***
В полумраке сидели двое: царица и ее новый ухажер. Я и Джастин. Его вожделеющий и преданный взгляд не отрывался от меня, а нежная улыбка не покидала пухлых губ. Изо всех сил я пыталась не выдавать свое восхищение партнером, напустив нужную надменность. И вот он, момент, когда мы должны перейти к постельной сцене… — Ты солнце этого мира, — прошептал актер, отставив бокал с вином. Он склонился ко мне и провел кончиками пальцев по ключице, отчего все тело покрыли мурашки предвкушения… — Ярчайшая драгоценность. Ты царица моего сердца. — он продолжил шептать, приближаясь к моей шее. — Эндий… — шепчу с придыханием. — Докажи, что эти слова — не песок на ветер. Он порывисто кивает, возвращается к ключицам и обводит языком ямочку между ними. Изо всех сил останавливаю себя, чтоб не вздрогнуть. В голове лишь смутные обрывки фраз, заученных, казалось, до идеала… — Я ослеплен тобой, великая Клеопатра. Позволь мне быть твоим. — молит Эндий. Позволяю! Я буду счастлива! Но, к сожалению… — К чему эти разговоры, Эфиопец? — высокомерно хихикаю, откидывая тяжелые черные волосы за спину. — Сейчас докажи, что достоин. Слова без дела для меня не имеют смысла. Актер кивает снова и впивается поцелуем в мою грудь, сжимая вторую. Из-под прикрытых ресниц замечаю, как вся команда затаила дыхание, глядя на нас. Даже режиссер замер с ладонями у рта. Издаю едва слышный вздох, хотя изнутри уже вся киплю и еле сдерживаюсь от того, чтобы схватить Бибера и прижать к себе. Как я схожу с ума от него, это же немыслимо… Его язык скользит по соску, играясь, а свободная ладонь уже добралась до внутренней стороны бедра, распаляя меня еще ярче. Распахиваю глаза, осознав, что никто не увидит его язык, ласкающий мой сосок. Он, что, дразнит меня прямо во время такой откровенной сцены? Хотя, наверняка, по реакции не сложно догадаться, насколько мне хорошо… — Снято! — кричит режиссер. — Меняем ракурс. Вы не двигаетесь. — он обращается к нам с последней фразой и я гляжу на Бибера, присосавшегося к соску. Тихо хихикаю от забавного вида. — Съемочный день без обеда не прошел бесследно, да? — шепчу, забавляясь. Почему-то страсть почти мгновенно сошла на нет, и, хоть дыхание еще не выровнялось, сознание уже очистилось от похоти. Но тут же чувствую укус и вздрагиваю, едва не застонав. — Ах ты… — начинаю возмущаться, но мгновенно придумываю план мести. Так, как я сижу на одном бедре, в пол-оборота повернутой, а Джастин почти что лежит на боку, и мы повернуты друг к другу, мои ноги в паре сантиметров от его паха. Хитро улыбаюсь, и, пока съемочная группа носится с камерами и светом, я касаюсь его паха и дразняще ласкаю. Слегка. Но выражение лица парня меняется настолько, что едва удается сдержать смех. Если до этого его моська выражала полнейшее спокойствие, уверенность и легкую усталость, то сейчас он удивлен, заинтересован, но при этом, кажется, немного злится. — Что-то не так? — хихикаю, закусываю губу и продолжаю заигрывать с мужчиной моей мечты. — Лайтвуд… — рычит он, и вибрация от гортанного шепота проходит по моему телу, заставляя кожу пылать от возбуждения. Благо, режиссер объявляет отсчет до начала дубля и партнер тут же напускает на себя благоговение и чрезмерную страсть. Я не знаю, что со мной не так, но я просто схожу с ума от этого парня. Не могу сказать, что это влюбленность, ведь я не знаю, каков он в жизни, но то, что сексуален, красив и харизматичен — факт. Дальше по сюжету нас должны прерывать несколько раз, и в конце концов, заперев Клеопатру в какой-то комнатушке, Эндий наконец овладеет ей, как они оба этого хотели. И мы с Джастином начали отыгрывать нужную сцену, где один из слуг нас прерывает.***
Наконец выходные. Несколько дней, пока будут перестраивать декорации. Мне нужно будет встретиться с родителями, с лучшим другом Мэттью, и, хоть раз, нормально поспать. Но вместо этого, я в сотый раз перечитываю сценарий, наконец осознав, что этот фильм на деле — практически не несет в себе сюжета. Честно говоря, я подписалась на это ради знакомства с режиссером и самим Бибером, конечно. Как актриса я не особо популярна, и такой тандем поможет продвинуться… А Джастин… Я пыталась его пригласить пообедать, но у него всегда дела. Начинаю чувствовать себя идиоткой. Неужели я действительно влюбилась? Но он ведь… Не знаю. Он поцеловал меня? Поцеловал ведь. Сам. Телефон звонит и я мгновенно отвечаю. На удивление, из динамика звучит усталый голос Джастина. Я чуть ли ни прыгаю от радости. — Привет, Амели. Я нашел свободное время, можем встретиться. Если хочешь, конечно. Киваю сама себе и едва сдерживаюсь, чтоб не завопить в ответ. — Да. у меня особо нет дел, поэтому можем в любое время. — протягиваю, напустив на себя немного безразличия. — Хорошо. Скажем… Через час в «Ното», пойдет? — Да. — До встречи. Мне показалось, что он улыбнулся в конце, но, скорее всего, лишь показалось. Я бросилась собираться, предвкушая вечер с мужчиной моей мечты. Конечно, я преувеличиваю с этим, но, когда Бибер появляется в поле зрения, у меня перехватывает дыхание, сердце ускоряется, все трепещет от того, насколько хочется обнять его и не отпускать… К назначенному времени я зашла в ресторан, где администратор проводил в закрытую зону. В отдельной комнате стоял стол, два стула, тележка со льдом и высокая ваза с сухоцветным растением. Увидев меня, Джастин встал из-за стола и отодвинул стул. Галантно, но заметно устало. Сев, поблагодарила парня, на что тот сдержанно улыбнулся. Некоторое время мы молчали. Я видела, что Бибер отвлечен своими мыслями, и настроение у него не очень, мягко говоря, поэтому хотела дать ему возможность посидеть в тишине. Пока он буравил взглядом стол, разглядывала его и любовалась. Чертами лица, нежной кожей, шикарными волосами… Наконец, он заговорил. — Я слышал когда-то, что ты не ешь мясо и не переносишь лактозу, поэтому уже сделал заказ, не против? — наши взгляды встретились, и я засмущалась, но свой не отвела. — Конечно не против. Спасибо. — улыбнулась и кивнула. Джастин ответил улыбкой. Он заметно расслабился, но атмосфера вокруг него осталась нехорошей. Его можно понять, он практически мировая звезда. — Ты хотела поговорить насчет «Клеопатры»? Я киваю. — Переживаю, что люди начнут меня ненавидеть после такой откровенной роли. — признаюсь. — Раньше… Несколько секунд молчу, тихо вздыхая. Джастин внимательно смотрит на меня, но при этом не торопит. — Раньше я играла девочек-ангелочков, и аудитория привыкла к такому. Тем более, я и в жизни похожа на них. — я хихикнула, увидев в глазах собеседника согласие и едва уловимую улыбку на губах. — Ты красивая девушка. И тело у тебя потрясающее. — начал Бибер, и я остро ощутила, как лицо пылает от смущения. Внутри встрепенулись пресловутые бабочки, в ушах зазвенело. Отвела взгляд, неловко прикусив губу. Однако, парень продолжил. — Идиоты, конечно, осудят за откровенные сцены. Но нормальные люди оценят, ведь кино это искусство. Его прохладная ладонь коснулась моего предплечья, заставив вздрогнуть. — Амели, это не комплимент. Это констатация факта. И не то, что бы я была с комплексами, наоборот, мне нравилось быть в центре внимания, но когда рядом появлялся Джастин… Вся уверенность испарялась. И сейчас, когда он сидел напротив, смотрел прямо в глаза и говорил подобные вещи, положив свою ладонь на мою руку, я просто не могла не сходить с ума. Таяла при одной мысли о нем… Что уж говорить про моменты контакта. — Перестань так смотреть. — снова произнес Бибер. — Как? — выдавила полувыдохом-полушепотом. — Сколько времени мы с тобой работаем вместе, м? — его глаза, цвета прекрасного «солнечного камня олигоклаза», слегка прищурились, наполненные внезапной мальчишеской вздорностью. — И неужели ты думаешь, что за эти месяцы я не смог догадаться, в какое измерение ты проваливаешься, когда застываешь при виде меня? Ну вот, попала… Тихо вздыхаю, согревая внутри надежду, что все получится. — И давно ты понял? — спрашиваю я. Самый дурацкий вопрос, но самый логичный. Наверное. — Давно. — парень просто отвечает и оборачивается к двери. Та открывается через секунду и официант закатывает тележку с несколькими блюдами. Мы приступаем к ужину. Из-за прерванного разговора я нервничаю, ожидая его возможного продолжения, и не могу спокойно кушать — руки трясутся, вилка отвратительно стучит о тарелку. Джастин откладывает свои приборы и вдруг берет меня за руки, укрывая ладони в своих. Я вздрагиваю, замираю и гляжу на него, пока сердце отбивает марш Мендельсона. В моих мечтах. — Перестань. Расслабься. — произносит русоволосый, мягко и убаюкивающе. Несмотря на усталый вид, и почти безразличный, голос его доброжелателен. — Не могу. — снова не скрываю правду. — Тебе стоит переключиться на кого-нибудь другого. Я знаю, что это сложно и больно, но у нас с тобой ничего не выйдет. — Бибер говорит об этом так, будто рассказывает об обустройстве осиных гнезд. Абсолютно спокойно и даже немного скучающе. В груди тянет, давит, дыхание то и дело прерывается. Несколько невыносимо долгих секунд мы молча смотрим друг другу в глаза. Я все еще лелею надежду на то, что парень рассмеется и скажет, что пошутил, что у нас все будет замечательно, но актер молчит… Молчит. Мерзкие мурашки пробегают по телу, впитываясь в кожу унынием и злобой на саму себя. Отчаяние. Опустошение. Наверное, шок. Я сглотнула, стараясь унять покалывание в носу и собирающиеся на глазах слезы. — Почему же? Верхняя губа Бибера дернулась будто в раздражении, но было непонятно — его раздражаю я, сам вопрос, или ответ на него. — Потому, что ходить в магазин на голодный желудок плохая идея. Хмурюсь. Что он несет? — Что, прости? — Лайтвуд. — вздыхает Джастин. Он прикрывает глаза, проводит ладонью сквозь свои волосы и качает головой. — Нельзя вступать в отношения, когда тебе одиноко. Нужно вступать в них, когда ты счастлива. — Но если двум одиноко? — я пытаюсь найти правильный путь, хотя говорить становится все труднее. Хорошо, что Бибер не смотрит на меня. — Я не хочу. — наши взгляды встретились. Он раздражен и отрешен. — Не хочу ухаживать, уделять внимание, придумывать глупости чтоб удивить. Не хочу никаких милых прозвищ, не хочу ласки, не хочу чувствовать себя обязанным. Мне это все не нужно. — произносит он и замолкает на несколько секунд. Внутри меня будто что-то взрывается. Я и подумать не могла, что маленький отказ причинит столько боли. — Мы можем спать, Лайтвуд. Но у таких сценариев всегда один конец. Я медленно кивнула. Встала из-за стола и направилась к выходу из комнатки. Внутри все еще была маленькая надежда, что он хотя бы остановит меня, окликнет… Но я ушла. А он молчал. И этим вечером я осознала, как больно мечты разбиваются о реальность.