Все еще инкуб, но зачем А/Б/О? Боги!

Что в местных людях хорошо — это их сезоны спаривания. Неважно, кто ты, есть как минимум один-два раза в год, когда секс обязателен. Раз шесть, если человек — омега или бета. Демону удалось узнать, что Шень Цинцю имел сезон чаще раза в год. К тому же его цикл был нерегулярен. Юань предполагал, что это проблемы с культивацией виноваты: у местных культиваторов в лучших традициях порно-романа были очень тесно связаны сезоны, феромоны и ци. Афродизиаки очень часто не просто возбуждали, а вызвали сезон. Наткнуться на незнакомца в течке-гоне — обычная история для странствующего суккуба. С другой стороны, сезон позволял сильно обновить энергетику. Ведь когда организм шарашило от души, многие состояния проходили сами. Надо было только продержаться до конца сезона. Если что-то у местного человека ломалось — ломались и циклы, и запахи, и все как пирамидка падало в Бездну. Так что Юань получил лишнее подтверждение, что злодею нужна его помощь с культивацией. Осталось только оказаться рядом, когда придет сезон и быть подходящим кандидатом. В борделе инкуб позиционировал себя бетой, используя омежьи и альфовые запахи, когда захочется. Так что он всякому бы подошел. Шень Цинцю предпочитал кротких, сладких и мягких? Готово! Девочки обмолвились, что он предпочитал бет-женщин с уклоном в альф. Посильнее и повыразительнее? Есть! Реальность оказалась совершенно дикой. Юань вообще не планировал ничье весеннее цветение тем вечером, решая более срочную проблему с бессонницей Шень Цинцю! Кто же знал, что у него бессонница — это один из признаков подступающего сезона?! Злодей в его кровати сначала просто беспокойно спал, а потом, судя по феромонам, начал входить в гон. Инкуб принюхался. Очень-очень невыразительный запах альфы. Обычно в гоне наоборот повышалось количество агрессивных и территориальных феромонов. А мужчина пах как розочка без шипов. Он хотел себе какой-нибудь химический усилок, но постеснялся? Потому что по местным меркам это было вполне себе «лекарство для нестояшки». Или накладная борода, чтобы казаться мужественнее. Юань похихикал: совершенно в духе злодея желать нарисовать себе на губе маленькие усики. Заклинатель раскрыл бедра… Инкуб недоуменно нахмурился, потому что никакой альфа в гон не тянулся разминать себе промеж ног. Ему в гон снится сон, что он омега или что? Это «кроссдрессинг»? Хэ только помотал головой и потряс мужчину за плечо. Следовало разбудить и обговорить до того, как инстинкты затмят рассудок в обострении. Гон, конечно, не походил на течки, но там были свои нюансы. А прыгать на человека в сезоне — это всегда дурной тон. Мужчина по пробуждении сделал попытку его убить и забился в изголовье постели. Юань едва успел укатиться от лезвий ци… Последнее лезвие рассеялось прямо в полете… А вот теперь все стало совсем странно в плохом смысле. Альфы и бета-альфы становились сильнее по всем фронтам в гон для защиты территории и своей стаи. Их запах становился агрессивным и подавляющим. Их способность управлять ци наоборот возрастала. На пике своего сезона с логикой случались проблемы, но вот подраться — это святое. Шень Цинцю определенно пах альфой, ни капли омежьей примеси не выделял, но единственное, что могло так тщательно разрушить способность альфы защищаться в гон… Юань содрогнулся, глядя на дрожащую фигуру в постели. Чуть ли не впервые в этой жизни он ощутил себя дурно на физическом уровне. Омегаверс в целом был не самым дурным тропом, который мог случиться. Ну, люди и люди, ну, течки-гоны и ок… Но разумные существа как обычно искали возможность извратить свою природу и сделать, как им удобно. В том числе, удобно себе за счет других. Существовала весьма неабстрактная возможность добавить альфе омежьих черт, а омеге — альфовых. Вот только если омеги сами «окислялись» и «горчили», если были вынуждены жить в агрессивной среде… То альфам добавить кротости можно было только насильно, переломав все инстинкты об колено. В местном обществе такие люди автоматически воспринимались «вторым сортом», считались сломанными и сломленным на самом коренном уровне. Большинство такими и становились. Судьба их была незавидной. Однако, в среде благородных было популярно объезжать постельных рабов, которые оказались альфами. Вообще практика казалась привлекательной разным отбитым мерзавцам, желающим утвердить свою альфовость ценой чужой. Юань сам не раз отыгрывал этот сценарий, попав бандитам. Такие, правда, милосердия от него потом никогда не получали. Людоеды треклятые. Процедура называлась «опускание» или «укрощение». Мужчина-альфа должен был посадить альфу на узел и тщательно пометить. Метки могли включать в себя всевозможные укусы жертвы, семяизвержение и буквальное мочеиспускание внутрь и на опускаемого. Альфы послабее ломались еще на узле с чужими зубами на холке, но были и те, кого через все унижения мира протащи — они продолжат бороться. Однако, при должной настойчивости, всякого альфу можно было довести — все зависело от физической выносливости жертвы и упорства «укротителя». Насилие над истощенным организмом могло продолжаться очень долго, повторяться, пока человек не достигал своего предела и не ломался. Признавал себя «не-альфой». Как только заветный клик произошел, физически восстановиться было невозможно. Во всяком случае, в этом месте и времени. Опущенный альфа терял возможность выделять самые агрессивные феромоны, призванные защищать территорию и стаю, становился похожим на бету, только еще мягче — почти как омега. При этом, в отличие от тех же бет, чья двойственность была здоровой, омежий запах бывшие альфы не приобретали, как и ряд других важных характеристик. У опущенных гон сменялся псевдо-течками. Сломленные альфы теряли инстинкт искать пару в свой сезон. Как омеги, они искали узел и остро нуждались в запахе «нормальных альф». Опять же, омегами или бетами они после укрощения не становились. Ложная течка случалась по сбитому расписанию, но не производила омежий запах, никакой смазки, никакого сладкого гормонального забытья не предусматривала. Бывшие альфы вполне осознавали противоестественность происходящего. Что хуже всего: легко принимать узел их тела также не учились волшебным образом. Лишь думая об этом, Юань ощутил желание заплакать от сочувствия. Врагу не пожелаешь, что местные делали со своими сородичами. А потом имели совесть стыдить и презирать тех, кто не вписывается в рамки, из которых их же силой и вытолкнули! Юань аккуратно опустился возле постели, показывая ладони остервенелому зверю. Шень Цинцю сейчас напоминал испуганного до крайности и агрессивного хищника, который убьет все, что к нему приблизится, независимо от того, насколько ему это надо. Глаза абсолютно стеклянные. Клыки обнажены в оскале. Он от страха упал в свои инстинкты с головой. — Мастер Шень, я знаю, что вам страшно, и вы мне не доверяете, — негромко застелил Юань. — Есть ли что-то, что вам нужно, что облегчит ваше состояние? Я могу предоставить запах альфы с любыми феромонами. Если вам нужны прикосновения — в любом количестве и ни жестом больше. Мужчина смотрел на него, не показывая никакой сознательной реакции на слова. Только следил за движениями и жался к стене. — Пошла вон, тварь, — изошелся он на рычание, стоило Юань протянуть руки чуть ближе к нему. — Я убью тебя, если ты сделаешь еще хоть шаг! Не смей меня трогать! У него была на удивление живая мимика, отметил с научным интересом инкуб. Дикая, безумная, но живая. Он еще не встречал такой эмоциональности на лицах местных. Потрясающе, нормальный человек! — Хорошо, — мягко согласился инкуб, проводя руками по постели, по своему гнезду. Мужчина заклокотал в инстинктивном протесте, но ничего сверх этого не произошло. — Хорошо. Вы в безопасности. Как насчет небольшого количества запаха альфы? Это должно сделать легче, верно? Но то, что я пахну альфой, не делает меня альфой. Я все еще демон, у демонов нет вторичных полов. Давайте-ка… Юань аккуратно увеличил содержание альфа-феромонов, снабдив запах убойной дозой «альфа доволен». В реальности, чтобы альфа так пах, его ублажать гарем омег должен. Инкуб вытянул руку на постели как можно дальше. Шень Цинцю от нее шуганулся, как от змеи. Однако, запах его достиг, и заклинатель заметно разжал линию плеч. Нервно сжал и разжал кулаки. Выражение ужаса все еще застыло на лице, но было видно, как под ним идет работа. Глаза приобретали смысл. И вместе с тем немного теряли его в ином плане. Желанные феромоны опьяняли после длительного перерыва в бог знает сколько времени. — Вот и молодец, — мягко подбодрил Юань, когда альфа дернул носом, принюхиваясь. — Только рука, больше ничего. Я не захожу в твое гнездо. Ты в безопасности. Мне надо скорректировать запах? — Заткнись, — огрызнулся мужчина. Он сражался, но его нос неумолимо тянуло к чужим железам. Голова опускалась все ниже и ниже, пока Юань не ощутил, как он обтерся лицом, собирая запах по предплечью. Инкуб добавил выработку секрета. Альфа булькал в неказистом подобии мурчания и в тишине натирал себе скулы и виски о запястье Юаня. Внезапно человек пребольно вцепился в предплечье, в самую мышцу, точно стремясь вырвать кусок. Юань пресек рефлекс отбиться от агрессора и даже не изменил запах. Напрягся и сжал кулак, но и только. Не получив логичной реакции, альфа посмотрел на Юаня. Зубы в плоти при повороте головы болезненно сдвинулись. Увидев, что инкубу все же больно, но он терпит, человек, вместо того, чтобы войти в положение и прекратить, остервенел и с рычанием вцепился сильнее, замотал головой, раздирая рану. Затем снова посмотрел с каким-то наивным, собачьим ожиданием: «Но теперь-то ты злишься?». Мысленно Юань пнул зубастую гадину сто раз и утопил как щенка. Но внешне остался спокойным и только глубже вздохнул. Это было логично и закономерно сначала проверить границы на прочность. Не ведись, не ведись. — Ты в безопасности, — повторил он бархатным низким тоном альфы, говорящего с младшим. — Эта альфа довольна тем, как хорошо ты справляешься. Мужчина бросил жеванную руку, будто кровь закислила. Его губы растянулись в рыдании. Он принялся натираться щекой о кожу, размазывая слезы и кровь. Несколько раз лизнул и рану, не то пытаясь по-омежьи зализать, не то так извиняясь. Не то просто чистил. Юань тяжело вздохнул, уверенно держа вторую руку подальше от альфы, хотя человека очень хотелось погладить и успокоить. — Ш-ш-ш… Если мастер Шень обещает больше не кусаться, то эта может дать доступ к шейным железам. Там запах сильнее и глубже. Это заставило альфу громко гавкнуть от смеха. Потом он понял, что Юань не шутит, и убрался прочь от него, будто инкуб мог хоть сейчас схватить его и прижать к себе… и это было очень страшной участью. — Чш-ш-ш, — успокоил демон. — Нет, значит, нет. Продолжайте дышать. Вам нужны какие-то изменения в запахе? Альфа помотал головой, уже кладя щеку обратно и глубоко вздыхая. Юань ощущал, как костяшки пальцев щекочут чужие ключицы. Был велик соблазн обхватить шею в успокаивающем, собственническом жесте, который местные использовали с омегами и который должен был сработать с опущенным альфой, потому что поощрял сабмиссивное поведение. Вероятность, что тогда Юань все же останется без руки, также была велика, правда. Очень долгое время Шень Цинцю не двигался, полностью удовлетворенный возможностью дышать феромонами. От нечего делать Юань играл с запахом, медленно смещая спектр от нейтрального «я очень доволен» до платонического «мое ты маленькое сокровище», до чуть взволнованного «тебе хорошо?», до ласкового-сюсюкающего «ты ж мой сладкий»… Вообще местные запахи были весьма и весьма многогранны, если знать, как ими пользоваться. Сейчас было главное не добавлять обычной для таких запахов нотки сексуального интереса. Альфа находился в очень хрупком равновесии со своими инстинктами, только пока не примешивал самую травматичную часть своей сломанной природы. Боже. Юаню было искренне жаль, что «укрощение» существует в этом мире и за это не убивают на месте. Местные люди были очень щепетильны к своей иерархии, построенной на запахах. Это так много для них значило. Потерять и сбить это навсегда было огромной неполадкой, аналогичной тяжелой инвалидности, после которой обычное общение с людьми становилось невозможным. Не говоря уже о том, что каждый божий раз сезон служил напоминанием о, вероятно, самом трагичном событии в жизни объезженного. — Я могу вас коснуться? — спросил Юань бережно. На этот момент альфа уже размяк, так что просто всхлипнул и закивал. Юань тут же приложил к шее ладонь и погладил большим пальцем набухшую железу. По телу человека прошла крупная дрожь. Мужчина откинул голову с облегченным и страдальческим стоном. — Все хорошо, малыш, чш-ш-ш, — не раз Юань убеждался, что местные люди в сезон лучше реагировали, если с ними говорить ласково и покровительственно, как с детьми. — Ты в безопасности, я о тебе позабочусь. Инкуб развернул человека из тугого клубка и обхватил шею альфы двумя руками, массируя шейные гланды и воркуя о том, какой он молодец. Не забывал про одобрительный запах. Преодолев первоначальное оцепенение, человек принялся издавать тонкие призывные писки. Он раскинулся на спине и двигал тазом. В штанах обозначился внушительный стояк. Руки же мужчины «стали лапками» — местная фишка омег, у которых под воздействием феромонов в сезоне так расслаблялись мышцы рук, что они даже взять ничего толком не могли. Юань называл это так, потому что моторика и функциональность и правда снижались до «лапок». Оказывается, у опущенных альф тоже лапки. Сегодня все мы узнали что-то новое! (Юань прожил бы без этого знания). — Сладкий мой… мастер Шень, — позвал он, когда запах желания обозначился очень четко и начал приобретать остроту. Мужчина открыл черные ясные глаза. — Вы хотите, чтобы я коснулась вас там? Или продолжим сезон без этого? Я могу успокоить обратно. Альфа поморщился от отвращения, но думал долго, пока Юань массировал ему щечки, скулы и виски. Там тоже были важные железы, но они не возбуждали так, как шейные. — Только… — альфа запнулся, будто от боли. — Без… Никакого узла. Ни в каком виде. Пожалуйста. Он отвел глаза, не в состоянии смотреть на инкуба от стыда. Его запах был окислен глубочайшим отторжением. При том, что тело вполне себе жалось к Юаню и трахало воздух очень охотно. — Без кулака, только пальцы, — согласился Юань, привлекая альфу к себе. В процессе пересел так, чтобы быть ближе к изголовью и дотянулся до смазки на прикроватном столике. Альфы-женщины за неимением членов именно так справлялись с течками своих омега-благоверных. Семейная жизнь у местных определенно была захватывающей! Он позволил альфе зацепиться за себя и подставил плечо, чтобы можно было спрятаться в запахе на шее. Нахимичил лучший букет феромонов. Шень Цинцю всхлипнул и вжался в него, глубоко навзрыд дыша от каждого нового движения инкуба, раскрывающего его шире. Юань бережно распустил одежды и уговорил мужчину обнять его ногами. Излучая довольный запах, он смазал член альфы. Тот заскулил и завозился в протесте. — Окей-окей, чш-ш, — прошептал Хэ. — Мастер Шень, вам ведь нужен узел. Альфы не могли кончить без стимуляции члена. Юань не знал достоверно, так ли это для опущенных, но полагал, что эта часть альф больше завязана на физиологии, а потому сохранялась. Шень Цинцю внезапно взвился и вцепился в плечо Юаню, обратившись дикой кошкой, желающей перегрызть ему горло. Ах, черт! Юань едва не отшвырнул ублюдка, ограничившись тем, что схватил его за волосы, предупреждая дальнейшие травмы. — Не мой узел, не мой, ничей, только ваш! — забрыкался инкуб, и альфа неуверенно затих, разжал челюсти. Юань тоже отпустил. — Вам ведь узел нужен, чтобы достичь пика? Я не знаю, как это работает на... таких как вы. — Суках, — хрипло отрезал мужчина. Его волосы слиплись от смазки, которой его измазал инкуб. Он выглядел, как подранный кот. — Называй, как есть. Я не достигаю пика. Юань вздохнул, проецируя успокаивающие и утешающие феромоны. Он разглаживал заклинателя до тех пор, пока тот не расслабил спину и не прибился к железам на шее. В жесте извинения и сожаления альфа начал вылизывать шею и челюсть инкуба маленькими мазками. Гладко урчать, как омега, он не умел, но подлизывался тренированно. — Обычно альфам нужна стимуляция узла, чтобы достичь оргазма, — пояснил Юань свои мотивы, разглаживая бедра. Человек зло молча одернулся от ласки. — Только я не альфа, — ядовитой змеей зашипел Шень Цинцю. — Я дырка для альфы. Мое удовольствие не предусматривается. — Чш-ш, — даже насмешливо шикнул Юань. — Если вам прежде попадались только безрукие эгоисты, то это их недостатки. А от меня еще никто неудовлетворенным не уходил. Он слегка прикусил железу на чужой шее в легком упреке и, набрав смазки из горшочка, ввел указательный палец. Простата была горячей, воспаленной, и лишь прикосновение к ней заставило Шень Цинцю с дрожью расплавиться. От второго пальца, правда, альфа сомкнулся и наэлектризовался. — Убери, — в напряжении выплюнул бывший альфа. — Чуть-чуть, дальше не пойду, — заворковал инкуб, оставляя поцелуи на щеке альфы. Размять было надо, чтобы подтвердить факт подчинения и унять псевдо-течку. Заклинатель отстранился от ласкающих губ в глубоком шоке, а потом замахнулся и врезал тяжелой ладонью Юаню по лицу. К счастью для инкуба у него были большие проблемы с контролем ци. А духовный культиватор без ци был не сильнее смертного. Даже кулак собрать не мог, у него «лапки». Едва Шень Цинцю это понял, а также осознал, что врезал демону-альфе, перед которым сейчас был раздет и беззащитен, он запаниковал и откатился. Юань сам быстро спрыгнул с кровати и забрал с собой чашку смазки, чтобы не перевернуть. Вытянул руки в жесте капитуляции. Оба замерли. Человек прижался к изголовью, стоя на дрожащих согнутых ногах. Он напоминал всклокоченного полураздетого безумца в сбитом халате. — Ш-ш-ш, мастер Шень, все хорошо, — Юань показал руки. — Вы все еще в безопасности. Мужчина бессильно опал на подушки и задышал с рыданиями. Практически заплакал, но так и не пролил слез. Согнулся в комок и закрыл голову руками. Запах загорчил режущим восприятие дистрессом. Дрожащий ворох шелка и безутешного горя. — Я могу подойти? — мягко привлек внимание на себя Юань. Он сначала подсунул мужчине запястья, пахнущие спокойствием и прощением, и только потом вернул унявшегося альфу в свои объятия. — Надо размять потайную жемчужину, чтобы стало легче. Тогда сезон завершится уже до утра, — пояснил инкуб, поглаживая холку дрожащего альфы. Только этот жест держал его в руках демона. — Мастер Шень, если вы желаете, мы можем провести и все три дня. Мне не в тягость. Эта просто думала, что мастеру Шеню хочется быстрее закончить. Альфа уткнулся лбом в руки, держащие плечо Юаня. Было слышно только его натужное дыхание. Он продолжал мелко дрожать. — Я представляю, как это должно быть тяжело и страшно. И это совершенно нормально, если Шень Цинцю не хочет, — продолжал стелить успокаивающе Юань. — Эта была слишком самонадеянна, предлагая такое. Все хорошо. — Заткнись. Ничего не хорошо! — рявкнул Шень Цинцю. — И не зови меня этим именем! Я Шень Цзю! — Как скажет а-Цзю, — легко согласился Юань. Мысленно он издал плюющийся шокированный звук. Какого черта злодея зовут Девяткой?! «Сяо Цзю», которое выдохнул Юэ Цинъюань перед смертью. Раб дома Цю. На Юаня снизошло понимание, насколько эта двуличная мразь солгала в сцене суда. Шень Цинцю сломали в том доме, а она пела про то, как классно ему там жилось и как его буковкам великодушный братик учил! Не стоило и говорить, что потом дорога безродного преступника не могла быть безоблачной — спутался с демоническими культиваторами, разбойничал, убивал... Ей поверили, и кто знает, что потом сделал с учителем омегаверсный протагонист в качестве своей мести… — Хорошо, — вдруг четко сказал мужчина и поймал руку Юаня. — Сделай это. — В какой позиции вы бы предпочли, а-Цзю? — предложил инкуб, согласно наклоняя голову. Альфа в отвращении съежился и стрельнул исподлобья на него. — Я знаю, что ни в какой, — невесело посмеялся Юань. — Но в какой будет менее неудобно? Не так страшно? — Мне не страшно, — окрысился человек, забираясь на колени в позиции всадника, как было. — Делай уже. — У вас важная встреча завтра? В чем спешка? — ласково подцепил Юань, действительно принимаясь за дело. — Я все еще лорд Цинцзин, — заклинатель вцепился в его горло стальной рукой воина-мечника, заставив инкуба растерять то невеликое веселье и заткнуться. Кисть дрожала от напряжения, но не отпускала.— И ты слова не скажешь о происходящем. Или пожалеешь, что не умерла в тот день вместе со своим семейством. — Мастер Шень должен лучше выбирать момент для угроз, — посоветовал Юань, вводя скользкие пальцы в альфу полностью. Добавил в запах намек на недовольство альфы-мужчины. Мужчина побледнел и отцепился, враз напомнив падающего скалолаза, который не успевал зацепиться за трос. — А теперь вы прекратите вести себя, как неблагодарная скотина, и дадите себе помочь. Мужчина застыл, инстинктивно подчиняясь недовольному альфе. Он выглядел приговоренным к казни. Юань в который раз увидел силу феромонов для местных. Ничто мужчину не держало, но он не смел даже поднять глаз, уподобившись дрожащей мыши. Культиваторы могли бахвалиться, что обуздали низменные страсти, но схвати их за яйца, опрокинь их в сезон, и все бахвальство исчезнет. — Меня обнял и начал дышать запахом, — со сталью велел инкуб, которому надоело получать тумаки и грубость, делая доброе дело. Его приветливость исчерпалась. — Расслабился и прекратил думать обо всем, что не секс. Опущенный альфа сделал именно так и затаился у шеи, дыша через раз снова покровительственно-довольной смесью. Теперь у него, небось, и в мыслях не было Юаня укусить. Инкуб уверенно обхватил ствол и взялся за массаж простаты другой рукой. От первого движения Шень Цзю задергался, будто рыба на крючке, и попытался сбежать. Юань на него только шикнул. Человек в тот же момент застыл, кротко принимая милость «старшего альфы». С увеличением темпа он даже начал тихонько порыкивать, когда руки инкуба одновременно надавливали на простату и сжимали основание члена, где находился узел. — Смотри, какой молодец, еще чуть-чуть, — покусывал Юань шею, потому что это было обязательным элементом секса в омегаверсе. У Шень Цинцю закатывались глаза от удовольствия, но не сходил с лица остервенело злой оскал. Почему у Юаня было ощущение, что он дрочит-доит статую тигра?! Жесть, а не работа! Что было хорошо в местных людях, они выделяли исключительно много энергии в сезон. Буквально взрывались энергией. Особенно альфы. Инкуб прилип к удобному месту на шее, где проходил центральный меридиан — сломанный альфа не стал исключением. Ну хоть платили за стресс с надбавкой. В действительности, это была идеальная, покладистая добыча, которая беспрекословно слушалась и не вякала. Юань теперь мог отчасти понять тех сестер, которые отдавали предпочтение таким альфам. Он думал, они извращенки какие-то. А-Цзю с рыком сжался и кончил. Хэ выпил плеснувшиеся излишки ци, не дав пролиться лишнему вовне, тут же вынул пальцы и собрал остатки спермы с члена. Сменил запах на сердечное «порадовал». На данный момент Юань пах на грани с альфой-мужчиной. Человек издал короткий плаксивый звук горлом и сложился как карточный домик на плече инкуба. Его плач напоминал жалобный крик беспомощного котенка, с прискуливаниями и посапыванием. — Ш-ш, все хорошо, — Юань слизал семя, полное цзина, бережно сложил человека с себя и укрыл покрывалом. — Ты молодец, ты в безопасности. Отдыхай в гнезде. Он плавно изменил давящий запах альфы на сладкий омежий и размазал по простыням вокруг, чтобы установить уют. «Альфа» ушел. Шень Цзю вздохнул полной грудью и распахнул глаза. В панике огляделся, выискивая омегу, которая бы давала запах. — Все еще я, — улыбнулся шоку Юань, складывая разбросанные вещи. — Суккубы используют те феромоны, которые удобно. Вам что-то еще нужно, мастер Шень? Позвать девочек? Заклинатель отрицательно помотал головой и испуганно съежился под покрывалом. Его запах расцветал в дистрессе. — Что такое? — присел Юань, проглаживая спину мужчины от шеи до поясницы. — Добавить какой-нибудь запах? — А можно снова мужчину-альфу? — подозрительно блестя глазами, спросил Шень Цзю. — Какой-то конкретный? Шень Цзю задумался и отвел глаза. — Альфа, которому на меня плевать. Юань поднял бровь, но хозяин — барин. И коктейль «мавр сделал дело, но жениться не обещал» готов! Юань выбрал мелкую подушку и вытер об нее максимально ублюдочный запах, который альфа только мог выдать в сторону партнера, который его тщательно удовлетворил. Даже по шее провел. Выдал результат мужчине. Тот принял точно гадюку. Это определенно была проверка, насколько хорошо Юань может создать запах на ровном месте, но инстинкты перевесили, и глаза альфы закрылись. Он упал лицом в подушку и отключился. Вот он чудик. С другой стороны, нетрудно догадаться, что опущенному было психологически проще, когда альфа не обращал на него внимания больше, чем остро требовалось. Инкуб покачал головой. Вот уж кому хорошо. А у Юаня ощущение, что он подрался с бешеной собакой: саднили рука и плечо. Он весь был испачкан в сперме, искусственной смазке и чужом запахе сабмиссивного испуганного до чертиков альфы. Как будто не помог, а заново изнасиловал. Гребаный омегаверс. Юань еще оставил подушки с маркерами гнезда, и расположил все так, чтобы человек не занервничал, пребывая «под защитой альфы, которому до него дела нет». Все же сезон еще не закончился, и инстинктам важно знать, что его не бросили на произвол судьбы. И только потом ушел в купальни. Потребовалось много усилий и специальные средства, чтобы все с себя смыть. К счастью, в борделе не было недостатка в крепком «отбеливателе». Укусы через несколько часов обещали закрыться, оставив лишь шрамы. А потом и те сойдут. Как и было обещано, к утру Шень Цинцю пришел в себя. Сменил сто выражений и цветов, а потом выцвел до белизны. Юань наблюдал за пантомимой из-за стола, ожидая с завтраком. Нормальные альфы всегда снабжали едой окружающих и осведомлялись, сыты ли они. Оставить человека без еды было огромным толстым знаком, что этому альфе полностью плевать на благосостояние индивида. Юань отыгрывал роль альфы — не следовало бросать ее на полдороги, если он надеялся на долгосрочное знакомство. Мужчина не знал, что чувствовать и ожидать, сбежал в купальни, привел себя в порядок, но Юань продолжал ждать. Наконец, альфа храбро подсел к инкубу за стол и пододвинул к себе еду, будто ожидая, что ее сейчас отнимут или швырнут на пол. Юань не стал бы исключать, ведь это могло быть в его опыте общения с альфами. — Вам удобнее говорить сейчас или после еды? — осведомился Юань вежливо. Злодей громко положил палочки, не взяв и куска. — Что. Тебе. Есть. Сказать? — процедил он с ненавистью. — Касательно вашего поведения вчера: это было грубо. Если мы когда-либо сделаем это снова, воздержитесь от травм и оскорблений в отношении того, кто просто хочет вам помочь. Теперь к делу… — Простите, что? — перебил Шень Цзю. — Прощаю. Так вот, касательно того средства, о котором вы спрашивали. Что именно вас интересовало? Мужчина по-рыбьи открывал и закрывал рот. Так и не придумав ничего, он агрессивно принялся за еду, напав на рис с тофу и яйцом. Даже забрал миску со стола и разве что не съежился вокруг нее. Юань волевым усилием решил считать, что человеку просто очень понравилась еда. — Есть ли… что-нибудь, излечивающее это состояние? — спросил альфа тихо после нескольких ложек. — К сожалению, нет, — мягко разбил надежду на чудо Юань. — Но у меня есть специальный вариант для объезженных наложников, как подчеркнуть оставшийся запах альфы. Защитные и территориальные феромоны у вас не пропали, просто изменили состав. Мое зелье вступает в реакцию с ними и разворачивает в полноценный живой запах. Регулярно нанося зелье, вы сможете вести жизнь обычного альфы. Шень Цинцю выглядел весьма заинтересованно. Вернуть свой запах, который не стоит колом, а правдоподобно меняется с настроением — это что-то фантастическое для сабмиссивного альфы. — Также есть средство, выворачивающее запах наизнанку — можно выдавать себя за омегу, если вам больше этот путь импонирует. Могу смешать по вашему желанию несколько средств, чтобы создать образ беты с любым уклоном. Есть также несколько общих рекомендаций, как облегчить ваше состояние, нанося феромоны искусственно. Чужой запах может значительно уменьшить тревожность и стресс. — Вот как. — И важно понимать, что подобные средства не терпят блокираторов, если вы их используете, — сочувственно морщась, добавил Юань. — Вы либо пахнете и сохраняете сезон, либо нет. Применение обоих средств доведет вас до искажения и гормонального беспорядка. Под этим я подразумеваю учащение ваших сезонов и непредсказуемость их появления. Рука Шень Цзю на столе конвульсивно дернулась. Мужчина медленно принялся за еду, будто это было единственное, что останавливало его от насилия. Юань помолчал. — Может ли эта высказаться? — спросил он негромко. — Ты уже высказываешься, — презрительно прорычал Шень Цзю, позволяя. Кажется, когда мужчина не держал лицо, защитное, пассивно-агрессивное рычание — это все, что от него оставалось. — Вам нужна помощь, — прямо сообщил Юань. — Эта не знает, что произошло, хоть и может предположить. У меня есть предложение, и если мастер Шень позволит…