Содержание инкуба в домашних условиях

Юань все еще считал необходимым посещать встречи горных владык и сидеть у них под дверью, раздражая всех людей кроме одного. После конкретно этой встречи некоторое количество лордов решили задержаться, в числе которых был и а-Цин. Учитывая обстоятельства, Юань сунул нос в зал. А, нет, второй лорд просто заработался, оставляя заметки в свитке и делая последние сверки чего-то с чем-то! Почуяв возможность дернуть любовника «за косичку», Юань подкрался к нему и аккуратно опустился на подлокотник его трона. — Как дела у самого красивого существа на свете? — спросил он, лопаясь в ожидании реакции. — М-хм, не знаю, — протянул а-Цин. — Как у тебя дела? Язык Юаня внезапно завязался узлом. Но он справился со смущением и покраснел только немного. Он даже не пискнул. Только открыл и закрыл рот, пытаясь придумать остроумный ответ. — Ну, как бы, да, но… — промямлил он. Он был красивый, но… Несколько окружающих зафыркали насмешливо, особенно ученики. Инкуб нахохлился. Флирт — это не его. Когда он уже перестанет надеяться на чудо, что у него прорежется искусительная жилка. Они пересеклись глазами с Шан Цинхуа, который стал свидетелем этого безобразия. Юань указал на любовника, будто прося что-то с этим сделать. Братан-попаданец только развел рукой и вернулся к бумагам: он выглядел человеком с шестидесятичасовой рабочей неделей. А на Юаня он пялился, потому как залип от недосыпа. А-Цин продолжал заниматься делами, блаженно неосведомленный о драме, которую устроил. Юань внезапно ощутил себя одной из тех девушек геймеров, которые могли вешаться на парня в нижнем белье, а тот продолжал залипать в танчики. Потом, правда, унялся. Работа лорда — это не танчики. Может, что-то важное и срочное. Он навалился на плечо любовника и поцеловал в висок. — Что-то интересное пишут? — спросил он с живым интересом. — Не то, что тебе положено знать, — сообщил а-Цин довольно и быстро закатал свиток. — И не висни на мне, мы на публике. Юань только моргнул на него. Диди смягчился и моргнул в ответ. Они моргнули несколько раз, пока Шан Цинхуа не взорвался: — Хватит целоваться на публике! Он ударил по столу, отчего все окружающие, как испуганные кошки, в спешке убрались, спасая лишь самые ценные вещи. А-Цзю закрыл румянец веером. — Этот мастер не совсем понимает… — Вот эти моргания — это демонические поцелуи! Это то, как демоны целуются, и я устал за этим наблюдать, шисюн! Вы б еще носами терлись! — Самолет определенно нуждался в длинном качественном сне. — Носами тереться — это уже личное! — шикнул инкуб машинально. У него была совесть. Кошачьи поцелуи были больше платоническими чмоками, тогда как носами стукаться…. Дальше только клыками по чужому горлу водить! Глаза лорда Цинцзин сощурились, он наклонился к Юаню, который отклонился. Если он не видит укоряющего взгляда, то укоряющий взгляд его не достанет. — Ты обманул меня, — упрекнул диди. Впрочем, подлинной злости там не прозвучало. Просто пожурил строгости ради. Юань покосился на него и улыбчиво моргнул. Издал предовольный мурк. — Лишние детали, диди. И это платонические выражения доверия. Кроме того, — он гордо задрал нос, — какие человеческие правила мы нарушили. Еще моргать пусть запретят! Шень Цинцю только постучал ему по макушке и подмигнул обоими глазами. Мысленно Юань надулся в меховой шар и улетел в небо на гелиевой тяге. Да! Да-а! Теперь, когда ди знал о смысле жеста, тот ощущался только лучше! — Благодарю шиди за пояснение, — вежливо и паскудно сделал а-Цин глаза-полумесяцы на шиди. Тот закатил глаза и принялся собираться. — Мастер Шан, когда вы последний раз спали? — обеспокоился Юань. — Когда надо было, тогда и спал, — проворчал Самолет и хмуро покинул помещение, лишь бы не прицепились. — Лорд Андин, который даже не может организовать свою работу, — фыркнул ему в спину а-Цзю. Юань его тихо и с укором шлепнул. Самолет ускорил шаг и сбежал. — Лучше бы помог, диди, чем обзываться. — Это не моя работа, — противно прищурился а-Цин. Разве что губу не оттопырил, как трехлетка, коим он и являлся. Инкуб покачал головой и поспешил догнать приятеля, чтобы в более приватной обстановке оценить его состояние. Они иногда встречались за чаем, обменивались опытом, так что вроде как не чужие стали. Лорда Цинцзин один раз послали на короткую срочную миссию, так демона отдали на передержку именно на Андин. Вместо трех дней а-Цин тогда управился за сутки и прискакал домой галопом, но это не особенно помогло — Юань уже успел стать причиной увольнения родовитого уважаемого наставника, который доводил безродных учеников травлей и опасными заданиями. Честно, там вышла ситуация из разряда «оно само»: Юань просто рядом подышал, как чувак психанул на почве острого неуважения и гордо сам уволился, мол, мне замены все равно нет, еще сами приползете. Спойлер: замена нашлась в тот же день. Самолет нашелся залипающим на развилке маленькой площади перед зданием. Юань его погладил и попытался смягчить обиду да предложил и в самом деле найти больше толковых людей, если такая загрузка. Шан Цинхуа психанул и рванул на мече к себе на пик. А ведь жаловался, что полеты вообще не переносит из-за страха высоты… Хэ вернулся в холл, где стал свидетелем довольно обыденной, наверно, картины, когда а-Цин шел к выходу с каменным лицом, а за ним тащился, будто несчастная дворняга, глава секты, зачем-то заискивающе пытаясь добиться отклика от «сяо Цзю». Кажется, что-то про личную встречу и дружественное общение. Юань аж передернулся. И то верно, его ведь забанили на Цинцзин, только и остается, что скулить и скрестись. На это было больно смотреть, с какой стороны ни посмотри. Вероятно, отчаяние подняло уровень храбрости в барометре, чтобы попробовать наладить отношения снова. — Мастер Шень, я могу вмешаться? — устало спросил он сначала у любовника. Тот вздрогнул-встрепенулся, а потом махнул рукой. — Я уже не раз говорил ему, чтобы он не звал меня так. Это бесполезно, — пренебрежительно воскликнул он. Юэ Цинъюань вздрогнул, будто его ударили. — Но вперед! Трибуна твоя! Юань только тяжело вздохнул. — Глава Юэ, — обратился он, и увидел, как застывшая улыбка мужчины приобретает откровенно недружелюбный оттенок, — небольшой эксперимент. Назовите до трех слов, пожалуйста, которые всплывают у вас в голове, когда вы слышите свое детское прозвище. Культиватор мотнул головой и нахмурился. — Я… — обратил полный надежды взгляд на а-Цина: — Счастье, семья, ностальгия, солнечные дни. Он будто вытащил эти слова из сердца, чтобы выдать брату. Тот только дернул бровью на неподвижном лице. — Потрясающе, — сердечно признал Юань. — Очень позитивные ассоциации. А теперь мастер Шень, несколько ассоциаций с вашим детским прозвищем? А-Цин помедлил, с холодным лицом оценивая автоматически вытянувшегося по струнке главу секты. Остальные лорды смотрели за матчем признанных мастеров пин-понга с живым интересом. — Предательство… насилие, рабство. Огонь и смерть, — наконец, породил Шень Цинцю, цедя каждое слово. Второе слово он определенно заменил с «изнасилования», не желая раскрывать эту деталь публике. — Спасибо. Очень негативные ассоциации, — если бы Юань не знал историю каждого слова, он бы решил, что второй лорд просто назло назвал все мрачное, что смог придумать. — Кажется, у вас были очень разные впечатления от детства, мастера Шень, Юэ. Вы можете это обсудить в любое время. И на правах партнера по совершенствованию мастера Шеня я позволю себе дать вам совет, глава Юэ. Если вы хотите наладить отношения с человеком, не надо называть его словом, которое у него ассоциируется с настолько неприятными вещами, поперек его желания. И он свалил под крыло Му Цинфана, который был отчего-то бледен. — Что-то не так? — спросил инкуб у целителя. Тот бросил на него непонятный испуганный взгляд, опустил его и отрицательно помотал головой. А-Цин ничего обсуждать не стал, только бросил на брата неприязненный взгляд и резким шагом вышел в уборную. Юань проследил за стремительным бегством и тяжко вздохнул. Не сегодня, видимо. Можно притащить лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить. — Что Шень Цинцю рассказывал тебе о своем детстве?! — вежливо вызверился бледный Юэ Цинъюань на инкуба. Тот невпечатленно приложил кисть к виску и сымитировал дурную игру: — Мастер Му, — трагично сообщил он срывающимся голосом. — Я внезапно потерял память. Ее отшибло! Остро нуждаюсь в пребывании на вашем пике и тщательном обследовании, чтобы излечить недуг! Совершенно пустая память, только какая-то дурная история вертится про проститутку с костюмом паука. Целитель тихо фыркнул от смеха и похлопал его по плечу. Юань бросил на него хитрый взгляд. Он единственный, у кого здесь оставалось чувство юмора. Глава Юэ, поняв, что ничего не добьется, развернулся, всколыхнув одежды, и ушел. Как почуяв, тотчас вернулся а-Цин. Он, точно лисица, прокрался напрямую к Юаню и нахохлился оскорбленно и хмуро. Му Цинфан силился что-то спросить, но не решался. Одного взгляда диди хватило, что целитель неловко замолчал окончательно. — Думаю, тебе пора в Павильон, — мягко подсказал партнеру Юань. — И не забудь про мое письмо и запас средства. Передавай всем поцелуи! Как раз подходило время делать новую партию смазки для девочек. В письме инкуб указывал сестер, с которыми можно договориться о дальнейших поставках. Так будет надежнее и сподручнее всем. Инкуб наклонил любовника, чтобы поцеловать в щеку на прощание. Тот покладисто согнулся, хотя определенно считал это неуместным. — Шень Цинцю, осталось ли у тебя хоть какое-то лицо?! — не выдержала Ци Цинци, заставив обоих подпрыгнуть. Даже Му Цинфан дернулся. — Уже и средь бела дня в свой зеленый терем бегаешь, распутник! Раньше хоть какие-то приличия соблюдал. Что дальше? Еще нелюдей притащишь на гору? Вот все посмеются, как прославленный Цинцзин стал курятником! Она также задерживалась после собрания со своей группой по интересам. Сегодня леди щебетала с мастером По и парочкой массовочных лордов, которых Юань знал шапочно. Во время «великой инспекции» эти даже не сподобились сделать вид, что им интересно, и выделить время для личного визита. А-Цин на такое даже не стал отвечать, выпрямился, сжав рукоять меча и зубы. Что ж, лучше момента не будет. Юань сменил облик — для суккубов именно женские обличия считались более агрессивными, более близким к правде. — Эта Мадам полагает, настал момент, когда следует вынести предупреждение, — подал голос Юань. — Леди Ци, я устала от ваших оскорбительных нападок. Если эта станет свидетелем вашей немотивированной бесцельной агрессии в свой адрес или моего партнера еще раз, она примет меры. Это будет неприятно, но если вы выбираете насилие, я не собираюсь терпеливо подставлять щеки. — Ох, это угроза? — выпрямилась женщина. — И что же маленькая дерзкая демоница сделает? Пожалуется своему покровителю? Он, должно быть, занят, подбирая себе зеленую шляпу. Люди вокруг ахнули — это была война! Горная владычица триумфально ухмыльнулась. Юань, нисколько не оскорбленный и не удивленный, кивнул. Он предполагал подобный исход и даже на него надеялся. Ци Цинци происходила из привилегированного семейства и никогда не знала отказа. Границы она понимала только наощупь, когда получала по лбу. — Что ж, я надеюсь, леди Ци готова к конфликту, который затеяла. Пусть вам понравятся последствия вашего выбора, — легко улыбнулся инкуб заклинательнице и сбросил угрожающую ауру, как воду с перьев. Совершенно другим тоном он спохватился: — А-Цин, эта вспомнила, что сделала мазь для мадам Ли, которую также хотелось бы передать. Будь добр, подкинь меня домой, прежде чем улетишь. Мастер Му, эта слуга присоединится к вам чуть позже, прошу прощения за неудобства. Они раскланялись с настороженным целителем, остальными лордами и леди. Те были готовы к какой-нибудь пакости, но Юань вел себя так, будто никакой войны не объявлял. А-Цин был умнее: его взгляд был понимающим и пронзительным. Он поцеловал высокий лоб Юаня, когда инкуб забрался на меч, и вылетел в сторону дома. — Какой у тебя план и нужна ли моя помощь? — спросил он дома, скипнув все предисловия. Юань улыбнулся и только вынес из комнаты горшочек массажной мази для разогревания суставов, потому что на самом деле ее забыл. А-Цин даже удивленно моргнул. Он-то полагал мазь лишь предлогом, чтобы удалиться вдвоем. — Мне всего лишь понадобится, чтобы ты сегодня спустился ловить зайцев как обычно, а на обратном пути захватил пару невинных вещей. А-Цин усмехнулся и наклонился вперед. — Каких же? — проворковал он. Умный человек сначала хотел попытаться угадать каверзу сам. Что ж. — Тебе нужно будет спросить сяо Сюли ее помаду. Именно ее оттенок, который она носила, когда я жил с ними, — а-Цин уже сбился с мысли. — Потом мне понадобятся флакончики ароматных масел пиона, сирени и сандала. Я смешаю их в нужной пропорции сам. Последнюю фразу инкуб проворковал на ухо любовника и с улыбкой прикусил кожу на шее, наслаждаясь, как по человеку прошла волна чувственной дрожи. А-Цзю задумчиво промычал, пытаясь разгадать заданную загадку. — И в чем же соль? — вздохнул он. — Что еще тебе понадобится? — Будешь ли ты зол, если замараю белый подол Ци Цинци? — усмехнулся Юань жестоко, показав наигранную кровожадность, кокетливо обхватывая шею партнера. А-Цин гавкнул от смеха. — Я даже не буду зол, если ты правда уронишь ее заслон из диких трав, а-Юань! — посмеялся он мстительно. — Вот посмотрю я на ее лицо!.. Ха!.. Цвет определенной помады и запах… Ты пустишь слух? — Мой а-Цин действительно так умен, — выдохнул Юань, поглаживая любовника по линии челюсти. — Только мне даже рта не придется открывать. Да и кто поверит моим гадостям сейчас? Лучше, если всю работу за меня сделают другие. Я только попрошу прибыть тебя раньше, чем обычно. До середины утра. Шень Цинцю с достоинством кивнул. Юань хихикнул и обнял его. — Следующее собрание будет просто уморительным, — пропел он в восторге. — И в кои-то веки скандал будет не о тебе! Просто сядь и наслаждайся. Я все сделаю. А-Цин покачал головой, поцеловал на прощание и покинул пик. Юань ушел на Цаньцао, где снова прекрасно покушал и остался на ночь. Перепрыгивая ненужные детали, утром а-Цзю притащил все, что нужно, и забрал его домой, чтобы они могли привести в действие план. С утра пораньше он был хмурым, и ученики Цаньцао проводили их несколько удивленными взглядами. Юань за спиной лорда разыграл небольшое представление, типа, ай-ай, вот это я влип. Но только небольшое. Дома он получил духи и помаду. Цвет был что надо — глубокая вишня. Духи тоже были выше всяких похвал. — Как ты узнаешь соотношение ароматов? — спросил его а-Цин, плескаясь рядом в ванной. Он пропустил свой утренний моцион в Павильоне, чтобы успеть сюда. Юань, не отвлекаясь, ответил: — Мой нос лучше твоего. То, что я с закрытыми глазами наберу, будет лучше того, что ты добьешься часовым переливанием бутыльков. Он встряхнул смесь, которой примерно могла пользоваться леди Ци — пион с нотками сандала и сирени. Чарующее, но душноватое сочетание. Потом он поправил одежду, в которой был еще вчера. — Мне надо, чтобы ты сейчас вылез и высушился на минуту, потом можешь плескаться до посинения, когда я закончу с твоим осквернением, — а-Цин поднял брови, но уже выбирался и даже заинтригованно выглядел. Вода осталась в купели благодаря волне ци. Юань прижал его к ближайшей стенке и деловито смазал ароматическим маслом ногти. И пока а-Цин отвлекся на необычное решение, вскрыл помаду. — Замри, — ласково скомандовал инкуб и пальцем нанес толстым слоем краску на губы. Мужчина с яркими, почти вишневыми губами удивленно замер. И что за зрелище… Юань прикусил губу и сделал мурлычущий звук, которым обычно сообщал, что зрелище или действие ему особенно нравится. А-Цзю покраснел и облизал губы, потом спохватился, что съест. — Все в порядке, — выдохнул Хэ ему в губы. — Мы все равно все потом слижем. Диди вцепился в его талию, пока они коротко целовались. Юань посмотрел ему в глаза с улыбкой. — Ты когда-нибудь целовался с яркой помадой? Попробуй, — и задрал голову, открывая шею. Учитывая, что губы инкуба уже окрасились от первого поцелуя, диди быстро уловил идею и «озверел», покрывая лицо, челюсть и шею отпечатками. Забыв об аккуратности, он испятнал всю шею любовника и даже наставил засосов — действие, что а-Цзю позволял себе исключительно редко. Оставлять следы на коже ему очень нравилось во время акта, но синяки, царапины и укусы потом его цепляли не в хорошем смысле. При этом о себе он так не волновался, лишь требуя, чтобы следы не было видно на тех клочках кожи, которые не скрыты многочисленными воротниками и рукавами. В остальном Хэ был свободен в своих игривых настроениях. Очень быстро остатки помады мэймэй кончились в баночке, и Юаня отпустили. Инкуб отвалился, чувствуя себя немного пьяным. А-Цин, просто прижимаясь возбужденным, мог плескать энергией ядра. Они так часто обменивались ею, что это уже случалось бессознательно, даже через одежду — щиты падали. Тем более, инкуб не жадничал: только чуть фильтровал и циркулировал ци обратно, замыкая петлю обмена. И себе закуска, и человеку в радость. Без возврата энергии секс пустел и не так удовлетворял на каком-то глубинном уровне — все же природой людям было предназначено обмениваться ци с партнерами, с близкими, а не кидать в бездонную яму без ответа. Такие безответные обмены были еще нормальны в краткосрочных связях, но в дальнейшем энергетика училась закрываться. Вместе с тем и человек начинал подсознательно отдаляться. Людьми было весьма просто вертеть, если знать как. Юань предпочитал иметь маленький крекер, но каждый раз, чем пару раз выесть все и навсегда. — Дай мне тебе отсосать, и я побегу, — хрипло сообщил демон. Это спровоцировало еще один сеанс разгоряченных поцелуев. А-Цзю со стоном отпустил его и оперся на стену, расставив ноги шире. Юань быстро упал между и заглотил член по самое основание. Мужчина мог только жалостливо издать тонкий звук задней частью горла и сложился — схватился за голову любовника, впутав пальцы в волосы. Юань хотел попросить пожестче, дергать и отыметь его рот, но… недостатки орального секса таковы, что рот криминально занят, и он мог только сам агрессивно, быстро насаживаться и просяще попискивать. Лишь с близостью оргазма, а-Цин забылся достаточно, чтобы толкаться и насаживать, пока не излился. И бессильно сполз по стене, превратившись в желе. Юань усадил его, сыто облизываясь. Его цундере расползся по полу их ванной и жестом сообщил, что ему внимание не требуется. Юань лизнул его щеку, где остался след вишневой помады, и издал довольное низкое урчание. А-Цин покраснел и скрылся за «навесом» из ладоней. Поджал коленки, чтобы скрыть неглиже. Будто Юань не увидел, какой он очаровательный и вкусный. Но инкуб осмотрел себя в зеркале, умыл все лишнее и поправил одежду. Причесался и понюхал кончики волос. Чист, красив, пахуч ровно в нужной степени. Обоняние людей слабее, так что им будет в самый раз. — Ну как? Приличен я, чтобы позорить твой пик? — показал Юань ладони, приближаясь к купели. А-Цин уже бултыхался в своей парящей луже, извечная он лягушка, скрывшись по самые глаза. Несмотря на остаточное смущение, он окинул любовника острым взглядом. — У тебя осталось немного помады только на нижнем белом воротнике и в уголке рта, — показал он на своем уголке. — Как тут хоть что-то разглядеть можно? Если ты не скажешь, черта с два они догадаются. Они не ты, они не знают цвета помады соседних горных леди. Юань хихикнул. Девочки-подростки все прекрасно знали. Особенно про своего Учителя. На его «литературный кружок» уже слетались не только цинцзинские писательницы-мастерицы. И как раз сегодня планировалось прибавление новеньких сестричек с Сяньшу. В свете последних новостей они будут смотреть даже за тем, в каком порядке у него прядки из клубка выбиваются. — Просто сядь и наслаждайся поездкой, сладкий мой, — темным медом проворковал он, пальцем проглаживая торчащий острый нос по всей длине. А-Цин спешно нырнул обратно с новым румянцем. Ци волной подогрела воду — Только не сварись. И если тебя спросят, почему ты прибыл сегодня раньше обычного, сделай лицо, будто сейчас обглодаешь чье-то лицо, ну, твое обычное на неуместные вопросы. А-Цзю засмеялся, плеснув несерьезно инкубу вслед, но Юань уже бежал из дома, прихватив черновики со своими правками.