Проект: "Ковчег"

                                Практически всю ночь мы провели в библиотеке, изучая «древние сокровища». Аббат показывал мне какие-то записи и предметы, спрашивал, для чего это нужно, а летописец это всё фиксировал. К сожалению, большинство вещей было испорчено или работало от электричества, с коим, как вы понимаете, в Рэдволле напряженка. Здесь и слова такого-то не слышали. Зато есть пара биноклей с десятикратным зумом. Теперь дозорным на стене будет попроще. А вообще, довольно-таки забавно наблюдать за реакцией двух говорящих мышей на рассказ: «зачем нужна мышеловка». Настоятель аж перекрестился. Мне, кстати, вернули мои вещи, которые нашли, когда я был без сознания. Мобильный телефон, естественно, разряженный. Бумажник, с пятью сотнями долларов и кредитками. Моя шариковая ручка, которую я тут же отдал Джону, чему он безмерно был рад. Теперь не приходится постоянно макать перо в чернильницу. Ну что ж, пусть наслаждается, пока стрежень не закончится. Мою спецформу также спасти не удалось — пустили на тряпки. Электрошок тоже сдох. И последнее: моя ключ-карта от лаборатории. Кому это всё теперь нужно? Но, главное, ничего из всего этого ни на миллиметр не приблизило меня к ответу, что же всё-таки погубило человечество. Я уже было отчаялся, как вдруг мне на глаза попался некий список закупок. Да не простых, а военных, причём довольно объемный. Автоматы, пистолеты, дробовики. Тут и координаты имеются. Стоп! Горы Катскилл? Там же «Альфа-Прайм». Они закупали у армии оружие? Зачем? Датировано ровно через месяц после инцидента с Мартином. Такое чувство, что они к чему-то готовились.       — Но к чему? — вслух призадумался я, тяжело вздохнув.       — Что-то нашёл, Стивен? — раздался позади меня уставший голос аббата.       — Пока не уверен. Не знаю, — покачал головой я, широко зевнув. — Может, продолжим завтра?       — Да, — поддержал Джон. — Я пойду. Тим и Тесс, наверно, уже волнуются.       — Согласен, — кивнул Мортимер. — Давайте закончим на этом.       Все согласились. Мы реально были вымотаны. Особенно настоятель, ввиду своего возраста. Старик очень устал, по нему это прямо было видно. Тем более, что до рассвета оставалось всего ничего, а я вообще-то пообещал Гуго прийти сегодня на кухню пораньше. Ну что же… Придётся поработать не спавши, но мне не впервой батрачить сутками напролёт, только бы опять не драить эти проклятые котлы, а то там точно залипнешь.       Вдруг сзади раздался ненавязчивый стук в дверь, и на пороге появилась еще одна мышка, совсем молоденькая, на вид ровесница Матиаса. Я вроде видел её на кухне. В её лапках был небольшой поднос с фруктами.       — Отец-настоятель, я принесла поесть, — скромным голосом произнесла она.       — Спасибо, — поблагодарил тот, затем указав ей на меня добродушным взглядом. — Стивен, а это наша Василика.       — Очень приятно. Красивое имя, — во весь рот улыбнулся я, представившись.       Мышка в ответ улыбнулась мне, застенчиво пожав плечиками. А она ничего, милашка. Длинные реснички, приятные блестящие глазки и личико улыбчивое. Чёрт! Она реально симпатичная. Наверное, если я был мышью, я бы даже счёл её привлекательной… Так, стоп! О чём ты вообще думаешь, придурок?! Ох, надеюсь, эти звери не умеют читать мысли! Я смущённо почесал голову и отвел взгляд в сторону, вновь попытался сконцентрироваться на документе в моей руке.       — Я… эм… пойду. Спасибо за угощение. Можно я возьму эту страницу с собой? Верну в целости и сохранности.       Аббат Мортимер одобрительно кивнул, а затем медленно повернулся лицом к мышке.       — Василика, будь так добра, проводи меня. Что-то я устал.       — Конечно, отец-настоятель, — тут же согласилась она и, аккуратно взяв старика под руку, повела его на выход.       — Ну и мне пора, — с облегчением выдохнул Джон и, задув свечи, протянул мне авторучку. — Это, кажется, твоё?       — Дарю. Пользуйся, — улыбнулся я.       — Буду беречь её, как зеницу ока, — поблагодарил летописец, поднеся мой подарок к груди.       — Да не за что, — отмахнулся я. — Слушай, Джон, если не секрет, кто такие Тим и Тесс?       — Не секрет, — ухмыльнулся в ответ тот. — Это мои детки. Двойняшки. Ещё крохи, но растут не по дням. А у тебя есть дети?       Я отрицательно покачал головой. Хоть женщин у меня в своё время было прилично, найти «ту самую» мне так и не удалось, хотя, наверно, я просто боялся ответственности, ведь как только дама заводила со мной разговор о детях и семье, то тут же отправлялась в «черный список» моих контактов. Я-то думал, что всё ещё впереди, что всё успеется, а вон оно как вышло. Что ж… Наверно, это и к лучшему. Хоть оплакивать мне и некого, но на душе почему-то всё равно стало грустно.       — Ой! Прости, — тут же рассыпался в извинениях Джон и с прискорбием снял с головы свою синюю шапку, когда увидел мой хмурый взгляд.       — Всё нормально. Нет у меня никого, — тихо ответил я и, легонько улыбнувшись, похлопал его по плечу. — Пойдём, я тебя провожу. Заодно расскажу о лампах дневного света.       — Да! — мышь-летописец сию же секунду засиял от любопытства. — И о принтерах и ксероксе!       — Хорошо, как скажешь, — рассмеявшись, кивнул я, и заручившись сопровождением главы семейства Черчмаусов, а также его бесконечными расспросами, мы отправились вниз.       Наступило время завтрака. Итак, я снова на кухне и, кажется, немного не рассчитал силы, потому что «рубить» меня начало на первом же часу работы. Кстати, немного покемарить мне всё же удалось, но назвать это «сном» язык не поворачивается, и, естественно, я опоздал. Хорошо, хоть ненамного, благо звонари на колокольне работают лучше любых часов, они и мёртвого поднимут. Брат Гуго, хоть и отчитал меня, но потом всё же сжалился и сварил мне кофе. Как оказалось, эта штука считается редким деликатесом чуть ли не во всей Стране Цветущих мхов, так как его просто здесь не выращивают, а покупают у каких-то торговцев из-за моря с большой накруткой. Хотя на вкус — так себе, но самое главное, что бодрит, и естественно, мои россказни «о вкуснейших Капучино и Латте» не могли не заинтересовать главного повара аббатства. По старой памяти я кое-как набросал ему пару простеньких рецептов. Тут стоит отметить, что сам я никогда не варил кофе, но одна из моих бывших барышень пила его чуть ли не литрами, и на протяжении практически всего времени нашего совместного проживания (а это аж целых полгода) трудно было представить утро в моей квартире без чашечки «свежемолотого». Гуго же, внимательно изучив мою писанину, сначала что-то долго бухтел про то, «как он сам до этого не додумался», но сказал, что уже к вечеру добудет все необходимые ингредиенты, в частности корицу — одно из любимых лакомств нашего аббата. Отлично! Теперь я знаю, как его задобрить. Хе-хе! Шучу. Я, кстати, сегодня принимаю продукты, точнее, таскаю огромные мешки с овощами из амбара на кухню. Уж не знаю, лучше ли это, чем драить котлы, но хотя бы спать уже не хочется, да и с таким «надзирателем», как Констанция, лишний раз даже не зевнешь. А вообще, мне нравится, что здесь никто не валяет дурака. Нет ни алкашей, ни раздолбаев. Все заняты общим делом, даже детёныши, вон, картошку дружно сидят чистят. Эх… были бы люди живы, нам бы стоило кое-чему поучиться у этих зверей.       Время раздачи. Все, как всегда, суетятся, а монах Гуго, размахивая гигантским половником, в очередной раз всех подгоняет. Я же тем временем осмелился высунуться в Пещерный зал. Это место, где, собственно, и проходят все трапезы. Как оказалось, здесь есть ещё и Большой зал, прямо над нами, но он предназначался для других нужд. Для каких именно, не знаю, я там ещё ни разу не был. А «Пещерка»-то приличных размеров. Хоть и простенько, как в армейской столовке, с общими столами и скамьями, зато с душой. Да и народу сегодня не так уж и много. В основном одни мыши. Блин! Всё равно стрёмно. Одно дело торчать на кухне, где к тебе уже вроде привыкли, а совсем другое — отсвечивать своей «ничем ни примечательной» рожей на зверином пире. Да и Мортимера с Черчмаусом нигде не видно. Наверно, отсыпаются. Нет! Наверно, всё же в следующий раз… Я уже было хотел уйти, как увидел Бэзила, машущего мне рукой за одним из столов.       — Эй, Стиви, я занял тебе место!       Ну что же… Деваться некуда. Отказывать вроде неудобно. А что мне терять? Была не была. Набравшись храбрости, я медленно выдвинулся к столу, пытаясь не обращать внимания ни на кого из сидящих в зале. Блин! Это были самые долгие десять метров в моей жизни! Впрочем, к моему удивлению, в этот раз на меня вроде особо-то никто и не таращился, а несколько мышей даже робко поздоровались, хоть молча и жестами. Сев рядом с зайцем, я наконец облегчённо выдохнул. Эта «полоса препятствий» всё же успешно преодолена.       — Персиковый бренди? — тут же с ходу предложил Бэзил, наполнив до краёв две деревянные кружки.       — Да, — безоговорочно согласился я, нервно постукивая пальцами по деревянному столу.       — Это — мой единственный недостаток, — подмигнул мне заяц и чуть ли ни залпом опустошил половину своей полулитровой «чашки».       Я тоже сделал небольшой глоток. А вроде неплохо. Отличное сочетание ягод с нотками бочкового дуба и приятное послевкусие. Такого бренди в обычном супермаркете не купишь. Тут на завтрак подоспели Матиас с Василикой и сели напротив нас.       — О! Уже пьянствуете c утра пораньше? — вежливо поинтересовался юный защитник Рэдволла.       — Ха! Это мы только тренируемся. Правда, Стиви? — усмехнулся Бэзил, легонько толкнув меня локтем в бок.       — Э… да, — неуверенно ответил я.       — Смотри, Бэзил — покачала головой Василика. — Брат Амброзий вчера опять недосчитался двух бутылок вина.       — Эй! Я же разделил их с ним! Какая наглость! — недовольно ответил заяц и, сделав гордую физиономию, растопырил свои белые уши.       — Всё с вами понятно. Каждый раз одно и то же, — махнул лапой Матиас, затем он обратился ко мне: — Говорят, ты вчера был в библиотеке. Нашел что-нибудь интересное?       Я щелкнул пальцами. Точно! Я ведь чуть не забыл про бинокли, и судя по положительной реакции со стороны моих собеседников, захватил я их с собой не зря. Матиас и Бэзил решили опробовать устройства прямо здесь и сейчас.       — Отлично! Теперь мерзкие крысы будут у нас как на ладони! — ликовал заяц, крутя шарниры окуляров бинокля возле своих глаз. — Фу! У брата Альфа такая огромная родинка на подбородке. Ой! Кажется, он смотрит на нас!       Я с трудом сдержался, чтобы не заржать. Всё-таки этот ушастый парень умеет заставить тебя улыбнуться, а может, это просто бренди начал действовать.       — Может, не будете заниматься этим за столом? — раздался возмущенный голос Василики.       — Да, — кивнул Матиас, и отложив бинокли в сторону, друзья ещё раз поблагодарили меня.       — Рад помочь. А настоятель отдыхает?       — Ага. Хотя обычно он не пропускает завтрак, — произнесла мышка, задумчиво оглядывая зал. — А, вот и он.       Аббат Мортимер в сопровождении матушки-барсучихи поприветствовал всех гостей, затем молча опустился в своё резное ивовое кресло в центре зала. Выглядел, конечно, он неважно и уставшим, но как оказалось, дело здесь было не только в наших ночных посиделках. Выяснилось, пока мы были в библиотеке, Клуни и его банда обнесли еще одно местное поселение, неподалёку от аббатства. Двое мышей погибли, точнее, были повешены прямо на воротах деревни. Акт устрашения хоть примитивный, зато эффективный. От этой истории мне стало реально не по себе. Такой жёсткий контраст. С одной стороны, добрейшие миролюбивые звери, которые и мухи не обидят, а с другой — чокнутые маньяки-садисты. Ужас! А настоятель в это время, подняв лапу в знак молчания, взял слово:       — Прошу вас почтить память павших, в том числе и наших врагов.       Звери смокли. В зале наступила гробовая тишина, лишь изредка перебивающаяся, треском горящих свеч. Вообще, не перестаю удивляться добродушию этого народа, в частности, Мортимеру. Такому спокойствию и выдержке можно только позавидовать, а в его мудрых речах четко прослеживается мысль о том, что жизнь каждого живого существа — священна и что любая форма насилия неприемлема, и здесь я с ним полностью солидарен. Мне кажется, что в мире нет ни одной проблемы, которую нельзя было бы не решить словами, но, к сожалению, есть те, кто считает иначе. А минута молчания тем временем закончилась, и мы приступили к трапезе.       Глядя на то, как ест Бэзил, я просто не верил своим глазам. Я никогда не видел, чтобы кто-либо мог столько слопать! Ему было бы самое месте где-нибудь на конкурсе поедания гамбургеров. Хоть в воздухе до сих пор веяло нотками скорби, обстановка за столом немного разрядилась. Даже несмотря на войну и траур, они пытаются жить дальше: есть, пить, даже улыбаться, — и лично я не считаю это глупым. В такое время никому нельзя раскисать, в противном случае это будет означать, что Клуни победил, даже не пересекая порога аббатства, и все эти жертвы были напрасны. На ум сразу пришли слова, которые я говорил Мартину, о том, что нужно жить на радость себе и назло врагам. Эх… вот был бы он сейчас рядом…       А завтрак, между прочим, удался. Два куска айвового пирога и козий сыр с орехами — то, что нужно для продуктивного дня, жаль, конечно, что меня всё ещё вырубает. Наверно, зря я выпил столько бренди. Что-то мне похорошело…       — Вот… а ещё люди могли летать по небу, — захмелевшим голосом рассказывал я, не замечая, как к нашему столу медленно, но уверенно стекается толпа слушателей. Даже Констанцию заинтересовали мои рассказы. Блин! Да здесь уже почти весь зал собрался.       — Врешь! — перебил Бэзил, недоверчиво хрустя морковкой. — У людей же нет крыльев.       — У нас было кое-что получше. Самолёты. Это такие большие железные птицы. Купишь билет и летишь куда хочешь. Хоть на север. Это правда.       — Всё равно не верю! — стоял на своём заяц.       — Знаешь, Бэз, я раньше тоже во многое не верил. Например, в то, что я сейчас буду сидеть здесь с вами.       — С этим не поспоришь, — рассмеялся он. — Ещё выпьем?       — Нет! Спасибо, но мне хватит. Пойду помогу на кухне, — отмахнулся я и попытался подняться из-за стола. Это была неудачная попытка.       Блин, ну и позорище! Ещё и полдень не наступил, а я уже в дрова. Вот что теперь они подумают о роде человеческом, глядя на меня? А, ну и ладно! Зато на меня больше не смотрят с опаской, вон, даже смеются над моими пьяными шутками. Уж лучше так, чем шарахаться тут от всех. Вот засада! Кажется, настоятель идёт сюда. Так, спокойно! Соберись, Стив.       — Вижу, тебе понравился завтрак, сын мой, — вежливо поинтересовался Мортимер, сложив лапы в своё одеяние.       — О-очень, сп-спасибо вам всем большое, — через икоту выговорил я, слыша за спиной еле сдерживаемые мышиные смешки. — А… к-как вы себя чувствуете?       — Спасибо. Хорошо, — улыбнулся тот, — Я думаю, тебе нужно как следует выспаться. Ступай отдохни.       Ну что ж. Слово настоятеля — закон, а я и не спорю. Тем более, Матиас с Бэзилом вызвались проводить, а точнее, дотащить меня до комнаты, потому что ноги меня уже не слушались. Как мы туда добрались, я, честно говоря, не помню. Помню только, как уткнулся лицом в пуховую подушку и сразу же вырубился. Спалось мне, конечно, отлично, да настолько, что проснулся я только под утро, да и то от стука в дверь. Это был Гуго. Он всё-таки приготовил Латте! Класс! Как раз то, что нужно. Даже вкус почти как раньше. А ещё он сказал, что сегодня на кухню приходить не нужно, потому что Матиас поведёт меня на тренировочный полигон после завтрака. Что ж. Начало весьма интригующее.       И вот я на том самом полигоне, точнее, на стрельбище, и выглядит оно, честно говоря, скудновато. Десяток мишеней, дюжина потрёпанных временем мечей и луков и нечто, с трудом напоминающее полосу препятствий. Вообще, немного странно, почему здесь всё находится в упадке, особенно в такое неспокойное время, ведь аббатство Рэдволл далеко не бедное, и когда я поинтересовался у Матиаса по поводу этого, ответ меня, мягко говоря, удивил. Как оказалось, пацифизм нашего настоятеля всё же иногда выходит за рамки. Даже в период нашествия крыс он ничего не хочет слышать о том, что связано с войной, продолжая придерживаться своих гуманных принципов. Одно время по распоряжению Мортимера в лазарет аббатства, помимо раненых рэдвольцев, на лечение также приносили тех самых крыс и приспешников Клуни, прямо с поля боя за стеной, что вызывало у жителей недоумение, и естественно, ничем хорошим это не закончилось. Так погиб предыдущий летописец — брат Мафусаил. Его хладнокровно убил один из пациентов — лис Куроед, когда старик застукал его за воровством. Весь Рэдволл тогда скорбил три дня. А как-то раз после одной из стычек, когда рэдвольцам повезло серьёзно ранить Клуни и его войско отступило, настоятель, видимо на радостях, в этот же вечер приказал снять со стен усиленную охрану, мотивируя это тем, что всё закончилось. И само собой, через два дня крысы перегруппировались и вернулись, что чуть не стало для аббатства фатальным концом, да и, как выяснилось, покалечили тогда вовсе не Хлыста, а крысу, похожую на него. Конечно, не мне судить Мортимера. Он всё же лекарь, а не воин, к тому же он дал обет помогать всем нуждающимся и твёрд в своих убеждениях, за что ему бесконечный респект, но порой в жизни случаются ситуации, когда нужно идти наперекор самому себе, особенно когда всё, что тебе дорого, находится в опасности. Конечно, аббат учёл свои прошлые ошибки, жаль только, что его мировоззрение меняется не так быстро, как хотелось бы. Собственно, именно поэтому Матиас и обратился ко мне. Рэдволл несёт серьёзные потери, и им сейчас нужна любая помощь, и я не стал ему отказывать. Тем более, если Клуни Хлыст прорвётся сюда, несладко придётся нам всем, а мне, даже при всём моём желании, бежать-то и некуда.       Мышонок вручил мне один из луков. Чёрт, а натягивать тетиву куда сложнее, чем кажется! Руки напрочь отсыхают, да ещё и эти неудобные стрелы. Как из этого вообще можно нормально стрелять?! Конечно, с подсказками Матиаса я всё же разобрался, что куда, кое-как прицелился в одну из мишеней и… промах, недолёт, опять промах! И это при том, что антропоморфный мышонок, в два раза моложе и ниже меня, три раза подряд попал «в яблочко». Стыдно, Стиви! Эх, мне бы сейчас пистолет… Я бы ему показал, как надо по-настоящему стрелять. Далее мы подошли к стойке и взяли по мечу. Ну, здесь-то точно проблем не будет. Да этот мелкий шкет с трудом его держит. Я его в два счёта уработаю. Ох, как же я ошибался! Момент — и остриё меча оппонента уже было возле моего горла, и так два раза подряд! Я даже среагировать толком не успел!       — Если бы на моей месте был Клуни, ты был бы уже мёртв, как минимум, дважды. Ну, ничего. Пока мы живы — всему можно научиться, — ухмыльнувшись, заверил Матиас, убирая оружие в ножны.       И всё-таки он смышлен не по годам. По глазам вижу — шикарный командир. Пусть он молод и горяч, зато отлично умеет подбирать слова и управляться с местным арсеналом. Ну, прямо здешний Том Круз. Блин, я даже немного ему завидую.       — Не понимаю, — раздался позади нас чавкающий голос Бэзила, заставивший меня немного вздрогнуть. — Ты же вроде говорил, что что-то охранял.       Фух! Чуть не напугал! Этот заяц появляется так неожиданно и опять ест. Блин! Он постоянно что-то жуёт.       — Я и сейчас говорю, — произнёс я, кладя тренировочный меч на место.       — Ха-ха! — во всё горло рассмеялся Бэзил. — Ты хоть что-нибудь умеешь? С такой подготовкой тебе только котлы и мыть.       А вот это уже вызов! Да, пусть я фигово владею мечом, луком и до сих пор не знаю, как правильно завязывать этот проклятый ремень на своём балахоне, но ты ошибаешься, дружок. Я всё же кое-что умею! Крепкий захват за запястье заячьей лапы, затем резкий рывок — и вот ушастый наглец в недоумении лежит на сырой земле. Я перекинул его через плечо, и теперь его яблочком уже вовсю наслаждаются муравьи. Да. Всё-таки в «Альфа-Прайм» была хорошая школа самообороны.       — Вот это да! Браво! — восторженно смеялся и аплодировал мне Матиас.       Бэзил же тем временем вскочил на лапы, горделиво отряхнулся, а когда увидел, что произошло с его едой, схватил себя за уши.       — Мой полдник! Это оскорбление! Я вызываю вас на дуэль, сэр! Имейте в виду, я — хороший боксёр! — заяц учтиво поклонился мне, а затем воодушевленно запрыгал на месте и демонстративно замахал кулаками, то и дело беззаботно хихикая.       Блин! Он опять меня рассмешил! Так и быть, сударь. Я принимаю ваше приглашение на товарищеский бой. Смотрю, тебе нравится мериться силой, да, Бэз? Вон, как заулыбался, во все свои тридцать два, или сколько там у зайцев зубов? Что ж… надеюсь, твои лапы такие же сильные, как и твой язык. Даже интересно, смогу ли я «навалять» огромному зайцу? Давайте, кулаки, не подведите! Однако нашей баталии не суждено было сбыться.       — Что здесь происходит?! Матиас?       Это был голос аббата Мортимера, пристально наблюдавшего за нами, и судя по выражению, его лица, он был чем-то недоволен. Увидев его, мы с Бэзилом тут же встали по стойке смирно, спрятав руки за спинами.       — Мы просто тренируемся, отец настоятель, — ответил мышонок, тут же стерев со своей мордахи все потуги смеха.       — По-вашему, разбить друг другу физиономии — это тренировка?! Стыдно должно быть!       Мда… а у старика-то, похоже, какие-то проблемы с восприятием реальности. Надеюсь, мир для него не поделен на чёрный и белый. В любом случае, на Матиаса он сейчас «наехал» необоснованно.       — Просто дружеский поединок, — вступился за друга Бэзил, а затем и я. — Тем более, практика нам не помешает.       — «Нам»? — тут же переспросил аббат, прищурившись на мышонка поверх своих очков.       — Я попросил Стива помочь нам с обороной, — ответил тот.       — Всё ясно, — вздохнул Мортимер. — Матиас, сын мой, можно тебя на пару слов?       — Да, конечно, отец настоятель.       Мы все переглянулись, и пожав плечами, Матиас направился вслед за сгорбленной спиной старца. Они о чём-то долго разговаривали, но из-за большого расстояния расслышать их было невозможно. Когда же они наконец договорили, мышонок-командир вернулся обратно к нам с расстроенным выражением лица.       — Боюсь, тебе придётся вернуться на кухню, Стив.       — Что?! Почему?!       — Потому. Гуго тебя уже ждёт, — с прискорбием вздохнул Матиас, а затем обратился к зайцу: — Идём, Бэзил. Нужно помочь укрепить стену.       — Х-хорошо, — растерянно кивнул Бэзил, также не понимая, что сейчас произошло. — Увидимся, Стиви.       — Да подождите вы! — не унимался я. — Матиас, что он тебе сказал?! А то я ведь сам с ним поговорю!       — Попробуй. — хмуро кивнул мышонок, и они с зайцем направились прочь, оставив меня одного в полной растерянности.       Зашибись! Вот и потренировались. Ох, и не нравятся мне эти недомолвки. Пойду-ка всё-таки разыщу аббата. Так, где он в это время обитает? Вроде Гуго что-то упоминал о его расписании. Кажется, Большой зал. Там я ещё не был.       И вот я на месте. Ладно, хоть искать долго не пришлось. Всё же это крупнейшее помещение в аббатстве, куда попадают все входящие в главное здание. Что-то типа вестибюля отеля или около того. Вообще, странно, что меня сюда не приводили во время нашей первой экскурсии. А массивные двери тем временем тяжело приотворились, и я вошёл вовнутрь. Зал был богато украшен. Здесь тебе и высокий потолок, и гигантские колонны, и огромный камин. Витражи в узких высоких окнах окрашивали косые лучи солнечного света во все цвета радуги. Мириады разноцветных пылинок кружились и танцевали в солнечных лучах. Аббат Мортимер стоял, ко мне спиной перед стеной, почти полностью покрытой длинным гобеленом, с которого на нас смотрел бесстрашный мышь-воин. Одетый в доспехи, он небрежно опирался на огромный меч, а за его спиной в ужасе разбегались лисы, дикие коты и другие хищные звери. Мне, кстати, очень повезло, что старик сейчас здесь один. Я робко кашлянул себе в кулак, попытавшись начать диалог:       — Кхм… Простите, настоятель, можно с вами поговорить?       — Я знаю, о чём ты будешь меня спрашивать, — сухо ответил он, даже не посмотрев в мою сторону, — и мой ответ: нет.       — А можно хотя бы узнать причину?       В этом момент Мотример повернулся лицом ко мне, указав лапой на изображение воина:       — Ты знаешь, кто это?       — Нет, — пожал плечами я. — Откуда?       — Это Мартин Воитель, основатель нашего Ордена.       — Мартин?!       При звуке знакомого имени у меня на секунду захватило дыхание, но тут же отпустило, когда я подошёл поближе к гобелену. Это не он. Мартин, которого я знал, был крысой, а этот мышь и совсем на него не похож. Ну, вот. Опять я расстроился. Пора уже перестать думать о нём.       — Какое приятное лицо, — закивал я. — Наверно, он был хорошим парнем, раз он здесь изображён.       — Он появился здесь много-много лун назад, — продолжил Мортимер, — когда на аббатство напали лисы и другие хищники во главе с огромной дикой кошкой. Мартин бесстрашно сразился с ними в одиночку и прогнал их прочь из нашей страны. Он бился с полчищами врагов. Он поразил дикую кошку своим легендарным мечом и вышел победителем. Однако в последнем кровавом бою Мартин был тяжело ранен. Мыши нашли его, истекающего кровью. Они долго ухаживали за ним. А когда силы вернулись к Мартину, произошло настоящее чудо. Он поклялся, что отныне никогда не возьмет в лапы меча и остаток жизни будет помогать больным и бедным.       — Здорово, только я-то тут при чём?       На мой вопрос настоятель аккуратно взял меня под руку и, подведя ещё ближе к полотну, указал мне на невзрачно вытканное изображение одной из битв.       — Этот гобелен был начат задолго до прихода Мартина сюда. Ещё с древних времён он показывает не только прошлое, но и настоящее и даже будущее. Смотри.       И тут я опешил.       — Стоп! Это что, люди?! Они сражаются с животными?       Вот только животные какие-то странные. Они похожи на больших белок, ежей и прочих травоядных, при этом с огромными клыками и когтями как у хищников. И что это за синее облако вокруг них?       — Наши мудрецы называли это — «Синее пламя», — заключил Мортимер. — Говорят, что именно оно и стало причиной гибели старого света. Никто не знает, как именно оно уничтожило людей, но пророчество гласит, что рано или поздно пламя вернётся, а вместе с ним и род людской, и принесут они с собой разрушение и смерть.       Закончив свой рассказ, настоятель посмотрел на меня с серьёзным выражением лица. Кажется, я начинаю понимать, к чему он клонит.       — И… вы считаете, что я как-то с этим связан?!       Старец молча вздохнул, убрав лапы в своё одеяние. Ну, теперь понятно, почему от меня все шарахались! Но как вообще можно делать такие выводы, исходя из мутных картинок на старом гобелене?! Это же просто кусок ткани!       — Мортимер, вы серьёзно?! Боитесь, что я устрою здесь апокалипсис?!       — На то есть причины, Стивен, и, согласись, не беспочвенные. Твоё появление здесь не иначе как знак, но я вижу, что в тебе есть доброта, и хочу поступить правильно.       — Это как же?!       — Всё просто. Ни единой капли звериной крови не должно быть пролито от рук человека. Будь это мышь, заяц или даже крыса.       Я распахнул рот от удивления, смотря на него, как последний дурак. Неужели они и вправду видят во мне угрозу?! Да я и мухи не обижу, и уж тем более кого-то из Рэдволла. Нет, мне, конечно, не раз приходилось драться и даже стрелять, но только когда в этом была крайняя необходимость, ну ладно, пару раз «по пьяни», а тут теперь, получается, и защитить-то себя в случае чего нельзя! Так, что ли?! Меня так взбесила эта мысль, что я сам не заметил, как перешёл на повышенный тон. Мортимер же отвечал на все мои возмущения крайне спокойно. По крайней мере, старался.       — Нормально! А если на меня, например, нападут?!       — Здесь, в аббатстве, ты в полной безопасности.       — А как же этот… как его?! Клуни!       — Этим пусть занимается стража.       — Да это бред! Вы понимаете?! Это чушь!       — Чушь это или не чушь, но к оружию ты не притронешься, и точка! — неожиданно рявкнул настоятель, тут же поправившись: — Прости мою резкость, Стивен, но прошу, пойми и ты меня. Я не могу рисковать.       Я покорно опустил голову. Что ж. Видимо, его не переубедить. На самом деле, может, оно и к лучшему. На фига мне вообще впутываться в эти разборки? Буду сидеть на кухне, поближе к «хавчику». С другой же стороны, если Клуни всё-таки сюда ворвётся, то… А, плевать! Будь что будет. Пусть об этом парится Мортимер вместе со своими пророчествами. В этот момент деревянные двери отворились, и на пороге появилась Констанция. И выражение её обеспокоенного лица не внушало ничего хорошего.       — Настоятель, крыс видели к югу отсюда! Они скоро будут здесь!       — Скажи Матиасу, он разберётся! — приказал Мотример и указал мне на лестницу вниз. — Ступай на кухню, Стивен!       — А вы куда? — настороженно поинтересовался я.       — Пойду встречать гостей.       Старик робко выдохнул, и они с барсучихой направился к двери.       И снова слышны удары колокола. Только не такие, как раньше. Более резкие и продолжительные. Всё ясно. Идёт беда! И конечно же, я не пошел ни на какую кухню. Сам не знаю почему. Может, это было любопытство, а может, чувство долга в одном месте заиграло, но как бы там ни было, я незаметно проследовал за настоятелем к главным воротам, а затем нырнул в кусты густой смородины, сделав себе импровизированное окошко. А напряжение тем временем нарастало. Вот и стражники-выдры при полном обмундировании подтянулись, а вот и Матиас с Бэзелом. Ох, чувствую, сейчас будет заварушка. Вообще, странно, что крысы внаглую приперлись к главным воротам. Тут что-то не так.       Громкий стук в двери аббатства.       — Открывайте, тупицы! У Клуни Хлыста к вам деловое предложение! — вещал глухой голос по ту сторону ворот.       — Нас не интересуют его предложения! Прошу, ступайте отсюда с миром! — старался невозмутимо отвечать настоятель, но по его голосу было понятно, что ему страшно.       — Да! Убирайтесь отсюда, мерзкие вонючки! — во всеуслышание поддержал Бэзил.       — Вот дураки! — раздался ехидный смех. — У нас заложники!       Рэдвольцы тут же засуетились, начав экстренно совещаться и оценивать обстановку.       — Их всего дюжина. Двое мышей в плену. Попробуем отбиться? А вдруг это ловушка? Что будем делать? Нельзя никем рисковать. Скажите лучникам быть наготове.       — Хорошо! — заверил мышиный аббат. — Мы вас выслушаем, но оставьте своё оружие у ворот, и двое могут войти.       — Трое! — настойчиво требовали с той стороны. — Босс сейчас подойдёт!       От такого расклада я, мягко говоря, прифигел! Он чё, блин, серьёзно?! Просто возьмёт и впустит их сюда?! Я, конечно, понимаю, что там заложники, но вдруг это реально ловушка? Благо, Матиас и Констанция перестраховались, приказав выдрам выставить по периметру живую шеренгу с щитами и копьями, но всё равно мне как-то неспокойно. Вот чёрт! Чувствую, как в крови поднимается уровень адреналина. А может, всё-таки свалить на кухню, пока не поздно?! Уже поздно! Они вошли вовнутрь! Всего двое, но блин! Эти черти реально стрёмные! Мало того, что крысы были чуть ли не в два раза больше мышей, они также имели устрашающий вид. Огромные зубы, красные глаза, порванные уши, и вытянутые злобные морды, с которых капала слюна. Жуть! А сейчас они что-то настойчиво «втирают» Мортимеру и Матиасу. Одну минуту. Их одежда. Я узнаю эти нашивки! На них логотип «WinPharma»!       — Эй! Это что там?! — грубым голос зарычала одна из крыс.       Чёрт! Кажется, меня засекли, но мне плевать! Надо выяснить, откуда у них эта одежда! С поднятыми руками я медленно вышел из кустов и двинулся в их сторону.       — Человек?! Настоящий?! — тут же зашептались между собой крысы.       — Что ты здесь делаешь, Стивен?! — испуганно крикнул настоятель, отшатнувшись назад от неожиданности.       Бэзил с Констанцией тут же схватили меня под руки и попытались отвести подальше, но было уже поздно. Я должен получить ответы сейчас же! Кажется, моё любопытство быстро переросло в истерику:       — Бэз, пусти меня!       — Полегче, Стиви! Что происходит?! — успокаивал меня заяц, попутно пытаясь удержать.       — Откуда у вас эти куртки?! — во всё горло закричал я, пытаясь освободиться.       — Надо же! Он и говорить умеет, — усмехнувшись, переглянулись крысы. — Неужто и впрямь настоящий?       Вдруг за воротами раздался глухой рык, заставший всех замолчать, и на пороге аббатства появился он. Их главарь. Большая злобная крыса с жесткой шерстью и кривыми зазубренными клыками. Один глаз закрывала черная повязка, а на конце длинного хвоста красовался металлический шип. Заприметив меня, он довольно оскалился:       — Он самый что ни на есть настоящий. Здравствуй, Стив! Давно не виделись.       Я оцепенел. Этот голос! Я узнаю его из тысячи! Это был Мартин!