Помолвленные.

Найти остров спустя сотню часов безудержных блужданий по морям ощущалось настоящим счастьем. Всадники так устали, что практически завалились спать на бережке. Эйра свернулась под крылом Разнокрыла и засопела, игнорируя перебранки товарищей. Полноценным отдыхом назвать это невозможно, но сон оказался благоприятное воздействие на усталый организм. Спала она сладко, пока дрёму не прервали крики всадников. Эйра нахмурилась и недовольно раскрыла глаза, уставившись на многоугольник из споров. Задирака пререкался с Забиякой, Рыбьеног, Астрид и Сморкала шумно дискуссировали по поводу устройства базы. Её не устроил ни один из вариантов, как минимум потому, что их громогласные идеи разбудили травницу. Иккинг сидел посреди царящего хаоса со сложенными у лица руками. Он с надеждой посмотрел на сестру. — Доброе утро, наверное, — всадник поднялся и упал на песок рядом с Эйрой. — Как спалось? — О, ты даже не представляешь, — она саркастично протянула последнее слово и уставилась на товарищей. — Пожалуйста, можно мне сбежать? Ты же хороший старший брат, который обещал заботиться обо мне, — травница напомнила слова Иккинга, наблюдая за вздыхающим братом. — Ты пользуешься этим не так, как предполагалось, — он шутливым упрёком ткнул её в колено. — И чем планируешь заниматься, пока оставляешь своего брата на растерзание нашим лучшим друзьям? — травница хихикнула над последним. — Йохан оставил нам карту с расположением островов вблизи Северных рынков, — Эйра потянулась за сумкой и достала свёрток. — Нам нужен небольшой островок, чтобы встречаться с Йоханом и другими торговцами. — Да, слишком рискованно раскрывать нынешнее местоположение, — Иккинг скривился из-за вопля Рыбьенога. — Нельзя терять это место. Даже не знаю, когда получится найти что-то подобное такими темпами, если придётся покинуть этот остров. Но ты уверена, что хочешь отправиться одна? Ты не устала? — Во-первых, — она подняла указательный палец, — я буду не одна, — Эйра положила ладонь на нос Разнокрыла, который немедленно пшикнул. — Во-вторых, меня сильнее утомляют крики о необходимости расположения буквы «С», дозорной башни, каменного сада или чудовищного дракона. Хотя, последнее всё же стоит внимания, братец. И в третьих, каковы шансы что берсерки выберут именно эту часть островов? Путь Иккинг и не озвучивал своих опасений напрямую, но сестра читала его как и всегда. Она успокаивающе взлохматила его волосы и поднялась, отряхиваясь от песка. С недавних пор ежедневные утренние ритуалы, такие как умывание, завтрак и даже лёгкая зарядка стали расписанием. Эйра старалась следовать наставлениям из книги и соблюдать более подвижный темп. Хорошие привычки со временем влияют на уклад жизни. Эйра развернула карту на плоском камне, придавила камешками края и чуть нахмурилась. Островов вырисовывалось так много, что найти подходящий по трудности сравнится и с их поисками базы. От воспоминания дёрнулся глаз, и она принялась изучать плюсы и минусы каждой скалы посреди океана, попутно помечая маленькие заметки прямиком на карте. Сначала это напоминало бесплодное копание среди огромной кучи безделушек Забияки и Задираки, но в этот раз отыскать землю оказалось куда проще. — Мне нравится вот этот, — Эйра тыкнула на изображение небольшого островка. — Довольно близко к рынкам, не так далеко от нас, крошечный вулкан, но давно потухший, помечен значком целебных трав… — Лимонник фыркнул. — Эй, это не единственная причина! Вживую ещё лучше, ставлю всю свою походную сумку, что там есть, на что посмотреть. Дракон потряс головой и показательно отвернулся. Эйра пожала плечами и свернула карту, пряча её в сумке. Проверка всех необходимых припасов придала уверенности, и они взлетели в небо. День был тёплым и ясным, отличным для полётов и дальних экспедиций. От этого настроение, испорченное от утренних споров, малость поднялось. В целом в последнее время Эйра чувствовала себя лучше, пусть и не намного. Солёный воздух не идёт на пользу, а потому мягким хлопком по спине травница попросила Лимонника подняться чуть выше. К редким облакам, дарующим целительную прохладу. Свежо, тепло и свободно. Последнее как-то странно отозвалось в груди, не приятно, но и не скверно. Очень хотелось сейчас поделиться с кем-нибудь этим двояким чувством. Лимонник издал обеспокоенное «урр?» и поднял морду. — Всё в порядке, мальчик, — Эйра положила руку на влажный нос рептилии. — Просто как-то… всё не так. Очень хорошо, слишком подозрительно хорошо. А может я и надумываю, — она вдохнула разряженный воздух, — из-за недостатка кислорода. А ты как думаешь? Разнокрыл выгнулся и дунул разгорячённым воздух в её лицо, заставив рыжеватые волосы разлететься во все стороны. Каким-то чудом у него иногда получалось сдерживать разъедающее всё и вся кислотное дыхание благодаря дополнительному напряжению мышц горла. Эйра дунула в ответ, хотя и не смогла сравниться с мощью надменного дракона, но тот игриво булькнул. — Драконья жалость, — она насмешливо закатила глаза. — Да-да, мистер, вы победили, я сдаюсь, — она подняла руки и расслабилась в седле, мгновенно соскользнув с него в открытое падение с почти истеричным смехом, переходящим на полукрик. Зрачки Лимонника сузились до иголочек, и он нырнул за ней с полураздражённым кряхтением. Когда они сравнялись, дракон приоткрыл крылья, чтобы замедлить своё падение и соответствовать скорости Эйры. Та же в свою очередь, с неприкрытым удовольствием и скрещенными руками, победоносно уставилась на ящера. Он извернулся и рыкнул, признав поражение, пролетел под ней и расправил крылья, возвращаясь к парению. — Кажется, один-один? — Разнокрыл дёрнул носом, но возражать не стал. Небольшая дружеская перепалка помогла почувствовать себя лучше. Не до конца в своей тарелке, но иголки под кожей сошли. Эйра расслабилась, и оставшийся полёт прошёл в полнейшей идиллии, как между всадником и драконом, так и с погодой. Вскоре травница разглядела среди бескрайней синевы горизонта точку, которая постепенно стала расти и расти. Эйра убрала подзорную трубу и вернулась к разглядываю карты. — Кажется, мы нашли наш чудный кусок земли и камня посреди холодной, не подходящей для питья воды, — Эйра сложила карту. — Но знаешь, мне нравится. Они подлетели ближе и наконец смогли разглядеть гигантские деревья пепельного цвета с огромными ветвями, что отбрасывали чернеющие тени на густую и высокую траву. Идеальное место для пряток. Особенно, с умеющим маскироваться драконом. Эйра поправила вспушившиеся волосы и пригнулась к Лимоннику, почти обнимая ящера: — Я же тебе говорила. Посмотри, какая красота! — Разнокрыл с недоумением и практически подозрением уставился на травницу. — Да ладно тебе, рядом рынки, небольшой, но удобный остров со скалами на Западе для наблюдения за обстановкой на горизонте, ветер не будет сдувать постройки, целебные травы. Это лучший вариант! — Она прищурилась, отводя взгляд. — И даже не потому, что мне не хочется искать другие варианты, он же правда хорош… Отдалённые крики заморозили кровь. На острове уже кто-то был и, судя по голосам, их было не мало. Лимонник без промедления спикировал вниз, слившись с серебром листвы. Эйру укутали крыльями, запрятав травницу и оставив лишь два глаза для обзора. Грубые голоса стали чётче, и она отчётливо различила «берсерки» между вскриками. Всадница почти ничего не могла увидеть сквозь этот крошечный просвет, но эти рогатые шлемы узнала бы даже наощупь. Берсерки, вот только кто? Разведчики? Дозорные? Охотники? — Мы могли бы расположиться и пару десятков миль севернее… — Дикарь, а по голосу это был именно он, поперхнулся. — Я имею в виду, рынки были бы ближе, Сэр… Сэр? О нет… — Именно поэтому я — глава берсерков, а не ты, придурок. Неужели я должен объяснять настолько очевидное, чтобы до вас, идиотов, дошло? — Дагур раздражённо застонал. — Рынки достаточно близко, но это не самый главный фактор. Мелковатый остров, удобный для засады. Скалы для открытого обзора за горизонтом, которые очень кстати на Западе, чтобы ветер не сдувал нашу базу. И… — Дагур замолчал, и Эйра напрягалась, — целебные травы. Это лучший выбор, — под конец он стих. Лимонник фыркнул в сторону Эйры и уставился на неё, выжидая непонятно чего. Видимо, объяснений повторённых чуть ли не точь-в-точь слов Эйры устами Дагура. — Что? — она замельтешила в коконе. — Не смотри на меня так, как будто… Не смотри на меня! — она невольно пискнула, мгновенно пожалев об этом. — Кто там? — Эйра дрогнула от крика Дагура. — Вылезай! — щелчок, и знакомый наконечник арбалета, который травница успела разглядеть меж веток. Лимонник бесшумно сложил крылья, закрывая окошко и опуская травницу в темень, и замер как камень. Быть Разнокрылом — значит уметь замирать без движения на часы. По мёртвой тишине Эйра поняла, что Дагур искал мишень, целился в ветви. Если она издаст хоть звук, то Лимонника начинят десятком стрел. Слух берсерка, как и другие чувства восприятия, обострялись при охоте или… игре. — Белки? — предположил подчинённый и получил по голове, судя по характерному звону металла и всхлипу. — Ты, — рыкнул Дагур в чью-то сторону, — будешь ответственным за размещения лагеря. Я вернусь через два часа и не дай Тор здесь не будет базы. За работу, живо! — он шикнул и зашагал прочь. Лимонник развернулся, открывая Эйре обзор на удаляющегося Дагура. Он выглядел рассерженнее обычного, но немного… свежее? Берсерк скрылся до того, как она успела разглядеть его получше. Эйра сжала руку в кулак, затем сложила обе ладони в домик и резко распрямила указательные пальцы по направлению исчезнувшего Дагура. Разнокрыл покачал головой и положит левую лапу на правую, дав отрицательный ответ. — Это важно, — шептала травница. — Мы должны проследить за ним, нужно понять, что они тут делают. Это слишком близко к нашей собственной базе, — она обнадёживающе поджала губу, и Разнокрыл сдался, распрямляя лапы. Эйра бесшумно оседлала ящера, и он стремительно двинулся вперёд, быстро перебирая лапами. Взлетать не пришлось, ветви огромные, да и чересчур рискованно. Уже через несколько минут они нагнали его, ругающегося так громко, что птицы и мелкие драконы разлетелись по округе. Это значительно облегчило поиск берсерка. Благо его гнев не давал ему расслышать преследование. — Как можно быть такими… — дальше посыпались неразборчивые фразы, где можно было различить разве что-то вроде «дерьма куски», «выродки» и «ублюдки». Какой же грязный рот, но после заключения вряд ли залепечешь на высоком диалекте. Триада закончилась грудным воем и треском. Хрустнуло древко под рукой берсерка. Он ударил кулаком в ствол и застыл, сильно дыша, и попытался успокоиться. Эйра высунулась и отмела желание показать своё присутствие. Медленно Дагур отстранился и зашипел, оглядывая щепки в ране. Бордовая жидкость окрасила и руку, и вмятину — действительно вмятину — на дереве. Если бы он всё ещё был с берсерками… «Постойте-ка», — Эйра мысленно развернулась и проследила всю цепь событий. Дагур ушёл от подчинённых, чтобы физически выместить свою ярость не на живых людях, а на том, что попадёт под руку. «Он сдерживается?» — прохлада разлилась по ногам. Разнокрыл похлопал лапой по её щеке, приводя в чувства. Дагур уже двинулся вперёд, огибая крупные камни и деревья. Лимонник выжидающе уставился на всадницу. Она кивнула, и Разнокрыл перескочил на соседнюю ветвь, затем и вовсе на другое дерево. Дракон остановился, как только достиг крайней ветки — дальше разлеглась поляна, окаймлённая с другой стороны возрастающими к небу скалами. Где начинался камень, гранит разбился на несколько глубоких и широких трещин, которые наполнились водой. От неё шёл пар, и Эйра вспомнила, что на острове запрятался потухший вулкан. Значит, по скалистой местности полно разбросанных горячих источников. Дагур сбросил железный нагрудник, откуда выпала карта. И, если бы не происходящее перед глазами, это показалось бы Эйре очень значимым. За бронёй слетела нательная рубаха и тканевые закрепы, полностью оголив верхнюю половину берсерка. Травница замерла с округлившимися глазами. Он значительно… изменился. Если раньше она считала его крепким и сильным, то сейчас не смогла бы подобрать слов. Больше не столь поджарое, сколько крупное телосложение, обвитое старыми и свежими шрамами. Мышцы извивались под огрубевшей кожей, когда берсерк потянулся, разминаясь. Щёки и даже шею начало щипать. Эйра закрыла лицо руками, как только он потянулся к застёжками пояса. В ушах стоял звон как после взрыва. Кровь нагрела всё тело, царапая плоть изнутри. Плеск воды заставил разжать пальцы. Сперва Эйра приоткрыла правый глаз, пытаясь проверить обстановку. Дагура нигде не было видно, что и успокоило, и напугало ещё сильнее. Вода в горячем источнике плескалась о каменные края, а через секунду беспокойную гладь разорвало рыжее пятно. Голова берсерка вынырнула из-под воды, затем и грудная часть с руками. Но на счастье травницы выходить он не стал, расположившись у бережка. Он застонал от ощущения горячей воды, окутавшей напряжённые мышцы. Дагур откинул голову на камень, по обе стороны положив руки на берег, и закрыл глаза. Мокрые пряди пламенного потемнели до глинистого. Капли одна за другой скатывались с макушки по шее, ключице, проходили по твёрдой груди и возвращались к воде. Эйра подняла внезапно приотвисшую челюсть и вернулась к обдумыванию плана. Она рассеянно взъерошила волосы и указала Лимоннику на карту. Дракон фыркнул и исчез, оставив травницу наедине со своими совестью и горячей кровью. — Эйра, — она дрогнула и чуть не упала с ветки, крепко вжавшись в древко, — как же я скучаю, как же мне хочется разбить чей-нибудь череп, Хульдра их подери… — он положил запястье на переносицу и устало, но шумно застонал. Дагур не заметил её. Он просто обращался к ней вслух, нечего бояться… Как часто он так разговаривал? Травница прикусила губу, почти виновато склонив голову. Взлохмаченный берсерк промычал что-то и сглотнул. Кадык качнулся, заполучив всё её внимание. Рыжая щетина, колючая, как она помнила, но свой вклад в мужественный образ она вносила. Было почти забавно, каким одновременно неотёсанным и привлекательным он выглядел в её глазах. — Эйра… — берсерк глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух через нос, от чего грудь раскрылась и вновь сжалась, — моя милая, маленькая невеста, — он громко сглотнул, голос стал напряжённым, — почему ты делаешь со мной это? Эйра окаменела, с трудом продолжая дышать. Лёгкие едва шевелились, в отличие от молоточка в груди. Каждое движение берсерка не осталось не замеченным, как и опустившаяся под воду рука. Не раскрывая глаз, Дагур облизнул пересохшие губы. Травница в неверии наклонила корпус вперёд и впилась ногтями в кору, конечности похолодели. И первый звук окончательно выбил почву из-под неё. Ласкающий слух, сладострастный и рваный полустон-полувыдох… Почва на самом деле выбилась из-под неё, и Эйра рухнула вниз, пробивая телом ветки и листву. Столкновение с землёй вышло менее болезненным, чем само падение, но боль от ран сейчас была последним, о чём она могла думать. Самое страшное, что нужно поднять голову и встретиться с последствиями. Она пересилила себя и… Напротив горела пара ошеломлённых зелёных огоньков. Её собственные сжались до точек от бушующего внутри страха. Они оба замерли, отказываясь принимать происходящее. Первым, как ни странно, отошёл берсерк. Вскидывая обе руки к скалистому берегу, чтобы приподняться. Однако Дагур мгновенно остановился, когда осознал всю ситуацию. Их неловкий момент прервал рык Разнокрыла. Он уже проявился и злобно рычал на берсерка, сжимая в правой лапе добытую карту. Эйра повернула голову к Лимоннику с огромным усилием, практически как деревянная болванка от удара топора, затем вернулась к гляделкам с бывшим женихом. Такой же растерянный Дагур, высунутый из воды по середину живота, прищурился и расслабил челюсть, позволяя ей спасть вниз. Он сглотнул и надорвал тугую нить неуклюжей тишины: — Ты… — берсерк замялся, и травница задержала дыхание, — может быть… — что бы он ни сказал, это разорвёт её на части и больше никогда не вернёт к привычной жизни, —… присоединишься ко мне? Секунда. Две. Три. Где-то вдали закричали лесные птицы. — Я-я имел в виду… — он отпустил каменный край и зарылся рукой в мокрые волосы, едва не ударившись лицом о гранит. — Что ты… — осознание наконец поразило его, который раз за последние пять минут взорвав мыслительный процесс. — Что ты здесь делаешь? — Дагур в недоумении нахмурился и вернул острый взгляд на даму сердца. Эйра молчала, не в силах подобрать ответ. Сейчас она сосредоточилась на том, чтобы не допустить остановку сердца или перекрытие дыхательных путей. Восстановить когнитивный ресурс так до конца и не получилось, поэтому организм перешёл в автономный режим. Глаза Эйры без её собственного согласия метнулись по телу Дагура, задержавшись на пару мгновений у нижней части пресса, выдав травницу. Она мгновенно отвернулась, но берсерку хватило и этих несчастных секунд. Его глаза округлились и заблестели. Ситуация практически заставила Дагура забыть о рычащем Разнокрыле, но дракон преградил обзор на Эйру. Тогда берсерк наконец заметил карту в лапах ящерицы, и всё встало на свои места. Почти всё. Он всё ещё собирался задать ей парочку знойных вопросов, когда поймает… Сейчас у Дагура не было ни единого шанса, не в таком виде, даже он это понимал. Беглец криво ухмыльнулся, провозгласив без слов немое обещание. Эйра поняла без подсказки. Разнокрыл подхватил травницу на спину и, рыкнув в последний раз, расправил крылья. На мягких ногах, опустив со стыда голову, всадница вцепилась в полированную кожу седла. Она пыталась игнорировать режущее молчание обычно чересчур болтливого Дагура. Когда они взмыли в небо, она не удержалась, и в последний раз глянула на него. Выражение берсерка оставалось нечитаемым, далёким и задумчивым, но зелёные огоньки следили за Эйрой как раненый волк за вспорхнувшим воробьём. Когда красная точка растворилась в синем небе, Дагур перевёл дух и стукнулся лбом о гранит, по обе стороны ударяясь и руками. Он взвыл и приподнял лоб, ещё раз бьясь о камень. — Какой идиот… — берсерк ритмично забился головой. — Как унизительно… — стук, стук, стук. — Она всё слышала, всё слышала… и видела. Дагур отпрянул от края к другому и вдарился затылком, опускаясь вниз так, что уровень воды достал до носа. Он попытался скрыться под клубящимся паром и обхватил себя руками. Эйра не должна была видеть это, не сейчас. Одно дело — писать или говорить, но вживую… Наверняка она сочла это отвратительным и мерзким. Не сказала ни слова, хотя берсерк заметил пунцовое личико. Не особо удивительно, но Дагур нашёл это обворожительным. Если бы то не была смесь омерзения и стыда, то он бы радовался. Конечно, он размышлял о подобном, но не в таких условиях. Всё не так, всё неправильно… А теперь она не захочет быть с ним, не пожелает разделить близость за пределами поцелуев. Да и их тоже. Как бы он не изображал себя довольным и властным, не ухмылялся как объевшийся сметаной кот, но это была лишь первая реакция — защитный механизм. А его реплика… Какой же идиот. Горячая вода больше не расслабляла, а болезненно жгла. Ему захотелось свариться в кипятке заживо, лишь бы стереть этот момент. Дагур в кровь прокусил руку и заскулил, отплевываясь от вязкой алой жидкости. Не так приятно, как когда в него впилась разгневанная невеста. Почти невидимый след от её маленьких резцов, клыков и дробящих зубов. Какая крошечная челюсть по сравнению с его массивной. Дагур неловко усмехнулся и выдохнул, смывая кровь с руки. Приподнявшись, берсерк сел на край берега, но оставил ноги болтаться в воде, пока сам сох на солнце. Тошнота в желудке не улеглась, но прохладный воздух остудил его. Былые ярость и желание сбросить напряжение сменились на разочарование и тоску. Так погано на душе, что захотелось расцарапать внутренние органы. Что-то блеснуло в серебре размашистых ветвей, и на секунду он подумал, что это снова Эйра. Но внимательно приглядевшись, он различил фиолетовый цвет. Камень… Это её подвеска. Верёвка наверняка зацепилась за ветки при падении и порвалась, а травница даже не заметила этого в их неловкой ситуации. Находка кольнула ещё раз. Пусть и случайно, пусть и в таких обстоятельствах, но она не заметила пропажи. Дагур в последний раз дёрнул ногой, плеснув водой, и встал, чтобы отряхнуться. Он почти полностью высох, не считая взлохмаченных волос. Натягивать на себя одежду ему не хотелось, но и оставаться нагишом хотелось меньше. Особенно, после «тёплой» встречи. Но и в рубахах, в железе доспехов кожу жгло. Стиснув зубы, Дагур направился к подвеске. Тёмный сапфир, аметист — он уже и не помнил точного названия камня, но запомнил значение — преданность, искренность, внимание. Что-то вроде того. Повезло, что верёвка зацепилась не так высоко над землёй, и Дагуру не пришлось лезть на дерево и позориться перед самим собой ещё сильнее. Он снял камень и сжал в ладони, прижимая к груди. Сентиментальный миг заставил плечи упасть, но берсерк потряс головой, отбрасывая дрожь в теле. Сейчас не время и не место. Позже он вернётся к размусоливанию в каюте, сидя за рабочим столом и попутно закутавшись в колючий плед. Карта. Они забрали карту с координатами всех островов вблизи Северных рынков. Зачем это им, и что она вообще делала здесь? Нет, братишка Иккинг не послал бы её одну, будь это разведка или слежка. Да и выглядел Разнокрыл не готовым к драке. Значит, они случайно наткнулись на остров. И улетели в направлении Западной части, не Северной, если бы изначально собирались к рынкам. И прибыли они тоже не оттуда, ибо патрульные доложили бы — они уже успели разместить вышки на первое время. Эйра схватила карту, чтобы определиться с её масштабом и пределами. Его маленькая невеста просчиталась, ведь теперь он точно знал — они основались где-то поблизости. Выследить их лишь вопрос времени.

***

Полёт был тихим. Слишком. Тихим. Приземление прошло не лучше. Первые минуты Эйра даже не замечала, что они сели, пока Разнокрыл не встряхнулся, чуть не сбросив с себя всадницу. Но и тогда она тоже очнулась не сразу, уйдя в другую сторону от базы. Лимонник прикусил край рукава и повёл травницу в верном направлении. Эйра спотыкалась и шаталась, но молчала. Следуя за криками, дракон вывел её к остальным. Братец устало развалился у булыжника. Голова его трещала от нескончаемых споров, и он просиял, заметив сестру. Он поднялся на ноги и практически подскочил к ней, намереваясь расспросить единственного спокойного человека, так что встретили её радушно: — Как прошла эксп… — Неудачно! — вскрикнула Эйра, перебивая Иккинга. Лидер всадников переглянулся с остальными, внезапно притихшими товарищами. Он моргнул и собрался задать вопрос, но инстинкт самосохранения включился автоматически, защищая целостность шаткого психического состояния Эйры. — Мы заметили берсерков на одном из островов, — она резко обернулась в сторону Лимонника, — и улетели. Всё в порядке, но я та-а-ак, — она притворно зевнула, — устала! Нервно проморгавшись, Эйра двинулась вперёд, чтобы скрыться за деревьями. Уже вечерело, и она с трудом петляла между соснами и осинами. Остальные проводили её недоумённым взглядом, но уже через пару минут все спорящие вновь вернулись к своим распрям. Почти все. Эйру сейчас не волновали планы базы или возможность нахождения на острове какого-то огромного дракона. После Красной Смерти, Вопля Смерти, Песни Смерти и подобных уже мало что пугало. Но всё же она могла бы послушать Задираку, даже помочь доказать правоту, если то была правда. Однако сейчас травница могла только кричать без остановки и ходить кругами около крупного дуба. — Я не могу поверить, я просто не могу поверить! — Лимонник вертел головой, наблюдая за мельтешащей травницей. — Упала прямиком… Упала, а он заметил. Лимонник, он знает, что я видела… О, Тор, что я видела… — она присела на корточки и обхватила горячее лицо руками. — Зачем я… Эйра гортанно завыла, запуская пальцы в волосы и потянула за них, почти вырывая. — Я потеряла бдительность из-за… — она стала заикаться. — Боги, он так вырос, почему он так вырос? Нет, я понимаю почему и как, но… — травница закусила дрожащую губу, — он такой… такой… Слово встало поперёк горла. Признаться в этом самой себе так страшно, но тем не менее заманчиво. —… красивый, — она выдохнула и сжала ноги. — Дагур повторял моё имя и, — она поперхнулась и прикрыла рот рукой, шепча так тихо, чтобы слышала лишь колыхающаяся у ног трава, — и то, на что постоянно отсылался в письмах, боги… Эйра упала навзничь, моля прохладу травы остудить её тело, голову и буйные мысли. Не открывая глаз, травница испробовала дыхательную технику для восстановления самообладания, но кислород лишь сильнее разогнал кровь. Разомкнув веки, Эйра вскрикнула, встретившись с глазами Сморкалы, на что он вскрикнул в ответ. — Сморкала! — она подскочила. — Какого… Что ты тут делаешь?! — У меня есть оправдание! — он отпрянул и в капитуляции поднял руки перед собой. — Я просто решил тебя проведать, а ты тут… — Ты подслушивал? — Эйра замерла, не чувствуя ног второй раз за день. — Нет! Ну, в смысле да, но, — он почесал затылок, — я просто не знал, как показать своё присутствие, а ты всё сидела с закрытыми глазами и не переставала говорить. Но! — он поднял палец. — Я услышал самую малую часть из твоих лепетаний, а понял ещё меньше, так что не переживай. Сморкала уселся и потёр нос, виновато сутулясь. Это успокоило Эйру, и она кивнула. Как иронично и почти смешно. Ну, Разнокрыла это точно развеселило. Он булькающе хихикал и скрёб землю лапой, а затем перевернулся на спину и прикрыл глаза, впадая в дрёму. Как же легко и просто. — Спасибо за беспокойство, — Эйра поджала колени под подбородок и обняла себя. — А? А, да, ага, — он хмыкнул, и веселье сошло с мальчишеского лица. — Мало что разобрал, конечно, но понял, что это связано с Дагуром. Расскажешь? Эйра кивнула и помедлила. Может, это был один из немногих шансов поделиться тем, что накипело на душе. Она прикусила щёку и постучала костяшками по коленям, слегка кивнув. Пора проясниться. Это заняло около пятнадцати минут, половину из которых она запиналась и заикалась, пытаясь подобрать нужные слова. — Что ж… — объяснение вышло неловким, но не слишком неуютным. Пару раз глазные яблоки Сморкалы готовы были вылететь, но он учтиво молчал и изредка кивал, чтобы не забыть, что он всё ещё в этой реальности. Звон тишины, когда Эйра завершила рассказ, окутал полянку. Она смотрела куда угодно, но не на всадника перед собой. Лишь сопение Разнокрыла и отдалённые крики ночных птиц с драконами. — Ну… Ух ты? — он захлопал глазами, не зная, что сказать. — Да, согласна, — Эйра уткнулась лицом в колени. — Даже не знаю, что хуже. Что я таращилась и чуть не забыла, как дышать, или то, что он поймал меня на этом… — Ты сказала, что он предложил присоединиться? — Сморкала поднял бровь. Эйра заметила, что викинг старался держать хладнокровие и спокойствие, хотя краснота в районе щёк и ушей выдавала его стеснение. Всадник пытался не показывать этого, чтобы ей стало комфортнее. Именно осознание этого факта действительно помогло, и она почувствовала себя увереннее. Он даже и не думал её осуждать. — Ага, — она неловко усмехнулась, — и он сразу пожалел об этом. Не успел придумать, что сказать. Не то, чтобы я винила его в этом, конечно… — Гордись, — всадник поднял палец. — Ты почти довела вождя берсерков до заикания. Это самая эффективная стратегия из всех, что мы когда-либо пробовали! Они мягко рассмеялись, и вечер вдруг перестал давить на её плечи. Нервный ком в желудке постепенно развязывался и уступал место другому ощущению. Это чувство ранее скрывалось стыдом, но теперь разгорячилось так сильно, что она вновь заволновалась. Но принятие очевидного факта ей был не под силу. Не во время разговора с другом. — Так… Знаешь, то, что ты осталась там, — Сморкала подперел подбородок кулаком, — это кое-что, да говорит. Когда травница не ответила, он воспринял это как знак продолжить: — Влечение, — он пожал плечами, услышав недовольное бормотание. — Вы уже не дети, знаешь. Точнее, именно ты. — Что? — Эйра повернула к нему голову. — К чему такое уточнение? — Ты не всегда замечала или не понимала, — Сморкала вдруг изменил шутливый тон на необычайно для него серьёзный. — Дагур смотрит на тебя так, как ты на него сегодня, не первый год. Глубоко внутри Эйра это знала и даже не сомневалась, но услышать это от до боли прямолинейного всадника, от человека со стороны… Все ли вокруг это понимали так же кристально ясно, как Сморкала? Наверняка, да. Не то, чтобы Дагур это особо скрывал, точнее, вовсе не скрывал — особенно в своих письмах. Вот только чаще Эйра замечала это наедине или в укромном месте, куда реже в толпе. — Не грузись, — Сморкала махнул рукой и потянулся, хрустнув шеей с далеко не мужественным криком. — Единственное, что изменилось, — теперь это… — Сморкала! — она прервала его. — Я думаю, на сегодня достаточно откровений и потрясений. Он хотел сказать «взаимно», это слово практически зависло в воздухе. Сморкала поднял ладони вверх, признавая своё допущение. Кажется, к нему пришла новая мысль, и он резко вытянулся. — Карта! — её выражение лица дало понять, что она не поняла смысла его вскрика. — Карта, ради которой ты рисковала своей честью. Где она? Сквозь смущение и гнев вернулась память. Она соскочила со своего места и понеслась к Лимоннику. Раскрыв сумку, крепящуюся к седлу, Эйра достала карту Дагура и свою собственную. За плечом высунулся Сморкала, наблюдая за суетой травницы, которая развернула оба пергамента. Они одновременно раскрыли рты и затихли. — Почему они так… — Похожи? — продолжила Эйра, проводя пальцем по намеченным координатам. Карта Дагура охватывала больше островов, масштаб мельче, но в основном они были идентичны. Но первым, что бросилось в глаза, оказались пометки и подписи над островками, проливами и бухтами. Некоторые даже совпадали с её собственными, на что Сморкала любезно указал: — Если вы думаете одинаково, то скажи, о чём сейчас размышляет твой психопат? — он ткнул двумя пальцами на одинаковые фразы тех же островов, но разных карт — «недостаточно места для базы». — О, сейчас, — она сделала вид, что задумалась. — Ах, да. Мой любимый сейчас размышляет над планом мести и моим похищением. — Да, это наверняка так, — викинг почесал нос. — Но ещё и над сегодняшним происшествием, а? — он подтолкнул её локтём, заработав недовольный взгляд. — Но если серьёзно, — Эйра вернулась к рассматриванию карты, — это не может быть совпадением. Карта, которую нам дал Йохан, практически полностью соответствует тем островам, что Дагур отметил на рассмотрения для базы с торговлей. — Ты думаешь, что Йохан подставил нас? — всадник нахмурился и цыкнул, скрестив руки. — Я всегда знал, что от него стоит ожидать подобное! — Да, я тоже, — травница усмехнулась. — Нам стоит собрать побольше компромата на него, сейчас слишком рано говорить о предательстве, — Эйра откинула одну из косичек за спину. — Разве уже не хватает?! — он надулся, напоминая обиженного ребёнка. — Ты только вспомни! Топь, тот цветок, который убивает рептилий, металл с подарком от берсерков! — Сморкала недовольно дёрнул носом. — Да… Да! — Эйра вскочила на ноги. — Когда замёрзли берега, Иккинг отправился на его поиски. Не полети он спасать его, то мы бы смогли дать бой Скаражаллам. И как удачно он задержался в порту на острове Изгоев, да ещё и рядышком с тюрьмой, когда сбежал Дагур… — она повернулась к такому же шокированному всаднику. — Я чувствовала что-то неладное, но мне было важнее получить от него ту книгу. Это затмило мне глаза. — Эйра, — Сморкала положил ладонь на плечо раздосадованной травницы, — ты сейчас разоблачила такого мерзавца, что никакие промашки не сравнятся с этим. Собираем компромат, да? Держись! — он встряхнул её немного сильнее, чем следовало бы. — Я… Да, спасибо, — Эйра хмыкнула. — За всё сегодняшнее. — Ну а кто ещё кроме меня будет слушать о твоих тайных увлечениях? Подглядывать за купающимся женихом, у-у-у, — Сморкала расплылся в наглой ухмылке, получив слабый толчок под ребро. Эйра закатила глаза под смех всадника, но возражать отчего-то не стала. В каждой шутке есть доля правды, так говорят? Она поспешно отбросила эту мысль и вернулась к разглядыванию карты Дагура. В самом нижнем правом углу расположился кривоватый рисунок самого берсерка и Эйры. Рядом несколько сердечек. Рисование не входило в перечень талантов молодого вождя, но он старался. Особенно постарался с её распущенными волосами, казалось, отвыкая от двух простых кос. Это так умилило травницу, что она чуть не забыла о Сморкале поблизости. Он учтиво решил оставить её наедине со своими мыслями и отошёл к середине поляны, свистнув. Это заставило Разнокрыла проснуться и недовольно заворчать, но он стих, когда заметил приближение Ужасного Чудовища. Лимонник встряхнулся и вышел поприветствовать своего товарища, сонно булькнув. Кривоклык с грохотом сел на траву, опуская массивную морду к своему всаднику и Разнокрылу, приветствуя последнего похожим звуком. Лимонник юркнул под крыло бо́льшего дракона и вновь задремал, похрапывая. Эйра продолжила изучать карту её берсерка, всё больше подмечая схожести их мышления. Оно и неудивительно. Дагур учил её всему, что узнавал сам, а Эйра в свою очередь делилась и своими познаниями. Все её навыки и умения в стратегии, тактическом расположении, управлении и многом другом развились благодаря терпеливым наставлениям жениха. Он всегда так внимательно относился к любым её вопросам или сложностям, что улавливать суть выходило проще, чем дыхание. Дагур же сам любил учиться у невесты, интересуясь каждым цветком или мазью. Походило скорее на то, что ему просто нравилось слушать её голос. А также видеть, как горят её глаза, пока она объясняет свои страсти. Эйра удивлялась, как он мог запомнить столько информации за раз. Не все осознавали, как много носит в своей черепушке берсерк. Иногда Дагуру было тяжко переваривать огромное количество мыслей, и он срывался во время тренировок. Наблюдать за его боями вошло в привычку почти с первых лет, как берсерк прошёл инициацию. Ей нравилось, как сосредоточенно и размеренно он просчитывал и наносил удары. Дагур постоянно переключался между хладнокровием и пылким безумством. Это заставляло Эйру садиться ближе, впиваться взглядом в зрелище так, чтобы запечатлеть каждый момент. Как и сегодня. Травница больше не могла отрицать, да и не пыталась. Её так сильно тянуло к берсерку, что мозг периодически отключался. И, если раньше она хотя бы могла это скрывать и контролировать, то бушующая тоска настоящего разгромила почти все препятствия. Сейчас Эйра больше понимала, как тяжело приходилось Дагуру сдерживать себя все эти годы. Это своеобразное возмездие? Как же он повзрослел… О Тор, он так окреп и возмужал, почему он такой крупный, такой привлекательный? Эйра съёжилась, шумно выдыхая. Привычное тепло сменилось кипятком. Голова закружилась, и она поспешила закрыть глаза, чтобы сразу же пожалеть об этом. В темноте возник образ берсерка со сверкающими глазами и разгорячённой от воды кожей. Внутри закололо, ноги сжались, когда Дагур шагнул к ней и предложил руку, напоминая о первых словах. Эйра практически слышала всплеск воды, внезапно прерванной драконьим рёвом. Рык Ночной Фурии, сопровождающийся залпом в ночном небе. Знак тревоги. Эйра переглянулась со Сморкалой и резко встала, едва не свалившись на шатающихся ногах. Разбуженный Лимонник подхватил травницу и подкинул на спину. Она решила довериться своему дракону, потому что себе сейчас не могла. Ужасное Чудовище взревело рядом и расправило крылья, врезаясь в темноту ночи. Разнокрыл последовал за ним, сливаясь с чернотой неба. Где-то пронёсся чудовищных размеров силуэт, затмевая ореол серебряной луны.