Содержание инкуба в домашних условиях

Началась четвертая неделя жизни Юаня на пике. А-Цзю не вышел утром. Да и вообще казалось, что в доме витает странный упадок, непонятно откуда взявшийся. Ученики принесли завтрак, а хозяин дома так и не спустился. Шанс, что а-Цин всего лишь проспал, был ничтожный. Юань жестом указал младшим ученикам оставить поднос, а сам пошел на разведку. Пришлось постучать несколько раз, но в итоге последовало разрешение зайти. При этом запирающие линии талисмана не погасли. — А-Цзю? — позвал инкуб. — Пролезь так, — последовал слабо раздраженный ответ. Ах, Юань начал понимать, что происходит. Это просто был плохой день. «Плохими» Шень Цинцю считал депрессивные эпизоды своего расстройства. С тревожностью и страхами он мог работать. Тч, вначале были дни, когда мужчина только так и функционировал: спал час от силы из-за кошмаров, переживал пару паничек натощак и шел вести уроки, делать дела. Страшен человек с функциональной депрессией. Сдохнет, а завтра выйдет на работу. При этом нервное возбуждение и постоянная параноидальная бдительность закономерно сменялись радикальными вялыми, безэмоциональными днями, когда его нервная система говорила, что она больше не вывозит, и все, что диди мог — это лежать пластом. С их лечением от драконовской доли постоянного нервного напряжения удалось избавиться, сократились и количество депрессивных эпизодов, и частота приступов паники и тревоги. Однако, после встряски, которую а-Цзю получил на днях? Юань ожидал чего-то тяжелого. Даже странно, что диди продержался так долго. Последнее время он походил на напряженную пантеру в засаде все сильнее и сильнее, напоминая себя прошлого. Даже наедине с Юанем не оттаивал до конца, выглядывая угрозы. А последнюю неделю снова попросил спать раздельно и ставил заглушающие барьеры. Будто Хэ не догадывался, что у него ухудшились кошмары и тревожность. Не сегодня, так завтра диди ждала терапевтическая беседа с предложением курса успокоительных пилюль. Да Шень Цинцю как всегда успел первым. Накануне у них с Юэ Цинъюанем как раз случилась очередная размолвка, когда тот заявился в четвертый раз. А-Цин не выдержал и выставил главу собственной секты из дома и с пика и запретил появляться иначе чем по официальному делу, которое нельзя решить письмом или талисманом. Сей запрет был чисто формальным — никто и ничто не могло препятствовать владыке Цанцюн в его владениях, — но очень показательным решением. Если бы глава секты наплевал на него — тоже. Хэ Юань не стал выдумывать и, взяв поднос, «прошел так», скусил линии ци как жевательные конфетки. А-Цзю лежал на постели и выглядел как звучал — убито. Едва моргал. Юань опустился на край его постели и поставил еду на педантично пустую прикроватную тумбочку. Мужчина отвернулся и накрылся по уши. — Плохой день? — ласково спросил инкуб, и лицо заклинателя подернулось от чистого расстройства и раздражения, но слишком слабых, чтобы они реально имели значение. Будто рябь от ветра на поверхности воды. — Да, — только и сказал он. Юань его погладил и поцеловал, но получил мало реакции в ответ. А-Цин просто наблюдал за ним погасшими темными глазами и моргал. Инкуб продолжил целовать и нежить, и человек прибился к нему, точно грелся. — Сегодня не так плохо, — поспешил заверить а-Цзю, когда Юань отстранился. — Я скоро встану. Уже принесли завтрак? Он покосился на поднос с неприязнью, будто есть сейчас было худшим занятием в мире. Ведь это значило, что надо сесть, взять ложку и складывать каждую ложку каши в рот. А еще привести себя в порядок, умыться и одеться — целая очередь каторжного труда. — Чш-ш, — погладил его снова Юань. — Я все дам. У тебя сегодня есть какие-то неотложные и важные дела? А-Цзю нахмурился в замешательстве, его щеки украсил пудровый румянец. Вероятно, в любой другой день это был бы красный неон, но сейчас он не мог найти в себе силы принять это настолько близко к сердцу. Он бестолково завозился. — Я не ребенок. Юань просто положил на него руку, и на этом всякое сопротивление оказалось сломлено. Мужчина устало обмяк и закрыл глаза, будто эта простая возня и правда лишила его всяких сил. Он выглядел глубоко пристыженным и побежденным. — Я знаю, сладкий, — заверил его инкуб. — Но раз сегодня такой день, дай себе отдохнуть, у тебя была реально херовая неделя. Мужчина только дохлым смешком показал, что воспринял юмор. Глаза он продолжал отводить. Юань снова погладил и поцеловал его в щеку много-много раз. Он сам помнил, что даже если такие жесты не вызывают привычного тепла при гормональном упадке, все равно психологически становится лучше и легче от внимания. При этом слишком мягкое сочувствие или яркие эмоции могли вызывать тухлую зависть или тлеющее раздражение, от которых самому от себя противно. Юань взял миску каши и ложку. — Я не буду этого делать, — объявил а-Цзю категорично, сделав попытку отвернуться. Был пойман. — Какая жалость, что придется, — без милосердия не согласился Юань. — Немного еды не повредит. — Не хочу, — отвернул мордочку бывший злодей и уткнул в постель. — Три хороших ложки, и я отстану, — сторговал Юань. — М-м, — заскрипел в отказе ди. — Пять небольших ложек, и я отстану, — сделал новое предложение Юань. — Следующее щедрое предложение — семь ложек. Пять небольших ложек раз. Пять больших ложек два… — Кх-м-м, — с противным скрипом согласился а-Цзю и повернул недовольное лицо к Юаню. — Пять маленьких ложек и точка. — И пять небольших ложек продано господину в зеленом, — объявил Юань и тут же протянул к тонким губам ложку. А-Цин съел свое достоинство и возможные возражения вместе с ней. — Ты зло, — успел вставить он, получив вторую. Имея две ложки за щеками, а-Цзю был вынужден сглотнуть свой конджи. Юань выждал, когда человек будет готов к очередному раунду. — Я не ребенок, — заупирался ди, и вы посмотрите, кто вызвался получить еще каши. Таким нехитрым образом, Юань скормил ему уговоренные пять ложек и поставил миску на тумбочку. А-Цин проводил ее наполовину облегченным, наполовину расстроенным взглядом. Его весьма смущало кормление с ложечки, и аппетита не было, но неравнодушие и кошке приятно. — Я сейчас вернусь, — улыбнулся Юань и ушел сделать чай, вопреки традиции сладкий. Когда вернулся с чайником утешающего травяного сбора, баночкой меда и чашкой на носике чайника, стал свидетелем сидящего на постели а-Цзю, который уговаривал себя встать и прожить день. Инкуб поставил добычу на поднос и встал на колени перед упрямцем. — Что такого важного сегодня, что нельзя перенести? — спросил он мягко. — Надо заполнить и отдать Шан-шиди формы для закупки струн для ученических циней до того, как месячный караван уйдет… И у меня несколько уроков с личными учениками в течение дня, — а-Цин устало вытер лицо, будто это помогло бы стереть усталость сутулых плеч. — Что ты обычно делаешь в такие дни? — спросил Юань. — Когда опаздываю, Мин Фань приходит искать, — признался мужчина, спрятав лицо в ладонях. Его незаколотые волосы падали волнами и прядями из растрепанной косы для сна. — Он уже знает, что меня нельзя в такие дни уговорить или заставить, поэтому давно бросил пытаться и просто отменяет все, что у меня есть, уведомляя Ли-шиди, что я медитирую в уединении. — Почему так нельзя сделать сегодня? — продолжил допытываться Юань и мягко уговорил а-Цзю лечь обратно и прекратить себя насиловать. — Где у тебя кисть и бумажка? Давай запишем твои сегодняшние дела. В своем пофигистичном состоянии а-Цзю не задумался дважды и выложил свое плотное расписание, которое Юань тщательно записал. — Славненько, — пушисто улыбнулся демон по окончании. — Как ты смотришь на то, чтобы сегодня отдохнуть и дать гэгэ разобраться с делами? Я уверен, что смогу провести первый урок музыки, а дальше посмотрим по ситуации. М? Если что, мы всегда можем все отменить. А-Цзю хотел возразить, но не нашел аргумента и просто сдался. — Оденься прилично, — только и сказал он. И это было наилучшее согласие, которое Юань мог надеяться получить. Инкуб, следуя указаниям диди, выбрал два слоя из гардероба горного владыки. Нижние слои у него были уже свои. Поцеловал мужчину и, взяв листочек с сегодняшними квестами, удалился совершать подвиги. Ах, нет, он заглянув в спальню обратно и сделал первую чашку чая с медом. — И будь к себе особенно добр сегодня, — велел он. — Нет, — сразу последовал ответ. — Слушай своего целителя, это врачебное предписание на сегодня. От сладкого тебе станет немного лучше. Дай себе отдохнуть. Я навещу тебя в обед с Мин Фанем. Он тебе отчитается. Не напрягайся. Юань почти ушел, как его догнала просьба: — Расскажи ему… Объясни ему и Инь-эр, что со мной. Они, должно быть, места себе не находят. Мужчина повернулся носом к стенке. — Конечно, милый, а ты помни про доброту к себе, — мягко улыбнулся инкуб и окончательно ушел. Первым в списке значился класс музыки с личными старшими учениками. За месяц он уже худо-бедно ориентировался в учебном корпусе, где какие предметы велись, а потому ему не составило труда найти нужный класс. Пришлось только раз спросить дорогу насчет точной комнаты! Ученики, ожидающие урока уже на своих местах, скрестили на нем взгляды. О боже… Чем Юань только думал. Они же его съедят. У него немедленно появилось ощущение, что он заглянул в клетку с тиграми. Подростки… хуже зверей нет. — М-мастер Хэ, — неловко улыбнулся Мин Фань, поднимаясь на своем месте и кланяясь по правилам. Юноша после долгих колебаний решил остановиться на неохотно-нейтральном отношении. Класс последовал за дашисюном. — Учитель еще не пришел, — подсказала девушка, что находилась ближе всего к Юаню. Ну вот они и пришли к этому. — Сегодня ваш Учитель нуждается в отдыхе и согласился отдохнуть только при условии, что сегодняшний урок проведет этот мастер, — улыбнулся Юань. Лица людей немедленно стали глубоко обеспокоенными, словно он только что признался, что учителя съел. — С ним все хорошо? Он здоров? — посыпались вопросы. — Демон что-то сделал, — высказал кто-то, не слишком беспокоясь о том, что будет услышан. Юань вздохнул. — Давайте не будем паниковать и бегать его проверять. Мастер Шень сегодня нуждается в покое, и я пообещал, что займу вас сам. Если вы начнете его бегать-проверять, это будет исключительно контр-продуктивно. — Это один из тех дней? — с тихой озабоченностью спросил Мин Фань, вызвав у всех удивленные взгляды. — Когда он занимается уединенной медитацией? — Да, один из тех, — немедленно откликнулся Юань. — В обед его можно будет навестить. Это смягчило класс. То, что инкуб не совсем уж скрывал возможное преступление. Юань располагающе улыбнулся. — Ваш учитель правда неважно себя сегодня чувствует. Стараниями его достопочтенных коллег у него выдалась тяжелая неделя, — не удержался от презрительного фырканья инкуб. — Поэтому давайте сегодня договоримся о сотрудничестве вместе, чтобы он не переживал излишне. Мин Фань, Нин Иньин, после урока я бы хотел с вами поговорить и передать задания мастера Шеня. Юань потряс рулончиком с квестами. Главные ученики кивнули. На этом любое желание проверить учителя растворилось. Теперь встал вопрос с компетенцией демона, ибо преподавать музыку личным ученикам лорда Цинцзин — это, конечно, сильно. Гуцинь являлся одним из шести основных благородных искусств. Личные ученики — лучшими на горе. Конкретно эта группа — продвинутой. — Хм, ну покажите, что учите, чтобы этот мастер действительно понимал, что может предложить, — хмыкнул инкуб. — И в каком формате ведутся ваши уроки? Учеников было семь с разбросом возраста от двенадцати до семнадцати. Юань сомневался, что у всех один уровень. — Как вам будет удобно, госпожа Хэ… Господин? — заверила его серьезная доброжелательная девочка, которой в этом таймлайне стала Нин Иньин, чуть неловко запнувшись. — Эти ученики легко подстроятся. Юань моргнул. Айя, его формы и правда были настолько похожи или это что-то иное? — Эта Мадам является инкубом и может быть как мужчиной, так и женщиной. Любое обращение подходит, — Юань сменил ипостась. — Если у вас есть предпочтения, как вам будет комфортнее слушать урок, этой не составит труда приспособиться. — Только если у Мадам Хэ есть предпочтения? — поклонился безукоризненно юноша, выразив дипломатическое настроение класса, сгорающего от любопытства. — У этой есть, — улыбнулся очаровательно инкуб. — Я лично предпочитаю быть мужчиной, коим и являюсь сейчас. Это мой рабочий облик. — Эти ученики никогда не слышали о мужчинах-суккубах. Это частое явление среди… вас? Сколько на самом деле может быть обликов? Ах, вы глядите, кто безбожно играет на слабостях этой старушки, лишь бы не учиться! Юань гордился утятками а-Цина. — Максимум два, и то не все это могут, — он помахал на любопытных детишек рукавом. — Все суккубы изначально являются девушками, женщинами, и лишь позже в жизни, обретая мастерство в своем искусстве, они обретают возможность обращаться в мужчин. Оба облика во многом зависят от стиля жизни суккубы, от их предпочтений и нужд. Если она зарабатывает торгуя весной, то и выглядит соответственно. Если занимается ремеслом, то выглядит соответственно. И так далее. — Этот ученик на миссии сталкивался с суккубой, которая была прекрасна, а потом обратилась в уродливое чудовище, — поведал парнишка постарше. Остальные бросили на него взгляды, будто он ляпнул что-то максимально мимо кассы. Это из-за упоминания охоты на его сородичей или потому что в целом наставника перебивать не принято? Юань все же благосклонно кивнул. Помимо необходимости защищать себя, что удобнее делать, имея сверхчеловеческие способности и модификации, отступницы часто страдали от всяческих энергетических расстройств, аналогичных психическим отклонениям у людей, которые проявлялись в потере человеческого облика или даже разумного поведения. Это было следствием их ужасной жизни и еще более ужасной диеты. Тела суккуб были более точными отражениями внутреннего содержания и ментального состояния, нежели человеческие. — Если один твой облик похож на куклу для воплощения весенних снов в реальность, а второй — на бешеную собаку, это кое-что говорит о жизни и интересах, — не мог не заметить Юань с сухой иронией. — В частности, что их пора менять. Дети шокировано рассмеялись на такую ремарку. Юань сменил облики. Они были похожи. Женская ипостась только оставалась мягче и круглее, ближе к его оригиналу. У него не было времени с ней возиться и основательно адаптировать. — Этот мастер занимается в основном целительством и парной культивацией на профессиональном уровне, оттого оба его облика довольно схожи между собой. А теперь, когда вы развели меня на монолог, маленькие прохвосты, вернемся к занятию музыкой. Кто покажет мне тему предыдущего занятия? Культиваторы, точно обычные школьники, закопошились, как тараканы на свету. Иньин вызвалась показать на своем инструменте. — Подтяни первую струну, — стоило ей ударить по струнам, сообщил Юань. Девушка в ужасе покраснела и спешно послушалась под гнусное хихиканье остальных. Подростки. Дальше урок был вполне себе обычным. Ничего сверхъестественного дети не изучали. Все простое и изученное. Но у всех повально были проблемы с ритмом, гармонизацией, счетом… С базовыми вещами… — Так, давайте-ка пройдемся по основам, вы все, такое чувство, не можете даже логику мелодии ощутить, — не выдержал через полчаса мучений инкуб. — У вас всех будто слуха нет, и всю музыку вы зубрите. Чего быть просто не может. — Учитель всегда так же говорит, — сдавленно пошептал кто-то с галерки. И Юань реально усадил всех, проверяя их понимание самых простых явлений: ритма, счета, тональности, аккорды мелодии, гармоничность последовательности нот. Некоторые ученики через раз были такие: «О-о…» и «А-а!» и прилежно внимали, будто впервые слышали об этом. Они с увлечением разбирали базовые аккорды на гармоничные и негармоничные. Как строилось правильное повествование в произведении. Неужели а-Цин реально никогда не посадил их и не объяснил им основы основ? Вероятно, нет. Вначале он был таким себе учителем и просто требовал от детей невозможного. Потом, Юань знал, он значительно смягчил и улучшил подход. Однако, начало оказалось упущено, и он просто не знал, что… не все наделены врожденным талантом или опытом понимать такие вещи на слух. А-Цзю был исключительно одаренным музыкантом, трудолюбивым художником и поэтом. Его ум позволял ему быть блестящим стратегом и достигать долгосрочных целей… Но из-за этого он был просто не способен понять, как остальные могут не понимать базовые вещи. И записывал все в лень, недостаток усилий и простую человеческую тупость. Ну, по сравнению с ним любой тупым будет. Он, блин, не норма. Он самородок и ограненный бриллиант, а остальные — простые смертные. Впрочем, остальные учителя, коих на пике тоже было не мало, также были не самыми… ориентированными на обучение детей, как успел заметить Хэ. Тут была сильная школа, большие мастера, но вот такие базовые вещи никому в голову не приходило объяснять. Какое-то снобистско-сучье настроение, что если не можешь разобраться сам, то и сдохни в канаве, чмо. А может, не знали, что надо. Так, видимо, здесь поколениями делали, взращивая отборных борцов умственного труда, но мудаков. Интуитивное понимание ведь все равно приходило с наращиванием опыта. Сам Юань учился у бабушки, а потому очень многое тоже плохо понимал, как объяснять. Суккубы часто передавали опыт в глубокой медитации напрямую от одной к другой. После таких медитаций это уже не было обучением с нуля, а скорее вспоминанием забытого. Юань знал, что надо объяснять только потому, что в прошлом мире ему, такому же простому смертному, объяснял эти вещи нанятый учитель гуциня. Квалифицированный специалист, на минутку. И все же в прошлой жизни он так хорошо на цине не играл. — Вот, а теперь делаешь… штучку пальцами, — красноречиво ткнул инкуб и раздраженно выдохнул. — Штучку? — переспросил его ученик с вежливым сомнением. Инкуб его понимал. — Штучку, — сдался Юань и показал на своем инструменте, наличие которого у него в сумочке вызвало почему-то вопросы. Как будто никто из них не таскает с собой гуцинь на случай внезапного представления! «Штучку», что за позор. — Этот мастер не знает, как это называется правильно, — вздохнул он. — Я учился мастерству у бабушки, предыдущей Мадам моей семьи, так что некоторые человеческие названия просто избежали моего внимания. Образование, полученное в пещере, дает о себе знать. Ученица вздрогнула, когда он взял и перенаправил ее руку: — Мягче веди звук. Не жука давишь. Девушка покраснела и пахнула возбуждением. Юань решил не обращать внимания. Тут что не делай — спровоцируешь. Подростки всегда были легковозбудимы, легковозбудимы будут и останутся. — Мин Фань, — окликнул он, косясь за плечо. — Я все слышу. Куда ты побежал? — Я… шифу! — ударил по струнам мальчишка в некрасивом смущении. — Этот ученик будет стараться лучше. — Играй для себя, насладись своей мелодией. Ты же барабанишь, будто хочешь умаслить публику, побыстрее покончить с этим да отбросить, как раскаленный каштан. Никто не любит ощущать себя так. Спешка только ведет к недовольству. К ошибкам. Сначала убедись, что тебе самому нравится. Погрузись в мелодию и сделай ее своей, только потом — отдавай ее другим. Еще раз. — Да, мастер Хэ, — выдавил парень и принялся играть медленнее. Все равно ни черта себя не слушал, слишком озабоченный, что его слушают другие. Юань вздохнул и погладил темную макушку: — Попрактикуйся в одиночестве. Тебе надо научиться играть для себя. Как тебе нравится. Без переменной в виде чужого мнения. Если ты не погружаешься в свою музыку полностью, как в поток, то ты играешь дурную музыку… Как и со всем в этой жизни, собственно. — Да, мастер Хэ, — поклонился, сложив кулачки, тот. — На этом на сегодня закончим, — решил Юань. — Все могут бежать по своим делам. На следующем занятии сообщите а-Цину, чтобы он еще раз повторил с вами основы. И если вы чего-то не понимаете, так и говорите. Он иногда слишком талантлив, чтобы понимать проблемы посредственностей вроде нас. Ученики побросали в него недоуменные взгляды и поспешили откланяться. Будто Юань что-то новое сказал. Ну, может, и сказал. Еще бы люди этого времени и мира не были так заточены на схему обучения: «Учитель кидает в тебя ком знаний как придется, твоя задача — поймать или умереть пытаясь»… Педагогика? Какое красивое слово! Ха! — Мастер Хэ, — позвала его Иньин. — Вы этих учеников просили остаться. — Ах да, мэймэй, — откликнулся машинально инкуб. Моргнул и улыбнулся опешившей девушке. — Мин Фань, будь добр, поставь барьер приватности. Можешь? — Я… Этот ученик может, но очень ненадолго, — кивнул тот. Барьер и правда вышел кривовато. Линиям не хватало равномерности. Парень был порывист и зависим от чужой оценки — молодость было видно. Но барьер работал, и его должно было хватить на разговор. Юань расчистил место за партой и пригласил старших учеников сесть. Те сели, деревянные, будто на экзамене. — У меня есть список сегодняшних дел мастера Шеня, который я надеюсь выполнить. Мне нужно, чтобы вы взглянули и сказали, что можете взять на себя или кому это лучше поручить. Я могу занять младших, помочь с бумагами и прочие дела, которые не требуют специфичных знаний. — Этот ученик… — растерялся от списка дел Мин Фань и сглотнул. — Эти плохие дни — это ведь сердечные демоны? — выпалила девушка и покраснела. Подростки выглядели озабоченными и очень юными. Большеглазыми и полными надежды. — Да, это часть того, что переживает ваш учитель, — признал мягко Юань. Оба подростка взволнованно обратились в слух. — Насколько это опасно? Эта читала, что сердечные демоны могут вести к сильным искажениям ци и внезапным смертям, и многим другим опасным последствиям. Учитель точно будет в порядке? — Почему его… Возможно ли, что однажды эти дни прекратятся? Их несколько месяцев не было, и этот надеялся… Юань устало вздохнул. Поскольку люди здесь не имели представления о психике как таковой, их понимание ограничивалось лишь смутными догадками да ужасным стрессом от того, что это может быть смертельно. И в один прекрасный день их учитель может либо не проснуться, либо свихнуться насовсем. Такая себе ситуация, которая усугублялась весьма реальной опасностью искажений ци. — Люди так устроены, что во время опасной ситуации тело мобилизует все свои ресурсы. Даже себе во вред в долгосрочной перспективе. Это логично, верно? Главное — спастись, выжить, а потом можно и полечиться. Дети согласились, не понимая, откуда это прилетело. — Когда человек очень долгое время живет в плохих условиях, и ему приходится бояться и нервничать каждый день, каждую минуту, чтобы выжить, его тело привыкает бояться настолько, что это становится нормой, а не исключением. Сердце теряет покой, ощущение безопасности. Что и произошло с мастером Шенем, когда он был юн. И с тех пор он не может обрести это базовое равновесие. Он ищет причины тревоги, подозревает окружение, ищет угрозы, постоянно находится в боевой готовности. Отсюда подозрительность, категоричность в суждениях, недружелюбие и конфликтность, резкая смена настроений… Юань замолчал, давая осмыслить свою речь. Подростки расстроенно закивали, переглядываясь и бросая на него взгляды брошенных щенков исподлобья. — Фактически, в плохие дни его тело как бы говорит, что совершенно устало ожидать нападения круглые сутки напролет и больше не собирается это терпеть, и принудительно расслабляется. На всех уровнях. Он не может собраться мыслями, не может ничего заставить себя сделать, даже не чувствует толком ничего. — Но он будет в порядке? Это лечится? — не выдержал Мин Фань. — Лечение таких застарелых демонов требует времени, ведь надо переучивать все, вплоть до рефлексов тела, — мягко указал Юань. — Как если бы он знал неправильные формы меча. Это никогда до конца не исчезнет, не думаю, ведь шрамы тоже не проходят, но мы уже добились значительного — видимого и ощутимого улучшения за четыре года, и все еще работаем. Просто последние дни выдались напряженными для моего партнера, и это вернуло его к тому жесткому режиму «выживания». Что и стало причиной сегодняшнего упадка. Когда ситуация с моим пребыванием и безопасностью здесь перестанет так его тревожить, он пойдет на поправку. — Это очень понятное объяснение, эти ученики благодарны мастеру Хэ, — тихо указала Нин Иньин, опустив голову. — Теперь эта понимает, что терзало учителя все эти годы… — Учителю повезло, что вы столько знаете о его состоянии, — поддакнул рассеянным эхом Мин Фань. — Это моя работа, — улыбнулся Юань. — А теперь давайте соберемся еще раз и порадуем а-Цина тем, что сделаем все по его расписанию! В конце концов, мы три разумных неглупых существа около-шестнадцати лет. Мы определенно можем заменить одного горного лорда! Дети посмотрели на него с ужасом. Нин Иньин было вовсе тринадцать. Юань только широко улыбнулся, не принимая отказов. Конечно, он смог легко и продуктивно раскидать дела. Мин Фань, было, запаниковал от количества ответственности, ведь для заказа партии струн следовало заполнить все официальные бюрократические формы, а он никогда подобного не делал. Инкуб ободряюще его похлопал: — Просто представь, что бы тебе было важно знать, чтобы выполнить заказ верно, будь ты ответственным за покупку товара лично, — предложил Юань. — В самом крайнем случае, Андин просто вернет формы с просьбой недостающее уточнить. — Я не знаю ничего об этих струнах! — Ой ли? — Юань кинул взгляд на ученические инструменты вокруг них. — Но кто тогда знает лучше? Найди более компетентного и скинь на него задачу. Как я нашел тебя, чтобы скинуть на тебя дела мастера Шеня. Это вежливо называется «делегация обязанностей» людьми, или «священное искусство суккубов ездить на окружающих»! Учитесь, молодежь, пока этот старик жив! Юань провел рукой, точно обводил горизонты. Нин Иньин похихикала в рукав. Она вытянула палочку с проведением уроков по каллиграфии у малышни и среднячков. Юань же получил жребий заняться музыкой со среднячками и проверить инвентаризацию библиотеки… Просто вот… вот насколько может быть занят горный лорд на повседневной основе?! — И не забываем про обед! — припомнил Юань. — Все непонятное можно отнести а-Цину. Помощи от него много не будет, но если бережно потрясти, подсказать сможет. Это замечание снова оставило детей шокированными. Как и всякое напоминание, что их учитель — па-ба-бам! — доступен для задавания вопросов и вообще не откусывает головы так уж часто. — Раз все решили, за дело, за дело, — призвал Юань. — Мэймэй, у тебя еще свои уроки сегодня. Не следует их пропускать. В класс ворвался подросток: — У дома Учителя заметили Му-шишу и жаньмен-шибо! — выдохнул он с круглыми глазенками. Юань побледнел. Вот только не хватало, чтобы сегодня а-Цзю дернули. — Сука, — ругнулся он и побежал со всей доступной тренированному демону скоростью. И-и что вы думаете?! Два высокопоставленных осла действительно довели диди до срыва! — Блять, я не для того оставлял его стабильным… — процедил Юань, секундно остановившись, чтобы оценить ситуацию. Разумеется, а-Цин не мог показать гостям истинное положение вещей и силой заставил себя встать. Смертного без сил как ни пихай, не растрясешь. Естественные ограничения тела срабатывают и уберегают от непоправимого. Но культиваторы же самые умные, они могут пойти против природы… и заработать себе дохера проблем! Первый и двенадцатый лорды ловили по бамбуковой хижине абсолютно дикого от глубокого искажения а-Цзю. Его приступы всегда были очень болезненными и травматичными. В первую очередь потому, что его было чертовски трудно поймать и обезвредить. Юань до этого не сталкивался лично с такими глубокими искажениями у Шень Цинцю: прежде ему удавалось легко учуять неполадки и разгладить их до начала. Он также помогал усмирять то, что а-Цин приносил с горы. Но, в принципе, ситуация — ничего особенного. У Цзянь ему давали работать с буйными. Точнее, там все через одного были буйными и работы с ними было не избежать. А иногда просто кидались — и делай, что хочешь. Инкуб проскользнул между людьми, меняя ипостась на женскую, легко и бережно вскрыл защитный панцирь из слоев ци и принялся успокаивать мечущуюся внутреннюю энергетику. Все это напоминало торможение беснующегося мустанга. Техника была схожая. А-Цзю упал под его весом, уже прекращая активно вырываться телом, но продолжая дергать уздечку на ци. Юань успокаивающе его пригладил его же энергетикой и разгладил травмированные подранные и порванные меридианы, шепча про безопасность. Он продолжал крепко держать за шею и руку, поскольку это были единственные участки открытой кожи. Всерьез обнажил свои худшие клыки на сунувшегося целителя: — Пошли вон, пока не сделали хуже. Кто вас звал совать свой нос! — У Шень-шисюна началось искажение, и он был один в своем доме, — воскликнул с возмущением Му Цинфан. — Он отправляется на Цаньцао! Юань чудовищным усилием сдержался, продолжая гонять ци по каналам. Ди лежал куклой с пустыми глазами, в которых был выключен свет. Ощущался так же. — С чего вам в башку стукнуло, будто вы знаете… — Юань сжал челюсти и перевел дыхание. — Искажение мастера Шеня началось по той простой причине, что вы ворвались в его дом. Он, вероятно, сказал вам, что гостей сегодня не принимает. Возможно, вы опять его даже не выслушали. Вы заставили его встать с постели, чтобы дать вам то, что он был не в состоянии дать! Только лишь, чтобы утешить вашу блажь. Я надеюсь, вы усвоили урок, потому что в следующий раз я просто заберу диди к херам собачьим из места, где его слово ничего не значит, где его желания игнорируются, а мнение — не ценится. Мне надоело постоянное систематическое попирание всего, чем и кем он является! Полуматерная тирада привела людей в гнев. Юань сам задыхался, пытаясь взять себя в руки. Еще немного, и а-Цзю бы просто умер! Какого черта люди, такие большие и сильные, еще и такие хрупкие! — Вы не имеете права распоряжаться Шень-шисюном! — Как вы смеете угрожать… — начали одновременно культиваторы. — Этот старший ученик требует, чтобы шибо и шишу сейчас же покинули пик! — прервал их ссору срывающийся голос Мин Фаня. Мальчишка пах паникой. Его сердечко, должно быть, билось как кроличье, однако, он не уступил под взглядами старших. Он дернул губами, будто тоже воздерживался от более крепких выражений или плача. — Этот ученик не знает, что послужило причиной визита жаньмен-шибо и Му-шишу, но сегодня не лучшее время! Учитель взял день отдыха и не принимает гостей. Пожалуйста, покиньте пик! — он поклонился в пояс, высоко сложив руки. Культиваторы выглядели шокированными тем, что ученик принял сторону Юаня. Юань же потратил момент, чтобы проверить энергетику диди. — Шичжи Мин, поступило донесение, что демон отравил Цинцю-шиди, — мягко направил глава секты заблудшую овечку. — Это было ошибочное донесение, этот ученик проследит, чтобы подобная ошибка не повторилась, — поджал губы мальчик. — Уже середина дня, а твой деятельный учитель до сих пор в постели, это разве на него похоже? — возмутился Му Цинфан. Мин Фань так упрямо сжал челюсти и губы, что было абсолютно очевидно, каких усилий ему стоило не ответить матом. Было совершенно очевидно, кто его отец. Юань бы погордился, если бы нашлась секунда. — При всем уважении к старшим, вы ничего не знаете о моем Учителе. Этот был нисколько не удивлен узнать, что он нуждался в помощи целителя сердечных демонов, даже если не знал, что таковые бывают на свете. Потому что бывают дни, когда Учитель не встает с постели, ночи, когда он не может лечь спать, хотя остро нуждается в отдыхе. Его одолевали приступы нервозной энергии, которые заставляли его вредить себе, чтобы успокоиться. Искажения Учителя случались почти каждый день! — мальчик уже зло рыдал и кричал на боевых дядюшек. — Четыре года назад он был совершенно другим человеком, и если это изменение — вина этого демона, то я лбом буду отбивать ему свою благодарность! Он сделал для Учителя больше, чем вы. И он знает, что учителю нужно, лучше, чем вы! Уходите и без приглашения больше не приходите! Учитель чуть не умер сегодня из-за вас! — Мин Фань, — раздался спокойный холодный голос Шень Цинцю, от которого все подпрыгнули. — Это не в твоей власти указывать главе секты, где ему быть. Юань тут же слез с задницы, на которую взгромоздился, разминая обнаженную спину, и помог диди сесть в более приличную позицию. Мужчина поспешил вернуть стянутые нижние одежды и минимально прикрыться. — Учитель, — воскликнул ученик и сложился в поклоне до земли. Шень Цинцю посмотрел на двух «гостей». — Я останусь на своем пике, — бросил он целителю и отмахнулся недрогнувшей рукой от возражений. — А-Юань уже восстановил большую часть повреждений. К собранию я буду уже полностью здоров. Жаньмен-шисюн… Я прошу прощения за слова своего ученика. Они были беспочвенно грубы… Юань так не считал, но сжал челюсти, прожигая глазами пол. Сдернул с себя верхний слой, чтобы подать диди. — …Однако, сентимент я всецело поддерживаю. Впредь воздержитесь от праздных визитов, как этот мастер не раз и просил. Инкуб несдержанно зарычал. Отношение к его диди здесь было по-настоящему отвратительное. Мужчина благодарно закутался в предложенное. Сам он до сих пор был в пижаме, каким его и подняли. — Я также не потерплю неуважения к своему партнеру по совершенствованию, — продолжил сыпать заявлениями Шень Цинцю, указав кивком на простой факт. — Хэ Юань не хочет меня убить, покалечить или отравить. — Сяо Цзю, ты не можешь этого знать!.. — В таком случае, я разрешаю ему это сделать! — переорал названого брата диди. Все вздрогнули. — В присутствии целителя, главы секты и старшего ученика заявляю. Хэ Юань может делать, что захочет, с этим мастером. У моей Мадам полные права на мою судьбу. Пусть хоть съест. И любой, кто нарушит мою волю… — Так, все, это слишком, — выдохнул Юань на абсурдное заявление, стремясь разрядить обстановку. И подхватил человека под коленки, роняя в свои объятия. — Нет, — неожиданно свирепо оскалился на него мужчина. — Я в своем уме! — Повторишь это завтра, — аккуратно, но твердо сообщил инкуб, исправив тактику. — А пока ты отправляешься отдыхать до следующего этого вашего собрания. Я сейчас унесу тебя в спальню. А-Цзю заупрямился, желая донести свою точку зрения и не желая успокаиваться на обычное пошикивание. Эмоциональный контроль окончательно ускользнул от него, уступив усталости и исступлению. — Оставь меня. Я не хочу больше спать, — изо всех сил пихался он, точно капризничающий ребенок. У него сейчас не было ци, чтобы пересилить даже слабого демона. Юань уверенно его нейтрализовал и бережно поймал холодные дрожащие ладошки. Триггер запустить сейчас не хватало только для полного концерта. Это диди точно добьет! Третий раз — счастливый! — Ты только что заявил, что я имею право распоряжаться, — Юань с несмешным смехом сгреб человека на руки. — И тут же уперся, стоило мне сделать что-то, что тебя не устроило. Ты либо слушаешься, либо не бросаешься такими заявлениями. Что за строптивый у меня диди. Все важные вопросы ты будешь решать, когда восстановишь самоконтроль и энергетику. А-Цзю почти взвыл с расстройства и распсиховался, когда не вышло его остановить, и в отместку вгрызся в плечо инкуба зубами. Юань сочувственно перехватил его поудобнее и унес. У людей были такие лица, будто на их глазах любимый дядюшка помер. В комнате а-Цин расплакался. Просто с того, насколько ему херово. Глубокие искажения ци — это худший способ лечить депрессивные эпизоды. Вот уж точно! Спальня была в беспорядке, но ничего не сломано непоправимо. Юань спрятал мужчину под одеяло, чтобы только голова и кисти торчали, и принялся утешать и успокаивать его. — Я ненавижу это. Ненавижу, — шептал а-Цзю, пряча голову в локтях. — Я знаю. У тебя был плохой день, и ты очень устал, — вздохнул инкуб. — Мне надо отойти, и я хочу, чтобы ты выполнил дыхательную последовательность, чтобы успокоиться, и подумал о чем-нибудь хорошем. Мужчина зажмурился и сжался. — Не уходи. — Тш-тш, не ухожу. Дыши. Мне надо, чтобы ты дышал. Сегодня совершенно хреновый плохой день, я понимаю, что ты устал от всего, и все плохо, и тебе больно. Дыши, пожалуйста, через всю эту боль, и постарайся расслабиться и продышать через нее. Станет немного легче, если ты позволишь себе просто дышать и восстановиться. Мне надо отойти и привести в порядок дом, милый, а потом я вернусь, сделаю тебе массаж ци, чтобы стало легче… — И расскажешь историю. — И расскажу тебе историю, — горячо согласился Юань. — Пока я отхожу, подумай, какую историю ты хочешь, и подыши, договорились? — Про русалочку. — Про русалочку. Счастливую версию или грустную хочешь? А-Цзю горделиво шмыгнул. — А сам как думаешь, — несчастно задрал он нос. — Ну я не знаю, ди, — посмеялся Юань чуть более правдиво. — Ты назвал счастливую концовку ненастоящей, а грустную идиотской. — Потому что это глупо, — а-Цзю сложил руки и набычился. — Она должна была убить принца и вернуть себе хвост, а не умереть за него. Он неблагодарная близорукая свинья, который даже не заметил ее усилий. Он ушел к другой! К ведьме! — Ты обожаешь грустную концовку, — подцепил Юань. — Засуди меня! — заклинатель спихнул его с кровати. Инкуб подыграл и соскользнул с края. — Вали наводить свой порядок. Я справлюсь. Мне не пять лет. — Спасибо, диди, — поцеловал его инкуб. — Не забудь дышать и думать о хорошем. Я постараюсь сделать все быстро, а потом — сразу к тебе. — Не злись на них, гэ, — поймал его за рукав а-Цзю напоследок, звуча как никогда тихо и жалко. — Я буду, — тоном усталого родителя возразил инкуб, остановившись. Он уже сменил облик на мужской, собираясь ругаться. — А если они еще раз доведут тебя до срыва, я тебя заберу. — Все не так плохо. Это всего один раз. Я сам виноват. «Я не пробыл здесь и месяца, ди, и за это время они не сделали ничего правильно, кроме как пощадили меня по твоей просьбе. И то тебе пришлось станцевать им за это шутовской танец», — не сказал Юань с горечью. Если судить по редким оговоркам, лорды едва не выжимали его с должности стратега секты, потому что у него в доме «шпион живет». И кто знает, какие еще проблемы были по другим фронтам его работы. — Этот просто слишком резко воспринял то, как они ворвались в дом, не дав мне и минуты… подготовиться, — блекло закончил мужчина и замолк, даже не борясь со слезами. Свернулся в себя. Юань вздохнул и задавил сотни возможных ответов. Он хотел, чтобы а-Цзю признал вред, который они причиняли ему. Обычно он признавал. Чтобы он также разозлился и поднялся на свою защиту. Но это было не продуктивно и даже во вред. Инкуб наклонился и поцеловал шею, приобнял человека. — У тебя продольные трещины по трем центральным меридианам из пяти, согнута центральная дуга. Ди, ты сейчас в сознании только потому, что я залатал тебя, — кипя от глубокого недовольства, указал Юань. — Человеческими методами ты бы провел в постели без сознания еще неделю и бог знает, сколько восстанавливался бы, если бы вообще смог вернуть функциональность некоторых основных каналов. Следующие дни ты проведешь в постели, и это не обсуждается. — Да, Юань-эр, — мякло согласился мужчина, припугнутый масштабом произошедшего. — Мне надо будет позже сделать тебе несколько глубоких массажей ци, и все у тебя станет хорошо. Об этом не беспокойся, — погладил его Юань, убаюкивая и зачаровывая человека. — Отдыхай, я наведу порядок и со всем разберусь. Я буду здесь, ты в безопасности. — Х‘рошо, гэ, — сдался а-Цзю и закрыл глаза. Юань дождался, пока его дыхание выровняется, и вышел за дверь… Двое людей до сих пор сидели в гостиной, бледные и решительные, и недовольные. Ученик мялся у порога и тревожно поглядывал то на них, то на появившегося инкуба. Юань выпрямился и заледенел. Они реально все еще были здесь. — Пошли вон, — тихо процедил он. — Все. Глава секты был словно рад послушаться, покидая дом как нашкодивший пес. Му Цинфан имел возражения, но сломался под взглядом, обещающим конец каких-либо отношений при малейшем намеке на неповиновение. Мин Фань выпрыгнул следом, также сохраняя виноватый собачий вид. — Никогда не заходите в этот дом без разрешения. И научитесь слушать, что вам говорят, — прошипел Юань на людей, едва выставив их за порог. — Если только не хотите убить своего боевого брата. Вы не знаете, как лучше в этом случае. — Вы ему не брат, — не выдержал Юэ Цинъюань и огрызнулся. Юань застыл, так и не закрыв дверь. — Я его старший брат и глава семьи, — спокойно ответил он без какой-либо агрессии. Он не ощущал необходимости защищать свой статус. — Мастер Шень сам назвал меня таковым. Если вы хотите снова стать ему братом, а не болезненной пародией на оного, то вам следует прикладывать больше усилий, чтобы хотя бы не убивать его. В вас, мастер Му, я просто разочарован. Уже трижды при мне вы полностью проигнорировали слова своего пациента, добившись только ухудшения его состояния. На четвертой попытке я сделаю все, чтобы убрать вас как угрозу. Я его партнер по культивации и целитель сердечных демонов. Эти вопросы, раз я здесь, в моей юрисдикции. И пока целитель подбирал слова: — Мин Фань, — обратился Юань к последнему участнику сегодняшнего цирка. Тот крупно вздрогнул, ожидая выговора. — Спасибо. Это много для мастера Шеня значит. — С Учителем все будет хорошо? — переспросил подросток. — Да, милый, — смягчился Юань такой искренней заботе. — Пришли кого-нибудь из девочек, чтобы помочь с беспорядком. Всегда шли девушек, если в состоянии мастера Шеня есть сомнения. Ничего личного к тебе или другим юношам, он просто таков. Только не Нин-мэймэй. Парень вздрогнул, будто получил удар, но закивал. Мастер Му мрачно закрыл рот и унялся от завуалированного пинка в свою сторону. Юань закрыл наконец дверь. Тихо вздохнул и принялся убирать беспорядок. Он вытер слезы только, когда подошла девочка из младших.