Кулинарная книга Джека

— С сегодняшнего дня ты можешь переписываться с друзьями, — объявил утром Флимонт. — Репетиторы довольны твоими успехами, ты приложил много усилий. — Только почта? — немного разочарованно протянул Джеймс, но тут же исправился, заметив пристальный взгляд матери: — Вернее, спасибо вам за это. Я буду стараться и дальше. Еле дождавшись окончания завтрака, он вскочил из-за стола и убежал в свою комнату, где сразу же принялся за письмо Сириусу, по которому соскучился гораздо больше, чем по Ремусу или даже Лили, уж не говоря о мямле Питере. Мысли легко облекались в слова и, не прошло и получаса, как все жалобы на несправедливость жизни были излиты на бумагу. Джеймс запечатал два исписанных листа в конверт и побежал на чердак, где жили почтовые птицы. Там он подозвал свою сову и, отдав ей письмо, отправил к другу, наказав дождаться от него ответ. После этого вернулся в свои комнаты, чтобы немного позаниматься астрономией, с которой у него пока было больше всего проблем. Однако его мысли витали где угодно, только не в кабинете, где на рабочем столе лежал звёздный атлас. Хотелось поторопить время, чтобы скорее узнать новости Сириуса, прочесть строки, написанные его летящим почерком. Однако время шло и шло, наступил обед, а сова так и не вернулась обратно. Джеймс вошёл в столовую в мрачном настроении и, усевшись на своё место, стал ждать родителей. Флимонт явился в одиночестве и, сообщив, что у Юфимии мигрень, велел подавать еду. Домовики оставались невидимыми, потому что Поттеры не любили, чтобы те показывались на глаза, больше чем по острой необходимости. Только когда на столе появился клубничный клафути, Джеймс осмелился осторожно спросить: — Отец, вы случайно не знаете, что происходит у Блэков? — У каких именно? — с прищуром взглянул на него тот. — В семье лорда Ориона Блэка. Я написал письмо Сириусу, но он почему-то не отвечает. — И вряд ли сможет сделать это в ближайшее время, — пожал плечами Флимонт. — Что с ним случилось?! — испугался Джеймс. — Находится в недоступной зоне. — Зачем? — окончательно растерялся Джеймс. — Проходит интенсивную подготовку для поступления в Королевский Военно-Воздушный колледж. Конечно, перед этим он должен будет получить диплом об успешном окончании магловской школы и пройти тестирование, чтобы быть допущенным к вступительным экзаменам. Возможно, сначала ему придётся закончить какое-то военное училище. Я точно не знаю, по какому пути решили пойти Блэки, но Сириус твёрдо решил делать карьеру в магловской армии, значит, получит лучшее обучение из возможных. Джеймс ошарашенно молчал, не в силах осознать поступившую информацию. Как же так? Разве они не собирались поступить в аврорат, чтобы бороться с тёмными магами? И с каких это пор Сириус снова начал общаться со своей семьёй и тем более прислушиваться к мнению родственников? — Ты бы лучше подумал о себе, — недовольно произнёс Флимонт. — Блэки выкупили свободу наследника. Арктурус сделал всё возможное, чтобы его не привлекли к суду. — А вы? — неожиданно испугался Джеймс. — Я попаду в тюрьму? — Нет, отделаешься штрафом, мы тоже подёргали за ниточки. Это обошлось очень дорого, поэтому тебе придётся сидеть на «голодном пайке». До окончания школы никаких новых мётел и других дорогостоящих покупок. Путешествия тоже под запретом. — И что мне делать? — У Джеймса расстроенно вытянулось лицо. — Учиться, работать, помогать мне! — возмущённо ответил Флимонт и, досадливо нахмурившись, бросил салфетку на стол. — Ты, кажется, не понимаешь, в какое положение попал! Даже если тебя оправдают на этот раз, то из-за любого правонарушения в будущем станешь рецидивистом! — Что значит «если оправдают»? — Джеймс уловил главное в гневной речи отца. — Могут и нет? Вы же только что обещали другое! — О чём ты вообще думаешь? Ты знаешь, что мы уже заплатили за твою свободу десять тысяч галеонов, а ещё будет штраф в пять тысяч! Ты представляешь, какие это деньги?! Да за пятнадцать тысяч можно купить старинный особняк, к которому прилагается титул! — Зачем нам это? — вяло отмахнулся Джеймс. — Наш дом неплох, зачем искать что-то другое? — А ты собираешься жить с нами, пока мы не умрём? — раздражённо поинтересовался Флимонт. — Или так нравится быть простолюдином? — Да о чём вы, отец?! — тоже возмутился Джеймс. — То Певереллы, то дворяне… С каких пор Поттеры сами по себе стали не хороши? — Ты безмозглый избалованный трутень! — процедил Флимонт, поднимаясь из-за стола. — Не смей показываться мне на глаза, пока я не остыну, иначе нарвёшься на порку. — Да что я такого сказал? — растерянно произнёс Джеймс, проводив его взглядом. — Подумаешь… Он вскочил из-за стола и побежал в свою комнату, чтобы связаться с остальными: Ремусом, Лили и, ладно уж, даже Питером, чтобы узнать от них новости. Воспользовавшись почтальонами родителей, он вскоре разослал письма и принялся ждать ответы, от нетерпения бегая туда-сюда по гостиной. Первой вернулась его сова, которая принесла обратно нераспечатанный конверт, предназначенный Сириусу. Потом явился чёрный ворон отца с короткой запиской от Лили: «Не пиши мне, Поттер, я всё сказала миссис Поттер». Джеймс несколько раз прочитал эту строчку, но так ничего и не понял, поэтому отправился за разъяснениями. В будуаре Юфимии царил полумрак и пахло какими-то сладковатыми благовониями. Сама она полулежала на кушетке с компрессом на лбу. Рядом на столике стоял бокал с лимонадом, в котором поблескивали кубики льда. — Мам, можно? — тихо спросил Джеймс. — Конечно, дорогой, проходи. — Очень плохо? — Мигрень такая дурная штука, от которой не помогает даже обезболивающее зелье. Вернее, оно притупляет боль, но делает меня такой слабой и неповоротливой, словно я какая-то старая корова. — Вы очень красивая и молодая, — сделал комплимент Джеймс, устраиваясь прямо на полу у ног матери. Та усмехнулась и потрепала его по голове, сделав причёску ещё более лохматой. — Можно задать вопрос? — Попробуй. — Вы встречались с Лили? — Да, я виделась с мисс Эванс, — подтвердила Юфимия. — Но зачем? Вы… отругали её? Мам, она хорошая! — в отчаянии вскрикнул Джеймс. — Ты знаешь, здесь я с тобой согласна, — усмехнулась Юфимия. — Давно я не встречала такую умненькую маглокровку. Добби, подай мне думосбор! — велела она и, когда на столике появилась старинная металлическая чаша, испещрённая рунами, осторожно вытянула волшебной палочкой нить воспоминаний и опустила её внутрь. — Сам посмотри. Джеймс встал на колени и осторожно окунулся лицом в туманное марево. После пары мгновений неприятного чувства падения он оказался в каком-то магловском кафе. За витриной светило солнце, в зале сидели всего две парочки за столиками у дальней стены и Лили — почти у самой барной стойки. Юфимия подошла к ней и уточнила: — Мисс Эванс? — Да, это я. — Лили поднялась на ноги и немного неуклюже поклонилась. В этот момент к ним приблизилась высокая блондинка, которая вышла из туалетной комнаты. — Это моя сестра Петуния. Если не возражаете, она будет присутствовать при нашем разговоре в роли старшего родственника. Получив ваше письмо, я не стала рассказывать о нём родителям, чтобы не пугать их. Магический мир до сих пор остаётся для них негативным раздражителем. — Не против, — кивнула Юфимия, положительно оценив хоть и недорогие, но элегантные наряды сестёр. Усевшись за стол, она дождалась, когда те займут свои места напротив и, отведя взгляды посторонних лёгким взмахом руки, начала с самого важного вопроса: — Скажите, мисс Эванс, какие отношения связывают вас с моим сыном Джеймсом? — Мы учимся на одном курсе и оба гриффиндорцы, — осторожно ответила Лили, бросив быстрый взгляд на до сих пор молчащую сестру. — Вы знаете, что Джеймс… питает к вам романтические чувства? — продолжила Юфимия. — Простите, миссис Поттер, но мне кажется, что вы преувеличиваете интерес своего сына, — не дрогнув, ответила Лили. — Он у вас немного избалованный, и его отношение ко мне похоже на эгоизм ребёнка, который хочет заполучить новую игрушку. — У вас есть младшие братья и сёстры? — чуть прищурившись, поинтересовалась Юфимия. — Говорите так, словно имеете опыт общения с малышами. — Нет, мы с Петунией единственные дети наших родителей, — покачала головой Лили. — Но я лет с восьми присматриваю за малышнёй соседей, чтобы заработать на карманные расходы. Конечно, я не профессиональная няня, просто могу занять ребёнка на пару-тройку часов, пока взрослые занимаются своими делами. — Понятно, — кивнула Юфимия. — Так, значит, вы считаете, что чувства Джеймса не серьёзны? — Именно так, — уверенно подтвердила Лили. — Миссис Поттер, я прекрасно осознаю своё место в магическом мире и понимаю, что истории про Золушек, выходящих замуж за принцев, не более чем глупые сказки для наивных девиц. — А вы, значит, не такая? — усмехнулась Юфимия, чувствуя долю симпатии к этой не по годам прагматичной маглокровке. — Я реалистка, — пожала плечами Лили. — И, если честно, внимание Джеймса меня изрядно напрягает. Я даже решила не возвращаться в Хогвартс, чтобы избежать ненужных слухов и проблем. Я дорожу своей репутацией, а такими темпами, как только я стану совершеннолетней, ваш сын может… принудить меня… ко всякому. — И что же вы собираетесь делать, не имея полного образования? — немного удивилась Юфимия, в понимании которой каждый маглокровка мечтал найти своё место в магическом мире. — Я учусь в обычной школе, а не только в волшебной. Скоро сдам экзамены, потом постараюсь поступить в колледж и получить хорошую профессию. Работы я не боюсь, а участь любовницы богатого мужчины меня не интересует, — твёрдо ответила Лили. — Так что я не собираюсь испытывать терпение вашего сына, миссис Поттер. Он больше меня не увидит. Через несколько дней я перееду в другой город, где продолжу обучение. — Мир велик и не ограничивается магической Британией, — впервые за встречу подала голос Петуния. — Не давите на мою сестру, миссис Поттер, она не строит коварные планы в отношении вашего Джеймса. — Хорошо, я поняла, — удовлетворённо кивнула Юфимия, немного сожалея о том, что сёстры Эванс не достанутся её сыну. Обе были хороши, даже старшая, которая оказалась сквибом, а не волшебницей или маглой. Джеймс вывалился из воспоминания и плюхнулся на ковёр, чувствуя, как ноют колени и спина. Однако неприятные ощущения волновали его гораздо меньше, чем то, что он увидел. Неужели Лили относилась к нему именно так: как к надоедливому ребёнку, доставляющему проблемы? Джеймсу казалось, что она просто кокетничает, избегая его ухаживаний, как остальные девчонки. Те тоже любили жеманно отказываться от приглашений на свидания, а потом с радостью принимали подарки и позволяли себе намного больше, чем поцелуи за закрытыми дверями. Лили понравилась ему с первого курса, точнее, с первой встречи в Хогвартс-экспрессе. Она была такой живой и энергичной и, кажется, вообще ничего не боялась, когда заступалась за своего уродливого друга. Как настоящая валькирия, прикрывала его и гневно обвиняла их с Сириусом, а потом просто вытолкнула из купе! И вот эта девушка, за которой он пытался ухаживать все эти годы, говорит, что уходит из школы из-за его домогательств. Словно он, не более чем надоедливый щенок, от которого лучше спрятаться, чем получить проблемы в виде укусов и порванного платья… — Что ты об этом думаешь? — спросила Юфимия, внимательно наблюдающая за сыном, на лице которого отражались все его чувства. — Я… не буду преследовать Лили, — глуховатым от расстройства голосом произнёс Джеймс. — Я же не маньяк какой-то, чтобы убегать от меня в другой город. — Вот и хорошо, — облегчённо вздохнула Юфимия. — Рада, что ты взялся за ум. Джеймс молча кивнул, подумав, что ничего ещё не закончилось. Он даст время себе и Лили, а потом, когда они немного повзрослеют, сделает ещё одну попытку. В конце концов, до этого ни одна девочка не могла устоять против его обаяния, значит, надо просто дождаться подходящего момента.