***
Ранним утром первым проснулся Люк. Камин погас, и его ноги стали замерзать даже под покрывалом. Развернувшись, он понял, что уже светает, а потому следует ожидать слуг, потому встал с диванчика и потянулся. Люцерис посмотрел на одиноко спящего Эймонда, укрывшегося по самый подбородок, хотя ноги были раскутаны и поджаты. Подойдя к нему, альфа укрыл мужа как следует и затем отошёл к окну. Вчера утром он и не думал, что их брак в самом деле состоится, но после этого в нём что-то изменилось. Сама церемония, Эймонд перед ним в ритуальном наряде, но вот близость… Видимо, придётся сильно постараться, чтобы он захотел возлечь со своим альфой, и тут совершенно нельзя торопиться или давить. Посмотрев на мужа, Люк заметил, что тот спит в своей повязке. Неужели даже ничего не снял?! Осторожно приблизившись, юноша сел на постели рядом со спящим мужем и внимательно осмотрел его спокойное лицо. Острые и аккуратные черты лица нравились Люку, а тонкие губы, чуть приоткрытые, так и манили к ним прильнуть. Наверное, если он это сделает, то сразу получит по голове. В лучшем случае кулаком. Нет, нельзя так рисковать, пускай они и женаты. Встав с постели, Люк отошёл к книжному шкафу и, взяв первую попавшуюся, сел на диванчике. Он принялся за чтение, укрывшись потеплее покрывалом, под которым спал всю ночь, и теперь ему лишь оставалось ожидать пробуждения мужа. Эймонд не мог уснуть почти до самого утра, думая обо всём и сразу. Его беспокоила вообще вся сложившаяся ситуация, а ведь это угрожало его жизни в какой-то мере! Он вышел замуж, приняв сиюминутное решение, отца хватил удар, а его новоиспеченный муж вопреки всем ожиданиям даже пальцем его не коснулся, не ощутив взаимности! Это всё не может оказаться правдой, слишком уж всё сумбурно и странно! Однако, проснувшись от солнечных лучей, греющих лицо, Эймонд обнаружил себя в своей новой спальне, а неподалёку сидел Люцерис с книгой в руках, открытой на середине. Омега рефлекторно коснулся рукой своего правого глаза, понимая, что уснул с повязкой на глазу, потому подскочил, стаскивая её с себя. Люк вздрогнул от неожиданности, оглядываясь на сбитого с толку мужа. — Всё нормально? — Позови служанок с тёплой водой, — сходу выпалил Эймонд, выковыривая пальцами сапфир. Люк вначале даже замер от неожиданной просьбы, затем тут же подскочил и, открыв двери, сообщил требование омеги. Вернувшись обратно, он обернулся на понуро сидящего Таргариена. Он крутил в руках камень, и Люку безумно захотелось прервать эту гнетущую тишину. — Почему ты вчера так поступил? — первым вдруг заговорил Эймонд, и Люк осторожно подошёл ближе, всё ещё не уверенный, что стоит вторгаться в личное пространство омеги. Он был слишком осторожный, ведь совершенно не хотелось разозлить своего любимого человека, который настроен настолько враждебно. — Как? — Ты отказался со мной спать, — Эймонд не поворачивался к нему, ведь сейчас его глазница пустовала, а таким он не позволял себя видеть даже родной матери. Люк остановился возле постели и осторожно присел, теперь повернувшись спиной к мужу. — Нас так воспитала матушка. Ну, и Деймон. Своих омег следует уважать и ценить. И нельзя их принуждать к сексу. — Бред, — вырвалось у Эймонда. Он криво ухмыльнулся, и Люк услышал это, всё ещё не поворачиваясь. — Я не знаю, чего тебе наговорили септы, но брак не обязательно должен быть неприятным, — голос Люка звучал спокойно и уверенно. Эймонд на него слегка обернулся, замечая черноволосый затылок. Опустил голову вниз? — Моя матушка очень счастлива в браке с Деймоном, так как он советуется с ней по разным вопросам, всегда заботится и оберегает. Я вижу их любовь, иногда даже приходилось и слышать. — Какая мерзость, — скривился омега, вновь отворачиваясь. Люк усмехнулся. — Секс ведь не является чем-то запретным. Мы всё прекрасно понимаем, потому и не реагируем в нашей семье. И для омег он тоже может быть приятным и желанным занятием. Если бы ты позволил мне… — Нет, спасибо, — тут же вспыхнул Эймонд. — Я тебе позволяю спать с кем угодно, но не со мной. Делай всё, что захочется, я даю тебе полную волю в этом браке. При других будем делать вид, что всё в порядке, но никакой близости. Люк не поворачивался, некоторое время молчал и думал, а затем встал в полный рост. Эймонд ждал, что же тот сделает, инстинктивно вжимаясь в постель, однако Люк опустил плечи и глубоко вздохнул. — Я тебя понял. Двери в покои открылись после короткого стука, и служанки вошли с тазиком тёплой воды, а Люк поспешил удалиться. Эймонд некоторое время смотрел ему вслед, пока вокруг семенили девушки. Он осознавал, что мог как-то задеть Люцериса, но довольно быстро отмахнул от себя лишние мысли. Нельзя никого жалеть, кроме себя. В этой ситуации как раз именно он — жертва, а не Люк!***
— Если твой сын хоть пальцем тронет моего, тогда… — свирепела Алисента, только вышедшая из покоев мужа вместе с Рейнирой и Деймоном. Кажется, Визерису стало намного лучше после того, как он весь вечер провёл наедине с дочерью и братом, и теперь его жизни ничего не угрожало. — Эймонд теперь не просто твой сын, а мой зять и муж моего сына, — строго проговорила Рейнира, держась за живот. Деймон прожигал Хайтауэр пронзительным взглядом, и потому в его сторону омега даже не поворачивалась. — И уверяю тебя, уже этой ночью случилось всё, чему следовало быть. — Ваше Величество, не беспокойтесь. Уверяю Вас, Эймонд в надёжных руках, — загадочная улыбка появилась на губах Деймона, и женщина разъярённо ушла прочь, оставляя двух Таргариенов наедине. Рейнира вдруг забеспокоилась. — Думаешь, у них всё будет хорошо? — Люк ведь не глупый. Он сделает всё точно так, как ему подскажет сердце, и их брак точно будет счастливым. Даже к таким строптивым драконам можно найти подход, если прислушиваться, — Деймон погладил её по животу и, придерживая жену за плечи, повёл её в сторону покоев. Сейчас ей нужен отдых и покой. Алисента крутилась в кабинете отца, мечась туда-сюда от стены до стены, пока вдруг не появился и сам Отто. Увидев его, женщина тут же бросилась к нему, хватаясь за руки и едва сдерживая слёзы. — Что нам теперь делать?! Союз со Старками не случился, и мой сын теперь в руках у них! — Не думай об этом, — неожиданно спокойно проговорил Отто, убирая свои руки и присаживаясь за стол. Алисента, не ждавши подобной реакции, изумлённо уставилась на отца, руки обречённо повисли вдоль её туловища. — Как это понимать?! Отец, что ты такое говоришь?! — Это может сыграть нам на руку, — Отто сложил руки возле подбородка в замок и сдержанно посмотрел на свою дочь. — Бастард Рейниры взял фамилию Эймонда, а это значит, что теперь его можно будет поставить первым претендентом на трон после наследницы. И тогда Эймонд будет королём. — Что… О чём ты говоришь?! Мой сын и твой внук сейчас в лапах у этого бастарда, который теперь может делать с ним всё, что заблагорассудится! Это ужасно! — Успокойся и иди к себе, Алисента, — голос мужчины стал чуть строже, и королева, ошарашенная услышанным, послушно развернулась и ушла. Как же ей в итоге поступить?!***
Люк получил письмо от матери ближе к вечеру. Рейнира сообщила, что король в нормальном состоянии, а Деймон вовсю промывает ему мозги, что всё на самом деле не так плохо. Сидя возле сосен в Саду Эйгона, он держал в руках бумагу и бегло читал строчки, написанные родным материнским почерком. Как хорошо, что Визерис в порядке! Следует сообщить обо всём Эймонду! Люцерис вдруг замер, устремляя пустой взгляд перед собой. Они не виделись с самого утра, последний их разговор сильно опечалил юношу. Эймонд буквально позволил ему изменять, а сам напрочь отказывался от всяческих намёков на близость. Это безумно ранило, но Люк так воспитан. Раз его омега не хочет, тогда путь закрыт. Настаивать не станет, особенно в такой ситуации. С губ молодого альфы сорвался вздох, он встал в полный рост и взглянул на закат. Как было бы славно вместе встречать все закаты и рассветы! Однако, о таком можно было лишь мечтать, судя по всему. Потянувшись, юноша повернулся в сторону замка и направился прямиком обратно в их с Эймондом новые покои. Таргариен не выходил из комнаты целый день. Он сидел и читал книги, изучал помещение и виды вокруг из окна, искал тайные пути, как в Красном Замке, однако ничего так найти и не смог. Из всего, что ему показалось интересным, он нашёл только пару записных тетрадей Люка из возраста десяти или двенадцати лет. Не удостоив их особым вниманием, Эймонд взял какую-то книгу и последние пару часов читал в полной тишине. Даже летать не сильно хотелось. Когда время близилось к вечерней трапезе, в покои тихо вошёл Люк с каким-то листом в руках. Его появление заставило Эймонда подскочить на месте, тут же откладывая книгу в сторону. Люк быстро посмотрел на мужа, замечая беспокойство то ли от его появления, то ли ещё от чего на лице омеги, потому присел на кровати. — Матушка прислала письмо. С Королём всё нормально, они уже улаживают этот момент. Осталось всё объяснить Веларионам. — Хорошо, — только проговорил Эймонд, судорожно размышляя. Правильно ли он поступил? Подняв голову на спокойного и сдержанного Люка, он задумался. Криган намекнул на их истинность, ведь племянник его и пальцем не тронул в течку. Более того, вообще все поступки Люка казались теперь безрассудными. Он же сам говорил, что не хочет огорчать матушку, а сам без оглядки бросился с Эймондом на Драконий Камень чтобы пожениться. Чем он был мотивирован? Что же такое тому послужило? — Тебе что-нибудь нужно? Если что, то только попроси, — спокойно продолжил Люцерис, и у Эймонда всё внутри сжалось. Он в самом деле такой или просто притворяется?! Хотя, если учесть произошедшее днём ранее… Вряд ли это маска. — Я всё сделаю. — Спасибо, ничего не нужно. Всего хватает, — Эймонд не спешил говорить обо всём, что его беспокоит, потому лишь напряжённо кивнул, глядя в карие глаза мужа. Люк кивнул и встал с постели, чтобы дать указание о приготовлении трапезы, затем вернулся в комнату и взял утреннюю книгу, чтобы продолжить чтение. За то время, что им должны были принести ужин, ни один их них не смог настроиться на чтение. Каждый думал о чём-то своём, но смотреть друг на друга они не решались. Так и сидели в тишине некоторое время, пока слуги не начали приносить еду. Сели они друг напротив друга, однако напряжение между ними лишь нарастало из-за продолжающейся тишины. Люк боялся спрашивать что-то ещё, а Эймонд не был уверен, следует ли ему вообще говорить. Как ему вообще вести себя теперь в браке с альфой? Обычно омеги молчат. — Если тебе скучно, то можешь погулять. Вообще, куда угодно слетать, — произнёс Люк, мельком посмотрев на бледное лицо мужа. Эймонд удивился. Снова что-то неожиданное. Нечто, о чём мать не говорила. Свобода воли и перемещений? Шутка какая-то? — Не боишься, что сбегу от тебя? — хмыкнул Эймонд. Люк пожал плечами, хотя услышанное его немного разочаровало. Сам виноват, согласился на брак по расчёту. Теперь придётся терпеть. — Твоё право. Брак — не тюрьма. Правда, тебя быстро спохватятся, это было бы неразумно с твоей стороны. Но в целом ты можешь делать все, что захочется. И ходить куда угодно. Эймонд поперхнулся, не ожидая подобного ответа. То есть, Люцерис сейчас на полном серьёзе так говорит?! Это вообще нормально?! Оставшееся время до конца трапезы они молчали, и наступало время уже отходить ко сну. Люцерис, оставшись наедине с мужем, вновь взялся за покрывало, однако Эймонд резко заговорил: — Не спи на диване. — Что? — вырвалось у удивлённого Люка, который обернулся на омегу. Эймонд сидел на постели, укрытый одеялом по пояс, и задумчиво смотрел на свои ладони. Возле него на тумбочке уже стояла чистая чашка с водой для его сапфира, а сам он готовился к тому, чтобы снять повязку. — Почему вдруг? — Мы должны спать вместе. Как минимум, чтобы среди слуг не ходили слухи. Ложись здесь, — Эймонд повёл плечом, будто бы смущаясь собственным словам, и Люк быстрее ожидаемого залез под одеяло. Не касаясь Эймонда ногами или руками, альфа улёгся поудобнее на спине и закрыл глаза, пока тот снимал повязку с глаза. Таргариен посмотрел на Люка краем глаза, затем лёг головой на подушку и повернулся к нему спиной, медленно погружаясь в сон. Может, брак в самом деле не обязательно должен быть несчастливым?