восходящее солнце: вечные дети

      Дазай очнулся где-то в темном лесу. Все тело пробрало тупой болью, от которой никак не скрыться. Практически никаких источников освещения не было. Пару неярких фонарей, лежащих на земле и звездное небо - единственное, что журналист видел первое время.       Парень попытался пошевелиться, но не мог. Тут он осознал, что его тело находится на весу и привязано к какой-то балке. И отчасти боль была от этих веревок, грубо обтягивающих тело. Рот его был завязан какой-то тканью. А руки, заведённые за балку, перекрутили так, что Осаму что-то держал в своих ладошках. И ни разжать руки, ни посмотреть, что держал, парень никак не мог.       Отрицание - Вы-вы-По-мо-мо-хи-ти, - кричал неразборчиво Осаму, вспоминая последние часы.       Последователи избили его и теперь он… здесь? - Черт, он что, уже очнулся? - кинул вопрос в пустоту Достоевский, и Дазай наконец увидел писателя и его “свиту”, уже стоящую вокруг парня. - Не обращай внимание! - заявил Гоголь и глупо махнул рукой. - Мы все равно готовы.       Дазай вспомнил записи из учебников и дневника Федора и все что успел вычитать.       Гнев - ПО-О-ОМ-О-О-Х-Х-Г-И-И! - старался как можно громче кричать парень. - Не старайся. Мы в лесу. Тебя здесь не услышат. Лучше будь спокойней, и все пройдет достаточно гладко, - спокойно заключил Федор и взялся за руки с каждым из последователей, закрепив круг.             Торг       Каждый закрыл глаза и начал передавать энергетику от члена к члену. Все по старой схеме. Легкий ток бежал по рукам. Весь фоновый шум, который их сопровождал, затих. На его место пришла гробовая тишина и странное эхо, словно доносящееся сверху.       Достоевский даже и не думал, как это работает, и работает ли вовсе. Надо сконцентрироваться исключительно на цели и мыслях, которые им нужны для ритуала.       Но сердце давало четкие знаки - они на правильном пути.       Сам Осаму начал ощущать легкое покалывание в груди и колющее чувство в ногах. Словно кто-то с острыми когтями очень медленно, но верно лез по нему.       Это одно из самых жутких ощущений, которое он испытывал.       Неужто все это потустороннее действительно работает и существует? И… он вот так закончит?       Депрессия       Шатен не хотел это признавать до самого последнего. Все его крики улетали в пустоту, трата сил на то, чтобы выбраться - сизифов труд. А это чувство продолжало… продолжало захватывать его.       Принятие       Слезы выступили из глаз. Все закончилось вот так. Они с Чуей так и не узнали правду, а Осаму еще и погиб здесь.       О чем будет думать рыжик, когда узнает об этом? Что скажет?       Но Осаму его уже не винил. Перед глазами мелькал этот образ. Как рыжие локоны развиваются на ветру, потухший, но такой теплый взгляд метается по сторонам. Не было понятно, где конкретно происходила эта галлюцинация, но здесь Накахара уже был взрослым.       Взор любимого упал прямо в душу. Он больше никогда не увидит этого. Его глаз, его волос... не услышит его запах и голос.       Соленая жидкость прокатилась по щеке.       Принятие?       Все это прервалось так же резко, как и началось. Силуэт Чуи пропал, как и колющее чувство.       Прямо в голову Натаниэлю прилетела стрела.       Такая атака настигла каждого из свиты Достоевского. Все повалились и закричали от боли. Почти такую же ощутил и каждый небожитель. Зрение поплыло, в ушах звенело, и все остальные чувства притупились.       Осаму повернул голову вправо и заметил маму Чуи, которая натягивала очередную стрелу, готовясь выстрелить. - Б-Б-БУ-У-Ф-ФН-К-О! - закричал радостно Осаму, наблюдая за величественной женщиной, вновь пришедшей на выручку. - Все, живо отсюда! - закричала максимально громко женщина, дабы каждый из упавших ее услышал.       Им пришлось довольно долго приходить в себя, но Бунко вообще не опускала лук, готовясь в любой момент выстрелить.       И когда небожители очнулись, они тут же заметили эту картину. Как из головы их товарища течет кровь, а в ней торчит стрела. Глаза метнулись к журналистке, до боли напоминающей Чую. - ВЫ МОЖЕТ НЕ РАССЛЫШАЛИ?! ВСЕ СЪЕБАЛИ ЛЕСОМ! “Нет… не может быть… почему так… - Достоевский оглянулся на свиту, которая пыталась прийти в себя. - В таком состоянии мы ей ничего не сделаем. Да даже если и сделаем, это унесет за собой еще пару жизней…”       Лишь этот четкий крик и натянутая тетива дала им понять, что вряд ли они смогут побороть женщину. Первый встал сам Достоевский, медленно подходя к Осаму. - Все, все, все, все! - быстро махал руками он. - Мы сейчас уйдем, мы сейчас уйдем. Мы не будем его трогать, - Федор развязал руки пленнику и забрал фиолетовый камень, который покоился в руках Осаму, а затем вместе с последователями убежал прочь. “Главное… что мы забрали тебя… будь неладен этот уебок…” — злобно подумал писатель, окончательно удалившись во тьме.       Бунко быстро подлетела к парню и, запрокинув лук на свою спину, помогла аккуратно встать на землю. - Госпожа Бунко! - чуть ли не кричал Осаму. - Я так рад вас видеть! - жалобно проскулил он и обнял журналистку.       Рыжеволосая лишь ответила лёгкой взаимностью. Шатен чувствовал, как сердце матери Чуи трепетало, а взгляд был неспокойным. Он искал кого-то и высматривал. А лук лишь подтверждал ее намерения. Защитить сына - Где Чуя? - сразу спросила она. - Он в больнице. В палате. - Отведи меня к нему. ***       Касуми и Накахару привязали к специальным койкам. Тугой обхват веревок оставлял на руках следы, а ноги непроизвольно затекали. В самом кабинете осталось три охранника, Гин и Френсис.       За то время, пока они томились в ожидании, медики извлекли кинжал и перевязали глубокую рану. Она очень болела. Крашеный просил обезбола, но те не хотели лишний раз за ним бегать.       Один из ассистентов принес бизнесмену баночку, в которой колыхались пилюли. Этот неприятный звук раздражал. Так как только он покрывал тишину.       Все происходило в полной тишине. Даже когда Накахара пытался поговорить с Фицджеральдом, он либо отмалчивался, либо отвечал очень коротко. Парень пытался воззвать к совести охранников, но те, словно королевские гвардейцы, стояли молча и неподвижно.       Здесь убивало все. Тишина и безразличие, нависшие на лице каждого. И безнадёга. Чуя осознал, что утащил за собой не только Дазая, но и Касуми. Ту, кто должна была здесь спокойно учиться и вообще не знать о расследовании, не то что участвовать.       Без каких-либо слов Скотт достал пять таблеток и подошёл к Касуми, ошалевшим взглядом бегая по бизнесмену. Накахара напрягся. Было непонятно, что он выкинет. И не ясно, что должно случиться - Что вы?.. Что вы хотите сделать?! - Френсис, не надо! Она здесь не причем! Это я ее втянул.       Но светловолосый был непреклонен. Грубо схватив девушку за челюсть, он начал пытаться открыть чужой рот. - НЕ ТРОГАЙ ЕЕ! НЕ ТРОГАЙ!       Френсис с каждой хваткой прикладывал все больше сил. Челюсть начинала болеть, и из-за ослабления, Касуми приоткрыла рот. Скотт протолкнул пилюли и, одной рукой держа затылок, а второй прикрывая рот, приказал: - Глотай.              Темноволосая извивалась из стороны в сторону. Но когда светловолосый заткнул ее нос, она уже не могла физически их сдерживать. И препараты с болью прошлись по глотке.       Через одну минуту, она бесшумно вырубилась. - ЧТО ВЫ СДЕЛАЛИ С НЕЙ?! - кричал еще громче Чуя. - Да не ори ты. Эти препараты стирают последние отрезки памяти. Уже на утро она и не вспомнит, что была здесь. Как и ты. А ведь даже и не вспомнишь, откуда этот шрам… - договорил Френсис и озлобленно улыбнулся.       Если это случится, все пойдет насмарку. Он задохнется, но не допустит этого.       Френсис таким же образом стал пытаться затолкать в Чую таблетки, но он сопротивлялся. В какой-то момент подлетели охранники и, обхватив с двух сторон его рот, приоткрыли челюсть. Скотт этим воспользовался и затолкал в рот пилюли, а затем закрыл его вместе с носом.       Долго Чуя высиживал. Аж начал краснеть, но в какой-то момент… сглотнул.       Тело расслабилось на кушетке и перестало дергаться и раздражать охранников. - Ну наконец. Этого в палату. А ее в общежитие, - приказал Фицджеральд и покинул с Гин кабинет.       Охранники же взяли по телу и пошли по коридорам, неся тела напарников.       Хорошо, что их было немного. Крашеный и не думал, что обвести их вокруг пальца, будет так просто.       Аккуратно достав таблетки из под языка, он выплюнул их и лицо тому, кто его нес. Мужчина от неожиданности уронил его, но Накахара быстро встал на ноги, смотря на ошалевших охранников. - Кто первый?!       Первым напал охранник, который его нес. Увернувшись от двух примитивных ударов, Чуя ударил по руке, которая явно собиралась достать шокер. Это позволило чуть отойти, но в этот же момент подлетел второй охранник, уже доставший оружие. Накахара вальяжно схватил за запястье и ударил по венам, позволив шокеру упасть. Правда второй все же достал свой и попытался пырнуть крашеного. Но тот смог выбить его и, подпрыгнув, оттолкнул ногой второго противника. И он с криком боли влетел в товарища.       Третий только побежал на крашеного, но в его плечо прилетела стрела. “Что за..”       Чуя повернулся и увидел мать. И лишь когда их взгляды пересеклись, взгляд Бунко расслабился, а Чуи - наоборот - погрузился в смятение, а после в немую радость.       Рыжеволосая скинула на пол оружие и полетела навстречу сыну. И оба вцепились так, словно не виделись год другой. - Ты приехала… так быстро… - с осознанием проговаривал Чуя. - Я знала… знала ведь, все этим кончится… - Я был готов к этому. Я знал на что шел, - упираясь в плечо, говорил Чуя. - Прости… прости меня. - Все извинения потом. Сейчас нам нужно выбраться. Нам нужно забрать Осаму. - Вы про меня тут говорили? - смеясь, возник он из-за угла.       Крашеный удивленно округлил глаза, пытаясь осознать картину. Это Осаму ее привел?.. или как?       Чуе не хотелось нагружать себя этими лишними подробностями. Отстранившись от матери, он влетел в шатена и всем телом вжался в него, словно игрушка. Так крепко, что Дазай и не вспомнит, когда его парень так его обнимал. - Ты… чего? - Я просто рад… рад тебя видеть. И прости меня… - Кто там говорил, что извинения потом?       Чуя коротко рассмеялся. - Мальчики, нам надо уходить, - напомнила женщина, держа на прицеле двух мужчин, лежащих на полу и думающих, стрельнет ли в них Накахара или нет. - Постойте… - Чуя посмотрел на Касуми. Решившись, он быстро взял ее тело и понес за ребятами. - Ты зачем ее взял?! - недовольно спросил шатен. - Я втянул ее в это. Я должен хотя бы довести ее до общежития, чтобы они ничего не сделали. - Нам не… - Дазай, я уже проебался перед тобой. И хоть перед ней не хочу так сильно упасть в грязь лицо. - Арх.. ладно… - лишь выдавил Осаму, понимая боль своего спутника. Да и оставлять ее было бы неэтично.       После этих слов все они побежали на выход. К счастью, им никто не попался на пути. Но когда они подошли к выходу, то через небольшое окошко заметили кучу охранников, которые ждали бегунов. - Что будем делать? - спросил Дазай. - Я начну их отстреливать. А Осаму подождет у входа. Попробуйте ударить дверью. Она открывается внутрь, - отчеканила женщина, уже беря новую стрелу. - Есть! - ответили таким же образом парни и встали на позицию.       Накахара натянула тетиву и через окно прицелилась к самому центральному охраннику. “Тебе уже довелось защищать сына. И сейчас не колебайся. Стой. Стой до последнего!”       Бунко выпустила стрелу. Она разбила стекло и прилетело прямо в сердце противника. Конечно, им нужно было отвечать, так что, сгруппировавшись, они начали забегать к проходу. Но когда те впервые попытались открыть дверь, Осаму пнул ее, и мужчину откинуло назад.       Пару раз у них получилось так сделать, но после охранники смогли прорваться. Благо, журналисты отошли на приличное расстояние и не получили заряд. А Бунко смогла застрелить еще одного. И нападающие разделилась. Одни побежала за парнями, а другие - к журналистке. - МАМА! - Уходите! Я справлюсь! - крикнула вслед им Бунко и за долю секунды достала стрелу и, несильно натянув, выстрелила в самого ближайшего охранника.       Стрела пронзила его глаз и вышла сзади, разбрызгивая кровь на одежду товарищей.       Они довольно быстро оказались близко, обогнув мертвого товарища. Бунко обхватила двумя руками лук и ударила передним прикладом по лицу, оттолкнув мужчину. Когда подлетал второй, она размахнулась и ударила по лицу, выбив мужчине один зуб и повалив на пол. Третий товарищ споткнулся о второго, и журналистка воспользовалась этой заминкой, с разворота ударила ногой по голове, вырубив оппонента. И еще три встали поодаль, остановив бой и пытались подгадать момент, когда им напасть. “Мне приходилось убивать подонков, подобных вам. Ради сына, я убью и за меньшее.”       Тем временем, Чуя и Осаму побежали прямо по коридору, думая, что им придумать. А у Чуи еще и была девушка на руках.       Дазай резко остановился и смог ударить ногой по животу преследователя. Но удар был не такой сильный, и охранник схватил его за ногу и смог повалить парня на кафель. - ОСАМУ! - закричал от страха крашеный.       Аккуратно положив тело девушки, он подбежал к шатену.       Тот смог второй ногой ударить по лицу мужчину и откинул от себя, но все же остальные успели на него накинуться и начать бить шокером.       Эти крики. Как редко Чуя слышал их из уст любимого. Он почти никогда так не кричал. Терпел, сжимал зубы, но редко показывал свою боль.       А сейчас Накахара видел совсем противоположную картину. Картину, как его человек больше не мог терпеть, а просто извивался от боли и пытался выбраться из хваток извергов.       Гнев. Эта эмоция окутывала Накахару, вытесняя другие. “Люди до вас принесли столько боли другим. Я и представить не могу, что ощущали родители детей, не вернувшихся домой. Они принесли боль мне, оставив шрам на долгие годы. И я боролся. Зачем? Чтобы на место других людоедов пришли такие же, если не хуже?..”       Охранники как-то забыли про крашеного, вытесняя злость за товарищей на Осаму, планомерно избивая его и пробивая очередным зарядом. “Мне не приходилось убивать. Но если это приблизит конец всего этого дерьма, я готов замарать руки. Подонки вроде вас не должны жить."       Чуя закричал. Да так, что охранники один за другим замолчали и встали как вкопанные, думая, что с ним происходит.       И очухался каждый лишь тогда, когда Накахара с голыми руками побежал на толпу мужчин. - Ну что, захотел получить так же, как твой дружок? - спросил японец, крутя в руках шокер.       Когда журналист оказался совсем близко, он замахнулся прибором снизу. Но длинными ногами Накахара успел нанести удар по яйцам и перехватить орудие из расслабленной руки.       Не дав опомниться охраннику, Чуя сначала ударил кулаком по торсу, а потом добил ударом локтя по виску.       Охранники, заметив, как легко еще один товарищ пал, побежали на крашеного.       Но… усилия их оказались тщетными. Преодолевая боль, которой стали пропитываться ткани кожи от ранних травм, Чуя уворачивался от ударов и наносил свои, медленно и верно выводя из строя каждого охранника.       Когда один из них все же успел ударить током Накахару, в его сердце прилетела стрела.       К этому моменту осталось всего три охранника.       Они обернулись назад. У Бунко осталось еще пару стрел. Но вся она и ее орудие убийства было в крови. На милом лице и волосах была кровь их товарищей. Охраники оглянулись вокруг. Весь пол был в крови и телах. Из всей команды они остались одни. - Да ну в жопу их! - крикнул один из охранников и побежал прямиков в больницу.       Остальные, поняв, что они остались одни и явно не вывезут бой, убежали за товарищем. Накахара побежал за ними. - Чуя, стой! - крикнула Бунко.       И лишь голос матери позволил развеять пелену гнева, осевшую везде. - Оставь их!       Парень отдышался, бросил шокер на пол и вспомнил: - Дазай…       Парень сорвался с места и подбежал к шатену, лежавшему на холодном полу. - Дазай! ДАЗАЙ! - чуть ли не кричал на ухо в отчаянии журналист. - Да.. замолчи ты… в ушах трещит… - выговорил Дазай и открыл глаза. - Дазай... - с невероятным облегчением выговорил Чуя и обнял его.       Родная душа лишь улыбнулась и приобняла рыжую одной рукой. - Ребята, вставайте, - говорила старшая Накахара, подходя к парочке. - Надо уходить, пока не пришли другие. - Можешь идти? - Да…       И все же Бунко помогла Осаму встать, а Чуя забрал Касуми.       Им очень повезло. На пути больше никого не попадалось. Пройдя какое-то расстояние через лес, Накахара оставил девушку без сознания на пороге общежития, и троица направилась на выход.       Касуми и Дазай живы. И это главное. Чуя может и утянул их за собой, но не так глубоко.       Видимо, никто из охранников не додумался перекрыть входные ворота, и семья спокойно смогла выйти за пределы бесконечного темного леса.       Накахара бросил последний взгляд на него, снова потерявшись в себе. Но на этот раз не в воспоминаниях, а мыслях. “Мы выбрались отсюда. Снова. И снова полумёртвые.” “Мне уже все равно, что будет дальше. Но что бы меня не ждало, я вытащу каждого из этого дерьма. И в особенности тебя, Осаму.” - Чуя, садись! - настойчиво крикнула Бунко, усаживая Дазая на заднее сиденье.       Накахара послушался и сел с другой стороны от Осаму. Бунко завела машину и быстро тронулась.       Темную дорогу освещали фары. Фонарей здесь не было.. Чуя иногда припоминал эту атмосферу. Когда в его ушах играет музыка, вокруг лишь неизвестность и мрачная пустота по бокам. Иногда он поворачивался вперед к маме, дабы убедиться, что они не едут по какой-то пустоте и не вернутся в бесконечный лес.       Вся эта чернота пугала и успокаивала. Мама и Дазай ничего не говорили, явно пребывая в шоке. И Накахара прервал эту тишину. - Куда сейчас едем? - В больницу, - устало проговорила Бунко, думая о чем-то своем.       Чуя это прекрасно видел. И решил не грузить маму своими разговорами и мыслями.       Его парень оперся боком лба о стекло, медленно погружаясь в полудрему. Наконец, спокойствие. Все кончилось. "Я вытащил вас из этого. Уже все равно на себя. Боже, лишь бы с Касуми все было в порядке… надо как можно скорее браться за статью. Хотя… если Френсис действительно сказал правду и она ничего не помнит, ей ничего не угрожает. Вряд ли тогда Френсис будет преследовать…"       Чуя, хоть и продолжал себя обвинять, все же оправдывал себя отсутствием памяти. Гидьдфарм точно нельзя отсвечивать. И даже одна смерть может обернуться боком. Накахара думал обо всем этом и заметил, как сзади фары неизвестного авто освятили салон. Парень поднялся на колени, а Бунко бросила взгляд на зеркало заднего вида.       Водителя не было видно. - Нам что, кто-то сел на хвост? - спросил Накахара и разбудил Дазая. - Вряд ли… - ответила Бунко.       Неизвестный свернул немного в бок, объезжая с левой стороны, одним колесом заходя на пустующую встречную.       Этот жест уже точно выдавал странные намерения.       Бунко подумала, что он хочет обогнать ее, и слегка замедлила ход. Но преследователь воспользовался этим моментом.       Передней частью своей машины он резко ударил по задней боковой авто Накахары. Дазай и Чуя схватились за ручки, а Бунко - за руль. Переключив скорость, она начала выворачивать руль. Машина вылетела на встречную. Мама вовремя начала поворачивать, и поэтому автомобиль не улетел в кювет, а смог с визгом сохранить свой ход и лишь задними колесами выехать на траву. Женщина быстро вернулась на основную полосу и, дернув коробку передач на скорость выше, начала пытаться оторваться от преследователя. - Что это да хуйня?! - закричал Осаму от неожиданности. - Похоже, за нами действительно кто-то увязался. Чуя, посмотри.       Сын приподнялся и попытался высмотреть водителя. В темном стекле он заметил острые черты лица, запрятанные за маской, и небрежный хвост. - Вот сука ебаная. - Кто там? - спросил Осаму. - Та тварь, от которой ты меня спас. - Чуя, вам придется ее отбить, - Бунко кивнула на лук, лежащий на соседнем сиденье от водительского. - У меня осталось три стрелы. Прострелить ей колесо и дело с концом. Только не промахнитесь, умоляю!       Накахара схватился за лук и немного поизучал его, стараясь понять, как правильно натянуть средство стрельбы.       Хоть мама и пыталась научить его стрелять, он постоянно отлынивал от занятий. Знал что-то совсем базовое, не более.       Ошибку можно было совершить всего два раза.       Накахара начал натягивать тетиву, но его прервал Дазай. - Подожди! - вскрикнул он и выбил рукой окно. Стекло выпало на дорогу и не задело крашеного.       Решение было хорошим.       Кивнув напарнику, Чуя натянул тетиву и прицелился на колеса. Корпус машины все равно облегал их и не давал попасть. - Мам, тебе придется завернуть немного в бок!       Бунко переключила передачу и резко мотнула машину на встречную полосу, которая, благо, так и пустовала.       Скорость снизилась, и машина убийцы стала ближе, но это позволило Накахаре выстрелить.       Стрела попала в водительскую дверь авто, но не в колесо.       Теперь старшая Накахара поняла мотивы и перестроилась на встречную, чуть ли не касаясь бамперами. - Придержитесь! - вскрикнула Бунко и вновь совсем немного надавила на педаль тормоза. Автомобиль Гин резко коснулся передом, и его неплохо тряхнуло. Это позволило маме Чуи отъехать на пару метров и вернуться в свою полосу.       На встречной спереди показались фары автомобиля. - Чуя, огонь!       Крашеный быстро схватил стрелу и совершил небрежный выстрел, оставивший на его руке глубокий рубец, но попавший в колесо. - Архх, блять! - закричал Накахара от боли, а Осаму от радости. - Да, молодец! У тебя получилось! - воскликнул журналист, прижимая обеими руками парня.       Машину Акутагавы стало мотать из стороны в сторону, и она быстро начала терять скорость, а вместе с этим встречная машина была все ближе и ближе.       Девушка в отчаянии била по рулю и давила педаль, но стрела явно мешала этому, и колесо очень быстро спускалось. И, может, она бы и могла преследовать недругов дальше, но ей пришлось вдавить педаль в пол, дабы не врезаться в неизвестную машину - НЕТ, НЕТ, НЕТ! - кричала в отчаянии убийца. - НЕ ПОЗВОЛЮ! Я СЛИШКОМ ДОЛГО ДУМАЛА О ТОМ, КАК ПОКОНЧУ С ВАМИ!       Перестав давить на газ, девушка достала пистолет и прицелилась им прямо по стеклу.       Первые два выстрела прошлись по салону, выбив переднее стекло, и все рефлекторно нагнулись. Следующие выстрелы прошлись по корпусу. Одна пуля разбила красный фонарь, другая угодила в колесо, но машина все равно ехала, третья вообще попала в боковое зеркало. И выстрелы даже на миг прекратились. Бунко совсем немного приподнялась, смотря на дорогу. Парни хотели сделать также, но женщина их остановила. - Не вставайте! - сказала она и пересеклась взглядами с с сыном.       Очередной выстрел перекрыл рев мотора, который стал отчетливо слышен из-за разбитого стекла. Шальная пуля пронзила плечо женщины, попав прямо в лопатку.       Крик.       Пронзительный, заставляющий Накахару впасть в настоящий ужас, а после и в страх от вида, как из плеча матери обильно течет кровь. - Мама… МАМА! МАМА! - панически начал кричать Накахара, пока его и тело Дазая пробирала паническая дрожь. - Я… могу ехать… - прокряхтела девушка, жмурясь во все лицо. - Просто… перевяжите его… больница… - Бунко попыталась переключить скорость, но когда она попыталась дернуть ручник, зашипела от боли. Придется испортить сцепление. - ...Мы скоро до нее доедем. - Госпожа Бунко. - обратился Осаму, отрывая от своей рубашки ткань. - Давайте поведу я. - Да у нас же с тобой нет прав! - Здесь прямая дорога. Сиди и ручник переключай! - Нам… - начала Бунко, прервав спор. Создалось впечатление, что и разговаривать ей было трудно. - Нужно поменяться, чтобы это сделать. Но так… мы можем потерять время, и убийца может нас застрелить. Так что не вариант, - пока журналистка объясняла это, Осаму туго перевязывал ее руку. - Дазай, переберись на переднее сиденье и переключай скорости. Мне очень больно это делать… - с глаз потекли слезы. Все же сдерживаться было трудно. - Да! - отчеканил шатен и, отодвинув назад пассажирское сиденье, очень аккуратно перебрался на него, все же испачкав ногами обшивку. Но Накахаре явно было не до этого. - Переключи на пятую…       Дазай дернул ручник.       Раненую руку Накахара положила на подлокотник, а второй держалась за руль. - До больницы осталось немного… я… дотяну…