Содержание инкуба в домашних условиях

Накануне ухода главы в «уединенную медитацию» а-Цин отважился предложить секс с ним снизу, но откровенно нервничал и дергался. Было очевидно, что он выдавливал это не потому, что хотел, так что Юань ему не позволил. Еще чего не хватало. — Лучше давай поурчим, — предложил он соблазнительно, прижимаясь к диди. — Мы и так это всегда делаем, — пробубнил тот через плечо. Он обиделся, что его попытку затоптать ростки здорового восприятия секса не оценили. — Я хочу что-то особенное сегодня. Что-то, что я буду помнить… Ав-в! Юань жамкнул его очень-очень сильно, стремясь выдавить внутренности. Смог — только воздух, правда. Заклинатели — очень крепкие штучки. — Хочешь, во сне поурчим? — заговорщически предложил инкуб, заглядывая в глаза надутого любовника. Суккуб в медитации мог хоть жить — ничего страшного. Заклинатель же, если терял фокус в трансе, мог заблудиться. И всегда учеников предупреждали не заниматься медитациями в усталости или истощении любого рода. Человек мог так влипнуть в свое подсознание, что не всякому целителю под силу найти, за что дернуть, чтобы вернуть беднягу в мир. Некоторые так годами и сидели, пока сами в себя не придут. Почти статуи, ни еды, ни воды им не надо, лишь бы природная энергия была. Это был, кстати, способ выжить в тяжелейших условиях, ибо такого рода духовная кома позволяла сильно экономить на всех ресурсах. Человек будто запечатывался в самоподдерживающуюся систему. Очень эффективно. Очень красиво. Некоторые отступницы использовали это, чтобы создавать не «скотобойни», но «домашние садики». Всего-то несколько экземпляров утащить к себе и собирай с них плоды… — Ну что скажешь, достаточно особенное? — хихикнул он и солнечно улыбнулся а-Цзю. Юань уже видел, как широко может раскрыться цветочек, не стянутый рамками сознания. Для а-Цина это будет как большой, красочный, абсолютно реальный сон. Заклинатель на секунду показался недоверчивым, даже враждебным и напуганным предложением. Юань подумал, что он, наверно, откажется. И полностью понимал опаску: дурной сон при открытой энергетике — гарантированная смерть от искажения ци для того, кто не может вылезти. А у а-Цина, сказать мягко, бывали кошмары. — Обещаю, я прослежу за твоими снами, — заверил Юань, погладив диди. Он не владел навыками демонов снов, как некоторые умелицы своего вида, но он мог в медитации направить настроение в нужную сторону. Бабушка так делала с маленькими цветочками, что засыпали у ее ног. А-Цин глубоко вздохнул. — Д-да, — немного странным тоном признал мужчина и поправился: — Да, давай попробуем. Он первым лег в постель с некоторым волнением, почти ажитацией. Юань со смехом последовал, и они сплелись в тесный теплый клубок из обнаженных тел и конечностей. Ну, инкуб был обнаженным. А-Цин — в одних лишь нижних штанах, что было практически эквивалентом для него. Нацеловались в процессе укладывания еще и тихо похихикали, касаясь, будто в последний раз. Успокоились уже и начали погружаться. — Я… — заикнулся а-Цин, стрельнув своим острым ястребиным взглядом. — Ничего, — прошелестел он и закрыл глаза, проваливаясь в медитацию и засыпая одновременно. Очень, между прочим, непростое направленное действие, доступное мастеру-заклинателю. Юань поспешил за ним, стремясь поймать до того, как он потеряется. Всю ночь они провели так же, как в реальности: в одном клубке, в ощущении тепла от солнечного лета и безмятежности. А-Цин был собой, огромный и могучий, как дракон, свернутый во сне вокруг маленького шарика. Юань гладил его сонную тяжелую голову своими маленькими ручками-щупами и говорил с ним, рассказывая семейные предания. У него их имелось столько — и вовек не пересказать! Юань решил ограничиться только всеми своими любимыми кусочками. Хотя вряд ли а-Цзю что-то там понял. Могли ли люди понимать в медитации речь? Может быть, во сне им открывался мир медитаций суккубов? Дракон подглядывал кино сонным глазом и давил свой помпон с целеустремленностью лежебоки, собираясь проспать все завтра. Но поутру инкуб неумолимо поднял их обоих к поверхности и вытащил на берег. Юань смог сделать это так бережно, что а-Цин медленно проснулся в реальности сам и только через час. Очень растерялся. Наверно это был первый раз чуть ли не во всей его жизни, когда его не поднял кошмар или просто тревожный дурной сон, а он сам проснулся и понежился в постели. Это оставило его в глубочайшем замешательстве. Инкуб только посмеялся над лицом мужчины. А-Цин всегда нуждался в компании, чтобы спать, а что лучше передает чужую близость, чем парная медитация, когда две сути ощущают друг друга? Держат друг друга в безопасности? Солнце еще только появилось, и у них было еще время поваляться до проводов главы. Юань неспешно собирал вещи на несколько месяцев отсутствия. За несколько месяцев у него вырос такой приличный гардероб!.. Юань и не знал, как так вышло, что его мантии отжали в шкафу лорда треть места. Излишки теперь были спрятаны по цзянькунь-сумкам и лежали на дне шкафа с педантичными описями содержимого. А-Цин так и не вылез из постели и наблюдал за его сборами императорски, совершенно не беспокоясь о том, что на нем лишь одни шелковые полупрозрачные штаны. Мужчина был таким расслабленным и теплым, что Юань периодически отвлекался, чтобы его потискать и поцеловать. Диди плескался в ласках и ленился, досыпая даже по чуть-чуть. Копошение его не смущало. День обещал быть пригожим, летним и солнечным. — Проводишь? — безжалостно испортил настроение Юань, когда подошло время выходить, а все вещи были собраны в сумочку с мандаринками. Цзю-эр тут же скислился и помотал головой, не глядя на него. Еще и отвернулся попой, и закопался в одеяло под подушку. Он очень не хотел отпускать Юаня. Хэ мог бы предложить договориться с Цзянь за процент от сделки. Они за такую прибыль еще и молчать будут. А Юаню даже процента бы хватило, чтобы выправить меридианы диди. Но инкуб не собирался. Лучше иметь весь цзин, чем его процент. — И даже не навестишь потом? Грустная кочка помотала головой: — У меня миссия, меня все равно не будет. Мы с учениками уходим на охоту. Будем весь месяц исполнять заказы. Ну, Юань, допустим, про охоту слышал впервые, но не хотел с этим особо спорить. Лучше а-Цзю будет занят без него. Растить грибы он мастак! Но он все равно уделил момент, чтобы со значением посмотреть на подопечного и поблагодарить. — Я знаю, что это трудно для тебя. Спасибо, что соглашаешься поделиться. Я вернусь, когда закончим, тоже буду очень скучать. Если выдастся спокойное время, я обязательно выберусь навестить. Или если все же передумаешь, приходи навещать сам. Совершенно не надо нам так расставаться. Соседняя гора всего лишь! А-Цин кивнул и сморгнул влажно. — Все, иди уже, — велел он со слезами в голосе. — Все равно не приду. Цундере, чья кровь — драма. Юань любовно фыркнул и еще раз поцеловал, прежде чем ушел, зацепив цзянькунь на пояс. Его проводил один только Мин Фань, который был в отсутствие Учителя лицом пика. Юань временно передал ему свои обязанности по заботе о Шень Цинцю. Тот зыркнул враждебно, но принял. На Цюндин у радужного моста уже собралась чертова процессия. Скрытность зашкаливала! Счастье, что раннее утро, тишь да гладь, никто не ходит. Юэ Цинъюань прощался с другими лордами и леди, раздавал последние указания, наставления ученикам и получал пожелания выздоравливать. Как будто на войну отправлялся. Хотя официально — всего лишь в пещеры Линси. Хорошо жить в мире без папарацци и вездесущих камер — только официальные заявления да слухи как источник новостей! А их Ци Цинци, стремясь реабилитироваться после последнего фиаско, распустила столько, что никто бы не удивился, встреть они главу Юэ в столице с императором, у Мобей-цзюня в гостях или в чайной на окраине цзяньху. Официально глава, конечно, пошел совершенствоваться в уединении, но на самом деле он… «вставьте интересное». С местным демоном, кстати, тоже приключилось… «вставьте интересное». На появление Юаня и не отреагировали вовсе, будто он не считался. Пофыркали только, что Шень Цинцю не явился, грубиян. (Ну извините, он занят — выплакивает глаза!) Только Му Цинфан вызвался с инкубом поговорить по доброте душевной. За недели совместной работы они весьма сдружились на поверхностном уровне, и коллеге теперь становилось некомфортно от такого неосмотрительного обращения с лечащим врачом главы секты. — Этот был бы не против первым пройти в усадьбу, чтобы посмотреть, какие приготовления там сделали? — предложил инкуб. — Пока что у меня складывается ощущение, что это будет похоже на любовное гнездышко новобрачных. Его комментарий услышали, и он вызвал волну негатива и резких высказываний. Мол, демон уже на главу пасть раскрыл и не скрывается. Инкуб поджал губы и не ответил. Му Цинфан стал выглядеть еще более некомфортно и тихо попросил прощения за поведение коллег, отведя Юаня в сторонку. — Люди сильно реагируют на эту сторону жизни, — повторил Хэ как мантру. — А-Цин тоже сам не свой последнее время, и я так и не смог облегчить его переживания. — Могу предположить. Наносить вам визиты в усадьбе он отказался, я верно понимаю? — Даже проводить не собрался, — пожаловался демон. — Вы уж присмотрите за ним. Он в последнее время немного нестабилен. Если будет что-то серьезнее помятых меридианов, выдерните меня. Глава не сахарный, не рассыплется от перерыва. У него были приоритеты, и Юэ Цинъюань даже не входил в их топ. — Вы искренне за него переживаете, — с оскорбительным удивлением признал целитель. Юань поднял на него брови в исключительно грубой и ироничной манере. — Своими диди я абы кого не называю. — Ах, — сказал мастер Му. Все еще грубо. Юань бессильно покачал головой. Эти люди! Что непонятного он делал? Он был предельно четок в своей привязанности… Был же? Может он что-то специфически-культурное упустил? — Разве я давал мастеру Шеню сомневаться в своей верности? По-человечески, то есть, — озаботился он. Му Цинфан, казалось, остался лишен слов. Целитель открывал и закрывал рот, силясь что-то сказать, но в итоге только отрицательно покачал головой, смотря с некой интенсивностью. Юань кивнул с чувством выполненного долга. Так-то. Это просто расистские стереотипы в них говорили. На том они с процессией… ушли в леса Цюндин, к пещерам Линси. Там нашелся временный портал-мост. (Невероятно впечатляюще!) Окей, это был неожиданный поворот событий. Юань оглядел знакомые пейзажи Андин. В отличие от остальных пиков, тут вообще не было крутых скал или каких-то экстремальных элементов флоры. Все культурное, безопасное… и, за что Юань особенно любил пик Самолета — человеческое давление ян на квадратный метр. Ах, здесь душа отдыхала! До усадьбы их с мастером Юэ провожали только главная ученица Цаньцао, Шан Цинхуа и Му Цинфан. Никому больше не было разрешено знать, где собирался гостевать уязвимый глава секты. Самым верным из учеников Андин уже были даны стандартные для «тайной усадьбы» протоколы поведения, и «гостей» они не увидят. Бегающий туда с регулярностью доставщика пиццы глава Цаньцао даже не являлся экзотикой: аристократы были исключительно богатыми и требовательными существами. Юэ Цинъюань пах стрессом так сильно, что Юань даже не пытался идти с ним рядом. — Возможно, какой-нибудь успокаивающий настой из ваших рук пойдет на пользу? — неуверенно и тихо предложил Хэ. — Глава Юэ выглядит весьма напряженным. Му Цинфан бросил взгляд на кажущегося абсолютно нормальным главу и поднял бровь. Глава Цюндин был прекрасным лжецом, когда требовалось, и скрывал эмоции блестяще. Не чуй Юань правду, он бы тоже ни за что не догадался. Инкуб пожал плечами: что есть, то и говорю! Целитель покачал головой. Чтобы избежать нервного молчания, мастер Шан заговорил про свой пик. Усадьба, куда их поселили, представляла собой самый отдаленный гостевой дом со множеством комнат на восточном склоне самого пологого из пиков — Андин. Оттуда потрясающие виды и очень уединенная местность, где можно отдохнуть сердцем от суеты… Лично Юаня больше восхищала другая, рабочая и оживленная часть четвертой горы. Самый низкий пик представлял собой логистические цепочки и связи секты. Пологие, бедные на духовную энергию склоны позволяли держать на горе мастерские, обменные точки и рынок, торговать со смертными. Здесь же селили аристократов и смертных гостей секты. Половина пика была заставлена роскошными мини-дворцами. Предполагалось, что в случае аврала мирового масштаба здесь сможет переждать в безопасности весь императорский двор. Прорывы Бездны, мира демонов и прочих царств мало кого оставили равнодушным. Как культиваторская школа, Андин считался… ничем не примечательным. За глаза бытовало мнение, что это обслуга решила подкачаться, чтобы уметь обслужить высоких бессмертных. Их собственное бессмертие — досадный побочный эффект. Иначе на священные горы не забраться. Оттого на четвертый пик попадали самые неприхотливые ученики и в самых больших количествах. Несмотря на огромные объемы работы, спрос не переводился: хорошо себя показавших лицемерно забирали на пики повыше. Что, полагал Хэ, было обидно. Самолет не раз жаловался, что стоило хорошенько подтянуть адепта и раскрыть талант, как им прилетало предложение от другого пика. Поскольку буквально все пики казались более привлекательными в плане статуса и духовного развития, большинство убегали без лишних раздумий, даже с понижением в иерархии секты или на менее оплачиваемые должности. На Андин оставались лишь те, кому деньги милее всех остальных благ. Инкуб не совсем понимал, почему школа Андин так низко ценится по сравнению с другими. Если не смотреть на неприглядную репутацию, их пути были без сомнения самыми универсальными и практичными из всех на Цанцюн: физики с большим духовным резервом и духовники с развитым телом. А специализацией у пика являлись манипуляции с пространством: портальные и пространственные артефакты, а также ловушки и улучшенные способы передвижения и связи. Юань из истории Цанцюн узнал, что именно на Андин изобрели забираться на мечи для передвижения в традиционном сянься-стиле. Эта гора была культовой! Так что пик богатства реально казался демону самым лучшим пиком, и Самолету повезло попасть в местного лорда — чел мог иметь все в мире и делать, что захочет, не привлекая внимания. Оригинал был нелогичной картонкой, которая занималась предательством и паскудством, а вот трансмигратор мог устроиться очень и очень хорошо. Это была реально затравка на Мэри Сью. То, что он этого не сделал, было реально тупо. С другой стороны, Самолет отхватил в пару самого Мобей-цзюня и его территории, так что, возможно, для него его пик был совершенно не приоритетом. Демоны могли быть той еще тележкой с проблемами. Словом, Юань получил самое благоприятное впечатление об этом пике, и искренне не понимал, как остальные могли так наплевательски обращаться с ключевым элементом секты. Вздумай какой злодей обнести весь пик тысячи красавиц подчистую, секта и не рухнет. Да, некоторая политическая напряженность возникнет, но и только. А если не станет однажды пика стабильности... — Не слишком много, но хватит на несколько месяцев, — неловко и жалко посмеялся Шан Цинхуа, указывая на роскошный особняк с целым внутренним двориком. Наверно, по меркам императора, это был бы «скромный домик», но остальные смертные непременно с гордостью назвали бы это семейным поместьем. Юань насмешливо фыркнул: — Это мастер Шан называет «немного»! У культиваторов действительно другие стандарты, недоступные смертным. Вы отлично постарались. Не бойтесь признавать собственные заслуги. — В самом деле, Шан-шиди, я уверен, что вы обо всем позаботились сверх необходимого, — успокоил нервного коллегу Юэ Цинъюань. — Я проведу экскурсию, — поспешил внутрь четвертый лорд. В доме обстановка оказалась такая же богатая и обстоятельная. Не чета отелям в прошлой жизни. Юань и Цинъюань могли в доме блуждать целый день и друг друга не встречать. В комнатах был порядок, на полах — блеск и чистота. Все кровати везде застелены и прибраны. Выбирай, что называется, любую. К счастью, обошлось без пошлых розовых лепестков, свечей и иного сомнительного инвентаря… Хотя подвалы и служебные помещения им не показывали, но… Юань потешил себя злорадной мыслью, что ученики, наводившие марафет в доме, некомфортно представляли, как их глава секты развлекается с суккубочкой на протяжении нескольких месяцев. Не все а-Цину страдать от неприглядных слухов! К сожалению, такому не бывать. Никто ведь не знал, чей это будет дом. Весь особняк был полностью пуст. Вокруг была уединенная атмосфера природы, но слышалась и человеческая жизнь в отдалении. Му Цинфан действительно превзошел себя и подобрал идеальное место. Культиватор также напоследок предложил Юаню горшочек с каким-то средством. Инкуб с любопытством вскрыл его и обнаружил некую жирную мазь, пахнущую травами и слабой духовной энергией. — Что это? — спросил он, размазывая комочек между подушечками, а потом слизывая. На вкус отдавало приятным букетом трав, но слишком невыразительно из-за количества жира. Духовно — что-то расслабляющее и лечащее. Целитель замялся слегка. — Вы упоминали, что ни в чем не нуждаетесь, но этот сделал дерзкое предположение, что вам все же потребуется средство, если сложатся подходящие условия. В интимных делах между двумя мужчинами не хватает естественной влажности. Это к их разговору о том, что Юань от девственности главы секты ничего не оставит? Потому что этот пункт программы был под вопросом. — Айя, этот благодарит за заботу, мастер Му, но суккубы в любой своей форме могут выделять смазку. Она также может быть безопасна для людей и не содержать, скажем так, лишних примесей. Кроме того, у этого мастера есть запасы своих средств, сделанных по проверенным рецептам нашего народа. Этот будет рад предложить образец мастеру Му и обсудить особенности изготовления как-нибудь. Юань спрятал подарочек и передал зарумянившемуся целителю баночку из своего цзянькуня. Тот с подозрением осмотрел прозрачную массу. Самолет сунул руку и легко проверил качество скольжения пальцами. Юань встретил шокированный взгляд трансмигратора, знающего, как выглядит современная смазка. Она даже не имела особого запаха. — Ого! — охотно воскликнул Шан Цинхуа, экспериментально пробуя смазку пальцами из баночки в руках целителя. — Берет ли мастер Хэ заказы?! Можете сделать альтерации рецепта, чтобы добавить определенный запах? — Даже мятную могу! — фыркнул Юань, польщенный оценкой. — Этот с радостью возьмется за заказы, если ему предоставят нужные травы. Все они самые распространенные, чуть ли не трава, поэтому проблем с добычей не возникнет. Предлагаю обсудить за чаем через неделю-другую, — Юань с намеком взял под руку главу Юэ. Тот одревенел. — Мы все еще будем здесь. — Разумеется, — дернул глазом Самолет. Му Цинфан натянул улыбку. — Этот посетит вас завтра до обеда, чтобы убедиться, что все хорошо. — предупредил целитель с вежливым поклоном. — Не стесняйтесь звать моих учеников, — повторил за ним лорд Андин. — Талисманы для этого вы найдете в каждой комнате. Припасы вам будут оставлять каждое утро, оставляя на кухне первого этажа. Если что-то будет нужно, не стесняйтесь оставить записку в корзине. Уборка будет проводиться по расписанию… — Этот мастер благодарен, — вмешался Юэ Цинъюань резко, пресекая лишние повторения уже сказанного. На этом оба лорда неловко удалились, оставляя «новобрачных» наедине. Юань направил за локоть жертву, то есть, пациента в дом и отпустил лишь на пороге. Глава Юэ, казалось, ждал нападения на свою невинность в любую секунду. Инкуб фыркнул: — Расслабьтесь, мастер Юэ. Ничего не случится до вечера. Вы подумали над своими предпочтениями? Человек пахнул стрессом и натянул улыбку. — Как будет удобно выглядеть и вести себя мастеру Хэ, то подойдет и этому ничтожному. Уф, вот это он паниковал. Юань кивнул, не подавая вида. «Начнем с малого», — успокаивающе решил он. — Вы решили, в каком виде вам будет удобнее брать меня, мастер Юэ? Мужчина или женщина? — А кто вы сейчас? Юань предпочитал не подчеркивать ни один из полов одеждой или макияжем, чтобы можно было менять по желанию в любое время и не выглядеть неуместно. Сейчас он и вовсе был в трех приличных унисекс-мантиях, на которых настаивали окружающие люди, так что его фигуру было не различить без подсказок. Лица же миловидных мужчин и женщин весьма схожи. — Это не имеет значения, — ухмыльнулся демон, не сдержавшись. — Назовите, что вам хочется. Если у вас нет предпочтения, мы можем попробовать оба варианта. От ухмылки заклинатель вздрогнул, как от удара. — Мужчину, — негромко ответил он. Юань обеспокоило такое зажатое поведение. — Как вы захотите, мастер Юэ, — внезапно его осенило: — У вас есть некто, к кому вы испытываете романтическую или сексуальную привязанность? Глава Юэ дернулся, будто от шокера или как щенок, которого пнули, и решительно выпрямился. — Я полагаю, это не ваше дело, — уверенно постоял он за себя. Как не вовремя. Юань внутренне поморщился, внешне улыбнувшись. Этот человек был крайне сложным собеседником. Предсказать реакцию было практически невозможно. — Разумеется, — мягко отступил инкуб. — Этот слуга только интересуется, надо ли мне вести себя согласно образу или не напоминать об объекте вашего интереса? — Я не знаю, — растерянно отозвался заклинатель. Ну хоть честно. Юань вздохнул и снова подхватил мужчину под руку. — Пройдемся во двор, мастер Юэ, поговорим о грядущем за чаем. Действительно поговорим. В молчании, которое явно не было для заклинателя комфортным, они дошли и устроились за столиком на веранде. Юань принес набор для чайной церемонии. Цинъюань неловко дернулся спросить, знает ли как, на что инкуб фыркнул и мягко заметил, что он вырос, жил и работал в человеческом мире среди людей. Ему известно, как делать чай. И даже демоны в демоническом мире его пьют. Глава Юэ захлопнулся и продолжил тихо сходить с ума от страха. Они похоронно распили чайничек, беседуя о какой-то ерунде вроде погоды. — Что ж. Этот устал дипломатично танцевать вокруг деликатных человеческих чувств и начнет называть вещи своими именами. Перед кем нам кривиться, верно? Нам предстоит весьма тесно узнать друг друга, и прежде чем начать, я хочу установить пару правил, чтобы наше общение проходило легче, — глава Юэ отрывисто кивнул. — Для начала, прекратите меня бояться и начните говорить. Я хочу услышать, что именно так отталкивает вас, и решить этот вопрос. В противном случае мы просто никогда не начнем. У нас несколько месяцев в запасе. Можем и задержаться. Юэ Цинъюань огорошенно застыл, не в силах поверить, что инкуб вовсе откажется что-либо делать. Юань поднял брови, приглашая ответить на вызов. — Этот мастер также не видит смысла придавать происходящему большую ценность, — кивнул культиватор. — Почему бы нам просто не начать и не плыть по течению? Как это обычно и бывает? Этот не думал, что суккубы так чувствительны к сердечным переживаниям своих жертв. Юань заиграл челюстью, не в силах уже сдерживать раздражение. Он взял время, заново разливая чай и дыша последовательность на успокоение. — Вы не одна из моих обычных жертв, с которой мы расстанемся после веселой ночки меж цветов, мастер Юэ, — припечатал он спокойно. — Вы брат моего а-Цзю и мой пациент, с которым мне общаться на протяжении длительного лечения и сосуществовать потом. Вы будете занимать значительное место в моей жизни до тех пор, пока в ней есть а-Цин, а это — всегда. Если вам нравится быть изнасилованным или ощущать пренебрежение к себе, я могу это устроить. Но я не допущу насилия из-за того, что вы не смогли вовремя открыть свой рот. Этот мастер ясно выразился? Мужчина сглотнул и кивнул, потом виновато опустил глаза. — Итак. Какие у вас есть инструкции или пожелания для этого мастера? — повторил Юань холодно. — Этому неизвестны его предпочтения, он еще не возлежал ни с женщинами, ни с мужчинами. И никогда не испытывал подобного интереса с тех самых пор, как мой цзин оказался связан с СюаньСу. Юань кивнул. Наконец-то заговорили. И боже мой, ну разве не катастрофа у нас на руках? — Спасибо, что поделились, — вздохнул инкуб. — Отсутствие желания объяснимо и полностью ожидаемо в вашем случае. К сожалению, это также значит, что мне придется использовать… стимуляторы определенного толка. Даете ли вы свое согласие? — Нет. Я не хочу быть отравлен и буду сопротивляться любой попытке, — оживился мастер Юэ, даже воспылал. Будто счастливый найти повод для конфликта. — В таком случае, воспользуемся работой мастера Му. Мы обсуждали подобную возможность. Его опечатанная шкатулка. Вы узнаете ци талисмана? — легко согласился Юань и достал из своего цзянькуня сундучок со средствами, протянул человеку означенное. Тот принял с удивлением и осмотрел вещицу. Неуверенно кивнул. Даже, кажется, обиделся, что Юань не ответил на брошенный вызов и не начал тут войну агрессирующих пятилеток. Инкуб невпечатленно продолжил: — Дозировка — достаточно одной таблетки на акт, не более трех в день. Будьте осознанны в потреблении. Юэ Цинъюань некомфортно кивнул. — Данная проблема должна пройти где-то к середине нашего лечения или раньше. Организм адаптируется к потере цзин, и влияние Сюаньсу спадет. Перейдем к следующему вопросу. Есть ли у вас пожелания о том, как это пройдет? — Какие… есть варианты? — до главы Юэ, кажется, начала доходить неотвратимость ситуации. Он вошел в стадию «горя». «Вам нужна химиотерапия и срочная операция на шейке бедра», — мысленно передразнил похоронный тон Юань. — Любые, — мягко постелил он вслух. — Этот Мадам проводил соответствующие уроки для молодых людей, желающих вступить в брак, в Красном теплом павильоне. Согласно моему опыту, некоторые предпочитают сначала выслушать теорию и лишь потом приступить к практике. Некоторые предпочитают познавать в процессе. Я также проводил первые разы для неопытных девиц и юношей в ведущей позиции. Итак, каким бы вы хотели запомнить свой первый раз, мастер Юэ? Лицо мужчины дрогнуло в неясном, но тяжелом выражении. Юань мог его понять. Первый раз обычно хотелось особенным с особенным человеком, а не вот так прощелкать во время лечения. В прошлой жизни он заслон трав для своего сяо Цзю уронил из чувства вины, а в этой девственность получит какая-то левая гнусная демонюка мимоходом. — Я не думал об этом… так. — Сейчас самое время. Со мной у людей незабываемые первые разы, — очаровательно улыбнулся Юань. — Впрочем, как и все последующие. Пожалуй, я оставлю вас, чтобы обустроиться в своей комнате, и советую вам сделать то же самое… Вы желаете провести нашу встречу в моей комнате, в своей комнате или выбрать иную? — Иную, — быстро выбрал Юэ Цинъюань. Что ж, хоть какое-то мнение он имел. — У вас есть на примете какая-нибудь? — Спальня с фазанами? Мне не важно, — скорбно помотал головой заклинатель. — Только не в вашей постели и не в моей. — Тогда встретимся в гостиной с фазанами сегодня вечером на закате. Вы хотите, чтобы этот составил вам компанию во время обеда или ужина? Этот мастер чудесно играет на эрху. — О! Это было бы чудесно! — кажется, искренне ухватился за возможность пообщаться Юэ Цинъюань. Ну да, до этого он Юаня изо всех сил избегал, а теперь у них появилась нешуточная перспектива оказаться временными партнерами по культивации… Кто бы знал, откуда это вырулило, правда? — Тогда предлагаю встретиться через стражу на этой веранде? — улыбнулся инкуб, постаравшись сделать это располагающе. Мастер Юэ с вежливой улыбкой закивал. Он был невероятно тугой. Юань молча напомнил себе про чистое количество цзина. Чистого, ценного, восхитительного цзина. Про нежные травмированные чувства. Это брат а-Цина и просто человек, который заслуживает человеческий первый раз, а не медицинскую процедуру. Он уже заскучал по а-Цину. Вот с кем первый раз хоть и был проблемным, прошел легко. Он знал, что делать, кем быть. А-Цзю был таким чувственным, открытым, хоть и порядочно напуганным. Чего от него ждал глава секты — инкуб так и не мог понять. Юань даже не мог определить, ненавидел ли тот его как демона или не одобрял выбор а-Цзю. Юэ Циньюань был практически нечитаем из-за пластиковой вежливой улыбки. Обед прошел довольно сносно. Глава секты был подкован в умении вести вежливые беседы ни о чем часами. Они неловко обсудили сорта чая, и более охотно перешли на сплетни секты. Хэ Юань развлек его тем, что знал все самые сочные подробности благодаря весенним страницам, вышедшим из-под пера учеников, но не знал даже большинство людей, о которых шла речь. Забывшись, они даже пощебетали о том, какой а-Цзю со всех сторон профессионал, молодец и сокровище. Спохватились лишь к концу вечера: одновременно зарумянились и перешли на менее личные темы. К тому времени, как стемнело и Юэ Цинъюань зажег ночные жемчужины, они общались весьма приятельски и без неловкости. Или так казалось. Заклинателя не становилось легче читать. Стоило Юаню предложить пройти в комнату с фазанами, как мужчина снова замкнулся и одревенел. — Мне надо взять из комнаты свое лекарство, — неловко отказался он. — Я подойду чуть позже. Подготовьтесь пока. — Как скажете, мастер Юэ, — понимающе ответил Юань, гадая, явится ли он вообще. Юэ Цинъюань, небось, даже не знал, что там подготавливать. На том расстались. И что инкубу готовить? Он сменил свои три слоя на домашний халатик. А-Цин проклинал эту вещицу, потому что она выглядела излишне дразнящей на его вкус, открывая весь вид на ноги ниже колена. Юань отказывался понимать чувства древних китайцев, повально имеющих фут-фетиш, но успешно это эксплуатировал. Он раздербанил постель и устроился ждать жертву. То есть, пациента. Но голодно сглатывая слюну. Наконец, дверь решительно хлопнула. Мастер Юэ прошел в комнату и впился в рот инкуба. Тот с готовностью раскрылся перед мужчиной, раскрыл бедра и губы. На этом, видимо, познания девственника иссякли. Цинъюань неловко отстранился и пригласил посмеяться над собственной неопытностью, издав короткий смешок. Юань юмора не поддержал, уложив главу секты в постель. Перекинул ногу и уселся сверху в позе наездницы, чувствуя под промежностью горячий ствол внушительных размеров. Значит, средство Му Цинфана уже заработало. — Я могу поцеловать вас снова? — с придыханием спросил Юань, растужая завязки чужого халата и раскрывая полы одна за другой. Тоже домашняя одежда, но благородная и приличная, в три слоя. Ах, кажется, он уже забыл, каков секс с человеком, который не ловит приступы от того, что кто-то нависает над ним. На секунду это показалось Юаню таким неестественным, что он чуть не отодвинулся. — Никакого яда, — отказался мужчина на выдохе. А это, дружок, надо было озвучивать до того, как первый с поцелуями накинешься, не сказал Юань. Его удача, что он предпочитал обходиться без лишних веществ. Широкая грудь мужчины вздымалась и опадала в неровном ритме. Лицо покрыли пятна нервного румянца. Сила главы секты гудела в воздухе, затрудняя дыхание. Когда распались полы последнего халата, стало ясно, что все тело заклинателя покрывают шрамы. Много, по всему торсу, рукам. То были рваные раны и линии операционных швов. Юэ Цинъюань напоминал монстра Франкенштейна, собранного из кусочков, или чашку, заклеенную по технике Кинцуги. Надо будет попросить у мастера Му массажное средство для разглаживания и обесцвечивания шрамов. Меридианы он восстановит, можно и тело подновить. Инкуб окинул жертву оценивающим взглядом из-под ресниц и медленно опустился с поцелуем. Их губы влажно соединились. Мужчина всхлипнул ему в рот и вцепился в предплечья, точно утопающий. У главы Юэ были действительно широкие плечи и большие руки. Инкуб аккуратно направил положить ладони на свои бедра. Они с естественной легкостью легли, обхватив полукружья ягодиц полностью. Не быстро, но любовник под ласками успокоился и привык. Юань начал елозить, потираясь мостиком по возбужденному стволу. У него-то нижнего белья не было, а с учетом, что три халата он с Цинъюаня уже стянул… Между ними остался только один слой тончайшего шелка самых нижних штанов. — С этим мы уже согласились. Я просто хочу задать настроение, мастер Юэ, — добавил игривых ноток Юань и впился крепким поцелуем в жилку на шее. Мужчина с испуганным, отчаянным выражением втянул воздух. Дыхание сорвалось. Его тело откликнулось само, вскинув бедра. Инкуб «поймал волну», приятно удивленный бодрым откликом. — Развяжите мой халат, — проинструктировал Юань мягко между поцелуями. — Вы можете касаться всего, что вам приглянется. Направляйте мои движения и попытайтесь как можно дольше воздерживаться от финала. Человек все еще выглядел испуганным, но под нервной дрожью пальцев уже начинала расцветать страсть не искусственная. Его вело от непривычной близости. Юань знал, как выглядеть горячо, как бросать манящие страстные взгляды из-под ресниц. Он принялся за поцелуи широкой груди, отираясь пахом о пах. Воздух наполнялся мускусным запахом дома, расслабляя инкуба и настраивая на спокойное рабочее настроение. Хотя сегодня он решил ориентироваться на необходимость минимально, больше следуя желаниями любовника. Первый раз только один раз бывает, а натрахаться утилитарно они и потом смогут. Его ласки подняли мастера Юэ на постели. Человек вошел во вкус, с силой расцеловывая шею и грудь инкуба. Его руки нашли промежность и грубовато схватили за член. Юань ахнул от неожиданности и выгнулся. Заклинатель с силой, будто в наказание, прикусил его ключицу. Инкуб завел руку назад, бегло разминая отверстие и собирая выделившуюся смазку. Партнер в это время судорожно вытаскивал себя из штанов. Юань быстро размазал собранную жидкость по готовому орудию человека и опустился на всю длину с протяжным стоном. Да уж, человеческому мужчине такой трюк без тщательной подготовки не под силу. Глава Юэ оказался парализован и лишен способности говорить. Могущественный культиватор вцепился в широко раскрытые бедра любовника и красовался реально ошарашенным выражением на красивом лице. Юань замер, давая привыкнуть и удержаться от немедленного финала. Его руки перелегли с плеч на живот, пуская по меридианам несколько звонких пульсаций, которые отдались чуткой дрожью в человеческом теле. Инкуб бережно простукивал систему энергоканалов, смахивая пыль. Золотую пыль. Которую подхватывал поток ци и нес в нижний дяньтянь. Мастер Юэ от внутренних воздействий и внешних ощущений выгнулся на постели и вскинул бедрами. Инкуб машинально стиснул его внутри. Человек охнул и сорвался в движение, перевернув демона, будто игрушку. Юань мысленно чертыхнулся и вцепился в плечи мужчины. Выдержка? Воздержание «в тысячу шагов»? А скоростной забег не хочешь? Без всякой техники и утонченности Цинъюань вбился в партнера до стремительного оргазма и слил крупицы освобожденного цзина, вжавшись лицом в плечо. Юань неудовлетворенно закрыл глаза, впитывая семя и энергию. Он не до конца успел. Жалкие крупицы — едва ли пятнышко засоса на белизне широкой груди, — а накормил на неделю. Юань вдруг ощутил, что момент, когда семя Юэ Цинъюаня у него изо рта будет литься, как никогда близок, и едва сдержал нетерпеливое подпрыгивание. Какой суккуб не мечтает съесть столько, что обратно полезет? Мастер Юэ заворочался, приходя в себя. Стер слезинку с виска. Юань сделал вид, что не заметил, мягко поглаживая содрогающуюся широкую спину. Мышцы у лорда Цюндин были что надо. — О нет, — вежливо воскликнул он, выходя из тела инкуба. — Я прошу прощения за свою грубость, вы в порядке, мастер Хэ? Юэ Цинъюань быстро накинул первый попавшийся из трех слоев на плечи и запоясался. Юань поцеловал его в щеку и еще раз успокаивающе погладил — необъезженного пугливого жеребчика следовало приучать к рукам. Внутри он сыто облизывал клыки. — С почином нас, — с довольной хрипотцой сказал Хэ. — Желает ли мастер Юэ повторить? — Ох, ах, — только и мог растерянно промямлить человек. — Этот не взял с собой свое лекарство. «Я мог бы просто поцеловать тебя с ядом», — не сказал Юань. Это было бы очень… по-хищнически. И куда было им спешить. Теперь оставалась только нудная монотонная работа по разгребанию завалов. Подгрызть, слить, восстановить по кругу, пока они не обработают каждый сантиметр зараженных духовных вен. — Этому оставить вас или составить компанию? — инкуб сделал все возможное, чтобы человек не побоялся обратиться к нему за помощью и участием. «Только, пожалуйста, не плачь, едва я выйду за дверь» — мысленно взмолился Юань. С этим… пострадавшим это было бы неудивительно, но он надеялся, что смог не обидеть. Культиватор, убедившись, что его грубость не принесла вреда, поднялся. — Этот мастер удалится для медитации, — объявил он. — Был ли сеанс продуктивен? Какой сеанс? Сладкий, да они даже не начали! Юань неопределенно покачал головой и отвернулся в поисках своего халата. — Он был, — нейтрально заметил он, одеваясь. Говорить, что мужчина — культиватор и глава секты, к тому же, — скорострел — это себя в землю закапывать. Тем более, первый раз, ему простительно. Юань ободряюще улыбнулся партнеру. — Я с интересом изучу результаты во время медитации, — не без тепла заверил его мастер Юэ. — Я буду ждать вас здесь завтра утром, — назначил Юань следующий раз. — Имейте под рукой достаточно средства, пожалуйста. Глава Юэ кивнул, и на этом они разошлись по спальням. Он не казался таким расстроенным, как прежде. Юань фыркнул, оставшись один и глядя на золотых фазанов, гуляющих в высокой траве. Оставалось надеяться, что «стерпятся-слюбятся». Как кот с собакой в одной конуре.