Помолвленные.

Тепло. Мягко. Комфортно. Эйру укачивало на ложе спокойного сна. Только ровное дыхание, поднимание и опускание груди, лёжа на боку. Она приоткрыла губы и засопела, вызвав усмешку где-то за спиной. Тяжёлая рука медленно опустилась на женское бедро под пушистым одеялом. Это не вызвало никакой реакции у крепко спящей Эйры. Пальцы постучали по плоти, стараясь растормошить её, но безрезультатно. — Любовь моя, — голос, хриплый от недавнего сна, сладко шептал над ухом, — просыпайся. Это уже подействовало на спящую: она тихо, но возмущённо замычала и постаралась уткнуться лицом в подушку. Какое-то время тишина вновь восторжествовала, но Эйру подло укусили за мочку уха, заставив веки распахнуться. Она изумлённо ахнула и шлёпнула раздражителя ладонью. Но слабость после сна не дала ей вложить хоть немного силы, поэтому удар вышел невесомым толчком. Однако это сработало, зубы отлипли от кожи. — Дагур, — Эйра натянула одеяло выше носа и вновь закрыла глаза, игнорируя смех берсерка. — Отстань... — Вставай, — уже громче продолжил он, массируя бедро. — Солнце давно встало. — Сколько времени? — с закрытыми глазами невнятно лепетала Эйра в попытках вернуть сон. — Около шести, — кровать заскрипела от того, что берсерк приподнялся и посмотрел в окно. — Да, шесть. — Я продолжаю спать... — Эйра расслабилась и почти сразу же задремала. Кровать прогнулась от перемещений Дагура ближе к возлюбленной. Прижавшись к её спине, он обнял Эйру и подтянул ближе. Она сквозь сон почувствовала утреннее возбуждение, чуть придя в сознание. Рука вернулась на своё законное место и скользнула между бёдер, которые зажали мужскую ладонь в ловушку. Конечно, Дагур с лёгкостью мог продолжить движение, но решил поуговаривать её. Их небольшая игра. — Ну же, — он нарочито понизил голос до тона, от которого у Эйры всегда пробегала дрожь, — позволь мне позаботиться о своей любимой жене. Низ живота потянуло изнутри. Он делал это специально, с лёгкостью умел доводить её до такого состояния. Зажатая ладонь игриво ущипнула за мягкую плоть и взбодрила Эйру, но она решила упрямиться. Дагур не мог всегда получать всё, что хотел, так просто. В эту игру могли играть двое, даже если она и находилась в сонном, почти бессознательном состоянии. — Твоя жена хочет спать, — Эйра притворилась спящей и разжала ладонь. — Но ты можешь позаботиться о себе. Сам. Она приложила все усилия, чтобы сдержать улыбку и подавить любые эмоции. Даже не глядя Эйра могла сказать, что он хмурится, недоумевает. На секунду берсерку показалось, что он ошибся и неправильно воспринял её настроение, что стоит отступить. Однако молодая жена развеяла сомнения, поправив своё положение во время "сна", и выгнулась, бёдрами прижимаясь к Дагуру. Тогда до него дошло. — Ах ты маленькая... — пальцы резво скользнули под майку, собираясь ухватиться за грудь, — дразнилка. Входная дверь с грохотом хлопнула, и Дагур тихо выругался, вытащив руки из-под женской майки. Хлопнула вторая дверь, на этот раз в их комнату, и маленькое тело с весёлым визгом прыгнуло на кровать. Эйра уже с нескрываемой ухмылкой вернулась на своё место, прикрыв глаза. Дагур подхватил мальца и прижал одной рукой к постели, принявшись щекотать. Ребёнок вырывался и смеялся, дёргая всеми конечностями. — Я сдаюсь, сдаюсь! — мальчик вывернулся из ослабшей хватки и, прыгнув в сторону, набросился на берсерка сзади. — Удушение со спины! — ребёнок закричал и попытался обвить шею Дагура крохотными ручками. Берсерк, усмехнувшись, упал на спину и придавил мальчика своим весом. Однако оставил опору на локтях, чтобы не поломать юный организм. — Папа! — мальчишка закричал и потянул отца за такие же рыжие волосы, как у него самого. — Мама, папа меня придавил, — он обратился к полуспящей, но не получил ответа. — Пап, почему мама не отвечает? — Твоя мама, — Эйра затылком почувствовала знойный взгляд, — спит. — Но уже утро! — ребёнок выскользнул из-под отца, решившего отпустить мальчишку к матери. — Мам, вставай, уже утро, — он затряс её под торжествующий вид Дагура. — Малыш, я хочу спать, — Эйра приоткрыла правый глаз. — Почему ты по утрам всегда спишь? — ребёнок в точности как отец недоумённо нахмурился. — Можно же столько всего сделать! — Потому что твой отец не даёт мне отдыхать, — на это мальчишка перевёл взгляд на Дагура, выжидая объяснений. — Ты обычно не жалуешься, — берсерк подхватил жену и посадил на колени, полностью вытряхивая всю дремоту. — Чем ты был занят? — Эйра обратилась к сыну, притягивая малыша в объятия. — Мы с ребятами ловим лягушек на речке, — он улыбнулся, обнажая недостающий молочный зуб. — Я вернулся за ведром! — Возьми что-нибудь поесть, — Эйра зевнула и откинула голову на плечо мужа. — Только не вылавливай всех лягушек, чемпион. — Я их отпускаю потом. Всё, я побежал, — он соскочил с кровати и помахал родителям, закрыв за собой дверь. — Хорошим решением было поставить перегородку и дверь, — Эйра расслабилась в объятиях мужа. — Зато ты проснулась, — Дагур уткнулся носом в распушившиеся волосы. — Негодница. — Надеюсь, следующий ребёнок будет дрыхнуть по утрам как я, — она ещё раз зевнула и прикрыла рот рукой. — Можем пытаться, пока не получится, — берсерк коснулся шеи губами. — Ну, — Эйра повернула голову и уселась плотнее к мужу, — я уже проснулась. Его веки чуть опустились, зелёные радужки заискрились вернувшимся огоньком. Берсерк рывком встал на колени и уронил её на мягкую постель. Он любовался женой, разглядывая Эйру сверху. Она же свела колени, затаив дыхание. Вот он, грозный воин, могущественный вождь, но тем не менее заботливый отец и любящий муж. Сколько бы они ни были вместе, трепет внутри не унимался. Дагур опустился, пробегаясь руками от коленей, по бёдрам, талии и до щёк. Муж осторожно взял её за челюсть, нежно ударился лбом о её лоб и, закрыв глаза, заговорил: — Я так рад, что мне удалось перерезать всех их, — он мягко улыбнулся, и внутренности Эйры мгновенно похолодели. — Что? — она распахнула глаза и судорожно отодвинулась. — Весь Олух, всех драконов, — Дагур продолжал улыбаться, рассвет окрасил концы рыжих прядей в золото. — Я вскрыл глотки каждому из них.

***

Эйра вскочила в постели, мгновенно пожалев об этом. Нога стрельнула огнём, и она упала обратно, заскулив от боли. Её разум метался в беспорядке, пока травница не наткнулась взглядом на Готи. Старушка уже сидела рядом с различными бутыльками и бинтами. Знакомый запах лекарств успокоил Эйру. Она прошлась рукавом по лбу, стирая холодный пот. Затем взяла фляжку с водой и сделала несколько больших глотков, полностью успокоившись. Лимонник дремал во дворе, нежась под лучами недавно вставшего солнца. — Твой отвар, — травница глубоко вдохнула, — это что-то. У меня был такой странный... но очень реалистичный сон. И, кажется, температура с лихорадкой. Готи оставила бутыльки на краю постели и принялась писать посохом на песке: «Я знаю. Ты говорила во сне.» Как много она сказала? Побочки обезболивающих микстур... Эйра замерла, а кожа начала жечь. И вовсе не от мазей. Юная травница прокашлялась и подтянула одеяло, закрываясь им по плечи. К сожалению, она не могла повернуться лицом к стене, так как травма на правой ноге всё ещё болела. Поэтому приходилось лежать либо на спине, либо на левом боку. Обычно это не беспокоило её, но сейчас хотелось убежать от проницательной учительницы, которая вновь начала шкрябать. «Пора поговорить о взрослой жизни.» — Что? — травница моргнула и повертела головой. — Я знаю... основы. Да, спасибо за помощь, но не стоит, правда. Да и к чему такие разговоры? Вряд ли что может, знаешь, случиться... Готи кончиком посоха скинула медные пряди волос, обнажая всё ещё заживающий укус и почти незаметные пятна на шее. Почти. Эйра побеждённо распласталась на кровати. Старушку не проведёшь. Иногда Готи говорила, а точнее писала о прошлом, порой показывала множества писем былых поклонников... Молодость её прошла весёлой и насыщенной, так что Готи решила поделиться набранным опытом. Шкрябание по песку вернулось под смущение Эйры. Разнокрыл же благополучно улизнул, решив полакомиться лесной дичью. Но несмотря на все опасения, прошло всё в основном гладко. Готи угрожала кастрировать берсерка всего дважды, что было не свойственно для неё. Обычно проклятия по силе своей могли превосходить и запугивания Дагура. Но мудрая женщина держалась стойко, объясняя все тонкости физической любви без лишних подробностей. Она даже всучила юной травнице рецепты отваров, предотвращающих зачатие, что несколько поколебало крепость ученицы, однако... Эйра не испытала ни дискомфорта, ни отвращения. Только благодарность старушке. «Эти знания дочери получают от матерей.» Готи перестала писать и посмотрела на Эйру. Та слабо кивнула и послала старейшине улыбку. Женщина подбадривающе похлопала ученицу по голове и отошла. Далёкая печаль сменилась горькой пульсацией. С трудом травница преодолевала чувство скорби, которое преследовало её всю жизнь. Время от времени вспыхивало сильнее, потом затухало, но никогда не уходило полностью. Это рана не может зажить, её нельзя вылечить никакими лекарствами. Готи помогла Эйре с утренним распорядком дня. Особенно помогли перетяжки и ходули, сделанные Плевакой специально для неё. Ходить без помощи травнице удавалось с трудом, зато она уже могла свободно принимать сидячее положение. Стрела всё же задела мышцу, но не порвала, иначе Эйра не смогла бы и вовсе сгибать ногу. Заживление проходило больнее, чем сам момент травмы. — Эйра? — за деревянной перегородкой показалась голова Густава. — Хэй, как ты себя чувствуешь? Супер доброе утро! — он зашёл в хижину, поздоровавшись с Готи. — И тебе доброе утро, — она заметила два мешка и усмехнулась. — Знаешь, тебе необязательно заглаживать вину, откармливая меня. Хотя, — Эйра учуяла запах выпечки, — я не особо-то возражаю. — Я просто помогаю своему другу, — мальчишка отвёл взгляд, доставая бутыль из одного мешка и булочки из другого, а сам уселся на стул рядом. — Помогал маме готовить, — он с гордостью поднял нос и получил бурю аплодисментов от раненной травницы. Сдоба. Ещё горячая, ароматная выпечка. Эйра поблагодарила мальчишку и захомячила, приглашая к трапезе и гостя. Он с радостью согласился, видимо слегка усталый с самого утра. Эйра не понимала, как можно вставать в такую рань, если тебя не будили насильно. Её глаза округлились в осознании, и травница чуть не подавилась булкой. Эйра потянулась к бутылю и отхлебнула кефир, чтобы не закашляться. — Вкусно, — травница откинула мысли о сне. — У тебя хорошо получается. — Да, мама научила, — Густав, довольный собой, куснул ещё раз, а Эйра перестала жеваться. Она тоже хотела, чтобы мама научила её готовить. Но травница проглотила это вместе с куском булки. Эйра искренне радовалась за Густава и не могла позволить внутренней горечи повлиять на разговор. — Чем планируешь заняться сегодня? Кроме как принести мне обед и ужин, — она отпила ещё кефира, возвращаясь к позиции слушателя. — Мы с Клыкокривом планируем потренироваться в полётах. Тяжело даются повороты, — он почесал затылок, приподнимая шлем. — У Сморкалы тоже были первое время, — Эйра задумалась, пытаясь вспомнить, как всадник решал данную проблему. — У Ужасного Чудовища огромный вес, попробуйте заворачивать плавнее и раньше, чем достигаете нужной точки. — О, понял-понял, — мальчишка взбодрился, уже представляя тренировку. — Поворачивать заранее, спасибо! Кстати, — Густав подвинул стул ближе, сцепив руки, — как твоя рана? Он испытывал вину, хоть Эйра и вела себя беззаботно, пытаясь не давить на юношу. — Через пару дней смогу встать без посторонней помощи, — Эйра зевнула, после еды потянуло в дремоту. Так действовали целебные отвары. — Когда спустишлся в деревню, передай папе, пожалуйста, что днём я буду спать и ему не стоит приходить. — Стоик так и сидит здесь по полдня? — Как бы я не уговаривала его заняться более важными делами, — она пожала плечами. — Но я понимаю, почему он так обеспокоен... — Эйра нахмурилась на секунду, но сразу же отпустила. — Всадники прилетели? — Ещё нет, — Густав выглянул наружу и вернулся. — Слишком рано. — Что, шесть часов? — она нервно рассмеялась. — Нет, около девяти... — Густав решил, что слишком утомил травницу. — Я пойду тогда? Эйра сонно кивнула и прикрыла глаза, задремав. Её тревожило возможное продолжение сна, но усталость взяла вверх над травницей. К счастью, картинка осталась серой и пустой. Боги разжалобились и дали передохнуть ей, но всего на пару часов. Она несколько раз просыпалась, пробовала читать и писать, а потом вновь засыпала. Где-то в этот период вернулся Лимонник, присоединившись к дрёме после удачной охоты. Однако следующий гость пришёл через пару часов, немного удивив проснувшуюся травницу. — Спим? — Сморкала опирался о стену со скрещёнными руками. — Вот бы и мне так, а не слушать бред Рыбьенога целое утро, — всадник поморщил нос. — Привет, — Эйра поднялась по подушке, принимая сидячее положение. — Как долетели? — Агх, — он махнул рукой, не придавая этому особого значения, — да как обычно. Нудный бубнёж, сарказм Астрид, перепалки близнецов. Не хватает ещё хоть кого-нибудь адекватного кроме меня, — Сморкала подхватил стул и уселся ближе к кровати. — Когда ждать твоего возвращения-то? — Как только смогу сидеть в седле дольше четырёх часов, то ждите на Крае, — Эйра пошевелила правой ногой, скорчив лицо. — Передай похлёбку, пожалуйста. Мне долговато прыгать до кастрюльки. — О-о, так я теперь нянька, — всадник закатил глаза, но и не думал отказывать. Сморкала зачерпнул ароматный бульон из множеств овощей и приправ, а затем передал Эйре вместе с ложкой и хлебом. Он даже подсуетился и достал полотенце, если травница вдруг запачкается. Она принялась обедать, яростно накинувшись на суп. Сморкала, несколько удивлённый переменам в пищевых привычках подруги, поднял бровь. — Аппетит нагуляла? — он не сдержался и рассмеялся. Эйра покачала головой. — Возвращаюсь к привычным порциям, — ложка зависла над миской. — Как года три назад, например, — она пожала плечами и продолжила есть. Аппетит травницы возвращался постепенно, прошло больше двух месяцев с момента заключения сделки с Дагуром. Поначалу Эйра пыталась ввести это в привычку, начиная с твёрдого расписания приёмов пищи и не пропуская их. Понемногу увеличивала порцию. Затем вернулась к физической активности, чтобы увеличить потребность в еде. Сблансировочный рацион, разнообразное питание... Она старалась как могла, и это сработало. Сейчас Эйра могла есть почти как раньше, почти так же наслаждаясь кушаньем и питьём. Вместе с этим вернулся и потерянный вес. Сейчас целью стало набрать столько, сколько нужно для её комплекции, возраста и роста. Для кого-то, кто помогает людям выздоравливать, Эйра чересчур уж запустила своё собственное здоровье. Бледность кожи сошла. Щёки, как и женские формы, потихоньку округлялись. И теперь травница наконец могла вспомнить, как выглядела, и понять как возможно будет. — Тут такое дело, — Сморкала закинул ногу на ногу, — Густав был здесь утром? Сказал, что носил завтрак. — А? — Эйра стёрла с краешка губ пятно. — Да, был. Что-то произошло? — Значит и не он, — Сморкала нахмурился. — Неизвестный всадник напал на нашу рыболовную лодку. Мы были вместе всё утро, Густав был с тобой, значит... — У нас появился неизвестный наездник на драконов, — Эйра задумалась и убрала пустую миску на тумбу. — Это не Дагур. — Ну, это наше основное предположение, — всадник пожал плечами и почесал подбородок. — Если бы это действительно был Дагур, это не было бы предположением. Он показал бы это открыто, — она откинулась на подушку, перемещая больную ногу в удобное положение. — И у меня есть к тебе просьба. — М? — Сморкала решил угоститься утренними булочками и уже умял две штуки. Эйра потянулась к нижнему ящику полки и достала запечатанное письмо. Сморкала продолжал жеваться, непонимающе уставившись на кусок пергамента. Крошки прилипли вокруг рта, посыпались на одежду, заставив всадника отряхнуться. Эйра терпеливо дождалась, когда он снова вернёт внимание к ней, и протянула письмо. — Что сделать-то надо? — с полным сдобой ртом пробубнил Сморкала, а затем увидел имя адресата и перестал жеваться. — На Северных рынках передать посыльным. Назвать получаемого, они уже передадут ему, — травница неловко опустила взгляд. — Я понимаю, как это выглядит, но... — Тебе не нужно оправдываться, — Сморкала проглотил сдобу и поднял письмо перед её лицом. — Я же не Иккинг, чтобы нравоучения тут читать. Хотя... — он прищурился, — мне интересно послушать очередную историю. Что-то как в прошлый раз? — всадник хитро улыбнулся, ожидая услышать нечто интригующее. И что-то подобное и правда произошло, но не касалось причины отправки, так что Эйра решила не упоминать момент в каюте. — Когда меня подстрелили, — травница вдумчиво уставилась в стену, проворачивая события неприятного момента, — Дагур испугался. Я редко видела его таким, готовым вот-вот пролить слёзы, с таким страхом в глазах... Он подумал, что меня убили, я уверена в этом, — она сжала край одеяла. — Так что Дагур попросил прислать письмо, когда станет лучше. Хочет знать, что я в порядке. — Ого, — он захрустел каким-то печеньем, которое стащил из запасов Готи, — вот как. — Ты обжора, — Эйра вздохнула. — Пожалуйста, доставь его, как вернётесь на Край. Хотя, не думаю, что это произойдёт в скором времени с этим всадником. — Доставлю, как только смогу, — Сморкала смахнул новые крошки. — Потерпит твой жених, никуда не денется. Ну, или придёт на Олух, разрушит его и заберёт тебя, — всадник нервно хмыкнул. — Спасибо за поддержку, — Эйра, не в силах отвернуться, закинула подушку себе на лицо. — Ну да ладно тебе, — Сморкала поднял подушку, чтобы обнаружить усталое выражение Эйры. — Хорош тут киснуть или я тебя самолично ему доставлю. В подарочной упаковке с бантиком, — всадник преувеличенно радостно вскинул руки, не хватало только разноцветных огоньков. Эйра усмехнулась и фыркнула. Она представила себе эту картину. Дагуру бы определённо понравилось. Однажды он в шутку заявил, что мог бы связать травницу и утащить на корабль, вернуться с ней на остров берсерков. Шутка чуть позже возымела новый смысл, а Дагур вряд ли бы отказался от предоставленной ему возможности. Несколько раз ему даже удалось... Кожа помнила обжигающие верёвки, а Эйра помнила взгляд жениха. — Либо ты очень хочешь избавиться от меня, — травница усмехнулась, — либо доверяешь меня Дагуру больше Готи. — Эта старушенция каждый раз бьёт меня по лицу своей палкой, — викинг агрессивно зажевался. — Ответ очевиден. Но вообще, — Сморкала проглотил последний кусочек, — ты кажешься счастливее, чем раньше. Может и правда отправить Жуткой почтой... — А как же общение с адекватными людьми? — травница состроила преувеличенно обиженную мину. — Ой, мне будет тебя так не хватать, — Сморкала подыграл и всхлипнул. — Живите счастливо там, долго, с детьми... Эйра перестала играть и немного нахмурилась, что викинг уловил не сразу. Но вот молчание собеседницы заставило всадника обратить внимание на перемену в настроении. Сморкала неловко поёрзал на месте, ожидая, что травница продолжит или поведует о переживаниях, но Эйра поправила подушку и уселась. Может, он ляпнул не то? — Чего? — викинг поднял брови. — Не в восторге от семейной жизни? — Не в восторге от невозможности достижения этой самой семейной жизни, — Эйра махнула рукой. — Не бери в голову. Вам пора на поиски неизвестного всадника. — Ну, ладно, — Сморкала встал, собирался сказать ещё что-то, но откинул эту идею. — Не скучай тут. — А как же, — она помахала на прощание рукой. — Потом отправь по почте, как вы там. Викинг утвердительно хмыкнул и вышел из хижины. Послышались удар посохом и громкое «ой». Наверное, Готи поймала его за кражей печенья. Эйра повернулась на бок, наблюдая за полумраком дома. К кровати подполз Лимонник и положил морду на край постели. Разнокрыл оставался с травницей всё время, сторожил койку и спал тут, а не дома в уютном ложе. Он, как умный мальчик, приносил всаднице книги и учебники, так как за неимением других дел ей оставалось только читать. Читать, спать и есть.

***

Дагур не мог нормально спать, есть, даже читать документы. Его преследовала кровь Эйры. Этот запах меди, которому он впервые ужаснулся. Его невеста и раньше получала травмы, но раны выходили мелкими порезами или синяками. Ещё будучи мальчишкой берсерк уже носил Эйру на руках при получении малейшей царапины. Самыми серьёзными до последнего момента он считал небольшой вывих или удар головы. Но ранение стрелой... Стрелой с его корабля. С каждым днём его уверенность и неуверенность росли одновременно. Крайности отдалялись, Дагур впадал то в полнейший ужас, то в холодное спокойствие. От «что, если от раны пошло заражение крови?» до «Эйра хороший лекарь под присмотром другого лекаря, всё будет в порядке». Берсерк обкусал кожу на пальцах, случайно разбил несколько тарелок из-за дрожи в руках. Паника приходила случайно, в самые разные части дня и ночи. Ему снилось, как ей прострелили голову, как жизнь вытекает из маленького тела. Но самым страшным казалась тишина. Вестей не приходило. Сначала Дагур отсылал подопечных к штабу посыльных, затем и сам стал навещать их. По три раза за день. Затем пришла новая идея — навестить Эйру самолично. Однако даже в тревожном состоянии берсерк осознавал все последствия. Просто так сойти на землю Олуха и погостить там он не мог, как и не мог забрать возлюбленную с собой. Дагур не знал, в каком она состоянии, так что мог и навредить Эйре. И конечно, берсерк понимал, что лучше ей остаться там, под надзором Готи. Берсерк много раз видел старейшину Олуха, когда приходил забирать Эйру с занятий травничества. Женщина иногда недовольно зыркала на мальчишку, а затем на юношу, но не возражала. Пару раз они обедали у неё, когда Эйра ленилась идти на поиски новых приключений. Или когда Дагур оставался там, наблюдая за её учёбой. Там было... уютно. Что-то, что обделённым материнской заботой Дагуру и Эйре грело душу. Капризы юного воина стихали, и он больше походил на обычного мальчишку. Он скучал по этим временам, даже по хижине старушки, но всего капельку. Когда единственными проблемами были нежелание Эйры вставать по утрам, наказ не заходить вглубь леса и извечные наставления отца. И конец — возвращение домой к бесцветным, мрачным будням. Но даже в них был смысл. Они тянулись отвратительно долго, но кончались, и Дагур вновь видел Эйру. Он откинул карандаш на край стола, сломав в нём уголёк. Вождь откинул голову на спинку стула, уставившись в потолок. С тяжёлым стоном берсерк встал и упал на койку лицом в жёсткую подушку. Дагур подтянул плюшевого медведя к груди и часто задышал, замерев. Ему понадобилось время, чтобы придти в себя. И стук. Очень отрезвляющий, громкий стук. — Сэр, письмо, — приглушённый голос вернул Дагура к жизни, заставил сорваться с места, по пути уронив стул. Он распахнул дверь и выхватил письмо, цепляясь глазами за имя отправителя. Эйра. Эйра. Дагур рвано выдохнул и улыбнулся, испытывая глубочайшее облегчение. Уже осторожнее он развернул письмо и принялся читать, плавно скользя глазами по аккуратному почерку. «Дорогой Дагур,» «Со мной всё в порядке. Рана затягивается, Готи наложила швы. Возможно, останется шрам, но ничего страшного. Я уже могу сидеть и передвигаться с чужой помощью. Скоро разрешат ходить самостоятельно.» «Инфекции нет, но меня уже неделю отпаивают отварами, чтобы облегчить боль. Странно быть на месте тех, кого обычно сама лечу. Обо мне хорошо заботятся, откармливают до предела. Чувствую, что набрала немного веса.» Один абзац Дагур едва разобрал, так как Эйра сознательно перечеркнула его. Пришлось поднести к свету, чтобы расшифровать скрытое. «Из-за отвара снился очень... сон, где мы просыпались вместе. Точнее, ты... меня рано утром, как обычно. Мы были взрослыми, у нас даже был...» Конец, как и несколько слов, так и не удалось прочесть, поэтому берсерк продолжил дальше. «Тогда я так и не успела поблагодарить за перевязку. Цепочка для кулона оказалось очень прочной, отличная идея. Спасибо за помощь. Не волнуйся, выздоровление проходит отлично.» «Надеюсь, ты сам в порядке. Знаю, как ты можешь переживать и как справляешься с этим. Я не виню тебя, но задумайся, пожалуйста. Случилось бы это, не будь войны? Если бы удалось найти мир, договориться?» «Ты дорог мне. Но меня пугает будущее, где одна из сторон... Ты понимаешь. Береги себя, мой непутёвый берсерк.» «Я люблю тебя.» «Эйра.» Эмоции и чувства разорвали Дагура изнутри. Отдельные моменты из письма то и дело всплывали в голове, наслаивались друг на друга и путали кипящую голову. Рана, любовь, сон, будущее, мой... мой берсерк. Он уже мужчина, далеко не ребёнок, но долгожданное письмо заставило почувствовать себя растерянным, но счастливым мальчишкой. Главное, что она в порядке. Дагур выдохнул и поспешил убрать пергамент в ящик стола, затем вернулся к подчинённому. — Ты, — он ткнул мужчину в доспехи, — освобождён от ночной службы. На неделю, — вождь слегка оттолкнул его и прошёл вперёд, возвращаясь к командованию. Суровый воин оттаял, не в силах кричать или приходить в ярость, он отдал поручения и вернулся в каюту. Нервозность сошла на нет. Слова Эйры убаюкали как колыбель, напомнили, что ему тоже нужно отдыхать. Перед сном Дагур дважды перечитал письмо, и с довольным лицом улёгся в постель. Голова коснулась жёсткой подушки. Что же ей снилось? Он обязательно расспросит чуть позже. У него есть свои способы. Последние строчки застряли в мыслях. Его сладость так редко говорит об этом, ещё реже пишет. Всего одна фраза действовала сильнее любого заклинания. Засыпал Дагур с широкой и дурацкой улыбкой, забыв раздеться или укрыться одеялом. Доспехи неприятно впились в кожу, но загипнотизированный любовью берсерк чувствовал себя как на небесах, в мяких облаках. Единственный недостаток — сотни миль, разделяющие его с Эйрой. Но это ненадолго.