Содержание инкуба в домашних условиях

Знаете, что делают заклинатели, когда ты говоришь, что в мире есть адекватные суккубы? Драматическая пауза для эффекта… Они делают глупости. Уж какая блоха укусила умудренного опытом главу секты, но он кратко обговорил полученные знания с мастером По и решил, что секте требуется больше суккубов. Потому что. Словом, послали поисковую команду демоноборцев на поиски криво лежащих демонов, и те через три дня притащили первый результат. По этому поводу созвали приватное собрание лордов на Цюндин в сокращенном составе главы секты, По Циндао, Фа Цинюй. Ну и пригласили Шень Цинцю с Юанем. В офисе главы секты находились все и не привязанная к стулу суккуба. Юань дернул мышцей на челюсти: мэймэй выглядела целой, хоть и помятой в ходе транспортировки. Она затаилась на стуле и следила за окружением, как крокодил, ожидая момента для рывка. Не то чтобы ей было куда бежать на горе, полной ян. Она даже не была инкубом! — Блять, — реально вслух сказал Юань. Это не было описание суккубы, но ситуации, в которой они все оказались. К счастью, реакция а-Цина, который тоже узнал о произошедшем только что, привлекла больше внимания. Инкуб аж почувствовал, как волосы зашевелились на затылке, а шея закаменела, не способная повернуться к тому, кто стоял справа от него. Юэ Цинъюань и По Циндао машинально сглотнули, а суккуба потеряла выражение полностью. Да, Шень Цинцю сделал свое лицо убийцы и посмотрел на коллег как инквизитор на распятых грешников. Можно было не сомневаться, что их пропесочат за закрытыми дверьми, едва только разберутся с этим бедствием. Юань отметил, как девушка сжимала рукой вторую, которая дрожала. Маленький жест, который можно интерпретировать как нервозность, если бы она так проявлялась у суккубов. Либо она отлично мимикрировала под человека, либо «вшивая». Демон на всякий случай схватил диди за рукав и не позволил приблизиться к гостье. Та уже оживилась при виде новых лиц и распознала сородича, так что понадеялась на спасение. Но увидев жест, она значительно потеряла в дружелюбии. Правда, на актерской игре это не сказалось. Только небольшой лаг, который распознал Юань, зная, куда смотреть. Люди вряд ли отследили. Диди же был предупрежден не общаться с незнакомыми суккубами. Даже сам Юань не рискнул бы целоваться с суккубой, о которой не знал, ни из какого она гнезда, ни чью линию ведет. Суккубы все делали по знакомству, в конце концов. Мир был слишком жесток, чтобы принимать всякую сестру без разбору. — Что это значит, Юэ-шисюн? Кто эта барышня? — строго спросил а-Цин, указывая веером. — Добрый день, леди. Этого зовут Шень Цинцю, он может узнать ваше имя? — Я бы предпочла не называть, — прошелестела девушка, съежившись от дружелюбия культиватора. — Но этот господин может звать эту служанку Тань. — Ее встретили неподалеку от девятого сектора, — загладил момент глава Юэ. — Фа-шиди уже ее проверил и сообщил, что она чиста от скверны. Юань как никогда желал реально дернуть глазом. Устроить себе тик для создания акцента. Фа-шиди сказал. Ну, конечно, раз Фа-шиди такой эксперт! Известный специалист по тонкой культуре суккубов! Он с одним таким регулярно в шахматы играет, знаете? К слову о мастере Фа. Аскет не выглядел ни согласным с происходящим, ни — такое ощущение — вообще понимающим, что и зачем происходит. Скорее, плыл по течению. Если шисюнам приспичило, то ладно. Ему-то какая разница, где дзен постигать — в пещере или с клоунами в цирке! Инкуб сжал челюсти, чтобы не орать. Потому что парочка первого и пятого лордов выглядели исключительно гордыми собой. — И к чему вы ее привели сюда? — попробовал Юань не орать. Получалось только цедить слова сквозь скованные челюсти. Будь проклят его несовершенный контроль над телом. — Этот лорд решил протестировать ваши сведения о том, что большинство суккуб праведницы, — ответил мастер По. — Выглядит, что вы были правы, мастер Хэ. В мире есть суккубы, которые не едят души людей. Небось, поймали в какой-нибудь неприглядной ситуации, вот он и радуется. Потому что с таким лицом расисты не заявляют, что оппонент был прав. — Поиски вели, вероятно, методами, которые отточены для поиска и ловли отступниц? — сухо указал на очевидный биас Хэ. — Этот надеется, вы понимаете, что вы нашли с высокой вероятностью отступницу или изгнанницу… — Не надо так говорить, гэгэ! — вспыхнула, перебив его, сестрица. — Если я тебе охоту сбиваю… — Сбиваешь, — не посмотрел даже Юань, продолжая втолковывать заклинателю: — Этот мастер несколько часов распинался о том, что суккубы — это разнообразное сложное сообщество, в котором вы и половины не знаете. Заклинатели умеют искать гнилые яблоки, а не хорошие. В следующий раз спросите этого мастера, глава Юэ, если желаете продолжить знакомство с миролюбивыми суккубами. — Этот размышлял не столько о праздном общении между народами, сколько последовал совету целителя о поиске альтернативных решений, — многозначительно развел руками Цинъюань. Какая нахрен альтернатива, бедная девочка не только не имела мастерства в целительстве, но и второй формы! Они вообще понимают, что способность не равно профессионализму?! Не говоря уже о том, что их гостья неконтролируемо подергивалась как невротик, что для суккуба было абсолютно неприемлемо. На лицо глисты, вши и венеричка. И кто знает, что у нее внутри! Юань не имел слов. Он смотрел то на людей, то на невозмутимую, флиртующую приветливую мэймэй и не знал, что ему с этим делать. И, главное, зачем? Зачем им снова красть человека? Что за паскудная привычка? Суккубы вам что, кошки, чтобы дергать их беспардонно за хвосты?! Чего они вообще надеялись добиться, не понятно. На лицо данный в спешке непродуманный приказ, который привел к таким же непродуманным последствиям. Ибо даже местный идиот с отрицательным ай-кью способен был понять, что существо, которое насильно притащили в логово убийц, не будет настроено дружелюбно. А Юэ Цинъюань еще пытался бочку катить, торгуясь, что Хэ им не особо нужен!.. Он подышал последовательно на успокоение. — Глава Юэ может делать со своим здоровьем, что захочет, — сказал он наконец. — Мэймэй, назови, мне, пожалуйста, свое гнездо и где тебя нашли, чтобы а-Цин мог вернуть тебя обратно. — Эта Тянь бы предпочла не разглашать подробности о своей семье, — повторила она дрожащим голосом. — И это абсолютно понятно, — качнулся к ней а-Цин. — Этот сделает все возможное, чтобы вернуть барышню Тянь туда, откуда ее столь невежливо выдернули. Произошло недоразумение… Она практически положила на него руки, и Юань не выдержал и с рычанием разделил их собой. — Мою семью трогать будешь только после того, как я узнаю о твоей, барышня Тянь, — оскалился он, закрывая своего человека. — Ди, что я тебе говорил о том, чтобы трогать чужих демонов? — Только по знакомству, — заученно вздохнул заклинатель. — Юань-эр… «Юань-эр» сердито указал на него пальцем и тем заставил замолкнуть младшего. — Если я тебе мешаю охотиться, гэгэ, это не моя вина, — вспыхнула румянцем суккуба, но убралась и села на свое место. — И не стоит так безжалостно очернять эту барышню. Ты сам не особенно представился. Кто знает, что ты здесь делаешь. — Прошу прощения, мэймэй, — выпрямился инкуб. — Мадам Хэ Юань к твоим услугам, это старейшина моего гнезда, Шень Цинцю. Жаньмен Цанцюн Юэ Цинъюань, лорд По Циндао, лорд Фа Цинюй тебе уже, должно быть, знакомы, — он указал на людей. Суккуба закивала, оживляясь и расцветая. — Мадам Хэ! — засияла она колокольчиком. — Это большая честь. Я слышала о вас, ужасная трагедия лет пять назад? — Примерно, — скупо согласился Юань на представление. Она даже не тронула щеку в жесте скорби. Как у нее лица хватает! Он сам «смахнул ресничку», поставив точку, и демоница пристыженно опустила глаза. — Прости, гэгэ, — застенчиво повинилась она и повторила жест. — Я просто так много о тебе слышала. Ты знаменитость этого десятилетия! Самый молодой из Мадам, о тебе все говорили. И о человеке твоем тоже. Это большая трагедия, что случилось с семьей Хэ. Восстановление гнезда займет годы. Ничего удивительного, что ты связался с заклинателями. Ах хитрюга, подкидывает камни в его огород, где его драгоценная капустка растет! Юань мысленно засмеялся. Девчонка не промах. — Приятно знать о неравнодушии сестер. А как зовут тебя, — предложил Юань, чуть дружелюбнее. Как минимум два года назад она была вместе с сообществом, чтобы знать о диди. — Этот всегда внимателен к младшим и почтителен к старшим. Быть может, и о твоей линии мне довелось слышать. — Эта уже сказала, что не хочет распространяться, — голубкой нахохлилась Тянь-мэй. — И чего ты боишься? Не говори, где твое гнездо, и все, — подковырнул Юань. Хотя он бы и местоположение дома спросил, ведь при изгнании гнезда иногда переезжали в целях сохранения безопасности семьи. — Гнездо Ю, Мадам, — призналась она, стреляя глазами. — Линия Ке. — Ах, ответвление Вэй, — расцвел Юань. — Слышал о них. В том городке, где еще та дебильная статуя? Ее еще напыщенный индюк поставил в честь себя. Скромность проявил — бронза, а не чистое золото. — Это градоправитель вообще-то, — с юмором поправила мэймэй. — Как давно ты здесь? Они еще немного праздно поболтали, обсудив последние дела, родственников и знакомых. Пытались друг друга подковырнуть и перевернуть. Юань внутри мрачнел и мрачнел, пока не подмигнул игриво изгнаннице: — Мы с диди на минутку пошепчемся, — улыбнулся он. — Замолвлю за тебя словечко. Глава Юэ, мастер Фа, могу я попросить о вашей компании? Мастер По, так и быть, мог покараулить эту хищницу, пока они обсуждают… Эта девчонка — уже практически отступница. Месяц-другой и точно сорвется. Что Юань с этим должен делать? Отпустить без минуты людоедку или сдать ее? Она пока ничего не делала, но уже жрала шэнь, судя по энергетике… Пока только животных, но это был путь вниз. Она больна, ее изгнали не больше года назад, но она даже не знала про то, что Юань проходил обучение у Цзянь. То есть, тогда ее еще не исключили, но уже начинали отсекать. Семья Ю изредка была замечена в «серых» делишках, но по большей части до откровенно сомнительного не опускалась. Их Мадам точно бы попыталась вылечить и вытащить дочь. Если ее выпнули… Она пока никого не съела, но ее уже отрезали — то это либо бешенство, либо еще какая дрянь. За дверью Юань молча уставился на людей. «Последнего человека она съела около недели назад, — заставлял себя сказать он. — Она не доедала шэнь, поэтому нет следа. Но она ела и животных в надежде отсрочить свой распад. Она изгнанница по состоянию здоровья. У нее, вероятно, бешенство, которое уже не вылечить. Она неотвратимо догорит за год-полгода». «Я не хочу еще одну беременность», — крутилось у него. Хотя это было смешно. То, что ее не съела семья, было весьма четким выбором Ю Тянь. Изгнанница всегда могла надеяться на последнюю милость семьи. Вернуться в любой момент и попросить о перерождении. Могла попросить у любого гнезда, которое найдет. Юань положил руку на свое горло. — Я не знаю, откуда вы ее взяли, но верните ее обратно, — закрыл он глаза. — И будьте аккуратны. Пусть никто ее не касается кожа к коже. Если ее кто-то уже трогал, то пусть зайдет ко мне на осмотр. Ю Тянь больна. Она уже начала есть души животных, я чувствую это в ее энергетике. Она живет без семьи около года, возможно, изгнали или сама сбежала. Ей остался год или меньше. То, что она пока ничью душу не съела, чудо... И оно не продержится долго. А-Цин недоуменно моргнул. — Как ты успел это узнать? — удивился он. — Мы беседовали при вас. Она не знает ничего, что случилось в сообществе за этот год, даже не знала, что я учился у Цзянь или про мэймэй, — указал Юань хмуро. — Энергетику я просто чувствую. И она очевидно ведет себя как больной дикий зверь, коим и является. Он постепенно успокаивался. — Она показалась этому мастеру довольно милой барышней, — нейтрально заметил Юэ Цинъюань. — И не все так погружены в сплетни, полагаю, как вы. Простительно не знать все сплетни мира. Ах, вот он бы молчал. — Вы можете общаться с дикими больными бешенством лисицами и рыскать по помойкам со своими охотничьими псами, сколько вам угодно, глава Юэ, я отказываюсь брать за это ответственность. И в следующий раз, когда надумаете украсть человека, учитывайте, что у суккубов есть чувства и свои жизни. Мы не кошки, чтобы дергать, как заблагорассудится! Когда на ваш порог являются Священные демоны, это всегда неприятный сюрприз. Этот может заверить, визит культиваторов ощущается не лучше для нас. Никто не будет вам рад и расположен! Ваши действия были бестактны, отвратительны и… А-Цин сильно сжал его запястье, и Юань взял себя в руки. Он распсиховался до того, что начал скалиться. Инкуб глубоко вздохнул. — Верьте, во что пожелаете, глава Юэ, хоть в то, что она милый ребенок, а я желаю ее изжить, не желая делиться выгодным сотрудничеством с вами. Но сообщество суккубов куда сложнее, чем плохие и хорошие девочки. Мы люди со своей культурой. А еще в следующий раз учитывайте, что недостаточно схватить любого культиватора, чтобы он исполнил вам качественное лечение. Следует хотя бы найти целителя. Не говоря уже о базовом согласии. Украденная девчонка, у которой даже мужской формы нет, едва ли подходит под требования. — Ты зовешь ее девочкой и мэймэй, она младше тебя? — нахмурился а-Цзю. Юань хмуро на него покосился. — Вряд ли. Точно не скажу, не целовался, но я бы дал ей вдвое больше себя, если говорить о годах, — передернул он плечами. — Но я инкуб и Мадам, а она еще не приступала к своему образованию, так что... девочка, глупая и уже почти мертвая. Сколько ей на самом деле не имеет значения. Он замолчал и отвернулся, глядя в окно. Громко щелкал когтем. Весь день насмарку. А вдруг он ошибся, и она нормальная? Если нормальная, не поймали бы ее одну. Суккубы всегда охотятся парами или тройками. Но охота дело непростое. Ее напарница могла не решиться рисковать и убежать за помощью старших. Хотя гнездо Ю было не особенно сильным или умелым. Просто маленькие пчелки, одни из многих. Вэй ветвились с бешеной скоростью. Хорошо. Если она раскроется перед ним, она чиста. — Ее Мадам и старейшины не уследили. Мне жаль. Верните ее туда, где взяли. У нее могла быть напарница, у нее могла быть семья, которая сейчас ее хоронит еще раньше, чем планировала... Только не касайтесь ее. Вы не хотите знать, каких паразитов она может вам оставить в подарок за гостеприимство. В отличие от меня, у нее нет здесь диди, кровно заинтересованного в вашем благополучии. Юань, не в силах больше продолжать диалог со стеной, вернулся в помещение. Ю Тянь флиртовала с По Циндао, пока тот мял в рукаве стопку талисманов и сжимал челюсти. Увидев инкуба, она воспряла, но без сопровождения Юань показался ей куда более угрожающим. Она снова схватила свою руку и села ровно. — Что происходит, гэгэ? — спросила она. — Мне жаль, мэймэй, но не я принимаю решения, — усмехнулся Юань. Как раз вернулись заклинатели, и он кивнул на них. — Как насчет пообщаться нам с тобой в более приватной обстановке? Можем и спеть, только чур ты первая. Всегда отрадно встретить семью на чужбине. Юань практически увидел, как она соединила точки: она прокололась, он не поверил, он знает. Ее шансы нулевые. — Гэгэ, — попробовала она убедить, — у меня все в порядке. Она с ужасом оглянулась на мрачные лица культиваторов, которые даже Юаню ничего не говорили. Ее рука затряслась, и она ее поймала. — Я хочу вернуться домой, Мадам Хэ, я хочу домой, — взмолилась она и безошибочно нашла того, кто ей симпатизировал и все тут решал, Цинъюаня. — Пожалуйста, не верьте ему, Мадам Юэ, что бы он ни сказал, он лжет. Он хочет избавиться от этой служанки! Это никогда не было моим намерением переходить дорогу ему или в-вам, я просто… Пожалуйста, не убивайте меня. Глава секты сделал несколько успокаивающих жестов и заверил, что ее вернут туда, откуда взяли, как обещано. Ее доставят на место и оставят в покое. К счастью, не трогал. Юань снова попытался органично занять позицию между суккубой и диди. Ему было искренне жаль мэймэй, но своя шкура ближе к телу. И он также искренне не одобрял поедание шэнь разумных. Это не просто смерть. Просто смерть — это опустошение ци и цзин. А поедание шэнь, даже неполное — это обнуление души. Весь путь, что прошла душа в своих перерождениях — в голодное брюхо! Некоторые суккубы считали это даже не проступком, который можно пропустить и простить, а чем-то из разряда маленькой лазейки в правилах. Был целый пласт семей, в которых эта практика никак не пресекалась. «Серые». Юань предпочитал не иметь с ними дел и сохранять свое пальтишко беленьким. Это не были его любимые сестрички, так сказать. — Не стоит волноваться, мэймэй, этот лорд проследит, чтобы ты вернулась домой, — а-Цзю попытался успокоить нервничающую суккубу. В следующую же секунду Ю Тянь спустила контроль и бросилась на него. Все произошло быстро, люди даже не успели отреагировать, совершенно не ожидавшие нападения сейчас, когда только что заверили ее, что вернут домой. Они и не поняли, что для нее «вернуть домой» — эквивалент эвтаназии. Перерождение в милости не делало смерть легче. Юань дернул ее за волосы, и суккуба метнулась к нему, словно мяч. Он подставил руку в трех слоях, но клыки все равно пробили духовную ткань, потому что Тянь-мэй не пожалела силы в свой последний укус. Она вцепилась ему в запястье, как барракуда, стискивая челюсти. В ее горло вошел Сюя и рассек тело надвое. Суккуба умерла, рыча и пытаясь прокусить еще глубже. Хэ отбросил останки, которые стремительно рассыпались. И остался с прокушенным предплечьем и отравляющим его энергетику весьма неприятным, потенциально неизлечимым вирусом. По нервам побежали судороги, которые он не мог контролировать. Он встряхнулся, будто пес. Суккубы не искажались, как люди, но зарабатывали все виды проблем в виде опасных энергетических техник, подобных вирусам. Паразитические структуры нарушали работу организма в похожей манере. Множество было возможно вылечить без последствий, но некоторые — не совсем. Некоторые — только с чужой помощью. Некоторые — только инкубу. Некоторые — только самостоятельно. Некоторые — только если очень быстро… Юань громко психанул и топнул, как ребенок. Не было печали! Заклинатели напряглись, поднимая мечи, печати и талисманы, и он успокоился, сжав челюсти. Снова передернулся. — Она заразила меня сраным бешенством!!! — топнул он, обвиняющие скалясь на людей, и взял себя в руки. Глубоко вздохнул и схватился за переносицу. Передернулся невротически. — Это не смертельно, но это срочно. Диди, я сейчас ухожу в глубокую медитацию на три дня. Твоя задача — запереть меня в камере, из которой я не смогу выбраться. Ровно три дня, слышишь? — Д-да, — растерялся секундно диди. — Юань… — Я буду не в себе, — он взял мужчину за плечи и встряхнул. — Слушай меня сейчас. Бешенство — это заразная дрянь, и я буду на всех кидаться в крайне агрессивной и неприятной манере, поэтому дверь камеры не открывай. Ни одному слову не верь. Эта скотина вместо меня будет врать и прикидываться. Так действует болезнь, я потом объясню точнее. Пока что тебе надо знать, что у него будут все мои воспоминания, опыт и мозги, и легко тебе не будет. Помни, что это НЕ смертельно. Я. НЕ. Умираю. Не голодаю. Все под контролем. Я себя не убью. Мое сознание в этом участвовать не будет. Ничего из сказанного и сделанного не надо воспринимать всерьез, я это даже не вспомню. Три дня, милый. Можешь хоть запереть и уйти, я даже не замечу. Все будет хорошо. Все ясно? Повтори мне, что не выпустишь ни за что на протяжении трех дней. Твоя задача — не дать мне никого съесть, тогда я точно труп. А тебя — в первую очередь. Хорошо? Все излечимо. Суккубы рассыпаются пеплом после смерти. Так что даже если я прикинусь дохлым — жди три дня прежде, чем открывать дверь. Эта хитрая сучка умнее, чем ты думаешь. — Окей, гэ, три дня, окей, я понял, — с широкими черными глазами заверил а-Цин. — Славно. У тебя есть час или два, чтобы найти мне крепкую клетку. А теперь лови, — и Юань с чистой совестью спикировал в глубокий транс, бросив тело дергаться, как ему заблагорассудится. Последними он ощутил руки заклинателя, ее подхватившие. Болезнь поражала суккуба целиком весьма стремительно, и только разделение мужской и женских ипостасей могло помочь остановить продвижение паразитической техники, потом можно было работать один на один. Чисткой также приходилось заниматься как можно быстрее, потому что потом эта дрянь быстро крепилась. И почему они не могли воевать как все люди? Почему надо было изобретать аналоги биологического оружия?! При этом забывая, что в противоположном лагере тоже не дураки сидят! Отступницы всегда являлись беспорядочными рассадниками всех видов сянься-венерических. Юань не знал, это случалось, потому что те сообщества — в целом неблагоприятная среда, или среди охотниц находились те, кто баловался геноцидом и мнил себя очищающим огнем… Но ему было плевать. Там, где мирные гнезда лечились централизованно, принимали меры, чтобы купировать распространение заразы и найти лечение, каждая отступница выживала, как могла. И если им хватало навыка и удачи, чтобы вскрыть код… Эта дрянь модифицировалась, ухудшалась и могла даже отправиться в подарочной упаковке отправителям. Гнезда отступниц были полны больными суккубами, которым неоткуда было попросить квалифицированную помощь. Многие нормальные суккубы, подцепив какую-то гадость, не всегда могли получить лечение, глупо пытались лечиться кустарными методами… Учитывая, что все эти болезни влияли на поведение и мышление жертвы, делая ее неустойчивой и агрессивной, это часто заканчивалось потерей «девственности», если выражаться поэтически. А это изгнание, отступницы, больше заболеваний, больше смертей… И выбраться из этой ямы уже было невозможно. Юань сотни раз вознес благодарность шифу за то, что тот воткнул в него принципы лечения всевозможных бед с башкой у суккубов, хотя он сопротивлялся, не видя в этом смысл. Он ведь умный, козявка трехлетняя, он же слету сможет больную сестру от здоровой отличить! Когда он уже выучит, что старшие знают лучше, что надо знать! Всех благ да-гэ и его педагогическому таланту еще раз. Через весьма продолжительное время, вычистившись с аналогом спирта и бензина изнутри, все еще мятый и усталый Юань очнулся в каменном мешке. Из интересного в помещении были желтоватые ночные жемчужины, перевернутая изодранная будто диким зверем постель. Вместо четвертой стены были полуметровый кусок кристалла, из которого заклинатели делали свои стекла, и железная дверь, которую Юаню в жизни не сдвинуть. Ничего себе камеру ему нашел диди. Он облизнул губы и почмокал отвратительным вкусом собственной сухой крови. Кто вообще надоумил его сумасшедшее сознание, оставшееся без водителя, грызть себе вены? Что за?.. Он еще и стены расписал предсмертными записками? Он с ума сошел?! Ну то есть… А-Цзю же поседеет от такого зрелища! Это… Он хмуро поворошил металлические осколки шарика. Ав-в, его злой брат-близнец выплюнул и разломал свой «кошачий бубенчик», с помощью которого диди мог следить за его состоянием! Хитрая скотина. Ну конечно, притворяться дохлым надо качественно. Юань шатко поднялся и потянулся, осматривая потери в резерве. К счастью, никаких больших потерь не было. Что было совершенно понятно. В приступе зараженный вел себя ровно так же, как это делали животные с обычным бешенством: не слишком естественно, но в целом сносно, стремился сблизиться с суккубами и запустить свою болезнь в них. Если они не чуяли подвоха — путем мирного обмена энергией. Если сопротивлялись, то агрессивным насаждением, включающим насилие, шантаж, угрозы и все прочее. В приступах не было никакого контроля, хотя поведение казалось довольно осознанным. Больной словно бы даже договариваться и размышлять мог. Если не вылечить сразу, после первого приступа болезнь пряталась. Личность суккуба сначала лишь изредка затмевалась короткими приступами этого безумия, но постепенно полностью исчезала за болезнью. В терминальной стадии суккуба вообще не выныривала из этого дружелюбного заразного безумия. А потом и это начинало рушиться и мучительно деградировать до безумного агрессивного зверя, которого свои же прибьют. Учитывая, что регрессия отсрочивалась только вливаниями шэня… Бешенство, пожалуй, было одной из немногих болезней, которые цеплялись к людям. Смертные, правда, умирали от нагрузки на энергосистему, а вот культиваторы даже не замечали, как становились пассивными переносчиками энергетического вируса, ведь у них были очаги, которые держали всю эту дрянь в узде. Но стоило такому культиватору заиметь контакт с суккубой… То есть, теоретически бешенство могли создать для борьбы с отступницами, но горе-создательницы не учли, как легко оно садилось на «переносчиков» и добиралось до нормальных гнезд. Или это уже модификация штамма отступницами, чтобы не только им мучиться? Учитывая, что вылечиться мог только инкуб и самостоятельно, ничего удивительного, если девчонка запаниковала и просто сбежала из дома. Пыталась есть шэнь животных, чем заработала себе глистов. От которых Юаню также пришлось себя прокапать. Юань потер лицо: в камере у него не было возможности никого заразить, и это было хорошо. Больше всего он боялся кого-то в несознанке сожрать. Он встал, потянулся, отряхнулся и подошел к кристальной стене. Честное слово, будто в полицейском изоляторе из американского кино сидел. Ничего не видно за тусклым сиянием жемчужин, как не щурься. — Три дня уже прошли? — громко спросил он. Тотчас зачарованная поверхность чуть потеряла в непроницаемости. Под стеной в правильной позиции и затылком к нему сидел диди. Ровная спина парадоксально создавала впечатление внутреннего давления на десять тысяч тонн. Юань тут же присел у него, обеспокоенно выглядывая. — Я думал, ты умереть решил, — смертельно устало и иронично ответил а-Цзю, не глядя. — Я тебя не выпущу. Юань сразу захотел попросить открыть, чтобы обнять его и утешить. Но это было буквально то, что бы сделал его злой брат-близнец. — Хорошо, милый. А долго еще? — не мог не поинтересоваться он. Потому что три дня — это ведь с излишком было. Он машинально погладил камень в том месте, где к нему диди прижимался, и прижался лицом, беспокойно выглядывая то, каким уставшим заклинатель выглядел. Будто год караулил, а то и век. — Сутки, — с мировой скорбью выдохнул а-Цин и замолчал. Вытер лицо. То, что у него были безупречная одежда и волосы ровно те же, с которыми они расстались, делало все неприятнее. Юань ощущал, будто отключился не то сразу на сто лет, не то и часа не прошло. — Окей. Окей, сладкий мой, — поспешил сказать он. — В общем, я тут пришел в себя, и я знаю, что ты мне сейчас не веришь. Но я в сознании и через сутки выйду. Ты молодец, диди. Когда ты последний раз спал и ел, кстати? Будь добр, осмотрись у мастера Му, чтобы я не волновался, что ты там в шаге от искажения сидишь. И тебе совсем не обязательно тут сидеть было и все это выслушивать от меня. Я не знаю, что оно тут несло, но все это было сугубо безумие. — Юань? — встрепенулся с надеждой а-Цзю и повернулся. Он сделал осторожное лицо человека, который уже обманывался и не хотел лишний раз повторять. Это разбило Юаню сердце. — Да, дорогой, осталось чуть-чуть подождать. А пока давай я тебе расскажу, что за херню вы притащили в секту и почему каждый из тех, кто трогал эту шелудивую, должен будет зайти ко мне на осмотр… Они проболтали еще несколько часов. А-Цин постепенно развернулся и расслабился немного. Хотя стоило мастеру Му объявиться с проверкой, как он виновато съежился обратно. Юань погладил стекло, не в силах удержаться. В два голоса им удалось уговорить диди уйти поспать. Тот ушел неохотно и постоянно оглядывался. Они с целителем продолжили хором его подгонять. Вот они остались одни. Юань сел, скрестив ноги, и тяжело поставил локти на колени. — Недобрый день, мастер Му, — вздохнул инкуб, ощущая себя просто ужасно. — Очень верное замечание, мастер Хэ, — тяжело опустился целитель на место а-Цзю. — Как ваше самочувствие? Выглядите почти осознанно, если не считать крови на лице. Пока Юань заполошно оттирал засохшие пятна с морды, целитель сообщил, что они на Цаньцао, в отделении для буйных. Это объяснило толщину стекла. Му Цинфан довольно быстро заложил все, что диди ему отказался рассказать — что творил Юань в отключке. Не винил, нет, но не с легким сердцем перечислял. И-и-и да, это было ровно то, что можно было ожидать — эмоциональная беспощадная мясорубка с давлением на все, что было а-Цзю свято. Придя в себя в комнате без других суккубов и людей, Юань сначала пытался играть в то, что ошибся и ничем не болен, потом — что вылечился уже и все в порядке, потом требовал свободы и независимости настойчивей, потом перешел на обвинения, потом — на попытки договориться. Скатился на шантаж, на откровенные угрозы. Пытался периодически притвориться, что ему плохо, нужен врач — играл изумительно. А-Цин, наверно, не приобретал цвет иной, чем белизна и зелень, но героически держал себя за руку и других ловил. А не уходил, потому что, оказывается, Юань пригрозил, что отречется от него, как от брата и партнера, если он его тут, во вражеском плену, бросит… О боже. Какая он скотина. Почему он сразу не додумался запретить а-Цзю тут быть и все это слушать? Юань схватился за сердце и голову и не разгибался, выслушивая все, что целитель только застал. А он ведь тоже отлучался. Что эта змея тайком могла шипеть — отдельная история. Вишенкой на торте стало разыгранное самоубийство. Когда не вышло все вышеперечисленное, Хэ торжественно сообщил, что прямо сейчас вскрывается и эти сутки не проживет, если только его никто не спасет целительным сексом. В порно-романе они или где?! Словом, прикинулся остро умирающим и начал неподвижно капать на мозги, истекая кровью. В любой момент рассыплется, типа… Юань мог только протереть лицо и громко с сожалением стонать на выходку злого близнеца. Он травмировал диди на годы — годы! — вперед. Они с мастером Му обговорили частный случай Юаня. Потом обговорили болезни суккубов, как это устроено и организовано в их среде, какие болезни есть… — Могу я попросить воды, мастер Му? Хотелось бы умыться и прополоскать рот, — нахмурился Юань, щурясь на оранжевый свет в далеком конце коридора. Они неспешно обсуждали дела до самого захода солнца? Или это рассвет? — И вам бы тоже пойти отдохнуть. — Ах, сейчас. И целитель запросто метнулся и сунул ему в окошечко бронированной двери фляжку… Юань легонько шлепнул его по рукаву, хотя прекрасно мог и в голую руку вцепиться. — Поймал, — сказал он. Мужчина тут же запахнул дверцу и поставил барьер ци, но было-то поздно. — Вы уже проиграли, мастер Му, — устало вздохнул Юань, отпивая кипяченую воду. Прополоскал рот. Это была фляжка для промывания ран, вероятно. — Если бы я правда был еще бешеным, а я вполне мог прикидываться как раз ради усыпления бдительности, вас бы ждала голодная пасть. Хотя и простой руки было бы достаточно, чтобы испортить вам настроение… Это а-Цзю эффективнее давить на мозги. А вас надо выманивать в капкан помощью ближнему. Идите спать. Завтра будет много работы. Юань продолжил устало оттираться замоченным краем рукава. Ханьфу все равно уже конец. Он старался не думать, что на стадии переговоров безумец танцевал тут при свидетелях неуместные танцы с раздеванием и сменой обличий. Поэтому убрали учеников и лишних людей. — Этот предпочтет остаться здесь и не доверять дежурство никому, коль Мадам Хэ столь хитер, что обманул и этого лорда, — напряженно отозвался Му Цинфан. Дело ваше. Юань благожелательно распрощался и ушел спать. В камере имелась постель, которую перевернул и раскидал его злой двойник. Но функцию свою она выполнять могла даже с подранными простынями. Целитель согласился сделать непрозрачной стенку. Юань спрятался носом к стенке и позволил себе осознать, в какой серьезный переплет он умудрился угодить. Казалось бы, на горе культиваторов подцепить «Бич слабейших» нереально, да поди ж ты — сумел! Треклятые клише! Это потому что он зазнался, расслабился и счел себя дохрена умным? Если бы он был не таким умелым и знающим инкубом, он был бы обречен. Утром под его стеклом нашелся диди, который наблюдал с хорошим, мягким лицом, как инкуб спал. Юань обрадовался ему невероятно. Диди не особенно выспался, но выглядел куда лучше. Заставив Юаня отойти к дальней стенке, он подбросил в изолятор сменную одежду и гребень со шпилькой. Юань поблагодарил и переоделся в новые три слоя. Причесался и убрал волосы. — Я могу попросить и новый колокольчик? Тот безумец сломал прошлый. На полу до сих пор валялись обломки растоптанного артефакта. А-Цин покачал головой. Он так до сих пор и не оттаял до конца. — Больше не надо, — сказал он. — Этот просто… Это не имеет значения. Даже в моем присутствии ты пострадал. «Мир — это всегда опасное место, где безопасность — это только чувство», — не ответил инкуб. Не стоило об этом сейчас напоминать человеку, у которого с этим чувством как раз были проблемы. Вместо этого они болтали ни о чем, и днем, ровно через три дня с точностью до часа, заклинатель его выпустил. Мужчина осторожно замер у двери, готовясь к возможному нападению. Юань крепко сжал его в объятиях и поцеловал. Шень Цинцю не плакал, хотя они в коридоре были вроде как одни. Только держался в очень знакомой манере и дышал. — Я здесь, — сказал инкуб, гладя вдоль спины диди обеими руками. — Все в порядке. Я здоров. Прости за этот неприятный опыт. Теперь я в безопасности, — поставив подопечного чуть ровнее, заговорил Юань. — И ты тоже в безопасности. Ты мне очень помог, спасибо. Я понимаю, как это было тяжело, — по телу мужчины прошла нервная дрожь. — У нас с тобой будет несколько встреч о произошедшем, хорошо? Но я хочу тебя сразу заверить, что не помню ничего, и ничего не говорил те два дня. Верить тому паразиту совершенно не следует, какими бы адекватными его-мои слова ни звучали. Тем опасна эта дрянь. В припадке поведение суккуба практически неотличимо от его обычного, только все приоритеты полностью заменяются на стремление заразить окружение или сожрать. В приступе нет близких и родных, правильного или неправильного. Только жажда и агрессия. — Ты говорил вчера, — засопел а-Цин ему в плечо. — Вчера я все еще сидел в изоляторе, — резонно указал Юань. — Мне не стоило верить, даже если звучало адекватно или вхарактерно. Мне жаль, что я ранил тебя или кого-то еще. Я не помню, но я знаю, что умею бить больно. Мы обязательно все полечим. Он разогрел спину ладонями, оставил крепкий поцелуй на скуле любовника и отстранился. — А теперь я здоров и готов к работе. Мне нужно осмотреть всех, кто был в группе ее поимки и тех трех гениев мысли… Я надеюсь, ты вымыл их с щеточкой. В чем был их план вообще? — Ни в чем, — буркнул с ненавистью а-Цин, пихая дверь камеры. — Найти подтверждение твоим словам. Они нашли ее по следу из трупов и намеревались показательно развенчать твою ложь. Никто не ожидал, что ты отреагируешь… так. «Мне даже не сорок, я слишком молод для этого дерьма», — возвел очи к небу Юань и тяжело, страдальчески вздохнул. — Как? — Выдашь ее. — Я уж все ему высказал, когда он приходил меня от двери сманивать, — добавил а-Цин злобно и покосился в сторону на остающийся позади изолятор. — Как жаль, что нельзя дать ему в рыло, как в детстве. — Хм-м. — Ты, кстати, его впечатлил. Точнее, твои авансы, которые ты пообещал ему за свободу. — О нет, — закрыл лицо Юань. — А от твоих угроз красочно меня потом сожрать или публично разложить, если не выпустит, он и вовсе сбежал! — зубасто оскалился диди. — О боги! Почему я этого не помню! — ужаснулся-восхитился инкуб. Он бы посмотрел на лицо главы Юэ. (Он не хотел бы видеть лицо диди). — Думаю, он пожалел, — куда спокойнее и сдержаннее добавил а-Цин, возвращаясь к своей публичной персоне, потому что они вышли из подземелий изолятора в более оживленные коридоры. — Этот сделает все необходимое, чтобы такого позора больше не повторилось. Они покинули корпус, раскланявшись с персоналом, и направились в более центральные улочки пика по прогулочным дорожкам. В молчании к Юаню вернулось его меланхоличное настроение. — Как бывают богатые люди и хорошие семьи, так есть хорошие гнезда и состоятельные суккубы, которым не надо бросаться на все подряд, — заговорил он. — Есть среди людей и те, кто не преступили закон… но видят боги, если бы судили по моральному закону, их бы давно отправили на плаху!.. Наша семья никогда не была особенно высока или богата, но мы всегда были более-менее порядочны на глубинном уровне. У нас следили за чистотой и учили детей на совесть. Трясли с нас только так… Но… Юань успокоительно поцеловал диди в скулу. А-Цзю напыжился при воображаемых зрителях, но стерпел и даже прибился ближе, плечом к плечу. — Суккубы — такие же люди, как люди. И подвержены тем же порокам и слабостям. Будучи преступниками с рождения, у нас нет никакого контроля свыше. Все, что создается в плане саморегулирования, обесценивается тем, как легко нас убивают. Неважно, кто ты и какую жизнь ведешь, ты просто умираешь, если пойман. Многие наши болезни не всегда так опасны, но очень часто ведут к нарушениям поведения, к нарушениям мышления. К изменениям внешности. Которые заметны. Некоторые гнезда рискуют, чтобы вылечить сестер, подцепивших заразу. Но есть такие, что просто отказываются от них, выкидывают пинком подальше, чтобы не притащили проблем. Даже если они не агрессивны. У больных редко есть иные пути, кроме как в отступницы… Это похоже на яму зыбучего песка. Юань спрятал лицо в ладонях. Он ненавидел об этом думать. Зачем он вообще это сейчас выливал на диди. — А что Цзянь? — погладил его поясницу а-Цзю. — Они пытаются. Они пытаются. Но есть неизлечимые болезни. Или те, которые требуют срочной помощи. Или специфической ци, которая дорога в плане создания. Я знаю, что у людей так же. Невозможно спасти всех. Но, боже, диди, как это тяжело принять… Кстати о болезнях. Все, кто на твоем пике когда-либо попадались суккубам, их бы тоже проверить. На людях паразитов не видно, и проблем у них нет. Но рост и развитие энергетики идут тяжело и криво. Искажения бывают на ровном месте. У кого-то со временем организм справляется и излечивается, но у многих — нет. Мы с мастером Му обсудим, как он это ощущает и может ли он лечить… — Гэгэ, — остановил его а-Цин и сжал руку. — Все хорошо. Мы со всем разберемся. Я думаю, тебе сейчас лучше отдохнуть. Проверить сначала команду захвата и обсудить с мастером Му необходимость общего медосмотра. Юань только мякло покивал и тяжко вздохнул. — Спасибо, милый, ты золото, — прижался он к человеку и поцеловал в щеку, схватил лицо: — Кто мой сладкий, кто мое сокровище! Юань коварно обцеловал его на публике и пожамкал. А-Цин вырвался из ласковой западни с гневным писком (боевым кличем цундере), и они рванули наперегонки до главного корпуса Цаньцао, не особо понимая, кто кого преследует. Просто наслаждались тем, как проносились предметы перед глазами, и у них были силы и возможности это делать. Они были молоды, здоровы и сильны. Им везло.