Содержание инкуба в домашних условиях

А-Цин ушел на собрание лордов, и Юань, помыкавшись полчаса, решился рискнуть. Собрания лордов всегда были неприятны. Разве он мог оставить диди без моральной поддержки?! Даже если все поуспокоилось! Тем более, было полезно напомнить о себе и покрутить своей демонической задницей перед важными людьми. Так что он сорвался с места, уговорил дежурных и заявился на Цюндин. Якобы, имел право. Он так убедительно втиснул свою наглую рожу, что ученики согласились сообщить лорду Цинцзин о его присутствии. Записочкой. Юань отправился гулять в сад, где он был на виду, но не вызывал подозрений в подслушивании. И вот гулял он, читал в вечно цветущих садах Цюндин, аж притомился — сел в приемном зале на скамеечку. Шень Цинцю из помещения вырвался раздраконенный и первым делом метнулся к Юаню, чтобы вцепился в него зубами: — Зачем явился? Этому мастеру не нужна нянька, — зашипел он, врагов и друзей не различая. — А тебе бы место свое знать и не мозолить глаза культиваторам. Смерти ищешь? Инкуб смерил то, как любовник уже отвернулся, чтобы переброситься остаточными оскорблениями с коллегой, и поджал губы. Он поднялся и постучал по локтю мужчины фляжкой из бамбукового столба. — Выпей. — Что это? — подозрительно встрепенулся а-Цзю. — Фляжка с водой. — Что ты туда подмешал? — человек уже заглядывал в горлышко. — Ничего. Это вода. — Ты прошел весь путь с пика на пик, чтобы воды мне принести, — ахнул ядовито а-Цин. — Ты идиот? — Как скажешь. Выпей сначала. Мужчина независимо фыркнул и приложился. Агр на окружающих немедленно снизился на десять пунктов. Он продолжил пить и успокаиваться, отвлекаясь от своего эмоционального штопора. Было за ним такое. Будто ребенок, он переставал владеть собой в гневе и кусал всех подряд. Юаню это не нравилось, но исправить это могло только время. Диди отлепился от фляжки и фыркнул по-цундерски. Теперь он и сам видел несправедливость своей нападки и виновато-гордо тупился. Извинения будут в приватной обстановке. — Что это за вода? — буркнул он без запала. Люди, видевшие «чудесную метаморфозу», также заинтересовались. Они пока что не подходили, будто а-Цин был бешеной собакой, но любопытно косились и тянулись. — Это просто вода, — сухо ответил Юань. — Я набрал ее в ключе на Цинцзин. Даже у а-Цзю на лице был скептицизм. — Это обычное обезвоживание, — смилостивился инкуб. — Люди очень зависимы от своих смертных сосудов, даже могущественные и бессмертные. Голод и жажда делали людей раздражительными сверх меры, несчастными и больными. Даже если многие любили притворяться, что от голодовок их настроение нисколько не портится. Портится. Еда — это еще и психологическая необходимость, сформированная на протяжении всей их смертной жизни. Это комфорт и безопасность. — Этот мастер практикует инедию! — гордо фыркнул а-Цин. — Он не нуждается ни в пище, ни в воде! — Верно. Только этот мастер забывает про свои внутренние стихийные элементы, — в тон передразнил его Юань. А-Цзю возмущенно встопорщился. — Огонь вспыхивает в тебе с завидной регулярностью и высушивает тело веяниями ци, — высокопарно возвестил инкуб. — Обезвоживание ведет к мигреням и раздражительности. Ты срываешься и кричишь, от чего у тебя болит голова еще больше, и ты злишься сильнее. Просто пей водичку, дорогой, — устало посоветовал Юань. — Если надо, я напомню. Что тебя так разозлило, если не секрет? Шень Цинцю независимо фыркнул, отворачиваясь от коллег, которые делали вид, что совершенно точно не подслушивают. — Нам пришла просьба с миссией на поиск и возможное устранение причины, по которой разлилась река Чжанлонг, затопив три малых деревни. Шиди предложил немедленно отправить группу старших учеников Байджан, чтобы разгрести возможный завал. Идиот. — А почему нет? — Юань озадаченно почесал бровь. — Группа мелких физических культиваторов звучит логично для разгребания веток или камней. И не придется отвлекать мастеров, которые реально могут быть нужны где-то еще. — А-Юань, не беси, — процедил второй лорд и противно-презрительно сощурился. — Чжанлонг каждые десять лет разливается, потому что там гнездится водяной полоз! Неделю подождать, и вода вернется в свои берега. Просто не надо было там строить — сами виноваты! Тревожить же этих змей себе дороже. А эти мелкие недоумки, одержимые ратной славой, пойдут их дергать! Им повод дай! — А-а-а… Да, Юань читал про водных полозов. Эти существа отличались зловредностью и неуловимостью, имея поганую привычку обращаться «разумной» водой. Такую не заколешь, не поймаешь в сеть. Кому-то калибра Лю Цингэ такой противник еще по зубам, а вот малышне — точно нет. Растревоженные же гады нерест не могли отложить, только затаиться, зато потом могли начать прицельно охотиться на людей. Вот тогда точно придется Богу Войны бегать, теряя тапки без сна и еды, лишь бы всех обиженных полозов срочно переловить. Проще и в самом деле переехать, коль вода на пороге мешает! — Шень-шисюн! Это очень важные сведения, почему ты не сказал об этом на собрании! — обвинил второго лорда, вероятно, тот самый «шиди», да и другие лорды не отстали. Тут же завязалось между лордами обсуждение новой вводной, и большинство легко сменили мнение насчет решения проблемы и принятия миссии вовсе. Смысл таскаться, если само пройдет через неделю! А-Цзю на недружелюбный оклик повернулся, сохраняя схожесть с враждебным котом, машущим хвостом на угрозу. «Это все знают! Они всегда в той местности были», — ядовито огрызнулся он, но эту часть уже прослушали. Увидев, что его позицию безоговорочно приняли и обсуждают, он неуверенно улегся. — Как ты узнал?.. — растерянно спросил он. — Они послушали. — Я назову эту секретную технику «объяснения», — доверительно прошептал Юань с намеком. — Это когда ты открываешь рот и выражаешь то, что у тебя на уме, вслух. Я знаю, это гениально! Себя не похвалишь… А-Цзю его смущенно шлепнул веером по плечу. — Я серьезно, а-Цин, — засмеялся Юань. — Не все знают о том, где какая дрянь гнездится и цветет, особенно если она делает это раз в декаду. Откуда ты вообще услышал о таком? — Это всем должно быть очевидно! Они горные лорды, в голову не только едят! — зашипел сердито а-Цин. — Мне не очевидно. Им не очевидно, — потушил его Юань интонацией. Мужчина смолк. — Не все настолько начитаны и умны, как ты, чтобы так быстро соображать. Немного снисходительности, сладкий мой, не помешает. — Мой пик составляет чертово помесячное расписание с прогнозами каждый год, — обиженно вспылил он напоследок. — Они бы знали, если бы хоть раз заглядывали в него. Ах, а вот сейчас и правда обидно стало. Могли бы и заглядывать. А-Цзю очень гордился своей хрестоматией всяческих бедствий человеческих, куда веками мастера Цинцзин заносили крупные напасти, анализировали и высчитывали вероятность появления. А-Цин даже, неслыханное дело, водил инкуба похвастаться и вибрировал не переставая на протяжении всего визита. Юань тоже оценивал объем вековых работ адекватно. Эта штука невероятно упрощала всем жизнь, даже если занимала целое исследовательское крыло и имела свою дивизию нумерологов-аналитиков. Не пользоваться такой штукой, когда она есть — это так… порно-логично. А-Цин высокомерно фыркнул и убежал присоединиться к обсуждению, потому что, на его взгляд, оно пошло куда-то не туда. Кажется, кто-то предложил воспользоваться нерестом и сократить поголовье хищников, только собрать команду более опытную и сильную. Юань проводил его взглядом. Бывший злодей врубился в дискуссию с азартом пьяницы в трактирное мочилово. Он обожал называть окружающих тупыми. Особенно, когда они давали повод. К инкубу присоединился Шан Цинхуа, которому тема спора была чужда. И раз собрание технически закончили… — Характер у него, конечно, не сахар, — дипломатично заметил Самолет, вытягивая на разговор. Юань покосился на него. — Как и у меня, — ехидно заметил он. — Этот старик имеет право умиляться на своего милого мяу-мяу, сколько захочет. — Не зови моего самого страшного шисюна «милым мяу-мяу», — поежился заклинатель. — Боже, Огурец, сколько тебе лет? Только не говори мне, что ты из тех древних демонических сморчков. Впрочем, ты и правда ведешь себя, будто тебе есть сотня-другая. — Пф-ф, мне шестнадцать, — посмеялся Юань, высовывая язык. — А веду я себя так всегда. Атмосфера вокруг него внезапно изменилась. Даже Самолет застыл. Дискуссия застыла. Лорды обратили лица к ним, приоткрыв рты. — Сколько? — слабо пискнул четвертый лорд. Юань нашел взглядом диди. Тот тоже заледенел в самой страшной своей форме. — Что? — удивился инкуб. Он определенно не скрывал, сколько ему лет. — Повтори, сколько тебе лет, — сказал Шень Цинцю своим самым безжалостным тоном. Вежливым и понимающим. — Шестнадцать, — серьезнее повторил Юань. — Это эквивалент человеческих тридцати. Многие люди против воли фыркнули на такую математику. Но что поделать. Человеческие смертные пятьдесят были эквивалентом суккубских двадцати. Так это было устроено для всех. Юань не привирал. — Почему ты не сказал мне? — зашипел а-Цзю, по-настоящему обозлившись. — Ты же знаешь мое отношение к этому вопросу! Хэ даже опешил и сделал шаг назад. Что за визг истерящей гадюки? Ах, Юань так давно считал себя взрослым суккубом и был таковым в среде демонов, что полностью перестал ассоциировать человеческие года и свое развитие. Не говоря уже про реинкарнацию. Тогда ему еще двадцатку лет накинуть можно. Хотя он откровенно не считал ту жизнь сколько-нибудь полезной в плане зрелости или опыта. Двадцать лет там он скорее прощелкал на новеллы. Это было его единственное достижение в череде неудач. Но с точки зрения а-Цзю, узнать, что его партнеру шестнадцать — это было просто ударом в спину. Тут он не учел формальности. — А-Цин, успокойся, — попросил Юань примирительно. Мужчина только взбунтовался и обозлился сильнее. От жжения его ци начали отодвигаться. Инкуб отозвал его в сторонку. Шень Цинцю проследовал, чтобы нависнуть над жертвой грозовой тучей в чуть более уединенной обстановке. — А-Цзю, я не человек, — напомнил Хэ ясно и спокойно. — Суккубы считаются взрослыми по всем параметрам через год после рождения. Это человеческие шестнадцать лет. Затем я получил статус инкуба, когда мне было восемь, что является эквивалентом формации золотого ядра, и просто так никому не дается. Это уже уровень мастера-заклинателя. Потом стал главой семьи в двенадцать. Два года назад этот получил второе мастерство в целительстве. Что еще сделать, чтобы стать более зрелым, мне уже не ведомо! Я и так на одной с тобой возрастной линии. — Все равно! — помотал головой мужчина. — Шестнадцать лет! Он поджимал губы. Юань озабоченно заметил, как у него нижняя губа подрагивает. — Я не ребенок, — повторил Хэ. — И даже по человеческим меркам шестнадцать является приемлемым возрастом для начала отношений. — Для женщин. Юань просто посмотрел на диди и сменил пол. Фиксит. А-Цин взорвался от обиды, но в себя. Он собрался лелеять сие болезненное предательство до скончания времен и умереть с ним в один день. Юань назначил им сессию. — Могла бы и сказать, — в качестве последнего слова прошипел он обвинительно. Юань невпечатленно поморгал на него и вернул свой пол на место. Даже так он оставался на голову ниже партнера, к своему крайнему возмущению. — На Юаньсяоцзе я буквально поставил перед тобой торт, где было нарисовано число шестнадцать, — не выдержал и огрызнулся он. — Что, по-твоему, это было? Мне в праздничной суматохе кондитерская не тот торт сделала? Я заказал его за месяц в лучшем заведении Шуаньсу не для этого. Или количество человек, которых я могу оседлать, показалось мне настолько впечатляющим, что стоило увековечивания в креме? А в прежние года ровно в Юаньсяоцзе я ставил на стол торты с загадочными числами четырнадцать и тринадцать. Даром, что пятнадцатый пропустил. Это, по-твоему, я опыт нарабатывал? Так там число вдвое больше должно быть! Щеки а-Цзю вспыхнули маковым цветом. Он запоздало скрылся за веером. Юань смягчился и прикусил острый язык. Ладно, он строг. Он не выглядел и не вел себя на свой возраст, и не считал это своим возрастом-возрастом. Скорее, отмечал, сколько лет он теперь инкуб. Дату переезда. — У тебя день рождения в Юаньсяо? — вклинился Шан Цинхуа. Он выглядел отчаянно желающим разрядить сложившееся напряжение. Инкуб с радостью подхватил брошенный спасательный круг и поднял брови: — Да! Поскольку дату рождения легко можно выбрать, многие суккубы появляются в свет в праздники! Это весело, ведь можно делать вид, что все люди вокруг также празднуют твой день рождения, как твое гнездо. Еще популярны хорошие счастливые даты, дни зачатия и все такое. — А-Цин, мы решили наше недоразумение? — уточнил Юань тише. Мужчина громко сложил веер и фыркнул что-то вроде согласия. Вероятно, потом Юань получит допрос, но это не точно. — А теперь, — Хэ оглянулся на окружающих, — если собрание уважаемых глав закончилось, и ты свободен… не откажешь ли в небольшой прогулке? — инкуб просунул ручонку под локоть любовника. — Ты выглядишь очень напряженным. Знаешь, чего тебе не хватает? — Этот мастер полагает, что идеи есть у тебя, — хмыкнул а-Цзю недружелюбно, глядя на него из-под ресниц. Линия плеч тем не менее расслабилась. Юань медленно двигал его к выходу, и диди привычно слушался. — А то! Мастер Шень давно не спускался с горы, — тоном профессионального торговца указал Юань. — С последними треволнениями не хотелось бы оставлять наших драгоценных мэймэй покинутыми. Они, должно быть, так переживают, что ты оставил их. Тебе не помешает провести ночь в ивовых беседках. Когда ты последний раз там был? Уже второй месяц пошел, как Юаня притащили на Цинцзин. С тех пор самые острые страсти должны были улечься, а вот а-Цин остро начинал скучать по семье. Юань понимал, почему второй лорд боится шаг от него сделать, но пора было и честь знать. Раздались звуки подавившихся возмущением людей и откровенно протестующие возгласы, на которые оба не обратили ни малейшего внимания. А-Цин скрыл улыбку за веером, но глаза его выдавали. Суровый лорд сморгнул непривычное выражение. — К сожалению, этот мастер не хочет рисковать, оставляя тебя одного без присмотра на пике, — мягко отказал он. — Кто может знать, какие дурные идеи придут горячим головам. — Ах, именно сегодня этот мастер хотел воспользоваться случаем и просить разрешения посетить пик Цаньцао, — объявил Юань, широким жестом обращая внимание на целителя. — Мастер Му обещал ему приятные экскурсию и беседу. Они оба посмотрели на занервничавшего целителя. Юань не стал менять приветливой светлой улыбки, но внутри она была хищной и темной. Если рыбка не идет к рыбаку, то рыбак идет взрывать озеро. — Если мастер Хэ не возражает против визита Шень-шисюна… То есть, если Шень-шисюн не против продолжения нашего знакомства с мастером Хэ, то этот мастер будет рад пригласить мастера Хэ погостить на своем пике, — вытянулся, будто школьник, Му Цинфан. — Нисколько, — шелково подтвердил а-Цзю, забавляясь очевидным неудобством коллеги и почти приятеля. — Этот не хозяин своему партнеру по совершенствованию. Юань мысленно стукнул кулаком о ладошку. Напевная интонация умиленного тона у книжного злодея звучала зловеще двусмысленно. Если не знать, что этим же тоном а-Цзю заговорил бы, вразумляя ребенка на улице, то выходило весьма издевательски. Инкуб в который раз подивился, насколько по-другому он воспринимал диди. Впрочем, ежиться все могли и от намека, что Юань — это очень важное для второго лорда существо, смерть которого доведет до трясучки всех, а некоторых — и до смерти. Инкуб похлопал любовника по плечу и перешел под крыло Му Цинфана. Тот нервно улыбнулся-кивнул шисюну. — Забота о таком госте — честь для этого скромного мастера, — заверил он. — Мастеру Му не стоит прибедняться! — как говняшка охотно возразил Юань. — Этот слуга будет счастлив посетить его знаменитый пик и обменяться опытом с коллегой-целителем! «Скотина, заткнись», — практически услышал он скрежет зубов «коллеги». После такого обмена любезностями, если Юань помрет, это будет пятно на репутации. Небольшое, он тут все-таки низший демон. Такие в присутствии культиваторов статистически долго не живут. Но все-таки партнер по совершенствованию. Загубить такого, неважно кто он там, это большое дело. — Вот и славно, — а-Цзю оценил получившуюся композицию критически. — Этот шисюн надеется на своего шиди. Целитель невольно подтянулся. — А-Юань, — перевел строгий взгляд мужчина, будто наставлял ребенка, остающегося с бабушкой. Сам же передернулся. Вместо праздных заверений, что будет хорошо себя вести, инкуб волевым усилием вытащил из пищевода узорчатый металлический шарик, не больше персиковой косточки, и показал любовнику. Всегда при нем. Он быстро сглотнул артефакт обратно. — Шень-шисюн тебе скормил кошачий бубенчик?! — воскликнул в шоке Шан Цинхуа. — Какого черта?! Да и остальные люди вскинулись. — Это называется «безопасность», — «идиот», не добавил Хэ и с сожалением покачал головой. Кошки без ошейников — бродячие кошки. — И я сам выбрал его съесть. Этот ничтожный слишком редкой породы, чтобы доверять, что его не украдут. «Снова». Кажется, теперь демона даже пожалели — застрять под пятой такого ревнивого деспота! Хотя эта игрушка всего лишь делала то, что заявлено. То есть, сообщала местоположение и состояние здоровья носителя. Довольно безобидная известная вещица, которую цепляли детям в семьях заклинателей. Демону просто было удобнее носить его в себе, чем на себе, и рисковать, что бубенец сорвут. Суккуба без одежды умыкнуть — запросто! А вытащить артефакт ему проще простого. Он буквально только что по желанию это сделал! Чем они смотрели? И уж кто бы говорил, Самолет, саркастично подумал инкуб, у тебя самого такой же чип вшит, только ты его не выплюнешь. Это называется демонический брак! Да еще муж может телепортироваться на сигнал. А Юань просто примерил фиктивное колечко, делов-то! Но и правда сделалось неловко, что он выставил диди каким-то тираном. А-Цин же, как обычно, не стал оправдываться. Мужчина достал меч и поставил его на воздух. Юань оживился и улыбнулся: — Передавай привет всем мэймэй, поцелуй их за меня. И проверь, чтобы сяо Ба училась. Боюсь, без меня эта девчонка совсем разленится! Ловкость ее пальцев оставляет желать лучшего. И а-Сюли навести обязательно. Ты знаешь, как ей нужна компания! Особенно сейчас! А-Цзю раздраженно, мол, он и сам знает, ступил на меч и легко устремился прочь. К долгим прощаниям, коль все решено, он был не склонен, да и к девочкам он хотел так, что пятки горели. Юань только умиленно улыбнулся ему вслед. Стоило а-Цину удалиться на приличное расстояние, как вершина взорвалась возмущенными и гневными высказываниями. Юань с Му Цинфаном аж вздрогнули от внезапного эмоционального возмущения Ци Цинци: — Он и в самом деле послушался совета суккуба и сбежал в ивовые беседки! — она практически распушилась, как птица. — Ни стыда, ни совести! — Уже здесь завел перепелку, а все неймется, — поморщился согласно еще один. — Этот думал, он прекратит хоть теперь. Назвались ведь они партнерами по совершенствованию… Юань в демонстративном шоке повернулся. Кто-кто завел перепелку здесь? — И не боится ведь, как бы Шень Цинцю там новую курицу не нашел, — пробормотал якобы себе под нос какой-то коренастый массовочный лорд с пика алхимии и ферментации. Му Цинфан от такого застыл и посмотрел на боевого брата. Тот ощутимо сбледнул и поднял руки. — Всего лишь ничего не значащие мысли вслух, шиди. — Разумеется, — угрожающе ответил целитель. Юань аккуратно повел его прочь прежде, чем им на хвост охотно присядет леди Ци. Дамочка явно была из склочниц, которым только дай повод прицепиться. О последствиях не думает, зато как обсасывать неприглядные подробности — так первая. И все же Хэ не устоял перед тем, чтобы бросить ядовитую стрелу: — Мастер Му, этого мастера тут замучил теоретический вопрос, и мне кажется верным спросить ваше мнение. — О, — озадаченно повернул голову целитель. — Этот всегда рад выслушать. — Семейство моего друга ведет себя по отношению к нему просто ужасно, — объявил Юань «теоретически». — Совершенно ни во что его не ставят. Цепляются по каждому поводу, точно свора ворон, и главное, совершенно без достойного повода. Мой друг уже не видит смысла им что-то доказывать. Но этот мастер лично столкнулся с происходящим только недавно, и его с непривычки одолевают два противоречивых желания. С одной стороны, этот хотел бы разрешить тянущееся недоразумение. Возможно, услышав правду, его семейство смягчилось бы к другу. Признаться, даже я бы не смог придумать столь далекой от истины выдумки, как сделали это они!.. — И что же еще гложет этого мастера? — поднял бровь Му Цинфан, когда Юань многозначительно замолк. — С другой стороны, его семейство диких птиц ничем не заслужило правды, и дразнить их и в самом деле очень весело, — совсем другим тоном отмахнулся инкуб. — Этот крайне искушен продолжить политику своего друга, который не дает им ничего кроме двусмысленностей и свободы интерпретации по мере испорченности. В конце концов, если все семейство так безобразно себя ведет, то не надо ли этому мастеру повторять, чтобы не отрываться от коллектива? — Как смеет это демоническое отродье называть благородных совершенствующихся воронами! — вспылил мастер пика талисманов, чье имя Юаню говорили, но он забыл. По Циндао, вроде. — Мы будем просто стоять и слушать, как он открыто насмехается над нами?! — Ах, но этот ничтожный не называл никаких имен и не указывал пальцами, а лишь спросил совета у мудрого человека, — сложил бровки издевательским домиком демон. — Если достопочтенный мастер видит себя в вороньей стае, то ему следует подумать над своим поведением. Возможно, его совесть нечиста. — Этот шиди согласен с мастером Хэ, — многозначительно кивнул Му Цинфан, намертво отрезая все пререкания, и выпрямился. — Что касается вопроса, то этот мастер всегда ратует за мирное урегулирование конфликтов. Лучше разрешить недоразумение, если таковое присутствует. Однако, этот мастер искренне сомневается, что это возможно. Разве ваш друг не дорожит репутацией в своей семье? Как мог он допустить, чтобы его имя напрасно склоняли столько лет? Разве что в этих слухах есть доля истины, которую он не мог опровергнуть. На этом Юаню пришлось прикусить язык. Целитель был его покровителем в данный момент и защитником. Он и так полез нарываться, едва а-Цин отвернулся. — Развратность Шень-шисюна — уже притча во языцех! — воскликнула восьмая леди, явно голодная до скандала. — А инкуб утверждает, что все это время мы ошибались. Почему бы достопочтенному мастеру Хэ не просветить здесь присутствующих, зачем Шень Цинцю посещает бордель каждую неделю, точно намоленный храм? Хэ глубоко и печально вздохнул. Раздались возгласы подтверждения со всех сторон. Он не должен был в рамках терапии этого делать. Но как друг… он мог намекнуть? Ах, совесть, гибкая змея, никогда тебя нет, когда ты нужней всего! — Было бы весьма оскорбительно для моего партнера ожидать, что его боевые братья и сестры поверят слову ничтожного лживого демона, когда они уже отказались слушать его самого! — выпрямился он. — Лучше этот мастер не будет стесывать попусту язык. Это мой профессиональный инструмент, в конце концов, в отличие от вашего. Но так и быть, этот даст мастерам подсказку. Мастер Ци, что если бы эта слуга сказала вам, что в Красном Теплом Павильоне работают человеческие женщины? Горная владычица, готовая отбивать остроты, непонимающе повернула голову на неожиданный и даже не колкий вопрос. — Разумеется, там работают женщины! — фыркнула она. — Если только это не гнездо суккубского разврата, которое мы неким чудом проглядели! — Нет-нет, нисколько, я был там единственным черным зайцем, — насмешливо улыбнулся Юань. — А если бы эта слуга сказала, что у людей бывают родственники и друзья, что тогда? — К чему ты разбрасываешься пустыми фактами? Перейди к делу! — Это мастер говорит прямо. В зеленом доме работают женщины, люди, у которых могут быть — о боги! — семья и друзья за пределами заведения! Вы никогда не задавались вопросами, что мастер Шень там делает? Собирает информацию, как полагается стратегу секты? Помогает бедным девочкам с обучением чтению и письму, как истинно благородный муж? Отчего вы предполагаете лишь гадости? Но раз уж ваша душа лежит к очернению вашего брата, почему вы остановились только на одном скучном «распутстве»? Давайте уж праздно спекулировать как полагает. Пусть он торгует наркотиками со смертными! А может, он контрабандист и покрывает нелегальный оборот духовных животных? Добавьте оригинальности, госпожа Ци! Из года в год одни и те же гадости перемывать не надоело? — Достаточно! — взорвалась заклинательница ци. Ее энергия порывом ветра прошлась по всем вокруг. Инкуб тут же спрятался за спину Му Цинфана. — Как смеешь ты говорить с этой леди таким тоном? — Действительно, хватит, — оборвал ее целитель. Он говорил негромко, но заткнулась Ци Цинци мгновенно. — Этот не станет и дальше слушать бестолковую свару с переливанием из пустого в порожнее. Ученики, вероятно, давно заждались своих Учителей. Этот мастер точно имеет дела на своем пике. Ему ни к чему слушать, как два пса брешут! Если мастеру Хэ еще есть что сказать, этот с радостью выслушает. — Нечего, мастер Му, — потупился Юань. — Глухие уши и самый громкий крик пропустят. — В таком случае, мы откланяемся. — И в самом деле, вы обещали мне частный сеанс иглоукалывания, — провокационно вздохнул демон, бросая бестолковый скандал. Заклинатель чуть не споткнулся и порозовел. — Пожалуйста, мастер Хэ, не выражайтесь такими двусмысленностями. Этот всего лишь хотел осмотреть вашу энергетику, — спешно уводя их прочь, целитель сказал последнее чуть громче необходимого. Юань мысленно захихикал по-тролльи. — Что неправильно я сказал? — невинно поднял он брови. — А если у кого-то развитая фантазия, чтобы слышать непотребства там, где их нет, разве ж это наша проблема? Впрочем, как неосмотрительно с моей стороны выражаться неоднозначно здесь! Инкуб всплеснул руками, вышагивая по мостовой перед зданием собраний. Нет, определенно, его внутреннего критика спустили с поводка сегодня. Му Цинфан покачал головой и больше не заговаривал, пока они не удалились на приличное расстояние. Потеряв из виду агрессивно настроенных лордов, оба расслабились, хоть и не сбросили шаг, стремясь покинуть Цюндин. — Айя, мы полетим на мече или пойдем пешком? — наигранно заволновался Юань. — Этот должен признаться, у него присутствует некоторый страх высоты. Как говорится, рожденный ползать летать не может. Этот мастер был бы исключительно благодарен, если бы мы взяли путь через радужный мост. — Я и сам, стыдно признаться, недолюбливаю полеты на мечах, — с пониманием откликнулся Му Цинфан. — А если доводится путешествовать, выбираю меч только потому, что на нем быстрее. Хотелось бы разъезжать в экипаже, как делает это Шень-шисюн, но зачастую я нужен дома, едва ступаю за порог. Они в приятном молчании неспешно направились в сторону моста. Без близости к залу собраний обоим стало куда спокойнее. Горный лорд мирной направленности уступал в опасности только другим лордам. Спины выпрямились, а походка стала прогулочной. — Есть ли какие-либо правила на вашем пике, которые мне лучше соблюдать, мастер Му? — смешливо поинтересовался Юань, подхватывая целителя под локоток. — Кроме очевидного запрета на прогулки обнаженным или полуобнаженным вне собственных покоев? Тот чуть не споткнулся, но быстро выправился. — Ах, так слету и не подскажу, — засмеялся он, поглаживая затылок. — И пожалуйста, не шутите с этим. Этот мастер не хочет ставить мастера Шеня в неловкое положение, если тот услышит неприглядные пересуды. — Хм-м, — не согласился Юань. — Мастер Шень знает, что от инкубов глупо ждать верности уток-мандаринок. Мы знакомы сколько лет, он давно привык к моему способу питания. И, право слово, второй лорд не настолько озабочен весной, как все говорят, что лишь она у него на уме. Ответа не последовало, и они шли какое-то время молча. Дежурные перекинули их с первого пика на двенадцатый. Колорит с классически-помпезного сменился спокойными загородными пейзажами. Целитель жестом велел ученикам, стоящим наизготовку с делами, скрыться, если не срочно. Срочного ни у кого не было, и их снова оставили в покое. — У меня такое чувство, что чем выше человек, тем более он голоден до весны и тем чаще видит ее во всем, на что смотрит, — предложил тему для беседы инкуб. — Люди на рынке не так озабочены, с каким парнишкой пропадает их дочь полдня, как паникующая толпа нянек вокруг молодой госпожи, которая рискнула остаться наедине с юношей на целую четверть палочки благовоний! Мастер Му, вам самому не печально от того, что мужчин держат за голодных зверей, что непременно бросятся, дай им шанс? А совершенствующиеся, отринувшие страсти мирские, могли бы делать вид и получше. Коль нет в сердце желания, то и не увидит его разум — даже покажи такому человеку нагую женщину, сидящую на мужчине. Лорд из вежливости посмеялся. — Боюсь, таких чистых разумов не бывает. А если и бывают, то, наверняка, они возносятся и не задерживаются среди смертных, — объявил Му Цинфан. Юань засмеялся искренне. Он наслаждался ненавязчивой прогулкой по травянистым склонам Цаньцао. Начинали появляться первые домики. — Встречал я таких людей — и немало! — заверил собеседника Хэ. — Не всем существам одинаково дано чувствовать плотское желание. — Доверюсь суккубу — вот кто должен знать о желаниях людей лучше моего, — улыбнулся Му Цинфан и улыбка его погасла. — Ваши слова, мастер Хэ, о шисюне. Это правда? — Какие? Если про наркотики и контрабанду, то нет, мастер Шень не занимается таким. И вообще не участвует в преступной деятельности, насколько этому известно. — Кроме отношений с демоном, — поддержал шутку мужчина. — Хах, люди должны лучше формулировать законы! — объявил инкуб. — Что именно считается «заговором с демонами»? Нигде не указана конкретика запрещенного. В целом даже говорить нельзя? Или передавать им секретную информацию нельзя? Или… — Я понял вашу точку зрения, мастер Хэ, — перебил Му Цинфан. — Не переводите тему. Прошу! Это правда, что он не посещает бордели за использованием бедных девочек? Юань размял челюсть. — Вы не представляете, как велик соблазн ответить вам, что именно использованием бедных женщин он и занимается, с полным осознанием, насколько неправильно это будет воспринято, — признался он без шуток. — Но я этого не сделаю. Вместо этого я скажу, что правду о своем шисюне вы всегда можете получить у самого шисюна. — Мастер Шень — очень закрытый человек, который не делится добровольно даже самыми невинными подробностями своей жизни, — покачал головой целитель. — Лишь вас он пустил за высокие стены своего сердца. И меня снедает острое любопытство, как же вам это удалось. — Я этого не знал, — просто ответил Юань. — Что он закрытый человек, то есть. Поэтому я просто спросил, а потом выслушал, что он мне сказал. Мастер Шень не слишком ловок в человеческих отношениях и обычно считает ниже своего достоинства объясняться, но с ним очень легко общаться. Он очень умен, а его мышление — удивительно гибко. В первую очередь он именно мой друг, и лишь в десятую — любовник. Му Цинфан завистливо посмеялся: — Вы будто говорите о другом человеке. У нас никогда не получалось с ним наладить даже приятельские отношения, пока он сам не сделал первой попытки. Как сейчас помню, несколько месяцев назад он принялся приходить и обсуждать редкие лекарственные растения. Этот был тронут, но шисюн всегда оставался закрытым и не сближался. «Сформировал положительный контакт с членом секты, пытаясь выстроить интересую обоим тему для беседы и поддерживая личный контакт не реже раза в месяц», — мысленно закивал Юань, но не стал озвучивать, что таким было задание а-Цзю «найти себе друзей в секте», чтобы не ломать надеющееся чистое сердце Му Цинфана. Хорошим знаком было, что а-Цин искал контакта чаще, чем раз в месяц. Целитель ему однозначно нравился. — Знание, что шисюн покупал услуги женщин в Павильоне, и, как поговаривали злые слухи, самых юных из девочек там, сильно мешает мне, — тягостно вздохнул мастер Му. Ну знаете, как манипулятор. — Да и всем нам, я думаю. Что за человек будет так охотиться на смертных? На детей? Юань печально потерял интерес к беседе: — И вы снова это делаете. Вы не слушаете. Шень Цинцю отказывался защищаться, когда ему кидали в лицо обвинения, но он всегда был готов «милостиво» пояснить. Если не наезжать на него предвзято, он говорил нормально. — Вы не говорите! — возмутился мужчина. — Я уже сказал все, что было нужно еще тогда, в холле. Никто от вас ничего не скрывает. Все лежит на поверхности. Надо только глаза протереть. Му Цинфан только тяжело вздохнул, устало закрывая глаза. — Что толку спорить и ссориться снова, — примирительно ответил Юань. — Вместо этого давайте поговорим о чем-нибудь еще. Например, как вы считаете, какие есть нужды у человека, без утоления которых он непременно погибнет или его здоровье сильно пострадает? Целитель встрепенулся. — Ох, что же. Это любопытная тема для беседы. Этот мастер может уверенно назвать три основных: нужда в дыхании, нужда в пище и воде, нужда во сне. Некоторые философы также называют необходимостью совершенствование своего духа, но это наша духовная обязанность, а не нужда. Сколько людей живет, не задумываясь о росте. Еще некоторые источники утверждают, что жажда продолжить род довлеет над нами и смерть настигнет тех, кто не исполнит ее. Каково ваше мнение, мастер Хэ? — Вы назвали первые четыре верно: воздух, пища, вода, сон. Еще — касание. Люди умирают, если их не касаться, вы знали? Му Цинфан заинтересовано наклонил голову. — Нет. Не знал. — Это случается с человеческими детьми. Даже если кормить их и держать в чистоте и здоровыми, но не ласкать их, они чахнут и гибнут. Они даже растут неправильно. Взрослые люди не так подвержены тактильному голоду, но и они нуждаются в дружелюбных касаниях. Я не говорю о страсти. Семейное и родственное тепло, поддержка друзей. Люди — очень стайные животные. — Это, возможно, так, — после непродолжительного обдумывания согласился мужчина, — хотя я никогда бы не использовал термин «животное» в сторону человека. Юань пожал плечами: — Тело — это животное с инстинктами и своими желаниями, которые мы иногда можем обуздать, иногда нет. Смысл совершенствования в том, чтобы полностью покорить это животное своей воле или научиться жить без него. Уж не знаю. Тела суккубов немного другие. Они прошли мимо очень миленького журчащего фонтанчика в виде прекрасной леди и встретили стайку учеников. — Этот также слышал, как выносят желание спариваться как физическую необходимость, — криво усмехнулся Юань. — Но я бы назвал это частью нужды прикосновений, а частью — жажды принятия. — Жажда принятия? — услужливо поинтересовался Му Цинфан, чтобы поддержать беседу. Хэ кивнул. Приятно было говорить с вежливым человеком и не ругаться. Особенно если тот молчал и слушал. — Люди — стайные существа, и они жаждут быть принятыми в свою группу. Принадлежать к некоему общему элементу, быть частью большего. Возможно, это свойство разума как такового — желание быть понятым и принятым другими разумами, потому что это есть у всех разумных существ, о которых мы знаем. Но факт в том, что каждое сознательное существо хочет периодически ощущать себя ценным членом сообщества и ищет возможность им стать. Иерархия не чужда ни демонам, ни людям. Различаются только способы доказывания друг другу, кто должен сидеть выше всех. — Желание и жажда — это разные вещи, — указал целитель. — Можно желать вечно, но это не убьет тебя. Одиночество не убивает людей. — Но гарантированно сводит с ума, — указал Юань. — Требуется большая самодисциплина, чтобы удерживать разум от безумия и животного отупения. Точно так же как требуется тренировка, чтобы не нуждаться в питании или сне. Но без подготовки простой смертный сходит с ума в одиночестве так же верно, как погибает от голода без еды. Пускай и не так быстро, быть может. — Я никогда не рассматривал этот вопрос так. Но возможно. Есть ли причина по которой вы выбрали именно эту тему для дискуссии? Целитель смерил инкуба подозрительным и внимательным взглядом. Впрочем, это был незлой интерес. — Всего лишь небольшое упражнение для ума, — улыбнулся Юань елейно. — И я нахожу немного странным, что целители людей не распознают эти нужды, хотя они так же важны для хорошей жизни как сытость, чистота и безопасность. Без любви люди не могут быть здоровы. — Этот никогда не ожидал таких взглядов от суккуба, — умиленно улыбнулся Му Цинфан. — От демона. И не думал никогда, что любовь настолько уж критична. Любовь красит наши жизни, то правда, но без нее сердце не подводит. Юань прохладно засмеялся. Его отсутствие семейной любви как раз убило. Он старался не думать так и не винить их, но не мог не думать, что если бы его не забросили в дальний угол, навещали бы хоть иногда… Отсутствие любви убивало так же надежно, как рак. — Демоны куда ближе людям, чем вы думаете. И в самом деле, как наивно думать, что раз человек здоров телом, его душа в порядке, — философски вздохнул он. — Все мы должны иметь группу тех, кто нас принимает и понимает. — Мастеру-целителю виднее, — иронично покивал Му Цинфан. Юань засмеялся: — Целителю душевных травм, — поправил он. Он пока не совсем был мастером — не имел опыта. Инкуб подставил лицо солнцу и умиротворенно вздохнул. День был пригожий, а клонящееся к закату солнце казалось самым теплым, согревающим даже кости. — Как вы думаете, мастер Шень откуда получает принятие? — спросил он, открывая глаза. Целитель застыл, отчего-то придавленный его взглядом. — Мы принадлежим к одному боевому семейству и черпаем в нем любовь и одобрение, — медленно сказал он. — В самом деле, — демонстративно согласился инкуб и сложил брови домиком. — Должно быть так. А вы можете назвать имена друзей мастера Шеня в секте? Он не последний человек здесь, и вы наверняка знаете хоть одного человека, который бы оказывал ему неабстрактную поддержку. Целитель затормозил. Тем более, «любовь публики» — в случае а-Цзю была весьма воображаемой. Только на Цинцзин второго лорда уважали и ценили свои. И то начали сравнительно недавно. Среди остальных были хорошо известны только его раздутые недостатки. — Насколько этот мастер — свидетель, именно вы общаетесь с ним в дружеской манере чаще всего, — подметил Юань с медовым довольством. — Так насколько в действительности высок уровень принятия мастера Шеня в этой группе людей? — Я уверен, что помимо секты у шисюна есть его мирская семья и вы, его партнер по совершенствованию. Инкуб неопределенно-иронично замычал, и целитель замолк. — А вы его кровную семью хоть раз видели, чтобы так уверенно заявлять о ее наличии? Он отпрашивался их посещать? — Чт… Нет, но… Разумеется, она есть! Он ведь молодой господин из знатной семьи. Му Цинфан чуть не давился своими противоречивыми мыслями. — Если вы так говорите, — протянул демон. Мысленно он только удивлялся слепоте целителя, который — ладно, культивация поломанная от позднего неправильного начала! — должен был видеть шрамы и последствия недоедания из детства. Он думал, это год тяжелый выдался или что? Впрочем, условия богатых аристократов иной раз были ничем не лучше таковых у бедных безродных. Нелюбимого-неудобного ребенка могли погубить так же верно, и заморив голодом, и забив до смерти. Только нарочно. — Напомните, вам это сам мастер Шень сказал или тоже «всем известный факт»? — серьезно уточнил Юань, показывая свое издевательское лицо. — Вы бы поаккуратнее с этим, мастер Му. Того и гляди, совсем исчезнет потребность говорить с людьми лично — все можно будет узнать через знакомых. Лично я даже не могу представить ситуацию, в которой Шень Цинцю поделился бы подобной информацией. Заставить его открыть рот — это испытание. А чтобы он выкрикивал личную информацию… Он отравился тогда, что ли, чем? Двенадцатый лорд ответить не смог и остался задумчивым, немного бледным, так что на этом их беседа, можно сказать, завершилась. Он рассеянно предложил экскурсию на своем пике, но проводить ее поставил свою старшую ученицу, таскаясь следом, как собака на поводке. Юань мысленно отряхнул ручки: и диди не выдал, и пнул мысль в нужном направлении. Он надеялся, что а-Цин проводит время так же продуктивно.