***
Тэхён с ужасом рассматривал свою новую комнату. Полноценной комнатой это было назвать трудно. (да какой на хер, это вообще не комната была) Для дальнейшего проживания ему досталась небольшая кладовка, доверху набитая разнообразным хламом. В углу стояла допотопная грязная раскладушка, цвета детской неожиданности, с кое-где порванными пружинами. (Откуда её только выкопали, вообще не понятно.) На ней застелено красное байковое одеяло, с вылезшим через прожженные сигаретами дыры синтепоном и такая же грязнющая засаленная подушка. Омега в своих брендовых светлых брюках брезговал на неё приземлиться, но другого места сесть или лечь попросту не было. А как говорится: «В ногах правды нет.» В другом углу с оглушительным грохотом работала старенькая стиральная машина, периодически подпрыгивая и выливая через ржавую пробоину грязную пену. Рядом корзина с заношенным бельём такого вида, как будто его не стирали сто миллиардов лет. Шмотки воняли, словно их сняли с разлагающегося трупа. Тэхён даже нос зажал, чтобы не дышать. На полке банки и коробки с моющими средствами с весьма говорящими названиями: «Пятновыводитель от говна дракона и прочего говна», «Дерьмобой», «Стиральный порошок «Грязнуха» и ополаскиватель для белья «Вонючий скунс.» Потолок в паутине, в центре которой сидел его хозяин, жирнющий паук-крестоносец по кличке «Гоша», как ласково назвал его Чимин. Плюс ко всему, куча других «полезных» в хозяйстве вещей: трёхлитровая банка с сушёными мухами, такая же с чем-то жутко напоминающая сопли, связка дохлых мышей, пучок «поебень-травы» (именно так и было написано на прикрепленной к нему ярлыку.) С десяток тех самых магических шаров, как у бабули Ким и большущая коробка сушёных грибов, явно не предназначенных в пищу. Плюс ко всему, в доме громко звучал знакомый набор нечленораздельных звуков, именуемым его новоиспеченным братом музыкой. Тэхёна, с его чувствительностью и тонкой душевной организацией, стало подташнивать от всего этого. На глаза навернулись слёзы отчаяния и безысходности. — Да как же здесь можно жить? — он брезгливо уселся на краешек раскладушки, подголовник которой моментально сложился, больно прищемив пальцы на руке. — Мамочки, — взвизгнул он от боли. — Это какое-то безумие. Я точно сплю, а это просто кошмар. — Не! Не спишь. Это реальность, так что привыкай, пижон, — хохотнул Чимин, волосы которого стали ярко-малиновые. — Бельишко достирается, вытащи и закинь порцию нового. А я скоро вернусь и мы продолжим наше знакомство. Гремлина покормлю только. Эта клокастая падла всё ухо мне прошипела своим голодным мурчанием. Пустить бы его на шаурму, да жалко. Красивый ведь нереально. Хоть и пользы с него, как с козла молока. Только жрёт и срёт говнюк. — Он вышел и замкнул за собой дверь. — Красивый? Серьёзно? Это жуткое животное? Видимо у них здесь своё понятие о красоте. Дурдом какой-то! — Тэхен с растерянностью смотрел на грохочущий, до скрежета в мозгах, агрегат и корзину рядом с ним. Он в жизни не стирал. За него это всегда делал кто-то другой. Да и отстирать содержимое этой ёмкости явно было невозможно. — Нет, нет! Бежать и ещё раз бежать из этого ужасного места. Но вот куда? — спросил он сам себя. — Младший омега что-то говорил про светлую сторону. Скорее всего, там живут белые маги, а значит мне надо к ним. Они точно мне помогут и вернут домой. Ну, не могут же светлые тоже быть такими мерзкими и злыми, как эти? — логические размышления никогда не были его сильной стороной, но, по-видимому, из-за перенесённого стресса мозг стал действовать активнее. Стиралка наконец заглохла. Дверца сама по себе отщёлкнулась и всё содержимое вывалилось прямо на грязнющий пол. Вонь от него была адская. Похоже, что оно не стиралось, а наоборот сильнее пачкалось. (Бело не бело, абы в воде побыло) Тэхён двумя своими наманикюренными пальцами закинул всё в рядом стоящий ржавый таз. Запихнув с десяток пар разномастных носков, больше похожих на индейские бумеранги, (настолько они были грязными, что их можно было не ложить, а ставить) в барабан, насыпав из пачки порошок с надписью «Для потников» и рисунком чулочно-носочных, закрыл дверцу. Машина тут же самостоятельно включилась и снова стала греметь, как металлургический завод. Через некоторое время вернулся маг, весело напевая всю ту же странную песню Юнги что-то про секс, тачки и омежьи глаза на снегу, щедро приправленную нецензурной лексикой. (Серьёзнейшие измышления, так сказать, серьёзного чела.) Тэхён уже за несколько часов успел адаптироваться и принюхаться к этому мерзотному запаху в кладовке. Но он и не подозревал, что его ждало ещё одно испытание, не менее отвратительное. Его притащили на так называемую кухню: С горой немытой посуды, кучей объедков и огромным кошачьим лотком, от которого так несло аммиаком, что у омеги защипало в глазах. Мало того, крутившийся рядом, жутко шипящий производитель сего амбре, пометил Тэхёна, по-хозяйски обосцав ему штанину молочных брюк. (оправдал, так сказать, своё прозвище.) Бедному парню хотелось выть в голосину от отвращения и пиздануть это лохматое уёбище в окно. Но его хозяин только расхохотался и одобрительно почесал блохастого за ухом. Затем, скинув с засаленного табурета горку скорлупы от семечек, усадил на него Тэ и стал внимательно рассматривать, сощурив свои хитрюжъи глаза. Тэхён весь сжался, чувствуя приближение глобальной жопы. Похоже, что вот-вот его превратят в какую-то херню, типа: кастрюли или сушилки для белья. (главное, чтоб не в фаллоимитатор, а то совсем стрёмно будет) — Да не трясись ты так, попаданец. Я от твоих хуёвых вибраций сосредоточиться не могу. — Чимин отвесил Тэ хорошего леща. Тот тут же притих, втянув голову в плечи и понемногу смиряясь со своей участью. — Что ты хочешь со мной сделать? — еле выдавил он из себя вопрос. — Я же сделал то, что ты просил. Не превращай меня в жабу, пожалуйста! — Ты про стирку, что ли? Да похуй на нее. Как уборщица ты мне и на хуй не сдался. У меня и так практически идеальный порядок. (серьёзно?) — А вот то, что ты можешь мне дать, интересует меня намного больше. — Его волосы внезапно начали переливаться разными цветами, а во взгляде вспыхнул похотливый огонёк. Тэхён нервно сглотнул. Он не сноб, но трахаться с омегой, да ещё и с таким, ему явно не очень хотелось. Да и обстановочка сего жилища явно не располагала к романтике. Маг сильно был возбуждён и в предвкушении потирал руки. — Чего бы мне такого хочется? Так, граф недоделанный. Ты омаров пробовал? Тэхен удивленно заморгал своими пушистыми ресницами: «При чём тут омары к сексу, совсем не ясно. Или это такой способ ухаживаний?» — Омаров? — пискнул он. — Ну, ты тупой, что ли? Раки такие здоровые, с клешнями и глазами, как будто им в зад раскаленный гвоздь засунули, — объяснял ему, как недалекому Чимин. — Пробовал, — неуверенно кивнул Тэ. — Мы с мамой часто во Франции в рестораны, специализирующиеся на морепродуктах, ходили. Прекраснейшие заведения! Обслуживание всегда на высоте. Официанты — сама вежливость. Мне даже однажды… — Слушай! У тебя что, всегда, когда рот открываешь, словесный понос начинается, балаболка? — перебил его сладостные воспоминания маг. — Короткий вопрос, короткий ответ. Вкурил, ТэТэ? Омега кивнул. — Так, а теперь подумай об этом огромном омаре. Только хорошенько подумай, во всех мелочах. — Чимин схватил Тэхёна за запястье и рвано задышал, сосредотачиваясь. Через несколько мгновений после того, как парень представил сказанное, буквально с потолка, на заляпанный жиром кухонный стол, шлёпнулось огромное ракообразное на позолоченном блюде. — Заебись! Работает! — радостно завизжал Чимин, хлопая в ладоши как ребёнок, а волосы стали ярко-фиолетовые. — Так! А теперь к омару давай винишко какое-нибудь, самое лучшее. — Шоте де Периньон две тысячи восьмого подойдет? — пожал плечами Тэ, полностью охуевший, что он вообще так может. — По хуй, шоте-хирате. Ебашь, давай. — Чимин снова ухватился за руку Тэ. Рядом с омаром приземлилась бутылка дорогущего вина и тарелка сыра с плесенью. (просто в Тэхёновой головушке эти два продукта всегда парой ходят.) — Да ты ж мой золотой! Ну, теперь заживём, — радостно скакал по кухне маг, кружа Тэхёна в своих объятьях. «Так вот для чего я ему нужен.» — облегченно выдохнул омега, понимая, что сексуальное рабство ему не грозит и превращать его в микроволновку тоже никто не будет. — Чим-Чим, ты чего так визжишь, как будто наша бабка колдунья померла и тебе вся её сила перешла? — заглянул в кухню Мингю, явно вернувшийся с занятий, судя по черной мантии с изображением золотистого дракона с пастью в оскале. Увидев не пробованные доселе лакомства, его узкие глазюки, как и у брата, загорелись радостным огнём. — Попаданец работает? Первый за столько лет. Вот это фартануло. Ну, братик, ну дай хоть один разочек попробовать, — сложив пухлые губёхи, заканючил он. — Ну, хочешь я за тебя неделю Гремлина кормить буду. Ну, дай! Ааа! — Неаа! Иди в зад. Сто процентов сломаешь, — мотнул головой тот. — Не дашь, значит? Тогда я расскажу нашему любимому папочке, как ты накосячил на прошлой неделе с драконьими яйцами в его зверинце. А ещё расскажу, что ты нашёл попаданца и ему не сказал. Ой, что он с тобой сделает! — Мингю злорадно ухмыльнулся. Шантаж — лучший способ достижения цели. — Хуй с тобой, мелкий шантажист. Только один разок. Заказывай такое, что он точно знает. И не думай, что я забуду про Гремлина. А проболтаешься Джину, я из тебя кубики нарублю и сложу из них пирамидку для малышни. Вкурил? — сдался хамелеон. Мингю тут же, не раздумывая, схватил наблюдающего за этой перепалкой Тэ за руку. — Хочу новенький байк. Фиолетовый. — Быстро затараторил он. Тэхен непонимающе захлопал глазами. — Придурок малолетний. Какой на хуй байк? Мы же в доме, дебил. Хочешь, чтобы его нахер раздавило? — отвесил смачного пенделя младшему Чимин. — Давай адекватное что-нибудь или проваливай драконологию зубрить, малахольный. — Я не подумал, — потирая попец, (казаком по жопе, наверняка не слишком приятно) всхлипнул тот. — А можешь, три ведра мороженого самых больших. Миндальное, ванильное и шоколадное. И шоколадное должно быть самым большим. Тэхён кивнул, сосредотачивая мысли на загаданном. Мороженое он и сам любил, и тоже употреблял в колоссальных количествах. Младший омега блестел от радости, как начищенный башмак, унося в свою комнату три громадных ведра со сладким холодным лакомством. — Ну, долбоеб! Что с него взять? — вздохнул ему вслед старший. — Если ты, дебил, заболеешь, в академию всё равно попиздуешь. Усёк, афелок? Не сдашь экзамены, какашки драконов ждут тебя. — Усёк, Чим-чим! Не заболею. Я это… болячкоустойчивый, — донеслось откуда-то из недр дома. — Ты башкой в роддоме об кафель стукнутый, а не болячкоустойчивый, — покачал головой маг. — Подкинул же папашка братца, на мою несчастную голову.***
До вечера Тэхен удовлетворял чужие хотелки. Но, слава богу, ближе к полуночи желания у мага закончились, где-то примерно на золотых «Ролексах» и большой коробке острого рамёна, (просто он не знал, что ещё придумать и пообещал вернуться завтра с новой порцией, хорошенько обдумав их за ночь.) он наконец, абсолютно вымотанный, вернулся в свою кладовку. Голова жутко болела, а в ушах стоял ужасный звон. «Если так будет каждый день, я просто умру.» — думал он. «Надо срочно придумать, как отсюда сбежать.» Он улегся на раскладушку, заложив руки за голову, и от неимоверной усталости не обращал внимание на грязь и вонь. На небе поблёскивала луна и рассыпались яркие звёзды. — Как красиво! В Сеуле такие не увидишь!» — залюбовался он. — Стоп! Луна? На потолке, что окно? Вот оно, моё спасение. — Тэ подскочил, как в жопу ужаленный. Тихо, чтобы не разбудить хозяев, стал стаскивать коробки и тазы, выстраивая импровизированную башню, чтобы дотянуться до потолка. Наконец его усилия увенчались успехом. Более того, фортуна сегодня явно благоволила к нему. Окно оказалось незапертым. Защелка сломана. (Похоже, что в этом доме вообще не было ничего чистого и целого, кроме самих хозяев, которые хоть и были до жути странными, но в отличие от их жилища выглядели вполне опрятно.) Тэхен не был спортсменом, но в форме себя держал, поэтому с лёгкостью подтянувшись, вылез наружу и оказался на крыше. Оставалось найти способ, чтобы спуститься вниз и по-быстрому дать отсюда дёру. Решение нашлось, на удивление, быстро. Возле дома когда-то рос огромный дуб, а теперь стоял высохший и поеденный короедом, оставшийся от него ствол. Кое-как переползя с крыши на него, Тэхён стал спускаться, но зацепившись за острый сук, разодрал свои модные брючата прямо на заднице и теперь из дыры позорно выглядывало нижнее кружевное бельё ярко-красного, страстного цвета. Но омеге было на это плевать. Да хоть голым бежать, лишь бы подальше отсюда. Спустившись, он так дал деру в сторону видневшейся дороги с обгоревшей лесополосой, что даже знаменитый супергерой «Флеш» сейчас нервно курил в сторонке. План побега считай удался, чему Тэхён был несказанно рад. Немного отдышавшись, спрятался за одним из обугленных деревьев и убедился, что за ним никто не гонится, усевшись на землю, он стал думать, в какую же сторону двигаться дальше, чтобы попасть на светлую сторону. Но усталость всё-таки сделала своё гадское дело и он уснул, привалившись к столбу, не заметил, как в его сторону движется огромный черный «Харлей». Провал наполеоновских планов был неминуем.