Воспоминания о лаванде

В голове Хинаты был туман, будто она окунула голову в зефир. Он был густым и липким, и казалось, что он попал ей в глаза и уши. Формы и цвета танцевали вокруг, пока она болезненно открывала глаза. Голоса, которые она не могла опознать, складывались в слова, которые она не могла разобрать. Хината едва могла разобрать слоги своего имени. Яркий белый фон с мигающими цветами перед сказал ей что это больница. Боль говорила ей что она пациентка. Хината поднесла руки к лицу, пытаясь закрыться от света и отогнать тошноту. Хината сосредоточилась на голосах, теперь лучше слыша свое имя. — Меня сейчас стошнит, — сказала она невнятно. Ей сунули что-то, куда она могла опорожнить желудок, она обнаружила, что в желудке ничего нет. Кислота обожгла ей горло, когда она вырвала, дергая мышцами возле пустого желудка. Кто-то погладил ее по спине. Кто-то другой предложил ей воду. Хината перенаправила свои чувства на фигуру, которая показалась знакомой. Цунаде, надеялась она. Когда ее глаза сфокусировались, она была рада, что оказалась права. Хината потянулась к ней. — Как ты себя чувствуешь? , — Цунаде мягко улыбнулась ей и взяла ее руку в свою, гораздо более устойчивую руку. — Не очень хорошо, — Хината прикрыла глаза, насколько могла, пытаясь предотвратить дальнейшие рвотные позывы. Она оглядела трубки капельниц. Должно быть, она здесь уже какое-то время. — Я понимаю, что да. Ты довольно сильно пострадала, и какое-то время отсутствовала… — объяснила Цунаде. — Я не помню, чтобы меня били. Хотя сейчас было трудно вообще думать. — Вот о чем я беспокоюсь, — устало сказала ей Цунаде, похлопывая ее по руке, — можешь сказать мне свое имя, возраст и какой сейчас месяц? — Хината Хьюга, девятнадцать, и, кажется, сейчас середина лета. Хината вздрогнула, услышав громкий треск в углу комнаты. Она открыла глаза. В комнате стало темно. Жалюзи были закрыты. Она смогла различить разбитую лампу и мужчину, которого не видела, в красках полутемной комнаты. Она не видела его много лет, по крайней мере, насколько она могла вспомнить. — Саске, не заставляй меня выгонять тебя. Я говорила тебе, что такое может быть, — отрезала Цунаде. — Три года! , — Саске рявкнул. —Три года?! Она меня вообще не вспомнит!» Он ударил ладонью по стене так, как будто изо всех сил старался сдерживаться и не причинить еще большего вреда, но все же выплеснул свой гнев на поверхность. Саске прислонился к стене, которую ударил, явно пытаясь сдержать свой гнев. Гнев быстро сменился тяжелой усталостью. — Саске Учиха? , — спросила сбитая с толку Хината. Знала ли она его? Он думал, что она должна. Когда он вообще вернулся? Саске встретился с ней глазами, и они были ранеными и потерянными, он явно страдал. То, что она не помнила его, явно что-то для него значило. Хината чувствовала нарастающую в нем панику. Или это была только ее собственная? Что вы делаете, когда не можете вспомнить три года своей жизни? — Не знаю, стоит ли доверять тебе объяснения, — Цунаде сердито посмотрела на него. — В этом отношении у тебя не так много выбора, не так ли? , — прорычал в ответ Саске. Цунаде ткнула в него пальцем. — Смотри, юнец. Хокаге я или нет, но я все еще могу силой выгнать тебя из этой проклятой деревни. — Цунаде не была Хокаге?.. — Ты хочешь, чтобы я осталась здесь?— голос Цунаде стал мягким. — Честно говоря, нет. — Саске скрестил руки на груди, его лицо снова выглядело обиженным. Цунаде повернулась к ней, убирая руку. — Я буду недалеко, если тебе что-нибудь понадобится, ладно? — Хината кивнула в ответ. Ей было очень любопытно, что мститель Учиха должен был сказать ей. Цунаде пригрозила ему указательным пальцем выходя из комнаты, — Помедленней. Никаких больших потрясений, для начала. Дай ей собраться. Оставшись с ним наедине, Хината закусила нижнюю губу. Теперь она была в центре внимания. Она почувствовала, что тошнота вернулась, поэтому сосредоточилась на дыхании, чтобы она прошла, пока Учиха топтался по палате. Когда туман в ее голове начал рассеиваться и ей стало легче, у нее появилось много вопросов. Чем она занималась последние три года? Где была ее семья? Разве они не должны были быть здесь, когда она проснется? Как она травмировалась? Кто ее избил? Что она делала все это время? Она еще не передала свой титул? Ее рука взлетела ко лбу. — На тебе нет печати, — Саске сел на то место, где раньше была Цунаде — у ее постели. — Почему нет? Мне 22. Я должна была сдать полномочья, — Хината замялась, глядя на него в панике, затем быстро устремила глаза на свои колени, чтобы избежать прямого взгляда. — Причин несколько, но главной была Ханаби, — Судя по последним воспоминаниям Хинаты, они с сестрой только начали ладить. Неужели они так сблизились, что Ханаби боролась за свою свободу? Неужели она так и не ушла в отставку? Хината уставилась на свои руки, в то время как вопросы накапливались. Несмотря на то, что последние пару минут она смотрела на них, она не обратила внимания на странный набор колец на левой руке. Вопросы улетучились до одного. Хината чувствовала, как Учиха наблюдает за ней, когда она подняла руку ближе к лицу и перевернула. — Когда у меня появилось это? — Хината не думала, что он знает, поэтому не была уверена, почему сказала это вслух. Это были не очень качественные кольца. Они выглядели так, будто были сделаны вручную. На обоих кольцах из недрагоценных металлов были следы инструментов, а на одном была тусклая жемчужина бледно-лилового цвета. За ними хорошо ухаживали, но были видны следы износа и царапин на нижней стороне, как будто она не снимала их, когда работала руками. Они выглядели мило, не модно. Отец разрешил ей носить это? Хината очнулась от своих мыслей когда Саске протянул ей руку. Она нерешительно вложила свою руку в его, чтобы показать ему, о чем она говорит. Его глаза были затуманены плохо скрываемой болью, когда он смотрел прямо на ее пальцы. Его руки были теплыми и намного больше, чем ее собственные. Это было так лично, то что ее рука лежала в его вот так. Саске перебирал кольца. Во-первых, то что с жемчугом. — Его я подарил тебе чуть меньше двух лет назад, а этот — четыре месяца спустя. У меня есть такой же, как у тебя. Саске удрученно посмотрел на два кольца, осторожно дотронувшись до них. Он был так нежен, так, что она не заметила, как он полностью обхватил ее обеими руками, опершись локтями о больничную койку. У него было похожее кольцо на левой руке. Ее лицо покраснело, когда паника охватила ее полностью, — Мы…? — Женаты, — подтвердил Саске, отводя взгляд от ее руки. — Я, но я не… — Хината не помнила чтобы встречалась с ним после того как он покинул деревню, ни разу. Когда он вернулся? Это должно было быть около трех лет назад, так как именно столько он боялся что она забыла. Его руки крепко сжали ее, как будто он боялся, что она отдернет их или может быть это было потому что она начала дрожать. О любом случае, она была слишком потрясена, чтобы бурно реагировать. — Ты совсем меня не помнишь, — Голос Саске был тихим и расстроенным. Хината поняла, что это был не тот Учиха, с которым она ходила в школу. Он не был жестким, холодным или высокомерным. Тогда он был грубым и пустым. Она была уверена, что это было не только потому, что она его не помнила. Что-то, чего она не могла вспомнить, глубоко засело в его глазах, как будто его жизнь перестала иметь смысл. На него было больно смотреть. Глаза Саске скользнули вверх, чтобы встретиться с ее, показывая свою внутреннюю пустоту. — Мне жаль, — Хината почувствовала, как наворачиваются слезы. Она упустила такой огромный кусок своей жизни, и даже не страдала. Она знала его достаточно хорошо, чтобы выйти за него замуж. Она, должно быть, любит его. Где все это? Почему она не могла этого вспомнить? — Это не твоя вина, — Взгляд Саске ожесточился, — Не переживай за меня. Хината всхлипнула, слезы потекли по ее щекам. Лицо Саске снова смягчилось. Он выругался и поднес руку к ее лицу, чтобы вытереть щеки. Она была удивлена, не вздрогнула. Она не чувствовала что он фамильярничает, но его открытость с ней и неприкрытая боль во взгляде убедили ее, что она может доверять ему, она должна доверять. Хината открыла рот, потом закрыла, чувствуя, как дрожат губы. Какой вопрос она должна задать в первую очередь? Что было самым важным? Что могло подождать? Один возник когда она думала о том, чтобы покинуть эту ужасную больничную койку. — Где мы живем? Лицо Саске вытянулось, удивленное ее вопросом, затем на его лице отразилось облегчение. — Я построил тебе дом в квартале Учих. Надеюсь, я не испортил твой сад пока тебя не было там. — У меня есть сад? — Хината воспользовался моментом и уловила контекст, — Как долго я спала? — За три недели до того, как твое состояние было достаточно стабильным, чтобы проснуться. Мне сказали, что, возможно, ты впадешь в кому и никогда не проснешься. Рука Саске сжала ее руку. Физически ей не было больно, но она чувствовала эмоциональную боль. Он был на удивление нежен с ней. — До этого ты неделю отсутствовал на задании. Хината, словно в тумане, пыталась уловить информацию. — Когда ты сможешь забрать меня… домой? , — Это было новое чувство — думать, что ее дом — это не клан Хьюг. Подождите, он сказал, что построил его? , — Ты построил мне дом? Хината покраснела. Ухмылка коснулась его губ. Было приятно видеть его таким. — Да. — Свет на его лице снова погас, когда он добавил. — Я не уверен, когда смогу забрать тебя обратно. — Ну, я просто пришел поговорить об этом, — Из-за двери послышался голос Цунаде. Хината заметила как Саске насторожился. — Что ж. — Если вы будете следовать строгим рекомендациям, увеличите ее потребление пищи и будете приходить на все осмотры и процедуры, — заявила Цунаде, — я позволю тебе отвезти ее домой завтра днем. Ей нужно много отдыха, так что полегче с ней. Саске выглядел облегченным, его руки нежно сжали руки Хинаты, словно рефлекторно, чтобы сказать ей о своих чувствах. Это была та близость, которой ей всегда не хватало. — Теперь мне нужно провести еще несколько тестов. Я объясню ограничения позже, — сказала Цунаде, — Итак, если через несколько часов она будет чувствовать себя хорошо, вы сможете отвезти ее домой менее чем за 24 часа.