Содержание инкуба в домашних условиях

У Юаня было такое чувство, что он вышел на рыбалку и забросил крючки на крупную рыбу. И теперь все, что ему оставалось — ждать да заниматься своими делами в свое удовольствие. Юэ Цинъюаню требовалось время, чтобы смириться с изменившимся положением дел и все разведать, прежде чем принять предложение демона. А-Цин после их беседы также предпочел скрываться в глубинах Цинцзин, переживая свои страхи самостоятельно. Му Цинфан, получив свою книгу, не спешил показываться. Не то занятый делами, не то выжидающий чего-то. Один только мастер Фа его радовал, исправно гоняя к нему своих мальчишек противостоять соблазну. Да и сам частил в бамбуковый домик, что окружающих невероятно удивляло по каким-то причинам. Хотя сам Юань считал, что практики их путей довольно схожи, и они замечательно сошлись характерами. А-Цина, к слову, изрядно заботило, что к инкубу частил его коллега, причем, экзорцист. Аскеты как раз славились тем, что одно только присутствие их «святой» энергетики отталкивало мелких призраков и было неприятно демонам послабее. Юань был не настолько мелок, спасибо большое. Тем более, на этой проклятой горе особой разницы он не видел. Трудно почувствовать костер, когда находишься на поверхности солнца. — Мастер Хэ, как обычно через три дня? — раскланялся с ним у радужного моста лорд Кусин. — Конечно, мастер Фа, — встрепенулся и медово-соблазнительно улыбнулся Юань в ответ. — Было чудесно с вами встретиться. Заклинатель сегодня проиграл ему энергии на три ночных жемчужины — неделя жизни. Мастер Ли, секретарь а-Цина, шедший мимо по своим делам остановился и вытаращился. — У вас что-то есть и с Фа-шисюном? — шокировался он. И тут же завозился, кланяясь и извиняясь за бестактность. — Мастер Фа безумно, абсолютно собственнически в меня влюблен, — честно ответил Юань, не сдержав смеха, — так сильно, что желал бы украсть меня и запереть в собственных покоях, привязав к постели, но ему нравится это отрицать. Наши отношения — это постоянное выматывающее сопротивление ко взаимному удовольствию. Можно сказать, мы приятели. — Вы… Вы сейчас назвали набор противоречивых несвязных чувств, — сконфуженно признался помощник а-Цина. Юань бросил взгляд на аскета, чтобы убедиться, что тот не против обсуждения своей персоны. — Вы способны понять чувство добровольной отстраненности от желаний своего тела и души, мастер Ли? Такое глубокое, что они перестают иметь влияние, — уточнил инкуб серьезно. — Как будто вы смотрите, что происходит с вами, со стороны или через стекло, и берете от происходящего только то, что вам полезно. Вся площадка вместе с дежурными погрузилась в молчание. — Нет, — признал мастер Ли. Юань тяжко вздохнул. — Тогда у нас платонические отношения, основанные на взаимовыгоде и глубоком понимании происходящего, — пояснил он еще проще. — А именно: мы регулярно играем в вейцзы и делаем это крайне увлекательно. Заклинатель продолжал смотреть с непониманием. — Как именно? — всунулась дежурная ученица и тут же потупилась, делая вид, что рычаги моста ее невероятно заинтересовали. По местным меркам Юань страшно разбаловал детей а-Цина. Вот, уже перебивать начали старших. Тлетворное влияние, сразу видно. Демон закрыл рукавом улыбку и прищурился. — Мы играем в вейцзы и притворяемся. Мастер Фа — что не хочет перевернуть доску и взять меня на том столе, а я — что меня интересует что-то кроме победы в шахматах. Мы добрые приятели. И никогда ничего больше. Юань засмеялся над лицами окружающих за рукавом. Лорд Кусин тоже издал смешок. Хэ притерпелся к его специфической внешности, так что мужчина даже казался милым. На чей-то специфический вкус. Дежурные девочки теперь краснели и не знали куда себя деть. К счастью, судьба была милостива: они приняли сигнал с другой стороны моста и забегали, открывая переход. — Удивительно встретить подобное понимание в человеке, не практикующем путь воздержания — в демоне, что живет разнузданными удовольствиями, — негромко заметил мастер Фа. «Где ты разнузданные удовольствия нашел-то? — не проворчал бедный инкуб на голодном пайке. — Пару раз в неделю а-Цзю соблазнить на шалость-другую не считается!» Инкуб дернул бровями и повернулся к заклинателю, чтобы ответить, но тут из перехода вышел а-Цин. Юань неминуемо отвлекся и издал радостный звук горлом. Это была его естественная реакция на появление диди! Он приветственно помахал. Второй лорд нахмурился, увидев шиди, но поспешил подойти. Все приветственно раскланялись в меру своего положения, включая дежурных. Хэ вернулся к разговору, только захватив локоть а-Цзю: — Вы были довольно понятны, устанавливая границы нашего знакомства, — указал он с долей замешательства. — Кроме того, суккубы — и эта в том числе — в совершенстве владеют умением абстрагироваться от своих телесных желаний, хоть и не видим смысла запрещать себе душевные страсти. Как иначе, вы думаете, суккубы проживают насилие или неприятных партнеров? У нас что, чувств и предпочтений нет? Мы не личности? Любой нежеланный опыт проще, когда его испытывает рабочая маска. Мое тело — мой инструмент, но не весь я. Люди некомфортно замерли. Мысленно Юань пожал плечами. Он уже давно не воспринимал тело в человеческом смысле. Скорее одежда, скафандр, чью конфигурацию можно произвольно менять и который прячет его настоящего. Его энергетическая структура стала ему в сотни крат ценнее. С телом можно было что угодно делать, хоть резать на ленточки. Это, конечно, некрасиво и накладно восстанавливать, но ничего слишком критичного, пока не смертельно. Зато стоило ему преобразовать пищеварительные модули на полудемонические гибриды — как все! Ничего мы удалять не будем, отныне это наша драгоценная часть, даже если она заставляет нас искать от голода пятый угол на потолке! Он несколько лет сосал лапу, не решаясь откусить часть себя, хотя прекрасно мог. Но как человеку не придет в голову выгрызать неугодную татуировку зубами, так и он не мог заставить себя купировать лишние новообразования. Ждал, пока само отпадет, вивисекторски урезая питание. В итоге только целители Чжэньдин помогли провести операцию по замене на более приемлемый вариант. — Никогда не задумывался над этим, — признался мастер Фа. — Однако, это и в самом деле звучит здравой практикой. Кто бы мог подумать… — Так что эта Мадам прекрасно знакома с удовольствием отказа и преодоления и готова поддерживать ваше, — улыбнулся Юань. — Правильно исполненное ощущение возвышения над своей несовершенной натурой непередаваемо и дает большое душевное наслаждение. Он, правда, практиковал отказ себе в терапии, чтобы поддерживать свою рабочую персону на месте, когда диди выдавал свои бросающие в дрожь откровения. Но каждый раз, когда им удавалось перебраться на следующую ступеньку, Юань ощущал, что делал все правильно, и оно того стоило. Форма наркотика, разновидность безобидного селфхарма. — Этот глубоко признателен за понимание и поддержку, — лорд выглядел странно задумчивым, потерянным даже, будто прежде никто не выражал подобного мнения. Юань наклонил голову и по-кошачьи моргнул. Мужчина от удивления повторил. — Этот лорд будет в наше обычное время с учениками, — встрепенулся он и засобирался. — В самом деле, — улыбнулся Юань и добавил немного придыхания: — Эта служанка будет ждать с нетерпением нашей следующей партии. На этом лорд кивнул, словно нисколько его не задел выпад, и поспешил откланяться. Юань усмехнулся заговорщически в сторону мастера Ли: — Обожаю играть с ним в вейцзы. Он так хреново играет! Мое эго излечивается после всех ударов, которые нанес ему а-Цин! — Вы очень странный демон, вы знаете? — уточнил тот осторожно и вытянулся под строгим взглядом лорда Цинцзин. — Я был у целителей, дальше лечить уже нечего, — «матушка меня проверяла», посмеялся Юань, обхватывая локоть партнера и придерживая его агрессию. Поскольку мастер Фа отбыл, оставаться у площадки было бессмысленно. Они втроем неспешно двинулись в сторону административного здания. — Этот не думал, что тебе придется по вкусу пик аскетов, — указал а-Цин вкрадчиво. Юань посмотрел на него и поднял брови. — Удовлетворение в жизни — это многогранное и глубокое чувство, господа заклинатели, — улыбнулся он. — Я всегда готов поддержать тех, кто ищет свое, не вредя при этом себе или окружающим, каким бы чуждыми или странными не казались их авантюры. Одиннадцатый пик в частности вызывает у меня чувство глубокого уважения: они смело занимаются тем, что им нравится, и ищут истину внутри себя. Это путь суккубов. Закончил Юань в тишине. Люди таращились на него, как на заговорившую собаку. — Ну и дразнить их уморительно, — добавил он, потому что это тоже было правдой. А-Цзю фыркнул и покачал головой. — Можете, пожалуйста, пояснить поподробнее, что именно вы с шисюном делаете? Или что он делает с вами? И зачем? Если это действительно так платонически, как вы заявляете, — предложил тему для беседы мастер Ли. — Насколько хорошо вы знаете пути Кусин? — уточнил Юань, чтобы не объяснять известное. — Только в общих чертах, — нахмурился а-Цин. Мастер Ли и вовсе покачал головой: — Этот никогда не интересовался. Юань легко замычал. Дорога по Цинцзин в середине весны была очень приятной. Шелестел бамбук, и голоса детских флейт звучали отовсюду. Ученики практиковали музыку, медитировали, рисовали или читали. Шень Цинцю редкие встречные кланялись. Ну, и его спутникам заодно. — Он аскет, мастер в этом, к тому же, — инкуб начал с указания на общеизвестный факт. — Смысл его совершенствования в том, чтобы преодолевать искушение. И чем острее преодоленный соблазн, тем выше результат. Это баланс воли и понимания своей природы. Контроль и дисциплина. Как вы понимаете, горный владыка — это не кот чихнул. Для мастера Фа не является трудностью преодоление всего в повседневной жизни. Скучная работа, опасная работа, маленькие соблазны, низкие желания, базовые нужды и так далее. Он постиг и покорил все это. Что дальше? Куда расти? Заклинатели пожали плечами. Юань кивнул: — Это тонкий момент. Ему нужно создать фокус. Объект сильного желания, которое нельзя реализовать, но который будет рядом, чтобы распалять аппетит. Как горизонт, что вечно удаляется, или морковка на палочке. Это может быть другой человек, может быть увлечение, погоня за редкостями, постыдные занятия, отвратительные деяния. Все, что вызывает в человеке жажду, влечение в платоническом и телесном смысле, страсть. Любого толка искушение, не суть какое. При этом это имеет смысл отталкивать, как недостойное и развращающее. — И он выбрал тебя? — нахмурился а-Цин. — Мастер Фа одинок, и его душа жаждет дотянуться до других, — печально вздохнул Юань. — Он тоскует по прикосновениям и сердечной близости. К тому же, это самое… безопасное желание, которое можно выдумать. Негоже рассуждать о неудаче, но если он когда-нибудь сорвется, он всего лишь возьмет меня. Если мастер Кусин сорвется в принципе — это подрыв его культивации, но так он совершит очень мало глупостей. Всего лишь насилие над тем, кто может это вынести — это лучше, чем альтернативы. А-Цзю громко возмутился. Юань обернулся и ему улыбнулся. Ах, возможно он увлекся в праздных размышлениях. Мастер Ли так же выглядел возмущенным. — Мастер Фа довольно мягкий человек, который не желает никому вредить, даже мне, — смахнул их волнения жестом демон. — Он предпочел бы не доставлять человеку, на котором фокусирует чувства, неприятные ощущения. Быть объектом чужого сильного влечения тоже надо уметь. И он не выбрал меня лишь потому, что я привлекателен. Тем более такого. Он выбрал меня, потому что я партнер а-Цина. Так что даже сорвись мастер Фа, его будет кому остановить. При этом я суккуб, и есть большой шанс, что я буду его дразнить и искушать. Я действительно очень выгодная кандидатура. Юань немного подумал. — Возможно, через несколько лет ему придется сменить объект — повысить ставки. Я слишком безопасен. Ах, обожаю мастеров Кусин — отбитые они, как старые демоны! — Юань хлопнул в ладоши и засмеялся, вскидывая лицо к солнцу. Его действительно забавлял поиск сходств между разными расами, особенно в местах, о которых раньше никто не думал. — Жизнь была куда проще до того, как вы объявились на этой горе, мастер Хэ, — несчастно объявил секретарь а-Цина. — За грехи свои платите, — не-посочувствовал инкуб и холодно рассмеялся. Мастер Ли чудесно поежился, порадовав его темную душонку. А-Цин пожурил его взглядом. Юань нисколько не проникся и запрыгнул на камешки бордюра по краю дорожки, легко балансируя и не глядя, куда шагает. Даже глаза закрыл. Дорожка привела их к неофициальному выходу из административного здания. Мастер Ли вежливо откланялся и сбежал, давая им с диди минутку наедине. Юань ею воспользовался: забрался на ступеньку и вдумчиво поцеловал мужчину. Тот ответил. Юань так любил этот мир. Особенно прямо сейчас. — Чем дольше живу здесь, тем более восхищаюсь тем, как многогранны пути совершенствования, — признался он искренне и вздохнул. — Как я люблю жить. Каждый новый день, а то и час я благодарен за то, что существую. Что могу испытывать все это, быть здесь. А ты ощущаешь так? А-Цин неуверенно дернул плечами, как человек не совсем уверенный даже, к чему о подобном задумываться. — Возможно, тебе стоит попробовать, — сердечно посоветовал Юань, разгладив и оправив слои одежды на груди любовника. — Нам редко выпадает шанс прожить жизнь еще раз. Надо ценить здесь и сейчас. Ведь это лучшее время, что у нас когда-либо будет. — Я знаю, — проворчал второй лорд. — Этот как раз второй раз живет. Юань тонко улыбнулся, оставаясь при своем. Ничего этот дурачок пока не знал, больше отвлекаясь на внутренние конфликты… Сам Юань тоже не всегда мог похвастаться легким сердцем, но даже в самые темные моменты он оставался благодарен за второй шанс. — Когда человеческая мать избавляется от плода в чреве, следующий плод — новый, — решил рассказать он. — Когда суккуба решает не рожать, семя помнит. Моя мать четыре раза забирала свое дитя обратно, пока не оставила на пятый. Я помню каждый из них. Как хорошо было… начать быть. Инкуб глубоко вздохнул. Его мать была, что называется, самодуркой. Она желала славы и экспериментировала над своими детьми в утробе. Вздумалось ей выправить их линию, которую погнула бабушка. Однако, что-то она не учитывала, ошибалась, и четырежды ее семя рождалось неполноценным, без души. Пока не появился он, чтобы занять пустое место. Четыре первых раза это был не он. Кажется. Но он получил это вместе с остальными пластами наследственной памяти. Мама каждый раз расстраивалась и выпивала пустую оболочку, чтобы начать сначала. Оттого ему было так страшно, что если он тоже получится неправильным, его снова выпьют. Поэтому никто и не удивился, что он вышел комом. Что еще у его самоуверенной матушки могло выйти? Когда Юань появился с глубокими проблемами, отторгающий питание через парную культивацию и недоверчивый к собственному гнезду, Ляньхуа осознала, что за ее тщеславие пришлось заплатить ее ребенку. Она приложила все силы, чтобы выправить его. И Юань выправился. Просто продолжал помнить. — Жизнь — это огромный дар, — подытожил инкуб свои мысли, глядя в черные глаза человека сверху вниз, пытаясь вложить знание в его сердце. — Шанс, что тебе его снова подарят, приравнивается к чуду. Поэтому следует беречь каждую секунду и сполна наслаждаться счастьем, когда только возможно… Тебе следует найти, что будет освещать тебя изнутри каждый день, даже когда нет солнца. В отличие от жизни, никто не может подарить счастье. Оно растет лишь изнутри. Это тоже культивация, медленный ежедневный труд. Ищи в себе семена счастья, подбирай каждое, и взращивай. И однажды у тебя тоже будет в душе сад. Горный ветер живописно затрепал подолы их длинных и тяжелых одежд. Они смотрели друг на друга, и не хватало только вишневых лепестков, чтобы оттенить их столкнувшиеся взгляды. Юань опомнился, что задерживает лорда на пороге у черного входа непростительно долго, быстро клюнул его в щеку и ускакал по своим делам. — Хорошего дня, диди! — на прощание пожелал он. Заклинатель остался задумчиво смотреть ему в след. Сегодняшнее лиричное настроение прекрасно подходило для игры на музыкальных инструментах в бамбуковой роще, где Юань навострился практиковать свои неортодоксальные мелодии и подбирать новые. Он еще и напевал, предварительно удостоверившись, что нашел тропу, по которой никто никогда не ходит. А то эти культиваторы ушастые — аж стремно! Потом он ощутил себя достаточно мотивированным на лекцию в библиотеке для молодняка, на которую стремительно сбегались очень многие внутренние ученики. К этому моменту их встречи практически приобрели расписание. Дети тянулись к вниманию, как голодные. Оно и понятно: без семьи они скучали, а кружков по интересам тут не было. Точнее были, но очень маленькие и закрытые, куда только по знакомству принимали. Что создавало некоторый замкнутый круг. Еще имелись очень почтенные и формальные уроки и дополнительные курсы. Юань практически основал свой кружок, а также спровоцировал появление нескольких других. Они с библиотекарями и детьми договорились сделать доску, где каждый мог предложить свой клуб и найти друзей. Уже собрались второе дискуссионное общество (элитное, без демона) и группа лихачей на мечах. После трудового дня инкуб вернулся домой, читать и валяться на полу веранды. Потом надоело — пересел в кресло. А-Цзю уже заказал у мастера второе, а пока разрешил сидеть в своем. Он со временем привыкал делиться и осознавал, что с него не убудет, если Юань приткнет свою жопку там, где его нет. Сегодня хозяин дома вернулся раньше и сразу прошел к Юаню. Не успел инкуб поздороваться, как мужчина присел рядом и с нажимом поцеловал любовника. Инкуб немедленно заинтересовался таким вступлением: бросил свою книжку и переключился на поцелуй. А-Цин уже был взбудоражен и разгорячен. Юань внутренне задрожал от предвкушения. Неужели он решился на что-то крупное? — Я хочу сегодня попробовать большее, — сказал ему а-Цин и зарумянился. Но пока держал себя в руках.        — Конечно, дорогой. Что именно? — согласно наклонил голову инкуб, стараясь не кусать губы от нетерпения. «Скажи, что трахнешь меня, скажи, что трахнешь меня, скажи, что трахнешь меня хорошенько, и отнеси прямо в спальню», — мысленно скандировал он. — Я бы хотел сегодня дойти с тобой до конца, Юань-эр, — чувственно произнес мужчина. Ему стоило это предложение больших трудов: пальцы нервно сжимались и дергались на его коленях. Юань почувствовал, будто ему подарили подарок на Новый год. Он широко улыбнулся вместо ответа и протянул руки. Заклинатель фыркнул, растеряв нервозность при виде такого энтузиазма. Он поднялся и легко подхватил инкуба на руки, и унес в спальню, пока Юань мысленно попискивал, как это круто и мужественно, и боже, его держат как принцессу, как невесту! Гейство! Сущее гейство! А-Цзю положил его на кровати и отвернулся, чтобы достать смазку из тумбочки. Инкуб закусил губу, не находя в себе ни капли гомофобии. А-Цин наскреб в себе смелость, чтобы попробовать! И такой деловой при этом, любо-дорого смотреть. Это будет ужасно неловко. Диди наверняка психанет не единожды, а инкубу придется его внимательно направлять, а в конце подделывать оргазм… Но это уже прогресс! Юань предвкушал новый интимный опыт до поджимающихся пальцев. Он облизнул сухие губы и охотно поцеловал, закидывая руки любовника себе на плечи. — В какой позиции ты хочешь? — жадно спросил инкуб между поцелуями. — Ты знаешь, что делать? А-Цин от вопросов отступил и значительно потерял в решительности. Инкуб мысленно выдал себе подзатыльник. Когда же он научится? Маленькие подсказки, минимум грязных разговорчиков. — Вот так? — спросил мужчина, показывая их позицию, где Юань сидел всадником на его бедрах. — Сойдет, — быстро кивнул инкуб. — Для первого раза лучше со спины, но, — Хэ прервал любовника, который уже вздумал его разворачивать, — у меня не первый раз, и я не человек. Заклинатель сделал маленький вздох, который делал, когда что-то значительное понимал. Например, свои кинки? Юань сделал быструю заметку потом проверить, что именно стало триггером. Его опытность? Демоническая природа? — Давай сегодня без проникновения. Только пальцами. Разминка, чтобы освоиться, м? — инкуб лукаво наклонил голову набок и поцеловал тихо нервничающего а-Цзю. Тот охотно ответил, чтобы потянуть время. Его руки на боках Юаня нервно и предвкушающе подрагивали. — Хорошо, — ответил а-Цин, немного задыхаясь от происходящего. — Я не хочу, чтобы тебе было больно. — Мне не будет больно, — успокоил любовника Хэ и доверительно зашептал в медленно алеющее ушко: — Меня можно брать и без подготовки. Даже естественная смазка есть. Тела суккуб сделаны для разнузданного секса. Дыхание а-Цзю сбилось. Юань проследил за смущением любовника практически хищно, ловя все оттенки реакции. Да, что-то определенно тут было. — Хочешь опробовать? — провокационно спросил Юань, ощущая себя особенно демонично и опасно. Он оперся на плечи любовника, приподнимаясь на коленях. — Запусти в меня палец. А-Цзю наэлектризовался от нервозности и предвкушения. Он облизнул сухие губы и пересел практически вплотную. Мужчина, как по учебнику, зачерпнул смазки из чашечки и поднял руку к входу. Инкуб ждал. Большой палец, чистый от смазки, провел по сжатому колечку мышц. Юань закусил губу, чтобы не поторапливать. Цзю-эр вряд ли понимал, что это может считаться «поддразниванием». А, к черту. Он расставил колени шире, чтобы опуститься ниже, и зашептал ободряюще любовнику на ушко: — Чего ты боишься? Смелее, у меня нет там зубов, — он прошелся укусами по алеющему краю и втянул мочку. — Не поторопишься, смазка утечет. Последнее шуточное замечание на удивление помогло. Вероятно, бережливость была чертой всех бедняков, даже бывших. В инкуба погрузился первый палец. Указательный. Тонкий и сильный. Юань довольно переступил коленями, подставляясь. А-Цзю уставился в пространство, очевидно, обрабатывая поступающие данные. Инкуб поерзал. Поддразнивание продолжалось. — Еще один, — практически приказал он. Второй вошел уже смелее. Заклинатель задвигал ими, вытаскивая две фаланги и погружая их обратно. Он выглядел весьма погруженным в ощущения. — Хорошо. Попробуй растянуть ножницами. А-Цин одернул руку. Юань мяукнуть не успел. — Боже, да пальцами сделай ножницы! — засмеялся инкуб, показывая движение. Мужчина покраснел и вернул конечность. Он легко погрузил скользкие пальцы и растянул гладкие стенки. Инкуб одобрительно застонал и специально увеличил чувствительность зада для этих целей. — Ногти покороче, — сделал отметку для а-Цзю он. Шень Цинцю был музыкантом. У него был ухоженный маникюр, но в чужих попах такому делать нечего. — О, — спохватился диди и спешно заменил правую руку на левую. Юань недоуменно моргнул. У него не было настроения сложно думать. А-Цин залипал на ощущения, и он был не лучше. — Длинные, чтобы дергать струны, короткие, чтобы их пережимать, — пояснил а-Цин с интонацией «duh». Проблемы людей. У суккубов втяжные когти. — Хорошо, — инкуб поцеловал любовника. — А теперь поищи бугорок внутри меня. Он должен быть спереди. Это простата или обратная сторона моего корня ян, потайная жемчужина. Проведи по ней с легким нажимом. Мне будет приятно. Мужчина старательно засопел, ощупывая гладкие стенки со всех сторон, пока не нащупал нужное местечко. Демон издал довольный звук. — А теперь сосредоточься на движениях по… Ах! Просто продолжай. Второй лорд был старательным учеником и быстро обучался. Юань был готов признать: от музыкального образования был толк. А-Цзю обладал сильными уверенными пальцами. «Чтобы зажимать ноты», собака хитрая. Чтобы выжимать бедных инкубов досуха. Быстро закончив с «нотными» приемами, а-Цзю перешел к демонстрации своего каллиграфического таланта, принявшись выводить подушечкой иероглифы, кажется, скорописью. Инкуб пытался угадать, что ему пишут, закрыл глаза, но это только спровоцировало его сосредоточить все внимание на тех ощущениях. Довольно быстро он бросил пытаться. Мысль ускользала от него. Его привлекло осторожное, изучающее движение к стволу. При стимуляции простаты член не стоял так же крепко, как при обычном возбуждении. Юань разлепил глаза. Выражение а-Цзю было не из лучших. Мышь, надутая на крупу. — Ты буквально сейчас стимулируешь мой инь. Не придирайся, что ян грустит, — проворчал Юань, отчего-то смущенный. — Если тебе важно, то могу поднять. Оргазм все равно будет мой. Но у него честно не было желания сейчас прикладывать лишние усилия ради красивой картинки. Ему было хорошо. Очень редко его любовники уделяли его анальному оргазму время. А он это любил. — О, — негромко обозначил понимание диди. — Не надо. Юань положил тяжелый лоб на его плечо и кивнул. Его руки держали локти а-Цзю. — Ритм. Чуть быстрее и сильнее, — попросил он, тут же сжимая хватку в ответ на изменившиеся действия. Из горла начали рваться тихие стоны на каждый сильный мазок подушечки вверх, посылающий волну удовольствия по телу. Юань легко дал им волю. — Только не останавливайся, — с придыханием попросил он между стонами. — Еще, еще быстрее. — Не сильно?.. — Еще! — оборвал его инкуб, выпуская когти. Мужчина удивленно ускорился. У него было такое лицо, Юань почти засмеялся, но не смог, слишком занятый оргазмом. Будто это Юань тут странный. — Да-да-да, — чувствуя последние шажки до пика, триумфально выдохнул инкуб и позволил волне накрыть себя. Очнулся он, не успев даже упасть на а-Цзю, и перехватил плечи человека поудобнее. Растворился в жадном поцелуе с ним. — Вау, — довольно отстранился он. Его голос прозвучал с сексуальной хрипотцой. — Как я обожаю, что могу сделать свою задницу чувствительнее. — Ты же обещал, что не будешь притворяться! — взвился а-Цин. — Чше, — осуждающе возмутился Хэ Юань, не имея ни малейшего желания сейчас сосредотачиваться. — Ты не можешь стыдить меня за то, что я не реагирую по-человечески. Я демон. Чистокровный очень демон. Я могу увеличивать чувствительность своей задницы сколько захочу. Твой расизм не отберет у меня маленькие инкубские радости. Он все сказал. И вообще, в постели с а-Цзю он подделывал только человеческий оргазм, создавая сперму. Юань выпрямился и потянулся. Поцеловал еще раз своего немного растерянного любовника. — Спасибо, это было потрясающе, — чувственно прошептал он и поцеловал любовника еще раз. Взгляд мужчины стал уязвимым. — Все в порядке, а-Цзю. Я знаю, что ты не ненавидишь демонов. Это просто непривычно. Юань погладил его по щеке и улыбнулся ободряюще. И поднялся, чтобы пойти сполоснуться. — Я стараюсь, — поймал его за руку а-Цин, звуча очень юным. — Прости, что этого недостаточно. Инкуб нахмурился, пытаясь сообразить, что это и откуда. — Этого достаточно, — твердо ответил Юань. — Это даже не из-за того, что я демон. Ты с трудом доверяешь всем, и я ценю, что ты делаешь попытку для меня. Я знаю, что я трудный объект для доверия. Меня трудно проверить даже в простых физических реакциях. А-Цин несчастно закивал. Инкуб вздохнул и поцеловал его в лоб несколько раз. — Тебе нужна рука помощи? — по-доброму спросил он. Мужчина расстроенно помотал головой. — Человеческая эрекция! Когда не нужна, она есть. Когда нужна, она не шевелится, — провозгласил Юань, будто читая рекламный баннер или крупную каллиграфию в классной комнате. — А инкубская совершенно может не отражать реальности, — не остался в долгу а-Цзю. — Это да. Но это просто тело, — легко пожал плечами Юань. — Милый, я не обязан с тобой па-па-па. Если я что-то и делаю, то это потому, что я этого хочу. Верь в это. — Вообще-то обязан, — указал а-Цин с вредной ноткой. Юань в замешательстве сдвинулся в сторону и посмотрел на хмурого любовника. — Когда это? — Я купил у тебя свой первый раз. Он все еще не наступил, — важно объявил тот. Демон поднял бровь. — А чем мы по-твоему до этого занимались? — саркастично подцепил он. — Сражались культиваторскими мечами? Технически, я уже выполнил все условия, ведь ты не оговаривал, какой именно первый раз тебе нужен. Так что сейчас мы, дорогой, идем по полной программе первых, вторых и пятых разов только потому, что нам обоим это нравится, диди. «И это не очень хорошо, тыкать в своего гэгэ воображаемыми секс-долгами», — не сказал Юань, но весьма отчетливо добавил в интонацию. Шень Цинцю задумался и покраснел до свекольного оттенка. Юань легко поцеловал горячую кожу щеки и отстранился. — Я в ванную, скоро вернусь. Не скучай. Инкуб поднялся и довольно потянулся. — Ах, ничего так не делает настроение хорошим, как хороший оргазм! — объявил он. А-Цзю проводил его бесстыдную обнаженную прогулку до ванной внимательными глазами, склонил голову к плечу. Будто постигал что-то свое, человеческое. Юань улыбнулся. Может, однажды он застанет момент, когда этот мужчина сможет нагим вышагивать по дому и не ощущать стыда за себя. И чего он про расизм сказанул. Боже, ну и болван. Совсем мозги от оргазма свернулись. Первым делом, выйдя из ванной, Юань собирался поцеловать любовника. Но нашел мужчину застывшим в приступе паники. Мысленно он тяжело вздохнул: ну вот и прощай разнеженное настроение. — А-Цзю, я могу коснуться тебя? Посмотри на меня, ты не один, это просто очередной приступ, ты не умрешь, все будет хорошо, дыши вместе со мной, скажи мне, где ты находишься… Возможно, а-Цзю был пока не готов к таким подвигам, не мог не думать Юань, направляя своего диди дышать и успокаиваться. Умом он знал, что их секс и приступ не связаны, но не мог не чувствовать обратного, когда а-Цин хватался за него влажными трясущимися ладонями и пах стрессом и пережитым возбуждением. — Все в порядке, уже все в порядке, — глотая воздух, а-Цзю устало привалился к плечу инкуба. Юань тут же повернулся и поцеловал его в волосы: — Хорошо… Хорошо…