Букет цветов для тебя

Когда-то французским философом, Альбер Камю, была высказана одна мысль: «Свободен лишь тот, кто может позволить себе не лгать.» Син Цю не помнил как именно услышал эти слова, может вычитал или подловил во время разговора взрослых в глубоком детстве. Но мысль эта вшилась в самое нутро, пуская корни и возрастая в других его мировоззрениях. Будучи юношей ему нравились всевозможные споры и разговоры с людьми умными, было приятно разделить чашку чая с тем, кто мог мыслить дальше обыденного. Но увы, подобных собеседников было тяжело найти, и уж тем более задержать на месте. Да и сам Син Цю, очевидно, был не из той категории людей, у которого было полно времени за пазухой. Бесспорно его родители любили своего ребёнка и старались одарить всем самым лучшим, но возможно именно это временами и душило парня. Дело в том, что в мире есть чёткое разделение на желаемое и необходимое. И к сожалению, усидеть на обоих стульях одновременно удавалось не каждому, тем более не сразу. А всем известно, многие молодые умы просто не могут ждать, они нуждаются в мгновенных результатах. Наверное потому Син Цю, полностью это понимая, время от времени врал. И врал, сказать честно, превосходно не в меру. Невозможно быть главной оторвой в компании, будучи прикованным дома к заумным книжкам. Сложно иметь общие темы со всеми, когда времени не хватает даже на собственное хобби. Часто у Син Цю есть похожие истории с «у меня есть друг который...» на деле и не существует вовсе. Син Цю совершенно теряется когда нужно заговорить с кем-то новым. И потому врёт, чтобы начать диалог. Врёт что где-то уже видел человека, врёт что тоже слушает группу со значка на сумке, врёт что работает охраной.. Син Цю прекрасно врёт. По крайней мере, его родителям нравится как просто их ребёнок способен уболтать кого-то и легко подстроиться под собеседника или тему. Единственный кому не нравится ложь мальчишки — это его же родной брат. Не подумайте, между ними нет никакой неприязни или разногласий. Просто старший единственный пока кому удаётся различать ложь младшего. Видел с разных сторон в разных компаниях, знает об книгах, что прячутся у него под кроватью.. На самом деле старший брат многое знает, и конечно же заботливо подыгрывает младшему. Он здраво оценивал ситуацию, понимая отношение родителей к всему выбивающему из традиций, потому боялся что те в последствии могли упечь брата в конверсионный лагерь. Пожалуй только из-за этого Син Цю задумывается о правильности подобного введения жизни. Конечно врать не хорошо, это все прекрасно знают, и потому продолжают так же "не врать". Мало кому нравится разбираться по ночам в собственной лжи, чтобы при следующей встрече не попасться на нечаянной оговорке. При этом, сам парень глубоко уверовал что нет никакого вранья во благо. Есть только упрощённая часть жизни, обеспечиваемая сказанной ложью. И всё продолжал плести выдуманные истории, создавая идеальные путы для себя, слыша одобрительные шепки людей проходящих мимо него. Все врут, и пусть сам этот факт был весьма неприятным, но он очевиден. Иногда ложь способна спасти, например, того же Син Цю. И как искусный лжец, парень пытается раскусить своего коллегу. Чун Юнь — индивид весьма не простой, с виду и по разговору юноша был мил и воспитан. Лишних вопросов не задаёт, старается поддерживать оптимистичный настрой и что-то этакое скрывает за смущенным лицом. Син Цю, конечно же, уже успели выдать про него всё что только мог рассказать родитель. И про хобби, и про оценки в школе, предпочтения в еде, стеснительность в компании. Босс даже с особым недовольством рассказал как ему с невозможным обожанием показывали детские фотографии, где мальчик окружён взрослыми, стремящихся расцеловать сладкие пухлые щёчки. «Парня с детства как золотое яйцо охраняли! Не мудрено что сейчас он не знает как с ровесниками разговаривать, » — бурчал мужчинка. Син Цю лишь пожимал плечами. Он не станет отрицать что в детстве его родители тоже чрезмерно баловали сыновей, но тем не менее это не помешало адаптироваться им в подростковом возрасте. Син Цю думал что парень тоже, своего рода, маленький лжец. Хороший ребёнок не всегда может быть и хорошим приятелем. Или, возможно, на деле он переживает травлю в школе. В любом случае, Цю старался не делать поспешных выводов и осторожно вытягивал из парня пару фраз. Именно что вытягивал. В первые две встречи юноша был намного разговорчивее, чем сегодня. Чун Юнь оказался примерным учеником, и заранее предупредив своего нового приятеля по тренажёру, полностью отдался делу. Син Цю даже совестно было прерывать парня во время недолгого отдыха, потому как в такие моменты он казался до невероятности измотанным. Но после нескольких минут уже как бык стоял на ногах и шёл продолжать свою тренировку. Такое рвение бесспорно было похвальным. Но для Син Цю, который наврал своему учителю по фехтованию про болезнь, было немного досадно. Он, конечно, сам виноват, ведь солгал что в пять уже полностью свободен. Но в тот момент он таил желание немного лучше узнать нового знакомого, планируя провести по магазинам или забегаловкам. Он сам никогда так не гулял, но слышал что подростки просто терроризируют торговые центры, прогуливаясь по коридорам с каким-нибудь напитком в руках. Возможно ему самому хотелось вот так вот пройтись, но... В любом случае для него было плюсом упражнения в горах, где средь деревьев хоть немного гулял весёлый ветер. Нежели потеть в кимоно за каменными стенами, да под жарким солнцем прямо над макушкой. — Прости, что? — внезапно отозвался светловолосый, пока Син Цю, смирившись с неудавшейся своей задумкой, тренировал удары подвернувшейся толстой палкой. — Что? — потерявшись в собственных мыслях переспросил парень. — Мне казалось ты что-то сказал... — медленно начал парень, прерванный пением синицы на ветке дерева. После которого, странным образом, парень поменялся в лице и раскраснелся. — Я ничего не говорил, — Син Цю так же обернулся на пернатого певца. — Тебе пока— — Прости, я— Оба заговорили одновременно, и сразу же замолчали, поняв что перебивают друг друга. Синица же никого вовсе не ждала, поняв что её более никто слушать не будет, перелетела на ветку другого дерева, продолжив свои песни. — За что ты извиняешься? — решил всё же обратиться первым Син Цю, помня что сегодня его собеседник не особо хочет раскидываться словами. — Я просто, — парень замялся, проследив за перелётом маленькой птички. — Кажется, принял синицу за тебя... Чун Юню казалось это глупым, может быть оно так и было. Но за весь день эта фраза была одной из самых простых и милых, что вызвало минутное смятение, а после и простодушный смех златоглазого. Экзорцист же недоумевал что в его словах могло рассмешить и, успев что-то надумать в своей голове, только сильнее растерялся. — Правда так похожи? — всë ещё хихикая поинтересовался парень, поглядев в сторону пения. — Нет, просто... — совсем уже не знал чем ответить парень. — Ну чего ты? Мне даже лестно, у этой синицы очень красивый голос, — прищурившись заметил парен. — Ещё и имена... — похлопав ресницами тихо пробормотал парень, но заметя непонимание на лице собеседника повторил чуть громче. — И имена созвучны, Син Цю — синица... — А ведь правда, похоже, — снова заулыбался парень. На самом деле Син Цю уже не первый раз слышал об этом. Когда он с семьёй жил в другом городе, одна соседняя старушка уж больно часто звала его таким именем. Ласково так, словно собственного внука. Но видя как бледное лицо тронула кроткая улыбка — все мысли резко перестроились, и парень сам по глупому засмотрелся как неловкий перед ним снеговик тихонько радуется каким-то своим мыслям. Возможно ему так же хотелось о чем-нибудь беспечно болтать, как когда они впервые направлялись к горе. Но чтобы разговоры были простыми и лёгкими — необходима хоть какая-то общая основа, коим являются для них тренировки, где всё внимание уходит на подсчёт нормов. Тогда нужно приобрести общие воспоминания, ведь после подобного обычно между друзьями создаются те самые приколы и шутки, никому не понятные кроме них. — Слушай, может после тренировки сходим куда-нибудь вместе? — Тебе куда-то нужно? — спросили парня, наверняка подумав что его просят довести до места. Почему-то Син Цю для Чун Юня представлялся топографическим кретином, по крайней мере, так казалось со стороны. Не первый раз парень уже предлагал довести до дома или какого-нибудь места, боясь что новый знакомый заблудиться. — Нет, я предлагаю тебе погулять со мной, — объяснил сразу парень. — Типо сходить на свидание, но не парочкой, а как друзья. — Друзья? — льдинки в глубине растерянных глаз по волшебному засияли несвойственным им тёплыми огоньками, отражая солнечные лучи. Будто услышанное им было не то чтобы странным, но точно внезапным и удивительным. — Ну, да, — даже сам Син Цю немного растерялся. В большой компании некоторым достаточно лишь пару слов сказать — считай уже друзья. Но видимо льдинке перед ним не приходилось бывать в подобных группах, да и по соображениям было странно называться больше чем знакомый, когда общались меж собой от сила дня три. — Просто, ну, ты кажешься хорошим человеком и клёвым парнем. С тобой весело и правда интересно, я подумал что было бы славно, если бы мы были друзьями, — от неловкости парень даже взгляд в землю опустил, пока его всё так же внимательно слушали и разглядывали. Сам умом понимал что так выглядит ещё глупее, будто признавшая в симпатии девчонка, но слова подбирались по странному тяжело. — В конце концов, друзей ведь за деньги не купишь, верно? Тут уже он себе язык прикусил, сам не понимая что укололо ему последнюю фразу бросить. Возможно потому-что Чун Юнь неверяще молчал, и видно было что он в не меньшем смятении. — Я тоже был бы очень рад, — наконец-то ответил экзорцист, понимая что молчание слишком затянулось. — Тогда нужно будет на какое-то время разойтись? — Зачем? — облегченно выдохнув Син Цю заставил поднять себя голову. — Не думаю что будет удобно ходить в таком виде... — расправив руки подметил Чун Юнь, намекая на испачканные в пыли и грязи одежды. И вправду, даже не особо напряжённый Син Цю успел как-то запачкать рукава кофты и штанов, причем он специально старался быть аккуратным. Хотя на фоне своего нового приятеля он казался вполне себе чистым. — В прошлый раз тебя это не волновало, — отшутился он, намекая на день их первой тренировки. Тогда все прохожие на них оглядывались как на каких-то оборванцев-идиотов. И славно что палящее солнце не позволило заметить этого Чун Юню, который сейчас неловко пожал плечами.

. . .

На самом деле Син Цю много думал о том, могли ли они встретиться, если бы не его странная должность? Он не врал, когда говорил что считает этого парня хорошим и интересным. Чун Юнь, казалось, входит в ту самую категорию притягательных людей, способных очаровать своей внимательностью и неловкостью. Стоит ли говорить о миловидности его внешнего вида? Парень был уверен что белокурый имеет за спиной множество влюблённых фанаток, которые только стесняются подойти к предмету своего обожания. Очевидно было что при выборе одежды юноша больше склонялся к удобным и мешковатым. В этом даже и заключалась, как думал Син Цю, некая изюминка парня. Растрёпанные пушистые волосы, он мог поклясться, совершенно точно на ощупь будут напоминать мягчайший шёлк. А белоснежная кожа, напоминающий девственный снег? Это же мечта любой девочки, в своё время смотревшей «Сумерки». Лишь тепло рук мог их разочаровать, но Син Цю не видел в этом проблем, вместо этого он видел багровые мозоли на коже. Их бы по хорошему бинтами замотать, или запрятать за тканью перчаток. Чун Юнь совсем не волнуется по этому поводу, очередной раз беря в ладони тяжёлые веса. В этом тоже была некая его очаровательная черта, которой искренне восхищался Син Цю. Погрубение кожи зачастую сопровождает людей трудящихся, характером полностью противоположным виду их рук. Непременно хотелось послушать такого человека, узнать не через чьи-то рассказы и описания. Особенно душу волновали льдинки в чужих глазах. Парень точно был слеплен из снега любящими руками, как в детских сказках. Даже страшно было растапливать этот холод, ведь без него, по всем законам, снеговичок не доживёт до следующей зимы. Син Цю отдаёт себе отчёт в невольном любовании им. Но в этом ведь нет ничего дурного? Не нужно быть Чайковским, чтобы любоваться красивым проявлением человеческой натуры. Они договорились встретиться в парке, что находился недалеко от дома Син Цю. И парню это не особо было на руку, вспоминая наказ родителей по поводу вечерних, бездельных, проулок. Очевидно необходимо было придумать великолепное алиби, и ему даже казалось что он его как раз таки придумал. Долгих сборов он себе позволить не мог, потому когда зашёл в дом сразу рванул в свою комнату, пролетая мимо ошарашенной прислуги. Жильё было не таким роскошным, каким приходилось предыдущее. Стены их старого дома были украшены великолепными рукописями, намеренно заостряя внимание на объёмных драконах. Здание имело пять этажей, а двор украшал великолепный сад из множества самых прихотливых и чудных цветов, которые так любила матушка паренька. Чего стоили только эти бесконечные коридоры, где стены будто были исписаны золотыми лепестками. И личная библиотека клана, хранившая в себе записи истории семьи, передаваемого из поколения в поколение знания и дело. Даже не такой любитель литературы как Цзин Цю находил в той огромной комнате покой, то ли ребячась, то ли прячась от занятий с грозными преподавателями. В нынешнем их особняке, как в шутку зовёт трёхэтажное строение поварёнок, всё было до крайности пустым. Даже если учитывать что все привезённые вещи давно разложены, затягивающая чернота и белота отнимала весь тот трепет, с которой любой гость крутил головой в разные стороны, надеясь уловить каждую деталь искусства. Но Син Цю не жалуется. Очевидно внезапная потребность в переезде, и неожиданное сокращение денежных затрат, говорило о упадке компании на торговых рынках. Конечно же сами родители старались скрыть подобное от своих детей, но неизвестные обороты в производстве заставили серьёзнее относиться к сбережениям. Даже до этого не особо экономный отец неожиданно стал откладывать и считать каждую монету, хотя пока что в совершенный убыток они точно не впали. Син Цю предполагал что ответом всех изменений стали новые организации, только вошедший, но уже покоривший торговые сети. Проще говоря — конкуренция с молодыми, адаптированных под современность, компаниями. Но на данный момент вся проблема заключалась как раз в минималистичности дома. Дело в том, что в месте, где роскошь притягивает на себя все взгляды, сбегающий по ребячьим делам Син Цю был практически незаметен. Сейчас же, даже не успев выбрать подходящие одежды, в его дверь стучаться, подтверждая факт его заметности. — Син Цю, что-то случилось? — голос принадлежал брату, который по былой привычке брёл по коридорам, как когда-то недавно. Син Цю на мгновение замер, по глупости подумав что подобное поможет и старший посчитает комнату пустой. Но идея эта рухнула, стоило только услышать тяжёлый выдох и увидеть открывающую дверь. — Син Цю, не делай вид что тебя нет, — не особо церемонясь зашёл в комнату Цзин Цю. — Ты чуть служанку с ног не сбил, хоть извинился бы. — Правда? — парень на самом деле удивился, чувствуя вину за своё невнимательность и заметность. — Мне правда жаль, просто очень спешил. — И куда же так спешить? Ты только с секции вернулся, — изучающий взгляд старшего приходился по серым стенам, с единственной полкой для учебных книг. Возможно единственно что не менялось — комнаты детей, специально подстроенные под офисные и строгие стандарты для полного сконцентрирования на учёбе. Хотя младший хранил некую запрещенку, которую прямо сейчас Цзин Цю аккуратно прикрыл, опуская ниже углы покрывала. Неряшливый вид пастели Син Цю — дело обыденное в их семье, да такое что служанки забросили его, оставляя полностью на своего хозяина. Так что никто точно не полезет поправлять что-либо. — Мне нужно по делам, — бросил парень, дернувшись при виде такого жеста. — У самого чего? Делать что-ли нечего? — Честно? Уже не знаю куда бежать от уроков, — расстроенно скорчив лицо признался тот. — Сколько не учи, а звезды с неба всё же проще достать. Даже голова кружится при мысли о завтрашних практических, — совсем опечалено всплакнул юноша. — Лучше бы отдохнул, поспал бы там... — Да что там, с папкой нашим будто можно уснуть незамеченным. — Поэтому ко мне сбежал? — Ну а чего бы нет? В конце концов, ты мне брат, мне интересно как там, в молодости твоей, — усмехнулся Цзин. — Совсем как старик не говори уж. — Может и страрик, но что-то никто пенсию платить мне не хочет, — пожав плечами только и сказал он, внезапно посерьёзнев в лице. — Ну а правда, куда собрался то так поздно? Родители скоро спрашивать нас будут. — Говорю же, по делам, не волнуйся, — доставая одежду заверял парень. — Если нужно, могу даже сейчас к родителям подойти и всё доложить. — И правда доложишь? Я могу не вмешиваться? Син Цю замолчал, попутно продолжая переодеваться в уличную одежду. Очевидно что раскусили его сразу, даже без намёков и посредников. Потому продолжать делать вид не было смысла. — Прикроешь меня...? — Если только мог, ты хотя бы днём что-ли шёл, — потирая затëкшую шею пробормотал старший. — Что, кстати, днём делал-то? Тэкэко звонил, предупредил что отправил тебя одного домой с плохим самочувствием. — Родители знают? — Нет, потому что один мелкий хитрожоп дал всем учителям мой номер, — с явным намёком отшутился старший, резко приблизившись и растрепав аккуратно уложенные волосы брата. Очевидно тому это не понравилось и забава на мгновение переросла вполне сносный бой, если бы телефон Син Цю не завибрировал, говоря о пришедшем сообщении от нового друга. Парень тут же опомнился, и увернувшись подбежал к зеркалу, намереваясь привести себя в порядок. — Всё, некогда мне. — Смотри, ночью долго не шастай, — тяжело вздохнул Цзин, мысленно добавляя ещё одну победу себе. — И девочкам там головы не дури. — Очень смешно, — только и буркнул парень. — Сможешь перед родителями прикрыть? — А что мне им сказать? — Что пошёл в ночную библиотеку? — неловко пожав плечами отметил младший. — А про проект мне самому лучше сказать, а то странно будет что ты детально всё знаешь, хотя... — Понятно всё с тобой. А теперь серьёзно, мне есть причины для беспокойства? — снова нахмурился брат, у него была эта привычка, меняться быстро в лице, перескакивая от одного настроения к другому. — Правда нет, да и что плохого может случиться? — Тебе перечислить? — Я просто с другом гулять иду, не нужно. — С другом, — снова поменявшись в лице хмыкнул старший брат как-то по доброму, чего не заметил принаряжающийся Син Цю. — Повторюсь, не задерживайся надолго. — Как скажешь. И спасибо тебе заранее. — Не благодари заранее, сто процентной гарантии на защиту не даю, — неопределённо вздохнул парень, провожая младшего из комнаты. На самом деле Син Цю знал заранее что всё будет хорошо. Даже будучи подслушанным служанками он мог быть уверен что никто не разболтает его ходов, потому как доверял каждому из слуг. И вполне оправданно, младшего Цю любили и баловали даже самые вредные и злопамятные скряги. Чему немного завидовал старший, получая по спине из-за какой-нибудь глупой ошибки или непослушания. Несправедливо? Возможно. К счастью Цзин Цю не был обижен на брата, скорее наоборот, прятался за его небольшой спиной.

. . .

Близилось лето, и даже в поздний час солнце лишь немного склонило свою голову, подглядывая за распустившейся листвой. В парке уже собралось много людей, отдыхающих, спешащих куда-то. Бесконечный человеческий муравейник жил по своему, а тёплые и яркие лучи придавали всей этой картине некую романтику, казалось даже на кончике языка чувствовался сладкий вкус пряников или засахаренного чая. Син Цю всё старался высмотреть в толпе снеговичка, подсматривая телефон, ожидая что тот оповестит о своём месте нахождения. Думая что они разошлись по разным местам он намеревался уже звонить Чун Юню, когда услышал как его окликают сзади. Парень на самом деле довольно легко выделялся из толпы ярких и чёрных костюмов людей, будучи совсем белым. Как герой, которого специально сделали "не таким" в каком-нибудь фильме или мультипликации. В такие моменты казалось, будто оба они находились в выдуманной истории. А почему бы и нет? Милый, но не популярный среди ровесников парень, и внезапно проявивший к нему интерес добряк. По крайней мере, Син Цю надеялся что в его глазах не предстаёт в роли прилипалы. — И снова привет, приятель, — поприветствовал снова Цю, по доброму тыкнув в плечо кулаком. Хотелось быть комфортным для этого человека как-то на подсознательном уровне, хотя и за слегка пухловатые щеки тоже хотелось потянуть. Не со зла уж точно, скорее как позлить большого и пушистого кота. — И тебе, — белоснежный комок в ответ дёрнулся, но явного недовольства не проявлял. Скорее наоборот, порадовался снова повидать друга. Син Цю ещё не догадывался с каким детским трепетом и счастьем это слово проговорил Чун Юнь в своей голове. Забывая о том, как пару минут назад стоял в тёмном углу и выслушивал своих одноклассников. Испачканные белые кроссовки он не успел протереть, но боль в ногах уже не так пульсировала и не отвлекала. Вместо этого он зациклился на ярких солнышках, которые с каким-то озорством смотрели на него из под пушистых ресниц. Ранее пылающее от досады нутро медленно затихало, напряжённые плечи расслабились и из груди наконец вырвался облегчённый вздох. Усталость непременно своё брала, и горячая голова со временем отключилась, отказываясь думать о чем-либо кроме как о голосе златоглазого. Экзорцист был очень рад что его новый знакомый задержался, потому что было бы неприятно попасться при нём в окружение недоброжелателей. А Син Цю, смирившись что друг его сегодня просто не находит тем для разговора, решил что можно петь о всём что видит и происходит. И ведь способ не дурëн, Чун Юнь даже припомнил пару тем с их прошлой прогулки до горы, даже ту же белку! Все магазины уже давно закрылись, к большому сожалению, но уличные ларьки, зная про любовь к ночным прогулкам гаражан, повключали фонарики и потянулись зазывать все парочки и толпы. Син Цю стремился угостить снеговичка всякими вкусностями, помянуя что путь к сердцу у каждого прокладывается маленькими шажками через желудок. И Чун Юнь, казалось, и вправду совсем расслабился, до того момента как мороженщик испачкал его нос мороженным. Как и всех, кто не успел ухватиться за рожок. Зато Син Цю сумел похвастаться ловкостью рук и почти мгновенно словил своё мороженое, чтобы самостоятельно испачкать себе нос сладким угощением по случайности. — Рано праздновать начал, — отшутился продавец. И к всеобщему удивлению парень нисколько не расстроился, наоборот хитро улыбнулся и предложил Чун Юню пари — кто из них скорее вытрет свой нос без помощи рук. Конечно же на желание. Не подумавший о каком-либо подвохе парень согласился, пытаясь достать языком. Но всё равно проиграл, когда довольный Син Цю просто вытер нос об своё плечо. Может быть одежда и была испачкана, зато оба они посмеялись. Желание Син Цю обещал озвучить чуть позже, когда придёт время. Возможно он вовсе не нечаянно испачкался мороженным, но ничего не подозревающий Чун Юнь лишь доверчиво улыбался и продолжал наслаждаться вечером. Всё таки, день сегодня и вправду казался ему чудесным.