Помни, что смертен, но не думай, что этим все и закончится

‒ Скоро поднимется метель. ‒ Се Лянь поправил капюшон, задрав голову к небу. Сань Лан недоуменно уставился на мужчину и тоже посмотрел наверх. Под ними расстилались бесконечные луга и равнины, окропленные зелеными рощицами, и на фоне всего этого два человека выглядели великанами. Облака ‒ белая воздушная вата, повисшая слишком низко к земле ‒ так и норовили обрушится на путников, искупав в мягкости осенних дождей. ‒ Как ты это понял? ‒ Трудно объяснить, это что-то вроде ощущения… После стольких лет, проведенных среди животных и лесов, начинаешь замечать такие вещи. ‒ Се Лянь прижал руку к груди, и ткань на этом месте пошла складками. ‒ Понимаешь? Он повернулся к Сань Лану, но тот лишь качнул головой и мягко улыбнулся. Се Лянь смутившись вернулся к размышлениям. ‒ В любом случае, нам надо бы найти место, где мы могли бы переждать. Грот или пещера подойдут. ‒ Гэгэ, а как насчет… Юноша не договорил, лишь подошел к старшему и тыкнул пальцем на что-то в дали. Се Лянь прищурил глаза и среди древесных гигантов к своему изумлению обнаружил верхушку старой покосившейся вышки. Она почти сливалась с окружением и было совершенно неожиданно, что Сань Лан смог ее увидеть. ‒ Если есть телебашня, то рядом должна быть станция. Если она сохранилась, то там мы сможем переждать бурю и может даже найдем наконец-таки тебе одежду потеплее. Он критично осмотрел внешний вид своего товарища. На юноше повисло несколько свитеров, которые выглядывали друг из-под друга, а сверху натянут плащ, который из-за обилия слоев еле сходился в плечах. На шее у Сань Лана был повязан шарф Се Ляня, который своей белизной выделялся на фоне всего красного. Юноша сконфужено усмехнулся, тоже оглядывая свой наряд. Мужчина улыбнулся ему и мягко погладил по волосам. ‒ Ты молодец. Сань Лан замер, а затем его щеки окрасились красным, и он смущенный похвалой увел взгляд. Се Лянь почувствовал, что сделал что-то неправильное и тоже отвернулся, сжимая руку, на которой осталась мягкость чужих волос. До заката было еще не близко, они все равно двинулись к вышке. Воды и мяса у них хватало почти на неделю, а Жое, любившая снег, могла спокойно пропасть на несколько дней, Се Лянь о ней не волновался. Чуть свернув на северо-восток, они попали на крутой склон, развернувшемся над ущельем, уходящим вниз метров на пятьдесят. По краю был небольшой выступ, по которому можно было пройти, однако ветер был слишком напорист. Резкий свист разрезал воздух, больно ударяя по ушам. Се Лянь подошел хотел подойти ближе к краю обрыва, но Сань Лан стальной хваткой вцепился в его плечо, не позволяя этого сделать. ‒ Ты… боишься высоты? ‒ мужчина повысил голос, пытаясь перекричать ветер. ‒ Мне не нравятся попадать в опасные ситуации. ‒ Сань Лан с тревогой окинул взглядом деревья на дне ущелья, которые отсюда выглядели, как детский конструктор. ‒ Тогда, ты, наверное, уже сто раз пожалел, что я пошел с тобой. Се Лянь добродушно улыбнулся и присел, чтобы достать из рюкзака веревку. ‒ Не жалею, лишь удивляюсь, как ты все еще жив. ‒ юноша проворчал, принимая один из концов троса. ‒ Я и сам порой удивляюсь. Сань Лан обнаружил что мужчина уже обвязал талию веревкой и сделал большой узел, который выглядел, словно из книжек по узелковому плетению. Он нахмурил брови и уставился на веревку в своих руках, не понимая, в какую из петель засунуть конец. Тогда, Се Лянь, наблюдавший со стороны с насмешливым выражением лица, наконец-то подошел к юноше. Он молча забрал трос и обнял Сань Лана, обвязывая его в два оборота, а затем быстрыми движениями спутал веревку, затягивая узел, как две капли воды похожий на его. ‒ Ну вот и все. ‒ он поднял голову и столкнулся с чужим лицом, которое было непозволительно близко. В черном глазе что-то сверкнуло, и юноша хотел было что-то сказать, но Се Лянь тут же сделал два шага назад, оборачиваясь обратно к ущелью. Холщовая веревка болталась между ними, пачкаясь в земле, и Сань Лан обнаружил в себе чувство удовлетворенности, осознавая, что, дернув за нее, может притащить мужчину к себе. Се Лянь остановился перед выступом, долго рассматривая тропинку, зависшую над ущельем, а затем сделал шаг. Юноша судорожно вздохнул, но промолчал ‒ мужчина не станет слушать его возражения. ‒ Сань Лан, все не так страшно, как выглядит. ‒ Се Лянь шел медленно, цепляясь за выступающие камни. ‒ Почва твердая, обвалов нет. Ветер сорвал с него капюшон, играясь с его волосами, путая и заплетая их в причудливые прически. Се Лянь освободил одну руку и мягко посмеиваясь, принялся заправлять их за воротник. Сань Лан все еще стоял в стороне, лишь когда веревка между ними начала натягиваться, он сделал первый шаг и тут же пожалел. Пространство под ним начало двигаться и, бесконечные поля и рощи, словно волны, стали разбиваться о его ноги. Он несколько раз сделал глубокий вздох, прикрыв глаза, но лучше не стало, теперь и его качало из стороны в стороны. Се Лянь, заподозрив что-то неладное, обернулся и застал Сань Лана с ужасом смотрящего вниз. ‒ Хэй! ‒ Се Лянь крикнул так громко, чтобы ветер не смог заглушить его слова. ‒ Сань Лан! Смотри на меня. Юноша, словно очнувшись, посмотрел на мужчину с совершенно разбитым выражением лица. ‒ Вот так. Смотри только на меня, хорошо? ‒ Сань Лан вяло кивнул и сделал следующий шаг. ‒ Молодец, двигайся вместе со мной. Не отводи взгляда. И он не отводил. Се Лянь в бушующем ветре над пропастью в несколько десятков метров был его маяков в кромешной мгле, спасательным кругом в ледяной воде. Они сделали еще несколько медленных шагов, и только после этого Сань Лан смог взять себя в руки и успокоиться. ‒ Гэгэ… я в порядке. ‒ Точно? Главное, не смотри вниз и крепко держись за камни. Се Лянь выглядел обеспокоенным и Сань Лан кивнул. В глазах юноши тот выглядел словно бесстрашное божество, который, не отцепляя от него взгляда, с легкостью балансировал на невидимом тросе, не беспокоясь о пропасти под ним. Сань Лан смотрел на него и, казалось, весь мир застыл, наблюдая за ними двумя. Даже ветер чуть успокоился и не пытался сбросить путников с тропы смерти. Прошло около получаса, когда стала видна равнина, вот только… Почти перед самым концом тропы сошла земля, обнажая пропасть прямо под ногами. Дороги больше не было. Перед тем, как Сань Лан успел хоть что-то сказать, Се Лянь обернулся и крикнул: ‒ Сань Лан, не смотри вниз! ‒ юноша и сам не понял, как снова начал заглядывать в пустоту под ними. ‒ Все хорошо, будем прыгать. Мы связаны, а значит сможем страховать друг друга. Я не дам тебе упасть. Юноша нервно сглотнул, пытаясь игнорировать с каким неприятным ощущением воздух провалился в желудок. От ветра глаза заслезились, но он все равно не отпускал взгляд от Се Ляня. Тот уверено улыбнулся и сделал еще несколько шагов. Когда он подошел к обвалу, ему пришлось ждать Сань Лана, потому что свисающей веревки не хватало для прыжка. ‒ Гэгэ… ‒ Все хорошо. ‒ Се Лянь почувствовал, как чужое тепло мягко прикасается к шее и спине. ‒ Дай мне секунду. Расстояние оказалось больше, чем казалось изначально ‒ чуть больше полутора метра. На мгновение все замерло, воздух стал напряженным, а единственное, что услышал Сань Лан перед тем, как Се Лянь рванул вперед, был его судорожный вздох. Юноша закрыл глаза и напрягся, его сердце пропустило удар, а тело окоченело. Веревка натянулась, а затем снова повисла. ‒ Сань Лан! ‒ с этим выкриком, мир снова ожил. ‒ Прыгай, здесь почва не проседает. Ноги тут же словно приросли к земле, а руки стали весить раз в десять больше. Он чувствовал себя отвратительно, показывая слабость другому человеку. Сань Лан снова прикрыл глаза, ощущая неприятное давление в голове. Се Лянь что-то кричал, но он не мог распознать слова. Страх полностью сковал его, даже дышать стало сложно. Между ними была пропасть, и он не был уверен, что сможет преодолеть ее. Тут же его лица коснулось что-то мокрое и юноша открыл глаза ‒ снег пошел. Белые звезды кружились в воздухе, превращаясь в стремительные пули, попадая под порыв ветра. На удивление, это помогло Сань Лану сконцентрироваться. Он посмотрел на Се Ляня, который стоял на другой стороне и с обеспокоенным выражением лица двигал губами. «Я не дам тебе упасть». Он сделал небольшой шаг назад, а затем все мышцы тела напряглись, и юноша прыгнул. Уже в воздухе он понял, что не долетит. Когда тело ринулось вниз, Сань Лан запаниковал. Не хватило буквально пары сантиметров, он ударился грудью о землю, а его вес потянул вниз в пропасть. Он судорожно пытался схватится хоть за что-нибудь. Однако он продолжил скатываться. Последнее, что юноша увидел были горящие золотые глаза. А затем в груди что-то лопнуло и его тело стало невесомым. Он камнем полетел вниз. Это продлилось не больше секунды. Веревка натянулась и больно впилась в ребра, все органы перевернулись, а голову наполнила паника. Под ним было метров пятьдесят чистого пространства. Сань Лан начал лихорадочно искать за что ухватиться, но рядом не было ничего. Из его горла вырвались хрипящие стоны, и он понял, что задержал дыхание. ‒ Сань Лан! Успокойся! ‒ Се Лянь лежал на краю и покрасневшими от напряжения руками крепко держал веревку. ‒ Я держу тебя, посмотри на меня. Юноша диким взглядом впился в него, но все равно не мог перестать дергаться. Се Лянь выглядел нереальным, его волосы выпали из-под воротника, на лице застыло выражение полной сосредоточенности, а на сильных руках выступили вены. ‒ Успокойся! ‒ на этот раз голос прозвучал грубо, но именно это заставило перестать дергаться. И в этот же миг Се Лянь подтянул его и Сань Лан ощутил себя слишком маленьким по сравнении с эти величественным человеком. Рывок за рывком он поднимался все выше и выше, и когда он стал близко настолько, чтобы ухватится за землю, Се Лянь протянул ему руку, держа весь его вес на другой. Юноша почувствовал силу в своей ладони, как только дотронулся до чужой. С неимоверным усилием он подтянулся, и они оба завалились на землю тяжело дыша. На фоне белого неба снег выглядел черным, хлопья становились все больше и больше. Воздух вокруг стал почти сладким, а твердая земля под телом ощущалась иначе, чем обычно. Когда легкие перестало жечь, а вздохи стало тише, Се Лянь неожиданно рассмеялся. Сань Лан повернул голову и встретился с широкой улыбкой и сощуренными глазами с маленькими морщинками у век, в этот момент его дыхание снова сбилось. ‒ Сань Лан сказал, что не боится высоты! ‒ юноша прикрыл глаза и пристыженно улыбнулся. ‒ Вероятно, я никогда до этого не поднимался настолько высоко, чтобы понять это. Они пролежали там еще минуты четыре, прежде чем Се Лянь наконец-то не поднялся. ‒ Все же, нам стоит побыстрее добраться до станции, прежде чем дорогу заметет. ‒ Да. Дай мне еще минутку. Пока Се Лянь развязывал веревку и складывал ее в рюкзак, Сань Лан окончательно пришел в себя. Он поднялся и обнаружил перед собой горную трассу, которая, к его удивлению, сохранилась достаточно хорошо, чтобы прямо сейчас проехаться по ней на машине без заминок. Дорога уходила вверх, прямо к вышке, которая теперь выглядела гораздо внушительнее, чем издалека. Се Лянь достал карту, пробегаясь по ней глазами и разочаровываясь от того, что на ней не было указано этой дороги. Уже начав движение по ней, они поняли почему. «Военный объект. Дальнейшее движение запрещено!». Этот знак попадался им чуть ли не каждые триста метров, где-то даже попадались деревянные будки и заржавевшие шлагбаумы, через которые они просто перелазили. ‒ Сань Лан, как ты думаешь, что там находится? ‒ Се Лянь задумчиво наклонил голову, проходя мимо очередного запрещающего знака. ‒ Сложно сказать, скорее всего обычная радиостанция для передачи сообщений. ‒ Сань Лан пожал плечами. Метель усиливалась и снег все больнее врезался в лицо, так и норовя выцарапать глаза. Юноша поглубже укутался в свои свитера, а Се Лянь натянул капюшон, придерживая его за края ткани. Через пару километров бесконечных поворотов, они вышли к двухметровому забору с железной проволокой. Сань Лан подняв голову присвистнул, а мужчина подошел ближе и дернул за металлическую ручку, ни на что не рассчитывая. Дверь не поддалась. ‒ Обойдем? ‒ Да, думаю стоит поискать другие входы. К их удаче, у ворот для въезда машин, было небольшое место, где проволоку сорвало и теперь она беспомощно свисала, пока Се Лянь не достал катану и не срезал ее. Чуть разбежавшись, он запрыгнул, хватаясь за край и подтягивая себя наверх. Мужчина подал руку Сань Лану, но тот отказавшись от помощи самостоятельно поднялся к нему. Они спрыгнули, ступая на бетонную дорожку, ведущую к дому. Станцией это было назвать трудно. Двухэтажная постройка с гаражом и террасой была обставлена клумбами, на которых уже давным-давно не росло ничего, кроме травы. Во дворе стоял детский велосипед, под слоем ржавчины которого все еще виднелась розовая краска. Неподалеку стояла конура, красивая даже после пятнадцатилетнего застоя. Прикрепленная к ней цепь была порвана, а под забором был небольшой подкоп, который не был заметен с другой стороны из-за колючих кустарников. Видимо, собака, оставленная собственными хозяевами, нашла путь для своего выживания. Единственное, что отличало этот дом от обычного загородного поместья была охранная будка у главного входа. ‒ Это… точно не то, что я ожидал увидеть. ‒ Сань Лан согласно кивнул. ‒ Я не близко знаком с военными, но обычно у них все куда более строже. ‒ Возможно, здесь дом высокопоставленного чиновника, в который он свалил, когда началась вся суматоха. ‒ юноша пнул пластиковую формочку для песка, которая стала почти белой от выжигающего солнца. ‒ Судя по всему, ему это не сильно помогло. Они поднялись на крыльцо, где на большой веранде стоял стол и небольшая кушетка, на столешнице даже до сих пор лежали сервировочные салфетки, а в центре стояла красивая хрустальная ваза. Се Лянь подошел поближе, чтобы рассмотреть детальнее, а Сань Лан двинулся прямо к двери. Мужчина наткнулся на разбитую кружку, на которой большими буквами было выведено: «Лучшей маме!». Он присел, с грустной улыбкой осматривая ее. Когда-то и у его матери была похожая. Это место очень понравилось бы ей, хоть Се Лянь уже и не помнил ее голоса и лица, но он мог представить, как она, завернувшись в плед, сидит на кушетке и медленно попивает свой ненормально горячий малиновый чай. Она бы собрала букет из ромашек и васильков, чтобы поставить в вазу, а потом с криком выкинула бы их, заметя небольшого жука среди них. Она бы смеялась, наблюдая, как Се Лянь учился бы кататься на велосипеде, а по вечерам устраивала бы ужин с подгорелыми панкейками. ‒ О. Открылась. ‒ Се Лянь обернулся. Сань Лан стоял перед открытой двярью, вытаскивая свой клинок. Все было тихо, до тех пор, пока он не сделал шаг за порог. Тут же из глубин дома показались две фигуры бегунов, они двигались так медленно, что юноше не пришлось даже напрягать руки, чтобы обезглавить их. Се Лянь поспешил за ним, категорично осматривая трупы. Они были настолько иссохшими, что всего через несколько неделей превратились бы в труху. Мужчина прислушался, но больше к ним никто не вышел. Пройдя по длинному коридору, они вышли в большую светлую комнату, с двух сторон она была окружена панорамными окнами в пол, с одной стороны была гостиная с огромным телевизором, который почти полностью закрывал собой стену, с другой ‒ уютная кухня, окна которой выходили на внутренний сад с плодоносными деревьями. Здесь же была лестница на второй этаж, где по-видимому располагались жилые комнаты. ‒ Сань Лан, хочу проверить второй этаж, оставайся здесь. ‒ Хорошо, я пока осмотрю этот. Се Лянь обнажил катану, не надеясь использовать ее, и поднялся по деревянным ступеням наверх. Четыре комнаты, одна из которых была ванной, встретили его недружелюбно закрытыми дверьми. Он прошелся по скрипящему ламинату и распахнул первую попавшуюся. Это была спальня: огромная навороченная кровать, которая занимала почти все пространство, две тумбочки из красного дерева, на одной из которых лежала маленькая Библия и несколько пластинок таблеток от головной боли, на другой же лежал футляр от очков. Здесь тоже висел телевизор, но меньше, чем в гостиной, сбоку от входа находилась незаметная дверь, открыв ее Се Лянь понял, что это был гардероб. Он чуть улыбнулся и зашел в него, трогая различные шубы и куртки. Тут его взгляд наткнулся на одну вещицу, и он не сдержал смешка, стягивая ее с вешалки. Больше в этой комнате не нашлось ничего полезного. Следующая комната оказалась кабинетом, несколько стеллажей, забитые декоративными книгами многое говорили об их владельце. Большой стол был пустой, за исключением слоя пыли, а еще здесь располагалось какое-то устройство с рычажками, кнопками и переключателями, значение которого Се Лянь не знал, но догадывался, что именно из-за него это здание приобрело статус «военный объект». Он несколько раз бездумно щелкнул по кнопкам и вышел обратно в коридор, сделав заметку спросить у Сань Лана, знает ли он, что это такое. Последняя комната почти что сбила мужчину с ног обилием яркости и цвета. Детская, стены которой были выкрашены в ярко-розовый цвет, отличалась от остального дома своей наполненностью. Куча игрушек лежали тут и там, одеяло на кровати было смято и наполовину скинуто на пол, на столе валялись все еще открытые тетрадки и учебники, а с подлокотника кресла свисали желтые колготки. Се Лянь подошел к столу и бережно провел рукой по одной из тетрадок, смахивая пыль. «Титрадь по математики». Две буквы «и» были перечеркнуты и сверху исправлены на «е». Мужчина вспомнил свое домашнее обучение и с ухмылкой положил тетрадку обратно. Над столом висела доска с фотографиями и различными рисунками. Се Лянь зацепился за маленькую открытку, на которой была изображена морда плюшевого медведя, он отцепил ее от доски и открыл. На фоне шариков и цветов было написано: «Ли Тянь, с пятилетием! Твой, Ку Фань». Он провел пальцем по кривоватой надписи и повесил открытку обратно. Се Лянь перевел взгляд на фотографию, где была изображена вся семья: тучный мужчина, длинноволосая женщина, малышка Ли Тянь и парень, который по-видимому являлся ее братом. В кадр попал и большой пес, который застыл в прыжке с высунутым языком. ‒ Гэгэ, подойди сюда! ‒ снизу раздался приглушенный крик. Се Лянь окинул комнату грустным взглядом и вышел, заперев за собой дверь. Он быстро спустился вниз и нашел Сань Лана в гараже, примыкающему к дому. Посреди помещения стоял большой внедорожник, все еще блестящий, хоть и покрытый слоем пыли. А еще здесь был труп. Мужчина, по одежде это был именно он, сидел на полу, облокачиваясь на стену, на которой виднелись потускневшие брызги крови, а в его иссохшей руке лежал пистолет. Не трудно было предположить, что произошло. Се Лянь подошел к юноше и протянул ярко-красную куртку, которую все это время держал в руках. На плече покоилась нашивка, указывающая на бренд, пушистый воротник явно был сшит из шерсти какого-то животного, а к капюшону были пришиты очки, защищающие глаза от снега. ‒ Нашел тебе куртку. ‒ тихо сказал Се Лянь. ‒ Спасибо. ‒ Сань Лан забрал одежду из чужих рук и протянул ему взамен сложенный листок. ‒ Это было в его руке. Се Лянь развернул записку и, прочитав, на мгновение прикрыл глаза. «Папа я ни знаю когда ты вернешся, но мама сказала что мы скоро поедем на небеса. Я пишу что бы ты знал где мы. Мама сказала что там харошо и братик Ли Чжоу уже там. Сегодня приежали дядя Ми Цай и Ку Фань. Они были злыми. Ку Фань даже укусил меня сильно сильно прямо до крови! Мама ели ели выгнала их из дома. Мама рассказывала что когда тебя кусала сабака тебе делали укол в больницы что бы ты ни умерел. Надеюсь на небесах есть такие уколы. потому что я ни хочу умирать.» Через минуту молчания Се Лянь подошел к трупу и вложил записку тому в руку. ‒ Как жестоко. Сань Лан, я думаю, нам стоит предать их тела огню. ‒ Сань Лан подошел ближе и облокотился на капот машины. ‒ Конечно. Костер на заднем дворе разгорелось настолько сильно, что языки пламени взлетали в воздух выше забора. Тела медленно распадались, становясь прахом, а Се Лянь стоял неподвижно смотря на яркие искры до тех пор, пока не осели последние хлопья пепла. Это случилось после захода солнца, когда метель уже разыгралась не на шутку. Мужчина еще долго стоял на пепелище, чувствуя липкий холод на душе, который по прошествии пятнадцати лет все еще напоминал ему, что значит быть человеком. Лишь когда из дома вышел Сань Лан и мягко взял его под локоть, он позволил увести себя. Юноша провел его через холодный дом к двери гаража и толкнул ее. Он долго не решался начать разговор, однако после вопроса все-таки сообщил новость: ‒ Я проверил машину: аккумулятор разряжен, двигатель в идеальном состоянии, даже ключ есть, не придется вскрывать панель, также я нашел три канистры с топливом, но не могу точно сказать насколько сильно ослабели его горючие свойства. ‒ Се Лянь выглянул из-за спины, осматривая черную, почти серую от пыли, машину Мужчина подошел к одной из канистр и открутил ярко-красную пластмассовую крышку. Достав из многочисленных внутренних карманов стеклянную линзу, он капнул на нее мутного бензина и поджег зажигалкой, которую нашел тут же в гараже. Пламя ярко вспыхнуло и через минуту погасло. Се Лянь протер руки и линзу первой попавшейся тряпкой и спрятал ее обратно под слои одежд. ‒ Пойдет. Ты нашел генератор? ‒ Да. ‒ он кивнул головой в дальний угол. ‒ Накрыт брезентом. ‒ Хорошо, зальем пол канистры, посмотрим насколько хватит. Ты же уже заряжал аккумуляторы? ‒ Се Лянь сорвал холщовую ткань с генератора, поднимая многолетнюю пыль в воздух. ‒ Пару раз приходилось. ‒ Отлично, а мне нет, значит, этим займешься ты. Через пару минут генератор бодро зажужжал, а в комнате внезапно включился свет. Се Лянь зажмурился от такой яркости. Сань Лан поднял капот и принялся искать какие-то провода по всему помещению. Спустя минут десять гараж наполнился мягким теплом от небольшого радиатора, который стоял прямо у двери. ‒ Гэгэ, мне понадобится твоя помощь, можешь подержать это для меня? Се Лянь поднял голову, отвлекаясь от своих мыслей. ‒ Прости, что? ‒ Сань Лан чуть подвинулся, позволяя мужчине подойти ближе. ‒ Вот здесь? ‒ Да, отлично, когда я скажу, отпусти. Се Лянь сжал два провода, на концах которых два металлических контакта были прикреплены к аккумулятору. Сань Лан на мгновение отошел, а затем вернулся еще с двумя проводами. Он встал сзади мужчины, крепко прижавшись к его спине, и просунул руки под чужие, цепляя провода. Се Лянь дернулся от неожиданного контакта и опустил голову, чувствуя глубокое дыхание у своего уха. Это казалось чем-то неправильным. Нельзя было подпускать никого настолько близко, но, когда другой человек накрывал его своим телом, он чувствовал лишь спокойствие и легкий трепет в груди. Это чем-то было похоже на их с Жое совместный сон, и в то же время было совершенно различным. ‒ Вот так, гэгэ, может отпускать. ‒ томный голос поднял ворох мурашек по бледной искалеченной коже и Се Лянь резко отпрянул, выныривая из-под чужой руки. ‒ Мы почти закончили, поедим в столовой? Думаю, мы даже сможем разогреть еду. ‒ Д-да, хорошо. Схожу пока достану все из рюкзака. Се Лянь позорно сбежал, и уже в главной гостиной он прижался спиной к стене, пряча красное лицо в своих ладонях. То, что он ощущал внутри своей грудной клетки было неправильным, чувствовалось таковым. Нижняя часть его тела ожила тогда, когда он последнее десятилетие думал, что бессилен. Какой стыд! Этот мальчик был почти на десять лет младше его самого! Се Лянь сделал глубокий вздох и быстрым шагом вышел на улицу, где в воздухе все еще ощущался запах гари. Он подставил свое лицо под стремительный поток ветра и снега. Холод чуть успокоил его чувство, но они вновь вспыхнули, когда за его спиной послышалось нерешительное: ‒ Гэгэ, что ты здесь делаешь? Се Лянь обернулся, встречаясь с настороженным взглядом. ‒ Мне просто стало жарко. ‒ Ты мог снять плащ. ‒ Да, мог. Они застыли, смотря друг другу в глаза, а затем Сань Лан сделал шаг в сторону и придержал дверь. ‒ Войдешь? ‒ мужчина не стал отвечать, только еле заметно кивнул и прошел мимо. Зайдя на кухню, он бросился к рюкзаку, выуживая оттуда несколько коробочек с мясом и еще несколько других контейнеров, его руки наткнулись на холодное стекло, и он неуверенно достал еще одну баночку. Сань Лан с интересом уставился на нее, разглядывая мутную жидкость, которая медленно стекала со стенок на дно банки. Се Лянь смутился, ставя ее на стол и чуть подталкивая в сторону юноши. ‒ Гэгэ, это…? ‒ Сань Лан осторожно поднял банку, словно боялся, что особо сильное касание разобьет ее. ‒ Мед. Липовый. Я собирал его несколько дней. ‒ ему стало неловко, и он отвел взгляд в сторону. ‒ Сейчас, конечно, не сезон и он немного горчит, но все равно вкусный. Сань Лан отставил мед от себя, убедившись, что баночка стоит далеко от края. Он встал из-за стола, но не спешил подходить ближе. ‒ Это для меня? ‒ …да. Сань Лан нервно потер руки, а Се Лянь так и не нашел сил, посмотреть ему в глаза. ‒ Почему? ‒ Ты сказал, тебе нравится сладкое. В лице юноши что-то изменилось, и он сделал несколько быстрых шагов, чем слегка напугал Се Ляня. Он не успел тот хоть что-нибудь понять, как почувствовал на своем лице две мягких ладони, которые были настолько горячими, что могли прожечь его кожу. И в следующий миг чужие губы коснулись его рта. Се Лянь почувствовал, как в его голове взорвался фейерверк, а все сознание устремилось к их прижатым губам. Поцелуй получился пылким, но в то же время безумно нежным. Он почувствовал, как плавится в чужих руках, а затем он наконец-то понял, что происходит. Се Лянь осторожно надавил Сань Лану на грудь, прося остановится. Тот сразу отпрыгнул с таким удивленным выражением лица, словно это не он решился на этот шаг. Се Лянь не смог вынести чужого взгляда, пряча свои глаза в пол. ‒ Прости, Сань Лан, я… ‒ Нет! Гэгэ, не извиняйся, я допустил ошибку! ‒ юноша подскочил к нему, желая сделать хоть что-нибудь, но не смел даже дотронутся до него. ‒ Из этого ‒ он махнул руками в воздухе. ‒ просто ничего не выйдет. Лампа несколько раз моргнула, а затем погасла, оставляя путников наедине со своими чувствами в кромешной темноте. Се Лянь сделал шаг в сторону, обходя юношу, и схватился за расставленные контейнеры на столе, которые они так и не успели разогреть. В затхлом воздухе дома висело смущение, разочарование и необъяснимая тоска. ‒ Почему ты так думаешь? ‒ Се Лянь, не ожидая такого вопроса, застыл на месте. ‒ Я пойму, если я тебе не нравлюсь, просто скажи это. Се Ляню стало невыносимо тошно, он не видел лица юноши, но услышал надлом, который никогда до этого не появлялся в чужом голосе. Он тихо вздохнул, а затем подошел ближе, нащупывая его руку, которая теперь ощущалась невыносимо холодной. ‒ Было бы ложью сказать, что я ничего не чувствую к тебе, но я даже сам себе не могу объяснить какого рода эти чувства. ‒ Не видя чужого лица, говорить было проще. ‒ Тогда почему ты не хочешь попробовать? Се Лянь выпустил его ладонь и сделал шаг к столу, стеклянная баночка тихо звякнула о столешницу и Сань Лан ощутил ее холод в своих руках. ‒ Из-за этого. ‒ Из-за меда? ‒ в голосе Сань Лана скрипнуло отчаяние. ‒ Из-за привязанностей. Ты думаешь, что в вещах содержится твоя сила, и не можешь так просто отречься от своего дома, людей или любимой еды. Ты не променяешь комфорт на холодную землю. Ты живешь, я ‒ выживаю. Это наше главное отличие. Я не могу позволить себе слабостей, а став еще ближе к тебе, ты ею станешь. ‒ Се Лянь отвернулся, не желая показывать, как дрожат его губы. ‒ Ты не откажешься от своих привычек, чтобы пойти со мной, а я не останусь рядом. Лучше даже не начинать, иначе потом будет очень больно. Молчание давило и даже тихое дыхание за его спиной затихло, словно Сань Лан перестал существовать. ‒ Хорошо, я тебя понял. Еще раз прости, что заставил тебя. Се Лянь почувствовал что-то мокрое скатывается по его щекам, а потом осознал, что это были его собственные слезы. ‒ На втором этаже есть хорошая кровать, поспи сегодня там. Думаю, твоя спина настрадалась с тех пор, как мы начали весь этот путь. ‒ Ладно. Спокойной ночи. Уже на лестнице Сань Лан остановился и почти тихо прошептал: ‒ Мы можем еще раз поговорить об этом завтра? ‒ Хорошо. ‒ Хорошо… Гулкие шаги становились все тише, пока совсем не затихли, оставляя за собой две изувеченные души.