждавшие дальнейший путь на Острова, атронахи стояли молча, ожидая атаки аврорианской конницы.       Чувство отвращения овладело аврорианцами: души их собратьев, заключенные в плоть чудовищных тварей были использованы против них же. И план Шеогората сработал — приспешники Меридии бесхитростно ринулись в атаку, намереваясь сокрушить мерзкие порождения безумия, освободить души собратьев, железной поступью пройтись по Дрожащим Островам. Но Врата и войско, стоящее перед ними, расположились на крутом взгорке, куда вела лишь одна довольно узкая дорога, что не давало возможности набрать разгон и окончательно смешало строй войска Меридии. Когда же головы всадников показались над гребнем холма, на них обрушились тяжелые кувалды атронахов Шеогората, а также чудовищная секира, заменявшая правую руку, которой орудовал их предводитель. Оружие аврорианцев вязло в плоти защитников Врат, не особенно мешая тем продолжать воевать. И только будучи изрубленными в куски, воины Шеогората падали наземь, успев расправиться с немалым числом врагов.       Но поток аврорианских войск казался бесконечным, в конце концов пали все защитники Врат, успев изрядно потрепать наступающих. Предводитель аврорианцев лично сразил чудовищного Стража Врат, стоявшего до последнего. И тут в бой вступили появившиеся мазкен и аурил, застав измотанного и смешавшего ряды противника врасплох.       Это был не бой, а бойня. Войска Меридии были показательно разгромлены, и вряд ли Леди Света решилась бы на повторную атаку ранее, чем через сотню-другую лет. Оружие войска Шеогората, зачарованное на ловлю душ врагов, собрало богатый урожай, взятых же пленников ожидало печальное знакомство с лабораторией вивисектора.       Руку павшего Стража, волей лорда Шеогората, поместили в музей диковин Островов, прочие же останки в небрежении бросили в Садах Костей и Плоти, обширном кладбище, куда попадали все, кто имел несчастье познакомиться с Релминой Вереним. Душа же предводителя вражеской армии дала рождение новому, ещё более мощному Стражу Врат, отныне ставшему главным защитником Островов. В его создании участвовала не только Релмина, Шеогорат лично создал мощнейшую магическую защиту стража своего царства. Залы Зедилиана опустели, но россыпи черепов у Врат исправно росли.       Одно лишь небольшое событие омрачило триумф Релмины: стоило ей радостно всплакнуть на плече своего с Шеогоратом чудовищного детища, как то, взревев, отшатнулось. Слёзы создательницы, преодолев все уровни защиты, вызвали сильный ожог на его коже…