Содержание инкуба в домашних условиях

Они оба были весьма уставшими после нервотрепки, поэтому просидели несколько долгих часов в тишине. Обнявшись, лежали на полу и гладили друг друга, периодически сжимая. А-Цзю поделился тем, как его подловили: Му Цинфан после собрания просто метнул в него иглой. Он только чудом очнулся раньше, чем планировалось. — Старшие ученики сказали, что меня очистили от ядов, и я должен быть свободен от демонического влияния, — разочарованно поведал он, растирая глаза. — Я подозревал, что мальчишки не были так пьяны, как хотели прикинуться. Но не думал, что они на самом деле станут вытаскивать на суд свое недостойное поведение, за которое их легко выгонят с позором. Мало того, что сбежали до получения меча из секты, так еще и в бордель, где пьянствовали, дебоширили и домогались! Всю дорогу до Цюндин, пока не увидел количество ожидающих учеников Кусин, он даже не знал, жив ли Юань. И это было абсолютно по-идиотски — то, что инкуб выкинул в зале! Чем он только думал! Юань выслушал все терпеливо. С чем-то соглашаясь, чему-то сочувствуя. Потом он сам рассказал о том, как его подловил Лю Цингэ: — Когда ты не пришел и не послал записки, я занервничал. Ну, про Лю Цингэ на своем подоконнике я нисколько не преувеличивал. Я повернулся, а этот мышь… крадется в окно! Я чуть в штаны не наложил! Юань легко пересказал а-Цзю о своих злоключениях, разбавляя юмором тяжелые моменты. Не то чтобы диди было так легко обдурить. Но по меркам культиваторов лорды действительно были не слишком грубы и даже бережны. Его скрутили с таким большим силовым перевесом, что запаковали как котенка. Положили на бархатную подушечку, завернутым в талисманы, в безопасную коробочку, а потом доставили на собрание. И даже там не били, а он не давал им поводов. Мужчина сжимал его все сильнее, уткнувшись в подмышку и начинал пахнуть стрессом. А-Цин начинал себя накручивать. Юань его погладил. Ладно, пора и честь знать. — Диди, нам надо обговорить кое-что, — инкуб призвал сесть ровно. Тот встрепенулся и с несчастным видом сел. Юань вздохнул. — А-Цзю, ты хочешь, чтобы я остался здесь? Человек замер, не зная, что ответить. Он отвернулся от демона и взялся за свой камень беспокойства на поясе, сосредоточив все внимание на нем. Несчастье в его запахе разлилось полноводьем в комнате, сделав Юаня печальнее. — Боюсь, мои коллеги не оставили выбора нам обоим. Ты останешься на Цинцзин, — сообщил а-Цзю с нейтральным выражением. — Я могу поселиться и в гостевом домике, — указал инкуб вариант. — Не сомневаюсь, тут такой найдется. Или комната в общежитиях. Ты лорд Цинцзин. Ты сам согласен иметь меня здесь, или мне лучше уйти в другое место? Я не хочу тебя стеснять. И я нисколько не обижусь, если ответ «нет» или «да», но с условиями. А-Цзю долго, напряженно думал, очевидно, переживая некую эмоциональную турбулентность, пока не решился: — Я… Этот мастер предпочтет тебя в своем доме. Тебе будет здесь безопаснее. Я предпочту, чтобы ты был здесь. — Хорошо, — принял ответ Юань, прекрасно понимая, что натягивание границ уже началось. — Как ты хочешь меня в своем доме, мужчиной, женщиной, обе формы нормально или?.. — Женщиной, — тихо попросил а-Цзю и сжался. — Я привыкну. Юань уверенно кивнул и сменил облик. — Как ты хочешь, чтобы я тут была? Мужчина неуверенно повел головой и завертел подвеску. Обычный белый нефрит в виде Гуаньинь, а с обратной стороны гладкая выемка, чтобы натирать большим пальцем. Юань его заказал в лавке ювелира, надеясь, что подопечный перестанет расцарапывать себе предплечья. Идея удачно прижилась. — В каком смысле? — Это твой дом, а-Цзю, в котором ты хозяин. Здесь существуют правила. Я хочу их знать, чтобы не доставлять тебе больше беспокойства, чем уже есть. Я знаю, что это тяжело. Есть ли комнаты, в которые мне не следует заходить. Вещи, которые не надо брать. Твои любимые места или вещи, для которых надо спросить разрешение. Что я могу или не могу делать или трогать. Обычные правила. Шень Цинцю моргал на него, пока он говорил, и выглядел словившим синий экран смерти. — В каком смысле? Инкуб вздохнул. Это был очень тяжелый день. — Это твой дом, твой пик, — повторил Юань. — И я последую любому твоему решению и требованию. После адаптации я смогу спать хоть на веранде, если тебя беспокоит… — Все хорошо. Я привыкну, — а-Цзю сделал едва слышный вздох, будто вынырнул или начал дышать заново. — Я привыкну. Просто не заходи в мою комнату без разрешения. Ты сможешь перемещаться по моему пику свободно после завтрашнего официального представления. Я позабочусь о твоей безопасности. — Хорошо, — это решало вопрос, может ли Юань шляться по пику. — И последний пока вопрос. Ты хочешь, чтобы я знала о твоих делах? А-Цзю закаменел в ступоре. — Что? — призрачно выдохнул он. — Здесь твоя жизнь, а-Цзю, твоя личная территория и твои владения. Я знаю, что мое присутствие здесь не ожидалось и нежелательно, — диди неискренне запротестовал. Юань поймал его руку. — Нет, тш. Мы сосуществовали в разных местах, и для тебя было в порядке вещей рассказывать мне все личные подробности, потому что ты знал, что я никогда не поднимусь на гору и не пересекусь с твоим другим окружением. А теперь я сделала именно это. Юань не выдержал и схватился за переносицу. Просто думать о том, какой это удар для ди должен быть… Голова болеть начинала. А у суккубов вообще не болит голова! Шень Цзю был типичным интровертом даже без всяких социофобных привычек. Он любил иметь свою территорию, и любил владеть ею в одиночку. Не любил делиться. Не любил, когда его порядок попирают. Не любил неожиданностей. — Тут лежат все твои секреты, и это грубое вторжение с моей стороны, — указал Юань. — Да, оно произошло не по моей воле, но причины разума сердце не волнуют. Поэтому я хочу знать, как тебе будет комфортнее. Я могу ходить, где хочу, совать нос в твои дела? Или ты бы предпочел, чтобы я засела в библиотеке и минимизировала общение с твоими учениками и коллегами? Есть ли места, где ты не хотел бы или хотел бы меня видеть? Люди, которых мне следует избегать по этой причине, а не потому, что они представляют для меня реальную опасность? — Это смешно, этот мастер не может всерьез ожидать, что ты будешь закрывать глаза и уши… — Может, потому что именно это я и сделаю, — уверенно пресек Хэ. Мужчина заткнулся, глядя широкими глазами. — А-Цзю имеет право на личную жизнь, на секреты и может устанавливать границы своего комфорта, которые я сделаю все от меня зависящее, чтобы не нарушать. Особенно в его собственном доме. Остальные лорды могут пойти подтереться своей дурной манерой приглашать трудных гостей на чужие пики. А-Цзю поджал задрожавшие губы, но они затряслись так сильно, что ему пришлось закусить их. Он сам потянулся за объятиями, и инкуб прижал его, гладя по содрогнувшейся спине. Вскоре мужчина громко навзрыд рыдал, стискивая инкуба в объятиях. Сегодня был долгий хреновый день. У а-Цзю даже больше, чем у Юаня, как ни странно. Отстранившись, мужчина вытерся рукавом и погладил смягченные женским обликом черты инкуба. Рыдания успокаивались специальной техникой дыхания. Со странно решительным выражением он глубоко вздохнул последний раз и выпрямился. — Этот мастер обдумал. Хэ Юань свободна делать, что хочет на моем пике. Я доверяю ее суждениям. Она может… узнать. Только… этот мастер хотел бы, чтобы, — лицо а-Цзю напряглось, удерживая слезы, — она держала свои нелестные выводы при себе. И предупредила о намерении покинуть мой пик. Этот мастер окажет посильную помощь в этом начинании. Юань обхватил влажное лицо и зарыдал в сердце от невыносимой боли за своего друга. А-Цзю совершенно не верил, что с ним останутся, увидев его дела вблизи. — Почему же нелестные, а-Цин? Неужели ты думаешь, что я найду на твоем пике что-то достаточное, чтобы разочароваться в тебе? Я не могу такого даже представить. Мужчина промолчал, стиснув руки инкуба своими. Юань ободряюще сжал лицо партнера. — Вот увидишь… и первое время я тихонько почитаю в хижине, посижу в библиотеке да прогуляюсь по знаменитым тихим рощам. Примелькаюсь местным… Когда будешь готов, покажешь мне свой пик и познакомишь со всеми поближе. Эта уверена, все образуется. И если тебе будет нужно помочь или поговорить, я здесь. Скажешь, если я смогу превращаться обратно. И если я буду как-то тебя стеснять, сообщи мне тоже. Шень Цзю закивал с глазами на мокром месте и глубоко, с новыми рыданиями в груди вздохнул. — Что… а… Что по поводу… — он смутился. Ну, секса. Юань вздохнул. Там все было сложно. — Я спокойно проживу без этого, — уверенно ответил он. — Ничего, что ты не хочешь, мы делать не будем. — Но ты… — Большой мальчик, — охотно согласился Юань, будто диди именно это и имел в виду. А-Цзю не стал настаивать и расспрашивать дальше. Слишком смущенный темой. Разговор и заверения, что Юань не начнет направо и налево метить территорию, придали ему сил, поэтому он дружелюбно пояснил, где у него жаровня, дрова, огниво и все прочие базовые вещи, которые могут понадобиться. Небольшая кухня была полупуста, а огонь в печи если и зажигали, то только для обогревания дома зимой, а не для приготовления пищи. Помещение выглядело нежилым. Только на рабочей поверхности кухонной столешницы стояли на полотенце оставленные сохнуть чабань, чашки и чайник редкой красоты. Вопреки опасениям Юаня кухня была экипирована рисом, некоторыми долгопортящимися продуктами и прочими важными штуками. Хотя в основном чаем. Боже, сколько чая и наборов для чая… Еду лорду приносили из столовых пика. Если он вообще изволил есть. Судя по замоченной посуде в тазу — ел. Юань одобрительно кивнул. Человек же, заметив «бардак», встопорщился и поспешил отвлечь гостя осмотром остального дома. Ведь как же Юань проживет со знанием, что его диди оставляет посуду в собственной раковине. Воистину, Хэ потеряет всякое уважение, узнав, что а-Цзю — настоящий человек. В бамбуковой «хижине» имелись хозяйская и гостевая спальни, едва обжитый кабинет, гостиная-коридор-общее помещение, кухня, купальня и туалет. Дом был оборудован водопроводом и канализацией в самом базовом виде. Теплая вода, а также очищение использованной ванной добывались вливанием ци. Для культиваторов проблемы подобное не составляло, а Юань прикидывал расходы. Небольшие, но ощутимые, особенно при отсутствии стабильного притока энергии. А-Цзю дверь в свою спальню только показал, и Юань не стал проситься посмотреть. Человек уже делал усилие. Новая спальня Юаня же была маленькой, но с потенциалом стать уютной. Одноместная постель, стол, комод. Все простое и надежное. Слой пыли и кучу старых вещей в углу уже успели убрать. Оставалось только дождаться вещей, и можно заселяться. Все в доме было сделано по фэн-шуй. В этом мире сия наука была вполне реальными правилами о течении природных энергий, и у Юаня уже ныли зубы от порядка, чуждого его природе. Люди строили так, чтобы позволять свежей природной ян проходить сквозь свои жилища с минимальными застоями. Суккубы, как и многие демоны, делали ровно противоположное. В их телах превалировала энергия инь. Инкуб подозрительно осмотрел свои новые владения и поклялся заставить все своими сундуками, навести бардак из бумаг и книжек. И раскидать вещей везде. — Беспорядок? — спросил он на пробу у хозяина дома. Может, ему повезет, и а-Цзю будет не против беспорядка в общих комнатах тоже? — Уборка проводится каждую неделю дежурными учениками. Они же приходят каждый день забрать посуду и принести завтрак. Обед или ужин у меня зависят от расписания. Я иногда ем тут, иногда в столовой, иногда в кабинете на пике. Юань кивнул. Если он поставит туфли несимметрично, он по уши в дерьме. Он так и знал. Вещи с Кусин принесли довольно быстро. И на самом деле большая часть была цела и невредима. Юань проверил свой инвентарь для выступлений, который будет трудно заменить, и любимую пижаму (бывший костюм для стриптиза). Может, и не соврал тот лорд. Все было на месте. А-Цзю, лишь увидев содержимое его сундуков, сменил все оттенки розового и красного, да поспешил ретироваться. Юань фыркнул. Все самое неприличное все равно было в его секретной нычке, потому что шелк паучьих демонов на дороге не валялся и стоил недешево в человеческом мире. А красивое современное нижнее белье иметь всем хочется! Комфорт дороже вычурных тряпок. В общем, Юань оттащил шмотки к себе, навел желанный беспорядок и почувствовал себя легче. Нет, Гуаньинь, жизнь на этой горе легче не становилась, сколько инкуб не пытался придышаться. Давление было равномерным, неуклонным и выматывающим даже в помещении. Он сел на своей новой постели (прощай прекрасный матрасик из Павильона!) и погрузился в глубокие раздумья, сколько у него есть энергии и сколько ему требуется, чтобы нарастить щиты с амортизацией, не загнуться от голода и еще пожить на первое время «до зарплаты»… «Зарплату» тоже еще поискать. Все это навевало лишь одно желание — пристрелиться. Потому что у Юаня на самом деле разыгрывалась мигрень. Все обстоятельства решили сегодня его добить. Когда вечером ученики принесли ужин на двоих, инкуб любопытно высунул нос. К еде не притронулся, избегая лишних трат, но втерся мужчине под бок и положил руку на локоть. Диди нервничал, предлагал рисовые шарики. Юань тоскливо собирался с моральными силами спросить в долг. — Ди, — тихо обратился он. — Я могу попросить половину твоего резерва? Мне надо адаптироваться к местной насыщенности ци. Юань закусил язык, чтобы не начать рассказывать о том, что природная энергетика ядовита для их вида. Это было похоже на непрекращающееся мелкое землетрясение или постоянный гидравлический пресс. Пребывание в толще воды. Его банально сминало под слоями природной ци. И если он продолжит тут быть с тем, что есть сейчас, то скоро выдохнется, треснет и бесславно в муках умрет. В самом буквальном смысле. — Конечно! — воскликнул ди, отбросив палочки, и тут же притянул Юаня за лицо. Не успел инкуб моргнуть, как требуемое уже было у него с щедрым излишком. — Что-нибудь еще? — обеспокоился культиватор. Юань помотал головой и обхватил диди, уткнувшись в его плечо лицом. Он не позволил себе заплакать, но сидел и держался очень долго. Только сейчас стало страшно до трясущихся пальцев и беспомощного рева. Что ему теперь делать? Он вздохнул и отстранился. Гэгэ не ноют. — Было страшно сегодня, — признался он мужчине, ожидающему хоть чего-то. — Но я рада, что у меня есть ты, а-Цзю. Все наладится. Мы разберемся в ближайшее время, что да как, а пока надо просто дышать через боль и шагать. Ты хочешь сегодня поспать вместе? По тому, как окислился запах ди, инкуб и так все понял — не сегодня. Он выдавил из себя мягкую улыбку и приманил мужчину для поцелуя в щеку. — Тогда до завтра, милый, — солнечно прищурился он. — Спасибо за ужин. Если что-то будет надо, приходи не стесняйся. Я сегодня лягу пораньше. Юань вымылся на ночь, стараясь не оставлять следы своего присутствия, и скрылся в своем углу. Сел на постели и взялся за кропотливую работу по проектированию и созданию новой брони. Ему никогда в голову не приходило соваться в такие условия прежде, а потому работать приходилось чуть ли не с нуля. Он понимал только общие принципы, которые объясняла еще а-нян. В середине ночи мертвую тишину этого места разорвал негромкий вскрик дистресса а-Цзю. Кошмар. Юань неуверенно свернул работу. Закончена едва ли треть щитов, а уже дышать стало легче. Инкуб не был уверен, что его присутствие не покажется навязчивым, но все же он дошел до двери в главную спальню. — А-Цзю, моя помощь нужна? — постучался он. — Нет, — отбился мужчина. Было слышно, как он спешно передвигается в постели и что-то нервно ворошит. — Иди спать. — Хорошо, сладкий, но ты знаешь, где меня найти, если передумаешь, — Юань постучал коготками по древесине жизнерадостный мотив. Остаток ночи медитировал и лишь перед рассветом закончил. Горы Цанцюн вообще были известными местами силы. Неодаренные смертные не могли ступить сюда, начиная задыхаться. Современные люди сказали бы, что так работает разреженный воздух. Но местные утверждали, что это духовная сила гор, и были правее. Именно поэтому подняться на гору являлось основным испытанием для новеньких. Только те, кто заползет и тем самым покажет силу своей дыхалки энергетики, могли приступить к демонстрации особого извращения — физической нагрузке с лопатой. Этого хватало, чтобы дети в обмороки падали. Ло Бинхэ, как не уставал Самолет отмечать, первые месяцы не мог толком дышать без присутствия Иньин. Она была буквально глотком живого воздуха для него. Юань закатил глаза и вышел на веранду. Окей. Да. Он глубоко вздохнул и сделал несколько махов руками. Легкость движений вернулась. Не совсем идеально: чувствовалась небольшая скованность в груди, но на первое время и для первой попытки более чем достаточно. Он размял руку, пытаясь понять, как вернуть чувствительность к энергетике. В скафандре с этим было туго. Юань покачал головой. Придется пока ориентироваться больше на физические характеристики, нежели энергетическое восприятие, пока не додумает этот момент. Спасибо в очередной раз да-гэ, который не поленился натаскать его на случай неприятностей на все случае жизни. Мудрость вековая всеобъемлющая! Он как знал! Вот допилит Юань изящество исполнения вскорости, все отполирует, чтобы блестело, и будет как в костюме Железного Человека. «Угх, — не мог не поморщиться Хэ. — Не было печали. Ну хоть человеческая ци не расходует лишнего». Он считал свою идею закрепить ци заклинателя как щитки на себе весьма остроумной. Тратиться на удержание покрова стоило гораздо меньше, чем генерировать его из своих запасов. В его положении сейчас это критично. Он приглядел пятачок травы покрасивее да поукромнее и устроился проверять функциональность тела и границы возможного. Следовало убедиться, что повреждения зажили хорошо, и он готов спасать свою жизнь и в состоянии защитить себя хотя бы на базовом уровне. За разминкой его и застали. — Впечатляет, — прокомментировал а-Цзю, опираясь на подоконник и любуясь видом расхристанного инкуба. У диди был усталый вид. — Ты привыкла к давлению так быстро? Юань отвлекся и улыбнулся мужчине. Тут же бросил все и поспешил к нему. — Обычные упражнения. Доброе утро. Как ты? Удалось еще поспать? Мужчина предсказуемо покачал головой в отрицании и поник. Он отстранился и упал обратно в постель. Отвернулся в клубке. — Я могу забраться к тебе? — спросил инкуб, постучав по подоконнику. — Еще слишком рано, чтобы вставать. Только недавно был рассвет. — Все на пике встают очень рано, — меланхолично вздохнул заклинатель, подзывая жестом. Он откатился к стене, когда Юань проник в комнату, предупредительно стянув туфли-лодочки. Мужчина покраснел и задержал взгляд на обнаженных ступнях. Ах, женские ноги, сводите вы с ума всех мужчин цзянху! Юань со смехом приник к нему и нежно поцеловал. Человек сам на себя скривился с утренним дыханием, которое было только подчеркнуто отсутствием такового у демона. К сожалению, реальность была жестока. Самолет, этот лебезящий предатель, пару раз проехался по тому, как прекрасно дыхание некоторых дам Бинхэ, точно сандал и лотосы, или еще какая-то антибиологическая чухня, но, в общем, нюхать на удивление одно удовольствие. За руками следите. То есть, это не норма. Вот с тех пор у культиваторов и было утреннее дыхание! Многого избежали эти прославленные «вазы для секса», а вот это — увы! Юань со смехом завалился в постель к диди, и внезапно наткнулся головой на некий твердый объект так сильно, что услышал звон своей пустой башки. Сучья керамика. Будь она проклята. Кто придумал класть в постель кирпич. Демоны и культиваторы не смогут убить Юаня — эта тварь добьет. Его вечный враг… Он со стоном свернулся в клубок и драматично упал между постелью и прикроватной тумбочкой, бережно держась за голову. Ударился еще и всем остальным. — Кто!.. Я же… Ди-и-ди-и, как ты мо-о-ог, — проскулил он, спешно латая повреждение мягких тканей. — Юань-эр! — подхватился а-Цзю, затаскивая его обратно на постель и ощупывая шишку, передавая щедро ци. Хэ расслабился и живописно обмяк в его руках, как падший ангел с христианских полотен. А-Цзю так прекрасно обхватил его и положил на локоть — грех было не воспользоваться. — Диди, — позвал демон умирающе и приоткрыл затрепетавшие ресницами веки с росинками слез. — Как ты мог положить в постель наковальню? Разве ты не знал, что больше всего на свете я не переношу именно эти треклятые кирпичи? А-Цзю, я абсолютно уверена, что говорила об этом. Я не хочу осуждать, как ты здесь живешь и какие сомнительные штуки кладешь в свою постель, но должна же быть граница внизу!.. Диди!.. Я осуждаю твой кирпич в постели, и ничто это не исправит. Он драматично повис на мужчине, который скрыл теперь ироничную улыбку за кистью. — Этот абсолютно уверен, что ничего подобного а-Юань прежде не говорила, — он имел совесть сложить бровки издевательским домиком и проворковать. Юань громко вздохнул. — Теперь ты знаешь, — драматично признал он, откидываясь на плече любовника и глядя из-под ресниц. — В постели, где есть хоть одна керамическая подушка, нет меня. Таково правило. Ты бы знал, сколько я билась головой в молодости, пока не ввела его. Лучше без кровати вовсе жить и на циновке спать, чем так. А-Цзю беззвучно посмеялся: — Так вот что с тобой случилось! Он не прекращал гладить пострадавшую часть и излучал свою теплую ци. Юань ощутил, как заново расслабляется. — Меня надо поцеловать за такое вероломное нападение, — зажалился инкуб, и только когда а-Цзю свернулся в сыр, осознал, что неосмотрительно ляпнул. — Сладкий мой, — привлек его внимание Юань, посерьезнев. — Я не виню тебя за то, что вчера произошло. Ни коим образом ты не виноват и предсказать этого не мог. Помнишь?.. — Если бы мог предусмотреть, то предусмотрел бы, — хором повторили они «любимую» мантру а-Цзю. — Верно, — Хэ обхватил лицо и разгладил большими пальцами безжалостно поджатые губы. — И если тебе правда очень нравится твой фарфоровый кирпич, то конечно ты можешь его оставить. Зачем он тебе, правда, не представляю! Смысл кровати в том, чтобы быть мягкой. И Юань, будучи… ну, безмозглым собой, сделал искреннюю попытку упасть на спину с размаху… К счастью, а-Цзю был бдителен, и он успел в последний момент подложить ладонь под его голову до того, как та поцеловалась с плоским камнем второй раз. Они застыли, глядя глаза в глаза. — Хорошая реакция, — серьезно похвалил Юань и перелег чуть в сторону солдатиком. — Именно поэтому правило и существует. — Да уж вижу, — проворчал мужчина, сдвигая Юаня и радикально отбирая камень преткновения. Подушка была оформлена в виде довольно милого белого кота, играющего с бубенчиком. Юань всецело поддерживал наличие такой статуэтки на клумбе или в прихожей, но в постели такому делать было нечего. К счастью, а-Цзю быстро увидел смысл и унес керамическое извращение в шкаф, где запрятал. — У тебя есть одежды из нескольких слоев? Хотя бы семи? — озаботился он. Хэ одежда-это-излишество Юань иронично поднял бровь и заглянул к себе в рукав чаншаня, в котором сразу было видно обнаженную руку и половину предплечья. — У меня даже просто нижних слоев нет! Он не нуждался в нижнем белье, потому что суккубские тела не пачкались. И уже привык к определенной степени свободы. А если и носил, то тончайшие кружева паучьего шелка, как белый человек, а не десять нижних халатов. Шень Цинцю выдохнул, осознавая размеры проблемы. — Я подберу тебе что-то из своего гардероба на первое время и сегодня же закажу новые комплекты, — с усилием решил он и закопался в своем огромном шкафу, занимающем полкомнаты. Это походило на гардеробную комнату, только зайти туда было нельзя. Количество платьев, висевших там, грозилось взорвать бедное сооружение или вырваться самостоятельным ворохом разноцветных бабочек, если кто-нибудь сунется слишком глубоко. Теперь, когда Юань заметил обстановку, он поразился, как просто и безыскусно все в спальне было сделано. В общей, «приемной» комнате сохранялся еще хоть какой-то шик, чтобы перед гостями не позориться больше, чем уже есть, но в личной комнате… просто добротная мебель. Без всякого изыска или лоска. Прекрасная широкая кровать подвида «траходром классический» с белоснежным газовым балдахином была центром всей обстановки и самым роскошным ее элементом. Созданная из бамбука, с хорошим мягким матрасом… В изголовье висел баннер с иероглифом «покой» в круге юаньсян. Инкуб оценил изящное исполнение простого рисунка сухой кистью. И печатку знакомого мастера, что вызвало улыбку. Других декораций в обстановке не было. Кроме постели в комнате имелись только комод да упомянутый ранее платяной шкаф, занимающий полкомнаты. В углу стояли ширма с заезженным рисунком журавлей и гор и простой столик с зеркалом. Куча средств там могла бы устыдить иных девиц. (Он так и знал!) На стуле висели брошенные вещи. На комоде идеальными рядами, как армейские солдатики на плаце, стояли гуани; заколки и палочки для волос в стакане. Юань подозревал, что все наполнение комода — исключительно украшения и аксессуары. Может быть, обувь? Он улыбнулся. Диди, никогда не знавший в детстве собственных вещей, был классическим собирателем безделушек. Только в масштабах горного владыки его безделушки варьировались в цене от «умеренно-богато» до «не хватит и руки, чтобы расплатиться». К счастью, дом не грозился лопнуть еще долго, ведь чтобы такое позволить, даже владыке Цинцзин приходилось копить. Недолго, впрочем, ведь без семьи, слуг и всех прочих статей расходов ему тратиться было особо и некуда, так что весь доход пика, который выделялся на содержание самой уникальной горной зверюшки уходил прямиком на Павильон и на вот это все. — Вот, — впихнул Юаню в руки огромный ворох одежды смущенный и взъерошенный а-Цзю. Юань оценил количество ткани и правдиво заключил: — Давай ограничимся парой слоев. Опасность запутаться в подоле и бесславно помереть очень реальна, и я не хочу испытывать судьбу. Моя сила — в мобильности и легкости. Я не умею драться, будучи капустой. Извини. Шень Цинцю враждебно нахмурился, пытаясь продавить приличия, но Юань не собирался тут уступать. — Пять слоев, — предложил свою цифру мужчина. То есть, тут было больше?! — Три максимум, — не колыхнулся Юань. — Я и в одном не постыжусь выйти, ты меня знаешь. — Три так три, — быстро ухватился диди, осознав, что бесстыдство инкуба всяко бесстыднее, чем его самые светлые надежды. — Но чтобы не меньше! Юань горестно вздохнул и ответственно покивал. — Подойди, выбери, — велел а-Цзю, отбирая первый ком и развешивая обратно. — Вот нижние слои. Можешь взять эти, они почти новые. Я уже сегодня закажу тебе другие. Вот тут — промежуточные слои. Это — самые верхние. Нижних возьми все же два, они полупрозрачные. «И что? Кто их увидит под двумя другими слоями, которые НЕ прозрачные», — молча подумал Юань, таращась на богатство выбора. На улице вообще-то было прохладно. Как рассчитывать одежду в слоях, чтобы регулировать температуру правильно, он не знал. У Шень Цинцю было множество легких нарядов и очень мало теплых. Сказывалось то, как его энергетика тяготела к огню. У него с полетами было неладно, а вот с шелковыми нарядами — все в порядке. Все тут надевать было страшновато. Но особого выбора не имелось. Юань выбрал то, что выглядело как не самый дорогой шелк тысячелетних духовных лотосов, а простой и комфортный хлопок. Что-то с маленьким теплым подшерстком в середину и плотный внешний слой с простым геометрическим узором. Красивый бело-вишневый дуэт вышел. Даже строгий в чем-то. Сам Шень Цзю, пока Юань копался, взял свой выбор на сегодня и удалился за ширму. Вышел уже прекрасным лордом, только прически и не хватало. Ди сел за столик и взялся за гребень. Хэ ушел переодеться к себе (потому что не сейчас). Как одеваться он знал, даже если не пользовался всей этой мутотенью на повседневной основе. Пока Юань приводил себя в самый порядочный порядок, что мог обеспечить своими силами, во входную дверь постучали. Хм, звукоизоляция в доме была обеспечена на уровне. Инкуб едва услышал и только потому, что дверь не закрыл плотно. — Входи, Мин Фань, — разрешил Шень Цинцю. Подросток поздоровался, осведомился о самочувствии, как спалось, требуется ли что-нибудь, какие указания, параллельно расставляя простейший завтрак на столике. Юань с любопытством оперся плечом об косяк, наблюдая их взаимодействие. Как а-Цзю сухо, но отвечает. Видно было, что такая манера привычна и котировалась как дружелюбная, потому что Мин Фань разжимался и успокаивался. Известия о том, что твой отец (то есть, Учитель!) одурманен демоном, и теперь оный останется тут жить — это неприятный опыт. Юань только надеялся, что сможет подружиться с подопечным а-Цзю. Или хотя бы наладить нейтральные отношения. Заметив Хэ, а-Цзю кивком отпустил сына: — Собери пик для объявления, — напоследок велел он. — Я буду через пару палочек благовоний. Свободен. Мальчик пятнадцати лет пересекся взглядом с Юанем и покраснел всем лицом. Поспешил сбежать. — Что это было? — Юань даже оглядел себя. На нем было даже больше одежды, чем когда-либо. Он так прилично только несколько раз в жизни выглядел. А-Цзю только тяжко вздохнул и взялся за еду, элегантно поглощая рис с овощами в тишине утра. Только сейчас солнце начинало греть, и становилось немного теплее. Утренние лучи ловили грани короны, подобной тем, что были вчера у остальных горных владык, и слепили во все стороны. Юань, признаться, впервые видел диди в таком… представительном виде с полностью натянутой маской публичной персоны. Он сглотнул. До этого а-Цзю, оказывается, приходил в Павильон практически в домашнем, никогда не закалываясь ничем особенно броским. А на миссии выходил в аристократическом аналоге рабочего комбинезона. Инкуб бесхитростно протянул руку и потрогал маленький меч, копию СюЯ, который играл роль спицы в гуане лорда. А-Цзю резко дернул головой и бросил сердитый взгляд на того, кто смел портить его идеальную прическу. — Как оно держится в твоих волосах, я не знаю, — прошептал Юань, восхищенно таращась. Сел рядом, только чтобы глазеть. Раз уж трогать нельзя. — Нормально держится, — оскорбился мужчина и отвернулся. Кажется, он решил, что Юань ставит под сомнение не столько гуань, вынести который мог бы только парик из дорамы, сколько сам статус. — Ты знаешь, что я про вес этой пафосной штуковины, — Юань пересел ближе и поцеловал мужчину в щеку. — Твоя корона самая красивая из всех лордов. — А вот и нет, — машинально возразил цундере. — Да? И у кого же красивее? — лукаво улыбнулся Юань. — Спасибо за вещи, я сделаю все возможное, чтобы их не испортить. Шень Цзю только смущенно отмахнулся, обежав взглядом наряд инкуба. Юань отпечатал на его скуле еще один поцелуй. Много-много-много, чем вызвал хихиканье диди. Он смог отмахаться, только когда Хэ его отпустил. Вот, теперь мужчина выглядел румяным и веселым. Как положено. Пах тоже не сиротой. — Как думаешь, я смогу проникнуть в местную библиотеку? — Юань с улыбкой запустил руку в прибранные волосы и поставил локоть на стол, продолжая любоваться. Шень Цзю странно растерял слова, открывая рот впустую. — Боюсь, там не найдется желтых страниц, — только и смог сказать диди и горделиво отвернул нос. — После объявления я покажу, где что находится, и выпишу гостевой пропуск. — Ты недооцениваешь мои навыки по ловле зайцев в горах, — сдавленно посмеялся Юань, но не стал продолжать. Сегодня а-Цзю куда лучше воспринимал его присутствие. Хотя появление керамического кота было неожиданным элементом. А-Цзю закончил завтрак и отнес посуду в опустевшую раковину. О нет, вчера лорд под покровом ночи мыл тарелки? Юань сделал вид, что ничего не видел, только спрятал улыбку в уголках глаз. А-Цзю чувствительно вспыхнул. — Упаси меня нефритовый император от знания, что высокий лорд Цинцзин иногда сам свои тарелки моет! Это же полностью обесценивает все его достижения в академической сфере, — с ужасом прошептал инкуб, за что немедленно получил вредный толчок в плечо и засмеялся. Они вышли из дома в сторону центрального административного здания, минуя заодно основные улицы пика и встречая множество людей. Юань был удивлен, но пик вообще был довольно оживленным и… огромным местом. Практически город на горе. Люди всех сословий куда-то шли по своим делам. При этом в воздухе витал флер помпезного университета… Все вытягивались по струнке и глазели на суккуба, как на экзотическое животное на поводке. Хотя чего еще ожидать, идя под ручку с директором! На площадке у центрального административного корпуса уже собралась толпа непонятного народа всех возрастов. В первом ряду крутился Мин Фань с незнакомой серьезной девочкой на подхвате. — Уважаемые мастера, адепты и послушники моего пика, — обратился Шень Цинцю к своим подчиненным спокойным и властным тоном, не оставляющим сомнений в том, что говорящий свернет им всем шеи при намеке на неподчинение. Окружающие инстинктивно поежились и приготовились преданно внимать начальству. Юань виду не подал, но внутри чистосердечно умилено заворковал. А-Цзю был так строг! Он уже и забыл, сколько страху тот мог нагнать при желании. Диди на него если и шипел, то по совершенно другим причинам. Инкуб по сути и не знал, что значило опасаться его в таком смысле. А ведь он стал только страшнее с их первой встречи, научившись неумолимо продавливать свою позицию. Раньше его страх и неуверенность в собственном положении можно было почувствовать. А теперь — только монолитный горный владыка, знающий себе цену и широту своей власти. Ах, душа радуется, как они хорошо поработали! — Этот уважаемый лорд хочет официально представить дорогого гостя, мастера Хэ Юань, — между тем говорил Шень Цзю. — Она мой партнер по культивации и занимается исцелением сердечных демонов. Это ее первый визит в праведную секту, и этот мастер надеется, что его пик не посрамит честь Цанцюн, как это уже сделали остальные владыки. Чтобы ни у кого не осталось сомнений, как толковать эти слова, этот выразится прямо. Если с головы этой драгоценной гостьи упадет хоть волосок или у нее будут какие-либо жалобы на чье-либо поведение, этот лорд будет вынужден принять меры. Короче, стоит Юаню пикнуть — и полетят головы. Инкуб выпрямился и с достоинством кивнул окружающим, внутри чувствуя себя исключительно неловко под оценивающими взглядами. — Хэ Юань получит наивысший гостевой доступ, и сможет посещать все, что позволено посещать не-членам нашей секты, — повернул чуть голову, будто подводя итог, а-Цзю. — Этот мастер ожидает от мастеров всяческого содействия в начинаниях Мадам Хэ. От учеников и адептов он ожидает послушания и уважения подобного тем, что получает этот Учитель. На этом все. Есть ли вопросы? Вопросов, конечно, не было… А нет, какой-то смельчак-ученик поднял дрожащую руку. Удивились, кажется, все. — Младший внутренний ученик Яо Ван может высказаться, — щедро разрешил а-Цзю. Вот теперь Юань впечатлился должным образом. Сколько людей диди знал поименно на своей горе? Всех, что ли?! — Как… Этот ученик хотел бы знать, сколько госпожа Хэ пробудет на Цинцзин, Учитель, — к концу голос совсем затих и скончался в муках. — Вас это волновать не должно, — тонко и безжалостно улыбнулся а-Цзю, запуская мурашки по всем присутствующим. Юань мысленно задрал голову к небу и позволил себе незаметно закусить губу в реальности. Если бы он был человеческой женщиной, у него бы промеж ног уже было бы влажно. Диди, пощады! Коленки ему для ходьбы нужны! К счастью, на этом сеанс кошмаров для подчиненных завершился. А-Цин распустил толпу, отослал Нин Иньин в библиотеку за высшим гостевым пропуском, а сам пригласил инкуба в свой офис. Юань с живым интересом оглянулся, выискивая знаменитые колечки, но ничего подобного не нашел. На слова любовника отреагировала только та серьезная тень Мин Фаня. Неужели в это превратилась невинная бабочка?! А-Цзю, конечно, рассказывал, что она полюбила математику и вообще за ум взялась, но… Непревзойденный Огурец хотел справедливо закричать про «неканон»! Эта невзрачная мышка не могла быть первой женой Ло Бинхэ, вечным лучиком света в сердце очерневшего протагониста! Ладно, шутка это. Юань был даже рад, что та безмозглая дама в вечной беде не получила развития в этом мире. Однако, жаль девочку: она получила весь холод обиды за ту, кто никогда не существовала. Пока они с а-Цзю не обговорили и не обработали это, бывший злодей весьма чувствительно обходился со своей подопечной… Насколько ему позволяло его искаженное понимание женщин в целом, конечно. Не раздавал он ей тумаков в сарае, как Бинхэ в свое время, но по сравнению с тем, как он подстилал соломку остальным девочкам — небо и земля. Можно легко понять, как остальные ученики, видя такую опалу, относились к ней соответственно. В кабинете Шень Цинцю нашлась очень стандартная, представительная обстановка. И не скажешь, что здешний лорд живет в «сарае» по меркам аристократов. Все очень блестело, отличалось мрачной торжественностью, массивностью… статусностью! На стенах висели пейзажи и классические сюжеты его кисти. На полках стояли книги в пафосных драгоценных обложках и выпендрежные статуэтки. Две напольные вазы, в которых можно спрятать ребенка. Буквально каждый элемент мастерски подчеркивал власть и могущество горного владыки. А-Цзю легко занял место хозяина, свое место, и на Юаня внезапно опустилось, насколько это его место. В официальном наряде и со спокойным выражением первоклассной стервы диди был здесь на своем месте. Как он вырос с начала их знакомства. — Это очень круто, — выдохнул Хэ без всякого фильтра и очнулся. — Ты всех так закошмарил, что они пикнуть не посмеют, если я их есть начну! — засмеялся он немного неловко. — Славно, — проворковал с превосходством Шень Цинцю, доставая из ящиков стола подвеску на пояс и бумаги. — Потому что именно этого я от них и ожидаю. — Ди-и, — укоризненно посмеялся Юань и покачал головой. Он временами бывал таким драматично-злодейским… Инкуб получил на руки металлическую бляшку в символике Цинцзин с ярко-зеленой кисточкой. В веревочку была вплетена просто уйма заклятий. На металле выгравированы знаки, сплав также особенный. — Гостевой высший доступ, — пояснил мужчина. — Всегда имей при себе, чтобы иметь доступ через барьеры на пике. Если куда-то не пропускает, то не ходи. Юань скептически посмотрел на артефакт, но закрепил на себе. Инкуб, конечно, мог прокусывать барьеры ци, если они поставлены человеческой ци, но он воздержится, если таковы порядки. — Спасибо. Что-нибудь еще? Какие-нибудь еще правила? Рекомендации? — Доступ в библиотеку ты получишь чуть позже. И я… — мужчина нервно облизал губы. — Я был бы благодарен, если бы ты дала поставить на себя следящую печать. Мне было бы спокойнее знать, где ты находишься, и что твое сердце все еще бьется. Юань моргнул. Гостевой доступ не был этим оснащен? — Разумеется, — воскликнул он, честно отражая свое замешательство. — В каком виде это будет? И ставь хорошенько все, что считаешь нужным. Мне же дышать легче, если ты будешь знать, в каких кустах меня искать! Шень Цзю с облегчением выдохнул и нанес на его руку сложный рисунок из линий ци. Юань даже близко не представлял его содержание и решил узнать как-нибудь в библиотеке. Он потряс руку с завершенным рисунком, привыкая к ощущению на руке. Что ж, у него есть закуска на черный день, которую нельзя есть! Блеск! Он чипирован снэком! Инкуб еще раз посмотрел на это безобразие. — А можно это оформить в предмет-артефакт? Хоть ошейник застегни, мне не важно. Просто мое тело поглотит твою ци, как только я отвлекусь. — Ах, — только и сказал культиватор. — Конечно. Я посмотрю, что есть в хранилище. Он замялся. — Ты точно не возражаешь? Такой плотный контроль… — Пока ты не отдаешь контрольную панель кому-нибудь другому, владей и пользуй. Не вижу проблемы. Это удобно, полезно и жизни спасать может. Только не скрывай возможности, пожалуйста. Этого я не люблю. Если ты вручишь мне следящий талисман, а он втайне сможет еще и контролировать мое тело, я рассержусь. Диди только с готовностью закивал, глядя преданными глазами. — Печать только сообщает мне о твоем местоположении и самочувствии, ориентируясь на сердцебиение, — поспешил он заверить. — Если что-то тебя взволнует, я узнаю и смогу тебя быстро найти. — Славно, — повторил Юань недавние слова диди и улыбнулся. — А теперь, кажется, мне обещали экскурсию по пику? А-Цзю внезапно обо что-то мысленно споткнулся и воспротивился перспективе. Долгое мгновение он метался, меняя цвета и выражения, пока не решил: — Мин Фань все тебе покажет, — и вежливо растянул губы. Юань правда не отследил, что сейчас стрельнуло в этой красивой головенке, но принял результат с легким кивком. Скорее всего, а-Цзю не хотел нечаянно сболтнуть что-то лишнее про свой пик. Таков был порядок, даже если он доверял Хэ свое битое стеклянное сердце. Шень Цинцю мог быть на удивление педантичен, когда дело доходило до правил, соблюдая их неукоснительно. Хотя казалось бы, с его разбойничьим отсутствующим воспитанием… Возможно это появилось после их лечения. Они затрагивали темы ответственности и обязанностей очень серьезно, и а-Цзю взялся за исправление своих грехов. А может страх и нервный перфекционизм всегда заставляли его выполнять свою работу качественно. Это обучение учеников Цзю никогда не ставил себе в долг. Он ведь лорд, а не нянька. Старший ученик появился на зов мгновенно. У него было оборудовано место прямо под дверьми на манер помощника секретаря. Секретарем же у а-Цзю был какой-то незнакомый юноша-культиватор. Мысленно Юань вытаращился на непонятного человека. У Шень Цинцю есть чертов секретарь?! Это, конечно, было ожидаемо для человека его положения, но… Э-э?!?! Что это? Кто это? Незнакомец проводил кисточку на поясе Юаня и дернул веком. Закрыл глаза с четким посылом: «Если я этого не вижу, то этого нет». — Ли-шиди, — кивнул ему а-Цзю. — Мин Фань, этот Учитель хотел бы, чтобы ты показал и рассказал Мадам Хэ о нашем пике и ответил на все вопросы. По завершении осмотра проводи в библиотеку и выдай читательский билет. Его как раз должны будут оформить. После чего можешь вернуться к своим обязанностям. Вот так Хэ Юань и бедный подросток оказались в одной связке и двинулись по прибранным многолюдным улочкам. Инкуб с удовольствием погрузился в жизнь диди. Той его части, о которой никогда не слышал. Или слышал, но искаженную восприятием Цзю версию. Вообще он очень смутно представлял жизнь секты или на горе. В книге вся жизнь пика суммировалась в необходимости протагонисту стирать, драить полы, разносить воду и так далее и тому подобное. Как бедная Золушка, Ло Бинхэ не имел ни минутки свободной, загнанный злыми шисюнами. В то время как в обязанностях Шень Цинцю были злобное натирание лапок, злые козни да вынесение бесчеловечных наказаний невинным. В теории маленький барашек знал, что тот еще и уроки ведет, и еще что-то там красивое-полезное делает, за что его все славят и уважают, но протагониста в классные комнаты если и пускали, то чтобы пристыдить и быстро выгнать с позором. Было большой удачей подслушать под окнами что-то или утащить книгу из библиотеки и читать в сарае при свете луны. Разумеется, в реальности жизнь пика была куда шире. Впрочем, если слушать вполне реального а-Цзю, лорд Цинцзин занимался тем, что перекладывал бумажки, бюджетики считал и иногда выезжал на миссии то в дикие места сражаться с дикими тварями, то в аристократическую среду… тоже сражаться с дикими тварями. А еще он бесконечно учил орущих младенцев и раз в две недели посещал клуб глубоко презирающих друг друга тупиц, стараясь не ловить флэшбеки. Его пик полнился неблагодарными бесталанными богатеями, с которых одна польза — баснословные деньги! К счастью, со слов Мин Фаня картина вырисовывалась куда более понятная и разумная. Лорд Цинцзин был чем-то вроде директора учебного центра. Он занимался организацией быта, питания, проживания, обучения студентов. Одобрял программы и выдавал гранты исследователям всякой ПГБДшной дури. Плюс своих личных учеников курировал и продавал свое творчество за совершенно безумную цену. Юань едва мог осознать масштаб происходящего. Хребет Тянгун, конечно, большой, а секта — ведущая, но как он лично а-Цзю знает?.. Они встретились в демонической клетке, когда он уже стал горным владыкой! Разве такие люди не должны сопровождаться взводом охраны?! У Юаня появилось еще больше вопросов, почему Шень Цинцю отправлялся на миссии без присмотра. Для психики было безопаснее сосредоточиться на внешней и внутренней кухне нового места обитания. На самом дне иерархии секты были послушники — обслуживающий люд, фактически смертные. Многие, завалившиеся на испытаниях, часто нанимались туда, надеясь показать себя, но большинство там и застревали. Это тоже была достойная жизнь, тем более что жизнь в месте силы добавляла долголетие и здоровье. Но лично Юань на такое бы не позарился. Вообще, чем дольше он слушал, тем более впечатляющая картина у инкуба складывалась. Внешние ученики — самые низкоранговые. Те, кто секте не принадлежит и потом уйдет в мир смертных. Богатенькие детки, которых где-то там ждало теплое местечко. Их не обучали особо культивации, делая упор на шесть искусств и общую эрудицию. На этих Шень Цинцю сам даже не смотрел. Ими заведовали специальные мастера-учителя и выпускники его пика. Тут пик получал основной доход, а выпускники внешнего круга, как выпускники Оксфорда, становились востребованными специалистами и прославленными мастерами в миру. Внутренние ученики после окончания обучения занимались выполнением миссий секты и внутренними делами — учителя разного рода, исследователи опасных новинок и так далее. Внутренний высший и низший персонал пика и секты. Ими также а-Цзю не занимался, но мог подбирать из них многообещающих учеников. Эти дети уже приносили клятвы верности секте и в ней оставались, оплачивая долг самостоятельно, так что тут, парадоксально, было больше безродных и небогатых по происхождению. Тут пик зарабатывал как секта заклинателей и работал на изучение мира вокруг. И, наконец, личные ученики Учителя, избранные лично Шень Цинцю и находящиеся под его крылом, чтобы занять в будущем ключевые позиции его пика. Те, кто прошел вступительные испытания, хорошо учился, показал особый талант и особенно приглянулся лорду. С ними а-Цзю уже занимался практически индивидуально, контролируя развитие и рост навыков. Сам составлял расписание, мог даже сам натаскивать, если было время. Им грозило встать на ключевые управленческие позиции, чуть ли не личной гвардией лорда, если доживут и не оступятся. Взрослого контингента пока не выросло. Самым старшим ученикам а-Цзю тут было по семнадцать лет. Кроме молодого населения на горе имелось неизведанное количество выпускников, которые занимались исследованиями неизведанных земель, были мастерами, которые выполняли миссии, людьми искусства и литературы, которые прославляли секту как бродячие учителя, художники и музыканты. Фактически, пик Цинцзин являлся полноценным студенческим городком на горе и сектой в секте, и Шень Цинцю — бессменный мэр и повелитель. Практически царь и бог на своей земле. А также командующий небольшой армией культиваторов. У Юаня мозг немного сломался. Он привык, что они с а-Цзю сидят в Павильоне. Человек поедает какие-нибудь сладости, как будто завтра не настанет и зубы никогда не заболят. Клубочится в его постели, растекается по массажному столу. Общается с мэймэй, будто знакомый-репетитор. На сеансе за столом обнажает душу и надрывно, сдавленно плачет. Смеется над его дурацкими шутками и харизматично подкалывает в ответ. Краснеет трогательно и колко ершится. Второй лорд Цанцюн. Тот самый. На минутку. Юань плохо понимал размеры всего этого. Тысячи людей, живущих свои жизни, сотни отборных детей каждый год. И а-Цзю этим руководит. Иные секты меньше, чем двенадцатая часть Цанцюн. Еще ужаснее и невероятнее теперь выглядел сюжет ПГБД, в котором такой вот лорд взялся бы травить собственного личного ученика. Где он, а где безродный пацан? Небо и земля. Ничем кроме чистой жестокости не объяснить. Но поди ж ты… Все это вековое наследие рухнуло в одночасье. И если это Цинцзин… то и сарай Ло Бинхэ тут найдется? Юань не был уверен, что хочет его посещать. Хватало и того, что у бамбуковой рощи должна быть могила-монумент для пятилетнего ребенка, убитого а-Цзю.