❦❦❦
До своего первого рабочего дня Вону успевает прочесть несколько японских романов, дважды прогуляться вдоль реки, примерно сто раз заверить Сунёна, что у него всё отлично и даже попытаться приготовить пасту (что оборачивается настоящей катастрофой, но никому кроме Данби об этом знать не обязательно). И вот в последний понедельник октября он стоит перед полицейским участком Намвона. Здание старое, кое-где потрескалась краска и людей вокруг нет. Небо и земля по сравнению с полицейским управлением Сеула, где работники и граждане снуют туда-сюда, не давая дверям и на секунду полностью закрыться. У входа стоит мужчина: нахмуренные брови, сигарета во рту и взгляд полный утреннего недовольства. — Здравствуйте, участок открыт для посещения с 10 до 18, если у вас срочное обращение просьба пройти в приёмный отдел с правого торца здания. В противном случае просьба дождаться 10 утра и записаться на посещение. — он выдаёт заученную фразу не моргнув глазом и делает ещё одну затяжку. Вону почти уверен, что согласно законодательству запрещено курить настолько близко к госучреждению. Он прикусывает язык, не желая портить первое впечатление о себе. — Простите, господин, я новый работник, меня перевели из Сеульско — его перебивают. — А, зазнайка из столицы, да мне передавали. — Вону пропускает комментарий мимо ушей. Он не ожидал, что ему здесь будут рады. — Я Чон Вону. — он кланяется. — Чхве Сынчоль, глава отделения — начальник Вону. — Лучше не разговаривай со мной, пока я не выпью кофе. Сынчоль не утруждает себя поклоном, не изменяет своему почти машинно-ровному тону голоса и даже смотрит будто сквозь Вону. Он тушит сигарету носком ботинка и заходит в здание. Вону ничего не остаётся кроме как следовать за ним. Внутри всё компактное ровно настолько, каким оно кажется снаружи. Сынчоль заходит в кабинет на первом этаже. Он небольшой, внутри слегка пахнет плесенью, много шкафов на замках — очевидно для документации — четыре места, одно из которых пустует. Столы металлические и заметно старые, Вону отсюда видит множество царапин. Возможно, четверо бедняг пережили не одно поколение местных детективов. Столы стоят по двое, левый дальний вероятно предназначен для него. В центре между столами стоит обычная маркерная доска. Лампа всего одна, с вертушкой, что вряд ли сильно помогает в жару. А окон двое: узкие щёлки под потолком. — Это Чон Вону. — Сынчоль оставляет его посреди кабинета и спешно уходит. Из-за столов на него смотрят три пары глаз. — Кхм, добро пожаловать в полицейский участок Намвона, я Ли Докём, это Чхве Хансоль — он указывает на парня рядом с собой. — Я Ли Чан, младший тут, можете занять стол рядом. — Чон Вону, переведён из Сеульского полицеского управления, с сегодняшнего дня буду работать с вами — он кланяется. Парни хлопают и улыбаются. Возможно Вону поспешил с выводами. Они не выглядят недовольными его присутствием. Он проходит к свободному столу, который покрыт неравномерным слоем пыли. Можно заметить, что кое-где раньше лежали папки. Кажется, его использовали как временный склад. — Прости, мы не успели прибраться — Докём неловко трёт затылок, протягивая ему тряпку. — И за босса прости, он по утрам всегда такой. — добавляет Чан. Хансоль лишь подтверждающе кивает. — Он не сказал, что я должен делать. — Вону смахивает пыль, пока Докём всё ещё стоит рядом. — Ты же сдавал значок перед переводом? — Да. Судя по всему Докём тут либо старший, либо негласный лидер. Возможно всё вместе. Потому что Хансоль смиренно молчит и вообще будто прибывает в другом пространстве, а Чан едва ли не подпрыгивает на стуле от того, насколько рад видеть новое лицо. — Нужно получить новый и табельное оружие тоже. На моей практике оно не разу не пригождалось, но таков устав. — Вону кивает ещё раз. Он не уверен, стоит ли общаться формально, потому что коллеги очевидно этого не делают. Он не знает их должностей, но выглядят они младше. — Можешь обращаться к нам неформально — Докём, кажется, наконец понимает, в чём дело — Сынчоль сказал, что тебя перевели на ту же должность, что и Чана. — Вону может почувствовать как в воздухе витает пресловутое “Как нужно провиниться, чтобы в таком возрасте не просто перевели в глушь, но и понизили” — Я заместитель инспектора, а Хансоль старший детектив. Но если честно мы все занимаемся одним и тем же. Кроме Сынчоля, он общается с региональным управлением и занимается всеми этими бумагами. — он неопределённо машет рукой, будто надеясь, что Вону поймёт, о чём речь — Я думаю Чан проводит тебя за значком, а мы пока ээээ — он немного зависает, потому что очевидно заняться нечем. — Найдём стул, наконец подаёт голос Хансоль. — и да, это ещё один неприятный нюанс — стула у него нет. — Хорошо — Вону выходит в коридор вслед за Чаном. — Могу я звать вас хён? — на вид ему меньше двадцати пяти, волосы выкрашены в цыплячий цвет (Вону не уверен, разрешено ли это уставом, но вряд ли кто-то будет проверять), а глаза блестят восторженной заинтересованностью. — Да. — Отлично, Хён! Мы сейчас в основной части здания тут наши кабинеты — он указывает на дверь с табличкой "Чхве Сынчоль" — Есть две допросные и место временного задержания — он машет в сторону коридора, который находится по другую сторону от главного входа — Мы там иногда дежурим днём, а в остальное время Джэхён или Тэён. Я потом покажу тебе расписание дежурств. Тюрьмы нет, поэтому всех везут в Чинджу. На втором этаже хранилища и архив, там обычно либо Суён-нуна, либо Йери, они очень милые. А с правого торца можно зайти в приёмный отдел, я потом тебя с ними познакомлю. О, ещё на втором этаже отдел кадров, там Сыльги-нуна. — Чан болтает без умолку, а Вону просто пытается запомнить бесконечную вереницу имён, радуясь, что здание не большое, а значит заблудиться будет сложно. — А! Конечно, ещё у нас патрульный отдел, они обычно хёну, то есть Докёму-хёну отчитываются, поэтому он тебя, наверное, с ними познакомит. Вот мы пришли. Вону уже чувствует, как у него кружится голова от количества информации. Он снова плохо спал и сейчас ему хочется просто лечь и подремать где-нибудь часик-другой. Он получает значок и оружие, подписывает несколько бумаг в отделе кадров и, не найдя Докёма на месте, прилипает к кофейному автомату, гудение которого, казалось, может слышать всё здание. Здесь его и находит Сынчоль. Он держит в руках какую-то коробку и тысячу вон. — Вот, это все потерянные вещи, поступившие за прошлую неделю, составь опись и сдай в хранилище. Будут вопросы — иди к Чану, он этим каждую неделю занимается. Можешь до среды это делать, всё равно пока больше ничего нет. И да, в четверг конец месяца, попроси у девочек список вещей, которые забрали владельцы. Вам нужно будет прописать это в ежемесячном отчёте. Ребята знают. Он ставит коробку к ногам Вону, расправляет мятую купюру и пытается запихнуть её в автомат. Тот отказывается, недовольно фырчит и выплёвывает её обратно. — А да, раций свободных пока нет, так что просто обменяйтесь номерами. Нам обещали в январе заменить, так что я запросил больше в связи с твоим переводом. — Вас понял, сэр. — Иди отсюда — он не оборачиваясь машет рукой куда-то в сторону кабинета и предпринимает пятую попытку. Всё ещё неудачную. Наконец, со вздохом, он забирает купюру и разворачивается, крича на весь коридор: — Эй, Джухён, у тебя не будет тысячу монетами разменять? — Я работаю на стойке информации, а не в кассе! — Так будет или нет? Вону находит работу Джухён слегка бесполезной. Она сидит за стойкой рядом с терминалом записи и приветствует каждого, кто входит. Возможно, это сделано, чтобы люди в возрасте могли получить помощь, а может быть ради рабочих мест. Вону догадывается, что их в городах вроде Намвона не так уж и много. Весь оставшийся день он вносит в бланки информацию о трёх разных перчатках, пяти игрушках, книге, паре брелоков и одном кошельке, оставленных по всему городу. Многие из его бывших коллег посчитали бы унизительным заниматься подобным после стольких лет службы в полиции. Но Вону всё равно. Ему просто хочется занять чем-то руки. И чтобы его не трогали. Вечером ему звонит Сунён. Он расспрашивает о новой работе, коллегах. Вону честно отвечает, что они оказались дружелюбнее, чем он ожидал. Сунён обсуждает командировку в Пусан, сроки по которой пока неизвестны, обещает прислать фото новой футболки, которую купил. Вону не говорит, что ему тут одиноко и скучно. А Сунён делает вид, что не волнуется о состоянии друга. Они пытаются общаться так, будто не было всех этих тяжёлых месяцев до. Вону благодарен за это. Он выпивает таблетки и ложится на кровать рядом с Данби, надеясь поспать сегодня хотя бы несколько часов.❦❦❦
В пятницу Вону приглашают выпить после работы. Они идут вчетвером, потому что Сынчоль спешит домой к семье, а остальные отделы сами по себе. Это чем-то напоминает школьный класс, который разбился на группы по несколько человек. — Тётушка Минсук, мы снова пришли. — кричит Докём, входя в небольшую палатку. Это напоминает Вону о Сеуле. Они с коллегами часто заходили в такие места после работы. Внутри сидит несколько мужчин за 50. Докём улыбается женщине, судя по всему владелице. — Ах, Докём, Хансоль и наш Чани, какие красавцы — Вону видит как у ребят краснеют уши — садитесь, не стойте, сейчас всё принесу, расскажите лучше кто это с вами, как на работе дела? — она быстрыми уверенными движениями ставит на стол закуски. — Тётушка, это Вону, его к нам перевели — Докём тактично опускает, откуда, и Вону ему за это благодарен. — Добро пожаловать Вону! Ты такой статный, прямо завидный жених — он слышит как Чан шепчет “О нет, опять!” — Кольца то на пальце не вижу. Расскажи сколько тебе лет? У меня дочь красавица, молодая, ещё и институт в Пусане закончила. Вону немного теряется, не зная, что ответить. — Тётушка, ну что вы сразу — вступается за него Докём — Он только приехал, дайте ему привыкнуть. — Ладно-ладно, Докём-а, не сердись, я же не со зла. И ты Вону, прости уж, моя Миён такая хорошая, а жениха всё никак найти не может. — Вону вежливо улыбается, пока Чан заказывает у Минсук еды на всех. — Ты ведь острое ешь? — Я ем всё, кроме морепродуктов — Чан бурчит себе под нос “ага” и заказывает на всех курочку. Не то чтобы полноценный приём пищи, но к алкоголю самое то. Он старается сильно не напиваться, благо его не заставляют. После трёх рюмок в теле чувствуется приятная расслабленность и он надеется, что не пожалеет об этом позже. Тревоги в голове покрываются лёгким туманом. Под пальто пробирается немного уже ноябрьского мороза. За палаткой давно темно. Докём шутит глупую шутку, Чан смеётся как самый преданный слушатель, смотря своим восторженным взглядом, а Хансоль заказывает такси.❦❦❦
Он вешает пальто, кормит Данби и валится на диван даже не включая свет. Где-то над ухом шумит холодильник. Вверх по трахее ползёт отвратительное чувство. Вону ненавидит это — оставаться одному. Раньше любил, а сейчас страшно. Ужас пробирается под кожу липкими прикосновениями, пускает мурашки по спине. Веки тяжелеют, хочется закрыть глаза, но он останавливает себя. Потому что с внутренней стороны век выжжено лицо, которое он боится видеть. Слышится крик, выстрел, потом лязг стула в допросной и голоса, обвинения на повышенных тонах. Вдалеке разносится плач, проклятья и снова плач. Хочется убежать от этого, перестать чувствовать боль и страх. Дрожащими руками он вцепляется в подушки дивана, до боли сжимая. Лишь бы это скорее прекратилось, лишь бы его перестало мучать. Горло перехватывает спазмом и каждый вдох становится испытанием. Срочно нужно воды. Он поднимается из последних сил, делает три шага в сторону кухни, продираясь через вязкость воздуха… а дальше темнота. — Эй, вы в порядке? — кто-то аккуратно касается плеча. — Если вы меня слышите подвигайте чем-нибудь, иначе мне придётся вызвать скорую. Вону смутно осознаёт, что ему пытаются сказать и вместо движения заходится кашлем, слыша тихое “Слава богу”. Сильные руки помогают ему сесть, оперевшись о диван, а дальше следует звук открывающихся дверец в кухне. Только сейчас до него доходит, что в его квартире очевидно кто-то есть. Рука сама тянется к кобуре, хватая пустоту — он снял её вместе с пальто. Открыв глаза, он медленно привыкает к темноте. В поле его зрения чьи-то длинные ноги. Незнакомец поворачивается, держа в руке стакан воды, и Вону узнаёт его. Милый парень из кафе. — Я снизу живу — так они соседи — Простите, что вошёл, но я услышал звук падения и дверь была открыта, так что я подумал, вдруг кому-то нужна помощь, а я как раз медик. — он выглядит обеспокоенно, проглатывает окончания и чуть шепелявит, когда говорит. Вону делает несколько глотков, прежде чем ответить. В горле всё ещё першит. — Да, с замком проблемы. — и допивает воду, протягивая стакан обратно. — Спасибо. — Как себя чувствуете? Вы были без сознания несколько минут. — Паршиво — плечи Вону опускаются под тяжестью недосыпа. Сосед наконец включает лампу над раковиной, и они оба щурятся. — Я Мингю кстати. — в рассеянном жёлтом свете его кожа отливает медью. — Вону — Мингю на это улыбается. — Отлично, эм — он на секунду подвисает, будто пытаясь прочесть что-то на лице Вону. — Вы ели? — Перекусил час назад — Мингю вздыхает. — Вам стоит полноценно поесть, раз вы плохо себя чувствуете — сейчас ещё около девяти, что не слишком поздно для ужина, но вряд ли у Вону найдутся силы сходить в магазин и уж тем более приготовить что-нибудь. — У меня нет еды — немного стыдно это признавать, но да, он совершенно не силён в готовке. Мингю, кажется, сначала даже не понимает, о чём ему говорят. Стоит хлопает ресницами в попытке обработать информацию, прям как старые компьютеры у Вону на рабочем месте. — Могу я? — он смущённо указывает на холодильник. Вону выдавливает из себя тихое “угу” и смотрит, как сосед знакомится с блаженной пустотой его холодильника. Не то, чтобы у Вону так всегда, просто он как раз доел с утра яйца и ветчину (он не настолько плох, чтобы накосячишь с яичницей). Йогурт тоже кончился, поэтому сейчас Мингю рассматривает кусочек заплесневелого сыра между контейнером с кимчи — мама Сунёна заставила взять его с собой в Намвон — и остатками маринованной редьки, которую положили в заказ к чачжанмёну — его вчерашнему ужину. Мингю то ли теряет дар речи, то ли боится Вону обидеть. Он смотрит на несчастный сыр, пока холодильник не начинает издавать противные звуки, прося наконец закрыть его. — Эм — Как видите — Не ожидал, что там настолько пусто — Я обычно заказываю что-нибудь — Мингю неудовлетворённо качает головой. — Ладно, ничего страшного, я как раз приготовил чапчэ — Не стоит — Вону начинает суетливо махать руками, будто это увеличит его шансы на отказ. Но как раз в этот момент организм предаёт его второй раз за вечер: желудок урчит, напоминая о том, что яичницы и немного курицы за день недостаточно. — Отказы не принимаются! Подождите немного, я сейчас сбегаю. Мингю уносится из квартиры суетливым вихрем, оставляя Вону сидеть на полу. Он откидывает голову назад на диван и смотрит в потолок. Он такой же, каким был утром, вчера и неделю назад. Вону думал, что теперь, после знакомства с коллегами ничего не изменится: он будет ходить на работу, выпивать с ними по пятницам и иногда заглядывать к Джонхану в кафе. Однако жизнь подкинула ему сюрприз в виде очаровательного соседа. Должен ли он принять его? Телефон напоминает о себе звуком уведомления. От кого: Сунён хей вону как прошёл последний рабочий день Кому: Сунён Нормально, сходили с коллегами выпить. Сейчас вот пришёл сосед, предложил угостить домашней едой. От кого: Сунён уоооооооооооооо От кого: Сунён СОГЛАШАЙСЯ От кого: Сунён это же подарок небес! От кого: Сунён стой, а сколько ему? он красавчик? В коридоре раздаются энергичные шаги. Вону трёт лицо, пытаясь хоть немного прийти в себя и не выглядеть слишком разбитым. Мозг услужливо подсказывает, что Мингю уже видел его в отключке, но Вону нагло игнорирует это. Кому: Сунён Не знаю. Он отключает уведомления в диалоге с Сунёном и кладёт телефон на диван рядом. Мингю открывает дверь локтем, чуть не роняя один из контейнеров. — Чёрт — он мило хмурится и ставит контейнеры на кофейный столик, передвигая его от стены ближе к Вону. Единственный большой стол в квартире Вону стоит в спальне и используется в качестве рабочего места. Ему достаточно комфортно есть сидя на полу, поэтому он не спешит докупать ещё один. — Я могу? — Вону кивает и следит за тем, как Мингю ищет в полках тарелки, гремит ящиками, доставая столовые приборы, а потом расставляет всё на столе, поочерёдно открывая контейнеры. В одном действительно чапчэ, ещё тёплое, в другом курица в соусе, а в остальных разные закуски. Вону выдыхает восторженное “ого”, замечая, как уши Мингю краснеют. — Спасибо — Мингю улыбается и накладывает Вону побольше курицы. — Нет, это вам спасибо, я не ел домашней еды с тех пор как переехал. — В Намвон редко переезжают, здесь не привыкли видеть новые лица, но вы, кажется, уже успели понравиться Джонхан-хёну. — у Вону от усталости трясутся руки, он надеется, что Мингю увлечён разговором ровно настолько, чтобы не замечать этого. — Он был очень мил, когда я впервые пришёл. — Хён такой — Мингю кивает сам себе — Он всем помогает. — Если честно — Вону говорит чуть тише, потому что ему немного неловко делиться подобным. Мингю, почувствовав изменение в тоне, отвлекается от еды, внимательно смотря Вону в глаза — Я думал, что меня хуже примут, но сначала дружелюбный владелец кафе, а потом и хорошие коллеги на работе — мне однозначно повезло. — В Намвоне много хороших людей — он снова улыбается, этот парень кажется Вону и правда очень открытым. По крайней мере его не смущает болтать с человеком, которого он видит второй раз в жизни. — Можно немного личный вопрос? — Конечно — И могу я говорить более неформально? Если честно, я старше Джонхана. — Не может быть! — глаза Мингю комично расширяются — Вы выглядите молодо. Вону знает, что это ложь. У него на лице давно отразилась усталость — последствие бесконечных рабочих будней; морщины появились раньше, чем у сверстников, а мешки под глазами и болезненно-бледный цвет кожи всегда заставляли маму Сунёна волноваться о его здоровье. — Спасибо. И ты можешь называть меня хёном. — Хорошо… Хён? — Мингю произносит это чуть неловко. Но Вону кажется таким естественно быстро отбросить формальности. Может быть потому, что в небольшом городе в них нет особой надобности. Через месяц или два он наверняка будет знать всех в округе. — Так вот вопрос… — Да-да. — Мингю снова суетится, накладывая ещё чапчэ в пустую тарелку Вону. — У тебя никогда не было желания уехать? Прости если это слишком… Просто я никогда не жил в действительно маленьком городе, но даже так всегда стремился в Сеул. И мне правда интересно, почему люди выбирают небольшие города вроде Намвона для жизни. — Не извиняйся, хён. — он делает небольшую паузу — Я не могу сказать, что никогда не задумывался об этом. Но, когда подвернулась возможность… я так и не смог воспользоваться ей. — Будет слишком нагло спрашивать, почему? — Нет, совсем нет — он смеётся очень неловко и натужно, будто пытаясь ободрить сам себя. — Все в городе знают это. Мы с нуной росли только с бабушкой. Она достаточно строгая женщина, но я знаю, что она всегда нас любила, и любит до сих пор. Но… — Вону видит, как с каждым сказанным словом тяжесть истории опускается Мингю на плечи. Будто чувствуя это Данби выбегает из спальни, садясь рядом с Мингю и подставляясь под руку. Он благодарно, но очень грустно улыбается уголками губ и, отвлекаясь на секунду, гладит её. Вону гордится своей чудесной кошкой. — Однажды нуна сбежала. Она не оставила записки, просто ушла вечером и не вернулась. И я подумал, что если я тоже уйду бабушка останется совсем одна. А… когда её не станет… Что если нуна захочет вернуться, но ей будет некуда? — он замолкает, плечи опускаются ещё ниже. — У тебя доброе сердце, Мингю. — Спасибо, хён. Хочешь ещё чапчэ? Вону отрицательно качает головой. Он хочет подбодрить Мингю, может даже приобнять за плечи, но не считает себя вправе делать что-то подобное. — Терять кого-то всегда тяжело. Комната погружается в тишину. Она не тяжёлая или неловкая, но и уюта после подобного разговора в ней нет. Вону чувствует, как из-за наполненности желудка начинает клонить в сон. Мингю на противоположной стороне стола гладит свернувшуюся у него на коленях Данби. Из зарождающейся дрёмы его вырывает громкий звук. Данби дёргается и отбегает в сторону, а Мингю выглядит немного растерянным. Звук Вону идентифицирует как звонок своего телефона. Он удивляется, увидев в качестве имени контакта Сынчоля. Вряд ли кража кошелька или нетрезвое вождение могут быть причиной звонить ему в 10 вечера. — Да? — Труп. Возможно убийство. Поспеши. Геолокацию вышлю. — и бросает трубку. Место находится посреди поля и Вону уже хочет перезвонить и спросить, как ему туда добраться без служебной машины, как вдруг раздаётся второй громкий звук. В этот раз им оказывается пейджер Мингю. Сложить два плюс два не сложно: небольшой город, труп, медик, которого вызывают сразу после детективов. — Чёрт, прости хён — он быстро прочитывает сообщение. — Мне надо идти, работа — Мингю хочет сказать что-то ещё, когда Вону невежливо прерывает его. — Труп на поле? — Мингю от удивления теряет дар речи. — Эм, да, как ты? — Мне тоже звонили — он трясёт телефоном, как бы подтверждая это — В любом случае, ты не мог бы меня подвезти? Я без машины. — Да, конечно, пойдём — Мингю встаёт, потом бросает взгляд на контейнеры с остатками еды и немного зависает. — Оставь, я потом уберу. Тебе нужно за оборудованием или..? — Нет-нет, всё в порядке — они пытаются влезть в обувь, неловко стукаясь локтями в маленькой прихожей Вону, передавая друг другу ложку для обуви и пальто — Хён привезёт всё, мне просто нужно добраться. — Отлично. Вону проверяет, что дверь точно закрылась, и они быстро спускаются в машину Мингю. Воздух между ними пропитан волнением и неприятным напряжением, которое сковывает движения и заставляет чувствовать себя неуютно. Труп это всегда плохо, даже если это далеко не первый за то время, что Вону работал в полиции. — Так ты… — очевидно пытается отвлечься Мингю. — Я детектив. Меня перевели недавно. — Ого, детектив из Сеула — Вону едва заметно дёргается от этого замечания. — Вроде того. Он может представить, что трупы в Намвоне явно не такое привычное дело, как в Сеуле. Ещё он понятия не имеет, насколько компетентны местные работники, не затопчут ли они улики, наденут ли перчатки и будет ли хоть кто-то с камерой. К счастью, Вону видит первые вспышки фотоаппаратов, когда они только подъезжают. Мингю быстро пихает Вону свой телефон, нажимает на вызов и, удовлетворённый, бросает быстрое: — Увидимся, я отвезу обратно. Он убегает в сторону машины скорой помощи, а Вону выходит, находя Сынчоля. — Вижу с Мингю ты уже знаком, это его старший Джису, патологоанатом и судмедэксперт — Сынчоль представляет ему невысокого мужчины приятной внешности. — Вону — они кланяются и Джису продолжает свой путь туда, где Докём уже во всю орудует камерой. Судя по тому, что народу в Намвоне не много, детективам приходится быть специалистами широкого профиля, на пару с судмедэкспертами заменяя бригаду криминалистов. Вону выдают бахилы, перчатки и защитный костюм. — Пойдём. Они отходят от дороги на какие-то пятнадцать или двадцать метров. Луну и звёзды не видно за облаками. В свете переносных фонариков перед ними предстаёт ужасная картина: устремив безжизненный взгляд в небо, лежит молодая девушка в одной ночнушке.