Семь смертных грехов. Альтернатива.

Время с создания на Британии небес и преисподней: 4450 лет Вот и прошли 3000 лет. Мелиодас не разлюбил Элизабет. Он дорожил каждой прожитой ею жизнью. Каждую из них, каждую из прошлых Элизабет, он с трепетом держал на руках в момент смерти. Каждой из них он дарил любовь, пусть и навязанную проклятьем, но искреннюю. С помощью Элизабет он познал мир людей, открыл для себя мир морали, законов и устоев, понял отношения - как дружеские, так и партнёрские. Боль всегда была частью него, и всякий раз, видя бездыханное тело каждой Элизабет, боль брала верх, а часть его души будто переставала существовать. Со временем, спустя может быть сотню смертей любимой, Мелиодас смирился, боль утихла, надежда на скорую встречу не угасала, а попытки не встречать Элизабет, не влюбляться в нее, вскоре рассыпались о чувство безнадёги и бессилия. Проклятье действовало безотказно, идеально подгоняя события и сплетая воедино ниточки судеб двух проклятых. Во время взросления Элизабет, Мелиодаса накрывала дипрессия - он знал, что и эта девочка, умерев оставит шрам на его сердце, переродится и снова умрёт. Таково было его наказание. Справиться с таким состоянием помог жизненный опыт, умение ожидать боль, алкоголь и вечная жизнь, в надежде на собственные силы остановить проклятье. Предпоследняя Элизабет с забавным прозвищем - Лиз - прорвала тысячелетнюю дамбу смирения. Ни с одной из предыдущих он не был так тесно связан. Ее смерть повлекла за собой разрушительную катастрофу, уничтожившую город. Мелиодас разрушил все - дома, людей, деревья, а главное - тело Лиз. Затем он перешёл на службу к правителю Лионеса - Бартре. Спасённую переродившуюся Элизабет он передал королю. И все должно было повториться. Внезапно, в его жизнь вошли шесть разномастных существ. Бартра предложил Мелиодасу скооперировать отряд сильнейших в своей стизе солдат Лионеса. Мелиодас выдвинул своё условие: входившие в отряд силачи должны быть с ним наравне. Один на один из святых рыцарей с капитаном никто не сравнился, и он решил поискать в окрестностях, в других городах. Так и появились в его отряде Кинг, Диана, Бан, Мерлин, Эсканор и Гаутер. Они были больше чем товарищи - почти семья. Особое внимание привлёк Бан. Его биография поразила Мелиодаса своей трагичностью, схожестью с его прошлым. Внешность тоже была необыкновенной для простолюдина. Локоны цветом как у Элизабет. Бан тоже заинтересоввлся капитаном почти мгновенно. Такой малец, а уже командует армией и особым отрядом. Уму не постижимо. К тому же настолько покладистый и шутливый. Приятные волосы, совсем как у Элейн. Не прошло и полгода, как о капитане и лисе говорили как о лучшем дуэте из всех Семи Смертных Грехов. Ни в чем друг другу не уступают, всегда на равне, словно два брата абсолютно не схожих меж собой. Сошлись они характерами и изранеными сердцами. Но об этом расскажет позже сам Мелиодас... Глядя на целующихся Диану и Кинга, Элизабет краснела и просматривала в сторону капитана. Тот не спешил впускать ее в свое сердце, ведь она итак навечно вшита в него проклятьем "Безмятежной любви". Забавный трепет возникал в груди при взгляде в глаза бывшей богини. Мелиодасу нравились эти ощущения, он не упускал возможности лишний раз испытать их. Всякий раз он давал себе клятву позабыть о наивной и влюбчивой девушке, и всякий раз он нарушал ее, упиваясь удовольствием ночи напролёт. Сладки воспоминания, томны впечатления и ощущения. В один день, когда очередная Элизабет забрела в его таверну в тяжёлых доспехах, Мелиодас быстро сблизился ней, она открылась ему и попросила помощи. В то время отряд Семи смертных грехов был распущен, но каждый из его бойцов так же стоял на стороне добра, по-своему. Кто-то скрывался, не в силах помочь, кто-то затаивал обиду, кто-то не видел смысла сражаться. Странное стояние на стороне добра, да. И сам капитан поначалу удивился этому, но всё-таки все они разной расы, разного образа мышления и к тому же особенно хорошо ладили только под руководством непосредственно Мелиодаса. Собрав всех в своей таверне, вместе с Элизабет Мелиодос одолел безумного Хендриксона. Его дорожайших друг - Бан - все это время страдал из-за потери любимой (это он заметил и раньше, но об этом позже). Ему требовалось лишь убить капитана ради воскрешения Элейн. Вне себя от восторга и адреналина от азарта с шансом воскресить ее, Бан совсем потерял голову. Он искромсал спину и грудь капитана, а Мелиодасу было смешно. Ему показалось забавным, что бессмертного капитана нужно убить. К тому же Бан вроде догадывался об истинном происхождении Мелиодаса, но все равно напал на него. Больно и смешно. Больно от осознания помешанности своего друга на Элейн и от безнадёжной надежды друга (прошу прощения за каламбур). Но ссоры и распри разрешены, враг побеждён. Теперь цель поменялась. Элизабет открыла в себе силы друида. Очень плохой звоночек. Второй глаз не сегодня так завтра проявит себя, и она вспомнит весь ужас страданий прошлых жизней и прервёт ещё одну из бесконечных. Слишком много оков, сковывающих сердце и совесть Мелиодаса. Проклятье не снято, брат все ещё в заточении. Или нет?... - Мелиодас, - позвала Мерлин. В ее всегда хитрых глазах промелькнула тревога. - Говорят, после смерти Хендриксона видели странного вида птицу, летящую на восток. Ещё жители деревень, как раз на востоке Лионеса, сообщали о сильном толчке, похожим на одиночное землетрясение. Мелиодас нахмурился. Что бы это могло значить?... - Мы могли бы в качестве задания отправиться на разведку. Что думаешь? - словно прочитав мысли капитана, предложила Мерлин. В глаза вернулись хитринки, а интерес и любопытство разгорелось яркими искрами. - Было бы не лишним, - ответил Мелиодас. Он не желал видеть, как Элизабет умирает в течение каких-то нескольких недель. Он не желал видеть, как Бартра плачет над дочерью, как убиваются все, любящие Элизабет. Но... Это землетрясение, эта птица, явно бывшая Фраудрином... Неужели... Гроб Вечной тьмы удалось разрушить? Тогда все Десять заповедей находятся на поверхности, на востоке... - Немедленно отправляемся туда, - нахмурившись сильнее, скомандовал Мелиодас. *** Как же давно Зелдрис не видел этих зелёных равнин. Порядка трёх тысяч лет. Небо казалось горелы ярким голубым цветом, зелень резала глаза, а солнце уничтожало зрачки, привыкшие к темноте. Галан потянулся. - Я слетаю ненадолго. Разомнусь, ха! - и маленькой звездой улетел на мили на запад. Дериер стала оглядываться, и ее внимание привлекла парочка шахтёров. Монспиет готов был угодить любой просьбе Дериер.Мирасцилла безучасливо и лениво озиралась, а Долор и Глоксиния - два короля и двая друга - шушукались в стороне. Зелдрис стоял и просто дышал. Свежий воздух такой приятный! В тени странного древа лежал Эстаросса и недовольно разглядывал дали Британии. Фраудрин ничего не говорил. Он сидел на ветвях и слушал. Никто не подозревал, что Галан обнаружит предателя... *** Десять заповедей захватили город Камелот, во главе теперь стоит Зелдрис, а людям уготована судьба скота на убой. Мелиодас не просыпался - его уложили на кровать и стали ждать пробуждения следующего бессмертного владыки демонов. Элизабет отказывалась покидать любимого и сидела с ним на кровати, обнимая его и не выпуская его из рук. Мерлин перестала уговаривать бывшую богиню оставить капитана хотя бы на время, это было бесполезной траты времени. До смерти Элизабет оставалось чуть менее трёх дней. А от состояния капитана зависело почти всё в их экспедиции. Не так давно объявился Бан. Кинг пропал в Лесу короля Фей, и Бан объяснил это тем, что Кинг был ранен в битве. Храбро сражаясь, он в одиночку одолел демонического голема, и спас его от Герхард. Мелиодос очнулся в третьем часу дня. Его состояние поразило всех. Капитан стал жестоким и хладнокровным. На лице появилась насмешливая ухмылка, глаза потемнели до черного, а на лице появилась метка. Он оглядел Бана, Элизабет, Мерлин и произнёс: - Я вернулся. Что у вас за лица? Непорядочек, - добродушный и писклявый ребяческий голос сменился властным, холодным и глубоким тенором. В комнату влетела визжащая Диана. Мерлин дала ей уменьшающее зелье, и поэтому она стала маленькой и чувствовала себя беззащитной. Она дрожащей рукой указывала на распахнутую дверь. Все трое выскочили наружу. На горизонте не просто виднелась ночь, а стремительно приближалась тьма. Вскоре показался шарик, затем удалось распознать бородатого человека, затем зеленобородого демона. Он воспарил над мамой Хоука и, вздрогнув, вскинул руки к небу. Он смотрел куда-то позади троих героев, а потому пришлось оглянуться. Мелиодас стоял на пороге, держа на руках Элизабет, которая как откровеннейшая дурочка принималась к нему все дрожащим телом. - Беги, сестрица Элизабет! - крикнула Мерлин, но глупая и влюбленная Элизабет похлопала глазами и улыбнулась. Мелиодас подлетел к старику и громко произнёс: - Вы все мне очень дороги, особенно Бан. Человек, обретший бессмертие, я не смею более называться твоим другом и покидаю вас. Я покидаю Семь Смертных Грехов. Я также знаю, что вы пойдёте за мной, дабы отговорить меня. Вам не стоит этого делать. Чандлер, задержи их на столько, на сколько сможешь. С этими словами Мелиодас полетел в сторону, откуда прилетел Чандлер. Старик, обливаясь слезами и называя капитана с трепетом "господин", вмиг нахмурился и приготовился атаковать. *** Зелдрис сидел на холодном троне в ледяном зале. Холод не заставлял его дрожать и не вызывал ни единой мурашки. Холод расслаблял голову и остужал тело. Темная зала была для аудиенций, и потому высокие потолки тонули во мраке. Ожидание - самое мучительное чувство. Ожидание перемен, ожидание вестей. Ожидание чего угодно - тяжкое бремя. У Зелдриса было много времени для раздумий. Совершенно не о войне между Десятью заповедями и Семью Смертными Грехами. Нет. Его эго интересовало другое. Как там Мелиодас. Не оказалась ли Элизабет той самой единственной и на всю жизнь? Он ведь не знает ни подробностей, ни чего другого. Уродливый лакей будто убрёл в бездну, он как будто пропал. Но подумаешь про него, вот сразу и оно. Запыхавшийся уродец сбивчиво пытался что-то сказать, но его лепет перебил приятный, но холодный голос. - Заждался? - Мелиодас гордо вошёл в зал. Лакей ещё больше задрожал и отступил в сторону. Сердце забилось быстрей при виде такого Мелиодаса. Студёный разум бросило в жар, ноги подкосились, благо Зелдрис и так сидел, а тепло из груди двигалось в желудок. Сил хватило лишь на ухмылку. Но его омрачила одна неприятность. Имя этой неприятности "Элизабет". Она боязливо топала вслед за Мелиодасом. Она напряглась при виде Зелдриса. - Сейчас я отведу Элизабет в ее комнату, - Мелиодас быстро преодолел расстояние и говорил негромко. Затем он подошёл почти в плотную и тихо прибавил рокочущим голосом. - А потом мы с тобой поговорим. Палец новоприбывшего прошёлся с пояса до горловины, а сам Мелиодас многообещающе ухмыльнулся. Зелдрис сглотнул и кивнул, опомнившись. - Вверх по лестнице в башне под крышей, - пробурчал младший. Хладность вмиг вернулись старшему и он развернулся. - С этого дня это твой дом, Элизабет. Я провожу тебя в твою комнату. Он подхватил ее на руки и взлетел по лестнице на самый верхний этаж. Уютная круглая комната в самом верху башни освещалась тремя достаточно мощными лампами. Большая кровать выглядела свежей, шкаф довольно вместительным, так же у стены стоял стол и стул. На полу был красный ковёр. От нечего делать Элизабет плюхнулись на кровать и стала вглядываться в похитителя. - Веди себя хорошо пока меня не будет. Мне надо уладить кое-какие проблемами и довершить дела. Бывшая богиня охнула и устало закрыла глаза. Жутко хотелось спать или хотя бы отдохнуть от всех бед. Ее руки закрылись под прохладную подушку, и она задремала. Прохлада благотворно действовала и способствовала отдыху как нельзя лучше. Мелиодас спустился по лестнице обычным неторопливыми шагом. Он вошёл в тронный зал, где все ещё сидел Зелдрис. Он съежился, предчувствуя нехорошее. Все эмоции после смерти Мелиодаса остались запертыми в преисподней, но тогда что двигало Мелиодасом в данный момент? А старший подходил все ближе к трону и ближе. Поднявшись по струнькам вплотную к трону, Мелиодас наконец остановился. - Зачем ты вернулся? У нас же- - Захотел. План и так не меняется, а потому этот каприз можно и простить, - старший поднял свое колено и положил на сидение трона. Медленно, растягивая моменты, он скользил им по поверхности и все теснее прижимал младшего к спинке. Тот в свою очередь молчал и хлопал глазами, повинуясь. Он почти вжался в трон. Мелиодас опёрся рукой о спинку, приблизился, второй рукой направил Зелдриса ближе к себе. Зелдрис почти ощущал теплые выдохи старшего и прикрыл глаза, а Мелиодас готовился вцепиться в партнёра. Громкие и частые шаги заставили старшего недовольно цокнуть и устроиться на подлокотнике. Тот же уродец подбежал к трону и дрожащим голосом сообщил, что Чандлер справился с заданием и вернулся. - На сей раз я тебя помилую. Передай моему учителю, что я непременно зайду к нему, через минуты три, - злобно буркнул старший. - Мы заняты!!! Секунда и уродца и след простыл. Младший вздрогнул от резкого рыка и вжался в спинку и сидение. - Я привык получать то, чего хочу и получать в кратчайшие сроки, - настолько издалека не понимал даже сообразительный Зелдрис. Догадки проскальзывали в его сознании, но призрачные и расплывчатые обрывки испарялись очень быстро. - И я всегда, абсолютно всегда получаю, то что хочу. Мелиодас развернулся к младшему, упёр стопы в сидение, подхватил подбородок Зелдриса и притянул к себе. "Ты же помнишь, что мы с тобой одной крови?" - прошептал он в самые губы и мягко поцеловал. Младший неопытный и податливый, особенно стал смелее за последние 3000 лет благодаря долгим раздумьям внутри печати. Постепенно, но быстро Мелиодас переходил от нежности к пылкой и жадной страсти. "Он всегда быстро распаляется" - подумал Зелдрис. Он все больше смущался, ощущая, что старший творит и как показывает свои желания. Сердце билось бешено, разгоняя кровь. Оно потребляло кислород, которого вскоре стало не хватать. Почти не отрываясь, Мелиодос сделал короткий вдох и передал часть воздуха младшему. Наконец, старший мягко оторвался. Напоследок он лизнул приоткрытые губы младшего - На сегодня хватит. Ещё с Элизабет разбираться. У меня, кстати, к тебе есть деловое предложение... Конечно Зелдрис согласился. Мелиодас пообещал не только освобождение Гельды из печати, но даже решение ее любовных проблем. Зелдрис рассказал ему, что Гельда в конце концов призналась, он мягко отказал, но она все ещё не оставляла надежды на ответные чувства. Видимо тот самый знакомый Мелиодасу маг очень силён, даже в делах любовных. К слову, Зелдрису и впрямь сносил голову настолько прямолинейный брат (не забывайте, они братья! Не перестану забавляться). Не стану описывать весь сюжет аниме, надеюсь вы приблизительно хотя бы его помните, потому что пихать все в одну часть как-то не очень). Начало сюжетной арки про великий хаос мы опустим. Надеюсь на ваше понимание и перехожу к важной части повествования. Мелиодасу вернулись чувства, Король Демонов побеждён, бедняга Эсканор погиб, проклятье снято и все живут миром-дружбой. Артур справедливо и честно правит Камелотом вместе с Мерлин. Женщина не забыла Эсканора, даже возвела ему памятник в Камелоте. Гаутер отправился в путешествие по Британии. Мирная жизнь ему пришлась не по душе, и он пустился в странствия. Диана с Кингом живут в Лесу Короля Фей. Недавняя помолвка и последующая за ней свадьба выдались торжественными и очень ожидаемыми. С ними по соседству расположились и Элейн с Баном. Они живут мирной и тихой жизнью - Бан торговец-перекупщик, иногда повар, а Элейн - целительница, и к ней за советом и помощью приходят все в округе. Элизабет станет прекрасной королевой Лионеса. Вот-вот подойдёт время ее коронации, и раз проклятье снято, то и с Мелиодасом ее связывает лишь прошлое и теплые воспоминания о, пусть и трудных, но интересных приключениях. Хоук стал символом Лионеса - его талисманом, и живёт он при дворе Элизабет. Объедки, по его словам, здесь лучшие, но конечно же блюда Бана навсегда останутся в его свином сердце. Мелиодас продолжил содержать таверну, ведь лишившись невероятной силы, он превосходил человека всего лишь в два раза. Войны закончились, и бывшему лидеру Семи Смертных Грехов на службе делать нечего. И вот в один прекрасный день... - Мы закрываемся! Прошу всех оплатить заказы и на выход! - крикнул хозяин трактира, протирая очередной бокал. Посетители бурчали, но всё-таки выходили из таверны, швырнув перед этим горсть серебряных монет на стол. В полностью пустой зал вошёл какой-то человек. - Я же сказал, мы закрыва- На пороге стоял Зелдрис. Его хмурое лицо никапельки не изменилось, а черные волосы продолжали торчать паклями. Мелиодас поставил бокал на стол. - Проходи. Разговор было нечем начать и не с чего. Они не виделись уже порядка года - полтора. Не ведая о жизни друг друга, им предстояло ещё много узнать. Зелдрис снял со спины большой меч и облокотил его о стену. - Голодный? - усмехнувшись спросил хозяин. Получив утвердительный ответ, он развернулся и налил в только что протёртый бокал Бернийского эля. Он шипел и пенился, источал сладкий и режущий нос аромат. Зелдрис прошел внутрь и сел за стойку. - Ты же помнишь, мою стряпню есть - себе же дороже. И умереть можно... Как жизнь, старина? - разворачиваясь, спросил Мелиодас. В привычной манере тот улыбался и выпытывающе смотрел. - Сойдёт, жить можно, - глухо отозвался младший. Хозяин прыснул. - Хе, ты не изменяешь привычке мрачности! Зелдрис молча отпил. - Как Гельда? Небось уступил всё-таки ей, женился, - с завистью и с каким-то непонятным упрёком спросил хозяин. Зелдрис активно замотал головой. - Так и знал, не променял меня на сисястую! Тут уже прыснул Зелдрис. Элем. Через рот, нос - эль струился ото всюду. Мелиодас лишь усмехнулся. - Д-дубина!...А где же твоя ненаглядная Элизабет? - ехидно передразнил голос хозяина таверны Зелдрис. Он вытер рукавом лицо и отпил ещё. - Лионесом правит. Проклятье снято, а значит и любовь прошла. Устал я от нее честно сказать. От любви этой. Каждый раз одно и то же, и главное в одну и ту же! - смеясь ответил Мелиодас. - Сил нет! Ха-ха! - Чем сейчас... Занимаешься? - А ты будто не видишь! Содержу лучший в Британии трактир! - он демонстративно вскинул руки и подружился на месте. - У меня такой же вопрос к тебе. - Я...заказными убийствами. Монстры, порождённые природой остались даже после смерти короля Демонов. Они причиняют ущерб окраинам, деревням. За награду я берусь устранить существо. Мелиодас наполнил ещё один бокал и подсел к брату. Разговор налаживался, уже прогресс. - Как Гельда? - Оу, превосходно! Эта твоя Мерлин хорошо поколдовала, и теперь Гельда живёт в замке - работает прислугой. - Хехе, да, она умеет шаманить. - Получается... План сработал? Повисло молчание. Мелиодас явно что-то не договаривал. - Можно считать это за тост! - "Дзынь". - А если серьёзно? - Конечно же сработал! Он сработает еле лучше, если ты переедешь в таверну жить. Помогать мне будешь. Зелдрис задумался. А такой разве представлял он жизнь по окончании всего? Длительные приключения изматывают, и приходится долго привыкать к нормальной жизни. - Я подумаю... Мелиодас, сидевший напротив вскочил. Взял в руки лицо Зелдриса и сказал: - А это было не предложение. Это было утверждение, и если не понятно, то завтра же твои вещи должны стоять в моей комнате разобранные и готовые к привычной жизни! - Мелиодас широко улыбался, и младший тут же ощутил прежнее чувство - странное, но приятное до мурашек. - Фхорофхо! Пуфсти! Зелдрис не мог не согласиться. Честно сказать, он был обескуражен холодностью, с которой его встретил Мелиодас, но сейчас он объяснял это как шок, удивление или другое чувство, вводящее в ступор. - Ты ж мой хороший! Нам многое нужно обсудить! Воодушевлённый Мелиодас почему-то и радовал и пугал. Бокал Зелдриса ещё полон эля, а Мелиодасов уже пустой. Взглянув на часы, Мелиодас охнул. - Ты посмотри на время! Господи, как я устал! Надо ложиться спать. Ты ночуешь у меня! - с этими словами Мелиодас потащил за руку младшего по лестнице вверх. Последний успел лишь схватить меч. Первая комната слева и была Мелиодаса. Все другие когда-то занимали товарищи из отряда Семи Смертных Грехов. - Т-ты не потушил внизу свет, заволок в свою комнату... Что с тобой такое? - Ой, и правда забыл про лампы. Что поделать, любовь голову вскружила! - искрящийся радостью Мелиодас выскочил из комнаты. Щеки сами покраснели, и чтобы отвлечься, Зелдрис стал осматриваться. Интерьер деревенского стиля, немного безвкусно, но по-детски мило и простодушно. Большая двуспальная кровать, огромный шкаф у стены, широкий стол. На столе лежала карта Британии, какие-то города и деревни были отмечены красным. Над столом висели картина - все Семь Грехов в сборе, и радостно смотрят с холста. Разные талисманы, бусы вместе с книгами занимали полки под столом. Выход на балкон, с которого открывался красивый вид на окрестности Лионеса. - Я вернулся, - уже не так радостно, но очень нежно сказал Мелиодас, захлопывая дверь. Зелдрис продолжил рассматривать картину. - Никто, кроме молчуна Бана, не знал об увлечении Элейн живописью, - начал старший, подойдя ближе и проибняв за талию Зелдриса. Последний теснее прижался к старшему. - Эта картина написана всего лишь два года назад, незадолго до смерти Эсканора. Элейн после этой трагедии для Семи Смертных Грехов написала портрет Мерлин. Он висел в ее комнате. Свои шрамы Мерлин не стала маскировать магией, хотела сохранить их, как второй подарок Эсканора. Первым она считала его безграничную любовь по отношению к ней. Славный был... Не будем о грустном. - У меня много вопросов к тебе, дорогой брат. - Спрашивай, я отвечу. - Разве Элизабет с самого начала не была твоей единственной? - Конечно нет. Я был, есть и буду предан единственной своей любви - вечной, ненаглядной, - он многозначительно посмотрел на собеседника. - Я был юн, совершал множество ошибок, многое не понимал. Элизабет увлекла меня своим всеведением, а точнее теми знаниями, которыми я не обладал тогда. Она объяснила мне, что такое влюбленность, любовь. Я не правильно понял ее слова и убедил себя, что влечёт меня к ней именно любовь. И за свою ошибку я расплатился трехтысячеленими страданиями. Я вынужден был "по-настоящему" влюбляться в Элизабет и из раза в раз терять ее. Мне было больно, с каждым разом всё больнее и больнее. Но прожив три тысячи лет с людьми, я понял истинное значение любви. Я узнал, как проявлять ее, что я могу чувствовать, и понял, что влек меня интерес, любопытство. Но поздно, я был обречён. - Хорошо. Как ты объяснил Элизабет свое решение отречься от нее? - Ну нет, я от нее не отрекался. Она первая объявила мне, что не заинтересована в отношениях. Я облегчённо выдохнул тогда. - Ну допустим, а как ты продумал весь этот план? - Стратегия, мой маленький. Стратегия. - Такой себе ответ, но приму его, - вопросы выскочили из головы сразу же, как предоставилась возможность задать их. - Пока что всё. - Знаешь, я наконец-то познал любовь, искусство быть обаятельным, - старший, выждав паузу, полностью развернул Зелдрис к себе лицом. Все сближая и сближая расстояние меж ними, он переходил с мягкого, тихого тона к страстному шёпоту. - Наконец понял, как правильно выражать свои чувства. Например, что с любимым человеком хочется находиться постоянно рядом, защищать его, вести себя эгоистично, если дело касается возлюбленного, а главное очень часто говорить "я люблю тебя"... Шёпот стих, старший выдохнул последние слова прямо в губы Зелдриса и кротко и осторожно поцеловал, прижимая талию и спину к себе. Руки младшего оказались на щеках Мелиодаса, точно также с силой прижимая к себе. Зелдрис сделал в голове пометочку, что смешивать осторожную наивность, непорочность и пылкую страсть в вязкую смесь похоти и нежности в одном лишь поцелуе способен только Мелиодас. Инициатор мягко отстранился. Зелдрис плюхнулся на кровать и устало протёр глаза. - Прежде чем мы начнём готовиться ко сну, хочу признаться в содеянном. Заранее предупрежу, что злиться на меня не имеет смысла, ибо все в прошлом , и что все было в порыве отчаяния и эмоций. Итак. Тебя заточили. Я был объят тоской и печалью, и меня не утешала мысль, что все это спланировано мною. Я был опьянён любовью к Элизабет, навязанной проклятьем. Мне было не достаточно проводить время только с ней, к тому же она почти каждыц раз вспоминала прошлое и погибала в течении трёх дней. Это понемногу убивало меня, до тех пор пока я не встретил Бана, - Мелиодас глубоко вздохнул, готовясь рассказать то, за что его могут прикончить на месте. - Схожестью судеб, характерами, замыслами и целями - всем этим мы как-то сошлись, сдружились. Через год, наверное, а может и позже, я стал ловить себя на мысли, что цвет и длина волос Бана были очень схожими с локонами Элизабет. Той, настоящей богини Элизабет, которой был обманут по собственной глупости. Все чаще я стал замечать его сверлящие взгляды, направленные в мою сторону, он стал намного трепетнее, или даже безусловно дорожить мною, как ни кем из отряда. Один раз он особенно сильно напился, и высказал мне причины его перемены поведения. Я был в его глазах почти что копией Элейн. Тебе волосы, те же добрые глаза с непростой судьбой и болью в тумане за этой добротой, тот же рост - он перечислял многое другое, и я стал понимать его симпатию ко мне. Он видел во мне воскресшую Элейн. Я повторюсь, я совершил ошибку в тот вечер, поддавшись его пьяным ласкам. Мне было тяжело нести бремя одиночества, - старший сжал ладони в кулаки и стал более напряжённым, а лицо залил румянец. - Не скрою - он мастер в таких делах, а я был - неопытный юнец. После этого, я боялся что перестану ждать твоего возвращения, безнадёжно изберу Бана своим единственным и буду мешать ему воскресить настоящую Элейн. Очень боялся. Но мои страхи не сбылись, и я стал видеть в нем лишь более экзотическую утеху, и это было взаимно. Любовь была, но только платоническая и не совсем любовь. Ты вправе убить меня за мою непростительную ошибку. Зелдрис помотал головой. - Ты ведь осознаешь свою ошибку? Ты же не скрываешь прошлые огрехи? Ты прямо мне рассказал об этом. И ... Это похвально. Я не держу на тебя зла, просто заруби себе на носу, братец - если же такое повторится, тебе не сдобровать, - Зелдрис усмехнулся и потёр руки. - И вообще, ты время видел?! Кто такие подробности рассказывает на ночь глядя?! Да и к тому же на нетрезвую голову! - младший быстро вернул тонус доброй семейной обстановки. Мелиодас облегчённо уселся рядом с братом и приобнял того. - Именно за это я тебя не просто люблю, я тебя обожаю, - но сразу же посерьёзнел. - Я узнал ещё одну правду. Ту, которую мечтал познать с детства. То, что творим мы называется не братской дружбой или любовью. Мелиодас как-то охолодел, отстраненно смотря в пол. - А кого это остановит? - спросил Зелдрис. Он повернул лицо старшего к себе и поцеловал. Нежно и осторожно. С братской любовью... 🎉🎉🎉