Прикосновение первой крови

- Ничего себе! – нарочито громко хмыкнул Дин, хлопая себя по бокам. – Дедуль ты уж прости, что мы без приглашения, вроде как, не смогли найти номер телефона, чтобы позвонить и предупредить о визите. Дин сделал шаг вперёд, аккуратно обходя Тию и демонстрируя нарочито явное дружелюбие, сияя белоснежной улыбкой в сторону старика, который даже ни разу не взглянул на других гостей. - стоп. Дин замер. Тия выдохнула предупреждение не размыкая зубов, только губы хищно дёрнулись вверх. Дин всё ещё был позади и не мог видеть её лица, зато Сэм сам аккуратно нащупал нож в кармане куртки, глядя, как по-звериному заострились черты их подруги. - Я вижу у тебя уже есть небольшая свита, - продолжал старик, его белёсые глаза то ли в упор не замечали наставленный на него пистолет, то ли его это ни капельки не пугало. – Даже не обнимешь дедушку? Тия не смогла заставить себя ответить. Несмотря на то, что дрожь вроде бы покинула её тело, по лбу медленно скатывалась первая капелька пота. Один только вид старика в инвалидной коляске заставил её сердце колотиться от страха так громко, что в ушах закладывало. Скрипучий, нарочито слащавый голос пробивался сквозь пульсацию в висках, и как будто парализовывал. Тело девушки замерло в напряжённой стойке, а она ощущала себя так, словно вышла за его пределы, растворившись в собственной голове, судорожно пытаясь нащупать то, почему, глядя в глаза старика, ей хочется сжаться в комок и закричать. Она толком даже не разбирала его слов, но чем больше он говорил, тем громче становились голоса в её собственной голове. Старик сделал попытку приблизиться, сжав исхудавшими пальцами ручку управления, но Тия синхронно дёрнула пистолетом и головой, и дед оставил попытки, даже медленно убрал руки с подлокотников, сложив их на коленях. Но не смотря на демонстрируемую покорность, он как будто не давал Тие даже минуты, чтобы опомниться. - Как скажешь, милая! Прости старика, я слишком долго ждал встречи с тобой и мне натерпится заключить тебя в свои дряхлые объятия. Сэм и Дин переглянулись. Что-то в голосе хозяина поместья, даже когда он озвучивал трепетное и нежное желание насладиться радостью от встречи с внучкой, заставляло кожу покрываться мурашками. Сэм повёл носом. В воздухе повеяло явным запахом гнили. - Как ты добралась? Неужели Тревор оставил тебе адрес? – неугоманивался дед, бесстрашно глядя в дуло пистолета. – Я вижу вы постеснялись зайти с парадного входа, или ты забыла, как открываются ворота, детка? На лице Тии тенью мелькали воспоминания. Воспалившийся мозг вспышками зажигал их без последовательности и не разбираясь. Она уже не моргала минуту, пока у неё перед глазами пролетали чьи-то смазанные лица. Белые волосы. Чьё-то голубое платье. Старые пахнущие хлебом руки. Большой обеденный стол. Невкусное лекарство, от которого пахло грязью и железом. Рыжеволосая кукла. Сильный удар по голове. Не выдержав, девушка заморгала, всё ещё не опуская руку с пистолетом, чей вес даже совершенно не ощущала. Но воспоминания не отпускали, и сквозь время, как сквозь толщу воды, до неё доносились чьи-то тихие голоса, детский смех, чьи-то ночные крики и отчаянные женские слёзы. - Ну что же ты, малышка? – голос старика всё ещё был ласков, но Дин заметил, как он сощурился, теряя терпение. – Между прочим, я всегда верил, что ты вернёшься ко мне. Ты ведь совсем не та, что все эти родственнички, жаждущие наживы и наследства. – Старик склонил голову и глубоко вдохнул, сокрушаясь. – Я слишком долго жил, насколько долго, что все потеряли терпение. Только Валери со мной осталась. Помнишь её? Тия дёрнулась, как будто ей в шею воткнулось остриё дротика, а по телу прошла волна крупной дрожи, поднявшаяся по лицу горячей волной и затерявшаяся в копне волос. Первый раз в руке дрогнул и пистолет. Имя, вылетевшее изо рта старика, лопнуло в голове стеклянными осколками. Старик зацепился за мелькнувшую на лице девушки тень, поняв, что нащупал подходящую наживку, чтобы воззвать к памяти внучки. - Конечно ты помнишь! Вы были ровесницами и много играли вместе. Валери осталась для меня единственным маленьким лучиком в поместье, когда твой отец увёз тебя. Она до сих пор навещает меня и помогает содержать дом в каком-никаком порядке. Она и сейчас здесь, но, наверное, как всегда, в библиотеке? Его последнее слово слегка смазалось чьими-то шагами по лестнице. Старая ковровая дорожка, протёртая местами, глухо выдавала лёгкую женскую поступь. - Ах, вот и она! – Старик расплылся в тёплой улыбке. Тия моргнула и на её лице отразилась растерянная беспомощность. Дин и Сэм повернули головы почти одновременно с ней. По лестнице спускалась высокая рыжеволосая девушка, и заметив гостей и дедушку, она замерла в паре десятков ступеней, сжав перила. Дин хмыкнул и мельком кинул взгляд на старика, стараясь держать его в поле зрения так же. Утончённая фигура Валери застыла, видно было только, как её грудь в тонкой цветочной блузе вздымается от волнения при виде давней подруги. - Трис? – с губ девушки сорвался тихий шокированный выдох. Тия дёрнулась, разворачиваясь к лестнице корпусом. Её левая рука всё еще сжимала пистолет, направленный на старика в коляске, и сжала его только сильнее, так что пальцы посинели. Дин переводил взгляд со старика на Тию, на рыжую и обратно. Где-то в душе у него трепетало нетерпение. Сцена перед ним разворачивалась словно нарочито медленно, но что было гораздо хуже – он кожей чувствовал, что назревает развязка. И она им не понравится. Сэм это уже даже не чувствовал, он это знал. Он стоял на лестнице недалеко от Тии, опершись спиной о перила. В отличие от Дина и теперь даже от старика в коляске, с любопытством и даже торжеством, ожидающим реакции внучки на старую знакомую, Сэн видел лицо Тии. Он был уверен, что видит, как у нее подрагивают зрачки, словно перед глазами у девушки проносятся мгновения. Её взгляд остекленело замер, глядя сквозь рыжеволосую Валери, и только ей одной было известно, насколько далёкое прошлое вспыхивало у неё в голове и секунду за секундой возвращалось к ней снова и снова. Плотно сжатые до этого губы дрогнули. Сперва можно было подумать, что они расползаются в удивлённой улыбке, но это было не так. Уголки губ дрогнули, искривляясь. Тия тихо вдохнула. Сэм увидел, как раздулись её ноздри, впуская в лёгкие воздух. Глаза болезненно блеснули в лёгком полумраке, который окутывал холл, и первая слеза скатилась по щеке. Тия моргнула, и слёзы, стоявшие перед ней пеленой, скользнули по лицу. Жалости и боли, с которыми она окинула фигурку удивлённой старой подруги можно было почти коснуться пальцами. Она отвернулась, возвращая свой стеклянный взгляд к старику. Сэм растерянно моргнул, заметив сбоку от себя, там, где стояла Валери, тихое свечение. Он едва успел перевести туда свой взгляд, как рыжеволосая девушка с шипением расплавилась, оставив на лестнице горстку пыли. Тия даже не вздрогнула. В её взгляде вспыхнул огонь, и старик, равнодушно проследив исчезновение иллюзии, наконец сбросил с себя маску дружелюбия. - Кажется, ход был неверный. Девушка усмехнулась и вытерла слезы, смахнув их тыльной стороной правой ладони. - Иллюзия? – Дин пролепетал едва слышно, переглядываясь с Сэмом. Он был услышан, чуткий слух старика как будто выхватывал каждый вздох присутствующих. - Давным-давно я окружил поместье колючей лозой, у которой вовсе не декоративная цель. – Он улыбнулся, и в этот раз эта улыбка обнажила его полусгнившие зубы. – Я ни на что не рассчитывал, но не думал, что ты раскусишь мою шалость столь рано. Его последняя фраза была обращена к девушке. Та глубоко вдохнула, впервые с того момента, как ступила на порог старого дома. Взгляды Сэма и Дина в растерянности заметались по холлу, который с каждой крупицей вдыхаемого Тией воздуха стремительно преображался. Трещины от её ступней поползли по полу, искажая паркет и заставляя его трещать и лопаться. Сэм едва успел отступить – за его спиной обломился и рухнул кусок перил. И без того тусклые и тронутые годами обои и ковры лопались и рвались, расползаясь на нити и слои. Люстра пропала с потолка, материализовавшись у Дина за спиной, наполовину исчезая в зияющей дыре в полу, словно и была там уже по меньшей мере несколько лет. В холле стремительно темнело, и эта тьма вместе с запахом пыли и старости стремительно захватывала каждый сантиметр помещения, пока не добралась до старика в коляске. Дин поморщился, глядя как иллюзия покидает образ хозяина дома. Сперва она коснулась его рук, сложенных на коленях, и стало видно, что он болезненно поджимает к груди левую руку, полностью высохшую, со скрюченными серыми пальцами, годы и годы назад утратившими чувствительность и подвижность. Его правая рука выглядела немногим лучше, но ещё позволяла ему управлять коляской. Костюм потускнел, кое-где темнея пятнами на бедрах мужчины и на его груди, и Сэм едва справился с желанием прикрыть нос, чувствуя зловонный запах и понимая, что одежда прилипла к телу там, где тело уже вовсю гнило. Лицо старика исказилось окончательно. Кожа, ранее ещё похожая на кожу живого человека, окончательно ссохлась настолько, что губы болезненно растрескались, обнажая кое-где лопнувшую ткань и торчащие зубы. Глазницы почернели, и только в одной из них оставался видящий глаз. Второй окончательно заволокло дымкой. Когда Тия так же медленно выдохнула, магия рассеялась окончательно. Та немногая слабая иллюзия, наложенная стариком на рассыпающееся старое поместье, сгинула полностью. Они стояли посреди здания, чья крыша вот-вот могла рухнуть, гнилая лестница вряд ли выдержала бы вес взрослого мужчины, и Сэм, акуратно ступая, слыша, как трещат ступени, спустился вниз. Дин вытер вспотевшие ладони о джинсы, с отвращением понимая, что за гнилостный запах он чувствовал всё это время. Нагнетающая тишина прервалась. Щёлкнул предохранитель, возвращённый на место, и к удивлению братьев, Тия убрала пистолет. Плечи её расправились, как будто с них упал огромный груз, однако плотно сжатые челюсти и покрасневшие глаза выдавали обратное. Она сделала шаг к старику ближе, глядя на него сверху вниз. Каждое следующее слово рассекало воздух раскалённым кинжалом, так что в холле повис запах металла и ярости. - Сказки кончились. Я знаю, что ты больше ни на что не способен. Сейчас ты отопрёшь своё хранилище, и я заберу всё, что мне нужно. Старик усмехнулся. Грозный вид Тии не пугал его, а словно напротив приводил в восторг. - Я вроде бы ещё хозяин и могу отказаться устраивать невежливым гостям экскурсию в самые интимные места моего поместья? Эти слова заставили Тию на мгновение вскинуть брови, но её лицо исказилось от отвращения, и быстрыми шагами подойдя к старику, она рывком схватила его за шиворот дряхлого пиджака. Дин и Сэм шокировано переглянулись, глядя как она стаскивает слабо сопротивляющегося старика с кресла. Его конечности не двигались, и он рухнул в ноги внучке как сломанная старая марионетка, которую от падения и смерти удерживала только цепкая грубая хватка девушки. Вместо испуга или возмущения на лице старика была мазохистская блаженная улыбка. - О, значит мой сын всё-таки хорошо тебя воспитал! - хрипло рассмеялся он. Тия на отреагировала, лишь слегка прищурившись. Она бросила взгляд на охреневших братьев и лишь на мгновение на её лице мелькнуло что-то вроде неловкости, но она тут же перехватила ткань пиджака поудобнее, и зашагала в сторону противоположной стены холла, волоча за собой старика, как тряпку. Дин отшатнулся в сторону, хотя рядом ещё было достаточно места, чтобы пройти. Лицо Сэма трудно было даже описать. Когда Тия скрылась за поворотом главной лестницы, Дину пришлось потянуть брата за руку, побуждая очнуться и поспешить следом. Они нагнали девушку молча, стараясь отводить глаза от тела, волочащегося вслед за Тией. Когда-то мужчина, хрипло посмеивающийся от того, что ворот пиджака душит его и без того щуплую шею, был около двух метров роста, широкий в плечах, с волевой осанкой и наверняка внушал на домашних страх. Или нет? Они подошли к резной двери, которую не изородовало даже время. Причудливые узоры колючего плюща извивались на ней, искусно вырезанные из дерева. Золотые потёртые ручки тускло блестели. Тия даже не дотрагивалась до неё и просто приподняла тело старика, ткнув его в дверь практически лицом. - ОТКРЫВАЙ. Стальной голос только на самой последней ноте дрогнул и сорвался. Старик мерзко заёрзал и всё-таки не стал противиться, с его шамкающих губ сорвались слова на латыни, которые никто кроме него даже не мог разобрать на слух. Двери скрипнули. Тия разжала ладонь, и старик рухнул всем парализованным телом на пол, а девушка толкнула двери обеими руками. Их встретила кромешная тьма. Виднелись только первые ступени, ведущие вниз, и дальше абсолютное ничего. Тия выдохнула. Она знала, что стоит ей ступить на первую ступеньку, мягкий свет озарит следующую. И только когда она дойдёт до нижнего зала, свет вспыхнет и достигнет самых укромных его уголков. Не оглядываясь и не говоря ни слова, она сделала первый шаг. Ступени отозвались глухим стоном, и девушка стала медленно спускаться, зажигая тусклые огоньки мягкой поступью. Дин и Сэм бегло переглянулись. Дин красноречиво выпучил глаза, после чего неловко склонился над мерзко улыбающимся полуживым хозяином дома. - Премного извиняюсь, - пробормотал он, аккуратно подхватывая старика подмышки. Тот был удивительно лёгким, кажется, его бы и ветер сдвинул бы с места. Перехватив тело и придерживая его на полувытянутых руках, чтобы пропитанная трупными соками ткань не касалась его одежды, Дин стал спускаться вниз вслед за девушкой. Последним стал спускаться Сэм. Лестница освещалась очень тускло. Некоторые ступени были сколоты и крошились, и братья посматривали под ноги, чтобы не споткнуться, и чтобы не уронить старика. Засмотревшись, Сэм едва не влетел в спину замершей Тии и испуганно отпрянул, стоило ему поднять взгляд. Дин подволок старика ближе, но как только он вскинул взгляд, его руки безвольно разжались, и тело хозяина поместья буквально соскользнуло к его ногам, обмякнув. Они трое замерли перед обширной комнатой, окутанной мягким светом настенных светильников. Блеск колб и золота отражался в глазах Дина и Сэма, и только остекленевшие глаза Тии словно ничего не видели перед собой. Как только глаза после темноты свыклись с светом, Дин и Сэм подавились воздухом. Трупный запах ударил нахлынувшей волной, тошнота подступила к горлу. В этой комнате хранилось самое сердце Первой крови.